Текст книги "Господство Меча"
Автор книги: Морган Райс
Жанры:
Эпическая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава десятая
Ромулус шел через южную провинцию Кольца, с радостью глядя на десятки тысяч своих солдат, атакующих ворота Саварии. Сотни жителей Кольца побежали к городским воротам, и рыцари, находящиеся на страже, опустили огромные железные решетки с громким стуком, когда забежал последний человек. Они подняли подъемный мост над рвом, и Ромулус широко улыбался, наблюдая за происходящим. Жители Саварии и правда думают, что смогут удержать его. Они понятия не имеют о том, что их ждет.
Ромулус услышал громкий крик и, подняв голову вверх, увидел десятки своих драконов, которые кружили высоко в небе в ожидании его приказа. Он поднял кулак и опустил его, после чего они нырнули вниз, спеша к горизонту, к Саварии.
Драконы перелетели через внушительные стены, через городские ворота так, словно тех и вовсе не было, и, приблизившись к земле, они выпустили стену огня.
За городскими стенами поднялись кричи тысяч людей, дыхание драконов убивало беспомощных жителей города. Они сгорали заживо, пытаясь убежать, но бежать было некуда. Ромулус наблюдал через решетки за тем, как рыцари напрасно поднимали свои мечи, потому что их оружие таяло в руках, обжигая им запястья. Даже броня плавилась на них, отчего они тоже кричали, сгорая заживо.
Никто не мог спастись от гнева драконов. Большие стены, предназначенные для того, чтобы сдерживать врага, вместо этого удерживали внутри огонь драконов, образуя эффект аквариума. Даже один дракон смог бы уничтожить город. Десятки драконов обрушили на них апокалипсис.
Ромулус глубоко дышал и получал огромное удовольствие, глядя на ад перед собой. Он сиял, медленно проезжая верхом на своем коне и ощущая жар от волн огня. Огонь обжег городские стены, пламя поднималось все выше и выше, выливаясь через окна подобно огромному полыхающему котлу, который невозможно было погасить.
Люди Ромулуса остановились на краю рва, не в силах приблизиться из-за сильного жара. Они ждали, пока Ромулус, наконец, не поднял руку и драконы не покинули городские стены, снова закружив над его головой.
В конце концов, пламя утихло, и в следующую минуту люди Ромулуса бросились вперед и опустили длинный деревянный импровизированный мост над рвом. По нему побежал первый батальон, держа в руках длинный железный шест, которым они стали бить по все еще объятым пламенем железным опускным решеткам. Повсюду полетели искры, они били снова и снова и, в конце концов, оказались внутри, посреди облака огня и искр, открывая стену пламени позади себя.
Они все стояли и ждали, пока Ромулус медленно направлял своего коня к передовой линии. Позади него на коне сидел его трофей, его новая игрушка – Луанда – со связанными руками, с кляпом во рту и привязанными к седлу лодыжками. Он заставил ее отправиться вместе с ним. Разумеется, Ромулус мог ее убить, но он предпочел продлить ее ад, сделать ее свидетельницей того, что он собирается сделать с ее родиной. Было в ней что-то вызывающее и злое, что начинало ему нравиться, и Ромулус ловил себя на мысли о том, что она может стать для него подходящей партией.
Ромулус остановился, когда подъехал к краю рва, после чего кратко кивнул. Сотни людей, ожидающих его приказа, ворвались в город с громким криком и звуком горна, и вскоре город был переполнен ими. Он с гордостью наблюдал за тем, как над воротами поднялся флаг Империи.
Ромулус знал, что Савария была одним из величайших городов Кольца. И сейчас, в течение нескольких минут, все рыцари, солдаты, лорды и простолюдины были мертвы. А сам он не потерял ни одного солдата. Все это повторялось на протяжении всего его похода через Каньон, Ромулус постепенно и тщательно уничтожал все города и деревни, которые встречались на его пути. Он ждал, когда Кольцо полностью будет разрушено.
Конечно, королевский двор все еще был свободен, но он не хотел спешить перед тем, как появиться там. Сначала он хотел все разрушить, не оставив ни единой травинки, в качестве возмездия за свое прошлое поражение. Он доберется до Гвендолин и до ее королевского двора в подходящее время. Ромулус выпустит своих драконов и заставит ее заплатить. Но не раньше, чем он уничтожит каждый город в ее драгоценном Кольце.
Ромулус откинул назад голову и триумфально заревел. Пока действует сила чар, он неуязвим. И пока он жив, никто и ничто в мире его не остановит.
Глава одиннадцатая
Гвендолин летела на спине Ралибара, цепляясь изо всех сил, не понимая, как она здесь оказалась. Ралибар летел беспорядочно, не так, как раньше, то поднимаясь, то опускаясь, мчась через облака, словно хотел сбросить с себя девушку.
«Ралибар, пожалуйста, помедленнее!» – крикнула Гвен.
Но Ралибар ее не послушал. Он был не похож сам на себя, не был тем драконом, которого она знала. Ралибар заревел, издав ужасный звук – и нырнул вниз прямо через облака и, как увидела Гвен, прямо к королевскому двору.
«Я сейчас упаду!» – крикнула Гвен, соскальзывая.
Но Ралибар полетел быстрее и резче и через минуту Гвен закричала, потеряв хватку.
Она полетела в воздухе прямо на королевский двор. И Ралибар, вместо того, чтобы нырнуть вниз и поймать ее, улетел прочь.
Гвендолин приготовилась к худшему, закричав, когда к ней начала приближаться земля.
Она упала на землю, чувствуя боль в каждой клеточке своего тела. Но она была жива.
Гвен быстро проснулась, не понимая, как ей удалось выжить. Она осмотрелась по сторонам и с трудом узнала королевский двор. Он находился в руинах, а она лежала посредине – единственный выживший человек.
Гвендолин услышала крик ребенка и, развернувшись, тут же узнала голос своего сына. На дальней стороне площади она увидела Гувейна. Он лежал один и громко плакал.
Гвен, чье сердце разбивалось в груди, попыталась побежать к нему, но поняла, что застряла в грязи.
«Гувейн!» – крикнула она.
Гвен побежала, спотыкаясь, пока, наконец, не оказалась рядом с сыном. Она подняла его и крепко обняла, покачивая. Гвен не понимала, как он оказался здесь один.
Гвен подняла голову и увидела, что перед ней, под большими арочными воротами в город, стоит ее отец. Король МакГил. Его лицо – тяжелое и холодное – ничего не выражало, он угрюмо смотрел на нее.
«Дочь моя», – прогремел он, и его голос показался таким далеким. – «Покинь это место. Покинь его немедленно».
Гвен крепче прижала в себе плачущего сына. Она собиралась ответить, спросить своего отца, что здесь происходит, о чем он ее предупреждает, когда вдруг услышала взмах крыльев. Выгнув шею и посмотрев на него, она, наконец, увидела дракона, летящего вниз из облаков. Сначала Гвен обрадовалась, думая, что это Ралибар, но в следующую минуту ужаснулась, увидев, что это не он. Это был ужасный дракон желтого цвета, которого она никогда раньше не видела – с длинными, острыми, как лезвие, зубами, слишком большой для его туловища головой, крыльями, покрытыми шипами и колючками.
Дракон выгнул шею, закричав в небеса, после чего опустил ее и выпустил волну огня прямо на Гвен. Стена пламени пролетела в воздухе и Гвен закричала, прижав к груди ребенка, чтобы защитить его от жара. Она вздрогнула и пригнулась. Но, пытаясь укрыться, Гвен почувствовала, что пламя медленно сжигает ее заживо.
Гвен проснулась от крика. Она села в кровати, тяжело дыша, оглядываясь по сторонам, пытаясь стряхнуть пламя. Девушка выскочила из кровати, ей понадобилась минута, чтобы осознать, что это был всего лишь кошмар.
Гвен стояла в своих покоях, потея и тяжело дыша. Она постепенно восстанавливала дыхание и, оглянувшись, увидела первые солнечные лучи, льющиеся в окно, наполняющие комнату фиолетовым светом. Гвен увидела Гувейна, который крепко спал в своей колыбели возле ее кровати. Она сделала глубокий вдох, осознав, что все в порядке.
Гвен прошла по комнате, ополоснула лицо водой, после чего подошла к открытому арочному окну. Она выглянула во двор, готовая к самому худшему после своего сна.
Но в ее королевстве царил мир. Весь двор еще спал. Окинув взглядом окрестности, Гвен увидела, что бояться нечего.
Но тот сон висел над ней, как пелена. Гвендолин чувствовала, что ее видения реальные, что это предупреждение о том, что она должна покинуть это место и увести отсюда людей. Она должна их эвакуировать. Она больше не может ждать ни минуты.
Гвендолин быстро оделась, прошла через комнату и открыла дверь.
Ее стража повернулась и посмотрела на нее, застыв по стойке смирно.
«Миледи», – сказал один из них.
Гвен бросила на него тяжелый взгляд Королевы. Она была настроена решительно, несмотря на то, к каким последствиям это приведет.
«Протрубите в рог для эвакуации», – приказала она. – «Немедленно».
Во властности в ее голосе сомневаться не приходилось, и ее слуги удивленно посмотрели на нее. Тем не менее, они подчинились и сразу же побежали выполнять ее волю.
Гвен вернулась, взяла на руки Гувейна и решила собрать самые ценные вещи. Она последний раз окинула взглядом комнату, после чего подошла к окну и в последний раз посмотрела на королевский двор. Гвен знала, что больше никогда его не увидит.
* * *
Гвендолин стояла в центре королевского двора под ранним утренним солнцем, окруженная тысячами своих людей, взволнованной и рассерженной толпой. Рядом с ней стояли Штеффен, Абертоль и все члены совета, а также ее братья Годфри и Кендрик. Они находились рядом, поддерживая Королеву, в то время как ей сердито противостояла толпа. Вокруг территории королевского двора стояли сотни ее солдат, с опасной наблюдая за происходящим, с оружием в руках, готовые по ее кивку приступить к действию, если люди откажутся покинуть город.
После того, как протрубили в рог, все люди собрались во дворе, солдаты заставили их покинуть дома. Теперь они находились здесь, с затуманенными глазами и сердитыми лицами, требуя ответов. Гвендолин никогда не видела, чтобы ее народ был так расстроен из-за нее, и ей не нравилось это чувство. Ей прежде не приходилось сталкиваться с этой стороной правления.
«Нам нужны ответы!» – крикнул кто-то из толпы, и огромная толпа сердито заголосила.
«Вы не можете просто прогнать нас из наших домов!» – крикнул другой простолюдин.
«Почему Вы требуете эвакуацию? На нас не нападают!»
«Я не покину свой родной дом даже ради самого укрепленного города на земле!»
«Мы хотим получить ответы!»
Толпа снова закричала. Гвендолин стояла напротив них, ощущая ненависть своего народа. Но в глубине души, как бы тяжело это ни было, она знала, что поступает правильно.
Гвен вышла вперед, и толпа притихла. Глаза всех присутствующих обратились на нее в тишине.
«Мне приснился сон», – крикнула Гвен толпе. – «Сон о надвигающемся на нас разрушении».
«Сон!» – крикнул кто-то.
Вся толпа презрительно рассмеялась.
«И мы должны отказаться от нашей жизни, покинуть свои дома из-за Ваших снов?»
Толпа заголосила, и Гвен почувствовала, как ее лица залила краска, когда ее пристыдили.
«Гвендолин – ваша королева, относитесь к ней с уважением!» – сердито крикнул Штеффен.
Гвендолин положила руку на его запястье, чтобы успокоить. Она ценила поддержку Штеффена, но не хотела, что он еще больше провоцировал толпу.
«Если Вы хотите жить согласно Вашим снам», – крикнул какой-то человек из толпы. – «То и живите! А мы найдем себе нового правителя!»
Раздался очередной одобрительный крик.
«Мы никогда не покинем город!» – крикнул другой простолюдин.
Толпа закричала, страсти накалялись.
Годфри вышел вперед и встал рядом с сестрой лицом к толпе, размахивая руками.
«Гвендолин всегда была хорошей и справедливой королевой для вас!» – крикнул он. – «Она была с вами и в горе, и в радости. А теперь вы должны оказать ей услугу. Если она верит в то, что мы должны покинуть город, значит, вы должны ее послушать!»
«Даже хорошие королевы могут принимать плохие решения!» – крикнул мужчина из толпы под крики остальных.
Гвен окинула взглядом их лица и увидела, что все они сердиты и настроены решительно, возможно, кто-то даже испытывал страх. Ни один из присутствующих не хотел отправляться навстречу неизвестности. Она это понимала.
«Я понимаю ваши чувства!» – крикнула Гвендолин. – «Но мое решение основывается не только на снах. Оно опирается на древние пророчества, которые я читала. Я видела знамения. Я опираюсь также и на предсказания Аргона. Я не верю, что королевский двор простоит долго. Я хочу, чтобы вы все оказались в безопасности до того, как это случится. Я знаю, что вам тяжело покидать свои дома. Я и сама не хочу оставлять свой дом. Я люблю королевский двор. Но я прошу вас довериться мне. Я понимаю, что неизвестность пугает. Но она будет безопаснее, чем то, что нас сейчас ждет».
«Как мы можем доверять Вам, когда Вы не показываете нам опасность?» – крикнул простолюдин, и толпа закричала, солидарная с ним.
«Мы не покинем город!» – крикнул другой человек.
Пока толпа ревела и кричала, Гвендолин не могла поверить в то, что видит перед собой. Неужели народ настолько непостоянен? Неужели в одну минуту они могут любить тебя и ненавидеть в следующую?
Гвен вспомнила то, что когда-то сказал ей отец, что она не сразу поняла. «Массы будут любить и ненавидеть тебя. Если станешь зависеть от одного или другого, то попадешь в ловушку».
«Мне жаль», – сказала Гвендолин. – «Но я – ваш правитель, и я должна решать, что будет лучше. Если вы не хотите уходить добровольно, мои солдаты силой выпроводят вас из города. Этот город будет закрыт и эвакуирован, в нем никто не останется. Я этого не допущу».
Поднялись неодобрительные крики, из толпы вышел человек, который обратился к Кендрику.
«Именно поэтому нами не должна править женщина», – сказал он. – «Женщина уступает своим переменчивым снам. Мы бы предпочли, чтобы нами правили Вы».
Толпа одобрительно закричала позади него. Гвен не могла поверить своим ушам. Кендрик покраснел.
«Это Ваше время», – продолжал простолюдин. – «Возьмите на себя правление МакГилами. Серебро подчиняется Вам. Мы не будем слушать ее, но прислушаемся к Вам».
Встревоженная Гвендолин посмотрела на Кендрика, ей было интересно, как он отреагирует. Она знала, что он не был согласен с эвакуацией. Это и правда его шанс.
Над толпой повисла напряженная тишина, которую, в конце концов, нарушил Кендрик.
«Я на стороне своей сестры!» – прогремел он. – «Я всегда с честью буду служить своей Королеве, независимо от того, согласен я с ней или нет. Именно этого хотел наш отец. Именно в этом и заключается наш кодекс чести».
Удивленная и разочарованная толпа подняла вверх кулаки и закричала.
«СЕРЕБРО!» – крикнул Кендрик. – «Вы слышали свою Королеву. Выполняйте ее приказ! Эвакуируйте этот город немедленно!»
Протрубил хор рогов, толпа кричала и толкалась, пока к ним приближались тысячи рыцарей Серебра, оттесняя их к воротам. Толпа не желала уходить, сражаясь с ними. Но Серебро было вооружено, они представляли собой лучшую боевую силу и люди в толпе не были для них соперниками. Серебро медленно и настойчиво оттесняло их к городским воротам.
Постепенно город опустел, человек за человеком выходил за ворота.
Наблюдая за всем происходящим, Гвен подошла к Кендрику, который тоже наблюдал.
«Спасибо, брат мой», – сказала она, положив руку ему на запястье. – «Я никогда этого не забуду».
Кендрик повернулся к ней и кивнул, но выражение его лица было серьезным.
«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, сестра моя», – сказал он.
Гвен смотрела на него, чувствуя, как ее разрывает изнутри. Она бросила взгляд на своих людей, покидающих этот город, и собралась присоединиться к ним.
«Я тоже на это надеюсь», – сказала она.
Гвен присоединилась к Кендрику, Годфри, Штеффену, Абертолю и всем своим советникам, которые последовали за массами. Гвендолин знала, что в этот раз они покидают ворота королевского двора навсегда.
Глава двенадцатая
Тор извивался, пытаясь освободиться от захвата белой змеи, но она была слишком сильной. Ее мускулистое тело обернулось вокруг него, начиная с лодыжек и заканчивая грудью, зажимая его в тиски. Змея шипела на него, собираясь опустить на шею Тора свои клыки.
Тор попытался ударить ее головой, сделать что-нибудь, но все было бесполезно. Он мог только закрыть глаза и отвернуться, приготовившись к неизбежному змеиному укусу в лицо.
Тор не понимал, что происходит здесь, в этом месте. Он всегда представлял, что, когда найдет Землю Друидов, то получит теплый прием своей матери. Тор рассчитывал на то, что сразу же найдет здесь свой дом. Такого приема он не ожидал.
И теперь Тор не мог поверить в то, что он встретит свою смерть здесь, находясь так близко к своей матери, по милости этого ужасного создания.
Собравшись с духом, Тор открыл глаза и заставил себя наблюдать за своими последними секундами на земле. Когда змея опустила свои клыки, краем глаза Тор вдруг заметил движение. Это был человек лет пятидесяти, крупный мужчина с длинной бородой и лохматыми каштановыми волосами, которого Тор смутно узнавал. На нем была великолепная броня Короля и он, как увидел Тор, бросился вперед, протянул руку с латной рукавицей и схватил змею за горло как раз перед тем, как она собиралась вонзить свои клыки в лицо Тора.
Потрясенный Тор наблюдал за тем, как мужчина сжимал змею за горло все сильнее и сильнее, а она шипела и задыхалась. Тор почувствовал, как мышцы змеи постепенно ослабевают вокруг его тела, пока мужчина сжимал ее изо всех сил.
Когда змея начала ослабевать, Тор освободил одну руку, поднял меч и разрубил тело змеи пополам.
Половина змеи, обернутая вокруг Тора, вяло упала на землю, но другая половина, которую держал мужчина, продолжала бороться за жизнь. Мужчина сжимал ее все сильнее и сильнее, пока, наконец, глаза змеи сначала не выкатились, а потом не закрылись, и ее тело не обмякло в руке мужчины.
Когда он бросил тело змеи на землю, Тор посмотрел на него, не веря своим глазам. Это был человек, которого он знал, которого любил и по которому очень скучал. Человек, которого, как думал Тор, он больше никогда не увидит.
Король МакГил.
* * *
После того, как король МакГил бросил голову змеи, он посмотрел на Тора с широкой улыбкой на губах. Он сделал шаг вперед и обнял Тора, как отец – сына.
«Мой Король», – сказал Тор через его плечо, после чего МакГил отстранился и посмотрел на него.
«Торгринсон», – сказал он, похлопав теплой ладонью по плечу Тора, одобрительно улыбаясь. – «Я говорил тебе, что мы снова встретимся».
Тор потерял дар речи. Он не понимал, что происходит. Разве МакГил не умер и не отправился на небеса? Неужели Тор теряет рассудок?
«Но… как?» – спросил он. – «Почему Вы здесь? Вы живы?»
Король МакГил улыбнулся, приобнял Тор, повернулся и они пошли вместе по тропе.
«У тебя всегда было так много вопросов».
«Я умер?» – спросил Тор.
Король МакГил рассмеялся, и Тор был счастлив слышать этот звук. Он очень скучал по смеху Короля. На самом деле, до сегодняшнего дня он не осознавал, как сильно скучал по нему. В некотором смысле, хотя Тор недолго был знаком с ним, Король МакГил был для него как отец. Теперь, когда он увидел его, ему показалось, что отец вернулся.
«Нет, мой мальчик», – ответил Король МакГил, продолжая смеяться. – «Ты не умер. На самом деле, ты только начал жить. Ты скоро начнешь жить по-настоящему».
«Но… Вы умерли. Как Вы оказались здесь?»
«На самом деле никто из нас не умирает», – ответил МакГил. – «Я больше не живу физически, это правда. Но в другом смысле я очень даже жив. В Земле Друидов грань между живыми и мертвыми тоньше, она более прозрачна. Ее легче перейти. Твоя мать отправила меня сюда за тобой, чтобы я указал тебе путь к ней».
Глаза Тора широко распахнулись от удивления и волнения при упоминании о его матери.
«Значит, она на самом деле существует», – сказал Тор.
МакГил улыбнулся.
«Можешь мне поверить», – вздохнул он. – «Эту землю нельзя пересечь без руководства. Я буду твоим проводником. Тебе следовало терпеливо ждать меня у ворот, пока я приду за тобой. Тогда ты не попал бы во все эти неприятности. Но ты всегда был нетерпеливым, Торгринсон. И за это я тебя люблю!» – сказал МакГил и рассмеялся.
Они шли по тропе и Тор не переставал удивляться, обдумывая все услышанное.
«Я совсем не понимаю это место», – сказал он. – «Оно кажется таким знакомым… и вместе с тем таким чужим».
МакГил кивнул.
«Земля Друидов другая для каждого, кто здесь оказывается», – сказал он. – «Для меня это место не такое, как для тебя. Мы даже можем видеть две разные земли. Видишь ли, Торгринсон, все, что ты здесь видишь, просто является отражением двух твоих сознаний. Твои собственные воспоминания, твои собственные надежды, потребности, желания и страхи. Твои желания. Ты может пройти здесь и увидеть свою родную деревню, свою первую любовь, любое место, которое является важным для тебя, увидеть, как перед тобой проплывают главные моменты твоей жизни. Ты можешь встретить свои самые славные времена, свои наивысшие амбиции, но также можешь столкнуться и с самыми темными демонами. Земля Друидов является одновременно и самым безопасным и приятным местом на земле, и вместе с тем самым страшным и опасным. Все это зависит от тебя, от твоего разума, от твоих демонов, от того, как ты чувствуешь себя. И, больше всего, от того, насколько сильно ты можешь контролировать свой разум. Можешь ли ты прогнать мрачные мысли? Можешь ли ты отдать преимущество положительным мыслям?»
Потрясенный Тор все обдумывал, пытаясь понять. Он что-то осознал, слушая слова Короля.
«Вы», – сказал Тор. – «Вы – отражение моего разума».
МакГил кивнул в ответ, улыбнувшись.
«Ты любил меня», – сказал он. – «Я был важным человеком для тебя. В некотором смысле наставником».
«Когда я покину это место, Вы исчезнете», – сказал Тор, начиная понимать и огорчаясь при мысли об этом.
МакГил кивнул.
«Когда ты уйдешь – если ты когда-нибудь уйдешь – тогда да, мир снова станет таким, каким ты его знаешь. Но сейчас мы здесь. Настоящие и живые, какими были всегда. Весь твой разум, все твое сознание перед тобой. Разве ты не видишь, Тор», – сказал он, приобняв его за плечо. – «Вся эта земля – отражение тебя. Это упражнение на контролирование разума, Торгринсон. Некоторые твои самые счастливые воспоминания, некоторые самые прекрасные моменты появятся перед тобой в этом путешествии. Мрачные мысли проходят через Землю Друидов подобно свирепым бурям. Если ты не научишься контролировать их, они тебя уничтожат».
Тор нервно сглотнул, начиная понимать.
«Значит, та деревня, которую я прошел», – осознал он. – «Моя родная деревня. Я создал ее. Мой разум ее создал».
МакГил кивнул.
«Это важное место в твоей жизни. Это было место, где ты хотел быть принятым».
Тор понял еще кое-что.
«И, значит, то поле цветов, через которое я прошел», – сказал он. – «Именно там прошло наше первое свидание с Гвендолин. И та белая змея, которую я увидел…».
Тор замолчал, собирая все воедино. Все начало приобретать смысл. Наконец, он понимал. Это место было более могущественным, чем он думал. Более удивительным, более многообещающим, чем он когда-либо представлял. И вместе с тем более пугающим.
Они долго шли в тишине, пока Тору не пришло что-то на ум.
«А моя мать?» – спросил он. – «Она жива? Она – реальный человек или всего лишь моя надежда и воображение? Она здесь только потому, что она существует где-то в глубине моего подсознания? Только потому, что я всегда хотел, чтобы она была? Только потому, что мне нужно было ее существование? Только потому, что я мечтал о великолепном родителе?»
Король МакГил хранил молчание, его лицо ничего не выражало.
«Ты ищешь абсолютные ответы», – сказал он. – «В Земле Друидов ты узнаешь, что абсолюта нет. Единственные ответы, которые ты найдешь, лежат внутри тебя. Насколько силен ты внутри, настолько сильным будет перед тобой этот мир. Приготовься, юный Торгрин, будь готов контролировать самое сложное, величайшее и самое непослушное оружие – свой разум».
* * *
Тор шел через Землю Друидов уже несколько часов вместе с МакГилом. Они оба смеялись и подшучивали друг над другом уже не один час, вспоминая старые времена, охоту, на которую они отправились вместе, королевский двор, тот день, когда Тор впервые встретился с дочерью Короля. Они говорили о том, что МакГил принял его в свою семью, говорили о сражениях, рыцарях, чести и доблести. Они говорили об убийстве Короля МакГила и о последующем возмездии. Они говорили о политике, но, в основном, о битве. Они оба были бесстрашными воинами и отлично понимали друг друга. В каком-то смысле Тору казалось, словно он разговаривает с самим собой. Было так приятно снова разговаривать с Королем МакГилом, находиться рядом с ним. Тор чувствовал, что взял перерыв от реальности, словно он оказался в нереальной земле, во сне, от которого нельзя проснуться.
Перед ними раскрывались виды, которые Тор с радостью узнавал, места, которые казались такими знакомыми, места из его родной деревни, из окрестностей королевского двора. Ему было уютно здесь. Часть его смутно чувствовала, что его разум создает эти места, пока они шли, и ему было сложно отделить их. Тору казалось, словно он стоит на странном перекрестке между своим собственным разумом и внешней реальностью мира. Ему было страшно осознавать глубину могущества своего разума. Если он может что-нибудь создать, это означает, что он способен создать самые величественные королевства щелчком пальца. Но если у него есть мгновения слабости, это означает то, что он может создать самые мрачные королевства. Это пугало его. Как он сможет все время наполнять свой разум только положительными мыслями?
Они поднялись на холм и остановились, осматривая местность. Тор ахнул, пораженный увиденным. Ему трудно было это осознать: внизу находился королевский двор. Это была идеальная копия, настолько реальная, что Тор был уверен в том, что оказался перед настоящим королевским двором. Он выглядел более великолепным, чем Тор когда-либо видел, тысячи рыцарей в сияющих доспехах стояли перед древними каменными стенами, перед опускными решетками, вдоль парапетов. Он никогда не видел такого количества рыцарей, славных воинов, защищающих величественный город.
Король МакГил подошел к нему и улыбнулся.
«Твой разум – красивое место, Торгрин», – сказал он, глядя на город и восхищаясь видом. – «У меня никогда не было столько рыцарей в королевском дворе. Кажется, ты увеличил наши ряды!»
Король МакГил откинул назад голову и рассмеялся.
«На самом деле, не думаю, что я когда-либо видел столько рыцарей сразу», – добавил он. – «Сияние их брони ослепляет меня. Ты – настоящий воин».
Тору было сложно поверить в то, что его разум создает это. Все казалось очень реальным, идеальным, более настоящим, чем все, что он когда-либо видел.
Тор пошел по тропе вместе с МакГилом, дорога была безупречной и вела прямо к воротам. Пока они шли, на дороге появилось еще несколько тысяч воинов, которые встали по стойке смирно. Вдали звучали трубы.
Они перешли мост над рвом, под опускными решетками, и вошли в королевский двор. Когда они прошли под огромными арочными каменным воротами, их ждал человек с улыбкой на губах и протянутой к ним рукой.
Гвендолин.
Тор просиял при виде девушки. Она была красивее, чем когда-либо, с длинными светлыми волосами, яркими голубыми глазами, в королевском платье. Гвендолин улыбнулась и протянула Тору одну руку.
Он поспешил к ней и обнял девушку, а она наклонилась и поцеловала его, крепко обняв в ответ.
Затем они повернулись и вместе пошли по королевскому двору. Король МакГил шел рядом со своей дочерью.
«Я рад, что ты представляешь мою дочь в таком красивом свете», – прошептал Тору Король МакГил. – «Я вижу ее так же».
«Торгринсон», – прошептала Гвендолин, приобняв его, наклонившись и поцеловав в щеку. Он ощущал ее любовь к нему, и это придавало ему сил.
«Гвендолин», – сказал Тор, крепко сжимая ее руку. Вдруг он кое-что вспомнил. – «Где Гувейн?»
Как только он задал этот вопрос, как услышал плач ребенка. Оглянувшись, Тор увидел своего сына на руках у Гвендолин. Она нежно держала его, покачивая и улыбаясь.
Тор протянул руки и взял мальчика, который прыгнул ему в руки. Гувейн был больше, чем Тор помнил. Он обнял Тора, и тот обнял его в ответ.
«Папочка», – сказал Гувейн ему на ухо.
Впервые Тор услышал, как сын говорит. Это казалось нереальным.
Вдруг Гвендолин и МакГил остановились и Тор повернулся, чтобы увидеть, почему. А, увидев, тоже остановился.
Перед ними стоял человек, который значил для Тора больше всех – Аргон. На нем была белая мантия с капюшоном, в руках он держал свой жезл, его глаза сияли, пока он смотрел на него непроницаемым взглядом.
«Торгринсон», – произнес Аргон.
Тор передал Гувейна Гвен, но, оглянувшись, увидел, что сын исчез. Пропал.
Тор повернулся к Гвендолин, но увидел, что она тоже исчезла. Так же¸ как и Король МакГил. На самом деле, когда он развернулся, то увидел, что исчезли все – рыцари, люди в королевском дворе, которые были здесь всего несколько секунд назад.
Город снова был пуст. Теперь здесь были только Тор и Аргон, которые стояли в пустом месте лицом к лицу.
«Пришло время продолжить твое обучение», – сказал Аргон. – «Только здесь, в Земле Друидов, ты можешь начать достигать наивысших уровней того, кто ты есть. Ты можешь начать добираться до глубочайших уровней своих сил. Только здесь ты сможешь понять, что означает быть тем, кто ты есть, что значит быть друидом».
Тор и Аргон пошли по королевскому двору. Здесь царила тишина, которую нарушало только завывание ветра. Наконец, Тор заговорил.
«Что значит быть друидом?» – спросил он.
«Это значит быть всем и ничем. Для того, чтобы быть друидом, нужно владеть природой и владеть самим собой. Это значит объединять хрупкость человеческого бытия с безграничной силой природы. Видишь того льва, который несется к нам?»
Тор повернулся и увидел, что к ним бежит свирепый лев. Его сердце бешено заколотилось от страха, когда зверь приблизился, но Аргон просто вытянул руку и лев остановился, прыгнув и упав на лапы, не причинив им вреда.
«Лев противостоит тебе до тех пор, пока ты не поймешь его природу. Существует течение, которое лежит в основе всех вещей. Здесь, в Земле Друидов, это течение не скрыто под поверхностью. Течение находится на поверхности».
«Я чувствую это», – сказал Тор, закрыв глаза и тяжело дыша, подняв ладони к ветру. – «Я это ощущаю. Это похоже на… толщину в воздухе… малейшие вибрации, как будто что-то жужжит в небе».
Аргон кивнул в знак одобрения.
«Да. Словно ты проводишь ладонью по бегущей воде. Она повсюду и здесь тебе легче использовать и понять ее. Но вместе с тем тебе также и легче потерять контроль».
Тор повернулся и увидел, что на них на полной скорости несется ревущий медведь. Первым порывом Тора было развернуться и убежать, но вместо этого он вытянул ладонь, ощущая энергию этого места, зная, что это была всего лишь природа, всего лишь энергия. Энергия, которую он может использовать.