Текст книги "Дар оружия"

Автор книги: Морган Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава тринадцатая

Ромулус помчался по пыльной дороге, когда поднялось солнце, пробираясь через пустыню к Каньону. Дюжины солдат следовали за ним. Он сжимал в руках свой плащ, сгорая от нетерпения испытать его.

Ночное жертвоприношение было успешным, и Ромулус испытывал удовлетворение от того, что задобрил Бога Войны. Он знал, что сможет пересечь Каньон. Его сердце билось от волнения, когда Ромулус представлял выражение лица Андроникуса, когда тот увидит Ромулуса внутри Кольца, вонзившего меч в его спину.

Наконец, показалось Восточное Пересечение, мост висел над огромным Каньоном – огромным разделением в земле, большим, чем что-либо, когда-то виденное Ромулусом. Повсюду вокруг него поднимался кружащийся туман, освещенный ранним утренним солнцем в разные цвета.

Ромулус и его люди спешились, когда они добрались до края. Он подошел к пропасти и посмотрел вниз, уперев руки в бока, тяжело дыша после езды верхом. Ромулус знал, что только он сможет пересечь Каньон с плащом, но в случае, если Щит каким-то образом пал, он хотел, чтобы эти люди сопровождали его. Главная часть его армии осталась на берегу. Ромулус планировал войти в Кольцо, найти МакГила, заставить его пересечь Каньон, опустить Щит, после чего позволить всей своей армии вторгнуться на территорию королевства.

Тем временем, он взял с собой этих нескольких людей в качестве проверки, чтобы увидеть, не пал ли Щит каким-то образом. Он знал, что эта попытка влечет за собой риск для их жизней, но ценность жизни не волновала его. Ромулус с радостью пожертвует любым из своих людей, чтобы провести эксперимент.

«Ты», – сказал он, указывая на одного из своих солдат.

Глаза солдата широко распахнулись от страха, когда он понял замысел Ромулуса. Тем не менее, он быстро подчинился. Он спешился и подошел к Ромулусу, и они оба вышли впереди остальных, приближаясь во входу на мост Каньона.

Когда они подошли к порогу, Ромулус остановился.

Солдат тоже остановился, повернулся и посмотрел на Ромулуса со страхом в глазах. Он тяжело сглотнул, после чего закрыл глаза и приготовился, подняв руки, чтобы защитить лицо, когда направился к мосту.

Внезапно он издал ужасный крик, когда его тело начало таять, после чего превратилось в пепел, став кучей у ног Ромулуса.

Все остальные воины ахнули.

Значит, Щит все еще поднят.

Ромулус накинул на плечи плащ и крепче сжал его. Он молился о том, чтобы это сработало. Иначе он окончит свои дни такой же кучей пепла.

Ромулус сделал глубокий вдох и шагнул вперед на мост Каньона. Он приготовился к худшему, вздрогнув.

Ступив на мост, Ромулус поразился – плащ сработал. Он это сделал. Он стоял на мосту в безопасности, накинув на плечи плащ.

Ромулус продолжил идти все дальше и дальше от своих людей, пересекая мост все глубже в одиночестве. Совсем скоро он окажется в Кольце.

* * *

Ромулус скакал верхом на коне Империи, которого он нашел бродящим на стороне МакКлаудов, осознавая, что тот, должно быть, принадлежал убитому воину Империи, брошенному где-то в пути. Он быстро нашел лошадь, как только в целости и сохранности пересек мост и оказался на стороне Кольца, принадлежащей МакКлауду, и с тех пор он мчался во весь опор на запад, туда, где должен находиться лагерь Андроникуса.

Первым делом Ромулус хотел устроить засаду и убить своего бывшего хозяина, Андроникуса, а для этого ему нужны люди.

Ромулус не волновался. Огромная армия Империи боялась и уважала его так же, как Андроникуса – возможно, даже больше. Ромулус был известен как не менее безжалостный командир. Кроме того, его знали как человека, который имеет право говорить от лица Андроникуса – все, что бы Ромулус ни приказал, люди Империи считали исходящим от самого командира.

Ромулус делал ставку на свою способность убедить людей Империи, которых он встретит, последовать за ним и присоединиться к нему в его деле. Он обхитрит их, скажет, что получил приказ – от самого Великого Совета – вытеснить Андроникуса. Он сформирует свою собственную небольшую армию прямо здесь, внутри Кольца, и обратит людей Андроникуса против него самого.

Ромулус продолжал скакать, видя разрушение вокруг себя и осознавая, как много сражений произошло на этой земле. Было странным на самом деле находиться здесь, внутри Кольца – в этом месте, о котором он слышал всю свою жизнь. Наконец, он был так близко к тому, чтобы взять то, что принадлежит ему, чтобы править силами Империи. Ему казалось, что он движется навстречу своей судьбе.

Ромулус пересек вершину хребта и, посмотрев вниз, увидел там подразделение Империи – несколько тысяч мужчин, слоняющихся взад и вперед. Это подразделение было слишком маленьким, чтобы быть главным лагерем Андроникуса. Должно быть, это авангард, оставленный защищать тыл. Ромулус увидел развевающиеся флаги Империи и его сердце забилось быстрее, когда он узнал их командира.

Ромулус пнул своего коня и галопом поскакал через местность вниз с пологого склона, не замедлив скорость даже тогда, когда проносился мимо пораженных взглядов солдат Империи, которые остановились, застыв по стойке смирно, и поприветствовали его.

Они расступились, и Ромулус поскакал прямо к их командиру. Он знал, что ему нужно проявить свою властность для того, чтобы убедить их примкнуть к его делу и убить Андроникуса.

Когда Ромулус остановился, пораженный командир развернулся со страхом в глазах и спрыгнул со своего коня. Окружавшие его воины сделали то же самое. Командир преклонил колено перед Ромулусом.

«Сир, я понятия не имел о Вашем появлении», – сказал он. – «Я бы организовал парад в Вашу честь».

Ромулус спешился, нахмурившись, и подошел к нему. Ромулус был известен тем, что убивал командиров в случайном порядке, без причины, и этот генерал задрожал при его появлении.

Ромулус остановился всего в одном футе и прогремел:

«Меня прислал Великий Совет. Был подписан указ. Андроникус должен быть убит, а меня назначили новым Верховным Командиром сил Империи».

Генерал уставился на него, открыв рот от потрясения. Ромулус не дал ему время, чтобы все это осмыслить.

«Немедленно собери своих людей и отправляйтесь вместе со мной», – добавил он. – «Мы отправляемся сразиться с силами Андроникуса, что вместе свергнуть его».

«Но, сир…», – произнес генерал, запнувшись, очевидно, не будучи уверенным в том, что делать. – «Мы никогда не получали таких приказов. Мы не можем убить Андроникуса… Он – наш командир!»

Ромулус понимал, что должен предпринять решительное действие. Он сделал шаг вперед, схватил генерала обеими руками и притянул его ближе. Его подбородок оказался так близко, что они чуть не поцеловали друг друга. Ромулус бросал сердитые взгляды, его лицо дрожало от гнева.

«Я скажу это всего один раз», – прорычал Ромулус. – «Теперь я – Верховный Командир. Если обратишься ко мне иначе, я убью тебя и назначу нового генерала на твое место. Ты меня понял?»

Генерал сглотнул.

«Да, Верховный Командир».

Ромулус бросил его на землю, после чего обернулся и окинул взглядом лица солдат. Все они тут же отвели взгляд, опасаясь встречаться с ним глазами.

«СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ!» – крикнул Ромулус и, оседлав и пнув своего коня, он поскакал по дороге.

Через несколько секунд он услышал позади себя звук тысячи лошадей, которые скакали, чтобы выполнить его волю. Поднялся громкий боевой клич, и Ромулус широко улыбнулся.

У него теперь была своя армия.

Глава четырнадцатая

Гвендолин стояла на вершине ледяного хребта, удивленно глядя вниз. Она не верила своим глазам, поражаясь раскинувшейся под ней фантастической земле. Мир перед ней представлял собой замороженный край чудес, сияющий всевозможными цветами, мягкими оттенками фиолетового и розового. От небольших груд снега отражался миллион оттенков. Это место напоминало мир на следующей день после снежной бури, застывший в тишине и покое, где все сверкало и пребывало в идеальном покое. Это была обширная и потрясающая пустыня света и льда, растянувшаяся насколько хватало взгляда.

Гвен чувствовала, что Аргон находится где-то внизу, заключенный в ловушку, и она ощутила внутри себя такое жгучее желание освободить его, как никогда прежде.

Крон заскулил рядом с ней и, обернувшись, Гвен увидела Алистер, Штеффена и Абертоля. Все пятеро дрожали, продрогнув до костей, падая с ног от усталости после их путешествия. Потеряв все ощущения времени в этом месте, Гвен казалось, что они путешествует в Преисподней уже много лет. Хотя Гвен надеялась увидеть какие-то признаки Аргона, когда они пересекли хребет, вместо этого перед ними появился другой обширный ландшафт. Девушка надеялась на то, что их путешествие закончится здесь, но теперь казалось, что оно только начинается.

«Она бесконечна», – заметил Штеффен, встав рядом с ней и окинув взглядом местность.

«Ледяные Курганы», – сказал Абертоль, его глаза были широко распахнуты от благоговения. – «Я никогда в своей жизни не видел их».

«Ты знаешь это место?» – удивленно спросила Гвен.

Абертоль кивнул.

«Место абсолютной магии. Место, застывшее во времени. Место, куда не отправляются даже боги. Это место вылавливания человеческих душ. Место, бросающее вызов магии».

«Но что именно это такое?» – спросила Алистер, с не меньшим удивлением осматриваясь по сторонам. – «Это не пустыня и не город. Это нечто вроде… небытия».

«По крайней мере, снег и ветер прекратились», – заметил Штеффен. – «По крайней мере, мы можем ясно видеть то, что находится перед нами».

«Оно не такое, каким кажется», – сообщил Абертоль. – «Это мир иллюзий».

«Аргон здесь?» – спросила его Гвен.

Абертоль медленно покачал головой.

«Нет способа это узнать».

«Есть один способ», – ответил Гвен. – «Мы сами это выясним».

Абертоль покачал головой.

«Посмотрите под ноги. Спуск слишком крутой. Это сплошной лед. Мы не сможем отправиться в путь. А даже если мы это сделаем, это место слишком опасное. Мы никогда не вернемся. Было безумием приходить сюда, но мы должны сократить риск. Мы должны вернуться назад немедленно».

«Но должен быть способ…», – начала Гвендолин.

Не успела она договорить, как раздался треск и земля под ней вдруг расступилась.

Они все закричали, упав на спину и проскользнув вниз с ледяного склона. Гвендолин едва могла дышать, потому что они двигались очень быстро, мир свистел у нее в ушах, когда они скользили, лед царапал ей руки. Поскольку ничто не могло замедлить их спуск, они проскользнули сотню футов, набирая скорость. Гвен размахивала руками, чтобы схватиться за что-то – за что угодно – и замедлить скорость или остановить падение, но под руками не оказалось ничего. Крон рядом с ней вытянул все четыре лапы, чтобы остановиться, но не смог. Он скользил вниз головой вместе с остальными, все они беспомощно размахивали руками. Гвен казалось, что они скользят вниз навстречу своей смерти.

Гвен приготовилась к худшему, когда они приблизились к дну, направляясь прямо к белой стене. Она подняла руки в лицу, ожидая столкновения со стеной льда и сильного удара.

Девушка закричала и ахнула, ударившись о стену, но, к ее облегчению, она не почувствовала боли. Она ощутила только мягкий, влажный холод, окутавший все ее тело. Гвен осознала, что врезалась в курган снега, а не льда, и вышла с другой стороны. Она была потрясена и замерзла, все ее тело было покрыто снегом, но она была цела и невредима.

Гвендолин сидела на дне долины и ошеломленно осматривалась по сторонам. Девушка увидела, что ее спутники тоже потрясены.

«Ты в порядке?» – спросила она Абертоля, который выглядел потрясенным.

Абертоль несколько раз моргнул, проверил свое тело и кивнул в ответ. Гвен увидела, что Штеффен и Алистер тоже в порядке, и даже Крон мог ходить. Это было страшно, но им удалось. Решение было принято за них.

Каждый из них медленно поднялся на колени, а затем на ноги. Гвендолин повернулась и, посмотрев на склон, увидела крутой хребет, с которого они спустились. Она с трудом верила своим глазам. Девушка не могла себе представить, как они смогут подняться туда.

«Что ж, кажется, мы застряли», – сказал Штеффен.

«По крайней мере, мы нашли способ спуститься вниз», – заметила Алистер.

Гвендолин обернулась и взглянула на ландшафт перед собой. Отсюда ледяные курганы казались еще больше, еще внушительнее. Они раскинулись как тысячи верблюжьих горбов, отмечающих ландшафт, каждый был окрашен в другой цвет. Они сверкали, представляя собой красивое зрелище. Место было настолько экзотическим, что Гвен понятия не имела, чего здесь ожидать.

«Куда теперь?» – спросил Штеффен.

«Иного пути, кроме как двигаться вперед, нет. Мы должны идти по тропе перед нами», – сказала Гвендолин.

«Но здесь нет тропы», – возразил Абертоль.

«Тогда мы должны проложить свою собственную», – ответила девушка.

Она пошла через курганы, и ее спутники последовали за ней. Они все шли вперед между ледяными курганами, каждый из них нервничал, пересекая незнакомый ландшафт.

Продвигаясь все глубже и глубже в это место, Гвендолин ощущала предчувствие чего-то дурного, снова и снова спрашивая себя, не было ли это плохой идеей. Находится ли Аргон здесь, внизу? Найдут ли они его?

Ослепляющий ветер и снег прекратились и, по крайней мере, Гвендолин была благодарна за то, что небо было видимым. Но она была покрыта синяками и ушибами, все ее тело изнывало от боли, она продрогла до костей, испытывая усталость от долгой ходьбы. Она не знала, сколько они все смогут выдержать. Со временем им придется разбить лагерь и попытаться разжечь огонь в этом богом забытом месте. Она не знала, возможно ли это, у девушки начали появляться видения о том, что они все здесь замерзнут до смерти, затерянные навсегда в этой долине захваченных душ.

Гвен нужно было прогнать все эти мысли из своей головы, ей нужно каким-то образом отвлечься.

«Расскажи мне историю», – попросила она, повернувшись к Штеффену, пока они продолжали идти. У нее зуб на зуб не попадал. Девушка отчаянно нуждалась в чем-то – в чем угодно – что сможет отвлечь ее разум от холода, от мыслей об опасности. Она знала, что иногда истории могут быть такими же питательными, как пища, вода или тепло.

«Историю, миледи?» – спросил Штеффен, у которого тоже зуб на зуб не попадал.

Гвен кивнула – она слишком замерзла, чтобы говорить.

«О чем угодно», – произнесла она.

Они продолжили путь в тишине, лед хрустел под их сапогами. Молчание было таким продолжительным, что Гвен задавалась вопросом, ответит ли ей Штеффен когда-нибудь.

Затем, наконец, Штеффен заговорил:

«Когда я был молод», – сказал он. – «Я мечтал стать воином – как и другие мальчики. Разумеется, этого не могло случиться, учитывая мое тело. Они смеялись надо мной. У меня не было такого тела, как у них, не было такого роста, силы, внешности – ничего из этого. Я не подходил на роль воина, и они не давали мне места для тренировок. Поэтому вместо этого мои родители решили сделать меня слугой всей семьи».

Штеффен вздохнул.

«Я служил им всем, и это были тяжелые годы. Но они не смогли сломить мой дух. В конце дня, после того, как я весь день работал на всех, после того как я обслуживал и убирал после всех них, после того, как все уходили спать и делать больше было нечего, родители не могли контролировать меня. Я проскальзывал на улицу, отправлялся в горы при лунном свете и сам сделал себе лук из лучших палок, которые только смог найти. Местный плотник был хорошим человеком, он хорошо относился ко мне, в отличие от других, и он научил меня, как сделать лук. Моя работа впечатлила его и со временем он давал мне лучшие остатки из своей мастерской, и я делал все лучшие и лучшие луки».

«Вскоре я стал делать лучшие луки в городе, луки, которые не мог делать даже сам плотник. Оказалось, что у меня есть талант. Он давал мне стрелы, и я самостоятельно учился. Я практиковался каждую ночь при лунном свете, пока не стал лучшим стрелком в нашем городке – а вскоре и в нашем регионе».

Штеффен снова вздохнул.

«Конечно, моя семья ничего об этом не знала. Я не мог им рассказать. Они стали бы смеяться надо мной или отобрали бы у меня все это, потому что они никогда в меня не верили. Но однажды они нашли мой лук».

Штеффен замолчал, нахмурившись, опустив глаза вниз, и Гвен видела, что эта история причиняет ему боль. Он продолжал идти в тишине, которую нарушал только хруст льда под их сапогами, и Гвен не знала, продолжил ли он.

Наконец, Штеффен поднял подбородок и посмотрел на лед стеклянными глазами, словно всматривался в свое прошлое.

«Лук находился под моей кроватью», – продолжал Штеффен. – «И каким-то образом один из моих братьев нашел его. Он поднял его вверх и спросил всех, кому принадлежит этот лук, и они все посмотрели на меня. Они обвинили меня в том, что я украл его. Моя мать потащила меня в местный замок, чтобы меня посадили в колодки, пока об этом не услышал плотник и не объяснил им, что этот лук сделал я сам. Моя семья отнеслась к этому скептически. Они никогда и подумать не могли о том, что я способен что-либо сделать».

«Мои братья отобрали у меня лук и потребовали от меня доказательства того, что я умею пользоваться им. Я был рад подчиниться, но мои братья выхватили у меня лук и настояли на том, что они хотят попытаться первыми. Они все неуклюже стреляли по мишеням, ни разу не попав. Когда они устали от этого, то пришла моя очередь. Одним ударом вдвое дальше, чем это делали они, я сделал идеальный выстрел в мишень, что не удалось им».

«Мой отец, вместо того чтобы аплодировать, рассвирепел. Он вышел вперед, взял лук и сломал его о свое колено. Я до сих пор помню тот треск, как-будто треснуло мое сердце. Это разбило мне сердце и сломало мой дух».

Штеффен вздохнул и повернулся к Гвен.

«С тех пор мой дух сломлен, миледи. Он был сломлен, пока я не встретил Вас, пока Вы не дали мне второй шанс в жизни. Тогда я почувствовал, что мой дух восстановлен. Пока я не встретил Вас, я больше никогда не брал в руки лук».

На Гвендолин нахлынули чувства, когда она слушала историю Штеффена, она забыла о холоде, об усталости, обо всем. Она сгорала от сострадания по отношению к нему, и вместе с тем испытывала гордость. Каким-то странным образом эта история роднила ее со Штеффеном – по крайней мере, с его страданиями. Девушка подумала о своем собственном страдании от руки МакКлауда, о том, как она проявила упорство, о том, что дух может выстоять. Они не смогут сломать тебя, если ты не позволишь им. Гвен осознала, что если ты сможешь продержаться достаточно долго, то однажды встретишь кого-то – даже если это будет всего лишь другой человек – кто увидит тебя таким, какой ты есть, кто возродит твою веру в человечество и восстановит твой дух».

«Спасибо», – поблагодарила Гвендолин Штеффена.

Они продолжили свой путь, пробираясь все дальше в этот странный мир, проходя мимо ледяных курганов, когда Гвен вдруг заметила движение. Она остановилась, краем глаза увидев внезапное движение – что-то скользило по льду.

«Вы это видели?» – спросила она остальных.

Ее спутники остановились рядом с ней и все посмотрели на ландшафт, всматриваясь между курганами.

«Я ничего не видела», – ответила Алистер.

Но внезапно Крон начал рычать, ощетинившись, осторожно выходя вперед, по одному шагу за раз, и Гвен поняла, что она права – она что-то видела. Это было нечто длинное и белое, и оно скользнуло между курганами. Девушка оглянулась и впервые с момента своего нахождения здесь, внизу, она почувствовала страх.

«Может быть, Вам показалось…», – добавил Абертоль, но не договорил, поскольку появилось другое создание, скользнув между курганами, направляясь прямо к ним. Это была огромная белая змея с тремя головами на трех телах. Третья голова находилась посредине. Змея U-образной форму скользила странным образом.

Штеффен вынул свой лук, а Гвен достала кинжал, когда змея направилась к ним. Крон зарычал и бросился в атаку.

Змея ускользнула прочь так же быстро, как и появилась, исчезая из вида в другом направлении.

«Что это было?» – спросила Гвен.

«Понятия не имею», – ответил Абертоль.

«Что бы это ни было», – сказал Штеффен. – «Оно не кажется дружелюбным».

Внезапно появилась другая змея. Потом еще одна.

Несколько змей скользнули к ним, после чего они все отвернулись и в последний момент уползли в другом направлении. От звука их чешуи, скользящей по льду, Гвен бросило в дрожь.

«Они нас не атакуют», – заметила Алистер.

«Кажется, они нас боятся», – сказал Штеффен.

«Или они убегают от чего-то еще», – добавил Абертоль.

«От чего?» – спросила Гвен.

Она оступилась, когда внезапно под ее ногами затряслась земля. Сначала девушка была уверена в том, что это землетрясение.

Но вдруг огромный ледяной курган перед ней раскололся, и оттуда выскочил огромный монстр пятидесяти футов в высоту и в ширину, абсолютно белый, сделанный, как показалось, изо льда. В передней части его тела находился позвоночник, и в каждом позвонке был светящийся красный глаз. Кроме того, вверх и вниз по его рукам бегали глаза, а на конце каждого пальца находился острый, как бритва, зуб. Десять ртов, открываясь и закрываясь, щелкали зубами, когда к ним приближались пальцы.

Монстр сделал шаг ближе и земля затряслась. Гвен оступилась, когда он опустил свои зубы прямо на нее, приближаясь слишком быстро. Она понимала, что через секунду будет мертва.