Текст книги "Ночь лазурных сов"

Автор книги: Моника Пиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

3
Вот как выглядят победители

– We are the champions[1]1
  Строчка из песни «We Are the Champions» британской рок-группы Queen из альбома «News of the World». Она стала спортивным гимном миллионов болельщиков по всему миру.


[Закрыть], – вторили веселые девичьи голоса в раздевалке спортивного зала. Команда Лины победила в финале со счетом 36:29. Пока сборная противника молча добиралась до дома, ее команда праздновала в раздевалке. Хлоя, Софи, Элиф и Бобби держали друг друга за плечи, подпрыгивая и истошно крича. Ошеломленная и совершенно выбитая из колеи, Лина сидела на скамейке. По дороге в раздевалку она напрасно надеялась обнаружить беловолосого Данте. За колонной, в темном углу, в пустынном коридоре… Куда он так внезапно пропал? Всю игру она видела его на краю поля, а теперь он словно сквозь землю провалился. И куда бы Лина ни смотрела, Данте оставался невидимым. В голову закралась невыносимая мысль. «У меня плохо получается прощаться», – сказал он ей однажды. Поэтому он просто исчез? Не сказав ни слова? Был ли поцелуй на самом деле прощальным?

– No time for losers, ‘cause we are the champions of the world, – звучало в раздевалке, как будто доносилось издалека. Лина воспринимала своих товарищей по команде будто сквозь мутное стекло. Она видела рты, которые открывались и закрывались, видела сияющие глаза, разгоряченные лица. Голос Бобби был таким далеким. Лина с недоумением посмотрела на нее. Она не услышала ни слова из того, что говорила ее подруга.

– Я тоже, – уклончиво сказала она.

Она нервно рассмеялась, надеясь, что Бобби ничего не спросила.

– Вот как выглядят победители, ла-ла-ла-ла-ла, – выкрикивали на заднем плане ее товарищи.

Теперь Бобби выглядела более обеспокоенной. Будто в ее глазах нервно крутились шестеренки. Лина знала, что Бобби, как сейсмограф, сама регистрирует мельчайшие колебания. В данный момент она, видимо, подозревала какую-то катастрофу. Ее взгляд выражал один большой вопрос. Лине стало жарко, и холодно, и неуютно – все вместе. Она чувствовала себя виноватой при мысли, что вынуждена лгать своей лучшей подруге.

Лине столько всего хотелось рассказать Бобби: о Данте, о Невидимом городе, о строгой Хранительнице времени, о ее противостоянии с Гарри Кингом, о поцелуе, о загадочном исчезновении Данте и о тысяче нерешенных проблем, которые все еще вертелись у нее в голове. Но разве могла она безнаказанно посвящать свою подругу в тайны путешественников во времени? Было ли это той ценой, которую она заплатила за воспоминания о своих родителях, полученных благодаря путешествиям во времени: быть разорванной между двумя мирами? Вчерашние воспоминания окутывали словно накинутое на плечи пальто. Теперь это же пальто тащило ее в бездну, будто одежда пропиталась дождевой водой.

Бобби внимательно посмотрела на Лину.

– Что-то с тобой не так, – сказала она. Это был не вопрос, а констатация факта.

– Ты забила свой первый гол! – подчеркнуто бодро воскликнула Лина вместо ответа. – Мы должны это отпраздновать. Как только переоденемся.

Прежде чем Бобби успела сказать что-то еще, Лина уединилась в душевой. Она повернула кран до упора. Победные гимны ее товарищей по команде расплывались в журчании горячей воды. Пар витал по комнате, окружая ее подобно зловещим туманным созданиям. Водяные духи, казалось, обладали ртами и гулкими голосами, эхом отдававшимися в выложенной плиткой комнате. Или это был просто хор незваных гостей в ее голове, которые переводили дыхание после игры? Эти голоса сопровождали ее, сколько она себя помнила. Какое-то время они молчали, но теперь снова вернулись.

«Ты ведь не думала на самом деле, что у вас есть будущее?» – воскликнул один.

«Он оставил тебя», – сказал второй.

Третий звучал еще отчетливее.

«Мы его больше никогда не увидим», – торжествующе пропел он.

«У него должна быть веская причина», – встревали его защитники.

«Он делает только то, что ему нравится, – шипели его противники. – Ты к этому не относишься».

«Все хорошо как есть, – отозвался посредник. – У вас бы ничего не сложилось».

Предостерегающие голоса одержали верх в голове Лины: «Забудь о нем. Ты просто подвергнешь себя опасности. Себя и Бобби».

И посреди хаоса противоречивых мыслей она внезапно услышала мягкий, теплый голос матери. «Ты не должна встречаться с путешественником во времени, – обеспокоенно сказала она. – Это слишком опасно. Оставайся в своем собственном мире».

Это было похоже на предупреждение, которое Рея произнесла при прощании: «Спрячь хронометр и забудь обо всем, что связано с путешествиями во времени».

Лина выключила душ.

«И что нам теперь делать?» – спросила она Данте после поцелуя.

Ее мать и все эти ворчливые голоса были правы. На этот вопрос мог быть только один ответ. Хранительница времени позволила ей вернуться к прежней жизни. Она была обязана использовать свой второй шанс. Даже без Данте.

4
Всегда только Лина

Бобби распахнула дверь в столовую. Пока ее товарищи по команде сушили и укладывали волосы, наносили крем и делали макияж, Бобби лишь пару раз провела пальцами по своим коротким волосам. Она первой из победившей команды девушек присоединилась к чемпионскому торжеству. Тренеры, родители, сопровождающие и члены клуба подбадривали друг друга, покачиваясь в такт громко гремящей музыке, и оживленно обсуждали решающие действия команды. Генриетта Альберс, мать Бобби, упивалась ударом своей дочери по воротам. Ее хвалебный гимн был заглушен своими же племянниками, которые расхаживали повсюду, запихивая в себя картошку фри и сладости.

Бобби приветствовали как чемпионку. Здесь поднятый вверх большой палец, там одобрительное похлопывание по плечу и похвальное слово. И не только от матери. Бобби выросла как минимум на пять сантиметров. Впервые она действительно почувствовала себя ценной частью команды, ведь ее гол в конце концов принес им победу. Она чувствовала себя Марио Гётце[2]2
  Марио Гётце – немецкий футболист, атакующий полузащитник дортмундской «Боруссии» и сборной Германии. Гётце считался одним из лучших молодых футболистов мира, обладая хорошей скоростью, техникой, дриблингом, а также способностью взять игру на себя.


[Закрыть], который забил гол на чемпионате мира по футболу в Германии в 2014 году. Один удар был способен изменить всю жизнь и по-новому заставить кружиться весь мир.

Сердце Бобби заколотилось от страха, когда она обнаружила в толпе Йонаса. Она только сумела подавить икоту, которая в последнее время преследовала ее, когда она сталкивалась со своим одноклассником. Йонас в последний день работал в столовой и снабжал всех присутствующих напитками. Он направился прямо к ней со своим подносом. Она забила гол, сказала себе Бобби. Что плохого может случиться? Йонас остановился перед ней. Она снова и снова удивлялась, как кто-то может выглядеть так хорошо в фартуке.

– Привет, – смущенно пробормотала она, когда он протянул ей колу.

Ничего лучшего ей в голову не пришло. Каким-то образом она могла вести себя непринужденно только в том случае, когда заранее что-то придумывала. Но каким образом ей думать и говорить что-то разумное? Она была занята сдерживанием икоты и загадочных видений. Она видела себя прогуливающейся вместе с Йонасом по заколдованному ночному лесу. Под луной! Какая невероятная глупость! Как будто ей когда-нибудь нравилась эта романтическая чушь. Почему с недавних пор Йонас не выходит у нее из головы?

– Привет, – ответил Йонас.

Разговор закончился еще до того, как начаться, но Бобби не могла перестать смотреть на Йонаса. Йонас удивленно оглядел себя.

– Кетчуп? Неправильно застегнул пуговицу? Перхоть? В чем дело? – в замешательстве спросил он.

– Ни в чем, – вскрикнула Бобби.

Ее голос был до странности высоким. И громче обычного.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Йонас.

Бобби вспомнила о рыбах-каплях[3]3
  Рыба-капля – глубинная океаническая рыба, которая обитает в Атлантическом, Тихом и Индийском океане. Своим внешним видом напоминает большую каплю, отсюда и название.


[Закрыть]. Уродливые, белые, ужасные рыбы-капли. Образы, возникавшие в ее голове, казалось, пришли из какого-то промежуточного мира, искажая представление о реальности. Бобби была для себя одной большой загадкой.

– Извини, – сказала она.

При этом она даже не знала, за что извиняется. За то, что в его присутствии подумала о рыбах-каплях? Это нормально? Ее мозг периодически выдавал самые причудливые вопросы. Накануне в ду́ше она серьезно задумалась, почему на задней стороне детского шампуня «Веннингер», который ее мать стащила для нее, была инструкция по применению: «Для сказочного аромата нанесите шампунь легкими массажными движениями на влажные волосы, оставьте на минуту и смойте большим количеством воды». К тому времени, когда ты сможешь сам это прочитать, то уже миллион раз вымоешь голову.

– Я забила гол, – пролепетала она.

Что с ней не так? Почему из ее рта вылетают такие странные слова? С каких это пор она хочет произвести впечатление на Йонаса? Она знала его с детского сада. С пеленок! Она никогда не интересовалась им раньше, а теперь выглядит как дурочка, потому что в ее голове крутятся странные образы.

– Видел, – похвалил Йонас. – Суперский удар!

Бобби криво улыбнулась. В ушах звенело. К сожалению, ей не пришло в голову, о чем можно дальше с ним разговаривать. Ее слова были похожи на пузырьки воздуха, которые выделяла рыба-капля: они лопались, как только достигали поверхности: пустые, полые и совершенно бессмысленные.

– Потрясающий гол, – сказал Йонас. – Под невероятным углом.

– Это было не так уж сложно, – начала Бобби. – Я просто…

– Я имел в виду финальный бросок Лины, – прервал ее Йонас.

Очевидно, он продолжал говорить, пока Бобби погружалась в свой виртуальный «аквариум».

– Не понимаю, как Лине удается такое проделывает, – пробормотал Йонас. – Просто потрясающе.

Он сымитировал решающий бросок Лины с восторженной улыбкой, которая сразила Бобби как удар в живот. Прежде чем она успела все осмыслить, дверь в столовую снова распахнулась.

Под аплодисменты публики появилась Лина с остальной командой. В первую очередь Хлоя, которая снимала себя, чтобы сообщить последователям своего канала «Crazy me» о достигнутой победе.

– Если бы я не сделала пас для первого гола, Бобби никогда бы не забила, – объявила Хлоя. – Я позаботилась о том, чтобы мы победили. Моя передача вернула командный дух. Затем все пошло как по маслу.

– Поговорим позже, – сказал Йонас. Он просто оставил Бобби и с лучезарной улыбкой побежал к Лине.

– Эффектный удар! Никому больше такое не под силу, – крикнул он. – Поздравляю с выходом в финал!

Он обнял Лину и попытался прижаться к ее щеке дружеским поцелуем. Как раз в этот момент Лина повернула голову – и поцелуй коснулся ее губ. Разноцветные огни диско-шара плясали по их лицам, басы гремели, Хлоя, которая все это снимала, затихла.

Бобби резко отвернулась и поняла, что она не единственная, кого расстроил поцелуй. В большом зеркале, висевшем перед ней на стене, она увидела странного юношу в длинном черном плаще, который смотрел в сторону Лины и Йонаса. Ошеломленный, он провел рукой по своим светлым, почти белым волосам. В его глазах, различимых даже в полумраке, стоял чистый ужас. Кто это? Бобби повернулась, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. Но в тот крохотный миг, когда она оторвала от него взгляд, он исчез. Словно провалился сквозь землю. Бобби огляделась. От загадочного парня не осталось и следа.

– Командное фото, – в этот момент воскликнула Хлоя, оторвав Йонаса от Лины. – Все сюда.

Она вручила телефон в руки растерянному Йонасу и стала позировать.

– Давайте же, – крикнула она своим товарищам по команде. – Нам нужна фотография для Instagram.

Она оттолкнула нескольких товарищей по команде в сторону, чтобы занять центральное место для себя и Лины.

– Капитан и лучший бомбардир. Мы обе должны быть рядом, – объяснила Хлоя, положив руку на плечо звездного игрока.

– Стой, – крикнула Лина и высвободилась из объятий. – Бобби необходимо быть в центре. Мы должны отпраздновать ее первый гол.

Лина оттащила подругу от края. Это не помогло. Приподнятое настроение Бобби сдулось, как плохо приготовленное суфле.

5
Затишье перед бурей

Все закончилось. Вместе с Бобби Лина покинула спортивный зал, большинство игроков со своими семьями уже отправились домой. Музыка стихла, буфет опустел, и кубок чемпиона прошел через все руки, прежде чем торжественно занять свое место в почетной витрине. На стоянке перед залом Генриетта Альберс нетерпеливо нажимала на клаксон.

– Дедушка с бабушкой ждут, – застонала Бобби. – Мне пора.

– Увидимся в гандбольном лагере, – пообещала Лина. Каждый год в Пятидесятницу[4]4
  Пятидесятница в Германии – День Святой Троицы или Пятидесятницы. Праздник приходится на пятидесятый день после Пасхи.


[Закрыть] их клуб ездил в палаточный лагерь «Зеленое озеро» – главное событие спортивного года Лины.

Бобби исчезла вместе с матерью, Элиф забрала ее большая семья, Хлоя втиснулась в такси с четырьмя подругами. Гандболисты разбредались повсюду. Голоса, желавшие друг другу прекрасной Пятидесятницы, раздавались по парковке, одна машина за другой покидала спортивный центр. Лина, казалось, была единственной, пришедшей на игру без родных. С грустью она направилась в сторону магистрали. У нее было странное настроение. С последней машиной, покинувшей стоянку, исчезло все живое. Лина осталась одна и с сомнением огляделась, испуганная внезапной тишиной. Со всех сторон над Айхбергом поднимались густые облака. С тех пор как Лина нашла хронометр, события захватывали ее, словно вихрь. Теперь она чувствовала себя так, словно попала в самое сердце урагана. Он мог начаться в любую минуту. Беспокойно ее глаза обыскивали окрестности в поисках подозрительных движений. За несколькими кустами она обнаружила узкий столб дыма, который поднимался рябью, прежде чем растворится в небе.

– Иди домой, – вслух сказала она себе. Но не могла отвести взгляд. Своеобразный запах ударил ей в нос. Только что он ей напоминал? Лина закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Образ фургона всплыл перед ее внутренним взором. Небольшая дровяная печь, несвежий воздух – жилище Гарри Кинга. Она замерла, вспоминая их последнюю встречу. Она видела перед собой Кинга, его искаженный гневом рот, безумный взгляд, фанатизм в его пронзительно светлых глазах, когда он бросился на нее. Она почувствовала нож, разрезавший кожу на запястье, боль, страх. Лина начала громко напевать себе под нос. Невозможно одновременно петь и бояться до смерти. Но это не сработало.

Узкий столб дыма не давал ей покоя. Осторожно подкралась она поближе. Ветер хлестал по деревьям, темнеющим на фоне неба, листья вздрагивали, словно хотели что-то ей сообщить. Качели на безлюдной детской площадке пронзительно скрипели на ветру. Блеснула молния, издалека прогремел гром. Краем глаза она заметила промелькнувшую мимо тень. Какое-то мгновение она надеялась, что это Данте. Но это были лишь деревья, качающиеся от ветра. Прорываясь вперед, она обнаружила, что дым исходит от кострища, которое только что окончательно погасло. Лина достала из рюкзака бутылку с водой и потушила угли, когда ей на глаза попался полусгоревший клочок газеты. Заинтересовавшись, она взяла его в руки. В промежутках между следами от огня можно было расшифровать отдельные слова. «Суровая погода в Пятидесятницу, – прочитала она. – Исчисляемый миллионами ущерб… оплакивая погибших…». Ниже она расшифровала заголовок: «Пятнадцатилетняя школьница бесследно исчезла. Кто знает Отто?» Размытый снимок под текстом был наполовину сожжен, но совершенно отчетливо изображал Данте. Она узнала копну его светлых волос, разноцветные глаза… Но почему его вдруг назвали Отто? Исчезла пятнадцатилетняя школьница? Что это значит? Остальная часть газеты рассыпалась в ее руках.

Сверху красовалась хорошо узнаваемая дата: четверг следующей недели. Лину пронзила дрожь. Что, во имя всего, снова происходит? Она знала, что может быть только одно объяснение тому, как попала сюда газета. Путешественник во времени принес ее с собой. Кто-то хотел ее предупредить? Данте? Впервые ей пришло в голову, что Хранительница времени, возможно, вовсе не собиралась вознаградить ее, отправив назад в обычный мир. Возможно, Хранительница времени заставила ее вернуться по другой причине. Но по какой? Лина чувствовала, что на нее что-то надвигается, помимо непогоды.

Внезапно позади нее раздался какой-то шум. Шаги. Кусты зашелестели. Лина наклонилась к наполовину обугленной ветке, чтобы защититься. В этот момент на ее плечо легла чья-то рука. Лина громко вскрикнула.

– Такси, – дружелюбно произнес голос.

Она обернулась. Это был Йонас. К чувству облегчения примешалась долька разочарования. Она все еще надеялась на встречу с Данте.

– Хочешь подвезу? – спросил Йонас, с беспокойством глядя на небо. – Думаю, начнется в любой момент.

Он указал на свой оранжевый шоссейный велосипед, у которого даже не было багажника. Лина взяла себя в руки. После неожиданного поцелуя они избегали друг друга всю оставшуюся часть праздника.

Смущенный Йонас тоже жевал губу.

– Я не собирался делать ничего такого, – пробормотал он. – Тогда.

Щеки его порозовели. Он размахивал руками, подыскивая слова, и в конце концов сдался. Казалось, он отнюдь не был уверен в том, что делает. Видимо, неудавшийся поцелуй в щеку смутил его так же, как и Лину. В этот момент поднялся ветер, и Йонас похлопал по раме своего велосипеда. Лина была рада сбежать из этого жуткого места. Она заняла место на руле между его руками. Пока падали первые капли, Йонас энергично крутил педали. Она закрыла глаза. Каждой клеточкой своего сердца она желала, чтобы на его месте был Данте.

6
Последствия

– Вот и он.

– Плохо выглядит.

– Я не думал, что он вернется.

– Неужели Хранительница времени все-таки наказала его?

С опущенной головой Данте бежал по Невидимому городу. Он делал вид, что не слышит шепотков и бормотаний со всех сторон. Слишком поздно он заметил Инес, которая перед одним из многочисленных магазинов обсуждала с несколькими вернувшимися путешественниками во времени подробности предстоящих торжеств. При виде его она тут же отделилась от группы и бросилась к нему.

– Поздравляю, – съязвила Инес. – Я так горжусь тем, что ты вспомнил о нас. Было бы очень жаль, если бы ты превратился в отступника и нам бы пришлось отстранить тебя.

Данте не хотел выслушивать обвинения. Он отвел взгляд от Инес и резко свернул на боковую улочку, где столкнулся лоб в лоб с Коко.

– Слухи верны! Ты вернулся! – Она порывисто обняла его. В ее глазах блестели слезы, и голос дрожал от громкого восторга. – Никогда больше так не делай. Я чуть не умерла от страха. При этом я не могу даже умереть.

Она стояла перед Данте и изучающе смотрела на него.

– Я уже думала, что ты останешься с ней.

– Глупости, – выдавил Данте. – Что мне делать в часовом поясе 21?

Это была откровенная ложь. На мгновение Данте всерьез задумывался о том, чтобы отречься от Невидимого города. После игры, пока все еще были поглощены ликованием, он прохаживался по спортивной столовой, пытаясь ощутить, каково жить среди смертных. Его величайшее преимущество, его непревзойденный талант быть невидимым оказался при этом крайне проблематичным. Уже войдя в столовую, он едва не столкнулся с Йонасом, который смог удержать полный поднос в своей руке с мастерством акробата. Данте с любопытством смотрел ему вслед. От него пахло карривурстом[5]5
  Карривурст – популярный в Германии фастфуд: жареная сарделька с соусом на базе кетчупа или томатной пасты и порошка карри.


[Закрыть] и картошкой фри, и он так опасно стоял возле газовой плиты, что его странный фартук мог легко загореться. Как люди могут жить в постоянном неведении? По прибытии в спортивный зал он наблюдал, как припаркованная машина едва не задела велосипедиста, как ребенок поскользнулся на лестнице и ударился головой об пол. Данте переключался с одного ужаса на другой. Впервые за свою карьеру путешественника во времени он понятия не имел, что произойдет в следующий момент.

Жизнь людей была полна не только катастрофами, как Данте знал из работы в «Агентстве ударов судьбы», она была полна несчастных случаев. Но самым удивительным было то, что никто не замечал, в какой опасности пребывал постоянно. Как смертные умудрялись жить под этим непрекращающимся грозовым облаком, когда каждую секунду могло случиться что-то плохое? Как вообще можно спокойно существовать, если нельзя рассчитывать на то, что переживешь в следующий миг? Люди в спортивной столовой праздновали, как будто у них не было никаких других забот. Жизнь в часовом поясе 21, очевидно, была вечеринкой, на которую его не пригласили.

– Я вовсе не планировал оставаться там, – повторил свою ложь Данте. – Я просто хотел взглянуть, удачно ли она добралась.

– Хранительница времени наверняка поймет, что ты снова отправился к Лине, – сказала Коко. – Я имею в виду, если ты объяснишь это ей. Она снова успокоится. Она не отнесет тебя к числу смертных. Точно нет. Такое случается только с отступниками. Когда их ловят. А ты ведь не отступник. Ты ведь вернулся добровольно.

Данте вздрогнул от чувства вины. Он еще хорошо помнил тот момент, когда сам был принят в сообщество путешественников во времени и произнес клятву невидимок. А теперь? Мало того, что он пренебрег своими обязанностями, так еще и нарушил многие из своих обещаний. Что, конечно, не ускользнуло и от Хранительницы времени.

– Лучше всего тебе пойти к ней прямо сейчас, – грустно сказала Коко.