Текст книги "Коварное обещание (ЛП)"

Автор книги: Моника Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Верь в это, – заверил я ее. – Он не может вечно оставаться на дне. А пока ты поживешь у меня.

Она смотрит на меня в напряженной, палящей тишине. Ее рука лежит на дверной ручке, и я чувствую, как в ее голове проносятся мысли о возможных вариантах. Вот так она распахивает дверь машины и стремительно несется в сторону переулка, примыкающего к жилому дому.

Я даю ей фору. Раз Миссисипи.

Две Миссисипи. Три Миссисипи.

Затем я вылетаю вслед за ней. Несмотря на быстрый темп, она не может сравниться со мной. Я бегаю каждый день, и при росте метр восемьдесят три у меня длинные ноги и мощные шаги. Я едва успел вспотеть, когда догнал ее в переулке. Обхватив ее за талию, я прижимаю ее к кирпичам здания.

Она сопротивляется, проклиная меня, чтобы я отпустил ее. Но я не могу этого сделать. Прижав ее к стене, я наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее уху.

– Никогда больше не убегай от меня, – предупреждаю я ее. – Тебе не понравится, что произойдет, если ты это сделаешь. – Она безрезультатно толкается в мою грудь. Я не шевелю ни единым мускулом.

Вместо этого я наклоняюсь к ней, прижимаюсь носом к ее шее и вдыхаю ее воздух, когда мои губы касаются ее пульса. Этого достаточно, чтобы мой член стал твердым. Ее дыхание перехватывает в горле, и она перестает сопротивляться, растворяясь во мне, как я и хотел.

Она вздыхает, и я вижу, что она жаждет этой связи так же сильно, как и я.

Я прижимаюсь к ней, а она сжимает в кулаках мою рубашку, чтобы притянуть меня ближе. Она тяжело дышит. Ее грудь вздымается и опускается. Соски напряглись под облегающей тканью ее топа, вжимаясь в мою грудь с каждым ее вздохом. Мои губы скользят по снежной коже ее горла, и она наклоняет голову, давая мне лучший доступ к ней.

Так идеально.

Моя нога поднимается, проникая между ее бедер, и она не сдерживается. Закрыв глаза, она жадно трется об меня. Ее гнев, возникший мгновение назад, рассеивается, и на его месте появляется новое существо. Плохая девочка. Грязная девчонка, которая хочет получить удовольствие от бедра своего похитителя.

Хватит играть. Я беру ее за подбородок и целую, мой язык проникает в ее рот, когда она прижимается ко мне, еще более настойчиво, чем раньше. Ее задыхающиеся стоны говорят мне, что она близка… так близка, и мне не терпится увидеть, как она будет выглядеть, когда кончит.

– Джулиан? – Панический голос Юрия раздается в ночи, разрушая заклинание.

Господи, как же он не вовремя.

Глаза Роуэн распахиваются, взгляд дикий и растерянный. Она отталкивает меня, и я позволяю ей это сделать.

– Нет, – говорю я ей. Только одно слово. Я знаю, о чем она думает, но не хочу этого слышать.

– Все в порядке, – говорю я Юрию. – Я буду через минуту.

Лицо Роуэн раскраснелось, и она не смотрит мне в глаза, поправляя одежду. Я даю ей немного времени, чтобы успокоиться, а затем делаю шаг к ней и говорю:

– Не заблуждайся, я не святой, но я обещаю защищать тебя до тех пор, пока Джимми не выйдет из укрытия и не передаст себя в мои руки.

– Значит, ты можешь его убить? Прости, но я отказываюсь участвовать в этом плане. – Ее подбородок дрожит, по лицу текут слезы. Я протягиваю руку и большим пальцем стираю влагу с ее щеки.

– Я не буду его убивать. – Черт. Слова вылетают изо рта прежде, чем я осознаю, что говорю. Это почти невыполнимое обещание, но теперь, когда я его дал, я не нарушу своего слова. – Он будет наказан. Но я не стану лишать его жизни.

– Как будто я тебе верю, – прошипела она. – Братва Козлова не умеет прощать.

– Может быть, и нет, но я даю тебе слово.

Ее глаза обшаривают мое лицо, как бы ища ложь. Она вздохнула, но не пошевелилась, когда мой большой палец провел по ее щеке и губам.

– Назови мне хоть одну причину доверять тебе.

Тяжело дыша, мы смотрим друг на друга, когда вдалеке раздается вой полицейской сирены.

– Неважно, доверяешь ты мне или нет. У тебя нет выбора в этом вопросе. Теперь ты принадлежишь мне.

После паузы, которая кажется бесконечной, она говорит:

– Надеюсь, ты будешь гореть в аду.

– Ты и еще около сотни других. Я не принимаю это на свой счет. И, кстати, Солнышко, если я увижу тебя в чужой одежде, он покойник. Даже если он работает на меня.

Затем я беру ее за запястье и веду к своей машине.

***

Через час после этого я несу спящую Роуэн в свой пентхаус в Трайбеке. Половину пути она смотрела кинжалами мне в бок, но вскоре погрузилась в мертвый сон, когда адреналин иссяк.

Она просыпается, когда я укладываю ее на огромный кожаный диван в гостиной, и ее глаза открываются. Я ожидаю, что она будет протестовать, но она не протестует. Вместо этого она просто встречает мой взгляд, ее глаза становятся мягкими, и она произносит единственное слово, от которого зависит моя разгадка. Мое имя.

– Джулиан.

Я откидываю прядь ее русых волос с лица.

– Я здесь.

– Где мы? – Она приподнимается, протирая глаза от сна, и осматривает мою резиденцию.

Мало кто знает, что это место вообще существует. Я почти не провожу здесь времени, поскольку дела обычно держат меня между Бруклином и поместьем Козлова в Ист-Хэмптоне. Но это мое убежище. Место, куда я прихожу, когда мне нужно затеряться на улицах Нью-Йорка и забыть о том, что я работаю на одну из самых жестоких преступных семей в США.

– Это мой дом, – говорю я Роуэн. – Никто не знает, что ты здесь.

Она горько смеется.

– Это должно меня утешить?

Я пожимаю плечами.

– Это правда.

Наклонив голову в сторону, она несколько мгновений внимательно смотрит на меня.

– Зачем ты это делаешь?

– Ничего личного, – говорю я, и мой голос пронзает воздух, как хлыст. – Ты – мой залог, помнишь?

– Как я могу забыть, – бормочет она. – В любом случае, я устала. Может быть, мы оставим гранд-тур на завтра, и ты покажешь мне мою позолоченную клетку.

Я закатываю глаза и приглашаю ее следовать за мной в одну из гостевых спален, не случайно расположенную рядом с моей комнатой. Это на случай, если ей что-то понадобится посреди ночи, говорю я себе.

Блин, в последнее время я рассказываю себе много историй.

***

УДАР.

Яичная скорлупа мягко разбивается о край столешницы, и я добавляю жидкость в тесто для блинов, затем тщательно перемешиваю его, как того требует рецепт Марты, потому что, очевидно, я – домашний бог. Или, по крайней мере, превратился в него сегодня утром.

После бессонной ночи я встал рано, приготовил Роуэн завтрак – завтрак! – и задумался, во что, черт возьми, я ввязался. Женщины всегда были приятным отвлекающим фактором, приятным способом скоротать время до того, как мне нужно будет заняться делами, но с Роуэн все по-другому.

Я другой.

После прошлой ночи я как наркоман, которому нужна наркота. Я жажду ее запаха, ее вкуса, даже ее настороженного взгляда.

Это опасная игра, в которую я играю, и если бы я был более умным человеком, я бы отправил ее на хранение в поместье Козловых. Умыть руки, пока все это не стало слишком личным. Черт, да кого я обманываю? Мы перешли на личности в тот момент, когда я привел ее в свой дом.

– Ты запер меня в спальне. – Голос Роуэн раздался позади меня, в нем слышалось обвинение.

– Только до тех пор, пока я не проснулся. – Я поворачиваюсь, чтобы встретить ее взгляд. – Я не мог допустить, чтобы ты улизнула посреди ночи.

Кокосовый аромат Роуэн доносится до меня, когда она входит в комнату. На ней одна из моих футболок, слишком большая на ее пышной фигуре, но достаточно обтягивающая, чтобы я мог оценить выпуклость ее пышных грудей, прижатых к белой ткани футболки. Мой член дергается в ответ. Неужели я всегда буду на грани того, чтобы кончить в штаны, когда она будет в моем доме? Сегодня мои люди доставят ее вещи, а до тех пор я буду наслаждаться тем, что она носит мою одежду.

Она краснеет, но встречает мой взгляд.

– Как будто я могу, – прошипела она. – Что-то мне подсказывает, что у тебя это место заперто крепче, чем Форт-Нокс.

– Умная девочка, – говорю я. Она рычит в ответ.

Положив одну руку на бедро, она рассматривает стопки золотистых блинчиков и хрустящий бекон.

– Я и не знала, что киллеры Братвы умеют готовить. Я впечатлена.

Я хихикаю.

– Я не наемный убийца, как таковой. Я, скорее надсмотрщик, но это лишь формальности. И да, я также готовлю. Как, по-твоему, я могу прокормить себя?

Я полностью поворачиваюсь к ней. Глаза Роуэн беззастенчиво путешествуют по моей обнаженной груди, бицепсам и предплечьям, рассматривая татуировки и, если быть честным, мышцы. Часть моей работы заключается в поддержании формы. Когда ее взгляд останавливается на моем лице, я понимающе ухмыляюсь. Ее щеки вспыхивают в ответ.

– Мне все равно, как ты себя кормишь, – прошипела она. – Меня волнует только то, что ты меня отпустишь.

– Опять это. – Я вздыхаю. – Это уже надоело. Я отпущу тебя, когда твой брат сдастся. А пока перестань относиться ко мне как к врагу, или я покажу тебе, что значит быть врагом Братвы Козлова. И поверь мне, твои дни покажутся тебе долгими и скучными, прикованными к кровати.

Если бы она могла дышать огнем из своего носа, я уверен, она бы так и сделала, но она не бросает мне дальнейшего вызова. Я жестом приглашаю Роуэн занять место у барной стойки и передаю ей тарелку с едой. Взяв в руки кофе, я опускаюсь на табурет рядом с ней.

Мы едим молча, никто из нас не произносит ни слова. Роуэн отводит глаза, но съедает каждый кусочек на своей тарелке, что я воспринимаю как комплимент. Когда я предлагаю ей еще одну стопку блинов, она соглашается.

– Спасибо. Вкусно, – признается она, отрезая кусок блина, политого черничным сиропом.

– Не впечатляйся, – признаю я. – Мои кулинарные способности заканчиваются на завтраке. – Она фыркает, ее щеки окрашиваются в розовый цвет от моего непоколебимого взгляда. – Чувствуй себя как дома, – продолжаю я, делая глоток кофе. – У меня есть тренажерный зал, библиотека и комната для домашних развлечений. Мои люди доставят твои вещи сегодня, но дай мне знать, если у тебя есть особые пожелания.

– Например?

– Вещи, которые тебе нужны или которые ты хочешь.

– О. – Она смотрит в окно от пола до потолка, за которым мелькает суетящийся внизу Нью-Йорк. Кажется, она хочет что-то сказать, но сдерживается. – Все в порядке. – Она качает головой.

– Скажи мне, чего ты хочешь. – Моя рука с чернилами опускается на ее алебастровое бедро, ее тепло просачивается в мою ладонь, между нами возникает связь. Она смотрит на мою руку, как на раскаленное клеймо. Я поспешно убираю ее и прочищаю горло. – Ты пробудешь здесь некоторое время, и мне не нужно, чтобы ты скучала и ныла.

– Ну, если ты настаиваешь, – резко отвечает она. – Я напишу список.

– Хорошо, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Я уйду на весь день. И, Роуэн, не думай о побеге. У меня за дверью стоит охрана.

Ее столовые приборы с грохотом падают на пустую тарелку перед ней.

– А как же моя жизнь? У меня сегодня смена в закусочной.

– Об этом мы позаботимся.

Ее брови сошлись вместе, и она нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Это значит, что тебя никто не ищет. – Лед покрывает мои слова, напоминая, что она – мое обеспечение. И ничего больше.

Она должна знать, что я нехороший человек.

Я использую ее, развращу, запятнаю ее кровью на своих руках.

Ее единственный шанс выжить – держаться от меня подальше, пока у меня не появились глупые идеи. Например, оставить Роуэн навсегда.

ГЛАВА 5

Роуэн

Перемена в поведении Джулиана не осталась незамеченной. Я слишком часто тыкала медведя, и мне чуть не оторвали голову. Ну что ж, оно того стоило. Если он собирается оставить меня в качестве залога, то не должен рассчитывать на покорную овечку. Моя наглость – единственная защита от него.

Особенно после того, что произошло вчера вечером у стены здания. Это была огромная ошибка с моей стороны, хотя в тот момент мне казалось, что это просто рай.

Последний раз мы обменялись мнениями перед его уходом на работу, когда я вручила ему свой список желаний. Если это и удивило его, то он этого не показал.

Но, возможно, я была слишком занята тем, что высасывала слюну изо рта, чтобы заметить, как он вышел из пентхауса, выглядя как миллион долларов в идеально сшитом темно-синем костюме от Zegna. Его густые волосы завивались чуть ниже воротника рубашки. От него пахло свежестью, лимонами, сандаловым деревом и мужчиной. Мои яичники чуть не выпрыгнули из матки в знак поклонения. Чертовы яичники.

Неважно. Он явно огромный засранец, и мне нужно выкинуть его из головы и сосредоточиться на том, что, возможно, в этом и заключается проблема. Мне не на чем сосредоточиться, кроме как на нем и на всем, что находится в его пентхаусе и лишь напоминает мне о нем и о моем нынешнем затруднительном положении.

А мое нынешнее положение – это не то, что я пожелала бы своему злейшему врагу. Жестокий мафиози держит меня в качестве залога, и за мной охотятся опасные люди.

Прошлая ночь была ужасающей. По рассеянности я буквально влетела в машину бандитов из Вестсайда. Они приставили нож к моему горлу, угрожали, издевались, говорили, что используют меня, чтобы добраться до моего брата. Когда люди Джулиана вышли из тени и спасли меня, мой мозг не успел ничего понять.

Неужели я только что променяла одну смертельно опасную ситуацию на другую?

Но это не так. Может, я и идиотка, что поверила обещанию Джулиана уберечь меня и сохранить жизнь моему брату, но я верю. До сих пор он относился ко мне справедливо. Даже когда я давала ему повод причинить мне вред, он не делал этого. Я не говорю, что Джулиан заслуживает какой-то награды за героизм, но он явно лучший из моих вариантов, и, возможно, я смогу немного смягчиться по отношению к нему.

Да, как вчера вечером?

Я не просто смягчилась к нему, я его трахнула. Боже, может, у меня уже стокгольмский синдром?

Звуки бурлящего внизу Нью-Йорка отвлекают меня от моих странных мыслей. Если я собираюсь оказаться здесь в ловушке, мне нужно использовать это время с пользой. Я подумываю о том, чтобы позаниматься в его домашнем спортзале, но я ненавижу заниматься спортом.

Вместо этого я иду к его впечатляющему проигрывателю в углу, где на стене выстроились стопки винила. Его коллекция очень эклектична – все от соул-музыки 70-х годов, классических композиторов до современных поп-хитов. Я нахожусь в раю для музыкальных наркоманов, и поскольку он сказал мне чувствовать себя как дома, именно это я и собираюсь сделать.

Через несколько часов я отплясывала под Кертиса Мэйфилда и Джеймса Брауна, приняла душ и оделась в крестьянскую юбку и топ с открытыми плечами. Как и было обещано, все мои вещи и желаемые предметы были доставлены, и я более чем готова к тому, чтобы провести день с максимальной пользой.

Джулиан сегодня будет есть свое сердце. В прямом смысле слова.

***

Я врубаю песню Дайаны Росс "Love Hangover" и трясу задницей, доставая из духовки тарт с грибами и беконом. Может быть, кондитерские изделия и являются моей страстью, но я люблю готовить соленые блюда не меньше, чем десерты. Я проверяю тарт, чтобы убедиться, что он готов, когда на кухню заходит Джулиан.

– Твою мать! – восклицаю я, прижимая ладонь к груди. – Я даже не слышала, как ты вошел.

Он окидывает меня взглядом, и вся культивируемая с утра холодность исчезает. Теперь я чувствую от него гораздо больше тепла, и дрожь пробегает по позвоночнику в ответ на его пристальный взгляд.

– Я очень скрытный. – Он толпится вокруг меня, прижимаясь ко мне спиной, и смотрит на тесто, которое я только что достала из духовки. Когда он видит все остальные блюда, которые я приготовила, он издаёт удивлённый вздох. – Ты была занята.

– А что, по-твоему, я собираюсь делать со всеми ингредиентами, которые я просила?

Его теплое дыхание обдает мою шею смехом, и мне приходится закрыть глаза, чтобы унять вспышку возбуждения.

– Это должно было стать моей первой подсказкой. – Он отходит от меня, милосердно давая мне возможность отдышаться. – Ты приготовила праздник.

Действительно, приготовила. В моем распоряжении никогда не было такой современной кухни, как эта. Да и времени на эксперименты с рецептами у меня не было.

– Ты голоден? – спрашиваю я, слишком надеясь.

– Всегда. – По тому, как он произносит это слово, низко и грозно, я думаю, что он говорит не о еде.

Не успели мы сесть, как через открытое пространство доносится женский голос.

– Джулиан, ты здесь? – У меня кровь застывает в жилах.

– Кто это? – шиплю я на него. – Твоя жена?

Его губы дергаются, но он ничего не отвечает.

Конечно! Конечно, он женат. Меньшего я и не ожидала от созданного человека. Все эти парни – свиньи.

На кухню заходит высокое, роскошное вороноволосое создание в обтягивающих черных кожаных брюках и белой блузке под стильным пиджаком. Я плохо разбираюсь в моде, но она шикарна, как, наверное, и все жены мафиози.

Она целует Джулиана в щеку и немного удивляется, когда видит меня, стоящую рядом с ним с кислым выражением лица, с поднятым подбородком и скрещенными перед собой руками.

Какое мне дело до того, что он женат? Я для него только обеспечение, он сам так сказал. Просто как-то неправильно с его стороны не упомянуть хотя бы о своей жене.

– Привет, Алена, – говорит он статной красавице, с любопытством глядя на меня. – Это Роуэн.

– Приятно познакомиться, Роуэн. – Она кивает мне головой, как нормальный человек, воспитанный в хороших манерах, но я продолжаю смотреть на нее.

– Роуэн – моя гостья, – говорит Джулиан, в его голосе слышится веселье. – А Алена… моя сестра.

Его сестра! Молодец, Джулиан Никитин. Уверена, что он держал эту информацию при себе, чтобы посмотреть, как я отреагирую, а я попала в ловушку, которую он для меня расставил.

Залившись румянцем, я тепло улыбнулась Алене, чтобы загладить свою прежнюю грубость.

– У тебя вечеринка? – спросила она, глядя на приготовленную мной еду.

– Нет, я просто готовила. Ну, практиковалась. Я кондитер, и у меня есть свободное время, так что…

– Ах, – тепло улыбается она.

– Еды хватит на всех, – говорю я, протягивая оливковую ветвь. – Мы как раз собирались садиться за стол.

Как только я произношу эти слова, меня охватывает странность ситуации. Я нахожусь в плену в доме Джулиана, а теперь приглашаю его сестру поужинать с нами. Но еды здесь хватит на целую армию, и Джулиан не жалуется.

– Да, присоединяйся к нам. И, может быть, ты объяснишь, почему так неожиданно зашла?

Брат и сестра переговариваются с первого взгляда, и я чувствую, что я – предмет их молчаливого обсуждения.

– Неужели женщина не может заглянуть к старшему брату, когда он в городе?

Он хмыкает и выдвигает стул для нас обоих вокруг стола в столовой.

– Роуэн, почему бы тебе не рассказать нам, что у нас на ужин?

***

УЖИН – ДЕЛО НЕЛОВКОЕ. Мы все сидим, смотрим друг на друга, не зная, что сказать, кроме как поговорить о еде.

Алена задает вопросы о том, где я училась и где планирую работать кондитером. Я роботизированно отвечаю на ее вопросы, а Джулиан хмурится и наполняет наши бокалы вином.

В итоге я оказываюсь более чем навеселе. Может быть, мне не стоило терять бдительность и позволять себе поблажки в виде алкоголя в компании людей, которым я не могу доверять, но мне нужно было что-то, чтобы снять напряжение. А прекрасное вино, которое налил Джулиан, было чертовски приятно пить.

Наконец, я прервала напряжение, назвав слона в комнате.

– Все это какая-то хуйня, – говорю я.

– Что ты имеешь в виду? – Глаза Джулиана сузились до щелей.

– Я. Ты. Твоя сестра. Тусуемся и ужинаем. – Я взмахнула рукой над столом. – А всего два дня назад ты приставил пистолет к моей голове.

Алена поперхнулась и потянулась к своему стакану с водой.

– Что за хрень, Джулиан?

Джулиан остается бесстрастным.

– Я думал, мы это уже прошли.

Алена ловит мой взгляд, и мы разражаемся хохотом. Это тот самый ледокол, который нам нужен.

– Господи, как мы можем быть кровными? – Потом Алена говорит мне: – Извини моего брата. Он слишком долго был Вором. – Когда я в замешательстве скорчила гримасу, она объясняет. – Вор – это как человек, но в русской мафии.

Джулиан фыркнул.

– Я знал, что вы двое наброситесь на меня.

Я с любопытством смотрю на него, пока он тянется за очередным пирожным. Он – странное противоречие, завернутое в одну очень привлекательную упаковку, и я хочу узнать о нем больше.

– Так как же ты стал Вором? – спрашиваю я, любопытство берет верх.

После минутного молчания, когда Джулиан, похоже, раздумывал, как много рассказать, Алена бросает в его сторону скомканную салфетку.

– Это не такой уж большой секрет, – поддразнивает она. – Просто скажи ей.

– Хорошо. – Джулиан взбалтывает вино в своем бокале. – Мы не родились в Братве, как большинство других людей в этом мире. Мы родились в Москве, в обычной русской семье, которая переживала трудные времена. Когда мне было шесть лет, а Алена была совсем маленькой, мы переехали в Нью-Йорк, а именно на Брайтон-Бич, где уже обосновалось много русских эмигрантов.

– Ни один из моих родителей не говорил по-английски, и работу найти было трудно. Мама некоторое время работала в прачечной, но этого было недостаточно, чтобы прокормить семью. Отец иногда подрабатывал в доках мойщиком. После смены к нему обратился другой русский мужчина с предложением подзаработать, помогая украсть грузовой контейнер с оружием. Папа согласился: нам нужны были деньги. Нужно было накормить семью.

Он пожимает плечами, почти защищаясь, но я киваю, чтобы он продолжал. Я понимаю, как бедность порождает отчаяние.

– Человеком, который вписал его в сделку, был Сергей Козлов, тоже русский эмигрант. Он как раз строил свою империю Братства в США и привлек моего отца в этот бизнес. Сделал его Вором. – Джулиан и Алена обмениваются тяжелыми взглядами. Он сглатывает, но продолжает. – Наш папа и Сергей вместе создавали Братву Козлова, пока папа не погиб, защищая Сергея в бою. Верный до конца.

– Мне очень жаль, – говорю я, прикусив губу. Я не хотела ворошить такую печальную историю.

Алена мягко улыбается.

– Ничего страшного. Это случилось очень давно.

– Ты тоже работаешь на Козловых? – спрашиваю я.

– Нет. – Она фыркнула. – Я – закупщик одежды для парижской марки класса люкс. Я не имею никакого отношения ни к какой организованной преступности, – добавляет она с оттенком пренебрежения, но я не задаю дальнейших вопросов.

До конца обеда мы погружаемся в беседу. Алена вклинивается с забавными историями из их детства. Она веселая и обаятельная – солнышко для ворчуна брата. Не то чтобы он сегодня был ворчливым. Он был весел. Подтрунивал над сестрой за то, что она грязнуля и не любит одеваться.

После еды Джулиан предлагает помыть посуду, чтобы мы с Аленой могли продолжить разговор. Мы расположились на разных концах дивана в гостиной, наслаждаясь теплом, исходящим от камина, и разговаривая обо всем – от выбранных нами профессий до современных модных тенденций. Все-таки странно общаться с людьми, которые держат меня в плену, но я не могу отрицать, что мне это нравится.

Ни с того ни с сего Алена садится чуть прямее и прикусывает губу.

– А он к тебе хорошо относится? – спрашивает она, приподнимая одну идеально вылепленную бровь.

Я удивленно моргаю от ее вопроса.

– Да.

– Хорошо. – Кажется, она вздохнула с облегчением. – Он не из тех, кто обижает женщин, но я должна была спросить.

– Не пойми меня неправильно, – восклицаю я. – Я здесь против своей воли, но…

– Но что?

– Я думаю, что каким-то хреновым образом он оберегает меня от других мафиози, которые хотели бы причинить мне вред, чтобы наказать моего брата.

Она кивает в раздумье и поджимает губы.

– Джулиан не носит свое сердце на рукаве, но по тому, как он смотрит на тебя, понятно, о чем он думает.

Ох. OХ.

После утренней заморозки сексуальное напряжение вернулось, и я не могу отрицать химию между нами. Наша связь – это провод под напряжением, который гудит в моих костях, когда он рядом. Как бы я ни старалась, я не могу просто заглушить это.

Прежде чем я успеваю подумать, что ответить, Джулиан прочищает горло и дает знать о своем присутствии в комнате.

– Можно присоединиться? – спросил он, глядя на меня с лазерной фокусировкой.

– Конечно. – Несмотря на наличие свободного места, он устраивается между нами на диване, поднимает мои ноги и кладет их себе на колени. Рукава его рубашки закатаны, обнажая аппетитные веревочные предплечья, и мне приходится напоминать себе, чтобы я вернула язык в рот.

Алена ничего не пропускает между нами.

– Я устала, – щебечет она. – Мне пора идти.

– Нет, не надо, – говорю я, и в это время Джулиан говорит:

– Спасибо за визит.

Она издала горловой смешок и поднялась с дивана.

– Роуэн, было приятно познакомиться с тобой, и спасибо за вкусную еду. Я сама себя провожу, – добавляет она, подмигивая.

Я хочу что-то сказать или двинуться с дивана, но застываю на месте, загипнотизированная его большой мозолистой рукой, проведшей по моим голеням и босым ногам. Не говоря ни слова, он берет мою правую ногу и начинает массировать ее, его сильные пальцы творят чудеса с моими уставшими подошвами. Это так приятно. Все, что я могу сделать, это откинуться назад и закрыть глаза, утопая в ощущениях.

Вскоре я чувствую, как он твердеет подо мной, и это так чертовски возбуждает меня, что я задыхаюсь. Я пытаюсь вырвать свою ногу из его хватки, пока не наступит спонтанный оргазм.

– Не отстраняйся от меня, – требует он, удерживая мою ногу на месте. – Я хочу прикоснуться к тебе.

Несмотря на то, что это неправильно со многих точек зрения, я поддаюсь тому, что происходит между нами. Поднося вторую ногу к его члену, я потираю его стояк о штаны, дразня его. Он издает вымученный стон, который только сильнее возбуждает мою потребность. Между ног разливается влага, тело жаждет его прикосновений не только к ногам.

– Солнышко, – рычит он и тянет меня всем телом к себе на колени, так что я оказываюсь на нем, а юбка задирается на талии. – Я, блядь, не могу больше ждать, чтобы снова прикоснуться к тебе. Но мне нужно знать, хочешь ли ты этого? – Он обхватывает обе груди поверх моей рубашки, указательный и большой пальцы грубо щиплют мои соски через рубашку.

– Да, – говорю я, задыхаясь. Никто из нас не может отвести взгляд друг от друга. Его глаза темны и полны вожделения, когда его руки перебираются на мою талию, а затем опускаются ниже, обхватывая мою задницу, прижимая мое ядро к его твердому телу.

Господи, как же это приятно. Так хорошо.

Он наматывает мои длинные волосы на ладонь, наклоняя мою голову назад. Он впивается зубами в мою шею. Его теплый язык быстро успокаивает боль.

– Я не буду нежен, Роуэн. Я хочу пометить тебя как свою.

В моей голове должен прозвучать сигнал тревоги, но все, что я чувствую, – это сильное желание. Зарывшись рукой в мои волосы, Джулиан притягивает мою голову к себе, захватывая мой рот в обжигающий поцелуй. Он засасывает мою нижнюю губу между зубами, прикусывая ее настолько, что я вскрикиваю. Мы поглощаем друг друга с такой дикой энергией, какой я еще никогда не испытывала. Его ладонь обхватывает мою киску через хлипкий материал юбки, создавая восхитительное трение.

– Еще, – требую я, выгибая спину и впиваясь ногтями в его плечи. Грубые пальцы сдвигают мои трусы в сторону, проталкиваясь глубоко внутрь меня. За веками вспыхивают звезды, и я вся горю.

– Скажи мне, кому принадлежит эта киска?

На кончике моего языка вертится мысль о том, что это ему, потому что в этот момент это действительно так. Но даже сквозь дымку похоти я знаю, что лучше не обещать себя этому мужчине.

– Я не могу, – задыхаюсь я.

– Можешь, – рычит он. Другой рукой он оттягивает переднюю часть моей майки, сдвигая края бюстгальтера вниз, чтобы дать своему рту свободный доступ к моей груди. Он обхватывает губами мой сосок, сильно посасывая и слегка покусывая розовый бутон. Это удовольствие с оттенком боли, и, видимо, это мой конек, потому что мои глаза закатываются назад. Экстаз растекается по моим венам.

Он убирает руку с моей груди, не прикасаясь к тому месту, где я больше всего в нем нуждаюсь.

– Если ты хочешь кончить, ты должна сказать это.

Из моего горла вырывается отчаянное мычание. Я содрогаюсь на его твердом члене, надеясь на разрядку, но он удерживает меня руками. Как бы я ни хотела отказать ему, я буду саморазрушаться, если он снова не трахнет меня своими пальцами.

– Моя киска твоя, я вся твоя. – Я произношу эти слова под принуждением, но это правда.

– Блядь, – бормочет Джулиан, как одержимый. – Ты слишком совершенна.

С этими словами он с новой силой набрасывается на мой клитор. Он кружит его, щиплет, надавливает на бутон большим пальцем, а два пальца проникают в мою киску.

Я близка. Так близка. Горячее давление нарастает, мои внутренние мышцы сжимаются, когда его пальцы обрабатывают волшебную точку внутри меня. Я кончаю так сильно и быстро, что едва не ослепляюсь, и не могу вспомнить, чтобы мне когда-нибудь было так хорошо.

Пока я переживаю оргазм на его руке, рука обхватывает меня, прижимая к его огромной груди. Здесь уютно и тепло, и я могу потерять себя здесь надолго.

Он вынимает палец из моего ядра и очищает его во рту. Это горячо, и я могу оценить этот жест, даже если внутренне схожу с ума. Осознание того, что мы только что разделили, просачивается в мои вены. Глаза распахиваются, и я оказываюсь лицом к лицу с Джулианом. Он выглядит сексуальным и довольным собой, его глаза наполнены жаром.

Это пугает меня до смерти.

Я только что позволила безжалостному гангстеру, желающему причинить боль моему брату, трахнуть меня пальцами. И я живу с ним. Джулиан, видимо, почувствовал направление моих мыслей, потому что он наклонился и крепко поцеловал меня в губы.

– Я знаю, о чем ты думаешь, как в прошлый раз. Не наказывай себя. – Он поднимает меня с себя и сладострастным жестом опускает юбку. – Спи, Солнышко. До завтра.

С этими словами он встает и выходит из комнаты, не удостоив меня взглядом. Я сопротивляюсь желанию позвать его. Сказать Джулиану, что он мне нужен, даже если эта наша связь бессмысленна и может закончиться плохо.

Но я не зову его. Я ничего не говорю. Я откидываюсь на спинку дивана и думаю, как я позволила своей жизни выйти из-под моего контроля.

ГЛАВА 6

Джулиан

Через месяц после того, как Роуэн приехала ко мне, мои хакеры обнаружили Джимми в каком-то богом забытом городке в штате Мэн. Это не потребовало от нас особых усилий. У парня, видимо, закончились деньги, и он был вынужден воспользоваться кредитной картой.

Я не сразу посылаю за ним своих людей, потому что забрать Джимми – значит потерять Роуэн, а к этому я пока не готов. За те несколько недель, что она была со мной, мои чувства к ней только возросли в десять раз. Но, несмотря на нашу "химию", у нас так и не было физической близости. Это слишком пугает ее, а я не хочу брать то, что она не дает добровольно.