Текст книги "Коварное обещание (ЛП)"

Автор книги: Моника Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

ГЛАВА 1

Джулиан

Уже далеко за полночь я подъезжаю к заднему входу обветшалого многоквартирного дома в бруклинском районе Bed-Stuy. Не буду врать – это уродливый район, но он не лишен своих прелестей. Здесь живут настоящие люди. Соль земли, рабочие, иммигранты.

Именно такой была моя семья когда-то давно, до того, как мой отец объединился с Сергеем Козловым и помог создать одно из самых мощных братств на территории США.

Я выхожу из своей машины, запирая его с пульта. Я не задержусь. Максимум полчаса. Проникну в квартиру, убью Джимми Коннолли, а потом продолжу свой вечер. Как начальнику службы безопасности "Братвы Козлова", мне это задание не по зубам. Но время от времени мне нравится пачкать руки, чтобы доказать, что я еще могу.

Охрана в этих старых зданиях – дерьмо, и меньше чем за минуту я с помощью молотка и отвертки сбил ручку с двери черного хода. По лестнице по двое поднимаюсь на пятый этаж. В коридоре пахнет вареной капустой и жареной картошкой – едой рабочего человека, поэтому это здание как нельзя лучше подходит для ирландского недотепы Коннолли. Ему нужно держаться в тени. Если бы он был более ярким, правда раскрылась бы раньше.

Официально он – наркоторговец ирландской мафии Вестсайда, но несколько месяцев назад он начал торговать разведанными. Его работа дает ему доступ к улицам. Имея слух и связи по всему Бруклину, он стал информационным брокером для различных мафий. За правильную цену он готов продать любого. Если вьетнамцам нужен компромат на армян, или сицилийцы хотят выйти на русских, Джимми – ваш человек.

На прошлой неделе важную партию электроники, которую мы везли в страну, перехватили на канадской границе. Мне не потребовалось много времени, чтобы выяснить источник утечки. Если он хочет обманывать других мафиози, это его дело, но как только он связался с Козловыми, он подписал себе свидетельство о смерти.

Я останавливаюсь перед дверью в его квартиру. Это угловая квартира с выходом на пожарную лестницу, что, конечно, умно. Видимо, его интеллект простирается только до этого – на двери нет ни засова, ни сигнализации. У него есть один дрянной замок, который я открываю за несколько секунд, чтобы войти в его темную квартиру. Еще одна ошибка. Оставляю свет включенным. Что-нибудь, чтобы отбрасывать тени.

Его еще нет дома, но он скоро будет. Несколько дней слежки за ним, и я знаю его распорядок дня. Через пять минут он выйдет из "Латунного рельса", стрип-клуба, которым управляет Вестсайд. Вскоре после этого он войдет в свою парадную дверь, возьмет пиво, телефон и толстовку, а затем снова выйдет на улицу, чтобы подрабатывать. Но, конечно, сегодня он не пойдет на улицу. И вообще никогда не выйдет.

Я устраиваюсь в потрепанном кресле в его спальне и сижу, наслаждаясь тишиной. Затишье перед бурей. Пистолет в руке. Весь мир на кончиках пальцев. Мне не терпится увидеть его лицо в тот момент, когда он поймет, что попался.

Вскоре открывается входная дверь, и Джимми входит в квартиру. Он один, и это хорошо. Я бы предпочел не убивать одну из его подружек, если придется. Он достает из холодильника выпивку, включает телевизор – если не ошибаюсь, повтор "Закона и порядка" – и принимается писать. Вскоре после этого в спальне раздаются легкие шаги.

Время показа.

Как и положено, включается единственный верхний свет, и мы с ним смотрим друг на друга. Только это не Джимми. Дуло пистолета направлено на симпатичную рыжую девушку в униформе официантки и смотрит на меня так, будто я сошел с ума.

– Что за…

Она не успевает договорить фразу, как уже бежит. Я вскакиваю и следую за ней по пятам. Она успевает добежать до гостиной, прежде чем я настигаю ее, обхватываю рукой за талию и прижимаю ее изгиб тела к своему. Черт, если я когда-нибудь и чувствовал себя совершенным, то, наверное, сейчас.

Из ее горла вырывается всхлип, и я понимаю, что это потому, что я прижал дуло пистолета к ее виску. Сила привычки. Несмотря на то, что мне очень нравится ощущать ее прикосновение к себе, я отпускаю ее на диван, а сам остаюсь стоять.

Испуганные глаза впиваются в мои, и я на мгновение ошеломлен. Ее глаза – пьянящий лесной цвет, вихрь голубого и зеленого с кольцом коричневого вокруг радужки. В тусклом свете ее волосы глубокого русого цвета, вьющиеся вокруг лица и плеч. Ее язык высунулся, чтобы смочить ее пухлые губы, и все, что мой мозг может осознать, это то, как хорошо эти губы будут выглядеть, обхватывая мой член.

Я не застрахован ни от ее красоты, ни от ее страха, но у меня все еще есть работа, и она начинается с выяснения того, что, черт возьми, происходит.

– Где Джимми? – прорычал я.

Она вздрагивает.

– Его здесь нет, клянусь. – Задыхаясь, она настороженно смотрит на пистолет, лежащий рядом со мной. Кем бы ни была эта девушка, она не привыкла иметь дело с такими мужчинами, как я. Или она действительно талантливая актриса, но, судя по тому, как дрожит ее челюсть, я думаю, что это первое. Если я хочу получить от нее какие-либо ответы, пистолет должен быть убран.

Я убираю пистолет обратно в наплечную кобуру и сажусь напротив нее на журнальный столик, прижимая ее бледные бедра к своим, гораздо более крупным. Она отшатывается от прикосновения, но я не даю ей больше пространства. Не могу допустить, чтобы она снова убежала от меня.

– Давай начнем с самого начала, – резко говорю я. – Кто ты?

Прежде чем заговорить, она испустила рваный вздох.

– Я Роуэн, младшая сестра Джимми.

Я хватаю ее за подбородок большим и указательным пальцами, заставляя ее посмотреть на меня. Она ерзает под моим взглядом, когда мои пальцы пробегают по ее скулам и спускаются к острой челюсти, так похожей на челюсть Джимми.

– Хорошо, – мягко говорю я. – Теперь мне нужно, чтобы ты сказала мне, где твой брат.

Ее глаза вспыхивают сталью, но она не отводит от меня взгляда.

– Я не знаю, где он. Он мне не сказал. – Теперь, когда пистолет исключен из ситуации, она определенно чувствует себя более дерзкой.

Я наклоняю голову в сторону, мои губы кривятся в ветреной улыбке.

– Давай проясним одну вещь. Твой брат стал мишенью для многих плохих людей. Таких, как я. Я работаю на Братву Козлова. Слышала о таких? – Она кивает и прикусывает нижнюю губу, и это самое сексуальное, что я когда-либо видел. – Хорошо. Значит, ты знаешь, что я не тот человек, с которым можно играть в игры. Скажи мне то, что я хочу знать, и я не причиню тебе вреда.

Она шумно сглотнула, сцепив руки на коленях.

– Клянусь, он просто прислал мне сообщение, что уезжает из города на некоторое время, и чтобы я не беспокоилась о нем. Больше никаких подробностей он мне не сообщил.

Если она говорит правду, Джимми должен был понять, что мы приближаемся. И не только я. Слухи дошли и до других мафиози, с которыми он расправился. Я только первый, кто сделал шаг, но скоро появятся и другие.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я, разглядывая ее поношенную форму и темные пятна под глазами.

– Меня выселили из квартиры, и мне нужно было где-то остановиться. У меня есть запасной ключ, так что… – Она пожала плечами. – Я пришла сюда.

– Твой брат не знает, что ты здесь?

Она медленно покачала головой, подтверждая мои подозрения.

Мышцы на моей челюсти дрогнули.

– Здесь ты не в безопасности. Я не причиню тебе вреда, но следующий человек, который войдет в эту дверь, причинит. В твоих интересах сказать мне, где твой брат, а затем уехать отсюда как можно дальше.

Ясные ореховые глаза окинули меня презрительным взглядом.

– Ты сумасшедший, если думаешь, что я помогу тебе найти моего брата только для того, чтобы ты мог его убить. – Ее подбородок вздергивается в знак неповиновения, и хотя это очаровательно, с меня хватит. Роуэн должна понять, в какую опасную игру она играет.

Я встаю, возвышаясь над ней. Взяв в руки ее волосы, я откидываю ее голову назад и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.

– Не шути со мной, девочка. Тебе не понравятся последствия.

Ее дыхание сбивается, а зрачки расширяются – признак страха или возбуждения, а может быть, и того, и другого. Больше она ничего не говорит. Вместо этого она отводит взгляд и смотрит мимо меня. Как будто меня отстраняют.

– Думаю, ты понимаешь, что Козловы – не те люди, с которыми можно возиться. Ну, твой брат именно так и поступил. – Я качаю головой, как будто – Поэтому Роуэн, ты расскажешь мне все, что знаешь. А потом ты поможешь мне найти твоего брата, чтобы мы могли разобраться с ним должным образом.

Мне не нужно объяснять ей, что это значит. По ее пораженному выражению лица я догадываюсь, что она все прекрасно понимает.

– Руки. Сейчас же. – Я достаю из заднего кармана молнию и держу ее перед ней.

– Зачем? – спрашивает она, выглядя гораздо менее уверенной в себе.

– Потому что я так сказал.

Она не спорит, протягивает свои изящные руки вперед, пока я связываю ее запястья вместе.

– Твой телефон?

– В моей сумочке. – Она показывает подбородком в сторону входной двери.

Я нахожу на полу ее сумочку и достаю из нее старинный мобильный телефон-раскладушку. Опустившись рядом с ней на диван, я прижимаюсь бедром к ее бедру просто потому, что мне этого хочется. Ее глаза прожигают дыру в месте соприкосновения наших тел, но она не шевелится. От ее кожи исходит тепло, и я понимаю, что мне нравится ощущение ее пышного бедра, прижатого к моему.

Я передаю Роуэн ее телефон: она не может совершить глупость, когда я так близко. Введя код доступа, она открывает свои сообщения и показывает мне последнее сообщение, которое прислал ей брат.

Джимми: Должен уехать из города на некоторое время. Иду на дно. Не волнуйся, я в порядке.

Я выхватываю телефон из ее рук и звоню на номер Джимми. Он сразу же переходит на голосовую почту.

– Джимми, это Джулиан Никитин. Уверен, ты знаешь, кто я и зачем звоню. Я здесь с твоей милой сестрой Роуэн, которая сказала мне, что ты ушел на дно. Плохая идея, мой друг. Пока ты не сдашься мне, она – мой залог, и я планирую использовать это время, чтобы узнать ее очень, очень хорошо.

Я положил трубку и сунул ее обратно в сумочку. Ее глаза стали огромными, как блюдца, и наполнились ужасом от моей подразумеваемой угрозы. Мои слова были направлены на то, чтобы напугать Джимми и заставить его сдаться. Женщины приходят ко мне по своей воле или не приходят вовсе.

– Зачем ты это делаешь? – Она задыхается от рыданий. – Я невиновна. Я не имею никакого отношения к тому, что сделал мой брат.

– Это правда. – Я потираю челюсть в раздумье. – Но даже если это не я, Солнышко, будут другие. Твой брат поставил тебя в опасное положение.

– Хватит его винить, – плачет она. – Это ты подвергаешь меня опасности. Это ты разбрасываешься угрозами. Я была в порядке, пока ты не появился.

Я хихикаю себе под нос. Она не в порядке.

Если она останется в этой квартире, то станет легкой добычей. Я не единственный, кто охотится за Джимми – сицилийцы, вьетнамцы, черт возьми, даже ирландцы, скорее всего, выслеживают человека, который дважды обманул всех нас, и следующий мафиози, который войдет в эту дверь, не будет колебаться, прежде чем отстрелить ей голову. Или еще хуже.

Мне должно быть наплевать на Роуэн. Она младшая сестра Джимми и абсолютно никто для меня, но от одной мысли о том, чтобы бросить ее на растерзание волкам, у меня сводит живот.

Но я не стану вытаскивать ее отсюда пинками и криками. Я верю в естественные последствия. Она должна на собственном опыте узнать, какой опасности она подвергается.

Я достаю нож из кобуры на лодыжке и переворачиваю его лезвием вверх. Она испуганно вскрикивает, но я успокаиваю ее и беру за руки.

– Я освобождаю тебя, – говорю я. – Если ты считаешь, что тебе лучше быть одной, то так тому и быть.

Роуэн выпрямляется, ее взгляд насторожен.

– Ты серьезно?

– Серьезно, как сердечный приступ. Будь осторожна, Солнышко. На свете много опасных людей.

С этими словами я встаю и ухожу.

ГЛАВА 2

Роуэн

Я вбегаю в заднюю дверь закусочной "У Фло", опаздывая на десять минут на свою смену. Мои волосы собраны в крысиное гнездо на голове, а в метро я поняла, что на мне две разные пары кроссовок. Черт возьми. Иногда я едва чувствую себя взрослой. Двадцать два года – слишком чертовски мало для такого беспорядка, а я вот она, такая же беспорядочная, как и они сами.

– Смотри, что кошка притащила. – Моя подруга и коллега по работе, Вера, заглядывает в подсобку, где я судорожно завязываю фартук на талии. – Веселая ночка? – спрашивает она, приподнимая брови, глядя на меня в напряженном состоянии.

– Нет. – Я хмурюсь, разглаживая нижнюю половину своей униформы. – Не веселая ночь. Я просто проспала.

На самом деле, это была странная, тревожная, пугающая ночь благодаря неожиданному визиту громадного, горячего как грех гангстера. У Джулиана, с его уложенными густыми каштановыми волосами, скульптурными скулами и карими глазами, сверкающими из-под суровых бровей, есть все, что нужно.

Это, конечно, не притворство. Он опасен.

Хладнокровный убийца после моего брата, и мне не мешало бы помнить об этом. Мне стыдно за то, как мое тело отреагировало на него. Страх уступил место чему-то другому – возбуждению. Когда он провел губами по раковине моего уха и сжал в кулак мои волосы, мои соски напряглись от его близости, а сердце сжалось, когда его горячее дыхание коснулось моей чувствительной кожи. Я была в шоке. По крайней мере, я продолжаю говорить себе об этом.

Не теряя времени, я вскакиваю на пол в закусочной и сразу же попадаю на утреннее обслуживание, когда рабочие района забегают сюда, чтобы перекусить перед началом рабочего дня.

Я чувствую на себе взгляд Веры, но теряюсь в утренней суете, разнося кофе и заказы на яичницу, хаш-брауны и бекон. Это головокружительный час, и когда он заканчивается, я беру чашку кофе для себя и сажусь за стойку, чтобы перевести дух. У Веры еще есть столики, и я благодарна ей за то, что у меня есть несколько минут до того, как она приготовит меня на гриле, что, я уверена, ей до смерти хочется сделать. Я имею в виду, что на мне две разные туфли.

Опустив взгляд на свою форму, я надеюсь, что выгляжу не настолько дезорганизованной, как чувствую себя, потому что, честно говоря, я потрясена до глубины души. По словам этого Джулиана, мой брат попал в беду, а по ассоциации с ним и я. Звучит довольно дико, но я не могу отрицать, что мой брат притягивает неприятности, как носорог притягивает галок.

Он бросил школу в десятом классе и связал себя с Вестсайдом. Хотя он и не является полноценным человеком, но, безусловно, состоит в их организации. Не раз он попадал в горячую воду и вынужден был на время исчезнуть. Он всегда все исправляет, сглаживает все неровности своим плутовским обаянием, но в этот раз, боюсь, он зашел слишком далеко.

Я люблю Джимми, но мы не можем быть более разными. Если он никогда не играл честно, то я – самая меткая стрела. Послушная дочь, трудолюбивая, хорошая девочка. После окончания школы я взяла студенческий кредит, чтобы учиться в Le Cordon Bleu в Париже на повара-кондитера.

Четыре месяца назад я вернулась в Нью-Йорк с дипломом в руках, но ничего не получилось, как я надеялась. Я на мели. Никому нет дела до моего парижского образования, и теперь я ючусь в квартире своего брата.

Несмотря на голосовое сообщение Джулиана Джимми вчера вечером, я до сих пор не получила от него никаких известий. Я даже написала брату, умоляя его вернуться сюда и разобраться во всем этом дерьме, но он не ответил, и это не очень хороший знак. Может быть, он и нарушитель спокойствия, но он бы обязательно вернулся или, по крайней мере, связался со мной, если бы знал, что у меня проблемы.

– Не думай, что я так просто отпущу тебя с крючка. – Вера подошла ко мне, сдвинув ретро-очки "кошачий глаз" на нос. – Если у тебя была не очень хорошая ночь, объясни, пожалуйста, вот это. – Она показывает на мои волосы, завязанные в беспорядочный пучок, и на несочетающиеся туфли.

Усилием воли я натягиваю на лицо улыбку.

– Это была просто поздняя ночь. Друг зашел к нам и задержался. Это не то, что ты думаешь, – уверяю я ее, потому что прекрасно знаю, как работает грязный ум Веры.

– Как скажешь. – Она смотрит на меня с сомнением, но не поднимает тему, за что я ей благодарна. Я не хочу втягивать ее в это дело, если вдруг все обернется некрасиво. О чем я не готова думать.

– Сегодня вечером я выступаю на открытом поэтическом слэме в Бушвике. Пожалуйста, скажи мне, что ты придешь. Там будет банда, и… – Вера продолжает говорить, но ее голос уходит на задний план, когда мимо окна проходит молодой парень с вьющимися волосами.

Он худощав, одет в безразмерную рубашку, руки с полными рукавами татуировок. Он опускает солнцезащитные очки и впивается взглядом в мои глаза, его губы подрагивают в ухмылке. У меня кровь стынет в жилах. Что-то не так в этом взгляде. Но как только он проходит мимо окна, он исчезает, и я остаюсь в раздумьях, не привиделся ли мне этот момент. Вера, например, кажется, не заметила ничего необычного.

– Итак, как я уже сказала, я думаю, что собираюсь исполнить кое-что из своего старого материала, написанного сразу после того, как я рассталась с Броком. Это просто очень сыро и… – Она замолкает и наклоняет голову в сторону. – Господи, Роу, ты совсем побледнела. Ты в порядке?

– Я в порядке. – Я слабо улыбаюсь ей и беру из холодильника бутылку воды, которую выпиваю несколькими глотками. – Просто чувствую себя не в своей тарелке после вчерашнего вечера.

– Да, – говорит Вера, ее лицо сжалось от беспокойства. – Присядь пока. Я займусь твоим участком, пока все спокойно.

Я киваю, благодарю ее и сразу же бегу в туалет, где сажусь на закрытое сиденье унитаза и опускаю голову между ног. Это паранойя, вот и все. Джулиан был огромным и пугающим, он говорил много страшных вещей, которые меня пугали. Но если бы он действительно хотел причинить мне вред, он бы уже сделал это.

Но все же лучше перестраховаться. Как только закончится моя смена, я начну искать новое место жительства. Теперь, когда я думаю об этом, мне нужно будет сначала найти новую работу, чтобы я могла позволить себе новое жилье.

Мне придется еще некоторое время пожить у Джимми. Мама и папа мечтают о пенсии, путешествуя по стране на автофургоне. Там нет места для меня, и я не хочу втягивать их во все это. Джимми и так причинил им немало душевных страданий.

Чувствуя себя более уверенно, я подхожу к раковине и брызгаю на лицо холодной водой, делая несколько глубоких вдохов, прежде чем выйти из ванной и отработать оставшуюся часть смены.

Теперь я чувствую себя лучше. У меня есть план и цель. И я не позволю какому-то убийце из Братвы диктовать мою жизнь.

Я в порядке. Все в порядке.

ГЛАВА 3

Роуэн

К тому времени, когда я покидаю "У Фло" после обеда, я уже гораздо более расслаблена. Остаток дня я планирую провести в Интернете в поисках вакансий кондитера. Когда четыре месяца назад я вернулась из Парижа, я не смогла найти ни одного ресторана, который согласился бы взять на работу такого новичка, как я. Единственная предложенная вакансия – "подмастерье", и то это означает, что они хотят, чтобы я работала бесплатно, а я не могла себе этого позволить. Возможно, мне нужно расширить параметры поиска. Возможно, лучше начать с небольшой пекарни или кафе.

Вечером я пойду на поэтические чтения Веры. Уверена, что это будет драматично и смешно, да и мне будет полезно побыть с людьми.

Выйдя из метро на улицы Бед-Стай, я вставляю наушники и сосредотачиваюсь на песне Холзи "I am not a woman, I'm a god", которая звучит в моих ушах.

Во время двухквартальной прогулки к жилому дому Джимми вокруг суетятся обычные жители Бруклина. Здесь и новоиспеченные мамы, идущие и разговаривающие, толкая коляски с детьми, и подростки, играющие в баскетбол на площадке, и ворчливый старик у газетного киоска, который никогда не улыбается мне, хотя я всегда ему улыбаюсь.

Все кажется нормальным. Как и должно быть. Мои плечи опускаются от ушей, и я наклоняю голову вверх, впитывая апрельские солнечные лучи, согревающие мое лицо.

Когда я поворачиваю по улице к зданию Джимми, весь этот благополучный фасад трескается, как разбитое зеркало. Начинается все с колючек на шее, затем по коже пробегают мурашки. Жуткое ощущение охватывает меня. Это ощущение, что за мной наблюдают. Я оглядываю окрестности, вроде бы ничего необычного, но не могу избавиться от этого ощущения.

Я вбегаю в холл дома Джимми, беззвучно проклиная Джулиана Никитина. Этот назойливый человек держит меня в напряжении. После такого обмена никто не будет в здравом уме. Понятно, что он просто пытался запугать меня, чтобы я помогла ему найти брата, но теперь я не могу успокоиться.

Мое воображение разгулялось, как и сердцебиение. Адреналин бурлит в моих жилах, и я бросаюсь в лифт, нажимаю кнопку пятого этажа, пока дверь не закрывается, и лифт не поднимается вверх.

Оказавшись на этаже, я бросаюсь к квартире Джимми, держа в одной руке ключи, а в другой – мобильный телефон. Если в коридоре появится хоть один подозрительный человек, я вызову полицию. К счастью, все чисто. Дрожа, я вхожу в квартиру и закрываю за собой дверь. Но, похоже, этого недостаточно. Этот дурацкий замок ничего не сделал, чтобы не впустить Джулиана вчера вечером.

Вот тебе и высокая степень защиты.

Я беру кухонный стул, подтаскиваю его к входной двери и подставляю под ручку. Дополнительная баррикада против незваных гостей. Заставив себя сделать несколько глубоких вдохов, я успокаиваюсь настолько, что перестаю дрожать и наливаю себе стакан воды. Разум – опасная штука, он способен придумать козла отпущения там, где его нет.

Я настолько истощена эмоционально, что мне требуется вся моя энергия, чтобы заставить себя пойти в душ. Горячая вода бьет по спине, струится по телу, пар вытесняет самые мрачные мысли из глубин моего сознания.

Я не позволю своему гиперактивному воображению удержать меня сегодня дома. Я обещала Вере, что приду на поэтический слэм, и я все еще намерена это сделать. После сна и еды мне станет легче.

Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Я повторяю это в голове, как мантру.

***

– Ты была моим солнцем и луной. Моим всем. А потом тебя не стало. Мое сердце – сгоревший кусок угля, оставшийся гнить в моей груди.

Вера поднимается с табурета и благодарит зрителей, раздаются аплодисменты. Я потягиваю свой джин-тоник и молча благодарю богов за то, что поэтическая часть вечера закончилась. Вдруг из стереосистемы раздается музыка в стиле инди-рок, и друг Веры Марк наклоняется ко мне поближе.

– Вера сказала, что ты кондитер. Это круто. – Он добродушно улыбается мне, но это еще не все. Весь вечер он бросает на меня заинтересованные взгляды.

– Спасибо, – говорю я, помешивая соломинкой свой напиток. – Не то чтобы я сейчас работала шеф-поваром. Было трудно найти работу. Большинство ресторанов хотят, чтобы ты прошел бесплатную стажировку, прежде чем тебя возьмут на работу. Я просто не могу себе этого позволить.

– Звучит жестоко, – кивает Марк. – Этот город достаточно дорогой, даже если жить в самом дальнем районе Бруклина.

– Да, – соглашаюсь я, горечь подступает к горлу. – Я вообще-то живу у брата некоторое время. Сейчас я не могу позволить себе даже полуприличное жилье.

Рука Марка выныривает и ложится на мою голую руку. Это сочувственный жест, но он кажется неправильным. Я не хочу поощрять его, поэтому я неопределенно улыбаюсь и поднимаюсь на ноги.

– Пойду-ка в туалет, – бормочу я. Я планирую уйти отсюда после туалета. Марк достаточно милый парень, но сейчас я ничего не ищу. Пока я не найду достойную работу и безопасное место для жизни, я буду избегать противоположного пола.

В голове невольно всплывает мускулистая фигура и великолепное лицо Джулиана Никитина. По позвоночнику пробегают мурашки, и я не могу быстро прогнать эту мысль из своего мозга. Серьезно. Наверное, со мной что-то не так.

В туалете я достаю сотовый телефон со дна сумочки и в сотый раз за сегодня проверяю его на наличие сообщения от брата. По-прежнему ничего. Ни смс, ни голосовой почты. Что это значит, что от него ничего не слышно? Либо он не в сети и не пользуется телефоном, и в этом случае я чувствую облегчение, либо, возможно, с ним не все в порядке. Грудь сжимается при этой мысли, но я не могу поддаться негативным мыслям. Не сейчас.

При всех своих недостатках Джимми всегда заботился обо мне. Именно он отпугивал хулиганов, дразнивших меня в школе, и именно он научил меня наносить сильный удар справа. Он делал несколько сомнительных жизненных решений, но я не хочу, чтобы он пострадал. Я также не хочу быть втянутой в мафиозную драму, в которую он ввязался.

Покачав головой, я заказываю Uber и возвращаюсь в бар. За нашим столиком уже собралась небольшая компания друзей Веры. Опустившись на колени рядом с ней, я одариваю ее яркой улыбкой.

– Ты была великолепна, – говорю я, притягивая ее к себе и обнимая. – Но мне пора бежать. Я все еще чувствую себя не в своей тарелке.

– О нет, – кричит она, а потом наклоняется ко мне и шепчет на ухо. – Марк как раз говорил, как ему приятно с тобой разговаривать. Он и Кэти расстались, ты же знаешь.

О, я знаю, Марк упоминал об этом всего четыре раза за сегодняшний вечер. Но я не говорю этого. Вместо этого я бросаю на нее извиняющийся взгляд и сжимаю руку.

– Увидимся завтра у Фло.

– Увидимся, детка. – Она машет мне рукой, я прощаюсь с остальными за столом, включая Марка с тоскливым взглядом, и выхожу за дверь. К счастью, машина, которую я заказала, уже стоит у входа. Я открываю заднюю дверь и опускаюсь на кожаные сиденья, позволяя спокойствию ночи омыть меня.

ГЛАВА 4

Джулиан

– Босс. Она у ребят из Вестсайда. – Ворчливый голос Юрия раздается в трубке, и мой пульс учащается.

– Господи, мать твою, Юрий. У тебя была одна задача. Уберечь ее. – Я рычу.

– Я знаю, и мне очень жаль, – говорит он с раскаянием. – Мы следили за ней всю ночь, но она просто зашла в их машину. Подумала, что это ее Uber.

Я отпускаю ряд ругательств. Как она могла быть такой безрассудной? Даже после того, как я ее предупредил.

– Найди ее и верни. Я сейчас поеду в Бруклин. Присылай смс с новостями.

Я положил трубку и с трудом удержался от того, чтобы не швырнуть ее в машину. Ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо этого я на скорости отъезжаю от бордюра ресторана, где только что закончил ужинать с братьями Козловыми.

Андрей, пахан, и его младшие братья, Даниил и Леонид. Они мои начальники и старшие друзья. Мы с сестрой Аленой воспитывались в Братве Козловых. Мой отец был правой рукой их отца, Сергея Козлова. Папа погиб при исполнении служебных обязанностей, когда мне исполнилось шестнадцать лет, более пятнадцати лет назад. Теперь я служу Козловым так же, как и он.

Я еще не сообщал братьям о Роуэн Коннолли. Они доверяют мне, что ситуация с Джимми улажена, и это так. По-своему. Так получилось, что к Роуэн приставили полную охрану. Это принесло много пользы.

Я сильнее нажимаю на педаль газа, когда машина набирает скорость на Белт-Парквей. Пальцы перебирают руль, а в груди появляется незнакомая тяжесть. Мне хотелось бы верить, что я защищаю Роуэн, потому что она – мой залог, но это нечто большее.

Я хочу ее.

Сильная и уязвимая Роуэн заставляет меня жаждать ее. Я хочу попробовать на вкус эти мягкие губы, провести рукой по гладкому покрытию ее безупречной кожи, зарыться пальцами в ее густые рыжие волосы и вдохнуть ее сладкий аромат. После этого мои фантазии становятся гораздо более сексуальными.

На мой телефон приходит сообщение от Юрия. Они в квартире Джимми. Она у них, и она цела и невредима. В истерике, но цела и невредима. Облегчение разливается по моим жилам, я произношу безмолвную молитву и превышаю скорость.

Роуэн сидит на переднем сиденье "Лэнд Ровера" Юрия на парковке у дома, где живет ее брат. Ее колени подтянуты к груди. Она выглядит маленькой и уязвимой, на плечи накинута куртка Юрия. Ревность вспыхивает в моих жилах при этом виде. Я больше никогда не хочу видеть ее в чужом пиджаке.

Когда я подхожу к машине, Юрий вылезает с переднего сиденья.

– Босс. – Он приветствует меня кивком головы.

– Как она?

– В шоке. Мы перехватили их, когда они везли ее в квартиру Джимми. Они немного поиздевались над ней, когда она пыталась выбраться из машины, но в остальном она невредима. Бандиты, захватившие ее, связаны в его квартире и ждут вас.

– Хорошо. – Я киваю в знак согласия, лед в моей груди тает. Позже я с удовольствием выплесну на них свою ярость. – Оставь их пока. Я разберусь с ними, когда буду готов.

Юрий кивает и отходит в сторону, чтобы передать мои указания другим солдатам. Я все еще в ярости от того, что Юрий позволил Роуэн ускользнуть в руки бандитов из Вестсайда, но, вернув ее целой и невредимой, мне не придется убивать его.

Я сажусь на водительское сиденье Land Rover. Роуэн даже не поворачивается, чтобы узнать меня, а продолжает смотреть прямо перед собой, сгорбившись. Ее бьет дрожь – побочный эффект шока.

– Роуэн, – мягко говорю я, кладя руку ей на плечо. – Все в порядке. Теперь они не смогут причинить тебе вреда.

Ее залитое слезами лицо поворачивается ко мне. Ее ореховые глаза покраснели и побледнели, когда она взглянула на меня.

– Кто они?

– Работодатели Джимми. Мафия Вестсайда.

Она вздрагивает.

– Я видела одного из них сегодня. Они наблюдали за мной на работе. – Она молчит минуту. – Что сделал Джимми?

Нет причин скрывать от нее правду. Будет лучше, если она узнает, в каком глубоком дерьме находится ее брат.

– Он открыл небольшой прибыльный побочный бизнес по покупке и продаже инсайдерской информации.

– Звучит не так уж плохо, – защищается она.

Я издаю горловой смех.

– Плохо, когда ты перетрахал половину мафиозных семей в Большом Нью-Йорке. Твой брат обманул многих опасных людей. И если ты думаешь, что те гады, которые взяли тебя сегодня ночью, плохие, то они ничто по сравнению с некоторыми другими гангстерами.

Она смотрит на меня.

– Почему я должна верить хоть одному твоему слову? Чем ты лучше тех придурков, которые меня похитили?

Я ухмыляюсь.

– Я никогда не говорил, что я лучше. На самом деле, я хуже. Намного хуже. – Наклонившись ближе, я беру ее подбородок в руку и поворачиваю ее лицо к себе. – Но кое-что я сделаю по-другому. Я не причиню тебе вреда. Мне нужен только твой брат.

Ее глаза вспыхивают яростью.

– Я не могу отдать тебе Джимми, – прорычала она. – Неужели ты не понимаешь. Мой брат не вернется за мной.

– В конце концов вернется. Ты – мой залог, Солнышко. Твой брат, может, и прудовая мразь, но ты ему небезразлична. Когда он узнает, что мы тебя держим, он сам себя выдаст.

Она дергает подбородком, освобождаясь от моей хватки.

– Да, но я еще ничего не слышала от него, так что не задерживай дыхание.