355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Моника Айронс » Жажда чуда » Текст книги (страница 8)
Жажда чуда
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 02:54

Текст книги "Жажда чуда"


Автор книги: Моника Айронс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

На самом же деле дочь с ее добрым и ровным характером оставалась единственной опорой в этой бурной жизни. Настроение Эвана то поднималось, то падало, как вагончики на американских горках – в зависимости от того, как часто он виделся с Софи.

Обсуждение вопроса о покупке машины прошло достаточно мирно. Эван с голубиной кротостью согласился на три тысячи долларов, ни единым словом не припомнив прежние стычки по поводу суммы. «Жестянка на колесах» исчезла без следа, и ее место занял серебристо-голубой «форд».

На какое-то время в доме воцарились мир и покой, но очередные потрясения не заставили себя ждать. И причиной их была, как Лорна и намекала, чувствительность Эвана к проблеме денег.

Как-то утром, мучаясь головной болью, Мона спустилась на первый этаж. Спала она плохо, что с ней часто случалось в последнее время, и чувствовала себя совершенно неготовой к трудам и заботам дня. Борясь с сонливостью, она начала просматривать почту: счета для нее и часть на имя Эвана, а также уведомление из банка о состоянии дел с его кредитной карточкой. Последнее становилось источником трений каждый раз, как подходил срок ежемесячных платежей: брат постоянно приставал к Моне с просьбами увеличить сумму содержания. Она неизменно отказывала, советуя быть экономнее, что выводило парня из себя.

– Передай, пожалуйста, Эвану уведомление, – попросила она Лорну, которая тоже спустилась вниз.

Мона перешла в гостиную и, нахмурившись, стала изучать суммы по начисленным счетам. Неожиданно из кухни донесся голос Лорны:

– Можешь не сомневаться, что мама просто взорвется, когда это увидит.

– А ей и не надо ничего видеть, – отвечал Эван. Не женщине указывать мне, что делать.

Мона вылетела из комнаты и остановилась на пороге кухни, услышав слова дочери:

– Не будь идиотом, Эван. Конечно, она все узнает.

– Что я узнаю? – спросила Мона.

Оба собеседника смущенно замерли. Уведомление по кредитной карточке лежало на столе. Тревожное ощущение грядущих неприятностей заставило Мону просмотреть его.

– Две тысячи долларов! – в ужасе воскликнула она. – С каких это пор у тебя так вырос кредит?

– Недавно, – мрачно ответил Эван.

– Ты не имел права так поступать. Тысячи долларов тебе более чем достаточно.

– Ох да перестань волноваться! На самом деле я вовсе не потратил две тысячи. Просто они мне нужны… на всякий случай.

– Для Софи, не так ли?

– Ты знаешь, сколько она зарабатывает. Как я могу обходиться только студенческой стипендией?

И ты нашел выход в том, чтобы влезть в долги в надежде, что я вручу тебе твою долю наследства?

– В свое время ты так и так это сделаешь! – заорал он.

Твои действия наводят меня на мысль, что ты не умеешь распоряжаться деньгами.

– Это мои деньги!

– Нет, пока ты не вырос.

Лорна с разгоревшимися глазами внимательно слушала перебранку, и мать, не сдержавшись, гаркнула:

– Выйди вон!

Оставшись наедине с Эваном, она обрела спокойствие.

– Тебе в самом деле несладко, да? Он грустно засмеялся.

– Мягко говоря. В тот день в студии, когда Софи была в подвенечном платье, я просто обалдел. Никогда в жизни не видел такой красоты. Она походила на ангела. Я люблю ее. Она единственная, кого я буду любить всю жизнь.

Мона сочувственно посмотрела на брата. О, заблуждения юности!

– Тем не менее не стоит так вести себя, – мягко сказала она. – Если Софи относится к тем девушкам, которых интересуют только деньги, то в любом случае тебе за ней не угнаться. Но я сомневаюсь, что она меркантильна. Как она относится к тебе?

– Говорит, что любит, – растерянно ответил Эван.

– Тогда почему бы тебе не довериться ей?

– Я доверяю ей, но все равно чувствую себя не в своей тарелке. Если бы только ты все поняла и дала мне денег…

– Нет, – твердо сказала Мона. – Они должны обеспечить твое будущее. И я не сошла с ума, чтобы позволить тебе при первом же увлечении пустить их по ветру.

– Мне уже почти девятнадцать. И я достаточно взрослый, дабы получить то, что мне причитается.

– Условия завещания этого не предусматривают.

– Да черт с ним!

У Моны еще мучительнее разболелась голова. Если бы только братец заткнулся!

– Еще есть чай? – спросила она, поворачиваясь к плите.

– Не уходи от ответа. Пришло время все расставить по местам. – Схватив сестру за руку, Эван развернул ее лицом к себе.

Вспыхнув, она резко высвободила руку.

– Перестань давить на меня. Я уже не раз говорила: деньги останутся там, где им и надлежит быть, пока ты не вырастешь. И это мое последнее слово!

– А я не все сказал. И не думай, что тебе удастся манипулировать мною. Ты еще пожалеешь, несчастная!

– Ох, Эван, прошу тебя, не изъясняйся, как персонаж из плохой мелодрамы. Меня это не трогает, разве что смешит.

– Да это все, что тебе остается! Ты понятия не имеешь о настоящих чувствах. Но ты еще поймешь, как ошибалась.

Он вылетел из дома, захлопнув входную дверь с таким грохотом, что все в доме задребезжало.

10

Вечером, уютно примостившись на диване рядом с Арни, Мона рассказала ему историю с братом.

– Понять не могу, – вздохнула она, – почему я обвиняла тебя в плохом отношении к Софи. У меня самой с Эваном все пошло кувырком. Твоя красавица тоже таким же образом вылетела из дому?

– Не-е-т… Это могло бы испортить ей прическу. Да и вообще моя девочка умненькая.

– С тех пор, как она стала моделью, из твоих уст это первый комплимент в ее адрес.

– Ну, как сказать… – Смутившись, он переменил тему: – Налить еще вина?

– Пару капель. Знаешь, не будь так рано, я бы поклялась, что у дома остановилась машина Эвана.

– Так и есть, – расстроенно закивал он. – У нее специфический звук, и теперь-то уж я его знаю – наслушался за те вечера, что стоял у окна, дожидаясь Софи.

– Ну и как ты намерен вести себя сейчас?

Арни усмехнулся.

– Не беспокойся. Я прекрасно понимаю, что должен сдерживаться. – Он обнял Мону. – Думаю, что усвоил урок, который ты преподала мне.

– Какой именно?

– Что события должны течь своим чередом и не стоит мешать им, – с ноткой самоиронии сказал он. – Теперь я совсем другой. По дому хожу на цыпочках, полный опасений, а когда дочь обращается ко мне, стою по стойке «смирно». Если ей удается выделить мне десять минут из своего напряженного расписания, я полон благодарности. В общем, усвоил разницу между допустимым проявлением внимания и недопустимым вмешательством в личную жизнь.

– Ну-ка, ну-ка, расскажи! Может, и я смогу наладить отношения с Эваном.

– Допустимое внимание выражается в словах: «Могу ли я покорнейше осведомиться, во сколько вы сегодня соблаговолите принимать пищу и когда мне приступить к ее приготовлению?» Или же: «Когда прикажете разбудить вас утром и позволите ли мне отвезти вас на работу?» А вот вопрос: «Куда ты идешь и когда будешь дома?» – это уже беспардонное вмешательство.

Шутливое разъяснение рассмешило Мону, но она чувствовала, что Арни серьезно относится к своим взаимоотношениям с дочерью, и это обрадовало ее. Если он и в самом деле понял, насколько деликатно надо обращаться к Софи, у них все наладится.

– У тебя прямо-таки научный подход к решению семейных проблем.

– Нет, ничего ты не поняла. – И улыбнулся: – Все дело в тебе. Ты многому научила меня. Твоими стараниями все наладилось. – Арни притянул ее к себе. – Голубки вот-вот появятся, – так что дай-ка я быстрее поцелую тебя.

Звук поворачивающегося в дверях ключа заставил их отодвинуться друг от друга. Из холла донеслись веселые голоса, и вот уже в комнату входят с сияющими глазами Эван и Софи, держась за руки. Кинувшись к отцу, дочь оказалась в его объятиях.

– Ох, папа, я так счастлива! – восторженно воскликнула она.

– Вот и прекрасно, дорогая. По какому поводу? Новый заказ?

– Нет, куда лучше. Я стала невестой.

Арни оцепенел.

– Что ты сказала?

– Мы с Эваном решили пожениться. Сегодня днем он сделал мне предложение и по случаю помолвки преподнес очень красивое кольцо. Посмотри.

Подняв левую руку, она продемонстрировала украшение. Несколько секунд Арни не сводил с кольца глаз, затем сухо сказал:

– Сними его.

– Папа? – отпрянула Софи, пораженная резкой сменой интонации.

– Сними немедленно. И ради бога, забудь о помолвке. Тебе всего шестнадцать лет!

– Я люблю его! – закричала Софи. – И хочу выйти замуж.

– Только через мой труп.

– Тебе не удастся остановить меня, – не сдавалась дочь.

Не собирался уступать и отец.

– Остановлю, пусть даже придется держать тебя под замком, пока ты не образумишься.

– Дорогой, пожалуйста, успокойся, – взмолилась Мона. Она была готова заплакать от отчаяния, видя, что здравомыслие, обретенное с таким трудом, покинуло Арни в критическую минуту. Перед ней снова был властный глава семейства, который так ничего и не усвоил.

Он повернулся к Моне.

– Только не говори, что ты оправдываешь Софи. Почему бы тебе не объяснить моей пустоголовой дочке, что происходит с девчонками, которые выходят замуж в шестнадцать лет?

– Потому что ты никому не даешь и слова сказать! – вспылила Мона. – Я поражена не меньше тебя, но так вести себя нельзя.

– Тогда объясни мне, как бы ты вела себя на моем месте. Ведь эта девчонка, не по заслугам щедро наделенная природой, решила, что может позволить себе вытворять любые глупости и все сойдет ей с рук.

Прежде чем Мона успела ответить, он снова повернулся к дочери.

– Я тебе сказал, сними кольцо!

– Не сниму. Оно мое. И я не обязана подчиняться тебе.

– Черта с два ты не обязана!

– Не смейте с ней так разговаривать! – вмешался Эван.

Похоже, Арни только сейчас обратил внимание на его присутствие.

– Мне стоило бы догадаться, что именно ты станешь источником всех неприятностей. Твое появление с самого начала было какой-то нелепостью. Что ты собой представляешь? С чего ты взял, что имеешь право жениться на моей дочери? Студентик, который еще не завершил образования. На что ты собираешься жить – или ты не утруждаешь себя столь банальными мыслями?

– Я зарабатываю достаточно для нас обоих! – с вызовом бросила Софи.

– Значит, ты собираешься жить за счет своей жены? – потребовал Арни ответа от Эвана тоном, полным презрения.

– В этом нет необходимости, – последовал самонадеянный ответ. – У меня есть свои средства. И проценты с них.

– Ну как же – четыре цента в неделю!

– Куда больше, – обиделся парень. – Почему бы вам не спросить у Моны, сколько у меня на счету? Она мой опекун.

Под жестким взглядом Арни та покраснела.

– Два года назад отец оставил Эвану тридцать тысяч долларов. И на эту сумму нарастают проценты.

– Но ведь ты не собираешься вручить ему эти деньги, чтобы он их растранжирил?

– Пока нет.

– Когда я женюсь, ей ничего иного не останется! – выкрикнул Эван.

– Так что нас ничто не остановит, – добавила Софи.

– А вот тут ты ошибаешься, – сурово глянул на нее отец. – Я остановлю тебя, и не заблуждайся на этот счет. Верни ему кольцо.

– Нет! – взвизгнула дочь.

– Верни его!

– Не надо, Арни, – не выдержала Мона. – Вернет она кольцо или нет, это ничего не изменит. Подарок не имеет отношения к помолвке.

Гарленд бросил на нее мрачный взгляд. В нем была та же неприязнь, с которой Мона столкнулась, когда Софи, решив стать моделью, поступила наперекор отцу.

– Хорошо, пусть это будет просто подарок. А ты, – повернулся он к Эвану, – убирайся из моего дома! Чтобы духу твоего здесь не было! И для твоего же собственного блага не пытайся даже приблизиться к моей дочери.

– Поезжай домой, – обратилась к брату Мона.

– Нет, – твердо сказал он. – Нет, пока я нужен Софи.

– Прошу тебя, Эван, уезжай, – сквозь слезы выдавила бедная невеста, – увидимся завтра. – И вылетела из комнаты.

Секунду помедлив, Мона поднялась вслед за ней по лестнице. Софи лежала на кровати, заливаясь горькими слезами.

– Я ненавижу папу, – зло вымолвила она. – Ну почему он не может понять меня?!

– Отец считает, что делает все ради твоего же блага. – Сев рядом, Мона погладила девушку по плечу. – Он знает многое, о чем ты даже не подозреваешь. И не хочет, чтобы ты страдала.

«Отец изо всех сил старается помочь тебе, любовь моя», вспомнила Мона слова своей матери.

– Я люблю Эвана, – продолжала плакать Софи. – Я хочу выйти за него замуж и всю жизнь быть с ним.

«Я люблю Найджела… И буду вечно любить его…» Прошлое напомнило о себе, и слова, когда-то в приливе страсти сказанные Моной, рикошетом ударили по ней!

– Милая моя, тебе всего шестнадцать, а Эван еще мальчишка. Через несколько лет вы станете совершенно другими людьми. И ты понятия не имеешь, что будешь тогда чувствовать.

– Вы это говорите, лишь чтобы остановить меня. Но сами же сказали, что у меня есть право самой принимать решения.

– В том, что касается твоей карьеры, но не замужества.

– Ох, а я-то надеялась, что хоть вы меня понимаете. Вы сами вышли замуж в моем возрасте…

– Вот поэтому и не хочу, чтобы ты, подобно мне, исковеркала собственную жизнь. Я сделала ужасную ошибку. Самую большую в жизни.

– Но у вас хватило смелости следовать велению своего сердца, – всхлипнула Софи. – Поэтому я восхищаюсь вами.

Вздохнув, Мона опустила голову и тихо сказала:

– Это была не смелость, а глупость. Единственная радость, которую принес брак, – это Лорна. Все остальное было сплошным кошмаром.

– Но мы с Эваном совершенно другие, – пустила Софи в ход довод, старый как мир.

– Может, и так, но все же вам надо немного помедлить с решением. И не стоит расстраивать отца. Ради него – остынь и поразмысли.

– Он не имеет права требовать, чтобы я вернула кольцо.

Мона посмотрела на сверкающее на пальце Софи колечко – прелестное украшение с бриллиантиками и рубинами – и, поразившись, подумала, что оно должно стоить не меньше тысячи долларов. Вот на что потратил деньги братец.

– Если ты в самом деле любишь Эвана, – решила быть откровенной Мона, – то не захочешь ставить его в затруднительное положение. Чтобы купить тебе это украшение, он влез в серьезные долги, и ему будет очень нелегко отдавать их.

Софи потрясенно уставилась на нее.

– Об этом я и не подумала.

– Так что верни его. Не из-за упреков отца, а ради Эвана.

– Но мы же помолвлены.

– Дело не в кольце, а в том, что у вас в сердце. Если ты любишь Эвана, то сможешь дождаться, пока он получит диплом и встанет на ноги. Ты же не хочешь погубить его будущую карьеру?

– Конечно нет. Мы вовсе не собирались завтра же пожениться, о чем я и сказала бы папе, если бы он не стал вести себя как диктатор.

– Не обижайся на него. Помни, что время на твоей стороне…

Когда Мона спустилась вниз, Арни хмуро посмотрел на нее.

– Софи вернет Эвану кольцо при первой же встрече, – сообщила Мона.

– Моя дочь никогда больше не увидит этого шалопая, – как ножом отрезал Арни. – Ты сама передашь ему кольцо и скажешь, что с так называемой помолвкой покончено.

Мона с трудом набрала в грудь воздуха.

– Софи не согласится разорвать помолвку. Она возвращает кольцо Эвану ради него же самого, только потому, что знает: он сейчас не может себе позволить делать такие подарки. Кроме того, она готова ждать, пока он не закончит учебу. Так что ничего ты не добился, дорогой воспитатель!

– Ничего?..

– Если бы ты дал Софи возможность высказаться, она бы объяснила тебе, что отнюдь не собирается немедленно вступать в брак. И ты не сможешь помешать им встречаться. Они слишком молоды, это их первое увлечение, так что скорее всего все их замыслы постигнет естественная кончина.

Гарленд продолжал буравить Мону мрачным взглядом, и у нее болезненно сжалось сердце.

– Значит, ты советуешь мне смириться? – холодно спросил он.

– Да, так будет лучше всего.

– Что же мне смотреть, как моя дочь, словно лунатик, прямой дорогой движется к пропасти?..

– Дай им время, и этот брак никогда не состоится. И никакая пропасть Софи не ждет – если только своим отношением ты сам не подтолкнешь ее.

– Спасать девчонку от необдуманных шагов – это значит давить на нее?

– Все зависит от того, как ты будешь это делать, – назидательно произнесла Мона. – И давай сегодня больше не будем затрагивать эту тему. Она слишком опасна.

Арни поднялся с дивана и стал мерить шагами комнату.

– Мона, как долго, по-твоему, мы сможем молчать о том, что делается с этими детьми? А вдруг они наделают глупостей?

– Не знаю. Я надеялась, что все наладится, но, похоже, мешает твое упрямство. Ты согласен?

Арни уклонился от ответа и, помолчав, сказал:

– Я знаю, о чем вы с Софи говорили.

– Ах, какие мы проницательные!

– Я поднялся наверх и случайно услышал, как она сказала, что у тебя хватило смелости следовать велению своего сердца. За что и восхищается тобой.

– А я ответила, что то была не смелость, а глупость, – парировала Мона. – Этого ты не слышал? Или просто не хотел?

– Нет. Я не привык подслушивать и ушел.

– Я сказала ей, что мой брак был самой большой ошибкой в жизни!

– Да, могу себе представить. И тем не менее…

– Ну, ну?

– Софи находится под твоим влиянием. Так почему же ты не можешь помочь мне контролировать ее, а вместо этого выступаешь против меня?

Неправда, ничего ты не хочешь понять, – обиделась Мона. – Я всего лишь пытаюсь доказать тебе, что тот контроль, к которому ты стремишься, ничего не даст. Я пыталась остановить тебя, чтобы ты не потерял дочь.

– И все же я теряю ее.

– А осуждаешь меня.

– Нет, – торопливо возразил он. – Просто я не могу отделаться от мысли, что все могло бы быть по-другому.

– Ты хочешь сказать, по-другому, если бы не я? Если бы ты никогда не встретил меня, да?

– Прекрати! – раздраженно отмахнулся Арни. – Ты права: больше говорить не стоит.

– Но ты дал понять, что пришло время во всем разобраться.

– Я этого не говорил…

– «Как долго, по-твоему, мы можем молчать о том, что делается с этими детьми?» – процитировала она. – Выяснение отношений может положить конец нашим чувствам, потому что ты боишься посмотреть правде в глаза. А правда заключается в том, что ты осуждаешь меня за все события последнего времени. Почему бы тебе не признаться в этом, как я призналась в ошибках молодости?

Арни промолчал, но выражение его глаз было достаточно красноречивым. Мона понимала, что ей было бы лучше промолчать, но ее терпение подошло к концу. Ее обуяло дьявольское желание высказать ему в лицо самые жестокие упреки.

– Так признайся, – потребовала она. – Признайся, что ты предпочел бы никогда не встречать меня. Но без моей помощи ты так и оставался бы в неведении, что Софи уже выросла. Без меня ты мог бы вечно держать ее заложницей своих старомодных взглядов.

– Хватит! – обрушился на нее громовой раскат голоса. – Ты права, мы не можем быть вместе, если только и делаем, что оскорбляем друг друга.

– Оскорбляем? Тогда давай прекратим наши отношения. И немедленно. – Мона отвернулась, чувствуя, как к глазам подступают слезы.

– Если ты этого хочешь…

– Хочу, – едва ли не выкрикнула она. – Я люблю тебя, Арни, но у меня больше нет сил. Я не могу быть девочкой для битья каждый раз, когда жизнь преподносит тебе урок. Прости. Я устала и не могу смотреть на мир твоими глазами. Этого никогда не будет.

Мона повернулась и направилась к дверям, но Арни преградил ей дорогу. До него наконец дошло, что случилось.

– Подожди, не уходи.

– Что толку, если я останусь? – тяжело дыша спросила она. – Мы оба понимаем, что рано или поздно все должно кончиться. Так давай не будем тянуть.

– Это не может кончиться, – взволнованно возразил Арни. – Мы любим друг друга.

– Мне кажется, что этого недостаточно. Мы не дети, чтобы верить, будто любовь решает все проблемы. А вот то, что она делает людей более требовательными друг к другу, – это факт. Если бы я не любила тебя, мне было бы безразлично, как ты относишься к дочери, ко мне, к себе, наконец… Мы только мучаем друг друга.

– Мона, дорогая! – Он сделал к ней шаг, но она отпрянула.

– И вот что я скажу тебе, Арни. Как бы ты ни хотел, мы больше никогда не встретимся, потому что я этого не желаю.

– Не может быть, чтобы ты в самом деле… Может. Может! Я этого хочу. У меня была своя жизнь, и я чувствовала себя спокойно. Ты лишил меня всего этого. Пожалуйста, не ищи меня. Просто забудь обо мне.

Мона выбежала из дому. Сегодня вечером она была без машины и, собираясь поймать такси, увидела у тротуара «форд» Эвана.

– В чем дело? – спросил брат, когда Мона подлетела к нему.

– Отвези меня домой, – проглотив комок в горле, попросила она.

Когда машина развернулась, Мона увидела, что Арни стоит у окна, и закрыла лицо руками. В свое время она пообещала себе никогда не видеться с ним. Вот и пора расстаться.

Во время первой ссоры Мона отказывалась признать, что между нею и Арни может возникнуть какая-то стена. Но сейчас это, кажется, произошло. Она убеждала себя, что только рада разрыву, но в то же время ждала, что Арни появится. Его молчание было для нее тяжелым ударом.

Теперь вся информация о нем и о Софи доходила до нее из вторых рук. Она знала, что Арни не выполнил свою угрозу держать дочь под замком, потому что как-то вечером Эван отправился на свидание с ней. Вернулся он поздно, в мрачном настроении.

– Наверное, это я тебя должен благодарить, – буркнул брат.

– В чем дело, милый?

– Вот в чем, – с горечью сказал он, показывая кольцо. – Софи вернула его и велела отнести обратно в магазин.

– Она объяснила причину?

– О, еще бы. Сказала, что не позволит мне влезать из-за нее в долги. В сущности, повторила твои же слова.

– Софи умная девочка… – начала было Мона, но брат раздраженно прервал ее:

– Большое тебе спасибо за то, что ты унизила меня. У тебя на языке все одно и то же: деньги, деньги, деньги… О любви ты и не думаешь.

– О нет, – побледнела от обиды Мона. – О ней-то я очень много думаю.

– Ты понятия не имеешь, что такое любовь. Иначе бы давно перестала трепать нервы Гарленду и вышла за него замуж. Софи говорит, что он чуть с ума не сошел от твоих фокусов.

– Это нечестно! – со слезами на глазах вскричала Мона.

– Я знаю лишь одно – с меня хватит! Сегодня же вечером ухожу из этого дома. Чтобы ты больше не вмешивалась в мою жизнь…

Эван действительно собрал вещи и уехал к приятелю. Моне осталось лишь перебирать в памяти его слова. Они были несправедливы и оставили горький осадок.

Разговор по телефону с Дороти Вэнс тоже огорчил ее.

– Софи работает по моим заказам, но с ней что-то не в порядке, – сообщила Дороти. – Она мне почти ничего не рассказывает. Я думаю, дома у нее что-то не ладится. И лицо такое, словно она все время проводит в слезах. Я объяснила, что если она и дальше будет ходить с красными глазами, то контракта с «Холденом» ей не видать как своих ушей.

– С «Холденом»? – изумившись, переспросила Мона. Корпорация «Холден» производила дорогую косметику и готовилась начать широкую рекламную кампанию.

– Они решили пригласить Софи в качестве лица фирмы, – восторженно сказала Дороти. – Окончательное решение еще не принято, но я не сомневаюсь, что выбор остановится именно на ней. И тогда будущее твоей протеже в полном порядке.

Мона старалась уделять больше внимания дочери, которая поддерживала мать с недетской мудростью.

– Да все у тебя будет в порядке, мама, – неизменно уверяла Лорна.

Как-то утром Мону разбудил телефонный звонок. Ее охватила тревога – в последнее время преобладали какие-то неприятные новости. Вот, наверное, и еще одна.

– Алло…

– Мона? Это Арни. Твой брат дома?

– Нет. Эван здесь больше не живет. Он съехал пару недель назад.

Арни захрипел в трубку:

– Так что не имеет смысла спрашивать, знаешь ли ты, где моя дочь?

– Софи? Разве она не с тобой?

– Нет. Утром в спальне ее не оказалось, а на подушке лежала записка.

От ужаса у Моны пошел мороз по коже.

– Арни, нет… она же не могла?..

– Она все может, – мрачно сказал он. – Написала, что уезжает, хочет выйти замуж за Эвана. Они направились в Ривертвид…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю