Текст книги "По ту сторону неба. Древо жизни"

Автор книги: Мия Велизарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Мия Велизарова
По ту сторону неба. Древо жизни

Пролог

С утеса небо казалось совсем близким. Близким и родным.

Сняв с плеча сумку, Эви бросила ее на привычное место, в ложбинке возле каменной насыпи. Закинув руки за голову, окинула взглядом бескрайний океан облаков. Сегодня по небу шла легкая рябь. Непрерывная череда волн, от сливочно-белого до холодного оттенка заточенной стали. Поистине, умиротворяющее и завораживающее зрелище. Умиротворяющее и… немного пугающее, если начистоту.

К счастью, она делает это уже не первый раз. Усевшись на землю, девушка сосредоточилась. Легкий призыв привычно устремился ввысь. Дружеский толчок, на которое небо тут же откликнулось целым каскадом северного сияния.

Небо жило. Небо чувствовало. А еще ему было скучно. Очень. И Эви прекрасно его понимала. Приятного мало быть навеки привязанным к одному и тому же месту. Ничего не видеть, кроме одних и тех же звезд над собой – слишком далеких и отстраненных, чтобы с ними можно было поговорить по душам, – и кучки копошащихся муравьев внизу, что целиком и полностью зависели от него и при этом воспринимали как данность само его существование. Из крайности в крайность. Мрак. Тоска.

А потом появилась она. Эви уже и сама толком не помнила, каким ветром ее занесло на тот утес. Скорее всего, на короткий миг она потеряла концентрацию – и вместо зеркального вестибюля академии оказалась на незнакомом пустыре. Можно было просто повернуться и уйти, но что-то ее задержало. Чуткая интуиция подсказала, что сейчас она увидит нечто такое, чего ее вечно голодному воображению хватит не на день, и не два.

Замерев, она некоторое время так и стояла, прислушиваясь, прощупывая каждый дюйм вокруг себя. Пока наконец не осознала, что с этого места небо кажется совсем близким и таким безукоризненно-чистым, что взгляд тонул в этом отражении бескрайнего озера, а все мысли растворялись, как крупинки сахара в чашке чая. Если долго всматриваться в бездну, как говорится, – Эви же вовсе не радовала мысль впасть в прострацию в этом богом забытом месте. К тому же, она спешила. Так что, не колеблясь более, она повернулась к небу спиной.

И тут ей на лицо упала капля. Обычная дождевая капля, а за ней другая, третья… Самый обыкновенный дождь – тем не менее, эффект был таким, будто небо заплакало.

– Ну, это ты уже точно выдумываешь, – смеялись потом над ней подруги. – Как небо может плакать? Напрочь забыла все законы физики?

Все это, конечно, верно. Однако несмотря на всю свою впечатлительность, Эви всегда умела отделить надуманное от реального. А тогда, стоя под проливным дождем, она могла поклясться, что услышала стон. Всего лишь далекий отголосок, эхо – но и этого было достаточно, чтобы она уселась прямо на мокрую траву, закинув голову вверх, и принялась слушать – жадно вдыхая ртом воздух, ловила каждое слово этой веками копившейся исповеди.

– Хорошо, что простуду не подхватила, – меланхолично заметила Зои, единственная из подруг, которая соизволила выслушать ее красочную историю до конца, ни разу не перебив. – Думаю, теперь-то тебе творческий голод не страшен.

– Понимаешь, оно… оно совсем как человек! Так же мыслит, чувствует, переживает…

– Конечно. И чем дальше, тем будет яснее, что все эти мысли и образы – твои собственные. Просто у тебя в голове они уже не умещаются, вот ты и решила перевести их на что-то большее, – рассмеялась Зои. И все. Даже она не поверила до конца, и наотрез отказалась пойти с Эви на мысленное чаепитие с ее облачным собеседником. А зря.

Сегодня девушка решила немного пошутить. Вместо привычных красочных образов, она попыталась вызвать в голове ряды формул. Стройные колонки символов тут же отобразились на небесной доске, словно начерченные полупрозрачным грифелем. Одно уравнение за другим —включая то место, над которым она всю голову изломала вчера вечером. Дальше и дальше, раскладывая перед ней все новые переменные, пока задачка не была решена.

– Вот это да… спасибо! – восторженно прошептала Эви, успев запечатлеть все на планшет. Небо в ответ улыбнулось радугой, от края до края, спутав все планы предсказателям погоды.

Небо было живым. И это была вовсе не метафора и не пустая игра слов. Оно было живым буквально. Что удивительно, все об этом знали. И, кажется, никого это вовсе не удивляло. Об этом писали во всех учебниках. В сводках регулярно сообщали о переменах его настроения, т.е. погоды. Однако никому не приходило в голову, какая неведомая сила заставила эту огромную разумную субстанцию покорно застыть посреди мироздания, оберегая крохотный островок жизни. Никому, кроме нее, да и то по чистой случайности.

В сумке завибрировал кристалл. Это по работе. Кажется, она снова задержалась, заглядевшись на игру света. Жаль, ведь у нее еще осталась парочка нерешенных примеров.

– Но ведь ты мне отовсюду поможешь, так? – спросила она. Небо в ответ принялось пускать пушистые облачные кольца. Намек ясен.

– Ну и ладно, сама справлюсь, – язык, правда, показывать она не решилась. Не известно, чем могли закончиться шутки с самими небесами. Вздохнув, Эви вытянула перед собой кристалл, идеально круглую бирюзовую сферу. Воздух вокруг мгновенно нагрелся, заиграл янтарными бликами. Привычно зажмурившись, она сделала шаг – и через мгновение уже оказалась в дверях небольшой кофейни, где проходили ее рабочие будни.

–Сегодня не опоздала, – констатировала старая цветочница, с царственным видом расположившись в своем привычном кресле через мощеную улочку. Помахав ей, Эви прошмыгнула через заднюю дверь. Пара мгновений, чтобы закинуть вещи в шкафчик и накинуть на себя белоснежную форму, которая тут же принимается смешно сдуваться, сужаясь на запястьях и охватывая ноги вместе с брюками, наподобие клоунских шаровар. Как она выглядит сзади – лучше не думать. Тем лучше, что им приходится просто обслуживать клиентов из-за стойки.

– Все доброе утро! – благополучно разминувшись с ворчливым хозяином, Эви прихватила по дороге с кухни еще теплый поднос с воздушными пирожными и присоединилась к стайке таких же как она, вечных студентов, занятых активным поиском себя. Еще один день в ее почти идеальном мире − сулил судьбоносную встречу, если верить гороскопу.

Урок созидания

– Итак, повторяю вопрос.

Голос у Ментора ровный, чуть надтреснутый. Поверх черной учительской формы наброшен бесформенный плащ, скрывающий бледно-неживую искусственную руку. Где и когда он приобрел такую рану, что не помогают даже процедуры восстановления – об этом умалчивала история и судачила вся академия. Сам же наставник на все вопросы касательно своего прошлого упорно отмалчивался, а особо любопытных одаривал бонусами в виде дополнительных зачетов.

– Попробуйте представить себе устройство мира, в котором действуют два основных солнца. При условии, что они оба будут находиться диаметрально противоположно друг другу…

По аудитории пронесся гул недоумения. Два солнца – как это может быть? Да они же будут притягивать планету, как каждый тянет к себе одеяло. Хотя, если подумать… Возможно, все дело в размере… А еще наставник ничего не упомянул о спутнике…

Жаль, что не получится воспользоваться подсказкой неба. Жаль, что вместо занятия на открытом воздухе з-за предупреждения о дожде пришлось перебраться в аудиторию. Не будешь же всем доказывать, что никакой грозы на самом деле не будет.

Эви задумчиво почесала запястье, на деле аккуратно отгибая край манжеты. Накануне вечером она битых два часа потратила на то, чтобы подготовить небольшие шпаргалки. Не выходила из ванной комнаты, пока вся не была покрыта таинственными знаками, на манер татуировки. Если она ничего не напутала в символах, то стоило всего лишь помассировать ключевое слово на запястье, чтобы на ладони высветилась необходимая информация. Неделю назад что-то было в лекциях про нетривиальную гравитацию…

Ой, но почему же так щекотно?

Записи замелькали так быстро, что у Эви голова пошла кругом. А потом чернила и вовсе вспорхнули длинным шлейфом из мельтешащих формул – точно в подставленный наставником горшок с цветком. Тот не выдержал такого обилия информации и тут же засох, бедолага.

– Эви, с твоим интеллектом можно спокойно обойтись без шпаргалок, – спокойно заметил Ментор, одним взглядом заставляя смолкнуть начавшиеся было смешки.

Зои, подруга и соседка справа, уже принялась за материю. Бесцветный сгусток под ее руками начал приобретать форму шара, от которого отделились два кусочка поменьше. Перед ней на планшете выстроились стройные колонки формул, цепочки уравнений окутывали замысловатую конструкцию из пересекающих пунктирный эллипс красных синусоид. Ничего не понятно.

Вздохнув, Эви попыталась включить фантазию. Счастье, что для зачета не нужно предоставлять полных расчетов. Достаточно лишь представить, вообразить, заставив податливый исходный материал принять нужную форму. И продержаться столько времени, чтобы учитель успел по достоинству оценить задумку – легче сказать, чем сделать!

Наставник не спеша прохаживался между рядов, заглядывал студентам через плечо. Изредка останавливался, молча стуча тонким пальцем по замеченному просчету в формулах. Эви не любила, когда он так ходил. Особенно, когда его шаги раздавались звучали прямо у нее за спиной.

– В облаках будешь витать после, Эви. Сосредоточься.

Легко сказать. От одного вашего присутствия, глубокоуважаемый наставник, мысли разбегаются врассыпную. Порой Эви ловила себя на мысли, что просто-напросто влюбилась, подобно остальным молоденьким студенткам. Не то, что бы Ментор был очень красив или вроде того. Скорее, всех притягивала его отстраненность. Он был немногословен, вечно сдержан, и всегда знал правильный ответ. По крайней мере, был в нем на сто процентов уверен.

Где он работал до академии? Где потерял руку? Есть ли у него семья? Чуть выше запястья у него мерцали под кожей два серебристых ордена. Такие бывают только у высших чинов. Сколько ему лет? Уж больно нежная у него кожа, как у ребенка. Бог знает, какие заслуги нужно совершить, чтобы заслужить полную регенерацию. И странно, что даже так новая рука не прижилась – это какой должна была быть рана, чтобы обугленные концы нервов приняли новую плоть в штыки?

Урок уже перевалил за середину, а на планшете Эви, как и у нее в голове, царил полный бардак. Жаль, что через потолок не удастся достучаться до неба, надо было занять места поближе к окну.

В общем, снова пришлось ограничиться виноватым взглядом и очередным пропуском в зачетной карте. Если так дело пойдет и дальше, амбициозные планы так и останутся просто мечтами. Не то, чтобы она слишком торопилась – по меркам города, она еще даже совершеннолетия не достигла. Но многие из ее сверстников в свои неполные девятнадцать уже могли похвастаться собственными открытиями, или работой в центральных структурах, вроде Замка. А чем могла гордиться она, если ее иллюзии могли продержаться максимум пару минут?

К счастью, следующей по расписанию была история. Звездные баталии, возможность взглянуть на события прошлого со стороны, сквозь призму тысячелетий. Обычно Эви не любила тему войн, но любая возможность узнать о других мирах – о, да, это мы с удовольствием!

Вот гаснет свет, и все пространство вокруг них оказывается оплетено светящимися линиями звездных путей. Завораживающее мерцание вечной темноты заставляло умолкнуть даже самых заядлых болтушек с последних рядов. И каждый раз, когда звездная карта послушно сворачивалась под указкой наставника, Эви и все остальные видели в центре себя – созвездие из восьми танцующих звезд, сливающихся в одну, ярко-белую. Оптическая иллюзия или объединение нескольких реальностей в одну? Ответа на данный момент не мог дать никто. И пока снаружи наблюдатели – а они вокруг звездного города кружили как мухи вокруг варенья, – ломали голову над истинной природой загадочного образования, горожане наслаждались поистине безоблачным существованием под надежной защитой невидимого купола.

Здесь Эви каждый раз неизменно вздыхает, потому что купол не только оберегал их жизнь от всевозможных катаклизмов, но еще и ограничивал возможность путешествий. В их мире путешествия в иные миры было делом вполне обыденным. Для этого не нужно было даже покидать стены дома – все общение с внешним миром ограничивалось исключительно виртуальными экскурсиями. Шагнуть за грань времени или пространства было немногим сложнее обычного перехода, с помощью которого каждый гражданин по нескольку раз в день перемещался из одного края города в другой. Но существовало множество ограничений. Не всякий мог получить заветный звездный браслет – пропуск на ту строну грани. Чтобы получить такое право, нужно было быть исследователем или, на худой конец, художником или поэтом. Эви в любом случае пришлось бы ждать до совершеннолетия, которое по меркам Города наступало в двадцать два года. А до тех пор максимум, на что она могла рассчитывать – экскурсия на внутреннее море, или просмотр записей с чужих поездок.

По группе пронесся смешок. Спохватившись, Эви поспешно разогнала над головой начинающий приобретать цвет и форму мерцающий туман. Снова она увлеклась, и ее пылкая фантазия принялась воплощать все услышанное в красочное шоу.

Да, помимо того, что она общалась с небом, Эви еще и умела создавать иллюзии —движущиеся картинки, иногда красочные, иногда пасмурно-темные. Если постараться, можно было добавить звук, запах и даже настроение.

– Из тебя получился бы неплохой создатель, – ободряюще кивнул Ментор, терпеливо выслушивав ее сбивчивые описания модели, чьи останки по закону подлости умудрились рассыпаться в аккурат перед кафедрой. Недостаточно для зачета, но хотя бы она постаралась. – Однако, для начала советую подружиться с высшей математикой. Или, по крайней мере, потренируй навык концентрации.

Мысленно вздохнув, Эви кое-как смела свой недоделанный шедевр в совок и скормила утилизатору. Будем надеяться, что из обломков удастся выделить новый сгусток исходника, и какой-нибудь более удачливый и усердный студент сумеет вылепить из него что-то стоящее.

Концентрация – это вещь, тут не поспоришь. Без нее было практически невозможно представить полноценной жизни в Городе, где все держалось на искусстве созидания. Представить нечто, не упустив ни одной малейших деталях, еще полбеды. Гораздо важнее, как долго иллюзия продержится. Говорят, самые правдоподобные иллюзии получались у первого правителя. Его образы могли продержаться не день и не два, а целые десятки, даже сотни лет. Именно по этой причине многие философы считали весь их мир самоподпитывающейся иллюзией, которой когда-нибудь да придет конец. А для Эви большим рекордом было удержать в сознании рвущийся на свободу образ хотя бы часок.

– Ты бы подружилась с тем парнем с работы. Как его – Дик, кажется? – посоветовала Зои, когда занятия закончились, и вся группа дружно вывалилась за ворота академии. – У него хорошая концентрация.

– Думаешь?

Вот тебе и педагог по призванию. Увидела Дика всего пару раз, и уже разглядела то, чего она не заметила за целые месяцы совместной работы.

– Конечно. Ты взгляд его видела? Аж мурашки пробирают. А уж когда на тебя посмотрит… – Зои рассмеялась, хлопая подругу по плечу, и скрылась в переходе быстрее, чем Эви успела запротестовать.

И почему все вокруг так уверены, что они вместе?

Привычные хлопоты

Кристалл перенес ее домой, и Эви чуть не споткнулась об аккуратно сложенную посреди прихожей пирамидку с покупками. Потирая ушибленное колено, пообещала себе завтра лично заявиться в магазин и надавать подзатыльников незадачливому доставщику. Неужели так трудно рассчитать правильный угол комнаты?

Кое-как дохромав до своей комнаты, девушка плюхнулась на кровать. За окном уже смеркалось, ей все еще оставалось переделать кучу дел. На завтра нужно было все-таки доделать злополучный проект, вернуть книги в библиотеку и закончить небольшой сюрприз для малышки Наны. Младшая сестра Зои уже достигла того возраста, когда начинаешь плакать осознанно, с целью вовлечь старших в нескончаемую череду игр. Зои и так порядком уставала с работой и учебой, а дома еще приходилось нянчиться с младшей. Но теперь против маленького манипулятора было верное средство: визуализированные сказки!

Эви не зря потратила неделю в библиотеке, обложившись детскими книжками. Дюжина красочных историй, которые можно было не только увидеть, но и потрогать, понюхать, и даже попробовать на вкус, уместилась внутри янтарной капли-подвески, которую удобно носить с собой. Хоть какая-то благодарность подруге за все ее конспекты. Теперь Зои сможет немного вздохнуть и заняться собственными делами. Благо в ее возрасте уже можно думать о таких вещах, к которым Эви пока что доступ закрыт.

Большую часть историй из подарка Эви сочинила сама, щедро сдобрив их завуалированными аксиомами и правилами из школьной программы. Дети должны учиться играя – многовековой принцип, переживший не только дату основания Города, но и несколько тысячелетий земной истории человечества, еще ни разу ее не подводил. Стоит нажать на спрятанное внутри переплетение солнечных линий – и Нану от сказочного прожектора за уши не оттащишь!

Упаковывая подарок в аккуратную коробочку, Эви подумала: может, в этом ее призвание? Писатель, или, на худой конец, оформитель чужих идей. Не все же являлись счастливыми обладателями такого богатого воображения, как у нее. Правда, порой понять, чего же именно хочет клиент, и было сложнее всего, даже сложнее пресловутых расчетов и логических цепочек.

Например, она никогда не могла угадать, о чем думает вторая мать. Не мачеха, нет – это слово считалось слишком вульгарным. Просто женщина, заменившая ей родную мать. Причем, совершенно добровольно, даже не дожидаясь наводки со стороны системы распределения. Благодаря ей, Эви многому научилась. Например, ухаживать за своими непослушными кудряшками, справляться с приступами тошноты и недомогания в лунную фазу, а еще именно Улла помогла ей устроиться на работу в кафе, где ничто не ограничивало простор ее воображения.

За исключением, разве что, пары случаев несварения у клиентов, – Эви прыснула, вспомнив свои изумрудно-зеленые макароны с томатными фрикадельками. С тех пор она стала намного сдержанней в кулинарных экспериментах, и предпочитала ограничиваться завлеканием новых покупателей. Ее реклама тянулась шлейфом за каждым прохожим, нашептывала рецепты, от которых живот начинал незамедлительно урчать, а шея сама собой поворачивалась в сторону яркой витрины.

Ах да, она забыла кое-что еще. Ведь у второй матери была и своя дочь, Аза. Так что еще Эви обзавелась старшей сестрой, которая уже давно работала, и не где-то, а в самом Замке, где заседал Совет и решались все насущные проблемы города.

Вот, кстати, и она. Легка на помине

– Аза?

– Привет, сестренка! Все хорошо дома? Как отец?

– Нормально. Работает.

И снова прислал ей сообщение, что задерживается. Что поделаешь. В последнее время за гранью неспокойно. Люди жаловались на самочувствие, а ряды защитных стен то и дело трескались под натиском прошлого. Работы у целителя хоть отбавляй. В такие моменты Эви чувствовала угрызения совести, что не пошла учиться на врача, как того ожидал отец. Испугалась ответственности. Иллюзия может просто распасться при досадной ошибке. Но пациентам ошибки лекарей доставались слишком дорогой ценой.

– Снова допоздна, полагаю? Ясно. Ты уж присматривай за ними без меня, ладно?

За ними – это за второй матерью и отцом, которые пару месяцев назад прошли брачную церемонию. Эви уже была к тому моменту достаточно взрослой, чтобы не устраивать сцену ревности, но все равно не могла спокойно смотреть на старый детский рисунок, где они по-прежнему втроем, счастливые, крепко обнимают друг друга.

– Слушай, ты никому про меня в последнее время не рассказывала?

– Нет, а что?

– Сегодня один из посетителей сказал, что мы с тобой… В общем, похвалил нас. Обеих. И пообещал нам блестящее будущее.

– А ты что?

– Рассмеялась.

Голограмма сестры задумчиво почесала кончик носа. Все такая же, хоть и без привычных косичек.

– Не знаю. Ты же знаешь, какие люди здесь работают. От них ничего не утаишь. Может, и правда кто что знает…

Верно, такие уж там люди. Всякий раз, когда Аза выходила на связь, в голове у Эви вертелась тысяча вопросов. Какие у сестры обязанности, как проходит ее день? Видела ли она Башню Светлых, что возвышается в самом центре Замка и куда, по слухам, разрешено входить только первосвященнику? Девчонки на работе завидовали, а ведь она, по сути, ровно ничегошеньки не знала, т.к. из скудных рассказов сестры почти невозможно было что-то выудить.

Кто-то окликнул сестру, она обернулась, поспешно прикрыв кристалл ладонью.

– Если тебе неудобно, давай лучше позже поговорим.

– Ой, да. Мне нужно бежать, прости. Передавай всем привет!

Конечно, она передаст.

Закончив сеанс, Эви вздохнула: все в их семье такие трудоголики. Только она одна все никак не определится…

Улла жила прямо через улицу, и сейчас ее окна ярко светились напротив. Впрочем, Аза наверняка связывалась и с ней тоже, так что не было особой причины наведываться к ней сегодня вечером. Отец после свадьбы переехал к матери, так что их старый дом теперь был полностью в ее распоряжении.

Заговорщически подмигнув нарисованной на стене зверушке, у которой получился такой хитрющий взгляд, что просто невозможно было в ее компании удержаться от проказ, Эви прихватила на кухне пару белых горошин и направилась в сад.

Счастье, что не нужно делать уборку, только убрать с пола все ненужные вещи, дабы потом не выуживать их останки из корзины утилизатора. Ужин – с ним она управлялась в два счета, достаточно было лишь представить – и вот, на ладони у нее уже красовался персик в компании пригоршни вишен. Фрукты выдумывать было проще всего. Все потому, что белая масса, которую обильно использовали в быту, делалась в основном из растительных компонентов. Вызвать из нее фрукт было сродни того, как краситель заполняет собой все освободившееся пространство, вступив в реакцию с нужным катализатором, или как восстановить в памяти детальное описание случая из жизни.

Учеба тоже подождет, ибо у нее в планах было кое-что поинтересней истории философской мысли и планетарных систем. Ежегодное состязание иллюзий! Приз – сама непредсказуемость, вплоть до пропуска в Замок. Работать вместе с сестрой в самом элитном учреждении Города, и одновременно заниматься своим любимым делом – вот тогда-то отец точно не сможет упрекнуть ее в несерьезности!

Жаль только, что, разлетевшись в предвкушении, она забыла про злополучную пирамидку. А ведь отец всегда ее учил, делать дела сразу, не откладывая!

– Слушаю? – на требовательный звонок она ответила не сразу, а лишь когда отвела душу, припомнив скороговорку на древнем языке. Из-за обилия взрывных согласных та отлично подходила, чтобы выпустить пар.

– Эви? У тебя что-то случилось?

Да нет. Просто, падая, она случайно выпустила заготовленную идею, которую собиралась отрепетировать за домом. И пышущий оптимизмом фейерверк весело прокатился по всем комнатам, наверняка переполошив всех соседей.

– Ладно тогда. Свяжись, если помощь нужна, не молчи, – на прощание Улла окинула неодобрительным взглядом разбросанные по комнате коробки, но промолчала. Со дня свадьбы она не сделала Эви ни одного замечания, не выговорила за беспорядок или зажженный свет до глубокой ночи. Не хотела навязываться, еще больше травмировать. И глубоко в душе девушка была ей за это благодарна. Однако это не отменяло тот факт, что вся ее жизнь по-прежнему была у родителей как на ладони.

Аптечка с повязкой, снимающей боль, находилась прямо под приемником. Каждый день по нему передавали прогноз погоды и последнюю сводку новостей. Хотя в самом городе жителей было не так уж много – всего каких-то семь миллионов, сущие пустяки по сравнению с имперскими мегаполисами соседей, – так что новости можно было узнать и посредством сарафанного радио. Например, какое очередное название Совет собирается присвоить городу, который за всю историю своего существования успел сменить дюжину имен. Их заучивали в детских группах как цвета радуги: Кэмерин, Ванжи, Чанте, Эридий, Макои. Каждое последующее казалось лучше и уместнее предыдущего, пока не озвучивали новый вариант. Так что для всех город оставался просто Городом, с большой буквы.

Из приемника неожиданно раздался мягкий протяжный сигнал, и Эви на секунду застыла, приложив лечащий шар к совершенно здоровой руке. Фух, сегодня же только середина недели. Последний, Седьмой день обычно знаменуется затяжным дождиком – а с утра с неба так и не упало ни единой капли, сочувствующий салют в сторону метеослужбы. Почему всех так напрягает конец недели? Потому что в этот день ровно в полдень с главной башни Замка раздается звон, отдающийся эхом в каждом доме. Это значит, что произошли очередные изменения. И наутро поменяются чьи-то взгляды, вместо фруктового сока на завтрак захочется молока с щепоткой корицы, или сменится вывеска в соседнем магазине. А у кого-то появятся и черно-белые траурные ленты на окнах. К счастью, последнее случается крайне редко, и горожане почти забыли, как следует горевать по ушедшим.

Зато они очень хорошо умеют праздновать. Вот и сейчас матовый белый шар приемника окрасился в нежно-салатовый. Цвет праздника – но почему завтра, ведь до дня иллюзий еще несколько дней?