Текст книги "Цена предательства – моя любовь (СИ)"

Автор книги: Мия Петрос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Где-то рядом послышался шум. Я обернулся и увидел группу парней. Они весело что-то обсуждали, смеялись, перекидывали друг другу мяч. Их голоса звучали громко и беззаботно, вразрез с моими мыслями.

Через некоторое время парни разошлись по тренажерам. Один из них, высокий, с короткими темными волосами, начал заниматься на турниках, которые были расположены ниже, чем обычные. Он делал это легко, словно это было для него привычным делом. Я узнал его. Кажется, это был тот самый парень, который лишился обеих ног в автомобильной катастрофе…

Или я все-таки путаю?

Парень заметил мой взгляд и улыбнулся. Его глаза светились добротой и решимостью. Он кивнул мне, как старому знакомому, и продолжил выполнять упражнения.

Вдруг я почувствовал, как внутри что-то зашевелилось. Его сила духа и напор произвели на меня впечатление...

Я внимательно следил за движениями парня, анализируя каждый шаг. Его неуклюжесть, казалось, кричала о том, что он только недавно начал тренироваться. Но в этом было что-то завораживающее.

Он прыгнул на землю, пошатнулся, словно та стала зыбкой под его ногами, как песок. Лицо парня исказилось от усилий, но он быстро выпрямился, поправил задравшуюся штанину и вернулся к друзьям. Под одеждой прятались протезы, современные, созданные при помощи новейших достижений техники. Восторженные крики его друзей эхом разнеслись по площадке, вселяя в меня странное чувство пустоты и раздражения.

Меня словно током прошибло. Этот мальчишка, этот неуклюжий подросток только что доказал мне, что я – слабак. Своими наивными усилиями и неловкими движениями он заставил меня почувствовать себя никчемным. Я, человек, который привык считать себя сильным, проигрывал его искренности и детской вере в собственные силы.

И тут меня накрыло осознание. Лиза была права. Я действительно закрылся в себе, отгородившись от мира каменной стеной. Я прогонял всех, кто пытался приблизиться, кто хотел быть частью моей жизни. Я потерял друзей, лишился их доверия и уважения.

И самое страшное… Я чуть ли не потерял Лизу. Мою главную ценность, мой свет в этом мраке. Я позволил себе стать таким, что даже она, единственный человек, который был мне дорог, начала сомневаться во мне. Я почти лишился ее любви, драгоценной веры в меня.

Меня охватило острое чувство вины. Я понял, что должен измениться. Должен открыться, стать сильнее не только физически, но и морально. Я должен вернуть ее доверие. Должен учиться у тех, кто с виду слабее меня, но внутри – гораздо сильнее духом.

Вернувшись домой, я снял кепку, взъерошил примятые волосы. Проехав в ванную, умылся холодной водой, чтобы немного взбодриться, затем отправился в спальню, где аккуратно сложил на кровати одежду на завтра.

Нашел документы и стал их перепроверять. Каждый лист был тщательно просмотрен, каждая строчка – перечитана. Это была не просто формальность – это была моя страховка. Я не мог подвести Лизу. Если я смогу встать на ноги, я дам ей все, что она заслужила. За все, что я сделал, за все, что она вытерпела.

Я задумался о том, как сильно изменилась моя жизнь за последнее время. Все началось с того, что я потерял здоровье, а потом и работу.

В своих неудачах я винил всех вокруг – коллег, друзей, даже Лизу, злился на то, что у них все по-другому. Но теперь я понимал, что был неправ. Я сделал виноватыми всех, кроме себя. И осознание этого приносило горечь разочарования.

Лиза всегда была рядом, несмотря ни на что. Она поддерживала меня, помогала, верила в мои силы. И сейчас, когда я был готов вернуться к нормальной жизни, я чувствовал себя обязанным сделать все возможное, чтобы она была счастлива.

Решил, что пора поднимать старые связи. Что, если кто-то сможет предложить мне подработку? Я не возьмусь за нее сейчас, конечно, но после операции я бы хотел сам зарабатывать деньги. Лиза надрывалась на двух работах и не жаловалась, в отличие от меня. Я знал, что она делает это ради нас обоих, и это только усиливало мое желание действовать.

Достал телефон и начал обзванивать старых знакомых. Один за другим набирал номера, представлялся, рассказывал о себе. Ответы были разными: кто-то был искренне рад меня слышать, кто-то говорил, что занят, кто-то просто не отвечал... Но я не сдавался. Я знал, что найдется тот, кто обязательно мне поможет, и это вселяло надежду. Пусть не сразу, но главное, что не отказывали совсем.

Отчаяние обходило меня стороной – я верил, что рано или поздно добьюсь своего. К тому же я оставил несколько номеров самых важных людей на всякий случай. Они были слишком заняты, чтобы я отвлекал их по пустякам, но в нужный момент я смогу на них положиться.

Закончив обрывать телефоны, я почувствовал усталость. Но она была приятной. Я понимал, что сделал первый шаг к своей новой жизни, к тому, что ждало меня впереди.

Пора было возвращаться!

Глава 6

– Привет! – Лиза ворвалась в квартиру как вихрь, в ее взгляде плескалось волнение. – Давай помогу собраться? – Она застыла на пороге, удивленно оглядывая меня. Так, словно не верила глазам. – Ты одет?

– И документы собрал, и завтрак приготовил, – улыбнулся, чувствуя, как сердце наполняется теплом. – Позавтракаем? – забрал у нее из рук сумку и повел в кухню, наслаждаясь произведенным впечатлением. Я смог ее удивить, чему был безумно рад.

Лиза, хоть и сомневалась, сняла балетки и направилась за мной. Ее неуверенность только усиливала мое желание сделать этот день особенным.

Сэндвичи были приготовлены именно так, как она любила, – с хрустящими огурчиками и нежными кусочками ветчины. Заварив свежий чай, я разлил его по чашкам, стараясь не торопиться, наслаждаясь этим моментом.

– А я как раз не успела позавтракать… – Лиза, словно опомнившись, ополоснула руки и села за стол. Не спеша отпила чай и прикрыла глаза от удовольствия. – Ты помнишь, сколько мне нужно сахара? – почти что промурлыкала она.

– Помню все, – кивнул, стараясь скрыть волнение. Я не подал виду, что уж очень обрадовался ее реакции на, казалось бы, такое простое действие – приготовление завтрака. Но внутри меня все ликовало!

Лиза аккуратно откусила сэндвич и зажмурилась. Ее губы растянулись в блаженной улыбке, а щеки порозовели.

– Боже, как вкусно… Оказывается, я была так голодна! – выдохнула она, наслаждаясь каждым кусочком.

Я сидел и глупо улыбался, просто наблюдая за ней, чувствуя, как сжимается сердце. Дурак, сам ведь себя лишил этого – простых радостей, которые теперь казались бесценными. Лиза радовалась чашке чая и какому-то бутерброду, словно он был настоящим кулинарным шедевром.

– Что? – встревоженно спросила она, заметив мою улыбку. – Я испачкалась?

– Нет, – усмехнулся. Меня забавляла ее растерянность. – День сегодня просто чудесный.

– Да? – с сомнением взглянула на меня, а затем приложила пальцы к моему лбу, проверяя не горячий ли он. – Вроде бы жара нет…

– Ты поела? – спросил я, довольный как никогда.

Она кивнула и вскочила со стула. Я быстро собрал посуду, стер крошки со стола и посмотрел на нее. Взгляд ее голубых глаз теперь был полон тревоги и ожидания.

– Поехали! – решительно сказала Лиза, направляясь к выходу.

Своим энтузиазмом она заразила и меня, и я почувствовал, как напряжение покидает тело.

Я точно смогу вернуть Лизе ее прежнюю жизнь.

Я подхватил папку с документами и ключи от квартиры, которые всегда терялись в самый неподходящий момент. Подождал, пока Лиза возьмет с пола свою сумку с длинными ручками, обуется и выйдет на площадку.

Я закрыл дверь, и мы спустились на лифте в тишине, нарушаемой лишь звуком его механизма. Лиза, как всегда, была погружена в собственные мысли, но я чувствовал, что она натянута как струна.

На улице было прохладно, и я протянул ей кофту, которую она забыла дома. Лиза благодарно кивнула, но не сказала ни слова. Я открыл дверь машины, и Лиза помогла мне сесть на заднее сиденье, словно я был немощным стариком. Я сам поднял в салон кресло, которое всегда вызывало у меня трудности из-за тяжести. Обычно Лиза убирала его в багажник, но зачем ей было надрываться, если это мог сделать я?

Лиза

Вернувшись домой, я приняла обжигающе горячий душ, надеясь смыть усталость и боль, которые преследовали меня весь день. Струи воды обрушивались на мои плечи, но сомнения так и продолжали разъедать изнутри. Я обессиленно рухнула в мягкую постель, но даже это не принесло облегчения. Глаза стали сами закрываться, но в голове, как в калейдоскопе, крутились мысли.

«Все напрасно. Илья прав. Мне нужно оставить его в покое...»

Каждый раз, когда я уходила от него, я чувствовала себя выжатой, как лимон. Мое тело было тяжелым, душа – пустой. Я возвращалась домой, а в голове не переставали звучать его слова, его сомнения и отказы. Я начинала думать так же, как он, что все безнадежно, что ничего уже не изменить. Отчаяние незаметно стало моим постоянным спутником, и теперь я не знала, как от него избавиться.

Проспав до самого утра, я с трудом смогла встать с кровати. Подняться заставил третий звонок будильника, но это было больше похоже на насилие над собой. Я с трудом привела себя в порядок, любое движение отдавалось болью в каждой клетке моего тела. Собрав всю волю в кулак, я наконец-то вышла из дома, чтобы поехать за Ильей.

Я приняла окончательное решение. Сегодня я должна поговорить с ним. Должна признаться ему, что не могу больше так жить. Я должна уйти и не беспокоить его, дать ему свободу, которую он искал. Пусть живет так, как хочет. Может, даже найдет свое счастье. Без меня. Я больше не могла тянуть его за собой, не желала из раза в раз становиться причиной его раздражения.

Я должна его отпустить…

Вместе мы тонули. Только раздельно мы сможем выплыть из этого омута и продолжить жить дальше.

Глава 7

Когда я подошла к дому Ильи, сердце сжалось от боли. Замерла у подъезда, смотря на окна его квартиры. Разум кричал, чтобы я уходила, а вот сердце…

Я не могла просто так уйти. Не могла оставить его одного, зная, что он страдает. Не могла бросить его в этот момент, когда он так нуждался во мне. Но в то же время я больше не могла так жить, терзая себя и его…

Я поняла, что единственный способ отпустить его – это отпустить себя. Отпустить все страхи, все сомнения и надежды. И тогда, возможно, я смогу найти свой путь, обрести свободу. Для этого мне нужно было сделать первый шаг – шаг в неизвестность.

Но когда я поднялась на его этаж и переступила порог, усомнилась в своей затее. В квартире Ильи что-то изменилось, да и сам он выглядел иначе. Илья словно светился изнутри, в его глазах зажглись искорки решимости... Или, может, это я была слишком наивна и видела что-то большее, чего мне не хватало несколько месяцев?

Завтрак окончательно добил меня. Я не могла поверить, что все это мне не снится. Он готовил для меня как для члена своей семьи. Неужели Илья все же решил дать нам шанс? Или понял, что я выгораю от бесконечной беготни, и сделал шаг навстречу?

Оставалось просто довериться ему и плыть по течению. Вдруг я погорячилась и нас вынесет на счастливый берег?..

Поставив машину на парковку у больницы, почувствовала, как внутри все сжимается от волнения. Я помогла Илье сесть в кресло, аккуратно положила документы ему на колени. Его карие глаза, полные надежды, не упускали ни одного моего движения.

Мы бодро пересекли дорожку, и я, поддерживая коляску, помогла ему подняться по пандусу. Каждый шаг давался с трудом, но мы оба знали, что это наш путь ко спасению.

Войдя в холл, я почти сразу заметила медсестру, которая ждала именно нас. Девушка с улыбкой выдала нам халаты и проводила к лифту, а затем и к кабинету доктора. Очереди не было, что радовало, ведь попасть к этому специалисту было непросто.

Я думала, что раз уж мы пришли сюда вместе, я тоже буду присутствовать на приеме. Но едва дверь открылась, Илья остановил меня:

– Останься здесь.

Сердце болезненно быстро забилось в груди. Почему он не захотел, чтобы я услышала вердикт врача? Боялся отказа в операции? Эта мысль пронзила меня острой иглой. Я села на стул, чувствуя, как напряжение сковывает все тело...

Минуты ожидания казались мне вечностью, время тянулось как резина. Я не могла отвести глаз от двери кабинета, готовясь броситься туда в любой момент. Но Илья оставался в комнате, и я продолжала ломать голову над тем, что же там происходит…

– Лизавета Юрьевна, зайдите, пожалуйста, – из-за двери вдруг выглянула медсестра.

Тут же вскочила, почти не дыша от волнения, и буквально влетела в кабинет, словно боясь, что новость вот-вот ускользнет. Замерла, не сводя глаз с Ильи. Его лицо было напряженным, но во взгляде читалось облегчение.

– Добрый день… – Профессор, пожилой мужчина с седыми волосами и добрыми глазами, поднялся из-за стола и поправил очки. – В общем, ситуация такая: ложиться в стационар нужно сегодня, освободилась койка. Десять дней на обследование и, если все хорошо, операция по квоте. У нее ведь тоже есть срок?

– Да, еще месяц… Мы же согласны? – перевела умоляющий взгляд на Илью, ожидая ответа.

Его губы дрогнули, но он кивнул, словно преодолев внутреннее сопротивление.

– Что тут думать? Такой шанс выпадает один раз в жизни, – попытался улыбнуться, однако голос выдал его сомнение.

– Я принесу вещи, приготовлю обед, – засуетилась я, стараясь замаскировать беспокойство привычной заботой.

– Домашняя еда не нужна, у нас очень хорошо кормят, – покачал головой доктор. – Можно фрукты, кисломолочное, что-то к чаю, но без излишков. Никаких деликатесов! – Он посмотрел на медсестру поверх очков. – Елена, выдайте список супруге Ильи Владимировича и покажите ему, где обустраиваться. А я пока пересмотрю все выписки и напишу, какие анализы нужно сдать…

Он кивнул и стал перебирать бумаги, его глаза забегали по строчкам.

Сердце радостно подпрыгнуло и забилось быстрее. Это был шанс, которого мы так долго ждали…

– Прошу! – медсестра поторопила нас на выход.

Мы вышли из кабинета, и я крепко сжала руку Ильи. Он посмотрел на меня с благодарностью, хотя все еще выглядел растерянно. Этот момент, казалось, навсегда отпечатался в моей памяти…

Елена протянула мне список разрешенных продуктов. В ее голосе чувствовалась легкая усталость. Наверняка через кабинет профессора проходят сотни таких, как мы.

– Вам на этаж к больным нельзя. Часы приема указаны на листках, – сказала медсестра и, взявшись за ручки коляски, покатила Илью в сторону лифтов. И все, словно оборвала, посчитав, что я и так должна все знать.

Я поспешила за ними, но меня не взяли. Им нужно было выше, а мне – ниже. Может, причина была в чем-то другом, но я не стала спорить. Когда лифт приехал, я проводила взглядом Илью, подождала, пока закроются двери... И, вздохнув, вернулась к кабинету профессора.

Замерла перед ним, словно там сейчас решалась моя судьба.

Глава 8

Постучав, я заглянула внутрь после отклика профессора.

– Да, войдите!

– Валентин Федорович, уделите пару минут? – спросила я, стараясь подавить дрожь в голосе.

– Конечно, я понимаю ваше волнение. Если уж мне звонил сам Иозеф Карлович… Честно говоря, я бы не взял вас. Сам оперирую очень редко, только если попадаются интересные случаи. Ваш не исключение… – Он задумался, замолчал, а потом спохватился: – Ах да, наверное, вы хотели услышать другое. У вас большой шанс, что операция пройдет успешно. Первые полгода восстановления будут сложными, но в этом помогут профильные санатории и лечебные заведения. Вот список, рекомендую уже позаботиться о резервировании. – Доктор протянул мне листок с названиями, адресами и телефонами. – И про диагноз, сроки говорите вот это, – взял другой лист, подчеркнул на нем нужное, дописал даты и пододвинул мне. – Не забудьте также сказать, что направил я, это поможет вам получить место быстрее.

– Операция точно будет? – Сердце пропустило удар, а затем забилось с бешеной скоростью. Я все еще сомневалась в том, что достигла хоть какой-то цели.

– Конечно, – заверил Валентин Федорович и снова погрузился в чтение документов, а я почувствовала, как напряжение отпускает меня.

Из кабинета я вышла со смесью тревоги и облегчения. Впереди было еще много работы, но зато теперь у нас появился шанс на новую жизнь.

Сжала листки так крепко, что побелели костяшки пальцев, словно от написанного зависела жизнь Ильи. Едва сдерживая дрожь в руках, не стала дожидаться лифта и спустилась по лестнице, ступая по ступеням, как по раскаленным углям. В холле было пусто и тихо, но этот мнимый покой лишь усиливал чувство надвигающейся бури.

Выйдя на улицу, я направилась к парковке, не замечая ничего вокруг, будто осталась одна в этом мире. В машине я наконец-то дала волю эмоциям. Захлопнув дверь, разрыдалась так, словно рухнула плотина, сдерживавшая слезы. Мокрые дорожки обжигали щеки, слезы текли нескончаемой рекой. Я рыдала так, что грудь разрывало от боли, а сердце колотилось как сумасшедшее.

Из горла вырывались нечленораздельные крики, в которых смешивались отчаяние, гнев и боль. Я выкрикивала какие-то слова, которые не имели смысла, но каждое из них было наполнено всей глубиной моих чувств. В этот момент я ощущала себя абсолютно беспомощной, будто весь мир ополчился против меня.

На то, чтобы Илья пришел сюда, у меня ушло полгода. Из воспоминаний осталась лишь боль, отчаяние, бесконечные попытки забыть, как я была счастлива с ним. Я не спала ночами, жила в постоянном страхе, что никогда не увижу его снова. Но сегодня...

Сегодня все изменилось.

Когда он переступил порог больницы, я почувствовала, как внутри меня что-то сломалось и одновременно освободилось. Слезы принесли облегчение, я не пыталась их остановить. Наконец я могла вздохнуть полной грудью, словно все это время я носила в себе огромный камень, и теперь он исчез.

Мне стало так легко... Так свободно. Словно кто-то убрал руки с горла, перестав меня душить.

Может, это и было то, чего мне так не хватало, – отпустить ситуацию, перестать бороться с ней. Перестать пытаться все контролировать. И сейчас, когда я это сделала, все вдруг встало на свои места. Как будто мир снова стал прежним, нормальным, и я наконец-то нашла свой путь.

Привела себя в порядок, вытерла лицо от слез, внимательно глядя на свое отражение в зеркале дальнего вида.

Да уж, смотреть на себя было невыносимо больно. Раньше была такой красавицей, слов нет… Сейчас же я видела лишь бледную тень самой себя, с опухшими глазами и вечно трясущимися руками.

Как только мне удалось унять истерику, я взяла листы бумаги и вчиталась в то, что написал доктор. Нужно было звонить, паковать вещи. Все это я собиралась сделать из дома Ильи.

Завела мотор и выехала с парковки. Солнце едва пробивалось сквозь серую пелену облаков, создавая ощущение безнадежности. Миновав шлагбаум, я встроилась в поток машин. В душе царило странное опустошение, будто только что я вынырнула из глубокого омута. Однако лучше от этого мне не стало.

Осознание того, что я осталась одна, накрыло меня с головой. Внутри бушевала целая буря эмоций: от отчаяния до радости за Илью. Я не могла поверить, что это происходит. Но отступать было некуда...

Оказавшись в уютной, но слегка захламленной квартире Ильи, сразу почувствовала себя чужой. Стены, увешанные постерами с рок-группами, запах сырости, а главное, звенящая тишина – все это выбивалось из привычной картины. Но я была просто обязана найти в себе силы для следующего шага.

Собрав все необходимое в спортивную сумку, я села за небольшой стол. Передо мной лежали листки с номерами телефонов профильных центров, записная книжка и ручка. Пальцы слегка подрагивали, но я знала, что должна сделать это.

Я начала звонить, каждый раз поджимая губы от волнения. Один звонок, второй, третий… Из двенадцати попыток только шесть оказались успешными. Центры предлагали разные сроки: кто-то готов был принять Илью сразу после операции, кто-то – только через пару недель, но все как один называли числа, от которых у меня волосы вставали дыбом.

– Это дорого, – наконец сказала я, услышав очередную заоблачную сумму. – У меня нет таких денег.

– Понимаю, – ответил голос на другом конце трубки. – Но без качественного лечения последствия могут быть серьезными. Вы должны подумать о будущем.

Сбросив звонок, закрыла глаза. В голове крутились мысли: «Как же быть? Что делать?». Я копила деньги на лечение Ильи, но эта сумма была гораздо меньше той, что требовалась. Я вспомнила, как долго откладывала каждую копейку, как отказывала себе в мелочах, чтобы однажды мои усилия не оказались напрасными... Но сейчас я чувствовала себя так, словно все пошло прахом.

Взяв ручку, начала записывать все варианты, которые у меня были. Рядом с каждым номером телефона помечала сроки и стоимость. Когда список был готов, еще раз просмотрела его и вздохнула. Все казалось таким нереальным, словно я очутилась в каком-то кошмаре. Но разве у меня был выбор? Я должна была найти способ оплатить лечение, иначе даже не стоило затевать эту беготню...

Вопрос встал неожиданно остро, мелькнула мысль заложить квартиру. Сердце сжалось от страха, как будто его сдавили ледяные тиски.

А если, встав на ноги, Илья решит, что я для него обуза? Если он, только достигнув своих целей, просто выбросит меня из жизни, как бесполезный хлам?

Мне захотелось дать себе пощечину, чтобы не думать об этом. Откуда такие мрачные мысли? Илья ведь не такой, я знаю… Или все это время я ошибалась?

В голове стали всплывать воспоминания, одно за другим. День, когда Илья молча исчез, оставив меня одну. День, когда я узнала, что он вычеркнул меня из своей жизни, решив, что я больше ему не нужна. Я почувствовала знакомый холод отчуждения, страх того, что он сделает это снова.

Слезы навернулись на глаза, но я сжала кулаки, не давая им пролиться. Нет, я не позволю себе снова утонуть в этом отчаянии.

Илья не такой…