Текст книги "Лед нашей любви"
Автор книги: Мия Лавьер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Парень ничего не ответил. Зарыдал.
– Всем вам, – он обратился к толпе. – Я еще раз показываю, что будет с каждым одержимым. Запомните, – он посмотрел внимательно на меня, как мне показалось. – Если вы отдаете свое тело демону, вы становитесь целью номер один для меня и подобных мне. Демон не даст вам ту силу, про которую он говорит. Он использует вас как сосуд, чтобы жить. Когда демон покинет ваше тело, а он покинет его, он заберет с собой всю вашу энергию, делая из вас обычного человека. Перед тем как согласится на сделку, подумайте, стоит ли это того? Что вы будете делать, будучи обычным смертным? Лишенным магии?
Толпа ничего не ответила. Покорно опустили головы, глядя на пол под ногами.
– Давай, пацан, – карлик опять по-дружески похлопал юношу. – Удачи в новой жизни.
Парня выпустили, и Владимир Ильич вернулся к столу. Посмотрел на кинжал и потыкал в него пальцем.
– Кинжал стал сильнее, благодаря магии, которую он забрал из юнца. И теперь отправляется в закрытую секцию. Отныне кинжал Красного Сияния – запрещен. Студентам не то, чтобы… запрещается, не рекомендуется касаться его и пробовать заключить контракт. Надеюсь, всем понятно, почему?
Все кивнули, кроме меня. Карлик сделал акцент на этом.
– С тобой-то все понятно, Бобров.
Вот же ж сволочь! На меня теперь смотрели все! Абсолютно все!
– Студенту не обуздать его энергию, – начал пояснять он. – Он станет одержимым. Вот и сказочке конец, – затем, он резко рявкнул. – Все вышли. Кроме тебя, Бобров!
Он покосился на меня, а затем еще раз рявкнул на остальных.
Глава 12
Владимир Ильич вел себя как-то иначе, нежели остальные. Это я понял еще по нашей первой встрече, где Адольф Брониславович казался театральным колуном, или ладно, так и быть, актером. А вот он… злым и маленьким человечком.
Однако, несмотря на его грубую форму общения, его, видимо, опасались, а может и уважали. У меня же он не вызывал ничего.
Ну маг, ну взрослый как взрослый, что еще с ним делать-то?
Карлик дождался, пока все выйдут, указал мне на дверь и приказал закрыть ее. А после, начал разговор.
А вот я перед тем, как исполнить приказ, отмер, потому что стоял как статуя. Нагнулся, чтобы прибрать утерянную реликвию в виде шарика и, сделав вид, что поправил шнурки, забрал ее и исполнил приказ.
– В общем, ты в любом случае зачислен, потому что шар загорелся и все это видели. Поэтому ты официально студент.
– Хорошо, – сухо произнес я. – Дальше что?
– А дальше, нам придется выяснить, на какой курс ты поступишь. Потому что черного наполнения шара я еще в жизни не видел.
Говоря это, он подошел к одному из шкафов, открыл его и начал копаться. Вскоре достал маленькую копию того же шара для «гаданий». Смахнул с него пыль и поставил на стол.
– Этот шар в разы чувствительнее, чем тот, в приемном зале, – начал пояснять он. – Много ненависти или любви представлять не надо. Он от касания загорится и покажет нам, куда тебя отправлять.
– Хорошо, – всё так же сухо проговорил я.
– Белый – третий класс, – продолжил пояснять он. – Желтый – второй, а…
Он не успел договорить. Я коснулся шара, и он моментом окрасился в черный. Судя по дальнейшему выражению лица карлика, результат ему не нравился. Глаза покраснели, щеки тоже, а нос задергался.
В его взгляде, полном ненависти, я понял, что придется трогать и гладить шар до того момента, пока он не станет… чем-то получше.
Но я ошибался.
– Помнишь конфетку, которую давал тебе тот высокий дяденька? – театрально растягивая слова, спросил Ильич. – Да?
– Помню, – ответил я. – И что дальше?
– А то, что она показала нам лишь твой маленький потенциал. Запал.
Большего он и не сказал. Потянул маленькие ручонки под стол, что-то начал там теребить, и затем, с противным скрежетом отворился ящичек под столом. Он вытащил и поставил на стол причудливую стеклянную конструкцию.
Он сдул пыль с странной колбы с большим основание и тонким горлышком, которое шло вверх. Но там было еще одно, более маленькое, боковое горлышко, или даже трубочка. На которой была металлическая пробка. В эту пробку он вставил какой-то зеленый предмет, больше похожий на кусок прессованного чай, поджег его спичкой и принялся ждать.
– Черт, воду забыл, – карлик хлопнул себя по лбу и, спрыгивая со стула, достал с подоконника лейку.
Наполнил колбу. Поджог этот «чай» еще раз, и я стал свидетелем, как быстро внутри образуется странный, серый дым.
– Коснись горлышка, – приказал он. – Только сильно не сжимай, этот сосуд достаточно нежный. Представь, что это…
Он опять не успел договорить. Я ткнул пальцем в этот сосуд, и он тоже почернел.
Лицо полное ярости, надо было видеть. Он что-то пыхтел, что-то думал, но все равно идей, что со мной делать, не было. Мне была предложена та же самая конфетка в яркой упаковке. И та не засияла, как в первый раз, а почернела.
Сомнений в том, что у меня есть магические способности, не было. Но и выбрать правильный класс он не мог, поэтому предложил мне право выбора. Но по-хитрому, как бы намекая, что нечего мне делать в первом классе. По статусу не положено.
В последний я бы без проблем пошел, но по итогу, когда я сказал, что мне все равно и пускай карлик решает сам, тот заявил:
– В общем, у нас некрасиво получилось с принцессой из Эстонии, она переволновалась поэтому…
Далее он рассказал удивительно-бесполезную историю о том, что нельзя принцессе идти в первую «группу». И по итогу, что меня, что ее он направит во вторую.
– Решено, – хлопнул он по столу и заулыбался. – Не подведи, Бобров. Что-то с тобой не то творится, и мне бы хотелось знать, что именно.
После этих слов меня выпроводили из кабинета охранники. Точнее, солдаты.
* * *
Что мне делать дальше, я не знал. Но в этом мне помог академик, Адольф Брониславович. Он встретил меня на выходе из корпуса преподавателей, проводил до моего общежития и все это время болтал не умолкая. Все в той же манере, громко и по-идиотски.
Зато многое мне объяснил и пояснил. Во-первых, сегодня будет обед в честь нового потока. Который, к слову, набрался под конец «сезона». Больше половины студентов, которые прибыли на испытание сегодня, уйдут в свободное плавание из-за проваленного экзамена. Во-вторых, завтра начнется работа над собой…
В общем, с завтрашнего дня начнется полноценное обучение.
– Это испытание проходили и худшие ученики курсов, – объяснял он, крича, как бешеная собака. – Из тринадцати худших, трое осталось. Остальные показали почти нулевый уровень силы.
– А что, сила может стать хуже? Ну, типа маг может ослабеть?
– Разумеется! – воскликнул Адольф. – Вначале они напирают со всех сторон, показывая мощность и собранность, но… проходит время и силы кончаются, – он жестикулировал так, словно был дирижером. – Есть такое понятие в мире магии, как запал. Его может категорично не хватать.
Странно. Очень странно. Типа ты месяц ходишь сильным и думаешь, что все получается, а у тебя, оказывается, очень слабый внутренний ресурс?
Мда. Обидно, наверное, вылететь, пройдя первое обучение. Ты уже чего-то достиг, даже усовершенствовал, а по итогу, тебя хватило на определенное время и все, ты становишься посредственностью.
Вернулись к теме обсуждения учебного плана. Точнее, к тому, что мне придется больше недели вон из кожи лезть, чтобы пройти испытание курса. Старик что-то начал рассказывать про Вековую жабу, но, увидев отсутствие интереса в моем лице, перевел тему на другой мотив.
– Есть ли вещи, которые тебя интересуют в этом месте?
– Библиотека, – тут же выпалил я. – Мне бы получить абонемент на посещение.
– Это можно сделать, – улыбнулся академик. – Могу сделать, если тебя и вправду интересуют знания.
– Разумеется! – Когда я смогу ее посетить⁈
– Только завтра после занятий. Сегодня у вас праздничный обед, а после, общее собрание академии в центральном зале. Хотя… тебя туда точно не пустят. Обед и отдыхать.
Я не стал спрашивать, где именно все это находится, понимая, что меня проводит Мефодий. Ну, на крайняк, я просто буду идти вслед за всеми.
До общежития я дошел в сопровождении академика, а уже там, расставшись с ним, побрел в свою комнату. В коридоре стал свидетелем трогательной сцены, как один юноша пытался поддержать своего товарища, который сегодня был отчислен. А после этого встретил Победу, который, только-только выходил из комнаты.
– Куда пошел? – спокойно спросил он, замерев в дверном проеме. – Надо стол забивать, пока не поздно.
– В каком смысле? – удивился я. – Обед же через пару часов!
– В прямом, – сухо сказал Мефодий. – Сейчас набегут туда студенты первого класса, а по итогу, получат люлей от второго. А затем придет третий и займет те столы, которые захотят.
– И смысл тогда занимать?
– Раньше придешь, больше шансов, что тебя подвинут не в самую жопу.
Спорить с ним не стал, тем более что информация полезная. Поэтому молча кивнул и последовал вслед за Мефодием. Тому, к слову, не нравилось, что я смотрю ему в спину. Он пробормотал что-то в манере: «слежу за тобой» и просто пошел рядом.
Если бы не Мефодий, я бы заплутал. Учитывая огромный поток студентов внутри главного корпуса, я бы мог выбрать не тот путь, и забрести, ну… куда-нибудь в дебри. Потому что не все студенты сразу рвались на обед. Многие шарахались по своим делам.
Столовая была, как по мне, самой обычной. Ну, немного напоминала столами мои армейские столовые, а учитывая оформление…
Огромный белый зал, в конце которого были, видимо, столы преподавателей, а все остальное принадлежало студентам. Столы были завалены едой и прислугой, которая, застыв, стояла около огромной карты с изображением каких-то там территорий.
– А что за прислуга? – поинтересовался я. – И почему они там стоят?
– У них сегодня тяжелый день, – заговорил Мефодий, замерев, чтобы осмотреться. – Общая столовая – особое место. Здесь обычно никто, кроме преподавателей и гостей не кушают. Официанты и прислуга – это люди местных аристократов высшего сословия. Им придется выискивать своих нанимателей и прислуживать им. Представь, как это сделать при потоке, например, в триста человек?
– Тяжко, – согласился я. – А почему здесь редко едят?
– Потому что у каждого класса своя столовая, – Победа посмотрел на меня, как на дурака. – Не знаешь, что ли?
Нет, это я уже где-то слышал, но что-то как-то на общем фоне все забылось. Победа, тем временем, нацепил, на свой нагрудный карман эмблему с цифрой два.
– О, а чего раньше не носил? – я не мог не заметить и не спросить. – Все же носят.
– А кто знает, зачем ты пришел, – загадочно заговорил пацан. – Не хотелось бы, чтобы мой враг знал, где именно я учусь, и поступил туда же.
Вот оно что. Ну, Мефодий, тебя ждет разочарование. Когда я нацеплю такую же эмблему и сяду за тобой. Почему-то у меня появилось острое желание подействовать тебе на нервы, авось поймешь, как с тобой живется.
Мы выбрали стол сразу, поближе к стене, ссылаясь на знания и навыки Мефодия. И, в целом, за следующий час таких же умников, как и мы, оказалось достаточное количество.
А уже непосредственно перед началом «представления», зал был переполнен студентами на всякий вкус и лад. Что мешало мне мирно дремать, облокотившись на спинку стула.
Я разглядывал местных представителей аристократии, и с каждой новой рожей, пух все сильнее и сильнее. Они были надменными. Озлобленными. Гордыми. Я бы точно не захотел прожить в таком обществе всю свою жизнь. Короткую, причем.
Почти сразу, глазами, нашел Марию, которая приветливо помахала мне и подсела к нам за стол, а затем увидел своих сестер, которые стояли в кучке таких же ненормальных девочек с очень отвратительным смехом, чуть поодаль от меня.
Маша меня поздравила с испытанием, хоть я и не назвал свой результат. А вскоре все и вовсе умолкли. Потому что в дальнем конце зала, где были столы академиков, вышел какой-то хрен, объявил об успешном наборе и начал по очереди приглашать нас к нему. Чтобы выдать эмблему согласно классу.
Вызывал он по фамилии. И когда зазвучала моя, Мефодий прошептал мол, я попридержу для тебя местечко. Я же встал, понимая, что ко мне прикован не один десяток пар глаз, и молчаливо поперся к этому старому хрычу.
Отметил улыбающуюся девушку в образе серой мыши, с рыжими волосами, которая почему-то не сводила с меня взгляда. Заметил на «сцене» сидящего Арвида, который своим оскалом мог испугать ребенка. А затем посмотрел на недовольную мину лекаря, который готов был оторвать голову мне прямо там, на сцене. На глазах у всех.
Только чтобы подтвердить, что он верно предсказывал мою смерть.
Ха, хрена с два тебе, докторишка!
– Константин Бобров, – повторил мужчина в фиолетовом костюме, поправляя длинную бороду, на кончиках которой были бусинки. – Рад встрече, – сказал он тихо и уже только мне. – Приятно видеть сына нашего покойного лекаря, – вяло улыбнулся. – Да еще и так похожего на него.
Я ничего не ответил.
– Второй класс! – громко заявил этот старик, протягивая мне эмблему.
Тут-то все и ахнули.
Первым делом меня «поздравил» Всеволод Владимирович, в своей манере: «все равно сдохнешь, Бобров». На что я ответил просто:
– Сам сдохнешь, козел, – и, улыбаясь старику, повернулся к столам.
Когда я возвращался обратно к своему месту, я увидел охреневшие лица своих сестер, на эмблемах которых была цифра один. Увидел обалдевшее лицо принцессы из Эстонии, которую вызывали передо мной, и она получила ту же цифру, а затем…
Мефодий.
Странный, мутный тип был бледнее мела. Он нервно почесывал свою руку, глядя на меня, как на извечного врага. И не просто обычного врага. А который уже потоптался на могилах его близких друзей и сделал какую-нибудь мерзость.
– Как ты мог? – прошептал он. – Воспользовался тем, что я показал тебе свой класс и решил преследовать меня?
– Ты совсем дурак? – уже не выдержал я. – Каким образом я бы то сделал?
– Не знаю, – зашипел он. – Но теперь я точно с тебя глаз не спущу!
А затем вызвали Юлию Потака. Среднего мага из зарубежья. С очень выразительными глазами, цветом волос: а-ля сиреневый, и взглядом убийцы. Такой взгляд я знал не понаслышке. Она гордо подняла голову, приняла цифру два и села за свое место около солдат. К слову, рядом с ней никто не сидел. Ни аристократы повыше, ни нищие. Словно ее боялись.
– Кто это? – спросил я у Маши. – Почему она одна заняла целый стол?
– Убийца, – спокойно ответила блондинка. – Семья наемников. Вроде они и аристократы, а вроде и наемники. Весь род всю жизнь занимался заказными убийствами. Чем и сделали себе имя. Само ее появление здесь, очень странное.
– Почему⁈
– А как сам думаешь? – улыбнулась она. – У нее есть свое оружие, все нужные навыки и знания. А еще, у убийц таких, как она, есть своя академия, правда, в другой стране. Так что… никто не знает, для чего она здесь. Но девчонки говорили, что она пришла без предупреждения. Якобы ее отец передал письмо ректору напрямую, через нее и у того не было и шанса отказать такому бойцу, как она.
– Так она боец или маг? – не понял я.
– И то и другое.
Но ни Маша, ни заговоривший с нами Мефодий не могли понять, почему она не в первом классе. Ибо ее подготовка была выше всяких похвал.
– За тобой она пошла, – оскалился Мефодий. – Чувствует, как и я, что за твоей душонкой не одна тысяча трупов!
Вот тут он был прав. Точнее, за моей спиной были десятки тысяч поверженных врагов. Я воевал в своем мире больше десятилетия, и бобролюдей взрывал пачками. Так что…
Почему я об этом думаю⁈ И вообще, какого хрена он ко мне лезет? Что он знает и что он там видит⁈
* * *
Мефодий Победа действительно меня задолбал за весь вечер. Помимо того, что он внимательно смотрел, что и как я ем, а аппетит у меня был будь здоров, так он еще докопался до меня в комнате. Когда я начал разминаться и заниматься физической нагрузкой.
Со словами: «ты качаешься, чтобы переломить мне шею одним пальцем», он сел на колени на своей кровати, чуть вытянул голову и пристально смотрел, как я потею. Уж заниматься при таком «наблюдателе» мне быстро перехотелось.
Ушел на улицу и там, около небольшого парка, подтягивался на ветке старой березки, перед эти, взобравшись наверх.
Когда мелкая разминка была завершена, решил испытать судьбу и чуть углубиться в парк, понимая, что мне здесь никто не навредит. А все почему? А потому что я был в центре города.
Я бы сказал, что чувство безопасности было приятным чувством. Врагов, кроме аристократов, которые захотят показать свою силу, здесь физически быть не может. Что уж говорить про монстров, верно?
Я нашел небольшой валун, килограммов так на сто. И с ним, собственно говоря, занимался тем, чем нужно. Поднимал, опускал, катал… манал. Весь испачкался.
И во время того, как я засобирался обратно в общежитие, чтобы отмыться да лечь спать, мое внимание привлекли звуки. Не совсем естественные для парка, и не очень-то похожие на разговор.
Гадая про себя, как правильно поступить, пойти глянуть или нахрен мне это не надо, пропустил «вспышку». В трех метрах от меня что-то пронеслось. Отдаленно напоминающее человека, но на большой скорости. А вслед за этим «силуэтом», пролетела Юлия Потака. Та самая убийца, о которой рассказывала Маша.
Она даже не остановилась спросить, куда ушла… ее цель? Просто побежала дальше.
Далее послышался крик, и я сорвался, сугубо из интереса глянуть, что там происходит. А посмотреть было на что.
Юля дралась с какой-то рыжей девчушкой на самых настоящих клинках.
Взобрался на дерево, чтобы обзор был получше, и еле сдержал себя, чтобы не присвистнуть. От восхищения, разумеется. Их скорость была за гранью моих возможностей. Они словно становились просто двумя разными по цвету, пятнами, сливаясь со своим оружием и нанося друг другу смертельно опасные удары.
Повсюду были искры от соприкосновения их клинков и, кажется, отчетливый запах крови. Уж я не мог себе представить, чтобы они только парировали удары друг друга. Явно задевали в той или иной манере.
И для меня бой закончился так же резко и неожиданно, как и начался. Вечерний, прохладный воздух, как будто изменился и стал теплым, а запах крови стал слишком сильным. Казалось, что пахло не снизу, от девчонок, а от меня.
Глава 13
Тишина слишком сильно действовала на нервы. Такую тишину, я бы сказал… уже слышал. Затишье перед бурей.
Девушки замерли со скрещенными клинками, тяжело дыша, и в следующий миг, они резко дернулись в сторону.
А все из-за того, что в то место, где они были, что-то упало.
Я не видел нападавшего, да что уж там, я не чувствовал чужого присутствия, а оно было здесь.
Где-то в двадцати метрах от меня, кто-то сидел на дереве, так же, как и я. Следил за этим боем и…
Мигал красными глазами.
В темноте было невозможно различить, что это за существо, и что у него в руках. Даже больше скажу, было непонятно, чем он там стреляет, но девочкам пришлось быстро менять позиции и зигзагами бегать в разные стороны. Они не видели нападавшего, но, тем не менее, не пытались убежать, как мне казалось раннее.
Они пытались его обнаружить.
– Покажись! – голос Юлии Потака был с легкой подростковой хрипотцой. – Покажись! – крикнула она.
Вместо ответа ее противник швырнул новый «пучок», который я уже увидел.
Какая-то черная смоль упала на землю, мелькнув в лунном просвете. Черная смоль, или же клякса, как я ее про себя прозвал, при попадании на землю зашипела и начала плавить землю.
Но я ошибся. Она не плавилась, а остужалась.
Рыжая девушка первой поняла, откуда именно стреляют. Она подняла руки над головой и громко хлопнула в ладоши. Вспышка, которая появилась в ее руках, моментально ослепила меня. А затем, когда глаза спустя секунд десять пришли в норму, над ее головой, метрах в трех, засияла небольшая белая точка, а—ля фонарик, который освещал парк вокруг нее.
И благодаря этому свету я увидел их противника.
Графиня из Эстонии была ужасной на вид. Насколько можно было рассмотреть.
Ее серебристые волосы, словно застыли из-за невидимого потока ветра. Не струились, не игрались на ветру, а просто… стояли. Глаза не мигали, горели красным, на лбу были какие-то выступы под кожей, а оскал был, ну…
Бобролюд мог бы позавидовать таким клыкам, хотя у них их и не было.
Она сидела на ветке в какой-то странной позе. Как песчаный краб, который вот-вот должен был засеменить в сторону. Но мое внимание привлекла не она, а труп какого-то животного, на котором она сидела.
Когда ее увидели девчонки, то беготня от непонятной смолы закончилась, началась погоня за врагом. Только вот стоило девушкам сделать шаг, как эстонка грациозным прыжком, перепрыгнула на другую ветку и, уже разогнувшись в полный рост, неестественно быстро побежала по деревьям куда-то вглубь парка.
Юлия и ее рыжая соперница бросились вслед, оставляя меня в полном недоумении.
Так… и что это у нас за сила такая у этой серебряноволосой? И что это за рыжая девка тут бегала? Да что вообще тут происходит⁈
Вопросов было много, а вот ответов, увы… меня также заинтересовала эта черная жижа на земле и интерес перерос в исследования. Я понимал, что у меня есть немного времени, поэтому спрыгнул с ветки, как только все покинули эту «полянку».
Быстрым шагом направился к ближайшей смоле и, все еще под действием «икры» недалеко от меня над головой, потыкал жижу веточкой, подобранной с земли.
Смола, она и, в Африке смола. Ничего такого сверхъестественного я в ней не увидел. Только вот понять не мог, откуда высралась эта жижа. Уж не из…
Так, ладно, о чем это я?
Когда я понял, что эта хрень бесполезна мне и представляет собой нечто скучное, разогнулся и сделал шаг в сторону. В этот момент в кармане что-то сильно обожгло ногу. Тут же запустил руку в карман, пытаясь убрать раскаленную хрень и, с удивлением обнаружил как шарик-реликвия о которой говорил карлик, как о безделушке, загорелся.
Его идеальные формы сияли красным, переливаясь с синим оттенком. И… догадка пришла сама.
Я аккуратно перехватил ржавую цепочку, поднес реликвию к этой смоле, отчего та засияла еще ярче, а затем…
– Охренеть! – не удержался я от громкого слова.
Шарик просто втянул в себя эту смолу и изменился. Больше не было этой ровной поверхности. Появились то ли зазубренности, то ли шероховатость. И следующую минуту, я носился от одной смолы к другой, пытаясь понять, засосет ли шар еще. Но тот не собирался.
Понимая, что эта штукенция не простая, и мне еще предстоит выяснить ее назначение, убрал ее в карман, опасаясь, что она опять сама по себе начнет раскаляться.
Стоило мне сделать шаг в сторону, откуда я пришел, как передо мной появилась Юлия.
– И что мы тут делаем так поздно, а, студент? – ее глаза сияли злобой.
Судя по всему, они не поймали противника. Так быстро бы она не вернулась.
– Занимаюсь своими делами, – спокойно ответил я, не паникуя. – А что?
– Давно здесь сидишь? – не унималась она.
Я сделала шаг в сторону, чтобы обойти ее, но она сделала ровным счетом то же самое. Не позволяя мне уйти от нее.
– Какая разница?
– Ответь на вопрос, – не успокаивалась она. – Давно ты здесь сидишь? Что ты видел?
М-да. Походу, мое присутствие не осталось незамеченным.
– Врать, что ты тут мимо проходил, не имеет смысла, – спокойно произнесла она. – Я чувствовала мага неподалеку. И пару раз мне показалось, что видела тебя вон там, – девушка указала на ветку старой березы, на которой я сидел. – Следил за мной?
– Говорю же, занимался своими делами, – уже более недовольно сказал я. – Тренировался. Потом вас услышал, пошел посмотреть. А вы тут с рыжей на клинках схлестнулись.
– С Викторией, – поправила она меня. – Дальше что?
– А что дальше? Я спустился, когда вы ушли.
– Зачем смотрел на это? – она пальцем указала на смолу в метре от меня. И ровно в этот момент, огонек над нами погас. – Ты одержим демоном?
– Сама ты демон, – парировал я. – Смотрел, потому что заинтересовало.
– Ты видел врага? – в темноте мне казалось, что ее волосы и глаза подсвечивались. – Кто нас атаковал?
– Не-а, – пожал плечами. – Что-то красноглазое, но что именно – увы. Твоя рыжая бестия ослепила меня, когда запустила фонарик в небо.
– Понятно.
Но нихрена не было понятно, ибо в следующий миг, что-то острое вонзилось в мое предплечье. Я сугубо на инстинктах, махнул кулаком перед собой, понимая, что она меня пришить пытается. Но девчонка ловко отпрыгнула назад и что-то забормотала.
Я чувствовал, как по моему плечу идет кровушка. Рана, которая образовалась после чего-то колющего, сильно ныла, и, в общем, что-то мне поплохело.
– Нет, не демон, – заявила она – Кровь чистая, но странная. Скажи мне, студент, почему такой интерес к смоле?
– Так, впервые увидел, – недовольно протянул я. – Что подобной ерундой кидаются.
– Ты никогда не сталкивался с одержимыми демонами?
Отвечать ей совсем не хотелось. И все же, с новой попыткой обойти Юлию, та не особо попыталась задержать меня.
Вскоре я оказался в комнате своего общежития, с недовольным лицом, разглядывая рану в левом предплечье, которая затянулась прямо на глазах.
* * *
Утреннее пробуждение было таким ярким, что…
– Вставай, Константин! – тон голоса Мефодия был переполнен паникой. – Просыпайся, мы опаздываем!
– Да что там, – недовольно протянул я, открывая глаза.
Видеть его морду с самого раннего утра, было наказанием за все мои грехи в прошлом. А учитывая, что этот перец запаниковал аж за час до начала учебного дня… это еще и за финансовые махинации в армии. Когда я продавал складское оборудование протестантам, борющимся с нашими же врагами.
В общем, Мефодий Победа почему-то решил, что я сторонник раннего пробуждения. Нет, разумеется, в свое время в своем мире я толком-то и не спал последние пару лет, просыпаясь от любого треска, но здесь… я мог себе позволить расслабиться. Тем более что обстановка позволяла.
– Какого черта ты разбудил меня? – недовольно спросил я, поднимаясь с постели. – Я не ранняя птичка!
– Опаздываем! – заявил он. – Там в душевую сейчас такая толпа пойдет!
А, так вот оно что…
В целом, он был прав. На десять кабинок, которые и кабинками-то назвать не было, приходилось тридцать комнат общежития. В каждой из которых жило от двух до пяти человек.
Мы все же успели прийти до основного потока. А я даже успел полноценно помыться.
Но вот Мефодий в очередной раз заставил меня усомниться в его адекватности. Парень, словно стесняясь всех остальных, мылся в майке и трусах. Только вот всем остальным на это было абсолютно плевать. Походу они уже просто привыкли.
Уже в комнате, спросив, почему он нормально не моется, тот ответил что-то по типу: «у меня редкое заболевание». И объяснять что-либо он не стал. Что вызвало ряд других сомнений насчет его шизы.
И уже спустя полчаса, мы были в главном корпусе, на втором этаже.
Кафедра, куда мы вошли, была воистину огромной. Рядов пятнадцать парт со стульями, возвышались друг над другом, создавая такую-эдакую лесенку.
И здесь собрались не только представители второго класса, то есть мы, но и остальные. Третий класс сидел выше всех, избранные неудачники – первые – в первых рядах, а мы посередине.
Я сразу про себя отметил, что на занятие не пришла Юлия, которая вчера ткнула в меня чем-то острым, а также не увидел… как там ее, эстонскую девку, в общем.
Занятие началось с короткой переклички. Каждый староста каждого курса, в моем случае это был Мефодий, проходил по рядам и собирали подписи других студентов своего потока.
А я же заметил одну любопытную деталь, многие расписывались сразу в двух, а то и трех местах, якобы отсутствующие друзья были здесь.
Занимательно. Найти бы мне человека, который бы расписался за меня, пока я буду в библиотеке просиживать задницу…
И рассматривая то, как обманывают профессоров, или кого-то там, я не заметил вошедшую девушку с серебряными волосами. Она зашла откуда-то сверху кафедры и села прямо рядом со мной.
Что уж говорить про удивление, которое я испытал, когда просто повернул голову вправо, где было место Мефодия и увидел не этого сморчка с подозрительным взглядом, а миловидную девушку с приятным голосом. Которая…
Вчера швырялась какой-то смолой в убийцу и ее подругу. А до этого смотрела на меня, как на говно в очереди.
– Привет, – миловидно улыбнулась она.
– Пока, – отвернулся я, стараясь не вспоминать, что вместо этой миленькой улыбки вчера была пасть, в которой запросто может поместиться человеческая голова…
* * *
– Нет, все по записям было верно, – Всеволод Владимирович сидел за своим столом и сверялся с картой болезни Константина Боброва. – Каким образом эта обезьянья морда еще живет?
– Может, – невысокая блондинка с маленькими формами и лицом тридцатилетней дамы, подала голос. – Ты ошибся, а, Сева?
– Дрянь! – тут же гаркнул лекарь, швыряя в нее карту Боброва. – А ну, пошла вон отсюда!
– Нельзя так с сестрой, Сева, – девушка сидела в пяти метрах от него, так что ловко перехватила пущенный в нее снаряд. – Она ведь и обидеться может.
– Моей сестры давно уже нет, – он поднял голову, шевеля усами. – Ее место давно уже ты заняла.
– Однако тело-то ее, – еще ярче улыбнулась девушка. – Ну так что, Сева, разве ты не мог ошибиться? Или это у тебя из детства тянется?
– Заткнись!
– О да… из детства. Когда ты один раз ошибся и выбил душу из сестры в одном из своих опытов. Ну а теперь, туточки я!
– Я сказал – заткнулась! – рявкнул лекарь, растворяясь на своем месте.
В следующую секунду он оказался прямо напротив «сестры». Схватил ее за глотку и сильно сжал.
– Уф, братик, – прошептала она. – Ты что такое делаешь, хочешь сделать сестричке больно? А если я все расскажу родителям?
Она покраснела от давления, а лекарь покраснел от злости. Но дальше – все изменилось.
Марго – так звали его «покойную» сестру, щелкнула пальцами, отчего старик отлетел от нее и врезался в шкаф, а затем, каким-то голосом из преисподней, продолжила:
– Да как я смогу рассказать твоим родителям, – голос был похож на голос Сатаны. – Они же мертвые! Они же уже отдали свою душу и давно сношаются с демонами!
– Дрянь! – зашипел лекарь, но, в целом, ситуация вернулась в прежнее русло.
Загоревшиеся, чуть-чуть глаза Марго, потускнели. Она расправила белое платье и скрестила руки на груди.
– Ну так что, Сева, продолжаем разговор?
– Рано или поздно, – недовольно протянул лекарь, поднимаясь из развалин шкафа. – Я найду способ, как убить тебя и не потерять остаток разума настоящей Маргариты.
– Но это будет уже совсем другая история, – закончила за него «Марго». – Ты мне лучше вот что скажи чем тебя так бесит этот пацан? Просто из-за того, что он не дохнет?
– Я предсказывал его смерть уже трижды, – понимая, что разговор вернулся в прежнее русло, и тело его «покойной» сестры, одержимое высшим демоном, успокоилось, он продолжил, сев за стол. – И он трижды был на волоске. Но по итогу все равно ходит и бродит. Словно болезнь идет волнами.
