Текст книги "Лед нашей любви"
Автор книги: Мия Лавьер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Оказалось, что копии, она тут же пропала, как и пропало еще человека два-три. Это подтвердило одну догадку…
Всех сразу он не может контролировать. Возможно, даже, чувствует какой-то недуг, когда я уничтожаю копию. Однако…
Сердце заболело, как только я вскочил на ноги. Тут же обрушил кулак в одного из, уже, трех противников, заметил, что лицо оригинала, который остался один, скривилось, и…
Рухнул. Прямо на жопу. Ноги просто отказали, а перед глазами мир начал плыть. Машинально запустил руку в карман, выдернул оттуда последнюю мою реликвию, и запихнул ее себе в рот.
Удар в печень оказался безболезненным. Копия, которая встала надо мной, получила в нос и растворилась. В следующую секунду, с новыми силами я встал на свои две.
Меня немного трясло. Не знаю, больше оттого, что я понял свою слабую сторону, или оттого, что кристалл как-то… слишком быстро поднял меня на ноги.
Он просто сильнее, чем прошлый? Верно?
– Ты что, запихнул в рот реликвию, чтобы я ее у тебя не забрал? – рассмеялся кучерявый. – Боже, какое же ты ссыкло!
Я не сразу понял, что он хотел этим сказать. А когда осознал, выдернул пустую цепочку, без кристалла изо рта, и намотал ее на кулак. Ну, особо она урона не нанесет, но неприятные отметины этому перцу гарантированы.
Он удивился, когда не увидел кристалл на цепочке, что стало для него неприятной стороной.
Я четко отметил, откуда шел голос. Четко понимал, где стоит оригинальный владелец тела, и на него же и прыгнул. Хук слева, он принял как должное, скукожил лицо. Боковой справа, в висок, он выдержал, но вот удар лбом в его нос, уже… попахивал поражением.
Что, в целом, показало мне, что он не боец, а так… очередной слюнтяй. Он закрыл нос руками и согнулся. А ещё, он от каждого моего удара жмурился… Это признак слабины и лишние секунды времени, для твоего противника. А я жизнью научен. И точка.
Удар коленом в лицо он уже не перенес, завалился на спину. И ровно в этот же момент я заметил, что нас было не двое. Точнее, не считая его образов, или кто там, клоны? Были и другие студенты, которые с удовольствием смотрели на драку.
К сожалению, мир не ограничился одними только студентами. На «поляну» вышел коротышка, уже хорошо знакомый мне.
– Твою мать, Бобров, какого черта ты тут делаешь?
– В смысле? – озадачился я, делая шаг назад от поверженного врага, с лицом в крови. – Учусь, не видно разве?
– Мы тебя утром ждали… – начал он, но затем покосился на аристократа, лежачего на траве. – Ты какого черта сделал? Зачем напал на Смита?
Фу. Ну и имя у него. Или это фамилия?
– Он сам первый начал, – спокойно ответил я. – Я защищался.
– Я могу подтвердить, – из-за спины человек, так, десятерых, вышел Мефодий. – Бобров защищался.
– Он мне нос сломал! – завопил Смит. – Я с него три шкуры спущу! А мой отец уничтожит его!
– Скажи-ка мне, милок, – карлик отвернулся от меня и подал руку павшему. – Дуэль объявлялась, перчатки были брошены? Ты уверен, что твои громкие слова имеют место быть, и твоя семья будет преследовать Боброва.
Парень засмущался, потерялся. Но решил соврать.
– Да!
– Че ты там гонишь? – я сделал шаг вперед, к карлику, и Смит аж сжался. – У меня даже перчаток нет, чтобы дуэль провести с тобой. Кому ты тут чешешь?
– Тогда, – карлик заулыбался, видимо, от предвкушения конфликта. – Зачем ты напал на нового студента? С какой целью?
– Он пытался затащить в комнату маленького. Пухлого мальчика! – ответил тот.
– Вранье, – заступился за меня Мефодий. – Константин догнал воришку, племянника Петровича, который стырил его форму с подоконника. Никаких злых умыслов в голове Боброва не было. Ручаюсь. Да и дуэли не было, так что, претензий быть не должно.
А вот это действительно громкие слова. Карлик, к слову, спорить не стал. Особенно когда я показал ему мешок с моим мокрым костюмом. Он что-то ляпнул про то, что Петровича давно пора приструнить, а то тот родственников привозить начал, а затем жестом приказал мне следовать за ним.
Мешок я передал Мефодию в руки, получив напутствие перед тем, как пойти за карликом:
– Я слежу за тобой, Бобров. Помни и бойся. Не делай глупостей.
Какой же странный он, а…
* * *
Владимир Ильич привел меня в двухэтажный, небольшой корпус, рядом с главным. Провел на второй этаж через охрану, такую же, как и в академии, а затем запустил в свой кабинет.
У меня сложилось впечатление, что я попал в рай для содомита. Все было в коже, все пахло каким-то маслом, а за столом карлика, который стоял по центру большого кабинета, стоял массажный стол.
Что уж говорить про всякие ремешки на нем. Уж явно, он из студентов или из себя, бесов не выгонит.
Если бы я только знал того, как я был прав на его счет. Точнее, на счет «изгнания» бесов.
– Значит, так, Бобров, – карлик запрыгнул на стол и раскрыл папку, которую лежала-дожидалась его. – Я уже поставил на тебе жирный крест. Когда мы с утра тебя не увидели.
– Не моя вина, – спокойно ответил я. – Обстоятельства.
– Интересно, что за обстоятельства такие. Давай, рассказывай! – проговорил он, жестом указывая на табурет без спинки перед его столом. – присаживайся.
Я сел, мельком, посмотрев, что там за папка была. И увиденное было странным. Там оказались картинки девушек в форме академии. В разных ракурсах, к слову.
– За мной приехала карета, по условиям, ну… разваливалась прямо на глазах.
– Эконом-класс, – тут же пояснил карлик. – Мы не обязаны вообще такси студентам вызывать.
– Такси? – меня удивило незнакомое слово, но пояснений я не получил. – В общем, мы спокойно проехали первый контур и попали в засаду. Дорогу преградили два уродца, без зубов. Извозчик…
– Водитель, – поправил он меня. – Что за говор у тебя вообще? Называй вещи своими именами, без своего слэнга из вашего района.
Я сжал губы, пытаясь сформулировать ласковое: пошел ты нахер. Но вместо лишних слов продолжил рассказывать.
– Водитель свернул на траву, разбил телегу, потерял коня и убежал. Оставив меня с этими уродцами. Долго они говорить не собирались, пришли грабить.
– Братья что ли? – глаза карлика округлились. – Да?
– Ну, Арвид их так назвал.
– Так ты еще и лесника встретил? – еще сильнее удивился он. – Или как он предпочитает называть себя – завхозом.
– Ага. В общем, дал им по голове. Связал рукавами и ждал попутную телегу. Вот он и явился вместе с Филчем. Тот, правда, слинял на полпути, но Арвид сказал, что нехрен ждать, уже не появится.
– Хорош, что ты имя запомнил, – улыбнулся Владимир Ильич. – С таким мы больше работать не будем. А что насчет братьев, так этих придурков каждый день бьют почем зря. Жизнь ничему не учит.
Далее, записав еще раз все мои слова, он свернул бумагу, в которой писал и сложил себе в стол.
– Первый день еще не отжил здесь, а уже объяснительную на тебя записываю. И главное, какую? Не прибыл на место учебы, стыд.
– Обстоятельства, – повторил я. – Увы, не от меня зависящие.
– Так, почему ты решил, вдруг, согласиться? Я был уверен, что ты не явишься.
– Обстоятельства, – в третий раз сказал я. – Не вижу смысл не тянуться к граниту науки.
– Учится, учится, и еще раз учится. – гордо заявил Владимир Ильич. – Золотое правило для всех. Запомнил? – я кивнул, и он продолжил. – В общем, завтра у тебя будет шар силы, тебе нужно его коснуться, чтобы мы тебя определили в один из трех классов. А учитывая, что вчера на нашей встрече, ты показал каплю магии, то тебе… придется изрядно потрудиться, чтобы у тебя не показало значение меньше десяти.
– А что за шар силы?
– Вот завтра и узнаешь. Еще момент. На территории всего студенческого городка, три столовые. Сегодня, увы, для тебя, ты без еды, потому что твой класс неизвестен. Так что, голодай, это полезно, особенно перед испытанием. Далее, если ты все же сможешь его пройти, то питание в столовой, общее, для тебя бесплатно. Увы, все остальное придется покупать за свои, так что особо не рассчитывай на лобстеров, раков и прочую херню. – он облизнулся, после слова «раки». – Еще есть потрясающий деликатес… – он аж глаза закатил. – Бобровые хвостики! Пальчики оближешь!
Меня чуть не вывернуло от упоминания бобров. Он увидел мою реакцию, удивился, думая, что я пробовал такую дорогую еду, и продолжил.
– Испытание в восемь ноль-ноль, так что без опозданий. И еще дам тебе один совет. Постарайся больше, в такую жопу с первым классом не вступать. Говна оптом не оберешься. Здесь мало кто из молодежи знает, что твой отец сделал для Российской империи. Поэтому тебя здесь все воспринимают как наследника нищего рода с первого контура. Сам понимаешь, репутацию тебе не поднять.
Да это я и сам понимал. Но что я сделаю, если проблемы сами меня находят. Причем, проблемы какие-то глупые, словно высосанные из пальца.
Затем карлик подтвердил мои догадки, сообщив, что ко мне будут приставать только из-за моего статуса. Мол, опасаться шумных компаний и вообще, не показывать никому на глаза.
Я-то и собирался это сделать, только вот. Пока я не получил доступа в библиотеку. А вот получу, хрена с два, кто меня увидит.
* * *
До самого позднего вечера я лежал в своей комнате в полном одиночестве. Мефодия я не застал, как пришел сюда. Петровича, к слову, тоже. Хотя я целенаправленно шел к нему в комнату, чтобы поднять вопрос относительно его племянника.
Увы и ах, старика не было, как и надежды разобраться. Не хватало мне еще, чтобы одежду здесь тырили.
Когда на небе уже не осталось и капли тепла, а солнце ушло за горизонт, кто-то постучался в мое окно. Я и не сразу понял, что стучатся, потому что лежал в полудреме, но стук повторился.
Вскочил, протер глаза и уставился на Машу, которая жестикулировала за окном.
– Ты что здесь делаешь? – спросил я, как только открыл окно. – Это же мужское общежитие.
– Девушкам не запрещено находиться рядом с ним, – заверила она меня. – Тем более что мое тут неподалеку.
– А ты что все, вернулась сюда?
– Ну ты же здесь. А я твоему отцу обещала. Так что, буду поддерживать, пока ты копыта не откинешь.
Поддержка в таком тоне была сомнительной. Это уж точно.
– Я тебе перекусить принесла, – улыбнулась она. – Мама твоя еще утром положила каши в пакет, – она достала прозрачный пакет, в котором лежало серое месиво. – Только почему-то. Приехала в академию раньше, чем ты. Что-то случилось?
Я принял из ее рук такой смутный гостинец. Положил его на постель и перемахнулся через подоконник. В целом, вкратце, рассказал обо всех событиях, которые со мной приключились. Не забывая упомянуть и то, что уже произошло здесь.
Маша слушала все это с ярко выраженными эмоциями. Закатывала глаза, охала и ахала, а затем даже, чуть слезу не пустила. Причем слезу, она чуть не пустила, когда я рассказал о том, что произошло с Мефодием.
О нем в целом, мы и общались до позднего вечера.
Малец оказался своеобразным. Со слов Маши, выходец из высших аристократов. Белая ворона, на фоне черноты его рода. Отказался жить в престижном месте, и ушел сюда. Ни с кем не общается и в целом, никого не трогает.
– У него поколение боевых магов с физической скоростью. Они почти не пользуются оружием, хотя у них копья, если я не ошибаюсь, – она поправила юбку и уставились на меня. – Он странный, очень. Закрытый, ни с кем не разговаривает. Никого знать не хочет. Местные, принимают его за задрота.
– Кто такой задрот?
– Короче, тихоня, который сидит в своей комнате и не высовывает носа. Вот его и пытаются цепануть, но я впервые слышу, чтобы он подрался с кем-то.
– Сам не ожидал.
– Его фамилия Быстров, кстати. При поступлении он ее сменил на что-то более звучное…
Ага. И по итогу стал привлекать к себе еще больше внимания. Но… тем не менее, он заступился за меня, подтвердив мое алиби. Надо бы отблагодарить его, только вот чем?
Кашей?
– К испытанию готов? – спросила блондинка. – Или нет?
– Нет, – честно признался я. – Коснуться шара, и все? Так?
– Погладить, – улыбнулась она. – Подумать о чем-то хорошем или, наоборот, о том, что люто ненавидишь! Главное, сказать это вслух, для пущего эффекта и эмоций! Это – поможет выбраться за черту минимума…
Класс, обо мне тут не самого высокого мнения. Да и пусть.
Болтали мы до тех пор, пока окно в мою комнату не закрыл пришедший Мефодий. С Машей попрощался и когда вернулся в комнату, пацан уже спал, отвернувшись от меня.
Пожелал спокойной ночи, вслух, и сам завалился на голый матрас. Мечтая раздобыть хотя бы простынку.
Кашу, кстати, я так и не поел. Забыл про нее.
* * *
Раннее утро принесло мне кучу отрицательно заряженных эмоций. Когда я открыл глаза, на краю моей кровати сидел Мефодий и… пялился на меня, как на врага народа. При этом он ничего не сказал, просто молча встал, когда я проснулся и ушел умываться.
Какого хрена этот странный пацан так пялится на меня?
Сходил вслед за ним, умылся, накинул на себя свежую форму, которая чуть села в брюках из-за яростной стирки с мылом и замер на улице, не понимая, куда мне идти.
– Твою мать, – протянул я. – И… куда?
– Пойдем, – голос Мефодия зазвучал со стороны. – Тебе же на испытание, да?
– Ага, – ошарашенно ответил я, понимая, что с какого-то хрена, он вышел через окно, а не через дверь. – А тебе тоже?
– Нет, – сухо ответил он. – Но я должен знать врага в лицо. Я должен понимать, что от тебя стоит ждать. Тем более что ты слишком неровно дышишь, а значит, задумал что-то плохое.
Не, ей-богу шизик! Самый настоящий!
Все же, пошел вслед за ним, пытаясь запомнить дорогу, чтобы потом не идти рядом с ним. А то хрен знает, что от него ждать. Может, перо под ребро засунет, может, свяжет ночью. А может, он просто больной?
Ну вот реально. Просто больной, со своим складом ума, общением со своим вторым я, который просто и останется таким. Главное, его не трогать.
До административного, точнее, главного здания добрались за пять минут. Маршрут я запомнил, но стоило мне увидеть очередь около входа, как я замер.
– Чего волнуешься? – тут же остановился передо мной Мефодий. – Они тоже поступают. Тоже силы проверяют.
– Да я не волнуюсь, – честно признался я. – Просто не ожидал, что столько народу будет.
– Вон, посмотри туда, – он жестом указал наконец и середину очереди. – Они даже в форму не переодевались. Получили приглашение, как и ты, и понимают, что не сдадут испытание.
– Откуда ты знаешь, что я получил приглашение? – озадачился я. – А?
– Я все о тебе знаю, Бобров, – холодно сказал он. – Где родился, сколько ты провалялся инвалидом в постели. Знаю, что ты голыми руками убил подземную жабу… я все про тебя знаю, дружок.
Сука. Какой же он ненормальный!
Глава 11
Всеволод Владимирович не мог поверить своим глазам. В дверном проеме приемной комиссии, где он был одним из ведущих «членов», стояла очень знакомая личность.
– Бобров? – удивился он, чуть приподнимаясь со стула. – А он здесь что делает?
Бобров ухмыльнулся, увидев его, и медленно направился в его сторону.
* * *
Мне было не по себе оттого, что Мефодий решил проводить меня аж до зала, где была приемная комиссия. Более того, пацан почему-то решил не только пройтись со мной, но и постоять в очереди.
И все, мать его время, пока я ждал «прохода», он дышал мне в спину, не сводя глаз с моего затылка.
Пытаясь отвлечься от очевидного маньяка, я разглядывал выходящих студентов.
Кто-то выходил с улыбкой, кто-то с нейтральным выражением лица, но были и те, кто выходил со слезами. Причем, многие те, кто был одет не по форме, кажется, попали в заведение, то есть. Прошли испытание. Ибо шокированных лиц было также много.
Очередь продвигалась медленно, и я попал в центральный коридор только спустя час, как пришёл сюда. И еще час мне потребовалось простоять перед залом приемной комиссии, где уже через одного человека, я должен был попасть вовнутрь.
И с данного ракурса, я уже абсолютно все рассмотрел.
Зал был большим. Студенты подходили сначала к столу, где что-то обсуждали с шестью взрослыми. Затем, подписывали бумаги и после, проходили в дальний угол, где стоял алтарь, на котором находился большой, полупрозрачный шар.
Также, помимо… не знаю, кто это там сидел за столом, академики или нет, была и охрана. Те самые солдаты, которые ни с кем не разговаривали и носили на голове высокими шапками. А также, странные люди в разноцветных мантиях.
Вот как раз таки эти странные люди, как мне казалось, тщательнее следили за результатами. И я стал свидетелем того, как одного из студентов повязали по рукам и утащили в другую сторону от выхода.
– Любопытно, – тихонько пробормотал я себе под нос. – А за что его повязали?
Я сказал недостаточно тихо, поэтому девушка, стоящая передо мной, повернулась. Мимолетно оценивающе посмотрела на меня и, ответила:
– Одержимый.
Ничего себе… какой у нее был бархатный голос. Бы даже сказал, приторно-сладкий, приятный ушам. А внешность…
Ее аккуратная родинка над губой подчеркивала их пышность. Волосы были собраны в хвост и имели причудливый серый оттенок с переливом в перламутровый, а глаза голубые, в которых можно было утонуть.
В общем, красивая, но цвет волос отпугивал своей неестественностью.
– Что такое одержимый? – спросил уже в спину. – Или… кто?
Она еще раз повернулась, опять же, оценила меня и задала вопрос, который должен был поставить точку в нашем общении:
– Ты не знаешь, кто такие одержимые? – ее красивые глаза остановились на моих. – Ты с какого контура?
– Первого, – недовольно ответил я, понимая, что она сейчас отвернется. – Скажи, пожалуйста, что это?
– Нищим ничего объяснять не буду, – она сморщила носик и отвернулась.
Мда, с моим статусом в обществе мне действительно придется несладко. Очень несладко.
Я подумал, повернувшись назад, увижу Мефодия, но оттого и след простыл. Вот так всегда! Когда человек нужен для пояснения, его нет. А когда не нужен, эта сволочь сверлит своим взглядом спину и недовольно пыхтит.
Девушка передо мной прошла вперед. Подошла к столу, что-то ответила, что-то написала в бумажке и подошла к шару. Коснулась его, забормотала, а затем издала странный крик, больше похожий на стон, отчего шар засиял белым и… со слезами на глазах, она медленно направилась на выход.
Вот тебе и раз.
Проходя мимо меня, она всем своим видом показывала безысходность. И стоило ей переступить порог, как за спиной зашушукались.
Говорили, что-то по типу: принцесса из Эстонии прошла в третий класс. Как я понимал, это одна из худших «компаний», в которой учатся одни недомерки и лузеры. К слову, мне идти туда же, скорее всего… и дай бог, что я вообще пройду испытание.
Молчаливо посмотрел на людей за столом и пошел вперед, стараясь не задерживать очередь.
Лекарь, которого я сразу увидел, казалось, был в глубочайшей степени аху… удивления. Он не мог поверить глазам, что видит меня.
– … здесь делает? – я услышал только конец его вопроса, адресованного карлику.
Тот ничего ему не ответил, лишь выжидающе пилил меня взглядом.
Подошел к столу, представился неизвестным мне людям и посмотрел на усатого старика, усики которого аж тряслись от возмущения.
– Бобров! – заговорил он. – Ты почему не сдох еще?
– Так, пожить захотелось, – улыбнулся я. – Что, предсказания ваши не работают?
Это было не лучшим началом. Лекарь встал из-за стола и протянул ко мне руку. Я сделал шаг назад, что не понравилось старику.
Но на его сторону встало трое сидящих за столом. Они властно попросили меня не мешать исследованию, мол, лекарь обязан осмотреть студента до подписания договора.
Подошел, хмыкнул, когда тот коснулся моего лба своим пальцем, а затем чуть-чуть приуныл.
– Опять три дня? – удивился он. – Так, ладно…
– Что за три дня? – оживился карлик, но лекарь почему-то решил ему не отвечать.
– Зачем за жизнь цепляешься, Бобров? – недовольно спросил лекарь. – Как тебе вообще удается выживать?
– Так, сила господа, – издевательски ответил я. – Говорит, мол, врата рая для меня закрыты, а в аду и своих чертей хватает.
Женщина средних лет за столом, выдавила из себя смешок, после чего мне протянули бланк. Таким была только одна строка, где я должен был ручаться, что я не одержим.
Да что это за одержимость такая?
После меня жестом пригласили пройти к шару, где и началась полная хреномантия. Гладкий, полупрозрачный шар был холодным на ощупь. А еще, на нем виднелись масленые следы от какого-то безрассудного уродца, который руки не умел вытирать после еды.
Тем не менее, руки я возложил на него, но ничего не происходило. Шар, как был полупрозрачным, так таким и остался.
Ко мне подошел один из странных людей в, кажется, малиновой мантии, и спросил:
– Ты обычный человек?
– С утра магом был, – парировал я. – А что?
– Шар на тебя не реагирует.
– Так, может, он сломался? – мое предположение вызывало у «мантии» гнев. Мужчина, как оказалось, стянул чуть капюшон, уставился на меня серыми, волчьими глазами и попросил больше не нести чушь.
Я же обратил внимание на его заостренные зубы, как у какого-то дикого зверя, а затем на татуировку вокруг глаза.
– Давай еще, – приказал он. – Не сработает, вали отсюда.
Я пожал плечами и снова положил руки на шар, но уже с другой стороны. Вот тут все и началось. Понятия не имею почему так…
Шар засиял. Изнутри начала образовываться дымка, примерно молочного цвета, а затем я вспомнил наставление Маши. Нужно сказать что-то неприятное тебе. Назвать то, что ты ненавидишь.
Я начал хаотично соображать, что же меня больше всего бесит в этой жизни?
– Сраный лекарь, – пробормотал я, и шар тут же окрасился в алый оттенок. – Или кто-то другой?
Цвет внутри вновь встал белым. Мужчина, стоящий рядом со мной, что-то прошептал, и к нему подошел еще один, но без капюшона. Новый гость таращился на меня так, словно врага народа увидел и не знал, что с ним делать при свидетелях.
– Не знаю, – отвернулся от «визитеров» и посмотрел на шар. – Больше всего я ненавижу бобролюдов!
Шар начал нагреваться и вибрировать. Помимо этого, меня словно током ударило. Я моментально отдернул руки от шара и почувствовал, как на плечо легла чья-то рука.
Повернулся, чтобы посмотреть на этого странного мужика с татуировкой вокруг глаза и…
– Пойдем-ка, милый человек, – как-то беспокойно сказал он. – Надо поговорить.
* * *
Меня держали в небольшой комнатушке с одним-единственным окном больше часа в полном одиночестве. За дверью я слышал голоса, даже подслушивал некоторые из них, но что-то меня моя дальнейшая судьба не радовала.
Кто-то говорил о том, что шар почти окрасился в красный, а это признак одержимости. Кто-то говорил, что черного магического цвета просто не существует, а кто-то говорил, что Бобров, сука, ненормальный. И этот кто-то был лекарем.
Правда, он в очередной раз сказал фразу, что я должен был сдохнуть, но судя по тому, что вопросов на эту тему не поступало, с ним особо никто не разговаривал и не слушал.
Карлик пришел в эту комнату для допросов первым. Ничего не сказав мне, он вызвал солдата и попросил у того стул. И уже после, сел прямо напротив меня и попросил протянуть руки.
– Протяни ручки, дай позолочу, – заговорил он.
– Не надо мне ничего золотить, – парировал я. – Что вообще происходит⁈
– Я сказал, – голос стал более грозным. – Протяни руку, покажи мне свою ладонь, и я погадаю на ладошке.
Это еще что за гадания? Типа посмотрит мою жизненную линию, или линию любви?
Тем не менее, руку все же пришлось протянуть. Карлик обхватил ее своими маленькими пальчиками и что-то пробормотал. А затем, достал маленький мешочек из кармана. Посыпал из него на мою ладонь золотистый песок и, сволочь, сдул мне его в лицо.
– Нет, не одержимый, – более радостно сказал он. – Однако… скажи мне, Бобров…
Черт. Как же меня колотит от моей фамилии.
– … ты заключал контракт с оружием?
– Нет, – тут же ответил я. – Расскажите мне, пожалуйста, кто такие одержимые?
Взгляд полный удивления, был адресован мне. Карлик выпустил руку и начал сползать со стула.
– Пожалуйста, – повторил я, что и остановило его.
С лицом, полным смирения и одновременно недовольства он начал говорить.
Одержимые, это неудавшиеся маги, проще говоря. А если не проще… Маги, которые пошли на сделку со своим оружием, напрочь позабыв про здравый смысл.
Они запустили в себя демоническую душу, которая контролирует каждый их шаг. А в определенный момент превращает этого мага в бомбу с часовым механизмом, готовым вот-вот уничтожить все вокруг.
Одержимые очень опасные. У них начинается перестроение органов внутри. Изменение мозговой активности, а также глобальная смена психики.
Если обнаружить одержимого в самом начальном этапе, такого еще можно спасти. А вот если одержимость переходит в фазу два или три, то такого мага нужно обезглавить.
В противном случае он кого-то сожрет или убьет.
Отличить одержимых на первой фазе возможно только по цвету сосудов на груди. Они становятся либо ярко-красными и сильно выделяются, либо также выделяются, но становятся синими.
– А почему два разных цвета?
– Потому что демоны делятся на два сорта. Низшие и высшие. Синие – высшие, красные – низшие.
– То есть, демоны… это типа монстры?
Карлик аж чихнул от недовольства.
– Демонов давно нет в природе. Тела свои они давно потеряли, а души заключили в сосуды и в оружие. Сосуды – это реликвии, которые все носят с собой или коллекционируют, как признак достатка. Оружие, сам понимаешь, – он внимательно посмотрел на меня. – Надеюсь, ты же знаешь, Бобров, зачем магам оружие?
– Знаю, уж не совсем дурак же, – ответил я. – А одержимости второй и третьей фазы?
– А я тебе покажу! – его словно осенило.
Он аж причмокнул от предвкушения происходящего. Словно его ждало что-то великое.
– Но, если ты мне ответишь на один вопрос, – он хитро улыбнулся, нахмурив брови. – Скажи мне, Бобров, что тебя связывает со Всеволодом Владимировичем? Почему он так остро реагирует на твое присутствие?
– Так это, – я почесал затылок в какой-то мальчишеской манере, виновато. – Сдохнуть я должен с его слов. А тут как ни посмотри, не умираю.
* * *
Карлик, двое солдат и два человека в мантиях, которые были на моем испытании, проводили нас в его кабинет. Да-да, в тот самый с плетками и ремешками на кушетке. Внутри уже были люди и жертва, привязанная к этой самой «кровати».
Чернявый парень как-то странно дергался и что-то бормотал.
Нам пришлось расталкивать солдат, причудливых магов в разноцветных мантиях и студентов, которых здесь было немало.
– Так, этих козлов, – карлик махнул на солдат. – Нахрен отсюда, а ты, – он обратился к девушке в мантии. – Наверх.
Девушка покорно кивнула, сделала самый непринужденный вид, хотя, как мне показалось, многие понимали, зачем ей идти наверх, и вышла вслед за солдатами.
Стоило этим столбам выйти, как дышать стало легче. Да и протиснуться можно было.
Карлик уже не обращал на меня никакого внимания. Подошел к кушетке, достал какой-то кожаный ремень с серебряной бляхой и со всей силы ударил по кушетке.
– Говори, демон, зачем пришел?
– Дядя! – взвизгнул чернявый парнишка, привязанный по рукам и ногам. – Не надо, дядя!
– Говори! Демон! – Ильич хлестнул студента по ногам. – Иначе узнаешь, что такое звезда на заднице!
Этот… рай для содомита мне не нравился. Тем более что я ясно видел бедного, запуганного студента. Даже решил про себя проявить снисхождение и попросить его отвязать. Но далее, началась твориться полная чертовщина. Поэтому я держал рот на замке.
Один из «мантий» подошел к кушетке и пальцем разрезал пиджак и рубашку на груди студента. Пальцем! А не ножом. И на груди парня я увидел красные сосуды, которые пульсировали и набухли под кожей.
Рисунок, который был на груди из этих самых сосудов, напоминал мне корни какого-нибудь векового дерева, которые разрастались в разные стороны.
– Вторая фаза, – заявил карлик. – Только-только началось.
Ух ты, это если такие… сосуды на второй фазе, что же с ним будет на третьей?
– Предмет нашли? – карлик обратился к студентам. – Кто в его комнате шарился, ну?
Наступила гробовая тишина. Только и было слышно, как пыхтит одержимый.
– Мне повторить? – рванул Владимир Ильич. – Кто и что нашел в его комнате?
Студент за моей спиной, тяжело вздохнув, вышел на всеобщее обозрение и протянул карлику мешок.
– Ну? И чего ждал?
– Там это… – как-то неловко прозвучала фраза с уст пацана. – Два предмета.
– Было бы два, – отмахнулся академик. – Он был бы синим.
И в подтверждение своих слов, студент, не снимая белых перчаток, брезгливо, сначала достал небольшой кинжал, с красным рубином на рукоятке, а затем, положил мешок на пол и достал маленький кристалл на ржавой цепочке.
Стоило мне увидеть этот кристалл, так у меня аж под лопатками что-то забурчало. Это же… целая реликвия! Целый глоток свежего воздуха и парочку дней беспокойной жизни! Однако я впервые увидел кристалл, выполненный в стиле шарика.
Граней не было, «камушек» блестел и был идеально гладким.
Карлик первым делом взял его, посмотрел в своих пальцах и гаркнул:
– Этот брак не может нести в себе демоническую душу, – говоря это, он плевался. – Если ты, Вадим, – обратился к парню с мешком. – Настолько тупой для второго класса, что не можешь отличить побрякушку от реликвии, я мигом тебя отправлю в третий.
Врет. Вот чувствую, врет!
Мои глаза словно жили своей жизнью. Не могли оторваться от этого шарика. Я чувствовал желание съесть его. Понимал, что оно спасет меня… может даже чувствовал его силу?
Парня аж затрясло от таких новостей. Карлик, кинув «побрякушку» как он выразился, протянул руку за следующим предметом. А вот я…
Вадим не поймал псевдо-реликвию, она упала возле него, и он, схватив с пола мешок, начал протягивать мешок карлику. Я же чуть вытянул ногу, наступил на цепочку и подтащил ее к себе, внимательно разглядывая всех.
Фух, никто не заметил.
– Значит, кинжал, – риторически сказал Владимир Ильич. – Ну ладно. Говори, демон, свое настоящее имя!
– Дядя нинада! – опять заверещал пацан. – Отпусти, помилуй!
Смотреть на подобный обряд экзорцизма было мерзко. Карлик то и дело лупил студента, приказывая тому назвать демоническое имя. А люди вокруг лишь сочувствующе кивали, молчали и никак не вмешивались в процесс.
В скором времени, демон сдался, когда карлик поднес кинжал к глотке пацана.
– Абдурахмал! – заверещал пацан. – Меня зовут Абдурахмал!
– Тогда, Абдурахмал, – карлик убрал кинжал от горла и направил его на грудь пацана. – Я приказываю тебе вернуться в сосуд, а парня отпустить!
В следующую секунду он погрузил кинжал в область сердца и нас всех ослепила яркая, алая вспышка. После нее Ильич положил кинжал на стол, а парня начал развязывать.
На того было смотреть жалко…
А как он вообще выжил? Карлик же его убил! Кто это выживет от ножа в сердце?
– Теперь, мальчик, – карлик сочувствующе похлопал по спине некогда одержимого. – Ты лишен магии. Больше ты не маг и никогда им не будешь. Ну что, стоило это того?
