Текст книги "Любовь и риск"
Автор книги: Мишель Жеро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 8
Мэтт наблюдал, как ночь опускалась на город. В сгущающихся сумерках потоки машин казались бесконечными светящимися лентами, устремленными вдоль улиц. Тротуары внизу кишели любителями походов по магазинам, рабочими и туристами, идущими по своим делам и желавшими поскорее попасть домой или уехать за город, как планировали они с Лили.
Она была в ванной комнате, что-то напевала себе под нос, наряжаясь. Они собирались на благотворительный вечер, и Мэтт вдруг почувствовал острую боль, осознав, что это их последний вечер вместе.
Он будет скучать по ее улыбке, выразительным глазам, по игре в карты по ночам, не говоря уже о ее татуировке и потрясающих ногах.
Мэтт все еще удивлялся, как она сумела сделать так, чтобы за короткий период их знакомства он чувствовал себя легко и комфортно рядом с ней. Ему оставалось только постоянно следить за собой, чтобы ни словом, ни жестом не дать ей понять, что его интерес к ней вышел за пределы профессионального долга.
Лили заставила его думать, и ему это шло только на пользу.
В данный момент Мэтт думал о своем дорогом доме из желтого кирпича в престижном районе с полами из твердых пород дерева. О «БМВ-323» четырехгодичной давности, стоявшей в гараже. В доме было три спальни, две из них пустовали, была и семейная комната, но у него не было семьи. В доме отзывалось эхо, когда он разгуливал по нему в те редкие дни, когда бывал в нем.
Все напоказ, признавался Мэтт сам себе, а для кого? Все, что он сделал, – так это купил себе дорогую сцену, на которой мог играть, изображая из себя нормального парня с нормальной жизнью.
А затем жизнь свела его с Лили Кавано, заставив думать, что пора прекратить играть. Его неудовлетворенность собой и своей жизнью не возникла внезапно в день, когда он познакомился с Лили, она существовала задолго до нее, но рядом с ней стала яснее и сильнее.
Ему было тридцать пять, и моложе он не станет – работа, подобная его, ускоряет старение и ослабляет рефлексы, но жизнь не остановится, когда он достигнет сорока лет.
Черт! Даже если у него что-то получится с Лили, худшего времени он выбрать не мог. Как только он уйдет с работы, его положение будет менее стабильным. Он не должен входить в какие-либо отношения с такой женщиной, как Лили, пока не сможет предложить ей что-то существенное.
Однако искушение что-то предпринять преследовало Мэтта каждую минуту. Искушение даже вопреки здравому смыслу говорило ему, что и одной ночи будет достаточно. Особенно искусительным было то, что он чувствовал, что ее влечение к нему столь же глубоко, как и его, а сопротивляться искушению было непосильной задачей.
Мэтт засунул руки в карманы брюк и как бы со стороны посмотрел на себя. На нем были костюм в узкую полоску, с солидным серым жилетом, белая рубашка и широкий галстук в темно-бордовую и черную полоску. Брюки были немного мешковатыми, по моде тех дней, и Лили подобрала к ним пару полуботинок, а также купила в цветочном магазине отеля красную гвоздику и сунула в его нагрудный карман. Мэтт уже надел портупею и сейчас, глядя на мягкую фетровую шляпу цвета оружейного металла, улыбался.
Он выглядел совсем как гангстер из окружения Ал Капоне и едва подавлял в себе искушение говорить только одной стороной рта и называть Лили куколкой или сестричкой.
Когда Мэнни увидел его в полном гангстерском облачении, то смеялся так долго, что его глаза стали мокрыми от слез. Мэтт дружески ударил его по плечу и сказал, что быть главным в команде означает, что иногда приходится делать вещи, от которых чувствуешь себя полным идиотом.
Сейчас, когда Мэнни и Дал в смокингах стояли в коридоре, ожидая приказа Мэтта, и смеялись над какой-то шуткой, сам Мэтт ждал, когда Лили закончит делать то, на что у женщин уходят многие часы.
В этот момент дверь ванной со скрипом открылась.
– Мэтт! – раздался голос Лили.
Мэтт повернулся:
– Да?
– Погасите везде свет, за исключением туалета.
– Зачем?
– Просто сделайте это, пожалуйста, и вы увидите это платье в освещении, в каком его надо видеть. Я абсолютно влюблена в него! Мне просто не хочется возвращать его.
Ах да, платье. Лили не позволила Мэтту посмотреть на него раньше, когда его доставили, чтобы, как она выразилась, подогреть его любопытство. Номер постепенно погружался в темноту, только из туалета проникал в комнату слабый свет.
– Все сделано, – проговорил Мэтт и отступил немного в сторону, сложив руки на груди.
Погасив свет в ванной, Лили вышла к Мэтту. Онемевший, он стоял и разглядывал ее платье. Оно было без рукавов, с заниженной талией, юбка едва прикрывала колени. Сшитое из мягкой светло-серой ткани – шифона, подумал Мэтт, – оно было украшено цветочным узором из бисера серебряных и перламутровых оттенков.
Лили стояла перед Мэттом, улыбаясь от восхищения и возбуждения. Расшитая бисером юбка-клеш сверкала, и ее отражение падало на стены и потолок. При ходьбе тяжелая юбка раскачивалась из стороны в сторону и шуршала.
– Что вы о нем думаете? Разве оно не прекрасно?
– Я никогда не видел ничего подобного, – честно признался Мэтт, хотя женщина, на которой было это платье, была гораздо прекраснее. Лили уложила волосы в тугой шиньон, а на ногах у нее были туфли Роуз. На любой другой женщине это было бы слишком, но на Лили хорошо. – Оно потрясающе идет вам.
– Оно немного мало мне. Та, которая носила его раньше, весила на десять фунтов меньше меня. Мне повезло, что тогда в моде были свободные платья. Хотя мои сиськи слишком большие. – Она указала на свою грудь. – Такими они были с самого начала… но идея упрятывать их претит мне.
Грубое замечание привлекло внимание Мэтта к пышной груди Лили. Он смотрел на нее с явным вожделением, думая, что стягивать такую грудь было бы несправедливо.
– Мне она кажется хорошей, – чуть хрипловатым голосом проговорил Мэтт после короткой паузы.
– Правда? – Голос Лили звучал взволнованно.
– Правда. – На верхней губе Мэтта выступили от волнения капельки пота. Он снова рискнул посмотреть на грудь Лили, ее стройную шею, на оголенные руки и, медленно вздохнув, спросил: – Для октября сейчас тепло, но не будет ли вам холодно в таком легком платье?
– У меня с собой черная атласная пелерина. Она согреет меня. – Улыбнувшись, Лили протянула к Мэтту руки: – Давайте сделаем круг вальса. Я хочу попрактиковаться и посмотреть, как будет выглядеть мое платье. – И, рассмеявшись низким хриплым смехом, добавила: – Контрольная проверка.
– Что вас так развеселило?
– Это просто шутка. Давайте, Мэтт. Я рассчитываю на вас сегодня. Не разочаровывайте меня.
Мэтт колебался, чувствуя какой-то скрытый намек в словах и игривом блеске глаз Лили. Помявшись с минуту, он протянул руку.
Держать ее в своих объятиях в этот последний вечер перед тем, как посадить в самолет до Нью-Йорка, не есть нарушение каких-то правил.
Прижав Лили к себе, Мэтт положил ей руку на спину. Выражение удивления промелькнуло на ее лице, затем она улыбнулась и начала напевать мелодию.
Несколько минут Мэтт кружил ее в вальсе по гостиной.
Их взгляды были устремлены друг к другу, а губы были так близко, что в какой-то момент переполнявшее Мэтта желание снесло последний барьер в его с таким трудом принятом решении держать себя в руках.
Черт с ними, со всеми этими ограничительными правилами. Это его последний вечер и последняя возможность. Он хочет эту женщину, которую держит сейчас в объятиях. Если он даст ей шанс и она воспользуется им, он уложит ее в постель.
– Вы именно этого хотите? – спросил Мэтт хрипловатым голосом.
– Вы этого добиваетесь? – с улыбкой ответила вопросом на вопрос Лили.
Усевшись рядом с Мэттом в машину, она украдкой бросила на него быстрый взгляд и с восхищением отметила, как хорошо сидел на нем костюм. Не каждый мужчина мог выглядеть столь элегантно в мягкой фетровой шляпе. Мэтт же казался загадочным.
В машине было тихо, лишь едва слышно звучала музыка в наушниках Дала. Что-то изменилось в ее отношениях с Мэттом, и женское чутье подсказывало Лили, что она наконец обратила на себя внимание мужчины, а не телохранителя.
Близость на одну ночь не устраивала ее, однако такой мужчина, как Мэтт Хокинс, не встречается на ее жизненном пути каждый день. Лили сильно влекло к нему. Не только к его красивой внешности, но и к его спокойной силе, скромной интеллигентности, своеобразному чувству юмора, к тому, что он дал ей возможность почувствовать себя женщиной, и особенно к тому, что она чувствовала себя защищенной, хотя он только выполнял свою работу.
Если она упустит возможность вступить с ним в интимные отношения, то потом будет жалеть об этом.
Поднапрягшись, она заставила себя перестать думать о Мэтте и незаметно сняла с ног туфли Роуз. К концу вечера у нее будут болеть пальцы ног, но она надеялась заработать упоминание о себе в разделе моды местной газеты, а также установить несколько деловых контактов.
В конце концов, она приехала в Чикаго для того, чтобы продавать свои туфли, а не почивать на лаврах.
К тому же три разных музея в Чикаго хотели получить туфли Роуз для своих выставок, и хотя Лили было жаль расставаться с ними, она чувствовала себя щедрой и великодушной. Сегодня у нее было желание торговаться, и, возможно, ей удастся заключить сделку, которая сделает всех счастливыми.
Сегодня вечер возможностей. Кто знает, что может случиться?
– Мы подъезжаем к зданию, – сообщил Дал. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Сделаем еще круг, – приказал Мэтт, наклонившись вперед.
Дал выполнил его приказ. Лили посмотрела сначала на Мэтта, потом на Мэнни. Оба мужчины внимательно смотрели в окна машины, когда они ехали по запруженным народом улицам. Наконец Дал подъехал к заднему выходу из здания, со стороны Линкольн-Парка.
– Что происходит? – недоуменно спросила Лили.
– Проверочная поездка, – ответил Мэтт, продолжая смотреть в окно. – Снижай скорость.
– Здесь нет хорошей стоянки, – проворчал Мэнни, пока Дал медленно вел машину. – Но все же лучше, чем с передней стороны здания, так как они закрыли там все двери.
– Мэтт? В чем проблема? – спросила Лили.
– Мне не нравится обстановка. – Мэтт оторвал взгляд от окна. – Вход только в задней части здания, и кто-нибудь может легко укрыться в парке.
– Но и передняя часть здания не лучше, – заметил Мэнни. – Много пешеходов и интенсивное дорожное движение, а это затрудняет хорошо организовать вашу безопасность.
– Другими словами, вы чувствуете, что я хорошая мишень и легко уязвима?
– Да, – ответил Мэтт.
– Так где же мне остановиться? – Голос Дала звучал спокойно.
– На изгибе подъездной дороги, как мы и планировали. Мы будем всего в пяти минутах от лестницы. Лили, вы должны точно выполнять все, что я скажу вам.
– Вы считаете, что что-то может случиться?
– Место патрулирует дополнительная группа охранников, поэтому не должно быть никаких проблем. Но мы не можем исключить любую возможность.
Дал подъехал к указанному месту и остановил машину, а Мэтт тем временем расстегнул кобуру.
Лили вдруг охватил страх. Она собралась было просить Дала вернуться обратно в отель, но тут вспомнила слова Мэтта: не позволять страху управлять своей жизнью. Не дав возможности этому человеку терроризировать ее, она вернет себе прежнюю уверенность.
– Я буду выходить с вами на связь каждые полчаса, – сказал Мэтт, когда Мэнни начал вылезать из машины.
– Хорошо. – Дал улыбнулся. – Веселитесь.
Мэтт промолчал и открыл дверцу. Лили ждала, пока он и Мэнни осмотрят место. Наконец он открыл дверцу машины с ее стороны и пригласил на выход. Пока она вылезала, Мэтт заслонял ее своим телом. Мэнни занял позицию перед ней, и Лили медленно двинулась по слабо освещенной аллее к особняку с широкой лестницей, ведущей к галерее с колоннами, расположенной на втором этаже.
Еще находясь в машине, она увидела столики, расставленные на открытом воздухе. Октябрь был не по сезону теплым, и большинство гостей предпочли расположиться снаружи.
Какое-то время Лили ничего не видела, кроме спины Мэнни. Идти между двумя мужчинами, прикрывавшими ее, было затруднительно. Ей приходилось укорачивать шаг, чтобы не наступить Мэнни на пятки.
На полпути к зданию их встретил вооруженный охранник и сопроводил дальше. Из-за широких мужских плеч Лили видела собравшихся людей и столики, покрытые белыми скатертями, вздувавшимися на ветру. Одетые в форму официанты с напитками на подносах расхаживали среди гостей.
Часть из них была одета в костюмы героев шекспировских пьес, другие – в костюмы знаменитостей, популярных киноактеров и книжных героев. Однако Мэтт не дал Лили рассмотреть все поподробнее. Слегка касаясь ее спины, он быстро провел ее вперед по лестнице. Лили показала свое приглашение и прошла через дверь в восточный холл, стуча каблуками туфель Роуз по мраморному полу в черно-белую шашечку.
Эти пять минут казались Лили вечностью. Она вдруг заметила, что у нее дрожат руки.
Господи, как она устала жить в постоянном страхе!
Лили глубоко вздохнула, пытаясь таким образом успокоиться, а Мэтт тем временем поблагодарил охранника отеля и направился к двери. Бросив взгляд в открытую дверь, Лили увидела вдали сидящую фигуру Авраама Линкольна и свет фар проезжавших мимо машин.
– Оставайся здесь, – сказал Мэтт Мэнни. – Не впускай никого.
Мэнни кивнул и, скрестив на груди руки, встал у входа. Лили улыбнулась ему и помахала рукой. Мэнни в ответ тоже улыбнулся и приступил к своим обязанностям телохранителя.
Болтая и улыбаясь, обмениваясь рукопожатиями в знак приветствия, Лили медленно шла сквозь толпу людей. Она замедлила шаг, проходя по грациозно изогнутой мраморной лестнице, украшенной гирляндами белых роз, лентами цвета слоновой кости и огромными бантами из прозрачной ткани золотистого цвета, освещенной мягким светом висевшей на потолке хрустальной люстры.
Зал выглядел красивым, и Лили улыбнулась, разглядывая белые колонны высотой в два этажа. Стены украшали акварели в элегантных рамках, отражавшие сцены со всемирной чикагской выставки тысяча восемьсот девяносто третьего года. Повсюду были расставлены столики, накрытые белыми, украшенными роскошными букетами в золотистой гамме скатертями, свисавшими до пола. На них стояли столовые приборы из фарфора, серебра и хрусталя.
– Посмотрите на потолок, Лил.
Мэтт стоял с ней рядом, положив ей на спину руку, но его прикосновение было сегодня скорее прикосновением собственника-любовника, а не телохранителя.
Улыбаясь, Лили посмотрела на потолок, который оказался ночным небом с мерцавшими на нем звездами. Оно, конечно, не было настоящим, но это добавляло к обстановке последний штрих, создавая прекрасное настроение и вызывая полет фантазии.
– Я чувствую себя как в сказке, – в восторге проговорила Лили, переводя взгляд на Мэтта. Глаза ее и губы были так близко, что у него перехватило дыхание.
Мэтт улыбнулся, снова посмотрел наверх и медленно покачал головой, словно не мог поверить тому, что видел.
Или не мог поверить, что имел возможность поцеловать ее?
Лили решила в пользу последнего. Стараясь выглядеть беззаботной, она взяла Мэтта под руку и прошла вместе с ним к их столику.
Обед прошел спокойно. Мэтт сидел за столиком слева от Лили, а справа – один из многих оперных персонажей. Можно подумать, что она была единственной распутницей, а Мэтт единственным гангстером. Однако, по мнению самой Лили, ее платье было самым красивым, а Мэтт был самым сексуальным гангстером в толпе.
Лили много разговаривала, рассказывала о своем бизнесе и демонстрировала туфли Роуз любому, кто бы ни попросил ее – а желающих было много, так как многие гости были на ее лекции в Историческом обществе.
Не прошло и часа, как у нее кончились визитки. За это время Лили собрала массу салфеток с записанными на них именами и телефонными номерами. Когда она в сопровождении Мэтта возвращалась из дамской комнаты, дорогу ей преградил редактор светской хроники из «Чикаго трибюн». Естественно, что с ним был и фотограф, который сфотографировал Лили в драматической позе на фоне мраморной лестницы.
Поймав взгляд Мэтта, Лили подмигнула ему.
К ее удивлению, он, закинув назад голову, рассмеялся громким раскатистым смехом. Этот смех вызвал у Лили восторг и такое сильное желание, которого она никогда прежде не испытывала.
Сейчас, когда Лили деликатно слизывала шоколадный мусс с ложечки, некто, сидевший по правую руку от нее, близко склонился к ней – слишком близко – и сказал:
– Некая блондинка, ехавшая по парку…
Устав от его бесконечных шуточек и анекдотов и раздраженная тем, что он дышит ей прямо в грудь, Лили придвинула стул поближе к Мэтту. Она надеялась, что надоедливый сосед поймет намек, прежде чем Мэтт обратит на него внимание, ей не хотелось, чтобы снова повторился инцидент, который случился в баре.
Придвинув стул к Мэтту так близко, что их бедра соприкоснулись, Лили думала, что он отодвинется от нее, но этого не произошло. Спустя минуту она посмотрела на него поверх чашки с кофе.
– Что-то не так? – спросил Мэтт, придвигаясь к Лили еще ближе. Его плечо коснулось ее обнаженной руки.
Теплая волна желания окатила Лили.
– Все нормально, – ответила она.
Мэтт улыбнулся, но не дежурной, а дружеской, теплой улыбкой, стараясь ободрить Лили.
Обед подходил к концу. Они с Мэттом придвигались друг к другу все ближе и ближе. Женское чутье подсказывало Лили, что Мэтт начинает действовать, прибегнув к обычной мужской тактике: он дает ей возможность, которой она должна воспользоваться и предпринять следующий шаг.
Пока официанты убирали тарелки со стола, Лили чувствовала на себе выжидающий взгляд Мэтта. Быстро, не дав себе передумать, Лили взяла его за руку и почувствовала, как напряглись его мускулы. Лили замерла, боясь, что она неправильно поняла его, хотя безошибочно угадала взаимное влечение между ними.
Нет. Абсолютно исключено, что она неправильно поняла его, скорее всего это он не может ни на минуту забыть о том, что она его клиентка.
– Вы слишком много думаете, – сказала Лили, наклонившись к Мэтту. Он сделал удивленное лицо, а Лили добавила: – Да, это так.
– Я знаю. Разве это плохо?
Лили бросила на Мэтта интригующий взгляд. Неужели ему никогда не говорили, что он привлекателен? Смешно. У него на лбу написано, что он человек острого ума и недюжинных способностей.
– Утверждаю, что вы слишком много думаете. И установили для себя слишком много правил.
– Это правило особенно важно, – ответил Мэтт, не совсем понимая, на что намекает его клиентка.
Однако, как заметила Лили, руки своей он не убрал.
– Вы здесь как мой ухажер, поэтому можете вести себя как вам хочется.
Мэтт бросил на Лили красноречивый взгляд, скользнув по ее глубокому декольте. Она почти физически ощутила его пальцы, касающиеся ее, и от этого ощущения тепло разлилось по всему телу.
Мэтт слегка стиснул ее руку. Быстро обежав глазами зал, он связался с Мэнни и Далом.
Лили сидела, уперев взгляд в стол. Она не должна ни расстраиваться, ни разочаровываться: Мэтт выполняет свою работу, и отвлекать его внимание не самая хорошая идея. И однако, она знала половину людей в зале, а вторая половина вовсе не выглядела угрожающей. Никто из них не собирался срывать вечер. Если она могла это видеть, то это определенно мог видеть и Мэтт.
Быстро допив кофе и поставив чашку на стол, Лили, стараясь не выходить из себя, дотронулась до плеча Мэтта. Повернувшись к ней, он вопросительно выгнул бровь.
– Я знаю, что я для вас лишняя головная боль, но мне хочется поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Вы, Мэнни и Дал помогли мне пережить это трудное для меня время.
– Это моя… – начал было Мэтт.
– Пожалуйста, – оборвала его Лили. – Я знаю, что это ваша работа, и все же хочу поблагодарить вас. Вас учили в школе телохранителей тому, как принимать благодарности?
– Да, – ответил Мэтт, улыбаясь.
– В последнее время я тоже много думаю, – продолжала Лили.
Его мускулы напряглись, а лицо посуровело.
Тем же спокойным тоном Лили добавила:
– Нельзя сказать, что я думаю, будто мне грозит реальная опасность, потому что верю, что с вами я в безопасности, но на этой неделе я вдруг поняла, с какой легкостью кто-то может забрать у меня жизнь. Мне надо многое изменить в своих отношениях с окружающими.
Мэтт облегченно вздохнул:
– Что именно?
– Первое: я позволяла людям слишком многое для меня делать. И это не потому, что я такая легкомысленная или неорганизованная. Я знаю, что это не так… но люди так долго внушали мне, что я мечтательница, бабочка, порхающая с цветка на цветок, что я и сама поверила в это. – Лили нахмурилась. – Мне не хотелось разочаровывать их.
– Лили, я наблюдал сегодня за вами. Вы очаровываете людей, вы умны и талантливы. Вы слишком строго судите себя.
– Я удовлетворена тем, что мне удалось сделать, но я говорю о том, что я никогда не зависела от самой себя. Всегда кто-то был готов выручить меня: мои родители, Джаред, друзья, вы.
– Но…
– Я знаю, я знаю. Не повторяйте этого снова. Я говорю серьезно, Мэтт. У меня никогда не было шанса что-то сделать без поддержки моей семьи и друзей, но сейчас я готова рискнуть. Разорвать этот круг. Сделать что-то самостоятельно.
На лице Мэтта появилось снова выражение беспокойства, и Лили решила, что у него на это есть причина. Риск, о котором она говорила, касался и его, если события будут развиваться по неожиданному для него варианту.
Лили отвела взгляд и начала наблюдать, как гости направляются в восточный зал, откуда раздавались звуки скрипки и виолончели.
Ей очень хотелось попросить Мэтта пойти и потанцевать с ней, но, может, лучше этого не делать, а просто посидеть и поговорить…
– Лили, – раздался вдруг голос Мэтта.
Лили вздрогнула от его прикосновения.
– Так что ты там хотела, куколка? – Мэтт приподнял шляпу, с улыбкой глядя на Лили. Его серые глаза весело искрились. Он выглядел таким красивым и милым, что Лили почувствовала сладкую боль во всем теле. – Ты хотела танцевать?
Господи, она хотела его. Ведь это же так ясно.
С деланным безразличием Лили подняла руку и поправила цветок в кармане пиджака Мэтта.
– Конечно, мистер, – проговорила она с томным видом, подражая знаменитым голливудским «плохим девочкам» – Мей Уэст или Джин Харлоу. – Ты выглядишь как парень, который может хорошо развлечь девушку, – добавила она с лучезарной улыбкой.
Мэтт засмеялся, затем помог Лили подняться. Он подставил ей согнутую в локте руку, и они медленно пошли к лестнице.
До того как они дошли до нее, Лили остановилась.
– Последний взгляд, – сказала она, разглядывая восхитительное ночное небо над элегантным залом. – Побалуй меня, договорились? Я такой безнадежный романтик.
– Именно это мне и нравится в тебе, Лили. Может, мне удастся внести побольше романтики в твою жизнь, – ответил Мэтт, его рука легла Лили на талию. Она на мгновение замерла, затем быстро заморгала и потупила взор.
Его лицо было так близко, глаза полуприкрыты. Лили вдруг заметила, какие у него длинные и густые ресницы. Ей так захотелось поцеловать эти ресницы, почувствовать, как они щекочут ей губы.
«Давай, давай же… поцелуй меня…»
После долгого колебания Лили почти инстинктивно подалась вперед. И как только она это сделала, Мэтт наклонился и прижался губами к ее теплым, мягким губам.
Она обвила его руками вокруг шеи и теснее прижала к себе.
Это было то, чего Мэтт все время так хотел, и сейчас его поцелуй стал более требовательным, его руки скользнули к ней на талию, потом ниже, и он, погладив ее, крепко прижал к своим бедрам.
Почувствовав его эрекцию, Лили слегка отстранилась. Подняв глаза, она прочитала желание во взгляде Мэтта… и нерешительность.
Лили снова поцеловала его. Закрыв глаза, она воспринимала мир через запахи и звуки.
До нее доносились сладкий аромат свежесрезанных цветов, отголоски смеха, страстные звуки скрипок, звон хрусталя и фарфора.
Она чувствовала запах кофе на губах Мэтта, силу его рук, его тепло, его запах… и то, что его руки делали с ней, медленно поглаживая по ягодицам.
Мэтт прошептал ее имя и прикоснулся губами к чувствительному месту за ухом. Лили вздрогнула, ее пальцы вцепились в его плечи, и она изогнулась дугой, желая большего.
От ее страстного молчаливого требования Мэтт пришел в себя и слегка отстранился.
Смущенная и расстроенная, Лили заметила, как он, часто дыша, провел тыльной стороной ладони по своей верхней губе.
По привычке его взгляд быстро оценил обстановку. «Смотрит, не грозит ли мне опасность, – подумала Лили. – А что, если он чувствует себя виноватым и смотрит вокруг, чтобы убедиться, что никто не видит, как он целуется под лестницей со своей клиенткой?
О Господи, если он снова оттолкнет меня, я умру от стыда. Если он что-нибудь скажет, если его глаза снова станут холодными…»
Мэтт занес руку над ее головой, и Лили замерла. Его лицо медленно расплылось в улыбке, когда он вытащил белую розу из лестничной вазы и медленно воткнул ее в прическу Лили.
Затем его пальцы зарылись в ее волосах, скользнули ниже, заключили ее лицо в ладони, а пальцы рук стали нежно ласкать ее скулы.
– У тебя красивые волосы, – прошептал Мэтт, наклоняясь и снова целуя Лили.
Она ответила ему поцелуем, запустила руки под его пиджак и стала гладить его по спине, с восторгом ощущая игру его мускулов под своими пальцами. Когда его язык коснулся ее языка, она вздохнула, раздвинула губы, впустила его, наслаждаясь его влажным теплом.
Мэтт издал гортанный звук и, положив руки на ее обнаженные плечи, крепко прижал Лили к себе.
Она почувствовала, как восстала его плоть.
Где-то рядом прозвучал женский смех, Мэтт, разомкнув свои объятия, слегка отстранился, а Лили стала поправлять выбившийся из прически локон.
– Голубки, – сказал спутник женщины. – Эти дети теперь делают что хотят и где хотят.
Щеки Лили запылали, и она посмотрела на Мэтта. Он пригладил волосы, поправил галстук, глядя мимо Лили, казалось, время тянется бесконечно долго.
Наконец Лили собралась с духом и сказала:
– Ты что-то говорил по поводу танцев?
Мэтт сдвинул на лоб шляпу, прикрыв ею глаза.
– Сначала мне надо связаться с моей командой.
Лили поначалу обиделась, но потом решила: именно «работа» обеспечивает ее безопасность. Ей просто бы хотелось…
Хотя то, что ей бы хотелось, не имеет никакого значения: после сегодняшнего вечера между ними все будет кончено. Лили стояла и ждала, когда Мэтт поговорит сначала с Мэнни, а затем с Далом.
– Оставайся в машине. Да, я знаю… ты можешь поговорить через окно, если хочешь, но не выходи из машины.
– О чем шла речь? – спросила Лили, когда Мэтт закончил.
Он посмотрел на нее. Видение того, чем они занимались всего несколько минут назад, промелькнуло перед мысленным взором Лили, и ей захотелось спросить Мэтта: «Тебя научили так целоваться в школе телохранителей?»
– Парочка других водителей подошли к нему, чтобы поболтать, но я приказал ему оставаться в машине.
– Должно быть, это очень скучная работа, – заметила Лили, когда они стали подниматься по лестнице. Каждый раз, когда их тела соприкасались, она вздрагивала.
– Я знал, что скучная, но все же пошел в этот бизнес. Я не возражаю, чтобы Дал поболтал с другими шоферами, но он должен оставаться в машине. Дал – хороший работник. Умный, надежный, открытый. Ты не должна за него волноваться.
– Я думаю вовсе не о Дале, – ответила Лили, взяв Мэтта под руку. Он бросил на нее быстрый взгляд и промолчал.
Они дошли по широким ступеням до верхней площадки, где играл оркестр.
Восточный зал был небольшим по размерам, его высокие стеклянные двери выходили на открытую галерею. Лирическая музыка, главным образом струнная, звучала в ночи как радостное биение сердца, а свет был приглушенным и нежным, создавая прекрасное настроение для любовного романа.
И чем больше было запретного, тем лучше. А в окружавшем их полумраке было что-то интимное – не говоря уже о рискованном, – чему невозможно было сопротивляться.
Мэнни стоял там, где они оставили его. Завидев Лили, он кивнул и улыбнулся робкой ласковой улыбкой. Это заставило ее подумать, что она будет скучать по Мэнни и Далу тоже.
Лили хотела присоединиться к танцующим сразу около стеклянной двери, но Мэтт увел ее. На ее вопросительный взгляд он ответил:
– Я не хочу, чтобы вы стояли у окон вечером. При свете неона вы будете хорошей мишенью.
– Я об этом никогда не задумывалась. – Лили устало вздохнула. – Господи, Мэтт, как мне надоело чувствовать себя такой беспомощной.
– Дайте себе отдых. Вы – дизайнер по туфлям. Никто не ждет от вас, что вы знаете, как избежать нападения.
Мэтт был прав, и его слова заставили Лили почувствовать себя немного лучше.
– И все же я вам очень благодарна за то, что вы охраняете меня.
– Со всем моим удовольствием. Вы все еще хотите танцевать?
– Такая чудная ночь, – сказала Лили. – Глупо не насладиться ею.
У Мэтта был такой вид, словно он хотел что-то сказать Лили. Однако вместо этого он заключил ее в свои объятия.
Посмотрев через его плечо, Лили обратила внимание, что Мэнни заметил их. Он нахмурился и отвел взгляд.
«Да. Неприятно».
– У меня такое чувство, будто я должен что-то сказать, – с растерянным видом сказал Мэтт, обратив внимание на слегка нахмурившееся лицо Лили.
– Мы оба взрослые, оба знаем, чего хотим, и оба знаем, что завтра я уезжаю. – Лили посмотрела Мэтту в глаза. – Что тут говорить?
– Тогда мне все ясно.
– Меня очень влечет к вам, – добавила Лили. – Я думаю, что в этом нет ничего плохого, как, впрочем, и в том, что мы делаем.
На лице Мэтта, сменяя друг друга, отразились беспокойство и злость, надежда и желание.
– Я совсем запутался, – сказал он наконец.
– Это не то, что хотелось бы услышать девушке. Все, что от вас требуется, – это поцеловать меня. – Лили прошептала ему прямо в ухо: – Мне это нравится.
Дрожь прошла по его телу, мускулы напряглись, и он снова повел ее в танце. Они танцевали минут пятнадцать – двадцать, и Лили позволила себе полностью расслабиться в объятиях Мэтта. Ей нравилось чувствовать его тепло, прикосновение его рук. Ей нравилось смотреть, как тени играют на его лице, делая его таинственным, сексуальным и сильным.
Он по-хозяйски держал ее в своих объятиях. Лили пробежала пальцами по мускулам его рук и доверчиво прижалась к нему. Она не замечала присутствия других людей в зале, хотя вместе с ними танцевали многие парочки. Музыка стала аккомпанементом к биению ее сердца и ритму дыхания.
Лили больше не могла выносить такую мучительную близость. Если она прижмется к нему хоть одной секундой дольше, ей придется затащить его в ближайший темный угол.
– Я хочу прямо сейчас вернуться в отель, – решительно произнесла она.
Мэтт посмотрел Лили в глаза, пытаясь угадать, правильно ли он понял ее. Между ними существовала невидимая связь, полная ожидания и неопределенности.
