Текст книги "Потрясая мой мир (ЛП)"
Автор книги: Мишель Валентайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Если ты уверен, что все в порядке.
Я молча молюсь, чтобы он передумал и решил отвезти меня обратно в отель. Провожу ногтями по тыльной стороне ладони Зака и его глаза слегка расширяются.
Он медленно моргает и вздыхает.
– Со мной все будет в порядке. Я никуда не уйду.
– Тогда хорошо, договорились. Я возьму свою сумочку, и мы пойдем. – Мамин радостный голос вырывает меня из ошеломленного ступора, вызванного сексуальностью Зака.
Как только мы остаемся одни в столовой, Зак обхватывает ладонями мое лицо и прижимается губами к моим губам.
– Только не уходи надолго.
Я провожу языком по его нижней губе.
– Теперь мне определенно хочется сказать ей, что я никуда не поеду.
Его лицо озаряется кривой усмешкой, и он покусывает кольцо на губе.
– Как бы мне это ни нравилось, ты не можешь этого сделать.
– А как же ты? – Я слышу нытье в своем голосе.
– Со мной все будет в порядке. Было бы неплохо поговорить с ребятами и посмотреть, что происходит. Кроме того, в последнее время я пренебрегаю своей фан-страничкой. Мне действительно нужно заняться этим.
– Не пиши сообщения случайным женщинам, которые тебе пишут.
Я шучу… ну, в основном.
Зак смеется и нежно целует меня.
– Ты единственная фанатка, от которой я хочу получить грязные сообщения.
Мое лицо вспыхивает, когда я вспоминаю, что наши отношения начались с череды сообщений, обещающих горячий секс.
– Это хорошо.
После еще нескольких поцелуев я беру с кухни открытку и ручку, чтобы записать для Зака пароль от Wi-Fi, и обещаю не уходить больше, чем на пару часов. Он только улыбается и поощряет меня проводить время с матерью, напоминая, что иногда жизнь слишком коротка. Поэтому я должна проводить с ней все время, которое могу.
Мое сердце немного замирает, когда я понимаю, что Зак пережил со своей сестрой и матерью. Мне нужно смириться с происходящим, последовать его совету и сделать все возможное, чтобы купить скучное платье.
Глава 4
ЗАК
Семьсот тридцать семь сообщений?! Черт возьми! Вот что я получаю за то, что забросил фан-сайт. Чтобы все это разобрать, мне понадобится целый месяц. Я откидываюсь на спинку коричневого кожаного дивана и закрываю глаза, шокированный объемом предстоящей работы. Меня так и подмывает послать все к черту и вместо этого вздремнуть, но это нечестно по отношению к фанатам. Это их способ восхищения нашей музыкой. Как я могу их игнорировать?
Я делаю глубокий вдох, достаю из сумки пакетик «Орео» и принимаюсь за работу. Это кропотливый, долгий процесс, но видеть восхищенные ответы, когда они понимают, что я ответил лично – все это стоит того. До Обри этот сайт был моей отдушиной, место, куда я приходил, чтобы почувствовать любовь. Мои поклонники без всяких условий изливали её, а я все впитывал. Собственно, именно поэтому я и начал собирать вокруг себя так много фанаток. Нет ничего лучше, чем быть чьим-то «всем».
– У тебя есть минутка, сынок? – Я отрываю взгляд от экрана компьютера и вижу судью, прислонившегося к дверному косяку этого впечатляющего кабинета. – Я бы хотел обсудить с тобой кое-что.
Бросаю взгляд на часы на своем компьютере. Черт. Я отвечал на сообщения уже полтора часа и даже не заметил этого. Обри должна скоро вернуться, и я не понимаю, почему ее отец хочет поговорить со мной без неё.
Черт. Это плохой знак.
Я с трудом сглатываю.
– Конечно.
Встаю и следую за судьей по короткому коридору в кабинет. Здесь классический интерьер: стены цвета шоколада, книжные шкафы из вишневого дерева и такой же письменный стол. На боковом столике даже стоит бутылка шотландского виски вместе с четырьмя стаканами.
Глаза судьи следуют за моим взглядом.
– Хочешь выпить?
Это, вероятно, своего рода испытание с его стороны. Если я приму выпивку, он автоматически подумает, что я алкоголик, но если откажусь, он подумает, что я лжец.
– Конечно, – отвечаю я, не собираясь пить все сразу.
Он подходит, вынимает стеклянную пробку из бутылки с виски и наливает два стакана до половины. Протянув мне стакан, он обходит свой стол и садится в кресло с высокой спинкой. Его глаза пристально изучают меня, пока мы сидим молча, глядя друг на друга.
Судья ставит стакан на стол и наклоняется вперед.
– Я не такой человек, чтобы ходить вокруг да около, Зак. Я очень прямолинеен и говорю всё, как есть. Если бы таких, как я, было больше, мир стал бы лучше. Мы бы все знали, как относимся друг к другу.
Это звучит как вступление к речи о том, что я ему не нравлюсь. Вместо того, чтобы затеять спор с отцом любимой женщины, я просто киваю головой, как будто полностью с ним согласен. В конце концов, я могу ошибаться на его счет. Я едва знаю этого человека.
– Мне нравится прямота.
– Хорошо, потому что сейчас я собираюсь выложить все на чистоту.
Ох, черт!
– Почему ты встречаешься с моей дочерью?
Это очень простой ответ.
– Потому что люблю ее. – В моем голосе слышится твердость, когда я озвучиваю свою правду.
Он долго смотрит на меня, прежде чем продолжить.
– Я вижу, что ты в это веришь, но я знаю твой тип парней. Вы не постоянные. Я буду честен с тобой, Зак. Я не хочу этого для моей маленькой девочки. Она слишком хороша для подобного. Она заслуживает надежного мужчину, который никуда не сбежит.
Я вздрагиваю, но понимаю его сомнения. Мое прошлое не слишком благоприятно.
– Уверяю вас, сэр, когда речь заходит о вашей дочери, я никуда не денусь.
Он вздыхает.
– Я боялся, что ты будешь упрямиться. Ты не оставляешь мне выбора.
Он пододвигает ко мне какую-то распечатку.
– И что это?
– Твой закрытый файл о судимости.
Мои глаза округляются, когда я просматриваю записи моих столкновений с законом.
– Откуда это у вас?
Он хмурится.
– Я – судья, сынок. Я могу получить доступ к чему угодно.
– И для чего это вам? Обри уже в курсе всего этого. Если расскажете ей, это не помешает ей быть со мной.
Он кивает соглашаясь.
– Да, согласен, но ведь пресса устроила бы настоящий праздник с чем-то подобным, да? Будет большая шумиха, если это каким-то образом просочится.
Я вскакиваю со своего места, расплескивая напиток, прежде чем с грохотом поставить стакан на стол.
– Вы что, угрожаете мне?
Его глаза на секунду расширяются, и могу сказать, что на долю секунды я поколебал его хладнокровие.
– Успокойся. Можешь думать, что это угроза, но я предпочел бы считать это инструментом торга.
– Что значит – инструмент торга? Что вы выиграете, размазывая меня в прессе?
– Мою дочь.
Я отрицательно качаю головой.
– Она не бросит меня из-за этого.
– Нет, наверное, нет. Моя дочь яростно предана тебе – это у неё от меня, так что она останется с тобой. Вот почему ты должен бросить ее.
– Нет! Я не оставлю ее ни за что на свете.
– Знаешь, я взял на себя смелость вытащить истории других участников твоей группы. Похоже, у Трипа Дугласа тоже есть кое-какие грязные секреты. Не думаю, что он обрадуется, если его секреты станут достоянием прессы. Оставь Обри, не вынуждай меня сделать это по-плохому. Я могу уничтожить всю группу.
Мой пульс зашкаливает, а руки дрожат. Неужели я настолько ничтожный ублюдок, что этот человек разрушит жизни других людей, чтобы держать меня подальше от своей дочери? Неужели он не видит, что я изменился? Я, черт возьми, боготворю землю, по которой ходит Обри. И никогда не причиню ей вреда. Зачем разрушать такую чистую любовь?
– Почему? Зачем вы это делаете? Я же сказал, что люблю ее. Разве этого недостаточно?
– Недостаточно. Я хочу, чтобы она была с мужчиной, который всегда будет заботиться о ней. Я не становлюсь моложе и не хочу покидать эту землю, пока судьба моей дочери в руках панка, который в итоге разрушит ее жизнь.
– Этого не случится. У меня достаточно денег, чтобы дать ей все, что она захочет!
– На данный момент, да. Что произойдет через десять лет, когда ваша группа распадется и поток денег прекратиться? Что тогда? Ты утащишь ее вниз вместе с собой?
Его слова звучат, как гребаный удар под дых. Он прав. Других навыков у меня нет. Никаких. Музыка для меня – все. Я никогда не перестану этим заниматься, даже если это не будет приносить денег. Это у меня в крови. Я не смогу отказаться от неё.
Меня убивает то, что он прав. Прямо сейчас «Черный Сокол» находится на вершине гребаного мира, но так не продлится вечно. Всегда найдется другая жаждущая славы группа, готовая обыграть тебя и украсть твоих поклонников. Видит Бог, мы сделали достаточно перерывов и отменили достаточно концертов, чтобы взбесить половину наших поклонников. Что будет, если я больше не смогу дать Обри ту жизнь, которую она заслуживает?
– Я приму твое молчание как подтверждение того, что ты все понял. Мы оба знаем, что она тебе не подходит. Ей нужно быть с кем-то вроде Брэйди – благоразумным парнем с солидным будущим. Не будь эгоистом, позволь ей жить достойной жизнью.
Я поднимаю взгляд от пола и пристально смотрю на него. У меня нет сомнений, что при первой же возможности он опозорит и меня, и Трипа в прессе. Мы с парнями знаем все о прошлом друг друга и двигаемся дальше, но это не значит, что весь остальной мир примет это.
Я хватаюсь руками за голову. Как бы сильно я ни любил Обри, не хочу быть тем, кто однажды причинит ей боль. Не хочу, чтобы она ненавидела меня. Она заслуживает самой лучшей жизни, какую только может иметь – хороший дом, мужа, который каждый вечер будет дома, детей.
Боже. Дети.
Последняя часть жжет сильнее всего. Я никогда раньше не позволял себе волноваться из-за того, что у меня не может быть детей, но осознание, что я никогда не смогу дать ей что-то подобное, убивает меня.
Мысль о том, что Обри беременна моим ребенком, насмехается надо мной, как кошмар, который невозможно исправить независимо от того, сколько у меня денег.
Я вздыхаю, зная, что в глубине души я все еще долбаный неудачник, который не заслуживает моей рыжеволосой богини.
– И что вы хотите, чтобы я сделал?
– Я хочу, чтобы ты убрался из ее жизни. Навсегда.
– Я не могу просто оставить ее здесь. Она потребует объяснений, а я не хочу, чтобы она знала, какой вы злобный мудак. Это разрушит ее представление о вас.
Он горько смеется.
– Хорошо. Останься до конца выходных, а в понедельник я хочу, чтобы ты первым же самолетом вылетел из Техаса и забыл о ее существовании.
Я сжимаю губы.
– Даже если я уеду, вы не сможете заставить меня забыть ее.
Я не даю ему шанса сказать что-нибудь еще, прежде чем выскакиваю из комнаты, хватаю свой компьютер и направляюсь к машине. Не хочу ни секунды оставаться в этом доме. Не хочу слушать, как он говорит, что отнимает у меня единственное, что мне дорого в этом мире.
Я бросаю вещи на пассажирское сиденье и завожу машину. Шины почти визжат по асфальту, когда я задним ходом выезжаю на улицу.
Энергично потираю лоб, останавливаясь на красный свет.
– Твою мать!
Все мое тело сотрясается от осознания того, что я снова потерял все самое важное для себя. Свет становится зеленым как раз в тот момент, когда мои глаза горят и слезы текут по моему лицу.
Гнев переполняет меня и я изо всех сил колочу кулаками по рулю.
– Блядь. Блядь. Блядь. Блядь. Блядь! – кричу я во всю глотку.
Как это возможно? Этого не должно было случиться. Мы с Обри должны быть вместе против всего мира. Я должен вернуться и позволить ему сообщить всему гребаному миру, что я убил свою семью. Пусть все знают, мне все равно. В любом случае, без нее я ничто.
Я хлопаю по рулю, желая развернуться, но машина позади меня сигналит, возвращая меня к реальности. Я не могу вернуться. Так я поведу себя как эгоистичный придурок, как и сказал судья. Уничтожу Трипа, подставлю группу и не подарю Обри ребенка.
Я делаю глубокий вдох и выжимаю газ. Больше не могу здесь находиться. Если я не могу получить Обри, мне не стоит ее видеть. Я не смогу притвориться, что все в порядке. Она все равно узнает. Она увидит, как я облажался.
Я паркую «Фьюжн» на стоянке отеля и направляюсь в свой номер. Войдя внутрь, смотрю на смятые простыни на кровати, представляя ее обнаженное тело, лежащее там, умоляющее меня взять ее. Моя грудь сжимается и внезапно мне становится трудно дышать. Я заползаю в постель и сгребаю простыни в охапку, уткнувшись носом в мягкий хлопок, вдыхая ее запах.
– Я всегда буду любить тебя, – шепчу я, изо всех сил стараясь представить Обри в своих объятиях.
Следующее, что я понимаю, кто-то стучит в дверь. Я качаю головой, смотрю на простыни и молюсь, чтобы последние несколько часов моей жизни были чертовым страшным кошмаром. Заставляю себя подняться с кровати и открываю дверь.
Лицо Обри искажается, как только она видит меня.
– Неужели, Зак? Ты не мог подождать меня?
Я вздыхаю и закрываю за ней дверь. Какой же я идиот, если думал, что больше никогда ее не увижу. Все ее вещи здесь.
– Прости. Я пытался, но тебя не было целую вечность.
– Меня не было всего лишь два с половиной часа. Я думала, ты был не против подождать. Если ты не хотел, чтобы я уезжала, тебе достаточно было просто сказать об этом. – Она скрещивает руки на груди и ждет, когда я извинюсь.
Больше всего на свете мне этого хочется. Мне хочется сказать ей, что я сожалею о том, будто думал, что смогу заполучить ее, что я достоин ее. Но когда я смотрю ей в глаза, все, что чувствую – это стыд за ту боль, которую я скоро причиню ей.
Она хмурится и сокращает расстояние между нами, чтобы дотронуться до моего лица.
– Что случилось?
Я бросаю взгляд на кровать и облизываю уголок рта, борясь с болью в глазах. Я не могу позволить ей увидеть, как сломаюсь.
– Ничего. Просто устал.
– Что-то случилось, пока меня не было? – В ее голосе слышится небольшой надлом. – Судья пытался тебя отпугнуть? Потому что если это так, не позволяй ему. Что бы это ни было – мне все равно. Я люблю тебя.
Я открываю рот, чтобы сказать ей, чем именно пытается запугать меня ее отец, но быстро закрываю его. Я не хочу быть причиной того, что она никогда не будет разговаривать со своей семьей. Видит Бог, мне бы очень хотелось, чтобы у меня все еще была семья.
Я закрываю глаза и прижимаюсь лбом к ее лбу. Неужели я действительно могу отказаться от этого?
– Зак, ты меня пугаешь. Пожалуйста, скажи мне, что случилось.
Черт, у меня не очень хорошо получается. Мне нужно отвлечься. Если я буду продолжать думать об этом, сойду с ума.
Без всякого предупреждения я обнимаю ее, прижимаю к груди и целую так, словно в последний раз ощущаю вкус этих губ. Обри на секунду приподнимает брови, но быстро расслабляется и хватает меня за шею. Я ненавижу что-то скрывать от нее. Хочу быть честным, но не могу. Я должен держать это при себе и понять, как, черт возьми, мне всё исправить, при этом находясь рядом с ней. Я не готов отпустить её, ни за что на свете.
Глава 5
ОБРИ
Этот поцелуй ощущается совсем другим. Почти как отчаяние, как будто по какой-то причине Зак цепляется за меня. Я хочу, чтобы он сказал мне, что случилось. Если бы мне нужно было угадать, я бы сказала, что мой отец добрался до него – каким-то образом нажал на его кнопки, и это пугает меня. Мы очень долго боролись за наше счастье и мне не нужно, чтобы кто-то вмешивался и вбивал ему в голову сумасшедшие идеи.
Зак скользит носом по моей щеке, прежде чем прикусить мочку моего уха.
– Мне нужно быть внутри тебя. Почувствовать тебя.
Платье, которое на мне надето, падает на пол прежде, чем я успеваю задать ему еще несколько вопросов. Все, что я чувствую – его теплый рот на моей шее, облизывающий и дразнящий чувствительную кожу под моим ухом. Если он хочет отвлечься, я дам ему самое лучшее отвлечение, которое у него когда-либо было.
Мне отчаянно хочется почувствовать его кожа к коже. Забираюсь руками под его рубашку и тяну ее вверх. Зак хватает рубашку сзади и стягивает ее через голову так сексуально, как это делают мужчины. Четко очерченные мышцы его груди сжимаются от моего прикосновения. Имя его сестры, Хейли, выгравированное на плоти над его сердцем, заставляет мое собственное сжаться при мысли о том, что он пережил в своей жизни. Я наклоняюсь и целую татуировку, прежде чем спуститься еще ниже и обхватить языком его тугой сосок. Не спеша касаюсь его зубами, дразня, прежде чем упасть на колени.
После того, как быстро снимаю джинсы с его бедер, я дразню кончик его длины ртом, прежде чем полностью вобрать его в свой рот. Когда его головка касается задней части моего горла, я закашливаюсь.
Зак запутывает пальцы в моих волосах.
– Господи, Боже, Обри. Продолжай в том же духе и я кончу в твою прелестную глотку.
Знание того, что я заставляю его чувствовать себя так хорошо, подталкивает меня продолжать. Я устанавливаю ритм и обхватываю рукой его яйца. Зак издает низкий рык, и я знаю, что если не остановлюсь, он не сможет долго сдерживаться.
Смотрю ему в глаза.
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас.
Зак проводит кончиком языка по нижней губе.
– Наклони свою сексуальную задницу над кроватью. – С трепетом я подчиняюсь его требованию. Зак расстегивает мой лифчик, стягивает его с плеч, и он падает передо мной на кровать. Слыша позади отчетливый шорох того, как Зак сбрасывает свои джинсы и нижнее белье на пол, я начинаю оборачиваться. – Не двигайся с места. Вот так твоя задница выглядит восхитительно.
Прежде чем я успеваю продолжить спор, Зак опускается на колени позади меня и впивается зубами в мою обтянутую трусиками задницу. Я вскрикиваю от сочетания удовольствия и боли. Вот почему секс с ним потрясающий – он всегда делает то, чего я не ожидаю.
Одна рука сжимает мое бедро, в то время как другая прижимается к моим промокшим трусикам, и все мое тело дрожит.
– Ты всегда напрашиваешься на это, да?
– Только от тебя, – с трудом выговариваю я прерывающимся голосом.
Быстрый шлепок по заднице заставляет меня подпрыгнуть. Я была не совсем готова к такому и это немного пугает меня, но в то же время я хочу большего.
– М-м-м.
Он мрачно усмехается.
– Моя маленькая непослушная девочка. – Зак приподнимается и наклоняется ко мне, прижимая свой твердый как камень член к моей заднице, чтобы прошептать мне на ухо. – Ты хочешь, чтобы я вошел в эту киску?
Я быстро втягиваю воздух, когда он сдвигает мои трусики в сторону и проводит пальцем по моим влажным складкам.
– Да-а-а.
– Тогда скажи мне, Котенок. Эта киска принадлежит мне? – Конечно. Что вообще заставило его усомниться в этом на данном этапе наших отношений? – Скажи мне, детка. Скажи мне, что это моя гребаная киска. Я хочу услышать, как ты это скажешь. Хочу знать, что ты моя. Вся моя. Что это всегда будет моим.
Я пытаюсь понять, что именно Зак хочет от меня и почему ему вдруг понадобилось заявить свои права. Такое собственническое поведение – нечто новое. Прежде чем я успеваю ответить, его палец проскальзывает внутрь меня.
– О Боже.
– Хочешь еще? – грубо шепчет он. – Скажи это, и я оттрахаю твою милую маленькую киску.
Каждый дюйм моего тела дрожит от желания. Я скажу все, что он захочет, лишь бы он взял меня сейчас.
– Это все твое. Она всегда была и будет твоей.
– Чертовски верно, – рычит он и полностью срывает с меня трусики. – И не забывай об этом. Независимо от того, где я нахожусь и что происходит между нами, твое тело принадлежит мне.
Зак раздвигает мои ноги еще шире и шлепает пальцами по влажным складкам – не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно сильно, чтобы заставить меня стонать, как будто у меня течка. Я почти уверена, что если у нас есть соседи, они знают, что я собираюсь кончить.
Затем он выводит круги на моем клиторе, без нажима, лишая меня необходимого удовольствия. Я выгибаю спину, пытаясь заставить его прикоснуться к моему сладкому месту, и получаю еще один легкий шлепок.
– Всегда такая ненасытная. Я хочу подвести тебя к самому краю и держать в сладкой агонии. В тот момент, когда наконец позволю тебе кончить, хочу, чтобы ты помнила, только я заставляю тебя чувствовать себя так хорошо.
Я немного рычу от разочарования, любя и в то же время ненавидя эту игру, когда его член скользит по моей киске. Я закрываю глаза и прикусываю губу, когда его кончик касается моего клитора. Это восхитительно медленный темп. На моей верхней губе появляется маленькая капелька пота. Соленый вкус попадает на мой язык, когда я облизываю пересохшие губы. Все это пыхтение возбуждает меня еще больше.
Если Зак будет продолжать в том же духе, мне придется бросить его на эту кровать и взять дело в свои руки.
– Я чувствую, как сильно ты этого хочешь. Твоя потребность в моем члене. Ты чертовски готова для меня, да? – Его горячее дыхание касается моей щеки, и я вздрагиваю. – Я умираю от желания оказаться внутри тебя. Глубоко в тебе, по самые яйца, детка. Это мое любимое гребаное место на земле. Мне так трудно сдерживаться.
– Пожалуйста, Зак, – умоляю я. Я так чертовски завелась, что перед глазами темно. Как правило, мы сразу переходим к этому – мы оба любим быстрое удовольствие.
Его губы прикасаются к моему плечу, и он продолжает дразнить меня.
– Пожалуйста, что, детка?
– Пожалуйста, трахни меня, – честно отвечаю я.
Он двигается к другому плечу, по пути пробуя на вкус мою кожу.
– Пожалуйста, трахни что?
Я откидываю голову назад и вздрагиваю, когда его кончик касается моего набухшего клитора. Он все еще хочет убедиться, что я в его власти? И услышать, что каждая частичка меня принадлежит ему.
– Пожалуйста, трахни свою киску.
Он рычит и слегка кусает меня за плечо, просовывая член в меня.
– Вот это я, блядь, и хотел услышать.
Я вскрикиваю, выкрикивая его имя, за которым следует «да», когда он наконец начинает давать мне то, в чем я так отчаянно нуждаюсь.
– Как же с тобой хорошо.
– Это потому, что мы созданы друг для друга. Это тело было создано для меня. – Его толчки набирают скорость.
Я жадно сжимаю внутренние мышцы, пытаясь удержать его глубоко внутри. И больше не могу сдерживаться.
– Зак, я…
– Я знаю, что тебе нужно, детка. Мы сделаем это вместе. Подожди. – Он крепче сжимает мои бедра и начинает вонзаться в меня. – Черт.
Зак хватает меня за волосы, а затем накручивает их вокруг запястья. Моя голова откидывается назад как раз в тот момент, когда он протягивает руку между моих ног и щелкает мой клитор.
– Боже. Зак. – Слова не успевают слететь с моих губ, как каждый дюйм моего тела наполняется теплом. Эйфорический оргазм захлестывает меня, в то же время Зак рычит мое имя, находя свое собственное освобождение.
Он прижимается грудью к моей спине.
– Я очень сильно люблю тебя. И никуда не уйду, – бормочет он, прижимаясь губами к моей коже.
Я поворачиваюсь к нему и касаюсь его лица, совершенно не понимая, почему он чувствует, что между нами есть проблема.
– А кто сказал, что кто-то из нас уходит?
Его зеленые глаза встречаются с моими и он качает головой.
– Никто. Забудь, что я вообще это сказал. Это был постсексуальный бред. Из-за тебя я схожу с ума.
Я улыбаюсь ему, потому что точно знаю, что он имеет в виду.
~*~*~
Мелодия звонка на моем мобильном телефоне выводит меня из глубокого сна. Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю на часы на прикроватном столике. Кто, черт возьми, звонит мне в семь тридцать утра?
Хватаю телефон, чтобы посмотреть на экран. Затем вздыхаю и нажимаю кнопку ответа. Это может быть очень важно.
– Здравствуйте, Судья.
– Доброе утро, дорогая. Извини, что звоню так рано, но это просто не могло ждать. Сегодня утром я говорил с Брэйди, и он готов взяться за твое дело. – Голос моего отца слишком бодр для такого раннего утра.
– Это здорово. Когда мы сможем его увидеть? – Я сажусь на кровати и тру глаза.
– Мы? Не лучше ли тебе самой заняться этим делом?
Я хмурю брови. Что за нелепость. Зак здесь вместе со мной. Конечно, я хочу привлечь его к этому делу.
– Нет. У нас с Заком нет никаких секретов.
Судья прочищает горло.
– Видишь ли, дорогая, я сказал Брэйди, что ты встретишься с ним за ланчем. Он сказал, что закажет столик на двоих в том маленьком французском ресторанчике, куда вы ходили на свидания. Было бы нечестно по отношению к нему привести еще одного человека, не так ли?
– Папа, – ругаю я его. – Брэйди будет моим адвокатом и займется моим юридическим делом. Это не свидание. Откуда ему вообще это могло прийти в голову?
Несколько мгновений он молчит.
– Я мог немного поддержать эту идею, но только для того, чтобы заставить его взяться за твое дело.
Невероятно! Я качаю головой и смотрю в потолок.
– Он все равно взялся бы за это дело, и ты это прекрасно знаешь.
– Ты совершенно права. Я просто подумал, что тебе не помешает немного… пространства, вот и все.
Он просто не понимает. Я в курсе, что Зак не тот человек, которого он выбрал бы для меня, но он должен знать, что я серьезно отношусь к нему, что мы едины.
– Куда я, туда и Зак. Мне не нужно никакого пространства.
Папа вздыхает.
– Может быть, ты и не знаешь, но должен сказать, что вчера, когда мы болтали, мне показалось, что парень хочет немного побыть один.
Мое сердце сжимается в груди, когда я смотрю вниз на прекрасного мужчину, спящего рядом со мной. Ему хотелось побыть одному?
– Он так сказал?
– Нет, не напрямую. Да ему и не нужно было этого делать. Такой человек долго не сидит на месте. Они дикие, и постоянно продолжают скитаться и блуждать. Может быть, лучше всего создать некоторое пространство между вами двумя сейчас, чтобы избежать сердечной боли позже. Я просто не хочу больше видеть, как ты страдаешь. Твоя мама не может вынести, когда ты всякий раз звонишь и плачешь.
Я потираю лоб. Что, черт возьми, происходит? Значит поэтому Зак не дождался меня вчера? Неужели он всерьез хочет, чтобы я дала ему передышку? Неужели я была так слепа, что не видела никаких признаков того, что мой мужчина несчастлив?
Может быть, мне не стоит заставлять его идти со мной к Брэйди. Возможно, папа прав.
– В котором часу он хочет встретиться? – спрашиваю я.
– Он заедет за тобой в отель около половины двенадцатого.
Я киваю и снова откидываюсь на подушку.
– Я буду готова.
– Хорошая девочка. У него будет для тебя отличный совет. Брэйди умен и я доверяю ему, как родному сыну. Он укажет тебе верное направление. У меня нет никаких сомнений. – Я закатываю глаза, улавливая тонкости того, как сильно мой отец любит моего бывшего бойфренда.
– Ладно, спасибо. Я позвоню тебе позже и дам знать, как все пройдет, – говорю я перед тем, как мы прощаемся и договариваемся встретиться за ужином позже вечером.
Я остаюсь в постели, прокручивая в голове то, что сказал отец. Теперь, когда у меня было время все обдумать, я думаю, что он ошибается. Не может быть, чтобы Зак уже устал от меня. Он бы не поехал сюда со мной. Он слишком прямолинеен для этого.
Зак шевелится рядом и перекатывается ко мне. Он открывает один глаз и смотрит на меня снизу вверх.
– Ты уже проснулась?
Я изучаю его красивое лицо и киваю.
– Я уже больше часа не сплю.
Он обнимает меня за талию и закрывает глаза.
– Почему? Не можешь уснуть? Я тоже не могу нормально спать в некоторых гостиничных кроватях, но эта довольно удобная.
Я отрицательно качаю головой.
– Я тут долго размышляла.
– О чем? – Он прижимается к моему боку.
– О том, что ты меня бросаешь. – Его тело напрягается рядом со мной.
– И почему ты думаешь, что это произойдет? Разве я не ясно дал тебе понять вчера вечером, что ты моя? – Его тон звучит немного раздраженно.
Все это по-прежнему не имеет смысла. Чего-то не хватает. Зак и мой отец что-то скрывают от меня.
– Да, но у моего отца сложилось впечатление, что ты здесь не останешься. Не хочешь ли рассказать, что произошло между вами, пока меня не было?
Он тяжело вздыхает, уткнувшись лицом в подушку.
– Ничего не произошло, детка. Просто я не очень нравлюсь твоему отцу.
Я кладу ладони на руку, которой он обнимает меня за талию.
– Итак, у меня сложилось впечатление и мой отец только что сказал, будто ты готов бросить меня, чтобы сбежать и трахнуть кучу фанаток. Это правда или он просто выдал желаемое за действительное?
– Детка, я слишком эгоистичный человек, чтобы бросить тебя, даже если так будет правильно. Я чертовски зависим от тебя и никто не может сделать ничего, что заставило бы меня отказаться от этого. Я уже все решил.
Скольжу обратно под одеяло и уютно устраиваюсь в объятиях своего мужчины. И тут же я чувствую себя глупо, даже подумав о том, что он несчастлив со мной. Очевидно, наша связь все еще крепка. Думаю, мне придется поговорить с судьей о его попытке вмешаться в это.
