Текст книги "Феноменальный Икс (ЛП)"

Автор книги: Мишель Валентайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Она кивает.

– Хорошо, но я всё ещё буду уходить с тобой за кулисы, не так ли?

– Конечно, но ты не будешь выходить на ринг больше.

– Кажется справедливым.

Я не могу поверить: первый раз в жизни, всё на самом деле работает в мою пользу. У меня есть любимая карьера, и женщина, которую я обожаю. Жизнь не может трахнуть слаще!!!!.

* * *

Анна и я идём в отель, взявшись за руки. Мне нравится, что мы всегда вместе. Приятно чувствовать себя рядом с ней.

Толпа, около десяти человек, слоняется у лобби. Независимо от того, куда мы едем, таблоиды сообщают им, где мы останавливаемся. Не то, чтобы я жалуюсь. Фанаты, приехавшие на шоу и покупающие рубашки с моим лицом плюс к моей зарплате, у меня нет проблемы, уделять им несколько минут своего времени.

Толпа нас окружает немедленно, мелькают вспышки фотокамер, и я начинаю раздавать автографы. Анна отступает и позволяет им побыть со мной. Маленький мальчик в возрасте около десяти лет, сидит в инвалидной коляске, в бейсболке с моим сценическим псевдонимом. Я спускаюсь колени рядом с ним и беру плакат и маркер, которые он держит.

– Как тебя зовут, малыш?

– Ксавьер! – Хихикает он. – Так же, как и вас.

Маленькая пышная брюнетка в очках подталкивает его за руку.

– Это не так, Джонни. – Её глаза поднимаются к моим. – Вы его герой, и он хочет быть таким же, как вы.

Я улыбаюсь, и подмигивают мальчику.

– Джонни – тоже довольно мужественное имя.

– Вы так думаете? – Глаза Джонни сверкают от радости.

– Да. Тебе идёт. – Я передаю ему его вещи с моим автографом.

– Спасибо вам большое, мистер Колд. Это будет так много значить для него. С тех пор как умерла его мать, он действительно замкнулся в себе. Он счастлив только тогда, когда смотрит Вас по телевизору, – говорит мне брюнетка.

Мои губы тянутся в тонкую линию. Жаль, что у меня нет ободряющих слов, чтобы рассказать малышу, что боль становится легче со временем, но сказав их, я бы чертовски солгал, и я не хочу этого делать. Поэтому я даю стандартный ответ.

– Рад помочь. – Я машу остальной толпе. – Я должен идти. Приятно познакомиться.

Меня охватывает паника, когда я не сразу замечаю Анну. Мои глаза сканируют лобби, и я быстро улавливаю её разговор с пожилым латиноамериканцем в углу комнаты.

Я сгибаю пальцы, и направляюсь к ним. Не позволю никому беспокоить Анну.

Она не видит меня, когда я подступаю к ней сзади, но человек с негодованием смотрит через плечо на меня. Лучше пусть он сам уберёт это выражение со своего лица, прежде чем я сделаю это за него.

– Это из-за него ты убежала из дома? – Губы мужчины сжимаются. – Это так похоже на тебя, Анна.

Вот дерьмо. Это её отец – отец, который по её словам ненавидит её.

Всё моё тело напрягается. Отец он или нет, я не позволю ему прикоснуться и пальцем к ней снова.

Анна смотрит на меня, но возвращает взгляд на отца.

– Ты ничего не знаешь обо мне, или о том, что я хочу.

– Ты моя дочь, я знаю, что лучше для тебя. – Он хватает её за локоть. – Хорхе сказал, что примет тебя. Когда мы вернёмся, вы можете исправить положение между вами двумя.

Недолго думая, я убрал его руку от неё.

– Нехер к ней прикасаться, – я рычу. – Я видел, что вы сделали, когда распустили свои руки в последний раз. Вы не поставите ещё один чёртов синяк на ней снова.

Он сужает глаза.

– Мне не нравится твой тон, и то, на что ты намекаешь. Я – христианин. Я наношу физические наказания, когда это необходимо. Это моё право, как её отца.

Мои ноздри расширяются, и кровь закипает под кожей.

– Это чёртова фигня! Походы в церковь не оправдывают избиение другого человека. Вы больше никогда не получите ещё один шанс прикоснуться к Анне, это я вам обещаю.

Её отец имеет тот же вид, как и большинство мужчин, когда я им угрожаю.

Страх.

Я поднимаю свой подбородок и смотрю на него сверху вниз, давая понять, что он не заберёт её ни при каком раскладе.

Её отец качает головой и указывает на меня.

– Это? Ты оставила всю свою семью из-за него? Из-за татуированного панка?

Его слова не беспокоят меня. Меня называли гораздо хуже в моей жизни.

– Не говори о нём так, – Анна отстреливается.

– Этот недоносок? Он не будет делать ничего, кроме как разрушать твою жизнь. – Он снова хватает её за руку, и ярость наполняет меня.

Прежде, чем я могу оттолкнуть его от неё снова, Анна дергает свою руку.

– Я люблю его, и я не уйду с тобой.

Моё дыхание перехватывает в то же время, как её отец открывает рот от шока.

Она любит меня? Как это чертовски возможно? Единственный человек, которого я когда-либо любил в своей жизни – моя любовь убила её. Я не могу пройти через это снова.

Я не могу вытерпеть это ещё раз.

Это неправильно для неё – любить меня. Я этого не заслуживаю. Она не заслуживает того, чтобы я сделал это с ней.

Её отец прав. Я уничтожу её.

Но я не позволил бы ему ее забрать. Он может причинить ей боль, а я пообещал, что не позволю никому сделать этого.

Я напрягся рядом с ней.

– Ты не можешь любить его. Ты не знаешь его достаточно долго. – Её отец смотрит прищурившись. – Если ты не поедешь ко мне в дом прямо сейчас, то можешь никогда не возвращаться.

Анна складывает руки на груди.

– Считай, что я уже попрощалась.

– Невероятно, – бормочет он про себя. – Ты пожалеешь об этом, Анна, когда он отвергнет тебя.

Её отец не сказав ни слова, поворачивается и идёт к выходу.

Анна стоит спиной ко мне и делает глубокий вдох.

– Я сожалею об этом. Он зол на меня, а вылил всё на тебя. Прости за оскорбления, что он говорил.

Я прижимаю её обратно к своей груди и целую в макушку.

– У меня довольно толстая кожа, красавица. Хотя, я признаю, что твои слова вытрясли весь ад из меня.

Она поворачивается, чтобы взглянуть на меня.

– Я знаю, что это не лучший способ для тебя, чтобы узнать, как я к тебе отношусь, но я не могла не рассказать ему, как много ты для меня значишь.

– Анна ... я …– Она закрывает пальцами мои губы, эффективно заткнув меня.

– Не надо, – говорит она. – Ты не должен ничего говорить. Я знаю, что это, вероятно, пугает, но я люблю тебя. Это пугает и меня тоже, но я это чувствую. Так что, пожалуйста, не закрывайся опять.

Я сглотнул. За пару недель эта девушка узнала меня очень хорошо. Я должен сказать ей, что её отец был прав, и что она должна была слушать меня, когда я предупреждал её при первой встрече, но, чёрт возьми, я этого не хочу. Я эгоистичный ублюдок, и я не готов отказаться от того, что я чувствую, когда я рядом с ней. С самого начала я наслаждался добротой, которая находится в ней, и теперь, когда я знаю, что она любит меня, монстр внутри меня жаждет этих эмоций, он никогда не позволит, чтобы я отпустил её, даже если это лучше для неё самой.

Она убирает свои пальцы и оставляет мягкий поцелуй на моих губах.

– Возьми меня наверху.

Я киваю и хватаю её за руку, не в силах отказать её сладкому запросу, потому что больше всего на свете мне нужно чувствовать себя внутри её. Мне нужно знать, что она настоящая. Я никогда не заслуживал любовь – моя бабушка вбила это в мой толстый череп – и я, безусловно, не заслуживаю Анны, но я собираюсь принять чёртов божий дар и удержать его до тех пор, пока могу.

Потому что я знаю, что она единственный человек в мире, кто хоть что-то чувствовал ко мне.

* * *

Дверь парадной открывается и закрывается. Я задерживаю дыхание, когда лежу в углу гостиной на деревянном полу, под одним одеялом, что бабушка дала мне для сна.

Мама спотыкается и запирает за собой дверь. Она смотрит вверх по лестнице, как будто размышляет, сможет ли она дойти наверх, не падая. Сегодня четвертый день, как она ушла, и её возвращение означает, что либо деньги, либо источник наркотиков, которые она нашла – закончились.

Мама хватается за перила пытаясь сделать шаг, и вздыхает, прежде чем отталкивается и смотрит в моём направлении.

Она плюхается на диван и потирает лицо. Мягкое свечение фонарей снаружи скользит сквозь занавески и освещает её лицо. Ее волосы спутаны, по всем лицу размазана грязь. Я не знаю, где она была, но судя по ней, живёт она не в самом благополучном месте. Листья цепляются за фланелевую рубашку, которую она носит, её голубые глаза потерянные и уставшие.

Мама медленно мигает несколько раз, прежде чем поворачивается на диване и смотрит мне в глаза.

– Ксавьер? Детка, почему ты спишь на полу? – Она спрашивает с сильным хрипом в голосе, как будто почти потеряла его.

Я натягиваю одеяло на своей груди.

– Бабушка сказала мне спать здесь, пока не вернётся домой.

Медленно она подымает руку, это отнимает у нее много сил, и похлопывает по подушке рядом с собой.

– Это глупо. Иди сюда и спи со мной.

– Мама, мне сейчас восемь. Я большой. Мы не поместимся оба, – я говорю, желая, чтобы мы смогли.

– Не говори глупостей, – отвечает она. – Прижмись к своей маме скорей. Я скучала по тебе.

Я поднимаюсь и тяну своё одеяло вместе с собой. Сажусь рядом с матерью, прежде чем она тянет меня вниз к себе, и укрывает нас сверху одеялом. Она пахнет рвотой, потом, и сигаретным дымом, но я не забочусь об этом. Она моя тихая гавань, и единственный человек в этом мире, которого я люблю.

– Ксавьер, пообещай мне, что всегда будешь в этом доме. Я хочу всегда находить тебя здесь. – Мама шепчет, когда гладит мои волосы.

Я закрываю глаза, смакуя данный момент.

– Я буду всегда ждать здесь тебя мама.

Она гладит мою голову.

– Мой хороший мальчик. Я люблю тебя.

Впервые за долгое время, я чувствую себя любимым. Может быть, завтра она решит перестать жить на грани и очистит себя от наркотиков.

Ничто не может быть лучше, чем это.

Сон приходит легко, потому что сегодня, в отличие от большинства ночей, я полностью расслаблен, чувствую себя в безопасности в её руках.

Я не двигаюсь не на дюйм всю ночь, и звук щебетание птиц за окном будит меня. На мгновение я забываю, где нахожусь. Я не привык спать на мягкой постели, всегда на полу – и я не помню, чтобы что-то холодное лежало рядом со мной.

Мои глаза расширяются, и дыхание перехватывает в груди, когда я вспоминаю, что нахожусь в объятиях мамы! У неё холодные, безжизненные руки.

Паника охватывает меня.

– Нет, нет, нет. – я качаю головой и толкаю её. – Мама? Мама, пожалуйста!

Если бабушка узнает, что я позволил произойти этому с ней, она меня убьёт.

Я сажусь и встряхиваю её.

– Давай, просыпайся.

Мой мозг вспоминает то, что я видел по телевидению один раз, и я быстро прижимаюсь губами к её охлажденному рту. Дую воздух ей в рот, но ничего не происходит, поэтому я пытаюсь снова.

Слёзы текут по моим щекам.

Это не может быть реальным. Единственный человек, которого я люблю в этом мире, не может умереть.

Я отказываюсь сдаваться. Я буду вдувать в неё воздух до тех пор, пока она не поднимется.

Следующее, что я понимаю, так это то, что я оттянут за волосы на моей голове.

– Вернись, ты, маленький зверь! Посмотри, что ты сделал! – Бабушка причитает.

Она падает на колени возле дивана, бросается на тело мамы и рыдает.

– Джина. Моя милая, Джина. Почему ты позволяешь демону быть рядом?

Я пытаюсь убежать с дивана. Может быть, она не ударит меня сегодня.

Подушка подо мной движется немного, и кушетка скрипит. Бабушкины глаза смотрят на меня, и мгновенно сужаются.

– Ты! Ты сделал это с моим ребёнком!

Для пожилой женщины, она быстра. Она прыгает на ноги, и оборачивает руки вокруг моей шеи, сильно сжимая.

Я задыхаюсь, всё вокруг меня начинает тускнеть и теряться из поля зрения.

– Если бы она никогда не любила тебя, то до сих пор была жива. Ты разрушил её жизнь. Ты тот, кто должен быть мёртв. Не она! Не моя Джина! – Она вскрикивает и усиливает хватку.

Темнота течёт по моим глазам, и в первый раз, я приветствую смерть...

Меня энергично кто-то тормошит.

– Ксавьер, проснись. Пожалуйста. Ты меня пугаешь.

 Мои глаза открываются при сладком звуке голоса Анны, и я взбираюсь к спинке кровати, чтобы уйти от её прикосновений. Моя грудь колотится, когда я смотрю на неё во все глаза.

Сны так чертовски реальны. Они возвращают меня обратно к месту в моей жизни, которое я стараюсь так отчаянно забыть.

Пот катится вниз по груди и на простыни, обернутые вокруг моего тела. Мне нужно, чтобы мои мысли освободились от этого дерьма. Я должен забыть.

Я вскакиваю с кровати и падаю на пол на живот. Я начинаю делать отжимания, так быстро, как могу, я нуждаюсь в болевом ожоге. Я не хочу, чтобы Анна была здесь, чтобы она видела. Мне не нужно, чтобы она знала, как я слаб внутри – как я сломлен.

Как и раньше, она сидит рядом на полу и смотрит на меня. Через несколько мгновений её рука тянется к моей в попытке успокоить меня.

Я закрываю глаза. Малый контакт с ней даёт мне покой.

– Ты поговоришь со мной о том, что происходит, когда ты в таком состоянии? – Спрашивает она, и голос её мягкий.

Я продолжаю отжиматься. Как я могу сказать любящему человеку плохие новости?

Когда я не отвечаю, она снова пытается.

– Пожалуйста, Ксавьер. Ты можешь мне доверять.

Искренность в голосе заставляет меня хотеть рассказать ей. Я никогда не говорил о своём детстве с кем-то. Это слишком трудно.

– В любом случае, мы пройдём через это вместе. Позволь мне. Я хочу знать всё о тебе – хорошее и плохое. – Она на коленях рядом со мной сейчас, обнимает меня за плечи, пытаясь успокоить.

Я ложусь на пол, чтобы не травмировать её случайно, и она опирается грудью на мою спину.

Она разглаживает мои волосы назад и целует меня в голову.

– Я здесь, чтобы выслушать.

Я киваю, не зная, что ещё сказать ей.

– Ты хочешь рассказать мне, что тебе приснилось?

Я делаю глубокий вздох и смотрю прямо вперёд, на тумбочку передо мной. – Моя мать умерла во сне, обнимая меня, и иногда кошмары возвращают меня туда.

Она молчит, позволяя мне взять столько времени, сколько мне нужно. Всё же я до сих пор не могу смотреть на неё. Я не хочу рисковать, видя жалость в её глазах.

Я сомневаюсь, заканчивать свой рассказ или нет, и несмотря на боль в груди, где-то глубоко внутри теплится желание открыться ей, рассказав правду. Может быть, Анна должны знать обо мне всё. Она первый человек, который любил меня, так же, как моя мать. Она должна знать.

– Моя мать была наркоманкой. Мы были счастливы, пока её зависимость не стала основным направлением её жизни. Нас выселили из квартиры, когда мне было восемь лет. Мама стала любить наркотики больше, чем всё остальное, и мы потеряли всё.

Анна сжимает мои плечи в поощрении, но остаётся тихой.

Я облизываю пересохшие губы и чувствую вкус соли на верхней губе, что появился от моей энергичной тренировки.

– Мы переехали к бабушке за несколько месяцев до смерти мамы. Моя бабушка была верующей женщиной, но она была наполнена такой яростью ко мне. Она была убеждена, что я был злым семенем, посаженным в её дочь, которое и сделало её наркоманкой. Вину всегда перекладывали на меня, и она вымещала зло на мне, даже физически. Любовь моей матери к её семени демона – то, что разрушило её жизнь, потому что она отказалась бросать меня.

Я качаю головой и отбрасываю эмоции, которые проснулись во мне.

– Вот почему я не могу любить тебя также, Анна. Моя любовь тебя уничтожит.

Анна наклоняется и целует меня в щеку.

– Ты знаешь, что это не так, правильно? Ни один ребёнок не виноват в грехах своих родителей, и то, что произошло с мамой, никогда не случится между нами.

– Я не хочу причинять тебе боль, – я шепчу. – Это убьёт меня, если я сделаю это.

Она ложится рядом со мной и смотрит на меня, и в первый раз за долгое время я чувствую себя в безопасности – счастливый, потому что эта удивительная женщина любит меня.

– Это убьёт меня, если я не получу шанс любить тебя, – говорит она и гладит меня по лицу. – Я люблю тебя, Ксавьер. Мы пройдём через это вместе. Мы будем бороться с нашими демонами. Ты не должен бояться того, что мы чувствуем друг к другу.

Я закрываю глаза и расслабляюсь от её прикосновений.

– Я попытаюсь.

Я уверен, что это не тот ответ, который она хотела услышать, но это лучшее, что я могу дать, пока я не смогу удержать её в безопасности от этих демонов.

Даже если демон, от которого она нуждается в защите, это я.

Глава 19
Анна

В третий раз находиться за кулисами немного легче, я научилась быстро перелезать через канаты. Как и «У Лари» здесь есть люди, которых лучше избегать, и другие, как Лив, которые дарят абсолютную радость вокруг.

В комнате для жён я сижу рядом с Лив и Ками. Другие женщины держатся подальше от нас двоих, как в те времена, когда я только появилась.

Дина выпячивает губы с отвращением, как только проходит мимо нашего стола. У меня такое чувство, что пока я с Ксавьером, она собирается держать обиду на меня.

– Она та ещё стерва, правда? – Лив говорит рядом со мной. – Она такая же, как и все остальные, вон там – тщеславные и зацикленные на себе личности, или на том, сколько мужчины тратят денег на них.

Я качаю головой.

– Это так поверхностно.

Лив улыбается.

– Вот почему я люблю тебя, Анна. Ты не такая, как они. У меня есть ощущение, что и Икс чувствует также. Такой тип девушек быстро надоедает, а хорошие качества есть не у каждой.

Упоминание имени Ксавьера заставляет меня улыбаться. С тех пор как он открылся мне в ту ночь, я чувствую, что мы стали гораздо ближе. Он ещё не говорил мне, что любит меня, но ему, кажется, очень нравится, когда я говорю, что чувствую к нему, и это нормально. После того, что он пережил, я поражена кем он стал сегодня. Большинство людей не достаточно сильны, чтобы преодолеть подобное прошлое, они не могут прийти в себя от трудностей. Но Ксавьер не такой. Он очень сильный.

Я рада, что он доверяет мне достаточно, чтобы рассказать, о том, что он пережил. Я твёрдо верю – разговор о прошлом – первый шаг к исцелению.

Сотовый гудит в моём кармане, и я вытаскиваю его, чтобы увидеть имя Куинн на экране.

– Лив, я должна ответить на звонок.

Я встаю и ухожу в коридор для частного разговора.

– Привет.

– Эй, горячая цыпочка! Я видела тебя по телевизору в тот вечер. Ты выглядела великолепно. Как дела? – Спрашивает Куинн.

– Хорошо. – Я вздыхаю. – Ксавьер договорился, чтобы я получала зарплату, каждый раз, когда выхожу с ним на ринг. – Я делаю паузу и думаю о том, сколько я могла бы сделать, если б она была рядом. Мне нужно её руководство. – Я уже скучаю по тебе.

– Ой, я тоже скучаю по тебе, но я так счастлива, что ты живёшь своей жизнью.

Я убираю волосы со своего лица.

– Мой отец приезжал сюда, требуя, чтобы я вернулась в Портленд с ним.

Она задыхается.

– Ты этого не сделала? Я так понимаю, ты сказала ему – нет? Что же было дальше?

– Это было ужасно. Отец схватил меня, и Ксавьер оттолкнул его руку. Я волновалась в течение минуты за отца, потому что Ксавьер может стать сумасшедшим, когда зол.

– Я знаю, что это правда. Дядя Симон должен был думать, прежде чем распускать руки при твоём телохранителе.

Я сажусь на корточки и прислоняюсь к стене.

– Думаю. Сейчас он знает. Он особо не сопротивлялся.

– Дорогая, я знаю, что он твой отец, но я должна сказать, что тебе лучше без него. Он слишком контролирует тебя. Я не знаю, почему он всегда фокусируется на тебе, и ничего не говорит о твоём младшем брате.

– Армандо его слушается. Он делает именно то, что отец хочет без вопросов – я поступала так же, когда была в его возрасте. После того, как он закончит вуз, я думаю, что всё изменится.

– Согласна, – говорит она. – Ты знаешь, Анна, произошли изменения, у меня есть новости для тебя.

Я поднимаю брови от любопытства.

– Да? Скажи.

– Ты никогда не догадаешься, кого Энди уволил вчера вечером ...

– Кого?

– Алису, – говорит она со смешком.

Мои глаза расширяются.

– Вот это да! Почему?

– Энди провёл инвентаризацию и обнаружил крупную недостачу. Он установил ​​систему видеонаблюдения, когда никого не было в кафе, потому что сначала не знал, кто это сделал, но на видео увидел Алису. Её кражи стали видны как на ладони. Видимо Алиса не раз брала домой ликёр, когда чувствовала необходимость.

Куинн делает глубокий вдох и счастливо вздыхает в телефон.

– Энди говорит, что теперь знает – это Алиса взяла деньги из кармана твоего передника, и он хочет, чтобы ты приняла его извинения.

Карма делает всё правильно. Алиса жуткий человек, и я в восторге, что её злые поступки догнали её. Жаль, что это не произошло прежде, чем я была уволена за то, что она сделала. Но, если бы я не потеряла работу, я бы никогда не приняла предложение Ксавьера, и мы не были бы сейчас вместе.

– Скажи, что я принимаю его извинения, но всё происходит не просто так. Я счастлива, где я сейчас. – Я говорю ей честно.

– Я рада, что у тебя дела идут хорошо.

– Я тоже. – У меня возникает мысль. – Как у вас дела с Броком?

– Ну ... – хихикает она. – Это на самом деле то, что я хотела тебе сообщить. Брок и я женимся.

Мой рот разевается.

– О, Боже! В самом деле?

– Да! – Визжит она. – Я не могу в это поверить. Я знаю, что это глупо, но я люблю его, и я знаю, что он единственный.

– Вау! Вы уже сказали тёте Ди?

– Ма познакомилась с ним несколько дней назад, и она его обожает. Он был так мил с ней, Анна. Я чувствую, что мне очень повезло, что я встретила его.

– Это здорово, Куинн.

Невысокий парень в рубашке «Напряжённость по вторникам» приближается ко мне и шепчет,

– Анна, сценаристы хотят видеть тебя.

Я прикрываю микрофон на телефоне.

– Хорошо.

Я убираю руку.

– Куинн, я должна идти. Мы поговорим в ближайшее время.

– Люблю тебя, Анна. Удачи с мистером Секси.

Я хихикаю и качаю головой, когда говорю ей «целую» на прощание.

Обращаюсь к парню.

– Веди.

Я следую за ним, не зная, что сценаристы хотят от меня. Не похоже, что для того, чтобы стоять на ринге для поддержки Ксавьера требуется слишком много указаний, но я уверена, что это всего лишь формальность. Я знаю, Ксавьер встречается с ними перед каждым шоу, так что я уверена, что нет ничего страшного.

Он ведёт меня в комнату и открывает дверь.

– Они ждут вас.

– Спасибо, – говорю я, делая шаг внутрь.

В кабинете два больших раскладных стола сдвинуты друг против друга с четырьмя ноутбуками, установленными поверх них. Три мужчины и одна женщина печатают неистово, и я иду абсолютно незамеченная ими. Я просматриваю остальную часть комнаты, не уверенная в том, кого я должна здесь увидеть. Мой пристальный взгляд устремляется в угол, и я предпринимаю шаги назад.

Рэкс сидит с ухмылкой на лице и похлопывает по свободному стулу рядом с собой.

– Занял тебе место, принцесса. – Женщина-автор смотрит из своего компьютера. – Привет, Анна, присаживайся. Мы поговорим через минуту.

Я выполняю просьбу, но выбираю пустое место через стул с сидящим Рэксом. Всё моё тело напрягается, каждый мой дюйм на краю. Я не люблю, когда он так близко, особенно когда Ксавьер не знает, где я нахожусь.

Сценаристка наконец вращается в кресле и смотрит на меня. Она одета, в стиле библиотекаря, её тёмные волосы собраны в пучок, а очки спущены низко на переносице.

Добрая улыбка на её лице расслабляет меня немного.

– Анна, я Вики, главный сценарист «Напряжённости». Я хотела встретиться с тобой, чтобы поделиться парой идей насчёт твоего персонажа.

Я морщу лоб.

– Моего персонажа?

– Да, дорогая. Теперь, когда ты стала полноправным членом нашей команды, мы написали сюжет для тебя. Твоё имя сейчас Анна «Сладкая», и ты любимая подруга Феноменального Икса.

Я улыбаюсь. Мне нравится этот титул. Это логично, учитывая, что мы сейчас находимся в отношениях.

– Звучит хорошо. И это всё?

Вики качает головой.

– Ты не слышала ещё даже малой части. Рэкс подошёл ко мне с идеей, что будет способствовать укреплению соперничества между ним и Ксавьером. Это на самом деле заинтересует фанатов.

Я пытаюсь усидеть на месте. Любая идея, Рэкса не может быть хорошей, особенно когда речь идёт о Ксавьре.

– Так что это за история?

– Ты будешь любить меня, принцесса. – Рэкс подмигивает мне, и моя кожа поднимается.

– Ты будешь флиртовать с Рэксом. Это будет стимулировать Ксавьера в припадке ревности. Поклонники с радостью примут вашу интригу, – говорит Вики.

Я качаю головой.

– Нет. Ни в коем случае. Я не согласна.

Вики снимает свои очки и тщательно складывает их перед тем, как посмотреть на меня.

– Ты подписала контракт, Анна, и это не подлежит обсуждению.

Я не люблю, когда меня загоняют в угол.

– Что, если я откажусь?

– Тогда мы тебя уволим. Тебя не подпустят и близко ни к одному из наших шоу.

Я пытаюсь выяснить, пока мой живот сжимается от боли.

– Если я не соглашусь, то не смогу быть за кулисами, чтобы поддержать Ксавьера, любым способом?

– Правильно.

Я вздыхаю и убираю волосы с лица. Это взбесит Ксавьера, но разве у меня есть выбор? Если я не соглашусь с этим, нет никакого смысла быть в дороге с Ксавьером.

Я ненавижу Рэкса, но не вижу другого выхода. Ксавьер поймёт, что всё это будет игрой. Это лишь для того, чтобы иметь возможность остаться за кулисами с ним!

Я надеюсь, что он поддержит меня.

Я смотрю на Вики и прилагаю все усилия, чтобы не обращать внимание на то, что глаза Рэкса блуждают по мне.

– Я сделаю всё, что вы хотите, пока Ксавьер может сохранить работу. Он не позволит всему этому случиться без борьбы. Я его знаю.

Вики ухмыляется.

– Мистер Колд не ведёт дела здесь. Если он попытается препятствовать этому, мы его уволим. Всё в этом бизнесе является временным.

– В том числе и вы?

Мой придирчивый вопрос оставляет рот, прежде чем я могу остановить его.

Вики поднимает одну прекрасно ухоженную бровь.

– Да, в том числе и я. Теперь, если у тебя нет вопросов, мы закончим. Приготовься. Твой первый поцелуй с Рэксом состоится на ринге сегодня вечером, когда он столкнётся с Ксавьером.

– Хорошо, но это будут похороны Рэкса, – я говорю и мои глаза выравниваются с её.

Прежде, чем я могу сказать что-то ещё, Вики вращается в своём кресле и начинает снова набирать текст. Рэкс сидит с ухмылкой на лице.

– Мы могли бы прорепетировать наш первый поцелуй. Хочешь?

Он поднимает брови на меня, и мой живот замирает.

– Мечтать не вредно.

Я встаю со стула и направляюсь к двери, не оглядываясь назад.

После того, как я очутилась в коридоре, я энергично тру свой лоб. Как я расскажу Ксавьеру? Он сойдёт с ума.

Я направляюсь в тренажёрный зал, знаю, что могу найти его там. Он любит тренировать своё тело до предела. Никогда в жизни я не знала настолько сильного мужчину.

Ксавьер держит штангу с тремя большими блинами на каждой стороне, его плечи напрягаются то вверх, то в низ. Я узнала во время моего пребывания с ним здесь, что этот вид тренировки помогает ему подкачать плечи.

Я сажусь на скамейку перед ним, и наблюдаю за его тренировкой. После того как заканчивает, он опускает штангу и перешагивает её.

Он целует меня.

– Эй, красавица, где ты была?

– У сценаристов. – Я говорю ему, честно.

Он сжимает губы.

– Что они хотят?

Я делаю глубокий вдох.

– Они дали мне имя персонажа.

Ксавьер хихикает, когда он садится рядом со мной и вытирает лицо полотенцем.

– Какое?

Я закатываю глаза.

– Анна «Сладкая».

Он смеётся.

– Соответствует тебе. Это всё, что они хотели?

Я качаю головой и хмурюсь.

Он скользит указательным пальцем под моим подбородком и смотрит мне в глаза.

– Почему ты грустишь?

Мой хмурый вид углубляется. Я не могу ничего с собой поделать. Я не хочу, говорить ему правду, но я знаю, что должна. Это не то, что я могу скрывать от него.

– Они написали сюжет для меня ... и он включает в себя любовный треугольник с Рэксом.

– Что?! – Рёв его голоса безошибочен, и я подпрыгиваю.

Мгновенно, он вскакивает на ноги и, хотя я хватаю его за запястье, пытаясь успокоить, это не помогает. Я вижу ярость в его глазах.

– Пожалуйста, успокойся. В любом случае мы можем выйти из этой ситуации?

– Ты сказала им, нет, не так ли?

Мой рот мгновенно пересыхает.

– Я не могла.

Боль мелькает на его лице.

– Не смогла, или не будешь?

– Ксавьер ... как ...? Я не ... Ты думаешь, я хочу быть с Рэксом? – Я спрашиваю в изумлении, что он мог подумать так обо мне.

– Это не в первый раз, когда я был использован женщиной, просто чтобы продвинуться здесь. – Холод в голосе безошибочен.

– Веришь ты или нет, но я люблю тебя. Я так тебя люблю, что меня даже убивает мысль о том, что я буду далеко от тебя.

– Вот почему я согласилась. Вики сказала мне, что если я не соглашусь, то меня уволят и больше не пустят к тебе за кулисы. – Мой голос дрожит, когда эмоции пытаются вырваться наружу.

Ксавьер проводит рукой по волосам.

– Это конское дерьмо!

Прежде, чем я могу сказать что-либо, он вылетает из комнаты.

К тому времени, когда я добираюсь до двери, коридор пуст. Я просматриваю каждую комнату справа по коридору. Примерно через десять минут поиска я оборачиваю голову в противоположном направлении и ищу там.

Через пять минут я оказываюсь опять в комнате для жён. Я смотрю внутрь и начинаю отворачиваться, когда уголком глаза замечаю Ксавьера, только не одного.

Ксавьер стоит у стены, а Дина склоняется против него. Мой желудок сжимается когда я смотрю на их, казалось бы, интимные объятия друг с другом.

Дина всматривается через плечо Ксавьера и замечает меня. Чтобы добавить соль на рану, она работает рукой по его бицепсам.

Глаза Ксавьера расширяются, как только он видит меня.

Прежде, чем я могу остановить себя, я подлетаю к ним и отшвыриваю руку Дины с него.

– Убери от него свои грязные пальцы, шлюха!

Дина поднимает руки в знак капитуляции.

– Я не соперничаю с тобой. Я со следующим чемпионом сейчас. Он твой, мне всё равно.

– Тогда помни про это, и держись подальше от него, – я говорю сквозь стиснутые зубы. – Вали.

Взгляд Дины встречает вызов в моих глазах. Наконец, она фыркает, а затем практически выбегает из комнаты.

Я никогда не ревновала, так раньше. Я предполагаю, что это не очень хорошо.

Я начинаю пятиться от него, и он достигает меня, но я быстро бью его по руке.

– Анна! Подожди!

Я не хочу слышать его объяснения. Я всё видела.

Я бегу по коридору к выходу, но он ловит меня за запястье и тащит к себе, прежде чем я могу выбраться наружу.

– Оставь меня в покое, Ксавьер! – приказываю я.

– Нет, – говорит он сурово.

– Как ты мог?

Ксавьер опять ловит меня за руку, останавливая мой побег.

– Оставь меня в покое. – Я снова требую и бью его в грудь.

Мышцы его челюсти сжимаются под кожей, когда он пытается скрыть эмоции на лице.

– Разве ты не видишь, что я не могу?

– Почему? – Я умоляю.

Неужели он не может увидеть, что мне нужно уйти?

Я не могу справиться с ним ... с этим ... со всей ситуацией.

Он захватывает мои плечи, и его взгляд устремляется мне в глаза.

– Ты единственная, Анна. Я мечтал о тебе. Ты заставляешь меня чувствовать. Я пристрастился к твоему свету. Пожалуйста… – Его голос прерывается. – Пожалуйста, не отстраняйся от меня. Ты лучшее, что случалось со мной. Ты даёшь мне надежду, что я могу быть лучшим человеком, потому что я вижу себя твоими глазами. Дай мне шанс быть тем человеком.