Текст книги "Принцесса по случаю"
Автор книги: Мишель Уиллингем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 2
Майкл вернулся в бальную залу, он был оскорблен и разгневан. Леди Ханна почти обвинила его в краже своих бриллиантов. Да, он беден, но он не вор. И все-таки она не поверила ему. Она указала ему на его место, он человек низкого происхождения, солдат, который без колебаний извлечет выгоду из отношений с женщиной.
Верно, у него есть слабость к красивым женщинам. И вот сегодня вечером он осмелился прикоснуться к леди Ханне… и она не сопротивлялась.
Аристократка с безупречными манерами не ударила его своим веером и не позвала на помощь. Она отзывалась на его прикосновение, как будто жаждала его.
Боже, как хорошо от нее пахло! Сладким манящим жасмином. Он не смог перед ней устоять. Ему хотелось осыпать поцелуями ее шею, скользнуть губами по платью цвета слоновой кости к этим обнаженным плечам. О чем это он? Ее брат убил бы его за эти мысли.
Обычно Майкла не интересовали невинные девицы на выданье, но леди Ханна пленила его. Однако он всего лишь лейтенант без состояния – нестоящая партия для такой девушки, как она.
У него нет титула, патент на офицерский чин в Британской армии ему подарил граф Уайтморский после того, как Майкл спас ему жизнь пять лет назад. А в прошлом октябре он узнал, что значит посылать людей на смерть.
В горле у него пересохло при воспоминании о погибших в операции под Балаклавой, и он отправился взять новую порцию освежительного напитка. Проходя мимо входа на террасу, он подумал, не стоит ли посмотреть, как там леди Ханна.
Она слишком привлекательна для того, чтобы отыскивать в одиночестве свои бриллианты. Ей нужен защитник. Но в этот момент к нему подошел неизвестный джентльмен в сопровождении брата Ханны Стивена Честерфилда, графа Уайтморского.
– Лейтенант Торп, я хочу вас кое с кем познакомить.
Незнакомый мужчина был одет в черный фрак тонкого сукна, безупречно скроенный по фигуре. Его усы и борода цвета соли с перцем были аккуратно подстрижены, в то время как его голова была лишена волос вовсе. Набалдашник его трости отливал золотом, весь вид этого человека говорил о больших деньгах.
– Это друг моего отца, – представил Стивен. – Граф Генрих фон Рейшор, посол Лохенберга в Англии.
Лохенберг.
Тревога, словно порыв холодного ветра, охватила Майкла при упоминании о Лохенберге, но причины этой тревоги он не мог бы объяснить и заставил себя сосредоточиться на джентльмене, которому его только что представили, вежливо кивнув ему.
Граф фон Рейшор оперся о свою трость.
– Благодарю вас, лорд Уайтморский. Я чрезвычайно благодарен вам за то, что вы нас познакомили. А теперь, если вы нас извините…
Граф кивнул им обоим и удалился.
К чему бы это? – удивился Майкл.
Граф не сводил с него взгляда, словно был чем-то заинтригован. Наконец он тихо заговорил на незнакомом Торпу языке, как ему показалось, это была смесь немецкого и датского.
Майкл понял, его новый знакомый полагает, что Торп поймет его речь, но в ответ лишь покачал головой.
Однако интерес графа фон Рейшора не уменьшился.
– Простите меня, лейтенант Торп. Я подумал, что вы, возможно, из Лохенберга, меня смутило ваше лицо.
– Мое лицо?
– Да. Вы очень похожи на одного знакомого мне человека. Сходство настолько поразительное, что я мог бы счесть вас за его сына.
– Мой отец был торговцем рыбой. Он всю свою жизнь прожил в Лондоне.
Казалось, это графа совсем не убедило.
– А ваши отец и мать… они были англичанами?
– Да.
Майклу не понравились намеки графа фон Рейшора на его происхождение. У своих родителей он был единственным сыном, вот уже четыре года прошло с тех пор, как они умерли от холеры, а Майкл не мог забыть, как Мэри Торп умирала у него на руках.
Его мать была святой. И он стыдился того, что так и не сумел достаточно их обеспечить, хотя старался изо всех сил.
Видимо, граф фон Рейшор решил сгладить неловкость:
– Возможно, это совпадение. Но вы не представляете, как велико это сходство.
Майкл едва сдерживал гнев:
– Моим отцом был Пол Торп. И никто другой.
– Нам стоит обсудить это в более приватной обстановке, – сказал граф. – Зайдите завтра в мои частные апартаменты на Сент-Джеймс, дом четырнадцать.
– У меня нет намерения заходить к вам, – заявил Майкл. – Я знаю, кто я такой, и уверен в своем происхождении.
Он хотел было уйти, но трость с золотым набалдашником преградила ему дорогу.
– Не уверен, что вы меня поняли, лейтенант Торп, – спокойно произнес граф. – Человек, на которого вы похожи, наш король.
Майкл протиснулся мимо графа, у него не было никакого желания быть выставленным на посмешище титулованным лицом. Фон Рейшор хочет высмеять его, но он не настолько глуп, чтобы купиться на подобную чепуху.
Пока Майкл прокладывал себе дорогу в полном людей бальном зале, гнев его распалялся все больше. За кого принимает его граф, говоря, что обычный солдат может быть королевской крови? Об этом даже смешно подумать!
Холод пронзил, его вены, поскольку эта встреча напомнила ему о снах, которые не давали ему покоя. Сны о долгом путешествии, громкие голоса и женские слезы.
Майкл сжал кулаки. «Этого не может быть!» – сказал он себе и отправился разыскивать леди Ханну. Она вышла уже давно, но до сих пор не вернулась на террасу.
Майкл пошел к розовым кустам. Помня, что она одета в светлое платье, он был уверен, что легко отыщет ее среди зелени. Но ее нигде не было видно, Ханна была здесь. Он жизнью мог поклясться. Майкл припомнил направление, в котором она ушла, и пристально посмотрел на дорожку в поисках следов очаровательной леди и почти сразу их обнаружил.
Майкл проследил ее путь вокруг стены дома, когда к легким отпечаткам ее ног вдруг присоединились другие следы, крупные, явно мужские. Затем что-то… нет, кого-то тащили.
И тут он заметил в траве бриллиантовое колье леди Ханны.
Майкл побежал к конюшням, браня себя за то, что не пошел за леди Ханной сразу же. Ее нигде не было видно.
Майкл схватил бриллианты и у края дорожки заметил ландо и кучера. Определенно, кучер должен был видеть выходящих из конюшен.
– Леди Ханна Честерфилд, – потребовал ответа он. – Куда она поехала?
Мужчина пожал плечами, руки он держал в карманах.
– Я ничего не видел.
Майкл понял, что мерзавец лжет. Он схватил кучера за шиворот и стащил с экипажа. Пригоршня золотых соверенов рассыпалась по земле, и тот бросился их подбирать.
Ярость охватила лейтенанта Торпа, и он прижал негодяя к железной раме экипажа.
– Кто ее увез?
Кучер продолжал упрямо молчать, тогда Майкл сжал пальцы на горле мужчины.
– Я не из тех титулованных джентльменов, к которым ты привык, – предупредил он. – Я солдат. Мне платят за то, чтобы я убивал врагов короны. А сейчас я считаю тебя одним из таких врагов.
Майкл ждал, крепко сжимая пальцы, пока мужчина не начал задыхаться.
Майкл ослабил пальцы, и кучер сплюнул и закашлялся.
– Б-б-барон Белгрейв. Сказал, что они совершают побег, чтобы быть вместе. Заплатил мне за молчание.
– Как выглядит его экипаж?
Кучер описал изысканную черную одноконную двухместную карету с гербом барона. Майкл вскочил в ландо:
– Мне это понадобится.
– Но… но вы не можете красть ландо его сиятельства! Я потеряю свое место!
Майкл схватил вожжи и кивнул кучеру.
– А как ты думаешь, что произойдет, когда ты объяснишь маркизу Ротбурну, что позволил похитить его дочь за несколько соверенов? Тебе лучше всего предупредить его об этом немедленно, или тебя ждет не только увольнение, а кое-что похуже.
Щелкнув поводьями, Майкл повел ландо в направлении лондонских улиц.
Белгрейв мог увезти ее куда угодно. По мере того как Майкл прокладывал себе путь по лондонским улицам, заполненным экипажами, он перебирал все возможности. Каковы намерения барона, скомпрометировать ее или жениться на ней?
Если он хочет скомпрометировать ее, то, весьма вероятно, повезет леди Ханну в свой городской дом, где их застанут вместе. Майкл сжал бриллиантовое колье в кулаке. Ни одна леди не заслуживает подобного.
Удача была на его стороне, когда он добрался до боковой улочки по ту сторону Гросвенор-сквер, заметил одноконную двухместную карету барона, которая остановилась у обочины дороги.
Слава богу!
Майкл бросился вперед, гоня лошадей к карете. Он едва дождался, пока ландо остановится, подбежал к экипажу Белгрейва и распахнул дверцу.
Леди Ханна лежала на полу экипажа и стонала, глаза ее были закрыты. Лорд Белгрейв выглядел несколько перепуганным, лицо его было бледным.
Майкл не стал терять время, выволок барона из экипажа и прижал к карете.
– Я убью тебя прямо сейчас! – вскричал Майкл и с силой ударил его, явно свернув барону нос.
Кровь брызнула из раны, и Белгрейв прорычал, пытаясь сопротивляться:
– Я позабочусь о том, чтобы тебя повесили за нападение на меня.
Майкл наклонился ближе, его пальцы сжимали горло Белгрейва.
– Я еще не решил, оставлю ли я тебя в живых. Уверен, брат леди Ханны не станет возражать, если я избавлю Лондон от такого гнусного негодяя, как ты.
Он резко ударил барона в челюсть, за этим последовал удар в ухо. Белгрейв пошатнулся от удара, прежде чем потерял сознание и соскользнул на землю.
Майкл бросил свирепый взгляд на кучера Белгрейва, который и пальцем не пошевельнул, чтобы защитить своего господина.
– Милорд, у меня не было выбора, – оправдывался кучер. – Барон настаивал…
Майкл оборвал его:
– Отвези Белгрейва назад в дом Ротбурнов в этом ландо. Расскажи маркизу, что произошло, а я привезу домой леди Ханну.
Кучер не стал возражать, погрузил в экипаж бездыханное тело Белгрейва и отправился выполнять указание Торпа.
Майкл дождался когда они уедут, и поднялся в двухместную карету к леди Ханне.
– С вами все в порядке? Он обидел вас?
Леди Ханна сжимала голову, по ее лицу текли слезы.
– У меня голова болит. Боль… она ужасная.
Глаза у нее были закрыты, и она сжимала голову так сильно, словно пыталась остановить мучительную боль.
– Просто попытайтесь продержаться, а я привезу вас в дом вашего отца.
Майкл бережно поднял ее на сиденье экипажа, прикрыл дверцу, затем занял место кучера и осторожно развернул карету в направлении дома Ротбурнов.
Майкл подгонял лошадь, поворачивая к Гайд-парку, когда услышал, как Ханна позвала его:
– Лейтенант Торп! Пожалуйста, мне нужна остановка.
Черт побери!
Майкл притормозил экипаж и спросил:
– Вы не можете еще немного продержаться?
– Не могу. Простите, – умоляющим голосом произнесла она. – Меня сейчас стошнит.
Майкл тихо выругался и погнал карету в самую уединенную часть парка. Если повезет, никто их не заметит.
Открыв дверцу кареты, он обнаружил Ханну свернувшейся в комочек, ее лицо было мертвенно– бледно.
– Чем я могу вам помочь?
– Глаза у нее были закрыты, она повернулась так, чтобы ее лица не было видно.
– Просто дайте мне несколько минут.
Майкл сел напротив нее, желтый свет газового фонаря проникал в карету, и Ханна зажмурилась.
– От света боль сильнее.
Майкл никогда не чувствовал себя таким беспомощным.
И вдруг все его волнения о ее семье, о ее репутации показались ему такими незначительными при виде ее страданий. Главное – помочь ей выдержать боль, а в этом-то он уж кое-что понимал.
Майкл видел раненых, стонущих от нестерпимой боли, и знал, как ее облегчить.
Он прикрыл дверцу экипажа, снял с себя камзол и завесил им оконце, чтобы свет не проникал внутрь.
– Я не могу… не могу дышать.
Майкл, не спрашивая разрешения, расстегнул застежку на ее платье, чтобы ослабить корсет. Ханна не сопротивлялась и, казалось, задышала чуть ровнее, когда это было сделано. Майкл приподнял ее и, ничего не говоря, заключил в объятия.
Прошел час, и со временем он почувствовал, что ее тело начало расслабляться. Ханна спала в его объятиях, а Майкл не мог избавиться от беспокойства. Ее отец станет их искать. Ему нужно поскорее отвезти ее домой. Но он боялся причинить ей боль.
Шпильки выпали у нее из волос, и темно-медовые волосы, сладко благоухающие жасмином, оказались у его щеки.
Майкл слышал, что некоторые женщины страдают от мучительных головных болей. Но впервые видел это своими глазами.
Тем не менее неожиданная болезнь, видимо, спасла девушку от грязных намерений Белгрейва.
У Майкла онемели плечи и шея, но это его не беспокоило. Она больше не страдала от боли, и он был рад этому.
Он старался не думать о последствиях, он не мог поступить иначе. Он спас ее от этого негодяя Белгрейва и защитил ее невинность. И если сумеет доставить ее домой и никто не будет знать, где она провела последние пару часов, ее репутация будет спасена.
Майкл смотрел на Ханну, и от ее красоты у него перехватывало дыхание. Невинность и чистота. Все, чего он не заслуживает.
Он достал из кармана бриллиантовое колье и застегнул у нее на шее. Там, где он расшнуровал ее корсет, была видна обнаженная спина. Ему хотелось поцеловать ее, провести губами по шелковой коже.
Всего несколько часов назад Майкл касался ее спины, и она разрешила ему эту вольность.
Она не для тебя, – предостерегал его разум.
Благородный человек на его месте взял бы вожжи и продолжил бы путь к ее дому. Он не стал бы проводить ладонью по ее предплечьям, наблюдая, как кожа покрывается мурашками.
Благородный человек справился бы со своими чувствами.
Но Майкл не был благородным. Он не был порядочным. Прямо сейчас ему даровано несколько мгновений наедине с этой женщиной, и он намерен ими воспользоваться.
Майкл наклонился и покрыл поцелуями шелковистую кожу. Ханна задрожала, подняв лицо к нему, очнувшись ото сна, и он завладел ее нежным ртом, не спрашивая разрешения.
Ханна проснулась от того, что ей стало жарко. Лейтенант целовал ее, а она сидела у него на коленях.
Она не могла пошевелиться, Ни один мужчина не целовал ее прежде, и она дрожала от его прикосновений. Его губы были горячими и голодными.
Его язык скользнул ей в рот, и Ханну охватило желание.
Оттолкни его. Попроси его остановиться.
Но разум снова не управлял ее телом, и Ханна v выгнулась ему навстречу в стремлении оказаться ближе. Его руки скользнули в разрез платья на спине, и Ханна смутно вспомнила, как лейтенант расшнуровывал ее корсет, чтобы ей легче дышалось.
От прикосновения его рук она воскликнула:
– Нет! Прекратите, пожалуйста!
И неожиданно из ее глаз полились слезы. Не из-за его поцелуя, а из-за чувства вины. Майкл разбудил в ней постыдные чувства, возбудил ее.
И хотя ей хотелось переложить вину на него, в душе она понимала, что сама виновата. Она позволила ему поцеловать себя, прикасаться к ней так, как ни одна порядочная девушка никогда не позволила бы.
– Я не собираюсь за это извиняться. – Его голое был низким и глубоким, голос мужчины, который получил, что хотел. – Вы ответили на мой поцелуй.
– Я не хотела.
Лгунья! Ее охватило томление. Прикосновение его твердой плоти к ее телу было почти непереносимым.
– Нет, хотели.
Лейтенант отодвинулся, тяжело дыша. Он передвинулся на противоположную сторону экипажа, положив руки на колени. Его голова была опущена, темные волосы закрывали лицо. У него был такой вид, словно он только что вышел из кулачного боя.
– Мне нужно отвезти вас домой.
– Пожалуйста. – Она готова была умереть от смущения из-за того, что оказалась перед ним с обнаженной спиной.
– Я помогу вам одеться, – сказал он. – Сами вы не справитесь.
– Я не желаю, чтобы вы ко мне прикасались, – бросила она. – Отвезите меня домой.
– Как вы думаете, что скажет ваш отец, когда вы явитесь перед ним в таком виде?
– Вам следовало бы беспокоиться о себе, – возразила она. – Но я уверена, что он захочет убить вас.
Лейтенант одарил ее покровительственной улыбкой.
– За спасение вашей невинности?
– Именно вы только что пытались отнять ее у меня!
– Милочка, я не из тех мужчин, которым приходится применять силу, чтобы добиться своего от женщины.
Она ничего не сказала, так как никак не могла понять, негодяй он или человек чести.
Да, он поцеловал ее, хотя не имел на это права.
Но он и позаботился о ней.
Он хотел немедленно отвезти ее домой в то время как она сама умоляла его остановить экипаж. Жестокая тряска превращала путь в нескончаемую пытку.
– Не нужно меня бояться, – мягко произнес Майкл. – Я не собираюсь целовать вас снова.
– Надеюсь, что нет.
Майкл поднял на нее глаза, и она отметила, что они зеленые с коричневыми точечками.
– Вы действительно невинны, не так ли? – Он посмотрел на ее шелковое платье цвета слоновой кости, и его вопрос не прозвучал как комплимент.
– Вы так говорите, будто это плохо.
– Именно этого и хочет большинство порядочных мужчин.
– Но не вы.
У него вырвался мрачный смешок.
– Я вовсе не порядочный.
Но Ханна этому не поверила.
– Пожалуйста, отвезите меня домой, – напомнила она ему. – Мои родные волнуются.
– Повернитесь! – приказал он.
Ханна понимала, что это нужно сделать, но опасалась позволить ему прикоснуться к ее корсету. И не важно, что он уже делал это, ведь тогда она была почти без сознания.
– Нет, это неприлично.
Лейтенант не слушал ее возражений и силой заставил повернуться. Его руки путались в шнурках, он их подтягивал, прежде чем завязать.
– Прилично это или нет, я не позволю вашему отцу думать, что погубил вас.
Он был прав. Ее отец и так рассердится на них обоих.
– Как долго мы отсутствовали, как вы думаете? – Голова у нее все еще болела.
– Больше часа. Два или три, возможно. Еще не рассвело.
Его большие руки сражались с крошечными пуговками, и ей ничего не оставалось, как только попытаться скрыть, как ее тело отвечает на его прикосновения. Майкл буркнул себе под нос:
– Я предпочел бы снимать это, чем зашнуровывать и застегивать.
Ханна в этом совсем не сомневалась. Когда он закончил, она прислонилась головой к стенке кареты, ожидая, пока он снова вернется на сиденье кучера.
– Вам лучше? – осведомился он.
– Я справлюсь.
Слава богу, этот приступ был быстрым и яростным. Последствия будут продолжаться еще некоторое время, но худшее уже позади.
– Что вы собираетесь сказать моему отцу? – спросила она.
Майкл приоткрыл дверцу экипажа, собираясь выйти.
– Правду. Ни один из нас не сделал ничего дурного.
Я сделала, – подумала Ханна.
Поцелуй для него ничего не значит, но для нее это было потрясением. Ощущение его губ на ее губах было самым греховным из того, что она испытывала.
Она попала под его чары и желала его прикосновений.
Майкл открыл дверцу экипажа шире и приготовился выйти, когда они услышали крики мужчин и грохот приближающегося экипажа. Голос ее отца разорвал тишину, и через мгновение он уже стоял перед дверцей.
– С тобой все в порядке? – Маркиз потребовал ответа у Ханны.
Ханна сжала руки, ее обуял безумный страх. Ведь она подозревала, что правды недостаточно, чтобы успокоить ее отца.
Глава 3
– Убирайся прочь от моей дочери! – приказал маркиз Ротбурн.
Ханна попыталась встать с сиденья, но лейтенант показал ей жестом, чтобы она оставалась сидеть. С ужасающей ясностью она поняла, что должен был подумать ее отец. Ханна с умоляющим видом настаивала:
– Папа, все не так, как тебе кажется. Лейтенант Торп спас меня от лорда Белгрейва.
Она пыталась найти правильное объяснение, но ее отец выглядел более заинтересованным в смерти, нежели в правде.
Ханна продолжала говорить, хотя понимала, как неправдоподобно это должно звучать.
– Лейтенант Торп пытался привезти меня домой… но со мной случился приступ головной боли. Боль была непереносима. Он послушался меня, когда я приказала ему остановить экипаж.
Ее отец никак не выказал, то слышит, что она говорит, но кивнул одному из своих ливрейных лакеев. Огромный слуга протянул руку, чтобы схватить лейтенанта, но Майкл резким движением остановил его. С выкрученным запястьем лакею ничего не оставалось, как отпустить его.
– Довольно. – Лейтенант выбрался из экипажа и смотрел на маркиза. – Вместо того чтобы вести эти разговоры здесь, в парке, я предлагаю вернуться в ваш дом. Отвезите леди Ханну домой и позаботьтесь о ее здоровье. Я последую за вами в этом экипаже.
– Мне следовало бы вызвать полицию и засадить тебя в Ньюгейтскую тюрьму прямо ceйчас, – возразил маркиз.
– Он не тронул меня папа.
Ханна подалась вперед, но, когда выходила из экипажа, мир как будто опрокинулся. Уши ей вдруг заложило каким-то резким шумом, и Майкл подхватил ее под локоть.
– Клянусь. Он защищал меня, пока мне было плохо.
– Из-за него твоя честь погублена. – Ее отец пожирал ее взглядом, как будто она; сбежала с трубочистом. – Ты только что провела ночь с простым солдатом.
Но это не так. Слезы полились у нее из глаз, она не знала, как отвечать на обвинения отца. Ханна и представить себе не могла, что отец может быть настолько слепым.
Оправдания сорвались было с ее губ, но лейтенант Торп покачал головой:
– Как я уже говорил, здесь не место для разговоров. Отвезите леди Ханну домой.
Ханна никогда прежде не слышала, чтобы кто-то отдавал распоряжения ее отцу, но лейтенант, казалось, нисколько не боялся маркиза.
– Об этом никто не знает, – прошептала она. – Моя репутация все еще в безопасности.
– Неужели? – Лицо ее отца было будто отлито из железа. – Барон Белгрейв знает все о том, что произошло с тобой. Тем не менее он милостиво предложил на тебе жениться.
Она скорее умрет, чем выйдет замуж за Белгрейва.
– Папа, все не так плохо. Лейтенант Торп не сделал ничего дурного.
– Белгрейв сообщил мне, что Торп напал на него и увез тебя в украденном экипаже.
– Это ложь! – выпалила Ханна, затем прижала руку ко рту. Оскорбления ей не помогут.
Придя в ужас, она встретилась с гневным взглядом своего отца в надежде, что тот не поверит оговору. Конечно же он должен ей поверить после всех этих лет, когда она вела себя как послушная дочь. Одна ошибка не может стереть все, не так ли?
Мысли о запретном поцелуе лейтенанта беспощадно жгли ее совесть. Она могла бы оказать ему сопротивление, но вместо этого ответила на его поцелуй. Это были любопытство и потрясение, смешанные с первым пробуждением желания.
– Харрисон, отвези мою дочь домой, – приказал маркиз своему ливрейному лакею. – Я буду сопровождать лейтенанта Торпа в этом экипаже.
Лейтенант кивнул, Ханна посмотрела на него, но взгляд его зелено-карих глаз был непроницаем.
– Вам следует знать, что я не убил вас на месте только потому, что мне не хотелось забрызгать вашей кровью ковер. – Маркиз Ротбурн указал на кресло с изогнутой спинкой в своем кабинете, – Сидеть.
– Я вам не собака, – отвечал Майкл.
Ему прекрасно было известно, что он лишь подливает масла в огонь ярости Джеймса Честерфилда, но Майкл отказывался вести себя так, словно он соблазнил леди Ханну.
Майкл оперся о спинку кресла и прямо посмотрел маркизу в глаза.
– Я не сожалею о том, что спас леди Ханну от барона Белгрейва. Вы, как и я, прекрасно понимаете, что этот тип ее не стоит.
– И вы тоже.
– Вы правы.
Не было причины обижаться на правду. У него было небольшое состояние и армейское содержание, чтобы комфортно жить, но этого недостаточно, чтобы содержать дочь маркиза.
– Из-за вас ее репутация подмочена.
– Нет. – Майкл подался ближе к письменному столу, не снимая рук с резного дерева спинки кресла. – Из-за Белгрейва. Если бы не он, Ханна бы никогда не оказалась вдали от дома Ротбурнов.
– Вам нужно было привезти ее домой немедленно! – Лицо маркиза стало лиловым от ярости.
– У нее ведь бывали такие же головные боли и прежде, не так ли? – тихо спросил Майкл. – Она сказала мне, что всегда держит лекарство в своем ридикюле.
– Это к делу не относится.
– Неужели? Я полагаю, вы знаете, как сильно она страдает? Я видел мужчин, которые получили пулю в плечо, но страдали гораздо меньше, чем ваша дочь от нестерпимой боли.
– Даже если то, что вы говорите, правда, это не отменяет того факта, что вы оставались с ней наедине на протяжении нескольких часов. – Джеймс протянул руку к ножу для вскрытия писем, пробежав пальцем вдоль лезвия. – Она моя единственная дочь.
– Это не ее вина.
– Не ее, но ваша. – Маркиз скрестил на груди руки и добавил: – Неужели ты думаешь, что я позволю такому, как ты, жениться на ней? Ты не прикоснешься и к пенни ее приданого!
Майкл отступил назад, едва контролируя свой гнев. Стараясь, чтобы его не выдал голос, он сказал:
– Мне ничего не нужно от вас обоих. Она была в беде, и я пришел ей на помощь. Ничего больше.
Маркиз взял перо.
– Я хочу, чтобы вы покинули Англию, не желаю, чтобы Ханна снова увидела вас. – Опустив перо в чернила, он начал писать. – Я собираюсь попросить вашего командира проследить за этим. Я пожертвую в армию достаточную сумму, чтобы удостовериться, что вы находитесь как можно дальше от Лондона.
Майкл не сомневался, что деньги маркиза помогут ему достичь всего, что он только пожелает.
– А что будет с леди Ханной?
Маркиз отложил свое перо.
– Белгрейв предложил жениться на ней.
– Нет, только не он. – Майкл сжал кулак. – И вы отдадите ее такому подлецу?
– С Белгрейвом все в порядке. Он позаботится о безупречной репутации Ханны.
– Вы имеете в виду, что он собирается поведать о скандале всем и каждому, если она не выйдет за него замуж, – догадался Майкл.
Маркиз не стал этого отрицать.
– Я не позволю причинить боль моей дочери. Никогда, если я смогу это предотвратить.
Ханне случалось видеть, как плачет ее мать и прежде, но чтобы так, никогда. Обычно Кристин Честерфилд прибегала к слезам для того, чтобы повлиять на мужа.
На этот раз слезы Кристин были искренними. Ханна сидела напротив нее, пока остывали две чашки чая. Дедушкины часы в гостиной пробили восемь часов. Всего восемь часов понадобилось, чтобы полностью изменить ее жизнь.
– Уверяю тебя, мама, со мной все в порядке, – тихо убеждала мать Ханна. – Ни тот ни другой меня не скомпрометировали.
Она не плакала, поскольку все еще не оправилась от шока.
– Не знаю, что еще я могу сказать, если ты не веришь мне.
– Дело не в этом. – Кристин промокнула глаза носовым платочком. – Дело в приличиях.
– Все будет в порядке, – настаивала Ханна. – Мои подруги поверят мне, если до них дойдут слухи. Они знают, я никогда не сделаю ничего подобного.
Ханна встала и принялась мерить шагами ковер.
– Не понимаю, почему мы не можем просто рассказать всем, что произошло.
Кристин высморкалась.
– Ты слишком наивна, моя дорогая. Мы не можем идти на риск, слишком скандальная история, нельзя, чтобы о ней кто-нибудь узнал.
– Я не погублена.
– Погублена, твоя единственная надежда спасти то, что осталось от твоей чести, – значит, выйти замуж за лорда Белгрейва и сделать это как можно скорее.
– Я не выйду за этого негодяя. Это он причина всего, что произошло! Он силой увез меня из дома, мама! Почему ты мне не веришь?
Ее мать печально покачала головой:
– Я верю тебе, Ханна. Но гораздо большая проблема состоит в том, что ты провела несколько часов в экипаже наедине с солдатом. Лорд Белгрейв прав: этот скандал замять не удастся, если все выплывет наружу.
– Но ведь никто об этом не знает, кроме…
– Он вам угрожал, – предположила Ханна, вдруг поняв все. – Белгрейв собирается всем рассказать об этом скандале, если я не выйду за него. Это так?
Лицо ее матери стало алым.
– Мы этого не допустим.
Ханна не верила своим ушам. Ее родители позволяют, чтобы ими манипулировали.
Кристин старалась на нее не смотреть.
– Тебе нечего бояться барона, Ханна. Я верю в то, что он раскаивается в содеянном. Он хочет начать все сначала, и я думаю, тебе стоит дать ему еще один шанс.
– Никогда.
– Он завтра прибудет к тебе с визитом. И ты встретишься с ним и выслушаешь то, что он хочет тебе сказать.
Избегая взгляда Ханны, Кристин нашла лист бумаги на письменном столе и выбрала перо.
Ханна догадалась, что ее мать составляет для нее очередной список того, что она должна сделать.
– Мама, нет, – умоляюще попросила она. – Должен же быть какой-то выход. Может, я могу поехать в Фолкерк со Стивеном и Эмили.
Ее брат предоставит ей убежище без всяких расспросов.
– Они уже уехали сегодня рано утром, – сообщила мать. – И твоему брату есть о чем беспокоиться: Эмили должна родить через несколько недель. Он не знает, что произошло вчера ночью, и мы не собираемся рассказывать ему, пока все не утрясется.
Мать вручила ей список и пошла к двери.
– А сейчас иди в свою комнату и отдохни до одиннадцати часов. Когда встанешь, надень платье из розового шелка с закрытым горлом и рукавами с буфами. Мы обсудим твое будущее за завтраком. Барон приедет завтра, чтобы обсудить приготовления к свадьбе.
– Я не могу видеть этого человека, а вы хотите, чтобы я вышла за него замуж! – возмутилась Ханна.
– У тебя нет выбора. Тебе лучше всего привыкнуть к этой мысли, поскольку твой отец уже начал приготовления. Ты выйдешь замуж на этой неделе.
После того как за матерью закрылась дверь, Ханна стремительно бросилась вниз по лестнице.
Бросив взгляд на список, она прочла предписания своей матери:
1. Отдохни до одиннадцати часов.
2. Надень платье из розового шелка.
3. Выпей чашку чая со сливками и без сахара, чтобы успокоить нервы.
Ханна прочитала этот список три раза, качая головой. Всю свою жизнь она делала все, что говорили ей родители. Она учила уроки, слушалась своей гувернантки – одним словом, старалась изо всех сил, чтобы угодить своим родным.
Ее желудок сжался, когда Ханна поняла, что все они против нее. Ее родители больше не заботятся о ее будущем счастье – только о своей репутации.
Ей полагалось вернуться в свою комнату, но она направилась в сад. Слезы ярости жгли ей щеки. Все эти годы ее послушного поведения ничего не значат, если она должна выйти замуж за такого негодяя, как Белгрейв. Список больше не говорил о заботливой материнской любви, он стал для нее оковами, которые ограничивают каждый ее шаг.
Ханна скомкала и выбросила листок. Правила, правила и снова правила! А она-то надеялась, что в один прекрасный день будет вознаграждена, за подчинение правилам.
Неужели ее мать действительно ждет от нее, что она выйдет замуж за человека, который так оскорбил ее? Да она лучше утопится в Темзе, чем станет женой Белгрейва!
Ханна пробиралась по саду, когда почувствовала, что головная боль снова возвращается.
Почему? Почему это случилось именно со мной?!
Только вчера у нее было столько возможностей!
Ханна обняла себя за плечи, словно хотела сдержать рвущиеся рыдания, и все-таки разрыдалась. Слезы неудержимо лились из ее глаз, а она брела по гравийной дорожке к тому месту, где вчера вечером потеряла колье.
Непроизвольно ее рука потянулась к горлу, бриллианты были на месте. Лейтенант, должно быть, вернул ей колье сегодня рано утром. Она не помнит, как он застегнул его на ее шее, потому что от боли большую часть ночи провела как в тумане.
Похитив ее, барон испугался ее болезни и требовал, чтобы она прекратила лить слезы. Он бранил ее, но Ханна не могла перестать плакать.
Потом лейтенант спас ее. Он заботился о ней, не упрекал и обнимал ее в темноте.
