355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мишель Рид » Все ради любви » Текст книги (страница 3)
Все ради любви
  • Текст добавлен: 4 сентября 2016, 21:49

Текст книги "Все ради любви"


Автор книги: Мишель Рид



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Пожилая дама в лиловом явно сурово отчитывала Эви за что-то, ее тонкие губы бросали нелестные слова молодой собеседнице, которая сидела с опущенной головой и молчала. Вдруг Эви подняла голову и сказала что-то – всего одно слово, – возымевшее действие раската грома. Пожилая дама вскочила на ноги, одарила Эви уничтожающим взглядом и гневной походкой направилась в последний ряд, где и опустилась на сиденье, тяжело дыша. Эви осталась одна.

Желание немедленно подойти к ней, чтобы все видели, что она находится под его защитой – она, женщина, чей единственный грех был в том, что она осмелилась полюбить не того мужчину, – едва не заставило Рашида вскочить на ноги. Но он вовремя вспомнил, что она не хотела этого, чтобы не давать пищи для сплетен, и это его удержало.

Но, черт побери, она выглядела такой одинокой и беспомощной, сидя там! И внезапно от этого зрелища в груди Рашида, словно взрыв, вспыхнуло желание кого-нибудь убить, себя в первую очередь, за такую нелепую беспомощность и глупость.

* * *

Эви немедленно почувствовала направленные на нее стрелы любопытных взглядов, когда тетушка Селия встала и направилась прочь от нее. Ей понадобились все силы, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, тогда как внутри у нее все переворачивалось.

– Вон он сидит в окружении таких же, как он, – злобно шептала тетушка Селия. – Делает вид, будто он – цивилизованный человек, тогда как на самом деле просто блудливый азиатский варвар! – (Эви едва не прыснула со смеху. Но не решилась, а последовавшие за этой фразой слова уже не показались ей такими забавными.) – В то время как ты, бесстыжая распутница, позоришь фамилию Делахи, продолжая эту гнусную связь! Неужели у тебя не осталось ни капли стыда? – возмущенно воскликнула старая леди.

– Нет, – коротко и холодно отрезала Эви.

При этих словах тетушка резко поднялась и поспешно направилась прочь, напоследок бросив:

– Ты могла бы стать маркизой, но предпочла сделаться шлюхой!

Ее слова долго звенели в ушах Эви. Интересно, видел ли Рашид разыгравшуюся здесь сцену? Судя по всему, видел: его гнев она чувствовала, даже сидя вдалеке от него.

Оставалось только надеяться, что он не решит немедленно продемонстрировать ей свою поддержку, потому что тем самым только усугубит положение дел, которое и так хуже некуда. Эви оставалось только безмолвно благодарить свою широкополую шляпу за то, что она скрывала ее покрасневшие щеки.

К счастью, в этот момент молодожены вышли из часовни, и все гости поднялись со своих мест, чтобы встретить их аплодисментами. Молодая пара прошла мимо рядов, сияя улыбками на счастливых лицах.

Эви хлопала в ладоши вместе со всеми, и счастливые слезы застилали ее глаза. Потом все начали выходить из-под навеса на солнце, и тогда она почувствовала, что позади нее кто-то стоит.

Обернувшись, Эви сквозь не просохшие еще слезы увидела над собой смуглое лицо Рашида. Ее сердце бешено застучало.

Уголок его красивых губ приподнимался кверху в горьковатой усмешке, но глаза его светились ласковым теплом и пониманием, отчего Эви смогла только вздохнуть, провожая взглядом последних выходящих из-под навеса гостей.

– Ты великолепна сегодня, – мягко сказал он вполголоса. – Но почему-то так грустна…

– Мне больше всего хотелось бы убежать отсюда куда глаза глядят, чтобы никто не мог разыскать, – призналась Эви. – Как ты думаешь, моя мать заметила бы мое отсутствие?

– Нет, – быстро ответил он. – Но я бы заметил. Несмотря на тяжесть в душе, Эви не удержалась от улыбки.

– Это потому, что ты меня любишь, – возразила она. – А мать меня недолюбливает. Мне бы сейчас хотелось, чтобы ты перекинул меня через плечо и унес отсюда как можно дальше.

– Прямо сейчас? – Его крепкие длинные пальцы взяли ее за талию, заставляя повернуться к нему лицом. В его глазах по-прежнему таилась грусть, несмотря на шуточный тон разговора. – Скажи только слово, и я унесу тебя на руках в свой дворец на край света и никогда не отпущу.

– Нет уж, лучше смерть, – рассмеялась Эви. – У тебя во дворце ужасные комнаты без окон, не видно даже неба. Ты сам рассказывал.

– У меня есть и прекрасные комнаты с видом на роскошный сад, обустройство которого стоило мне состояния, – ответил Рашид. – Ты сможешь занять самую лучшую из них, – продолжал он. – Там я буду навещать тебя каждый день, принося подарки и расточая комплименты.

– А я смогу свободно гулять вокруг твоего дворца на краю света?

Рашид покачал тюрбаном.

– Ты будешь моей пленницей, – объяснил он. – На дверях будут стоять неподкупные стражи.

– А если я соблазню кого-нибудь из этих неподкупных стражей, что тогда?

– Они все будут евнухами, – спокойно пояснил Рашид. – То, чем ты собираешься их соблазнять, едва ли их заинтересует.

– В таком случае – не поеду, – решила Эви. – Там мне будет еще хуже, чем здесь.

– Вот она, моя девочка, – мягко рассмеялся Рашид, притягивая ее к себе, и Эви почувствовала его крепкие, тугие мускулы под складками бурнуса. – Лучший выход из подобной ситуации – начать перечислять твои достоинства.

Эви тоже засмеялась. Глаза Рашида радостно блестели, и, склонив голову, он прижался губами к ее губам.

Они были абсолютно одни под белым навесом, однако их губы успели только на несколько секунд ощутить тепло друг друга, когда Эви мягко, но решительно разомкнула объятия.

– Шейх, уж не пытаетесь ли вы соблазнить меня средь бела дня? – притворно гневно спросила она.

Но Рашид игру не принял.

– Нет, – тихо ответил он. – Я только хотел показать, как сильно я люблю тебя.

– Как – прямо здесь? – снова шутливо воскликнула Эви. – Перед христианским алтарем? Что же скажет на это твой бог? Или под тентом ты чувствуешь себя сокрытым от его глаз?

– Мой бог – тот же самый, что и твой, Эви, – сурово и мрачно отозвался Рашид.

– Ну, поскольку ты глубоко заблуждаешься, мне следует поторопиться уйти отсюда, иначе нас обоих поразит божий гнев, – не сдавалась Эви, стараясь не замечать серьезного – слишком серьезного – тона Рашида. – Увидимся позже…

– Эви.

Она уже успела повернуться к нему спиной, когда услышала свое имя. Только Рашид умел произносить его так, что она замирала, словно пришпиленная к полу.

Рашид ни в коем случае не был глупцом, и от его проницательных черных глаз не укрылось выражение лица, с которым Эви отвернулась.

– Что? – устало спросила она.

Несколько секунд молчания – и по спине Эви невольно пробежал нервный озноб. Она закрыла глаза, чувствуя нестерпимую сухость в горле. Главное – не дать вырваться тому, что она так усердно сдерживала в себе весь сегодняшний день.

– Что случилось?

– Ничего.

– И из-за этого самого «ничего» ты вот уже несколько недель ходишь сама не своя? – хмурясь, спросил Рашид.

– Ты был занят. Я тоже, – беспомощно залепетала она.

– Ты пряталась от меня, – поправил он. – Ты и теперь прячешься.

– Мне надо выдержать этот день и сохранить достойный вид, – вздохнула Эви.

– А мои поцелуи мешают сохранению этого самого вида, так? – внезапно его голос зазвучал холодно и сурово. Это было дурным знаком, потому что задевать непомерное самолюбие Рашида было опаснее всего.

– Я ведь просила тебя не приходить, – напомнила ему Эви.

– И теперь, поскольку я ослушался и отказался прятаться, как ты, меня ждет наказание, да?

Если все понимать так, то он, конечно, имеет право обидеться, устало признала Эви.

– Ты мужчина, – сухо сказала она. – И обниматься с одной из самых известных англичанок для тебя не зазорно, даже наоборот, придаст тебе шарма. А меня за это снова обзовут шлюхой.

– Это та старуха в чудовищном лиловом платье! – мгновенно среагировал Рашид. – Слово это очень подходит к выражению ее лица.

Невзирая на подавленное настроение, Эви не могла не улыбнуться такой емкой характеристике тетушки Селии.

– Если начистоту, – с улыбкой призналась она, – то тебя она назвала блудливым азиатским варваром.

Черная бровь насмешливо приподнялась.

– И ты с ней согласна?

– О да, – закивала Эви. – Но мне это нравится, – усмехнулась она.

Его глаза потемнели, и у Эви слегка закружилась голова.

– Мне надо идти, – пробормотала она и поспешила прочь, чтобы не дать чувствам выплеснуться наружу. – Увидимся позже. – И вышла из-под навеса.

* * *

Новобрачные позировали фотографам, расположившись под сенью специально привезенного сюда букового дерева, которое, казалось, росло здесь уже не одно столетие. Гости стояли вокруг – кто рядом, кто поодаль, небольшими группками. Официанты в белых костюмах сновали между ними с подносами, на которых красовались бокалы с шампанским, и пытались не столкнуться с детьми, носившимися по парку точно маленькие дьяволята.

Джулиан заметил сестру и окликнул, потом поманил к себе, приглашая присоединиться к их группе.

Эви кивнула в знак согласия, но идти под бук не спешила. Хотя ее брат и не подозревал об этом, но она твердо решила сегодня сделать все возможное, чтобы не попасть в объектив вместе с братом и Кристиной. Поэтому она сначала остановила официанта и взяла с подноса бокал шампанского, потом подошла к первой группе гостей, чтобы перекинуться с ними парой слов. Краем глаза видя, что внимание Джулиана отвлекли окружившие его гости, Эви порадовалась, что он на время забыл о ней, и неторопливо принялась обходить всех гостей, тщательно избегая лишь одну группу – в белых бурнусах.

Кто-то осторожно коснулся ее руки. Продолжая сохранять на лице официальную улыбку, Эви обернулась – и тут же ее губы невольно раздвинулись в искренней и сердечной улыбке.

– Гарри, – обрадованно пробормотала она, – как я рада тебя видеть. – И почти инстинктивно она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Немного поодаль несколько человек с очень разными чувствами наблюдали за этим обменом приветствиями. Мать Эви не могла скрыть своего удовольствия. Рашид же, не сводивший глаз с лица Эви, вдруг увидел на ее губах ласковую улыбку, которая прежде предназначалась ему одному. И внезапное зрелище этой улыбки, обращенной к другому, ранило его гораздо сильнее, чем он мог ожидать.

Конечно, Рашид прекрасно знал, кто это такой и кем он когда-то был для Эви. Они дружили с детства, потом, будучи подростками, влюбились, но любовниками не были никогда, напомнил себе Рашид, глядя, как маркиз Листерский обнимает Эви за талию.

– Он все еще любит ее, – негромко проговорил холодный голос около него. – Она разбила его сердце, когда бросила его ради вас. А вы, шейх Рашид, так же разобьете ее сердце, когда вам придет время расстаться с моей дочерью?

– Хотелось бы знать, что вас больше радует, леди Делахи, – натянуто улыбнулся Рашид. – То, что у вашей дочери будет разбито сердце, или то, что я ее оставлю?

– Я люблю Эви, – возмущенно фыркнула леди Делахи.

– Неужели? – сердито спросил он. – В таком случае осмелюсь доложить, что со стороны это совершенно незаметно.

– Она имеет право гордо стоять рука об руку с любимым мужчиной, а не избегать его на людях!

– А кто виноват в том, что она избегает меня? – с вызовом спросил Рашид. – Уж точно не я.

– Она плохо выглядит, – сурово ответила мать Эви. – И совсем не выглядит счастливой. Когда она улыбнулась Гарри, это была первая ее искренняя и радостная улыбка за весь день.

– Знаю… – тихо сказал Рашид. Внезапно ему открылось в словах леди Делахи то, чего он раньше не замечал. И от этого его сердце больно сжалось.

Потому что Эви действительно выглядела плохо. Он только что понял это. Да, он знал – что-то словно подтачивает ее изнутри вот уже несколько недель. Но что это? Болезнь? Недомогание?

– Извините, – коротко бросил он и направился в сторону Эви, предоставив леди Делахи провожать его злым взглядом.

Впрочем, злость эта сменилась мрачным удовольствием, когда она увидела, как ее сын вместе с молодой женой торопятся наперерез Рашиду. Ей отлично видно было раздражение, которое Рашид спрятал за вежливой улыбкой, с которой поздравлял новобрачных. И еще она видела, как в десяти футах от опасности стоит ее дочь, поглощенная разговором с Гарри и не подозревающая, какая борьба происходит совсем рядом с ней.

«Благослови Бог Джулиана», – думала Эви, делая вид, будто внимательно слушает Гарри, увлеченно повествующего о нововведениях, которые он планирует для своего конного завода, но все ее внимание было приковано к беседе ее матери с Рашидом, которую никак нельзя было назвать теплой и дружеской. Что бы там ни было сказано, Рашид вдруг коротко извинился и направился прямо к Эви. Это могло означать только одно – мама всегда умудряется создать проблемы.

– Ты обязательно должна как-нибудь приехать и посмотреть, какие произошли перемены, – говорил тем временем Гарри. – Ты даже не представляешь, Эви, как все изменилось с тех пор, как ты была там в последний раз.

Внезапно в жарком полуденном воздухе прозвучал взрыв смеха – голоса Рашида и Джулиана звучали искренне и весело, а Кристины – счастливо и жизнерадостно, словно звон волшебных колокольчиков.

И снова Эви мысленно поблагодарила свою широкополую шляпу, которая скрыла от Гарри отразившееся на ее лице желание оказаться там, с ними.

Гарри – человек, которого Эви когда-то, как она думала, любила, но теперь она не могла даже вспомнить, на что похоже было это чувство, – настолько ее сердце было занято Рашидом.

– Но твоя мать говорила, что ты больше почти не бываешь в Вестхевене, – голос Гарри прозвучал как будто издалека. – Это из-за того, что ты не хочешь встречаться со мной?

– Что? – С усилием оторвавшись от смеющейся компании, Эви перевела взгляд на покрасневшего и смущенного Гарри. – Не говори глупостей, – сердито воскликнула она. – Мы ведь были хорошими друзьями. Я думала, ими и остались.

– Это я все испортил, когда предложил тебе выйти за меня, – поморщился он.

– Для меня это была большая честь, поверь мне, – возразила Эви, – и мне очень неловко было отвергать предложение. Но у нас с тобой не было бы ни одного шанса, Гарри, – мягко продолжала она, глядя, как он старается смотреть в сторону. – Мы слишком хорошо знали друг друга, нам было слишком… спокойно вместе.

– И искр между нами не вспыхивало, ты хочешь сказать. – Он принужденно усмехнулся. – Так, как между тобой и твоим шейхом.

Ответить было нечего, поэтому Эви не стала и пытаться и просто перевела разговор снова на лошадей. Через несколько минут распорядитель пригласил гостей в главный шатер, где был накрыт праздничный стол.

Сидя среди четырех сотен гостей, расположившихся за огромными круглыми столами, Эви практически потеряла Рашида из виду и последующие два часа провела относительно спокойно, беседуя с сидящими вокруг родственниками.

К тому времени, когда гости начали расходиться по своим комнатам, чтобы подготовиться к предстоящему балу, Эви почувствовала, что смертельно устала. Добравшись до своей комнаты, она долго лежала в ванне с ароматной солью, надеясь снять хотя бы часть накопившегося за день напряжения.

Но тщетно. Поэтому, услышав стук в дверь, она устало приготовилась к новой нотации, которую, по-видимому, собиралась прочесть ей мать. Накинув халат поверх обтягивающего чехла, который она надела под бальное платье, Эви крикнула:

– Открыто!

И застыла в изумлении, увидев на пороге Рашида.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Наверное, ужас слишком явно отразился на ее лице, потому что Рашид помрачнел и плотно закрыл за собой дверь, повернув ключ в замочной скважине. Потом прислонился к косяку и скрестил руки на груди.

Теперь он был не в национальном костюме. Вместо бурнуса на нем была одежда самого что ни на есть европейского светского льва: белая рубашка, черный галстук, кремовый пиджак и черные шелковые брюки, подчеркивавшие его сильные длинные ноги.

Эви начала трясти нервная дрожь. Потемневшими от беспокойства глазами она смотрела на рассерженного Рашида. Он же с явным неодобрением оглядывал ее комнату.

– Твой брат не преувеличивал, говоря своей очаровательной молодой жене, что тебя оскорбили, – сказал он наконец. – Неудивительно и то, что она вспыхнула и немедленно направилась к своей матери, чтобы все выяснить на месте, а ее мать, в свою очередь, побагровела и во всем обвинила твою мать, а та… – тут Рашид бросил на Эви блестящий взгляд, – не преминула во всеуслышание объявить, что тебя специально поселили в самой дальней комнате, как можно дальше от западного крыла…

Самого Рашида поселили в западном крыле – там были просторные комнаты с высокими потолками, а ему наверняка досталась одна из лучших, подумала Эви. И не смогла сдержать болезненной гримасы при мысли о неприятии матерью их отношений с Рашидом – таком неприятии, что леди Делахи не постеснялась дойти до подобных заявлений.

– Скажи только слово, – спокойно предложил Рашид, – и твои вещи немедленно перенесут ко мне.

– Мне здесь вполне удобно, – покачала головой Эви, думая, неужели ее мать действительно собирается таким способом достичь своей цели. Ведь полмили коридора для Рашида препятствием не является. – И поэтому ты здесь? – устало спросила она. – Чтобы проверить, действительно ли меня разместили хуже всех?

– Нет… – Он покачал темноволосой головой, неотрывно глядя на Эви. – Я здесь, чтобы спросить, здорова ли ты.

– Здорова ли я? – Эви недоуменно нахмурилась. – Это ты таким образом иронизируешь?

– Нет, – он снова покачал головой. – Я серьезно. Если начистоту, Эванджелина, – добавил он, называя ее полным именем, так же как мать, когда хотела сказать что-нибудь неприятное, – ты выглядишь ужасно.

«Просто замечательно», – подумала Эви.

– Я в порядке, – ответила она, отворачиваясь от пронзительного взгляда Рашида.

– Ты очень бледная, – продолжал он, словно не слыша ее, – ты слишком устала, чтобы держаться на ногах, но слишком напряжена, чтобы спокойно сидеть на месте.

– Я же сказала, – гневно обернулась к нему Эви, – все в порядке! Со мной ничего, абсолютно ничего не случилось!

Только то, что она рассердилась, доказало Рашиду, что он прав. Прищурив глаза, он замер в вызывающей позе, сжав руки.

– Очень хорошо, – негромко сказал он. – В таком случае ты не станешь возражать, если мы вместе спустимся в бальный зал?

Эви только вздохнула, отчаянно желая, чтобы этот ужасный день поскорее закончился.

– Рашид… – начала она.

– Хватит! – холодно перебил он. – Свою официальную роль мы отыграли сегодня безукоризненно. Теперь можно расслабиться и наслаждаться друг другом.

Какое там расслабиться? Он ведь попросту зол на нее за сегодняшнее и пришел отнюдь не расслабляться.

– У тебя с этим что – проблемы? – сердито спросил Рашид, не дождавшись ответа.

– Да. – Голос Эви зазвучал сухо. – Но не думаю, что у тебя подходящее настроение, чтобы их выслушивать.

– Умница, – усмехнулся он. – А теперь будь совсем умницей и быстренько облачай свою прекрасную фигурку в то, что планировала надеть на сегодняшний бал, иначе я решу по-другому облачить ее – скажем, в простыни с той кровати, что у тебя за спиной. Я требую удовлетворения за сегодняшнее утро.

– Как романтично, – усмехнулась Эви, чувствуя, однако, как ее пронизала легкая дрожь при мысли о таком продолжении беседы. – Нет, Рашид, я не хочу рисковать, выходя с тобой рука об руку из комнаты, при том что моя мать караулит меня в нескольких метрах отсюда. Да она меня сразу съест!

– А я тебя просто задушу, если ты не пойдешь со мной, – спокойно ответил он. – Итак, Эви, что же ты выбираешь – мою гордость или гордость твоей матери? Выбирай.

Это было уже прямым вызовом.

Эви тяжело вздохнула – за последнее время ей все чаще случалось так вздыхать – и утомленно опустилась на кровать.

– Не надо, Рашид, не сегодня, – измученно попросила она. – У меня болит голова, и я совершенно не готова.

– Я понимаю, – мрачно кивнул он. – Мне очень хорошо знакомо такое чувство, когда ты или твоя высокомерная родня доводите меня до белого каления, – сердито добавил он. – Меня сегодня весь день мучило искушение высказать им в лицо все, что я думаю!

– То есть и мне, если я правильно поняла, – улыбнулась Эви.

– Вот именно, – кивнул Рашид. – Так что будь умницей, Эви, и постарайся меня развеселить, иначе тебе грозит увидеть довольно неприятную сцену в бальном зале Беверли.

Он вполне был на это способен и сейчас не шутил: Эви хорошо была видна суровая складка у его губ, когда Рашид оттолкнулся от дверного косяка и направился к платяному шкафу – в точности как несколько часов назад ее мать.

Однако сходство окончилось на том, что Рашид так же открыл дверцы шкафа. Потому что он взглянул на висевшее там платье и расхохотался.

– Я знал, что ты у меня девочка храбрая, – проговорил он, – но не настолько. – Перебросив платье через руку, Рашид подошел к кровати, где сидела Эви. – Встань-ка, – скомандовал он, взяв ее за плечи крепкими длинными пальцами.

И, не сдержавшись при виде страдальческого выражения ее лица, Рашид склонился и поцеловал ее. В ответ на это Эви только вздохнула. Поцелуй его стал настойчивее и продолжался до тех пор, пока они не стали задыхаться.

– Теперь, – сказал Рашид, быстро отстраняясь, – ты оденешься сама или тебе помочь?

– Насколько я понимаю, ты не намерен допустить, чтобы я сегодня поступала так, как хочу сама? – сумрачно поинтересовалась Эви.

Рашид только покачал головой, развязывая ее пояс.

– Мм, – промурлыкал он, когда с Эви упал халат и открылся короткий розовый топ, едва скрывающий под собой то, чему полагалось быть скрытым. – Очень соблазнительно.

Его длинные умелые пальцы прошлись от ее тонкой талии к вздымающейся груди. Соски немедленно затвердели, а из груди вырвался вздох, совсем не похожий на прежние.

– Я ждал от тебя такого вздоха, – мягко прошептал Рашид, продолжая ласкать ее, в то время как глаза пристально смотрели ей в лицо. – Я соскучился по тебе.

– Я тоже, – выдохнула Эви. Она чувствовала его возбуждение, но и сама была возбуждена не меньше. Вот уже две недели они не были вместе – страшный срок! – Поцелуй меня! – простонала она.

Его ответ был быстрым, жарким, жадным. Губы Рашида блуждали по ее лицу, покрывая его поцелуями, а его руки ласкали ее тело, пока наконец не проникли под топ.

– Рашид, – задыхаясь, простонала Эви, когда он прижался к ней бедрами и энергично задвигался, – у нас нет на это времени.

– Мы быстро, – промурлыкал он ей на ухо. – Всего пять минут, и ты почувствуешь себя гораздо лучше, обещаю.

– Ты неисправим, – засмеялась Эви и тут же ахнула, когда его умелые пальцы скользнули между ее бедер.

Она никогда не могла слишком долго сопротивляться ему. Ее руки непроизвольно взметнулись, обвили шею Рашида и сжали крепче, а он впился в ее губы поцелуем, от которого у Эви потемнело в глазах.

– Раздень меня, – хрипло сказал Рашид, не отрываясь от ее губ.

Дрожащими от нетерпения руками она расстегнула молнию его брюк…

Да, Рашид был прав. Спустя пять минут она почувствовала себя не в пример лучше. Даже намека на огорчение или плохое настроение не осталось на ее лице.

– Ну вот, теперь ты меньше похожа на загнанную в угол жертву, – мягко пробормотал Рашид, поблескивая золотистыми глазами.

– А ты в спущенных брюках похож на комического актера, – поддразнила его Эви в ответ. Рашид только сверкнул белыми зубами. Он слишком хорошо знал, что в любом положении выглядит необыкновенно сексуально.

– Я обожаю тебя, ты же знаешь, – мягко прошептал он. – Если бы сейчас наступил конец света, я умер бы самым счастливым человеком на земле.

И Эви едва не сказала ему… Едва. Слова уже готовы были сорваться с ее губ, слова, от которых действительно небо обрушилось бы на землю. Но…

Нет.

Ей еще предстоит пройти через испытание сегодняшним балом, так что лишнее разочарование ни к чему. Поэтому со словами: – Твои пять минут прошли, – Эви отодвинулась.

Рашид помог ей одеться и буквально пожирал ее властным и голодным взглядом, когда она присела к зеркалу, чтобы поправить прическу и макияж.

Скользнув ступнями в золотистые плетеные туфельки, Эви обернулась, чтобы сообщить, что готова. Встретившись с его любящим взглядом, нежно улыбнулась.

Больше никаких компромиссов ради честолюбия матери. Они спустятся в бальный зал вместе, и к дьяволу все сплетни!

Потому что это будет ее последний выход с Рашидом в свет.

Когда они вошли в зал, Джулиан и Кристина танцевали первый вальс. Освещение слегка приглушили, и только один прожектор следовал за парой, кружившейся в кольце гостей, которые стояли и смотрели, хлопая и поддразнивая новобрачных. Никто не заметил появления Эви с Рашидом.

Пары постепенно присоединялись к танцу новобрачных. Лорд Беверли с супругой, Роберт Малверн с матерью Эви.

– Может быть, и мы? – негромко спросил Рашид.

– Почему бы нет? – ответила Эви, но в ее тоне звучала скорее отчаянная бравада, нежели искреннее желание потанцевать, и Рашид вопросительно изогнул бровь, обнимая ее, и повел к середине зала такой легкой поступью, что Эви изумленно задохнулась. – У тебя замечательно получается, – заметила она, не отрывая глаз от лица Рашида, чтобы не видеть взглядов, обращенных на них со стороны.

– Другого от арабского принца и ожидать нельзя, – иронически усмехнулся он. – Я и с джазом неплохо знаком, между прочим.

– От скромности ты точно не умрешь, – суховато заметила Эви.

– Благодарю, – отозвался он, как будто услышал приятнейший комплимент. – Нехватка скромности позволяет мне также заметить, что сейчас я танцую с самой красивой женщиной в этом зале.

Увидев приближающуюся мать, сердито нахмурившуюся, Эви напряженно замерла.

– Прекрати, – потребовал Рашид. – Иначе утащу тебя обратно наверх.

– Лучше смерть, – хмыкнула Эви.

– Ты все-таки нашел ее, Рашид! – Это Джулиан и Кристина в танце оказались рядом с ними.

– Как вы и указывали, – отозвался он. – Свернул на восток и шел, пока не достиг края света.

В глазах Кристины мгновенно погас радостный блеск.

– Мне очень жаль, Эви, что так получилось с твоей комнатой, – воскликнула она. – Клянусь, я ничего не знала, пока Джулиан не сказал мне!

– Не глупи, комната очень хорошая! – заверила ее Эви.

– И, может быть, она ее заслужила, – вмешался брат. – Потому что не удостоила нас появлением вместе ни на одной фотографии!

Глаза Рашида сузились. Щеки Эви вспыхнули. Для него это явно было новостью.

– Почему? – спросил он.

– Потому что ей компания показалась неподходящей, – ехидно поддразнил сестру Джулиан.

– Джу, не груби, – одернула его Кристина. – Ты прекрасно знаешь, почему Эви так поступила.

– Тогда, может быть, ты объяснишь это и мне, Кристина? – сумрачно попросил Рашид. – Извини, Джулиан, но я уведу твою невесту ненадолго…

И он ловко обменялся партнершами с Джулианом, уведя в танце покрасневшую до слез невесту. А брат с сестрой остались стоять, глядя им вслед.

– Думаю, он разозлился, – сказал Джулиан.

– Ты, кажется, тоже, – устало ответила ему сестра.

– И не только я, – вздохнул Джулиан, беря Эви за талию и продолжая танец. – Наша мать поднималась к тебе недавно.

– Что? – испуганно воскликнула Эви, чувствуя, как у нее перехватывает горло. – Ты шутишь, Джулиан! – дрожащим голосом сказала она.

– А в чем дело? – улыбаясь типично мужской улыбкой, спросил брат, заставив Эви покраснеть до корней волос. – Ого! Неудивительно, что наша матушка снова на тропе войны. Надеюсь, у вас хватило ума запереть дверь?

– Рашид запер… – пролепетала она.

– Старина Рашид, – усмехнулся ее брат. – Всегда думает, что делает, парень что надо.

– Но она ведь ничего не слышала? – встревоженно спросила Эви.

Глядя на сестру сверху вниз насмешливым взглядом, Джулиан выдержал паузу, словно размышляя, сказать или нет, и, только когда щеки Эви из пунцовых стали мертвенно-бледными, расхохотался:

– Она слышала, как вы разговаривали, и только.

– Ах ты, негодяй этакий, – пробормотала Эви, чувствуя, что вот-вот упадет.

– Это тебе в наказание, – безжалостно сказал брат. – За то, что ты так демонстративно избегала перед фотокамерами как нашего общества, так и общества Рашида, совершенно напрасно надеясь, будто это избавит нас от сплетен о ваших с ним отношениях. Ты сделала только хуже, – мрачно продолжал он, – это лишь развяжет сплетникам языки и даст им новую пищу, Эви.

– Я не хотела, чтобы в газетах вместо ваших с Кристиной фотографий появились снимки нас с Рашидом, – пробормотала она, защищаясь.

– Ну, а теперь они просто напишут, что не могли поймать вас в кадр. Ты спросишь, откуда я это взял? Дело в том, что большинству гостей репортеры задавали именно этот вопрос. Поэтому, в свою очередь, и ваше появление вечером рука об руку на всех произвело соответствующее впечатление.

– Ты заметил?

– Иногда ты оказываешься таким наивным ребенком, Эви, – вздохнул Джулиан. И, отвечая на ее изумленный взгляд, добавил: – Могу поклясться, что все в зале это заметили. Для того Рашид это и сделал, разве не так? Ему попросту надоело играть роль скелета в твоем уютном шкафу. У него тоже есть гордость, и немалая притом. А ты сегодня ее очень сильно задела своим поведением.

К тому моменту, когда Рашид вернулся, ведя раскрасневшуюся невесту к ее жениху, Эви стояла, пытаясь осознать тот факт, что своим сегодняшним поведением она умудрилась так или иначе огорчить всех, кого любит.

Рашид, не говоря ни слова, повел ее снова в танце, но его пальцы на ее талии говорили о многом, а лицо снова скрылось за маской спокойствия, так хорошо ей знакомой.

– Я тебя предупреждала, – не выдержав молчания, проронила Эви, хотя и понимала, что в этом положении лучше не говорить ни слова.

– Предупреждала, – кивнул он. – Какая жалость, что в твоей комнате не было скрытых камер. Мы одним ударом могли бы пресечь все сплетни и слухи вокруг нас.

– Прекрати, Рашид! – вспыхнула Эви. Ее чувство вины постепенно начало перерастать в гнев. – Скажи мне лучше, – спросила она, – если бы это у твоей сестры была свадьба, а я по какой-то нелепой превратности судьбы была на нее приглашена, что бы было?

Рашид стиснул зубы, линия его подбородка затвердела, губы сжались.

– Ты попросил бы меня не приезжать на свадьбу, – ответила Эви за него. – И если бы я, как ты, отправила тебя к черту и все равно приехала бы, то ты бы попросту меня не замечал! Но, в отличие от тебя, – с горечью добавила она, – я бы прислушалась к твоей просьбе, как бы она меня ни ранила. Есть такое качество, как достоинство, Рашид, – холодно продолжала она. – Ты должен был бы понять меня, так как чувства собственного достоинства тебе как раз не занимать. И сегодня я защищала свое достоинство, не твое. А если тебе это не нравится – что ж, тем хуже!

Может, к счастью, может, нет, но в этот момент музыка смолкла. Танец кончился. Эви бросила гневный взгляд на его холодно-спокойное лицо Рашида и пошла прочь.

После этого она снова перестала его замечать – как любого человека, который посмел бы обвинять ее во всех смертных грехах. И остаток вечера Эви провела, общаясь с людьми, которым не было дела до ее личной жизни. Она смеялась, шутила, танцевала и болтала о пустяках, она была поистине блистательна, как подобает красавице из высшего общества.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю