Текст книги "Наемник (ЛП)"

Автор книги: Мишель Хорст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Он толкает свои бёдра вниз, и его член ударяет меня в идеальное место, заставляя меня застонать ему в рот.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня, – говорю я.

– Тише, милая.

Я слышу, как рвётся обёртка из фольги, а затем движение его руки между нами, когда он направляет свой член прямо в меня. Он толкается вперёд и входит в меня всего на дюйм. Моё тело выгибается под ним, желая большего.

Его другая рука двигается к моему клитору, и он начинает ласкать меня. Я бесстыдно раздвигаю ноги так широко, как только могу.

Мейсон не сводит с меня глаз, наблюдая, как я растворяюсь в нём.

Наконец, он продвигается вперёд, заполняя меня дюйм за дюймом, пока его бедра не трутся о мои.

Он медленно выходит, и когда я издаю блаженный стон, его губы растягиваются в улыбке, делая его опасно красивым.

Внезапно он врезается в меня, и наслаждение разрывает меня на части. Я откидываю голову назад, моё дыхание вырывается из горла. Мужчина делает это снова и снова, пока я не напрягаюсь под ним от желания.

– Вот и всё, милая, – шепчет он, со сбитым дыханием. – Кончи для меня. Отпусти себя.

Последнее слово произносится с низким рычанием.

Он продолжает толкаться жестко и быстро, его тело полностью доминирует над моим.

Я взрываюсь миллионами звёзд, когда волны экстаза захватывают меня. Моё тело страстно содрогается под ним, пытаясь ухватить всё удовольствие разом.

– Оливия, – рычит он, а затем хватает меня за бёдра, толкаясь в меня с такой силой, что моё тело дрожит под ним.

Его тело наваливается на меня, и мне нравится ощущение его веса, как он вдавливает меня в матрас.

Мы лежим неподвижно, пока наше дыхание не выравнивается, а потом он медленно целует меня. Мейсон слегка отстраняется и смотрит на меня с такой теплотой, что я снова чувствую себя женщиной.

Глава 16

Мейсон

Прошло уже много лет с тех пор, как я проводил ночь в постели женщины, но это так хорошо. Я не могу заставить себя отстраниться от неё.

Оливия теснее подвигается ко мне, и я чувствую, как ее мягкое тело прижимается ко мне. Она такая тёплая, что её тепло проникает в мою грудь, туда, где моё замёрзшее сердце, впервые за очень долгое время возвращается к жизни.

Я никогда раньше не держал женщину в таких объятиях, но теперь вижу, что привыкаю к этому.

Её губы касаются моей челюсти, и мой член мгновенно реагирует. Её дыхание пробегает по моей коже, ещё больше распаляя меня, а затем она шепчет:

– Пожалуйста, помоги мне заставить его заплатить за то, что он сделал со мной.

Взяв девушку за подбородок, я приподнимаю её лицо, чтобы видеть её глаза. Оливия тяжело сглатывает, и я вижу, что слёзы из её глаз вот-вот вырвутся наружу.

Она обнажает себя передо мной по-настоящему. Я должен быть осторожен в своих действиях. Последнее, что я хочу сделать, это оттолкнуть её.

Я сажусь и осторожно сажаю её к себе на колени, пока она не садится на меня верхом, и мы не оказываемся лицом к лицу. Я прижимаюсь лбом к её лбу и шепчу:

– Это действительно будет стоить того, дорогая? Когда ты отомстишь, это заставит боль уйти?

Она немного отстраняется, её глаза изучают мои, и я вижу, что смысл моих слов доходит до неё. Вопрос в том, послушает ли она меня.

Девушка делает глубокий вдох, а затем шепчет:

– Наверное, ты прав, просто так тяжело со всем этим справляться. Я могу только надеяться, что время исцелит всё это.

Я кладу руку ей на шею и наклоняю голову так, чтобы наши губы оказались на одном уровне.

– Поцелуй меня, Оливия. Мы всё решим утром.

Она наклоняется вперёд, и в ту же секунду, как я чувствую её дыхание на своих губах, я сокращаю расстояние между нами. Губы девушки мгновенно раздвигаются, позволяя моему языку проникнуть в её рот. От женского вкуса мой член становится невероятно твёрдым, прижимаясь к её горячей киске. Я резко поднимаюсь вверх, желая снова потеряться в ней.

Я кладу руки ей на бёдра и нежно провожу пальцами по её кремовой коже. Глаза Оливии закрываются, и она прижимается ко мне, потирая свой клитор о мой член. У неё такая же жгучая потребность, как и у меня. И мне не терпится её удовлетворить.

Мои руки продолжают исследовать её кожу, двигаясь по талии, затем по рёбрам, и, наконец, я достигаю её грудей. Я обхватываю их ладонями и, чувствуя, как прекрасно они умещаются в моих руках, снова поднимаюсь.

Чёрт, она потрясающая. Её кожа сияет в лунном свете.

Я притягиваю женщину ближе к себе, чтобы взять её грудь в рот, и мой язык кружится вокруг её твердого соска. Её руки обвиваются вокруг моей шеи, и Оливия хватает меня за волосы.

Я не собираюсь думать о прошлом. Я кончу вот так, если она будет продолжать тереться своей горячей киской о мой член.

– Если ты продолжишь делать это на мне, то заставишь меня кончить, как грёбаного подростка, – хриплю я, прижимаясь к её теплой коже.

Запустив руки мне в волосы, Оливия оттягивает мою голову назад, а потом её горячий рот прижимается к моему. Она прижимается ко мне, и женские бёдра начинают двигаться сильнее и быстрее.

К чёрту все это, я хочу почувствовать её. Я отпускаю её грудь и просовываю руку между нами. Я хочу чувствовать, как её киска скользит вверх и вниз по моему члену, поэтому я располагаюсь как можно ближе к её входу. Чёрт, она такая мокрая!

Я начинаю тереться своим членом о её клитор, и это заставляет её стонать долго и сильно. Это так чертовски горячо.

Оливия прикусывает мою губу, прежде чем снова запустить язык мне в рот.

Я продолжаю тереться о неё своим твёрдым членом и чувствую, как напрягается её тело. Я знаю, что Оливия близка к финалу. Её рука скользит между нами, а затем женские пальцы обхватывают мою твёрдую длину. Я почти теряю контроль, когда чувствую, как её кулак сжимается на моём члене.

Мои руки возвращаются к её бёдрам, впиваясь в кожу. Она скачет на мне изо всех сил, а потом я слышу её прерывистое дыхание. Оливия тянется к тумбочке и хватает презерватив, и одного взгляда на то, как она надевает его на мой член, достаточно, чтобы я кончил.

Она опускается на меня, и я не могу ничего сделать, кроме как стонать от удовольствия, когда она опускается на меня, принимая меня всего сразу.

Как только мой член заполняет её, она начинает двигаться на мне, и уже понятно, что нам потребуется немного времени, прежде чем мы оба разлетимся на части от удовольствия, все её тело бьётся в спазмах вокруг меня, её киска засасывает меня всё глубже в себя.

– Чёрт, Оливия, – стону я, пытаясь сдержать собственный оргазм. Но это только заставляет её двигаться быстрее, а её стонам становиться громче. Тепло обжигает мой позвоночник, и я с силой толкаюсь в неё. Не проходит и секунды, как я выстреливаю своей спермой глубоко в её киску.

Это было чертовски напряжённо. Так чертовски горячо и интенсивно, что мой член всё ещё твёрд, как сталь. Я могу трахать её всю ночь напролёт, и этого будет недостаточно.

Я снимаю её с себя и укладываю на кровать, чтобы взять ещё один презерватив. Как только я надеваю его, я начинаю покрывать поцелуями её грудь. Я беру её левый сосок зубами и слегка прикусываю его, заставляя Оливию стонать от удовольствия.

Я располагаю свой член у её входа и снова погружаюсь в идеальное тепло её киски. Я издаю стон неподдельного экстаза. Схватив её за бёдра, я удерживаю девушку на месте и начинаю медленно двигаться. На этот раз я хочу смаковать её. Это идеальное женское тело обнажено, всё оно моё, я могу насладиться им сполна.

– Мейсон, – стонет она и выгибается назад, её пальцы впиваются в мои плечи, и я знаю, что Оливия готова кончить снова.

– Кончи на мой член, милая. Пусть твоя киска высосет меня досуха, – рычу я, едва сдерживаясь.

Она пытается двигаться быстрее, но я полностью контролирую её темп. Оливия хватается за свои груди, сильно сжимая их, и это заставляет мой член подрагивать внутри неё. Я никогда не видел ничего более горячего.

Я мог бы трахать её всю ночь напролёт, пока я вижу её голой и чувствую, как её киска сжимает мой член.

Она сдавливает меня внутри и кричит, заставляя мои яйца напрячься.

– Чёрт, Оливия… чёрт! – я начинаю входить в неё, пока волна экстаза не захлёстывает меня с такой силой, что перед глазами всё расплывается.

Киска Оливии продолжает всасывать мой член, пока девушка отходит из своего оргазма, и это только заставляет мой собственный длиться намного дольше.

– Вот именно, милая, высоси меня полностью.

Движения девушки замедляются, но дыхание всё ещё вырывается из приоткрытых губ. Я не могу оторвать взгляд от её лица и сияния блаженства, которое дарит ей наша любовь.

Глава 17

Оливия

Прошла неделя с тех пор, как всё изменилось между нами. Я никогда не думала, что смогу найти счастье, будучи таким уродом со шрамами, но каким-то образом Мейсон смотрит мимо всего этого и видит именно меня.

Я привыкла к тому, как он на меня смотрит. К тому, как он прикасается ко мне.

Я бы хотела, чтобы мы могли просто запереться в моей комнате и заниматься любовью всё время. Ни еды, ни внешнего мира, ничего. Но это невозможно, это ещё одна несбыточная мечта.

Мейсон в значительной степени вернулся к своей старой привычке с ночными прогулками. Вчера я спросила его, куда он уходит, но он уклонился от ответа, целуя меня до тех пор, пока мы оба не обнажились и не застонали от удовольствия.

Мне нужно знать, что он делает по ночам. Если между нами всё будет хорошо, никаких секретов быть не может.

Я крадусь через парковку, пока не добираюсь до его грузовика, а затем забираюсь на заднее сиденье и ложусь так низко, чтобы он не мог меня увидеть. Вскоре я слышу его уверенные шаги, и он отпирает дверь. Я чувствую, как грузовик сдвигается под его весом, когда он садится.

Мейсон едет двадцать минут, прежде чем остановить грузовик. Я слышу, как он вылезает из машины, и, когда последние шаги стихают вдали, выглядываю за борт машины. Мы припарковались в жилом районе, и я моргаю в темноте, как раз вовремя, чтобы увидеть Мейсона, бегущего вокруг задней части дома.

Я быстро выбираюсь из машины и бегу за ним. Я очень надеюсь, что он не занимается незаконным дерьмом, таким как торговля наркотиками. Это разобьёт мне сердце. Но не то чтобы это заставило бы меня меньше заботиться о нём.

Дойдя до заднего угла дома, я выглядываю из-за него, чтобы убедиться, что Мейсон в безопасности. И тут я вижу, как он нависает над человеком в инвалидном кресле.

Я хмурюсь, не зная, что же делать со сценой, которая разыгрывается передо мной.

– Все думают, что ты жертва, но мы оба знаем, что это не так, Хейвуд, – рычит Мейсон. От угрожающего тона его голоса у меня мурашки бегут по спине.

– Я звоню в полицию. Вы вторглись на чужую территорию! – рявкает Хейвуд в ответ, но в этом нет ничего угрожающего. Он на самом деле кажется испуганным, и я бы тоже испугалась, видя угрожающее выражения на лице Мейсона.

Мейсон обходит мужчину и ухватывается за кресло-каталку. Подталкивает её к краю бассейна, и только тогда я начинаю чувствовать, как во мне пульсирует страх. Что делает Мейсон?

Я подкрадываюсь ближе и прячусь за одной из колонн, чтобы лучше слышать. Внезапно Мейсон опрокидывает инвалидное кресло, и этот мужчина, Хейвуд, чуть не падает. Он кричит от страха и паники и хватается за подлокотники, чтобы удержаться в кресле.

– Это из-за тебя Аманда убила Маккензи, прежде чем покончить с собой. Ты бил её до тех пор, пока она не смогла больше терпеть! – шипит Мейсон и ещё немного наклоняет кресло к бассейну.

– Подожди! Стой! – кричит Хейвуд, его голос дрожит от паники. – Чего ты хочешь? Что угодно! Я дам тебе всё, что угодно, – умоляет он Мейсона.

Мой взгляд цепляется за лицо Мейсона, и я ожидаю увидеть лицо убийцы, но всё, что я вижу, – это лицо сломленного человека. Эти Маккензи и Аманда, должно быть, много значили для него.

Здравый смысл подсказывает мне бежать за помощью. Моя совесть кричит мне, что это неправильно, но я не могу заставить себя двигаться. Мои глаза прикованы к мужчине, в которого я влюбляюсь, и всё, что я могу сделать, это задержать дыхание, ожидая его следующего шага. Я молюсь, чтобы он поступил правильно. Я верю, что он достаточно силён, чтобы победить зверя внутри себя, точно так же, как я победила своего собственного.

– Я обещал Маккензи, что позабочусь о монстре. Ты был её отцом. Ты должен был защитить её, но вместо этого причинил ей боль. Ты не заслуживаешь жить, – шипит Мейсон. На этот раз я слышу осуждение и гнев в его голосе.

В этот момент я начинаю задаваться вопросом, действительно ли он собирается убить этого человека, и это заставляет страх кровоточить в моей душе.

Мой разум лихорадочно работает, когда я пытаюсь придумать, как я могу остановить это. В глубине души я знаю, что Мейсон – хороший человек, и я должна каким-то образом заставить его это понять.

Я хочу вернуться в свою квартиру и забраться в постель. Я хочу вернуться в наш маленький пузырь, где он – хороший человек, в которого я влюблена.

Моя рука поднимается к щеке, и мои пальцы касаются шрамов.

Нужно быть чудовищем, чтобы увидеть чудовище. Он бьёт его так сильно, что я отшатываюсь назад, а потом спотыкаюсь о горшок и тяжело падаю на землю.

Я вскрикиваю от шока, а затем мой взгляд устремляется туда, где Мейсон управлял инвалидным креслом того негодяя, как его голова резко поворачивается в мою сторону. Его глаза находят мои, и я вижу, как его лицо бледнеет.

Я быстро вскакиваю на ноги и убегаю. Я не могу смотреть, как он убивает этого человека, но я надеюсь всем сердцем, что он этого не сделает, что он последует за мной и даст мне шанс спасти его так же, как и он спас меня.

Глава 18

Мейсон

Моё сердце колотится, как бешенное. Чёрт! Оливия увидела меня, когда я собирался убить Хейвуда.

Я отодвигаю кресло Хейвуда от бассейна и наклоняюсь, пока наши лица не оказываются в нескольких дюймах друг от друга.

– У меня есть фотографии того, как ты издевался над своей женой и ребёнком. У меня достаточно улик, чтобы уничтожить тебя. Если ты когда-нибудь расскажешь кому-нибудь о том, что произошло здесь сегодня вечером, я потяну тебя за собой.

– Я даже не знаю, кто ты такой, ты сумасшедший грёбаный мудак! – плюет Хейвуд в меня, его лицо всё ещё пепельно-серое от шока.

Я достаю из заднего кармана конверт и бросаю ему на колени.

– У меня есть дубликаты.

Я начинаю погоню за Оливией, только тогда, когда я становлюсь уверен в том, что Хейвуд не пойдёт в полицию. Его репутация – это всё, что у него осталось.

На полпути через раскинувшуюся лужайку я догоняю Оливию и быстро хватаю её. Она начинает сопротивляться, но только на мгновение, а потом замирает. Её дыхание вырывается из приоткрытых губ. Наши глаза встречаются, и там, где я ожидал увидеть страх, я вижу только надежду.

Я перевожу дыхание и тащу её к грузовику, где сажаю девушку на пассажирское сиденье. Как только мы отъезжаем на безопасное расстояние от дома Хейвуда, я останавливаюсь и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Я пойду в полицию, – шепчет она. Мои глаза устремляются к её лицу, и я изучаю каждую черточку, чтобы понять, действительно ли она это имеет в виду. Она совсем не выглядит расстроенной, и это чертовски сбивает меня с толку. Может, она в шоке? Я ненавижу то, что она видела, что я собирался сделать с Хейвудом. Я хотел держать её подальше от этой части моей жизни.

Я качаю головой и поворачиваюсь к ней лицом.

– Почему ты думаешь, что я просто не убью тебя? – я никогда не причиню вреда этой женщине и убью любого, кто попытается это сделать, но я должен заставить её отказаться от идеи идти в полицию. Это пустая угроза, но я надеюсь, что она поверит в неё.

Её глаза изучают моё лицо, а затем она шепчет:

– Не угрожай мне смертью. Ты сделаешь мне одолжение. Либо он, либо я. Ты уже убивал раньше, так что тебе должно быть легко убить его.

Я знаю, что она имеет в виду Джона Брауна, но я думал, что она справляется со своей болью и гневом. Неужели она просто скрывала всё это от меня?

– Это всегда нелегко, – говорю я. – Это не одно и то же. Люди, которых я убиваю, процветают, причиняя боль другим. Я убиваю монстров, Оливия.

Она наклоняется вперёд, её лицо напряжено от эмоций, которые она, должно быть, испытывает.

– Тогда ты либо убьёшь того монстра, который сделал это со мной, либо убьешь монстра, которого он создал.

Чувствуя себя опустошённым от напряжения, мои плечи поникли под тяжестью ночи.

– Ты не чудовище, Оливия. Если ты продолжишь смотреть назад, как ты сможешь увидеть то, что находится прямо перед тобой?

Она фыркает и качает головой:

– А на что мне тут смотреть? Что, чёрт возьми, передо мной есть такое, на что стоит смотреть?

Какое-то мгновение я могу только смотреть на неё, желая, чтобы она увидела все возможности, которые ещё может предложить эта жизнь.

Когда она ничего не говорит, я завожу машину и, отъезжая, шепчу:

– Меня.

Оливия прерывисто вздыхает, и по её щеке скатывается слеза, показывая, что она меня услышала. Она протягивает руку и крепко сжимает мою ладонь. Девушка явно потрясена всем, что произошло, и я просто хочу вернуть её домой в целости и сохранности, чтобы мы могли закончить разговор о сегодняшнем вечере.

Когда мы возвращаемся в квартиру, я провожаю её внутрь и сажусь рядом с ней на диван. Некоторое время мы сидим молча, не зажигая свет.

Наконец Оливия нарушает оглушительное молчание:

– Как ты можешь решать, кто монстр, а кто нет? Ты говоришь, что твои монстры причиняют людям боль, но и мои тоже.

Я протягиваю к ней руки, а затем сжимаю её ладонь.

– Я знаю, что поступаю неправильно, но эти люди причиняют боль невинным женщинам и детям, и им это сходит с рук. Прежде чем ты расстроишься, выслушай меня. Джон Браун был пьян и причинил тебе боль, я понимаю. Но это не значит, что парень разъезжает по округе, активно выискивая людей, которым можно навредить.

Она вырывает свою руку из моей и встаёт. Я наблюдаю за её силуэтом, когда она расхаживает взад и вперёд перед окном.

– Ты ошибаешься, – шепчет она, останавливаясь перед окном, глядя в ночь. – Это одно и то же. То, что мой монстр отличается от твоего монстра, не делает его незначительным.

Я, наконец, понимаю, что она пытается сказать, и это заставляет меня чувствовать себя неловко. Я встаю и подхожу к ней сзади, желая утешить её.

– Ты права, – признаю я шёпотом. Я делаю паузу, чтобы собраться с мыслями, а затем говорю: – В течении очень долгого времени я был поглощён местью. Маккензи была самой милой маленькой девочкой, и когда её вырвали из этого мира, я почувствовал, что подвел её. Я работал в социальной службе, и тьма этого мира поглотила меня целиком.

Оливия оборачивается и кладёт руку мне на щёку. Лёгкое прикосновение, как будто проникает в мою душу, сияя таким ярким светом, что оно прорывается сквозь тьму внутри меня.

– Я знаю, каково это – быть поглощённым тьмой, Мейсон. Поначалу это было всё, о чём я могла думать, – отомстить, воздав ему по заслугам. Но потом появился ты, и ты показал мне, что в этом мире всё ещё так много прекрасного. Мои планы мести быстро отошли на второй план по сравнению с тем, что я чувствовала к тебе.

Я в замешательстве качаю головой.

– Но раньше ты просила, чтобы я убил его. Что изменилось с тех пор?

Лунный свет падает на её лицо, освещая легкую улыбку, появляющуюся на её губах.

– Я ничего такого не имела в виду. Я просто хотела достучаться до тебя, чтобы ты понял, что делаешь неправильно. Ты не можешь быть судьёй и палачом в этой жизни. Я говорила всё это, потому что не так давно действительно это чувствовала. Я была поглощена ими, но потом ты ворвался в мою жизнь и всё изменил. Ты спас меня от поглощения моей тьмой, и я просто хочу спасти тебя от поглощения твоей. Я надеюсь, что я так много значу для тебя, что ты захочешь отпустить это и жить в свете со мной?

Я не могу говорить и только смотрю на эту прекрасную женщину передо мной. Она самая сильная из всех, кого я знаю.

Я наклоняюсь вперёд, пока наши лбы не соприкасаются.

– Я никогда не спасал тебя, Оливия, – шепчу я. – Ты сама пришла во тьму, чтобы спасти меня. Ты рисковала потерять себя, чтобы найти меня.

Я смотрю, как по её щеке катится слеза, и её теплое дыхание касается моих губ, когда она шепчет:

– Стоило потерять себя, чтобы найти тебя, потому что до тебя я была лишь наполовину душой. Ты меня дополняешь, Мейсон.

Она нежно целует меня в губы, а затем её слова прорываются сквозь последнюю тьму внутри меня, стоит ей произнести:

– Если ты продолжаешь смотреть назад, как ты сможешь увидеть то, что стоит прямо перед тобой?

У меня комок подступает к горлу, когда я пытаюсь вспомнить её слова, сказанные ранее.

– А на что тут смотреть?

Её руки обвиваются вокруг моей шеи, она встаёт на цыпочки и шепчет:

– Пожалуйста, посмотри на меня, потому что, если ты перестанешь смотреть на меня, я боюсь, что перестану существовать.

Я слышу сердечную боль в её голосе, и я всем своим существом желаю вырвать эту боль из неё, но я знаю, что это то, с чем она должна справиться, когда придёт время. Она должна исцеляться в своём собственном темпе, точно так же, как и я, пусть мне и потребовались годы, чтобы добраться до этой точки, где тьма больше не поглощала меня.

– Ты никогда не перестанешь существовать, милая. Ты мой ангел-хранитель, и без тебя мои демоны поглотят меня.

Я нежно целую девушку, вознося мысленные благодарности за эту удивительную женщину, которая могла бы осудить меня и уйти из моей жизни сегодня вечером, но вместо этого предпочла остаться.

Глава 19

Оливия

Выйдя из душа, я роняю полотенце на пол и надеваю трусики. Я уже собираюсь потянуться за платьем, когда слышу, как в коридоре звякнули ключи. Я хватаю одеяло с кровати и быстро накрываюсь им.

Когда я вижу, что это Мейсон, меня охватывает облегчение. После нашего разговора он пошёл в свою квартиру, чтобы принять душ и переодеться в чистое.

Я рада, что мы наконец-то поговорили о наших демонах и что в нашей жизни больше нет тёмных тайн. Я знаю, что нам ещё предстоит долгий путь, и я знаю, что будут дни, когда я захочу убить Джона Брауна, но сегодня не один из таких дней. Сегодня я просто хочу любить Мейсона Кроу.

Он идёт прямо ко мне и останавливается только тогда, когда у него перехватывает дыхание. Его руки скользят по моим щекам, он наклоняется и нежно целует меня в губы. В ту секунду, когда его язык касается моего, всё это заставляет моё желание взорваться в чистейшей похоти. Я хочу этого мужчину больше, чем дышать. Нельзя отрицать, что он моя родственная душа. Мы слишком много пережили вместе, чтобы не принадлежать друг другу.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя женщиной, Мейсон, – шепчу я ему в губы. – Ты заставляешь меня чувствовать, что я чего-то стою.

Он берёт одеяло и позволяет ему упасть на пол, обнажая меня перед собой.

– Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо имел удовольствие поглощать, – рычит он, похоть кружится в его глазах.

Он прижимает свой рот к моему в голодном поцелуе, который заставляет мои внутренности сжиматься от потребности в нём. Мне нравится всё, что связано с Мейсоном. Мне нравится, как он доминирует в любой ситуации. Мне нравится, как его рот творит волшебство на моём теле, и мне нравится, как его член наполняет меня.

Я помогаю ему раздеться, желая почувствовать, как его кожа горит рядом с моей. Когда он обнажается передо мной, я позволяю своей руке пропутешествовать вниз по его мускулистому и сексуальному телу, пока не нахожу его член, твёрдый и готовый. Я беру его в руку и несколько раз провожу по нему, тем самым извлекая рычание из глубины его груди.

Он толкает меня назад, пока я не упираюсь в изножье кровати, а потом поворачивает и наклоняет.

Я ползу на четвереньках по матрасу, чувствуя бесконечный голод по удовольствию, которое, как я знаю, может подарить мне только он.

Его рука ласкает горячую дорожку над моей попкой, а затем его пальцы касаются моего клитора. Я хочу, чтобы Мейсон уже сорвал с меня трусики.

– Я хочу услышать это от тебя, милая. Скажи, что ты моя, – требует мужчина. Он начинает тереть мой клитор прямо через ткань, срывая с моих губ умоляющий стон.

Я прижимаюсь задницей к его руке, и когда я чувствую твёрдый кончик его члена, я бесстыдно начинаю тереться о него.

– Я твоя, – шепчу я с желанием.

Он отодвигает трусики в сторону, а затем просовывает палец внутрь меня. Он начинает тереть мой клитор большим пальцем, в то время как ещё один палец трахает меня сзади, и, так или иначе, это самая горячая вещь, которую мы когда-либо делали.

Это так эротично, чувствовать, как его твёрдый член скользит по моей заднице, в то время как его пальцы творят волшебство. Я отбрасываю все свои запреты и начинаю биться спиной о его руку.

– Чёрт возьми, да, милая, – рычит он, двигаясь ещё быстрее, пока я не оказываюсь в облаке удовольствия.

Оргазм бьёт сильно, и это заставляет мои колени дрожать. Но я жадная и хочу большего. Я всегда буду хотеть большего от Мейсона.

Я просовываю руку в трусики, зная, что сейчас сведу его с ума.

Глава 20

Мейсон

Я тянусь к женскому запястью, а затем следую за её рукой в трусики. Чёрт, это так горячо. Ощущение того, как она прикасается к себе, – это самое большое возбуждение на свете.

Я прижимаю свою руку к её, которая прижата к её киске, а затем толкаю палец Оливии вместе со своим. Я склоняюсь над ней, упираясь коленом в кровать. Чувствовать её жар вместе с тем, как она ласкает себя, – это почти слишком.

– Ты чертовски горячая штучка. Держи руку там, – приказываю я, вытаскивая палец.

Я надеваю презерватив и подношу свой член к её входу.

– Я хочу трахнуть тебя, пока ты ласкаешь себя, – говорю я, а затем толкаюсь в неё, и это самая эротичная вещь, которую я когда-либо чувствовал.

Как только мой член погружается глубоко в её киску, я обнимаю эту женщину и вновь накрываю её руку своей. Я толкаю свой палец внутрь Оливии и почти кончаю, чувствуя, как наши пальцы и мой член растягивают её киску.

– Чувствуешь это, милая? – мой голос хриплый, когда я держу наши пальцы внутри неё. Я слегка отодвигаюсь назад и чувствую, как мой член движется внутри неё, заставляя мои яйца напрячься.

– Трахни себя пальцем с моим членом в тебе, – приказываю я, отводя свою руку немного назад, так чтобы просто накрыть её руку. Я толкаюсь обратно в Оливию, и женский палец делает её киску намного плотнее.

– Мейсон, – стонет она моё имя. – Чёрт, я сейчас кончу.

Я сильно давлю на её руку, когда толкаюсь в неё, заставляя Оливию тереть клитор, пока она сама себя трогает. Её бёдра начинают двигаться, когда девушка трётся о меня задницей, и я чувствую, как её пальцы касаются моих яиц.

Я смотрю, как Оливия выгибает спину, а затем начинает медленно и ритмично двигать бёдрами, чтобы оседлать мой член.

Это совсем другое дело. На этот раз спешить некуда. Она держит медленный темп, всё ещё двигая пальцами внутри себя.

– Ах… – звук наполнен сексом и похотью, а затем она начинает стонать громче. – Ах, Мейсон, трахни меня жёстко, – умоляет она, когда её тело напрягается.

Я выхожу из неё и переворачиваю её на спину, прежде чем вновь вонзить в неё свой член. Женская спина выгибается над кроватью, и Оливия прижимается грудью к моей груди.

– Позволь своей киске высосать меня досуха, милая, – хриплю я между вдохами, продолжая врезаться в неё. Девушка продолжает напрягаться подо мной, и тогда я чувствую, как её киска сжимается вокруг моего члена, глубоко всасывая меня в себя, и это заставляет меня кончить с громким рёвом.

Оливия притягивает меня к себе и шепчет:

– Я хочу почувствовать весь твой вес на себе.

Я так люблю эту женщину. Я люблю её силу. Я люблю её тело. Я люблю её киску и то, как она занимается со мной любовью. Она мне подходит во всех отношениях. Ни за что на свете я её не отпущу.

Я приподнимаюсь, наклоняюсь над ней и целую её в губы.

– Я люблю тебя, Оливия. Ты единственная, кто может пролить свет сквозь тьму, живущую внутри меня.

Эпилог

Оливия

Два года спустя…

Они только что сняли повязки после последней операции, и первое, что я делаю, это улыбаюсь, глядя на любовь, которая сияет в глазах Мейсона – и это не больно. Впервые после аварии улыбка не причиняет боли.

Я вскакиваю со стула и обнимаю Мейсона за шею, пока смех пузырится где-то у меня в горле. Сначала я смеюсь, потому что я так счастлива, но вскоре это превращается в слёзы благодарности.

Я так благодарна Мейсону, потому что были дни, когда ему приходилось тащить меня через операции и боль. Он помогал мне оставаться в здравом уме.

Теперь я плачу, потому что могу смеяться. Я плачу, потому что шрамы превратились в тонкие белые линии, и, если я правильно наложу макияж, вы их даже не увидите.

Я плачу, потому что теперь боюсь Мейсона совсем по другой причине, чем в самом начале. Я боюсь потерять его, потому что он стал прочным фундаментом, на котором я построила свою жизнь.

Я так люблю Мейсона Кроу, что без него просто перестала бы существовать.

Эпилог

Мейсон

Десять лет спустя…

Я смотрю, как Оливия втирает крем в кожу на своём животе, в котором рос мой ребёнок, и чувствую себя счастливым.

Прошли годы, прежде чем я перестал оглядываться через плечо, боясь, что моё прошлое найдёт меня и вырвет Оливию из моей жизни.

Прошли годы, прежде чем страх в глазах Оливии утих, и она, наконец, осознала свою собственную силу и то, что в этой жизни есть нечто большее, чем просто я. Теперь у нас есть дети. Она моя жена, мать наших детей, но прежде всего она Оливия Кроу – мой ангел-хранитель.

Конец