Текст книги "Аристократ и простушка"

Автор книги: Мишель Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Кейт, мне очень жаль, что вчера я не смог поиграть с Джесси. Просто у меня были дела, мне надо было сделать пару звонков и отправить несколько писем. Поместье требует постоянного внимания. И кроме того, я очень устал от долгого перелета. – Саймон надеялся, что его жалкая попытка оправдаться растопит сердце Кейт.

– Прекрасно. Вот так и надо было сказать. Самое неприятное даже не то, что ты отказался играть с Джесси, хотя Фелиция постоянно играла с ним то в крикет, то в футбол и он надеялся, что и с ее братом будет так же весело. Неприятно то, как ты это обставил, – в раздражении и обиде Кейт ткнула его кулаком в грудь. От этого неожиданного прикосновения оба замерли. Желание разлилось по телу Саймона. И во взгляде Кейт он прочел ту же реакцию. Собрав волю в кулак, чтобы не наброситься на девушку здесь же и сейчас же, он сглотнул и с трудом заставил себя вернуться к разговору:

– А как я это обставил? – Он не помнил ничего, кроме вспышки паники.

– Ты даже не помнишь? На лице у тебя были ужас и отвращение, и ты так рявкнул «Нет», что даже я испугалась, что уж говорить о ребенке! Как бы ты почувствовал себя, если бы я так отреагировала, например, на твое приглашение поужинать? С детьми тоже нужно соблюдать хотя бы минимальные правила вежливости!

Саймон поморщился от нарисованной ею картины, ему стало стыдно за себя.

– Кейт, мне честно очень жаль, извини. Я не думал обидеть или напугать Джесси, – он не мог найти слова, чтобы объяснить свое поведение даже себе самому. – Я извинюсь перед ним.

– Нет, не нужно. И вообще держись от него подальше и не морочь ему голову.

– Хорошо. – Саймон понимал, что так будет лучше. Но как же это тяжело и неприятно. – Только я вовсе не собираюсь никому морочить голову.

Но Кейт уже отвернулась и занялась своими делами.

Когда подходил к концу третий рейс, голова у Кейт раскалывалась от боли. Ее не отпускало напряжение и повсюду преследовал запах лосьона Саймона, не давая забыть об англичанине. Девушка не могла дождаться, когда же наконец день закончится. Хорошо, что все выходные Джесси проведет с отцом и не будет наблюдать за натянутыми отношениями, установившимися между ней и Саймоном. Не надо притворяться, что все хорошо, вести непринужденные беседы и бояться, что гость вновь выкинет что-то резкое и обидит Джесси. Хотя, похоже, он действительно попросту не ведал, что творит. А когда понял, искренне раскаялся. Правда, не стоит себя этим утешать. Ее первое впечатление о Саймоне оказалось ошибочным. Вообще не стоит думать об этом мужчине.

Однако в отсутствии Джесси была и оборотная сторона – Кейт и Саймон остаются наедине. Главное, не паниковать. Главное, не забывать, что Саймон – английский лорд и не любит детей, а она – мать-одиночка, обожающая сына. Они слишком разные…

Отвлекшись от своих мыслей, Кейт окинула взглядом пассажиров. Туристы явно наслаждались морской прогулкой. Все, кроме одного бедолаги сидевшего недалеко от нее с несчастным, посеревшим лицом. Вообще-то море было совершенно спокойным, но, как говаривал отец Кейт, некоторых приступ морской болезни может настигнуть даже в ванной. Жена страдальца ничего не замечала, поскольку любовалась пейзажем. Кейт наклонилась к туристу и предложила ему пройти на открытую палубу подышать, а также указала на бумажные пакеты, приготовленные на всякий случай. До пристани оставалось еще десять минут пути.

Пассажир кивнул, поднялся было с места, но резко изменился в лице, застонал и, схватившись за сердце, покачнулся. Кейт бросила руль управления и кинулась на помощь. Удержать мужчину было нелегко, и она мягко и осторожно помогла ему опуститься на пол. Жена туриста бросилась к ним, но помощи от нее было мало, она лишь суетилась и причитала. По громкоговорителю Кейт вызвала Арчи, чтобы он вел яхту и вызвал «Скорую помощь», и повернулась к больному. Судя по всему, его свалил сердечный приступ.

Кейт каждые два года сдавала экзамен по оказанию первой помощи и теоретически была готова к подобным ситуациям, но, конечно, надеялась, что никогда с ними не столкнется. Девушку прошиб холодный пот, однако нужно было что-то предпринимать. Она пыталась призвать остальных пассажиров разойтись, чтобы дать пострадавшему доступ свежего воздуха, но голос ее звучал малоубедительно, ей никак не удавалось взять ситуацию под контроль. Тут появился Саймон и каким-то чудом, легко и непринужденно, заставил всех любопытных отступить и вернуться на места. Он также привел в чувство супругу сердечника, та прекратила истерику и перестала допрашивать Кейт, которая смогла наконец сообщить на берег по рации симптомы болезни у пассажира. Присутствие Саймона, его спокойствие и уверенность помогли ей взять себя в руки. Она по громкоговорителю вкратце сообщила всем пассажирам о происшествии и о том, что через пару минут они прибудут в порт.

Наконец рейс завершился, бедолагу и его жену увезла «Скорая помощь». Кейт искренне поблагодарила Саймона за помощь.

– То, что ты сделал, Саймон, это… это…

– Всего лишь управление толпой, Кейт.

– Разве этого мало?

– Кейт, это ты молодец, ты все сделала правильно. Рад, что сумел помочь.

Кейт чувствовала, что без него не справилась бы. Они сработали как единая команда. Однако это не должно ничего изменить в их отношениях.

Во время четвертого рейса Кейт и Саймон вместе трудились за барной стойкой. Они едва обменялись парой слов, однако оба ясно ощущали присутствие друг друга. И неловкость, напряженность между ними определенно ослабли.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда Саймон вошел на кухню, Кейт уловила его присутствие каким-то шестым чувством, даже не оборачиваясь. Внутри у нее все сжалось, но внешне девушка старалась держаться естественно.

Ровным голосом она поинтересовалась, что Саймон будет пить, кофе или пиво. Сегодня, в воскресенье, он вновь присоединился к команде «Веселого дельфина» и отработал все рейсы. На этот раз англичанин был настоящим членом команды – он непринужденно общался с пассажирами и вел себя так, словно всю жизнь только и занимался тем, что обслуживал морские прогулки.

– Пожалуй, выпью пива. Не беспокойся, я сам возьму, – и он прошел к холодильнику, предоставив Кейт наслаждаться видом его атлетической фигуры. – Ты будешь?

Интонация и взгляд постояльца явно говорили о том, что он заметил, какое впечатление произвел на девушку. Кейт пыталась не таращиться на него, но не могла не отметить, что кожа его за два дня пребывания на солнце покрылась легким золотистым загаром, а волосы чуть-чуть выгорели. Он излучал здоровье и энергию, был неимоверно притягателен. Но… Саймон не любит детей. И сегодня на яхте вновь сторонился их. Так что долой напрасные надежды. В любом случае он здесь временно. У них никогда ничего не получится.

– Сегодня звонила супруга вчерашнего сердечника. Просила передать тебе большое спасибо за помощь.

– Да не за что, – скромно ответил Саймон. На какое-то время повисла тишина, наконец он промолвил: – А знаешь что? Я ведь не отменил бронь в ресторане на сегодня.

Кейт с трудом отвела взгляд от его губ. А когда смысл слов проник в ее бедный мозг, пораженный сильнейшей гормональной бурей, пульс девушки участился. Кинув нарочито безразличный взгляд на кухонные часы, которые показывали шесть вечера, она откликнулась:

– Ты еще вполне успеешь это сделать. Можешь воспользоваться телефоном в прихожей.

– А ты еще вполне успеешь навести марафет – у тебя полтора часа, – и он сделал большой глоток пива.

Кейт, стараясь не следить за его движениями, встала налить себе молока из холодильника.

– Я же сказала – нет.

– Ты хочешь, чтобы я упустил единственную возможность побывать во «Флетчерс»?

Кейт не поверила своим ушам. Попасть во «Флетчерс» практически нереально, и уж если удалось зарезервировать столик, то, чтобы решиться отменить бронь, надо быть просто сумасшедшим.

– Ты заказал столик во «Флетчерс»? – переспросила девушка и, внезапно пролив на себя молоко, вскрикнула. То, что надо: холодное молоко на грудь – верное средство отрезвиться, выбросить из головы все глупости.

– Именно. И теперь ты хочешь, чтобы я все отменил.

– Точно. Или иди один. Как тебе это вообще удалось? Люди ждут очереди неделями, а ты получаешь столик всего через пару часов после того, как прилетел.

– Ну, стоило мне сказать, что я седьмой лорд и так далее – сама понимаешь… – Саймон не сводил глаз с мокрой футболки, облепившей ей грудь. И хотя молоко было ледяное, Кейт под его взглядом бросило в жар. Но она нашла в себе силы продолжить борьбу:

– Саймон, у нас ничего не получится. Очень глупо нам с тобой идти на свидание в сложившихся обстоятельствах.

– Согласен. У нас ничего не получится. И бессмысленно устраивать свидание.

Хотя Кейт сама только что утверждала то же самое, слышать от него это было неприятно.

– Но почему бы нам просто не поужинать во «Флетчерс»? В чем проблема? Просто как друзьям.

– Как друзьям? И ты позволишь мне самой заплатить за себя?

– Нет, – ласково, но твердо ответил Саймон. – Считай, что это в благодарность за твое гостеприимство.

– Ты достаточно отблагодарил меня, отработав две смены на яхте. Я же не буду тебе за это платить.

– Разумеется. Только если бы тебе действительно были нужны дополнительные рабочие руки, ты бы наняла смену заранее. Я работал в свое удовольствие, а мог бы и вовсе ничего не делать, вы бы и не заметили. Так что, если ты не позволишь мне выразить признательность за предоставленный кров, я вынужден буду искать другое пристанище.

– Нет! – возглас вырвался у Кейт сам собой. Да и как можно дать Саймону уйти? Ведь он брат Фелиции, он – родня… – Значит, говоришь, «как друзья»?

– Готова ли ты назвать другом человека, который не очень силен в общении с детьми, по который постарался держать себя с Джесси так же, как с тобой? – Саймон пристально глядел на девушку.

– Да, – тут Кейт ответить было просто. Что поделать? Бывают такие люди, которые не сходятся

с детьми, которым, может, дети попросту противопоказаны. Видимо, Саймон из их числа. Общаться с ними можно, но полюбить такого по-настоящему Кейт никогда не сможет.

– Так мы идем в ресторан?

– Идем. Во сколько мы должны быть там?

– В семь тридцать.

– Что? А ты знаешь, что уважающие себя дамы перед походом во «Флетчерс» по нескольку часов просиживают у визажистов и парикмахеров!

Саймон смерил ее оценивающим взглядом и обворожительно улыбнулся:

– Ты можешь идти как есть и все равно будешь самой очаровательной из всех.

– Не преувеличивай… Ладно, тогда я пошла собираться.

Приведя себя в порядок, час спустя Кейт вошла в гостиную и буквально замерла, увидев уже готового к выходу Саймона. В ослепительно белой рубашке, черном смокинге и с галстуком-бабочкой он был восхитительно элегантен и необычайно притягателен, как будто сошел с обложки журнала про знаменитостей. Но даже не это поразило Кейт, а горящий взгляд, которым мужчина встретил ее. Казалось, этот взгляд сулил им обоим обжигающее пламя страстей. Было безумием согласиться на это свидание. От огня, как известно, остается лишь пепел…

Саймон сглотнул и первым нарушил повисшее молчание:

– Кейт, ты прекрасна! Тебе никакие визажисты не нужны.

Девушка зарделась от смущения и удовольствия. Было понятно, что англичанин говорит совершенно искренне. Для похода в ресторан она выбрала серебристо-синее – цвета лунной дорожки на морской глади – платье, плотно облегающее фигуру сверху, а от колена расходящееся свободными волнами. На плечи девушка набросила легкую, расшитую стразами накидку. Довершали картину серебряные босоножки на высоких каблуках и крошечная вечерняя сумочка.

– Ты тоже ничего, – ответила она и нервно рассмеялась. – Пройдемся пешком?

Саймон с сомнением посмотрел на нарядные босоножки:

– Мне кажется, далеко ты в таких не уйдешь.

– Могу переодеться в кроссовки, но эффект будет не тот.

– Нет уж, поедем на моей машине.

Поняв, что вечерняя прогулка под лунным светом по набережной с Саймоном отменяется, Кейт испытала смешанное чувство облегчения и разочарования. Пытаясь отделаться от разочарования, она сосредоточилась на том, что так даже лучше. А то Саймон исключительно из дружеских побуждений обязательно взял бы ее за руку, и аромат его одеколона вкупе с этим прикосновением вскружили бы ей голову. И она – слабая хрупкая женщина – обязательно и, разумеется, совершенно случайно споткнулась бы и упала на его широкую сильную грудь. Они бы остановились, повернулись друг к другу, а вокруг ночь, луна, романтика… Нет-нет, на машине безопасней. И, удержавшись от вздоха, Кейт первой пошла к двери.

Она даже не могла припомнить, когда в последний раз ужинала с таким удовольствием. Еда была божественной: припущенная на пару семга, сочные креветки, освежающее лимонное пирожное, французское шампанское – выше всяких похвал. Место им досталось тоже удачное: столик на двоих располагался в нише, и таким образом создавалось впечатление уединения. Из окна открывался сказочный вид на залив.

Саймон старался изо всех сил, чтобы ей было хорошо: шутил, делал оригинальные комплименты. Кейт смогла полностью расслабиться. В их общении вновь установилась та атмосфера непринужденности и легкости, которая царила в самый первый день, когда они гуляли по пляжу. Теперь, правда, Кейт не строила уже никаких иллюзий. Но поскольку настроение было хорошее, она сразу согласилась на предложение Саймона прогуляться по набережной.

– С удовольствием. Я столько съела, что мне это будет полезно.

– Мы совсем немножко пройдемся, – Саймон снова посмотрел на высокие каблуки Кейт. От него исходила какая-то аура надежности, и Кейт это нравилось.

Они медленно пошли по берегу. Никто не заговаривал первым, и слышен был только легкий шелест волн, набегающих на песок. Этот звук успокаивал, убаюкивал, внушал ложное чувство безопасности. Через несколько шагов Кейт остановилась: еще чуть-чуть, и они вновь окажутся на том месте, где поцеловались пару дней назад. С трудом заставляя себя не думать о том поцелуе, Кейт не хотела, чтобы в Саймоне пробудились воспоминания, а потому попыталась отвлечь его разговором об открывающемся их взору морском пейзаже:

– Не правда ли, дивный вид!

– Правда, – да только Саймон вовсе не смотрел ни на какие красоты вокруг. Его взгляд был прикован к ее лицу, и девушка поняла, что спутник уже осознал, где они находятся, и прекрасно помнит, чем они тут занимались. Как не хочется, чтобы он сейчас все испортил. Кейт сглотнула и произнесла:

– Я чудесно провела сегодня вечер, Саймон.

– Я тоже, – он наклонился к девушке и убрал с ее лица выбившуюся из прически прядь. – Знаешь, тот поцелуй… В общем, это был самый лучший поцелуй в моей жизни. Все предыдущие – как там говорится – даже рядом не висели!

– Не стояли, – автоматически поправила Кейт, а потом строго произнесла: – Забудь о том поцелуе.

Саймон только покачал головой:

– Ни за что. Память о нем всегда будет жива во мне!

И он дотронулся рукой до ее лица. У Кейт перехватило дыхание, но она не отступила, не отвернулась. А когда он потянулся к ее губам, девушка не возразила, не остановила его. Синхронно шагнув навстречу друг другу, они обнялись. Саймон крепко прижал к себе Кейт. Его рот действовал настойчиво и уверенно. У девушки мурашки побежали по телу. Судя по этому поцелую, она действительно по-настоящему нравится Саймону, он действительно страстно желает ее. И похоже, он ее чувствует, понимает, что нужно делать, чтобы доставить ей удовольствие. И все это можно было бы сказать и о самой Кейт, судя по той готовности, с которой она откликнулась на его порыв.

Страсть завладела ими. Руки Саймона стали поглаживать бедра Кейт, вызывая в ней бурю сладостных ощущений и заставляя прижаться к спутнику еще сильнее. Пока его губы покрывали поцелуями ее шею, пальцы девушки, расстегнув рубашку, очутились на его горячей коже, поглаживая спину и живот. К шуму волн добавились звуки тихих стонов и вздохов.

Внезапно внимание Кейт привлек легкий всплеск – либо рыба прыгнула, либо какая-то птица взлетела с воды. Тело ее не хотело отвлекаться ни на что, но мозг словно проснулся и заработал. Она приоткрыла глаза и вернулась к реальности: неподалеку слышался шум машин. Черт побери, они же в общественном месте, посреди города! Кейт отпрянула от Саймона, и он немедленно разжал объятия. Когда поцелуй прервался, казалось, силы покинули ее. Девушка попыталась привести в порядок одежду и чувства.

– Саймон, я не завожу интрижек с туристами. – Это звучало не очень логично всего через пару мгновений после горячих объятий, в которых она играла далеко не пассивную роль. Тем не менее Кейт продолжала: – Ты здесь только на пару недель. А у меня ребенок. Так нельзя. Мне казалось, мы вчера обо всем договорились.

Стараясь прийти в себя, Саймон наклонился, опершись руками о колени и тяжело дыша, словно после долгой пробежки:

– Да, ты права. Прости.

Кейт повернулась и пошла в парк, где обессиленно опустилась на ближайшую скамью. Саймон последовал ее примеру.

– Почему ты не любишь детей, Саймон? – Кейт нужно было поговорить, чтобы отвлечься от поцелуя. И с уст сорвался вопрос, который больше всего не давал ей покоя.

– Да не то чтобы я их не любил. Просто не могу найти с ними общий язык.

– Почему ты так считаешь?

– У всех свои таланты. Кто-то силен в спорте, кто-то в музыке. Кто-то в общении с детьми. У меня неплохие деловые качества, а вот с детьми мне трудно. Как говорится, не дано.

– А я вот умею ухаживать за садом и еще управлять яхтой. И общаться с детьми умею. Но это не врожденные таланты, Саймон. Всему этому пришлось учиться.

– Все равно должна быть какая-то склонность.

– Да ничего подобного. Просто так звезды расположились, что пришлось всем этим заниматься.

Саймон повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза. Кейт пожала плечами:

– Отец постоянно брал меня с собой в море, когда я была еще совсем маленькой. Я получила права на управление яхтой раньше, чем водительские на машину. И теперь просто продолжаю дело, начатое отцом, потому что это естественно и потому еще, что так ему было спокойнее. – Кейт какое-то время молча смотрела на мерцающую гладь воды за пляжем, потом продолжила: – А садоводство – это увлечение мамы. Когда она ушла от нас, мне было всего шесть. И я решила ухаживать за садиком, чтобы он был в хорошем состоянии, если она вдруг вернется. – Саймон взял Кейт за руку, и она благодарно сжала его ладонь. Боль от ухода матери ослабла с годами, но полностью не исчезла. – Но она так и не вернулась. А работа в саду вошла в привычку и даже в какой-то момент стала доставлять удовольствие. Что же касается детей… – Кейт на секунду замолчала, а потом рассмеялась. – Поверь мне, до рождения Джесси я и понятия не имела, как с ними обходиться, я ничегошеньки о них не знала.

– Но ты любишь Джесси, ты прекрасно о нем заботишься!

– Спасибо. Разумеется, я люблю его. Но родительскую науку я постигала самостоятельно, на собственном опыте. Это не дается от природы, это благоприобретенные навыки.

Саймон выпустил ее руку и уставился на море.

– Так что про общение с детьми нельзя сказать, дано или не дано, – подытожила Кейт свою речь.

– Кейт, твоя горячая убежденность ничего не меняет.

– Саймон, что-то такое произошло в прошлом, из-за чего ты теперь избегаешь детей.

– Я смотрю, ты никак не отступишься. Просто поверь на слово. У меня всю жизнь с детьми проблемы.

Какое упрямство, какая упертость. Да кто это ему внушил? Кейт готова была расплакаться от негодования и бессилия, но плакать перед ним не хотелось, поэтому она откинулась на спинку скамьи и предложила:

– Хорошо. Приведи какой-нибудь пример.

Саймон бросил на нее угрюмый взгляд:

– Ты еще более настырная и занудная, чем Фелиция. Вот тебе пример: в прошлом месяце друг попросил меня быть крестным его дочери.

Кейт радостно воскликнула, назидательно подняв указательный палец:

– Вот видишь! Есть по меньшей мере один человек, который не считает, что у тебя проблемы с детьми.

– Не перебивай, Кейт. Просто в Англии иметь крестным дворянина престижно.

– Саймон, ты несправедлив и к себе, и к своему другу. Наверняка ему все равно, лорд ты или нет. О'кей, пока еще я не вижу ничего криминального.

Саймон встал и начал шагать по дорожке вдоль скамейки, рассказывая дальше:

– Во время церемонии крещения какое-то время я должен был держать малышку на руках. Но не смог.

– Что значит «не смог»?

Саймон остановился и пояснил:

– Ее мать постоянно твердила, что я держу ребенка неправильно. Я старался делать все, как она говорит, но девчонка постоянно извивалась, да еще эта крестильная распашонка, я в ней запутался… – Саймон снова замолчал.

Кейт похолодела: неужели он умудрился уронить малютку в купель со святой водой!

– Это был просто ужас. Фиона все причитала, что я сейчас уроню ее дочь, наконец просто отобрала ее у меня. Да еще вокруг носились другие дети, шумели, все роняли. Я был безмерно счастлив, когда смог убраться оттуда.

Кейт хотела рассмеяться, но выражение лица Саймона ее остановило. Она постаралась его успокоить:

– Саймон, ты тут совершенно ни при чем. Во-первых, все молодые матери – сумасшедшие. Им всюду чудится угроза для ребенка. Это нормально. Во-вторых, навык правильно держать детей приходит с практикой. Он не появляется автоматически. Ты же небось в крикете тоже не с первого раза шесть очков забил?

– Да, но…

– Это то же самое, пойми. С детьми всегда непросто – особенно с маленькими и особенно с чужими. Так что твоя история ничего не доказывает.

– Это просто самый свежий случай, были и другие. И еще когда друзья приходят ко мне в гости, они никогда не берут детей с собой.

– Уверена, что твой дом просто не самое подходящее место для детей.

– Я вот даже не понимаю, о чем ты сейчас говоришь! – Саймон произнес это с торжествующим видом, словно решающий аргумент.

– Саймон… – начала было Кейт, но спутник перебил ее:

– Однажды ребенок, за которым я присматривал, получил травму. Не хочу пережить это еще раз.

Воцарилась тишина. Кейт поняла, что ее сочувствие сейчас будет неуместным, и какое-то время они шли по парку молча. Ноги зверски болели в неудобных, но таких красивых босоножках. Однако нельзя было сейчас отвлекаться, и девушка осторожно спросила:.

– Расскажешь, что произошло?

Саймон начал рассказ:

– Мне было четырнадцать. Тем летом родители были дома, хотя обычно уезжали на это время за границу.

– А вы с Фелицией ездили с ними?

– Нет. Так вот. В поместье устроили прием, и после него несколько маминых дальних родственниц остались у нас ночевать со своими детьми. На следующий день, пока взрослые общались, мне поручили занимать детей.

– А что, няни у вас не было?

– У Фелиции была, но, когда я приезжал домой, Фелиция все время за мной хвостиком ходила, так что няня где-то занималась своими делами.

– А что значит «когда я приезжал домой»? Откуда ты приезжал?

– Из пансиона.

– Господи боже! – Кейт была в шоке, и восклицание вырвалось у нее само собой.

Саймон с удивлением посмотрел на нее:

– Значит, Джесси ты в пансион отправлять не собираешься?

– Никогда. Я не для того рожала ребенка, чтобы потом отослать его подальше и не видеть, как он растет. – Поняв, что ее фраза – это по сути камень в огород его родителей, она поспешно добавила: – Извини, я не хотела никого обидеть.

– Кейт, в наших кругах принято отправлять детей в пансион.

– Я бы ввела новый обычай.

– Не сомневаюсь. – Саймон рассмеялся. – Но по замыслу моих родителей пансион должен был научить нас с сестрой самостоятельности, обязательности и чувству долга.

– Никогда бы не доверила это чужим людям.

– Кейт, ты замечательная мать! Но мы отклонились от темы…

Сердце Кейт обливалось кровью. Значит, родители отправляли Фелицию и Саймона в пансион. На отдых с собой никогда не брали. Фелиция увивалась за братом, когда он бывал дома, ведь он оставался единственной опорой для нее, островком любви и стабильности. Он для нее, а она для него. А теперь она сбежала… Как же ему, должно быть, больно!

– Так сколько детей оказалось под твоим присмотром?

– С Фелицией шестеро – от четырех до одиннадцати лет. Куча мала. И чем бы ты стала занимать их на моем месте?

– Отвела бы куда-нибудь в тихое место за конюшню и устроила игру в крикет.

– Именно. Только не за конюшню, а за ангары с техникой. Двух пацанов, правда, по дороге больше заинтересовал трактор, оставленный почему-то на улице. Но я отогнал их, и мы стали играть. В один прекрасный момент мяч залетел кому-то в лицо, и, пока я успокаивал пострадавшего, те двое дорвались-таки до трактора. Каким-то образом завели его, и один выпал из кабины, когда трактор поехал, и заднее колесо задело ему ногу и сломало лодыжку.

Кейт остановилась. Ей было больно, и не только из-за босоножек – больше за Саймона.

– Саймон, это был несчастный случай.

– По неосмотрительности.

– Но ты не виноват.

– Мои родители думали иначе. Их возмутила моя халатность.

– Что? Их должна была возмутить собственная халатность! Они были неправы, поверь мне. – Но ее слова его явно не убедили. – Саймон, дети такие непоседы, за ними порой не уследишь. Однажды мы играли с Джесси в саду, и я пошла в дом принести попить. Меня не было меньше минуты, но он успел залезть на дерево, хотя знал, что нельзя, упал оттуда и сломал руку.

– Это совсем другое, Кейт. Тебя нельзя обвинить в небрежности по отношению к сыну.

– Но ситуация та же самая!

– Вовсе нет. А тот парень до сих пор хромает и ходит с палочкой.

Кейт искренне сочувствовала Саймону. Она поняла теперь, откуда его тревожность, постоянное опасение за безопасность других. Она помнила, как сомневалась в себе, как некомфортно чувствовала себя некоторое время после происшествия с Джесси. И если бы Пол, его отец, начал обвинять ее, неизвестно, какая бы она была сейчас. Но никто ее не обвинял, все только поддерживали. А у Саймона не было поддержки тогда. Вот и развился комплекс. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.

– И что было дальше?

– Меня отправили в военную школу-интернат. Для закалки характера. На следующий же день. – Он улыбнулся, но глаза оставались печальными.

Кейт была в шоке. Его разлучили с Фелицией. услали от нее подальше, вселили неуверенность в себе, в свои способности заботиться о сестре и о детях вообще. Не родители, а настоящие преступники! Внезапно Саймон схватил ее за плечи и развернул к себе:

– Теперь ты видишь, что мне надо держаться от детей подальше.

– Нет, Саймон…

– Никаких «нет»! – Он прижал палец к ее губам, мешая возразить. – Это просто не мое. Я не умею и никогда не сумею с ними ладить. – Он медленно, как бы нехотя, отпустил ее. На лицо возвращалось обычное выражение, момент истины закончился. – И поэтому сам я не собираюсь обзаводиться детьми.

Эти слова убили в Кейт последнюю, робко теплившуюся надежду.