Текст книги "Вытащи меня из преисподней"
Автор книги: Misaki Caoru
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 2
Неуправляемый
В выходной день была замечательная погода. Мизо всегда просыпался с рассветом. Когда он заставал солнечный тёплый денёк, то не мог сидеть дома.
Паренёк напялил на себя одну из футболок, предоставленные Кэролом. Валявшиеся шмотки в сумке были потёртые и их стоило носить дома, никак не на выход. За своими же вещами в старый дом Мизо с Риком пока что не ездили. Зайти в дом, в котором тебя больше не ждут, тяжко и больно. Неизвестно, когда мальчишка сможет вступить на порог бывшего уютного пристанища.
Другие члены семьи всё ещё спали безмятежным сном. Мэрисон тихо вышел из дома и вдохнул глоток свежего весеннего воздуха. Бодрящий холодный ветерок тормошил блондинистые волосы, заставляя Мизо постоянно убирать локоны за уши. "Стоило бы подстричь их", – пронеслось у мальчишки в голове. Но длинные волосы придавали внешности своё очарование, как и бледная сияющая кожа. Не хватало заострённых ушек, чтобы принять паренька за прекрасного эльфа. Ножницы испортят сказочность образа и за каждым отрезанным локоном будут закрываться пути в волшебный мир.
Мизо пришёл на площадку, что была неподалёку от их дома, и сел на качели. Невероятное чувство захватывало, когда на качелях подкидывало вверх. В такой момент в груди сжималось сладко сердце. Парень чувствовал себя по-настоящему свободным, счастливым и беззаботным, каким может быть лишь ребёнок первые семь лет. Мальчонка с восторгом смотрел на голубое небо и чуть щурил глаза от солнечных лучей, светящих прямо в лицо.
Демон, сидящий внутри его радовался беззаботности мальчугана, как бы это ему было не свойственно. Тёмное существо восхищалось своим поступком: не зря спас мальчику жизнь. «Я спас жизнь ради таких моментов. Улыбайся, Мизо. Наслаждайся каждым днём, как будто он твой последний».
Не все окружающие мальчика, желали видеть его искреннюю улыбку. Разве можно хранить жизнерадостность и бодрость духа в сердце, когда весь мир полон грязных мыслей, несправедливого отношения и ничтожных поступков? Наверное, поэтому взрослые так отличаются от детей: они уже постигли уроки жизни, которые она им подкинула.
Кэрол не заметил нового жильца в их двухэтажном особняке. Обыскав все комнаты, парень остановился в гостиной и взглянул на окно. Перевести взгляд заставил еле слышный скрип качелей с улицы. Из окна гостиной как раз-таки выходил вид на детскую площадку. Кэр вышел из дома и пришёл на площадку около дома. Он смотрел на счастливое лицо мальчишки. От лучезарной улыбки Кэрола бросило в дрожь. «Почему он так счастлив? Как этот придурок может радоваться каждому дню, когда совсем недавно скончались его родители?! Неужели ему всё равно?!» – думал парень и негодующе продолжал смотреть на Мизо. Хэнсон-Джейл недавно потерял близкого человека – маму. Именно после этого он сильно изменился: начал издеваться над другими, до жути ревновал отца к каждому, а в особенности к Мизо. В смерти Ванессы была некая тайна, так как расследование убийства закрыли прежде, чем начать его. Женщина исчезла бесследно и лишь спустя месяца нашли её тело без всяких следов, кричащих об убийстве или самоубийстве. При подаче показаний в полицейском участке, Кэрол столкнулся в коридоре с человеком во всём чёрном. Парня не на шутку напрягла встреча плечом к плечу, потому что до смерти матери он видел похожего человека в торговом центре. Весь поход по магазину не покидало ощущение, что за ними следят. И вот, снова эта встреча. Кэрол, одарённый ледяным взглядом человека в чёрном дорогом костюме, пошатнулся и оперся сильной рукой о холодную бетонную стену. Поступала тошнота от страха: этот человек может воздействовать на расследование преступления. Таинственная хмурая личность не похожа на следователя, прокурора или ФБРовца, но вышел из кабинета, где бурно обсуждалось громкое дело гибели Ванессы. Так оно и произошло. Всё стихло.
Не только ревность повлияла на плохое отношение Кэрола к мальчонке. Парень боялся за повторение истории. Ванесса обладала телекинезом, о котором прознали люди секретной биологической базы, они пытались забрать женщину с собой. Если они изобретут сыворотку с похожими клетками и передадут способности элите в их биологическом центре, то многие дороги бы для них открылись. Ванесса не была промахом и смогла дать отпор, однако ей пришлось поплатиться собственной жизнью, исчезнуть и предстать перед родными лишь в чёрном гробу.
Кэрол хотел избавить поскорее отца от своего же общества. Сын Ванессы сейчас для них интересующее звено, и люди в чёрном дожидаются момента, когда смогут увидеть подобные признаки наличия магической силы у отпрыска своенравной женщины, не готовой идти ни на какие уступки. Кэр чувствовал: ему действительно могли передаться способности, а пока они не проявились нужно сваливать. Лучшее решение – поступление в университет в другом штате, дальнем от того, где проживает семья Хэнсон-Джейл. Но вот, когда Кэрол всё уже продумал, отец заявляет парню о решении усыновить странного мальчишку. Всё бы ничего, если бы не слухи по больнице и Кэрол лично не увидел результаты анализов. Это и добило восемнадцатилетнего подростка, парень не мог больше сдерживать свою злость и пытался выместить её на других. Цепляясь за последние возможности перед отъездом, абы вразумить отца, или вынудить мелкого сбежать из их семьи.
Мизо казалось, что у отчаявшегося старшего сына Хэнсона Рика уже не было ничего прекрасного в душе. Однако разве может в таком раннем возрасте полностью очерстветь сердце? Это была лишь иллюзия и защита, чтобы окружающие не приближались к нему. Кэрол, как ёжик высунул иголки, скрывая крик души: «Не приближайтесь ко мне! Я не хочу к вам привязываться…, потому что не хочу потерять». Мэрисон не знал точных причин озлобленности, но понимал: что-то повлияло на парня и это явно произошло недавно.
Хэнсону захотелось поговорить с его младшим братом ранним утром, хотелось считать Мизо таковым. Но вместо тёплых слов, вырвались хамские шуточки в адрес радостного ребёнка:
– Эй, принцесса-идиотина, чему ты так радуешься?! Слезай с качели. Не маленький уже.
Улыбка с лица мальчика сразу исчезла. Он спрыгнул с качели, пока та ещё была в движении, и приземлился твёрдо на ноги.
– Что тебе нужно от меня?
– Чтобы ты был самым несчастным?
Рука Мизо дрогнула, сжавшись в кулак. В этот раз Мэрисон лучше сдерживал себя, чем в день переезда. Не хотелось потом от порыва агрессии применять психотропные таблетки, чтобы не довести собственное состояние до галлюцинаций.
– Хочешь меня ударить? Ну, давай же! – вскрикнул Хэнсон-Джейл, ухмыляясь хоть какой-то реакции мальчонки.
Но мальчик ничего не предпринял, как всегда. Он разжал кулаки и тяжело выдохнул, стараясь отпустить скопившуюся злость.
Хэнсон разочаровался в скором смирении с его издевательствами, поэтому Кэрол налетел на Мизо, сбив того с ног приёмом захвата одноимённой руки и ноги изнутри. Мальчик беззащитно упал на землю. Однако он не собирался отвечать и вступать в драку. Локоть Кэрола упирался в грудь Мэрисона и сдавливал лёгкие, не позволяя вдохнуть. Кэр ослабил мёртвую хватку, когда понял: мальчуган не сопротивляется. Не собирался же подросток убивать, только припугнуть.
– Почему ты терпишь это?! – Кэрол взял мальчишку за ворот футболки и заглянул в глаза, которые обладали цветом морской волны, бушующей о скалы. Подросток утонул в голубых глазах, застыв в неподвижном порыве, пока Мизо не восстановил дыхание и не осмелился ответить. Голубой цвет глаз пробуждал шквал ненавистных, нетерпимых эмоций лишь от мимолётного пересечения и втайне восхищение, внутренний покой, как только окунёшься вглубь. От жуткого серого шторма к лёгкому бризу, успокаивающего беспокойную душу.
– Я терплю это, потому что теперь ты мой брат.
Пальцы Кэра судорожно сжали запылённую белую ткань футболки бедолаги.
– Не смей…, не смей меня так называть! – надрывный крик сжал в невидимые тиски измученное сердце и вызвал адскую боль. Затронули запретную тему.
– Почему нет? – Мэрисон свёл брови у переносицы. Парнишка вздрогнул от неловкого движения руки Кэрола. Но, оказалось, тот просто собирался отпустить его. «Неужели Кэрола смягчил этот вопрос?» – Мизо смотрел в потерянные глаза Хэнсона, пытаясь предвидеть дальнейшие действия.
– Потому что мы ни братья, ни семья, ни друзья. Мы друг другу никто. Разве я не ясно выразился в больнице? Ты ещё тогда должен был понять, что стоит отказаться от предложения отца! – Кэрол согнул в локте правую руку и произвёл удар в под дых, снова сбив дыхание паренька.
На этот раз удар был настолько сильным: Мизо испугался, не имея возможности заполнить лёгкие и начиная задыхаться. Спустя минуту послышался громкий жадный глоток воздуха. Мизо вытерпел бы и удар в под дых, а вот демон терпеть такого отношения не стал. Фэдерид овладел телом мальчика и уволил парня над ним одним захватом выставленной руки, недавно ударившей Мэрисона.
– Поднимаешь руки на маленьких детей? Тебе не стыдно? Не разрешаешь меня звать своим братом, относишься ко всем другим, как к своим заклятым врагам, не боишься что так останешься совсем один?
– Не боюсь… Лучше так, – Кэрол пытался вырваться, но мальчик нагнулся над ним и в крепкой хватке захватил запястья, подняв над головой прежде атакующего Хэнсона. Парень удивился такой силе хрупкого мальчонки. «Откуда он знает приёмы? И если знал, то почему же ранее совсем не сопротивлялся?» – задавался вопросами Хэнсон, совсем не переживая о том, что Мизо начнёт причинять удар за ударом.
– Что я тебе сделал? – глаза Мизо приняли звериный облик. Фэдерид впервые вселялся в кого-то, поэтому не мог утаивать некоторые внешние признаки.
– Ты не человек…, – Хэнсон без удивления утвердил это, не желая смотреть в пугающие его глаза. – Не знаю кто ты или, кто находится в твоём теле, но я не хочу, чтобы ты находился рядом со мной и отцом!
Демон засмеялся от услышанного и сумасшедше улыбнулся.
– Кто же тебя спрашивает? Хочешь не хочешь, а уже не изменишь ничего, – Фэдерид прошептал последнюю фразу игривым тоном: "Я рядом".
Внутренние лёгкие мальчонки были повреждены от жестокого удара Кэрола, поэтому демон сплюнул на землю скопившуюся во рту кровь. «Его мучит душевное терзание…, страх потери последнего близкого человека», – сделал вывод Ред. «Кэролу не стоит знать, что в Мизо другая сущность. Да и сама моя дорогая оболочка не осведомлён в тяжёлой судьбе нашего «отморозка», – не буду раскрывать все карты. Эх, зря ты так относишься, Кэр. Меня не стоит бояться, наоборот изучить и использовать мою помощь». Фэдерид отошёл от парня, не собираясь продолжать конфликт. Его заинтересовал мальчуган, что лежал перед ним на грязной земле, пытаясь отойти от поражения. Демон и представления не имел сколько проблем тот ещё создаст для него.
Кэрол встал сначала на колени, а затем с трудом поднялся на ноги.
– Нам стоит пойти домой и переодеться пока не приехал отец…, – сказал Хэнсон-старший.
Фэдерид не собирался освобождать тело Мизо. У него было ощущение: Кэр не остыл и может в любую минуту снова сорваться на мальчишку. А что сделает Мизо? Он спокойно примет удар. «Какой же ты дурачок, Мэрисон. Далеко тебе до отца и матери в силе духа». Рид совершенно всё знал про Мизо Мэрисона, не только порывшись в его голове, но и изучив личное дело ещё в аду. Демон больше знал самого мальчишки о семье Мэросонах. Однако много потрясений и новостей ожидает впереди, тайны, казалось бы, обычной семьи хорошо и глубоко зарыты в землю, в буквальном и переносном смысле.
К особняку подъехал на машине Рик, прежде чем парни вошли в дом. Хэнсон-Джейл заметил грязные спины двух оборванцев и настороженно выкрикнул из отпущенного окна:
– Остановились, оба!
Белокурый мальчик среагировал первый. Демон бы не остановился, но сейчас тем более нельзя казаться подозрительным. Кэрол же пнул дверь ногой и прошёл внутрь дома. Мальчонка посмотрел вслед уходящей фигуре парня, прокрутив у себя в голове: «Надеюсь он не спалит меня… Будет не очень хорошо».
Рик Хэнсон подбежал к Мэрисону и положил руку на его плечо. Док повернул мальчонку к себе и внимательно рассмотрел с ног до головы. Он не заметил изменение цвета и формы глаз, так как Мизо старался во время осмотра не поднимать взгляд с древесного крыльца.
– Кэрол набросился на тебя с кулаками? – Рик поправил спутанные волосы Мизо. Между пальцами дока застряла маленькая веточка с частичками высохшей грязи и тот откинул её.
– Нет. Мы оба сцепились. Простите…, – неловко улыбнулся паренёк, до сих пор отводя взгляд.
– Мизо…, – тихо проговорил мистер Хэнсон-Джейл и обошёл неподвижную фигуру.
Впереди послышался уже более громко произнесённое имя его родного сына: "Кэрол!"
Восемнадцатилетний подросток наливал в свою любимую большую кружку холодную воду. Парень молча отреагировал на зов отца раздражённым взглядом.
– Мелюзга же тебе сказал, что ничего такого не произошло.
– Думаешь я поверю этим словам?! Я слишком хорошо тебя знаю, – подметил Рик.
Хорошо телом Мизо завладел Фэдерид, иначе мальчик испытал дискомфорт от неловкости. Доктор, казалось, спокойный человек, которого не берут эмоции. Только не сейчас, в последнее время он начал часто сцепляться с сыном, уже не выдерживая отвратительное поведение.
Тогда Кэрол честно ответил с неким равнодушием в голосе:
– Я выведу Мэрисона, и он уйдёт из нашего дома.
Мизо осторожными шагами вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Топчась на пороге, парнишка не решался пройти дальше. Рид отчасти начал терять контроль над телом Мизо и всё больше ощущал внутреннее беспокойство, исходящее не от него.
– Он не человек, отец. Ему опасно находиться с нами, – парень не стал продолжать, дожидаясь, когда Мизо уйдёт в свою комнату. Спустя минуту Кэр строго проговорил: «Мелюзга, шуруй в комнату».
Рик не хотел бы, чтобы какие-то тайны были между ними, но подтвердил неуверенным кивком. Мэрисон принял указание, послушно поднявшись на второй этаж в свою комнату. Паренёк присел на кровать, его ручонки сжимали белоснежную простыню, и, всё равно он слышал громкий разговор снизу, пусть и не разбирая некоторых слов.
– Да с чего ты взял?! С выводов других врачей? – Рик и сам глубоко в душе понимал: мальчик не обычный человек. Однако он не хотел принимать это за истину, стараясь выкидывать подобные мысли из головы.
– Я сам сегодня видел! Его глаза …, – невнятно произнёс Кэр, – они изменились. Стали звериными, жуть. И, я не слетел с катушек. Оказалось, что мальчуган умеет хорошо драться, да и силы не занимать.
– Ты просто его плохо знаешь, делаешь поспешные выводы, – снова подметил док.
– Отец, ты знал о телекинезе матери! А сейчас не веришь в очевидные способности Мизо?!
– Потому что для меня они не столь очевидны, – спокойно ответил Рик, подойдя ближе к сыну.
Хэнсон заметил еле сдерживающие дрожь пальцы сына, которые до этого крепко держали ручку чашки. На все мелочи обращая внимания, чувствовал: Кэролу досталась сила матери, а Мизо связан с демонами преисподней. Мужчина знал о телекинезе и намного больших способностях Ванессы, которые она скрывала. В сверхъестественную силу Мизо док так же верил, как и Хэнсон-младший. Только выдавать свои познания в этом он не станет по просьбе значимого человека.
Даже малое расстояние не сбавило громкий тон их разговора.
– Не очевидны?! – возмущённо вскрикнул Кэрол. – Ты долго не верил в способности матери, не верил её словам, пока она тебе не доказала обратного. Может, если бы наш дорогой папаша поверил раньше, то мама была жива?!
Рик не знал, что ответить на обвинение и прикусил безжалостно нижнюю губу. В грудной клетке всё сжалось. Пускай сын и не знал о людях, убивших его мать, Хэнсон-Джейл-старший же раскрыл всю тайну, но решил её скрыть. Какой смысл создавать ненавистное чувство у Кэра, пробуждать в нём желание мести, когда ничего исправить нельзя? Мёртвых не вернёшь из мира мертвецов. Можно только отомстить виновным, однако рискованно совать нос в «берлогу» к людям в чёрном, набросивших белый халат, абы быть под прикрытием созданными вакцинами и медикаментами.
Кэр не стал дожидаться слов от отца, тихим голосом сказал:
– Не хочу тебя потерять, если те отбросы прознают о мальчугане и заинтересуются им…
Рик мотнул головой, подметив, что нельзя так.
– Мизо ни в чём не виноват. Я хочу помочь мальчику, пойми меня. Просто не могу его бросить в жестокий мир, где того ожидают не только беспощадные сверхъестественные существа с параллельного мира, но и безжалостные люди. Дай мне хоть его жизнь спасти, – сдавленным голосом умолял Рик.
Старший сын снова крепко ухватил ручку чашки, по ободку которой пошёл раскол. «Я понимаю тебя, но ты мне дороже», – подумал парень, не высказав своих беспокойных мыслей. Кэрол посмотрел на кружку, сильно нагревающуюся от рук.
– Раз ты хочешь помочь ему, то мне стоит уехать прямо сейчас, чтобы люди в чёрном увязались за мной, – резко вымолвил Кэр и со звоном поставил расколотую кружку на кухонную тумбу. Из трещинок чашки немного стекала вода. Вполне с такой же скоростью утекали нервы паренька.
– О чём ты? Ещё лето. До твоего переезда в университет пару месяцев. Ты поступил в Стэнфорд неподалёку от нашего города, Сан-Хосе, поэтому некуда дёргаться – спокойно переедешь в конце июля.
– Я передал документы в балтиморский университет Джонса Хопкинса пару недель назад. Комиссия быстро отреагировала и меня приняли. Уезжаю завтра утром, не собираюсь больше выносить эти ссоры, а принимать мальчишку в нашем доме тем более, – Кэрол умчался в свою комнату, игнорируя недовольство отца и просьбы передумать. Дыхание перехватило, поэтому сложно продолжать разговор. У парня пронеслись мысли в голове, от которых создавалось впечатление, будто сердце замерло и сжималось с большей силой от каждого удара: «Ты же не передумал рисковать собственной жизнью, помогая чужакам».
Понятное дело, Рик не желал, чтобы сын уезжал далеко и отказывался от места в одном из самых престижных университетов, где он учился сам. К сожалению, ему ничего не оставалось, кроме как смириться.
На следующее утро Кэрол, не попрощавшись ни с отцом, ни с Мизо, собрал небольшой чемодан шмоток и других нужных вещей на первое время и уехал на своём новеньком чёрном Lexus RX IV. Багажник был заброшен и другими вещами. Кэр скинул ещё вчера вечером: матрас, учебники и книги по художественной литературе, тетради с школьными лекциями и подготовками к экзаменам, с которыми сложно было распрощаться после окончания старшей школы, – вдруг пригодится. Парня переполняло тревожное чувство, растущее от отдаления с каждый метром от дома. Если бы он прощался с отцом, то явно не выдержал бы, не пропустив слезы. Близкий человек в опасности – Кэрол не хочет его оставлять, однако силы, переданные по наследству от матери, начали проявляться, а это создаёт большую угрозу.
Рик проснулся позже. Отец не успел проводить взглядом даже отъезжающую чёрную пантеру от дома. Доктор был зол, узнав о тихом отъезде сына. Злость переплеталась с нотками грусти, от чего доктор тихо метался по своей комнате из угла в угол. Не хотелось выходить и раскрывать свою эмоциональность перед приёмным сыном. «Малой не должен чувствовать себя виноватым», – считал док.
Глава 3
Прими меня
Прошли первые два месяца после отъезда Кэрола и сегодня настала студенческая пора. Мизо запрещено идти в школу без повторного обследования психотерапевта, поэтому в первый день учёбы паренёк с Риком направились на приём вместо школы.
Приехали они в ту же больницу. У Мэрисона нахлынули неприятные воспоминания, от чего он начал перебирать нервно длинные рукава тёмно-синей толстовки. Парень так часто это делал, что уже вытянул на всех новых вещах рукава. Рик заметил тревожность Мизо и взял его за руку. В глазах дока искажалась поддержка – на мгновение успокоило мальчика, однако, когда Рик отпустил дрожащую ручонку, то мимолётное тепло ускользнуло не только с рук, но и душевного состояния.
В зале ожидания Мэрисон не собирался размещаться на удобный белый диван, чтобы расслабиться, как делали остальные ожидающие своей очереди. Мизо надеялся: чтение настенных стеллажей отвлечёт его от перебора всех возможных заключений диагноза. "Зачем я читаю эту чушь?" – совершенно не понимая смысла написанного, подумал мальчишка и оглянулся на Рика, стоящего позади.
– Скоро уже наша очередь, – подбадривающе улыбнулся Хэнсон.
На услышанное отреагировали тяжёлым вздохом, то ли от облегчения, то ли от давления из-за волнения в груди и солнечном сплетении.
Из кабинета вышел пожилой человек, что был перед Хэнсонами, и это означало: пришёл их черёд.
– Удачи, – Рик подпихнул мальчонку к кабинету и тот сделал невольный шаг.
Дверь кабинета захлопнулась. Мизо кусал губы; встал, как вкопанный на пороге, словно оценивая опасность. Но возможность убежать у того испарилась с закрытием проёма в стене между многолюдным холлом и пугающим кабинетом, где будешь вывернут наизнанку. Мэрисону ещё первая встреча не понравилась с молодой женщиной, сидящей перед ним. Казалось, она не должна быть опытной в таком-то возрасте: лет тридцати, больше ей не дашь, а оказалось иначе: психотерапевт та ещё мозгоправ.
– Доброе утро, Мизо Хэнсон-Джейл! Располагайся как тебе будет угодно, – на её лице сияла приветливая улыбка, которая вызывала у вошедшего пациента рвотный рефлекс, так как он видел под милой улыбкой дьявольские способности раскусить кого угодно.
Мэрисон лишь хмыкнул в ответ и попятился на дверь, как будто желая вырваться из клетки; всё-таки отступил от двери, присев на замшевую кресло-кушетку. "Сколько мне придётся оставить информации здесь? Надолго ли буду прикован к креслу?". Ответ был очевиден, сеанс предполагается быть долгим, ведь Рик забронировал аж три талона. При этом Хэнсон доплатил, чтобы врач представила информацию только хирургу данной больницы и не вынесла её дальше. Чего только не решают деньги и связи!
Мизо расположил голову на мягкой подушке высокого изголовья шезлонга. Мальчик старался не смотреть на врача, поэтому его взор устремился на коричневый потолок, ища на нём хоть какую-то интересную деталь для испепеления её взглядом. Нашёл – люстра с двенадцатью конусными плафонами светло кофейного цвета. Наверняка, на оформление кабинета вложено не мало денежных средств.
– А ты изменился с нашей последней встречи, по крайней мере внешне, – заметила врач.
Оливия Стэрн хорошо запомнила мальчугана с предшествующей встречи не только по его печальной истории и тяжёлому состоянию в столь раннем возрасте, а и внешнему виду. Не так часто удавалось встретить среди клиентов наполовину корейца, наполовину американца, в образе которого нельзя предугадать чьи корни всё-таки выделяются. Светлые волосы, голубые глаза, словно лагуна безбрежная, – явно не от матери кореянки. Исключительным был невысокий рост и слегка узкие глаза. Неземная красота за которой бегает большинство к пластических хирургам!
– Ты подстригся, и, стоит отметить, тебе идёт, пускай и гетерохромия волос всё больше заметна, – Оливия углядела внимательное изучение пареньком деталей потолочины, на что неодобрительно покачала головой. Во всяком случае Мизо не заметил критикующего жеста.
– Надеюсь волосы не побелеют окончательно, – пожал плечами Мизо. В детском голосе почувствовалась нотка равнодушия. Побелевшая прядь волос не столь волновала, сколь другие вещи, например, галлюцинации, потеря памяти и рассудка.
Врач не спешила переходить к важным вещам. Видимо, она списала немногословие на замкнутость своего маленького пациента.
– Твой день рождения был совсем недавно. Как отпраздновали? Ты поладил с мистером Хэнсоном и его сыном? – Оливия предполагала о возможных ссорах Мизо и Кэрола, ибо знакома со строптивым характером подростка и даже ей не хотелось пересекаться с Кэром.
– Мы скромно посидели в этот день вдвоём, потому что его старший сын уехал в другой штат. Да, мы поладили, – сухо ответил Мизо и, не выдержав утомительного состояния лёжа, поднялся с элитного кресла-лежака.
Оливия достала папку с картинками для тематического апперцептивного теста, однако не спешила впускать их в дело. У женщины накопилось много вопросов с последней встречи.
– Что тебя беспокоило в течение двух месяцев и беспокоит ли что-то до сих пор?
– Я пропил курс таблеток, и бессонница ушла. Пришлось смириться и с утратой, – парень начал ходить по кабинету медленными тихими шагами. Руки проскользнули в карманы чёрных брюк, скрыв с обозрения шрамы на ладонях – единственные следы, оставившее демоном при излечении мальчишки. Фэдерид не убрал их специально: нужно помнить тот день, не забывать, что опасность на каждом шагу, ведь за Мизо следят и демоны, и люди из группировки секретной лаборатории. Для Фэдерида было одно воспоминание, связанное с шрамами, а у Мэрисона другое: маленькие камни, раскиданные по дороге возле вот-вот вспыхнувшей машины, обеспечат ему точку опоры – надежда только на них; цепляясь за серый асфальт и каменистые выступы, кровь из ладоней растекалась всё больше с каждым захватом.
Оливия встала с рабочего места и подошла к пареньку.
– Не желаешь чего-нибудь перекусить?
– Я бы не от-отказался от стакана воды…, – тихо проговорил Мэрисон. Язык начал заплетаться из-за приближения врача, а горло пересохло, требуя глотка жидкости.
– Держи, – Оливия протянула стакан воды Мизо.
Нарушение личного пространства вынуждало Мэрисона выходить из зоны дискомфорта и начинать раскрываться. Чем дольше он будет тянуть, тем дольше будет находиться тут.
– Спасибо, – поблагодарил парень и сделал жадный глоток тёплой воды, – таблетки помогли только от этого. К сожалению, у меня замечаются другие симптомы – галлюцинации и отключение сознания на какое-то время.
– А теперь подробнее, – заинтересованно протараторила психиатр и присела обратно на свое место, обхватив ладонями горячую кружку кофе.
По ней видно было: женщина не выспалась, этому свидетельствовали синяки под глазами и не до конца выглаженная рубашка. На той встрече не было ни стрелки, ни помятости на ткани, ни один волосок не торчал из пучка темноволосой особы. Сообщение об осложнении симптомов сразу пробудили сонную Оливию, раньше, чем она отпила крепкий кофе.
– В первый день мне показалось, абы я взглядом создал трещины на стенах собственной комнаты. В тот момент начал мучить взрослый мужской голос в голове.
– Он напоминает тебе голос отчима?
Мизо опустошил пластмассовый стаканчик и выбросил в урну. Почему-то язык не поворачивался продолжить рассказ. В мыслях Мизо прямо сейчас возник голос Фэдерида, внушающий остановиться: «Мизо, ты всё не так понял. Выслушай всё-таки меня прежде, чем твоё доверие врачу повлечёт за собой проблемы», – Рид так и не успел рассказать мальчонке о том, кто он и что произошло в недавнем происшествии на шоссе. Мальчик отмахнулся рукой, словно от мухи, ответив:
– Нет, то был незнакомый голос. Я никогда не встречал человека с таким пугающим голосом, даже не уверен человеческий ли он. Совсем недавно у меня возникло чувство, как будто вечно говорящее что-то мне существо завладело моим телом, потому ничего не помню.
Оливия перебила паренька:
– Этот голос пробуждает в тебе агрессию? Заставляет что-то сделать или только мешает? – спросила она, отодвинув папку с тестами, которые хотела провести ранее. Смысл повторно их делать, после таких новостей?
Последний вопрос сопровождался долгим молчанием, настала гробовая тишина. Мисс Стэрн ожидала ответов. Если бы она знала, что происходило сейчас в голове у паренька, то не издала бы ни звука и продолжила ждать. Из уст раздался тихий кашель, притягивающий внимание, – затишье средь белых стен перебито. Оливия потыкала экран наручных часов с нежно-розоватой обводочкой; та явно не хотела тянуть с приёмом, какой бы серьёзной не являлась ситуация в сознании её подопечного. Мальчик не отвечал. Безмолвие вновь растеклось в маленьком пространстве, оно пронизывало каждую нервную клеточку психотерапевта.
Сковывающее движение собственной руки пронеслось перед глазами Мизо, он прикрыл пальцами тяжёлые веки, ощущая непроизвольные ритмичные подёргивания глазных яблок. Шум в абсолютной тишине обострялся: Рид заставил замолчать паренька болью. Только реакция врача стала ещё больше обеспокоена, внушительно сжимая сердце. Оливия забыла про время и приблизилась к Мэрисону. Как же она эгоистично себя повела! Тёплые руки с трепетом коснулись тонких запястий, будто желая исправить свою ошибку.
– Мизо, посмотри на меня. Всё хорошо, ты можешь мне довериться, – психиатр пыталась убрать руки от глаз мальчика, но те как будто приклеились к его лицу.
– Прошу, убери руки, Хэнсон-Джейл.
С каждым словом доктора пальцы Мизо всё больше давили на собственные глазные яблоки. Психиатр не на шутку испугалась и одёрнула их силой.
– Не пугай меня, Мизо. Взгляни на меня и скажи, что происходит с тобой?
Мэрисон наклонил голову набок, с усмешкой посмотрел на доктора. Столь жуткая ухмылка пугала Оливию, но она ждала, когда тот наконец-то даст ей ответ. Всё-таки психиатр постоянно встречается с неуравновешенными. Только не тут-то было. С похожими случаями психиатр не сталкивалась.
Глазные капилляры у Мизо полопались на правом глазу. Белый цвет полностью окрасился кровью. Казалось бы, паренёк должен ныть от боли или хотя бы жаловаться на неё, а он стоял и улыбался, как сумасшедший. То был не Мизо, демон взял тело под контроль, ведь Рид не может допустить раскрытие тайны.
– Мозгоправ, я Фэдерид, рад познакомиться, – рука мальчика в судороге потянулась к Оливии.
Дрожь выдавала, как Мэрисон пытается завладеть телом обратно.
– Вам интересно знать кто я? – левый глаз полностью почернел, хотя и до этого был отличный: с красной радужкой, переливающийся в жёлтый у узкого зрачка. Над правым у демона не было более контроля, скверна отсоединились от одной частички тела при сопротивлении двух душ. – Вы догадываетесь, так ведь?
Стэрн испуганно сделала шаг назад и запнулась о собственные ноги, с грохотом упав на пол. Тогда Фэдерид обошёл её длинными шагами, как привык делать в аду, и прилёг на кресло-кушетку, ещё сохранившую тепло. Дрожь лежавшего тела утихомирилась – контроль полностью взят.
– Освободи его тело, – тихо произнесла долго нерешающая подняться с мраморного пола женщина.
Удар копчика был сильным, она нуждалась в твёрдой хватке, которая поможет ей встать на ноги и прийти в себя. Рискуя накликать на себя неприятности, Оливия Стэрн продолжила:
– Он совсем ребёнок, – говоря в третьем лице. – Ты доводишь его психологическое и физическое состояние.
– Я могу довести и Ваше, док. Ранее Вы не встречали подобных существ, уверены, что желаете потерять всё ради чужого счастья? Не суйте нос не в своё дело, – подметил демон, – выпишите какое-нибудь простое лекарство и совсем не ошеломляющее заключение, чтобы Мизо мог наслаждаться дальше прекрасной жизнью.
