Текст книги "Рассудку вопреки"
Автор книги: Миранда Невилл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Минерве предстояло два дня провести в одиночестве, и Блейку пришло в голову, что она уже, возможно, жалеет, что согласилась отпустить мужа в эту поездку. Их парижский вояж никак не походил на свадебное путешествие в медовый месяц. Каждый вечер, покидая жену после ужина, он испытывал угрызения совести. Завтра он предпримет попытку улучшить отношения с женой, но основное внимание все же уделит той задаче, которую ему необходимо выполнить. Будет чертовски приятно, если ему удастся выиграть их маленькое состязание. И это, несомненно, произведет впечатление на Минерву. К его собственному удивлению, Блейку вдруг нестерпимо захотелось, чтобы жена перестала считать его ограниченным и никчемным человеком.
Повинуясь безотчетному порыву, он подошел к Минерве, забрал у нее газету и поцеловал жену в щеку.
– Вернусь завтра к обеду. Потом мы можем покататься.
Минерва была убеждена, что у ее мужа есть какая-то тайна. В Тронном зале Тюильри, знакомясь с титулованными особами австрийского дипломатического корпуса, она исподтишка наблюдала за Блейком, наконец освободившимся от монаршего внимания. Он стоял в окружении нескольких джентльменов, поддерживая довольно непринужденный разговор, который вовсе не походил на обмен вымученными фразами на малознакомом языке. Впрочем, на этот прием в основном были приглашены дипломаты, так что, по всей вероятности, новые знакомые Блейка владели английским.
Теперь в компании французов он уехал на целые сутки. Сказал, что собирается купить лошадей, а подобное мероприятие требовало немалых знаний. В таком случае Блейк должен был испытывать определенную неуверенность, ведь незнание языка довольно серьезная помеха в ведении деловых переговоров. А если он все же говорит по-французски, зачем скрывает это от нее?
Услышав, как стукнула входная дверь, Минерва неспешно прошла в его комнату. В апартаментах не предусматривалось гардеробных, но ее спальня была настолько большой, что в ней хватило места для большого, изысканно украшенного шкафа, солидного комода, а также туалетного столика. На стенах спальни, как и во всем доме, висело множество зеркал.
Высокие окна комнаты Блейка выходили в маленький садик, разбитый за особняком. Помещение было чуть меньше ее спальни, хотя кровать казалась больше и выглядела гораздо опрятнее. Горничная Минервы, похоже, оставила попытки привести в порядок книги и газеты, которые, словно опадающие листья, ежедневно покрывали пол ее спальни. Зато комната Блейка казалась идеально чистой, почти необитаемой. Единственная книга лежала на столике у постели рядом с кувшином для воды и стеклянным графином с вином. Еще издали она узнала красный кожаный переплет. Эта книжка была ее свадебным подарком.
Минерва несколько секунд держала книгу в руках, обрадовавшись, что Блейк держит ее подле себя. Хотя почему бы и нет? «Боксиапа» Эгана доставит удовольствие любому джентльмену, неравнодушному к спорту. Книжка раскрылась на месте, заложенном белой ленточкой-закладкой. Блейк прочитал лишь две страницы, и этот томик был единственным чтивом в комнате. Неужели он вообще не читает газет? Даже ее матушка просматривала результаты скачек.
На прикроватной тумбочке лежала пара щеток для волос, украшенных серебром. С решительностью, которая позволяла ей читать жизнь братьев, как открытую книгу, Минерва открыла ящики и исследовала их содержимое, обнаружив массу всевозможных мелочей, так необходимых джентльмену, следящему за модой: запонки, цепочки для карманных часов, носовые платки и тому подобное. Ничего необычного или обличающего.
Привлеченная замысловатым серебряным с лазуритом узором, она взяла в руки изящную коробочку, видимо, предназначавшуюся для хранения визитных карточек, и обнаружила листок – засунутое под шкатулку письмо. Она машинально развернула листок и тотчас остановилась.
Что она делает? Одно дело осматриваться в комнате и разглядывать то, что выставлено напоказ. Заглядывать в ящики – более нескромное занятие, и теперь она чувствовала себя виноватой. Блейк ведь не ее брат. А уж читать личное письмо без разрешения… На такое она не решилась бы даже со Стефаном. Она быстро свернула листок и положила его на место, успев заметить, что написано послание печатными буквами, словно было адресовано ребенку, который лишь недавно научился читать. Это открытие позволило Минерве избавиться от напряжения, незаметно охватившего ее. Вряд ли это было любовное письмо, коль скоро его написали таким детским почерком.
Она уже собиралась задвинуть ящик и перестать совать свой нос в чужие дела, как вдруг у задней стенки заметила большой плоский футляр. Содержимое футляра заставило ее ахнуть. Даже женщина, проявлявшая так мало интереса к драгоценностям, как Минерва, не могла не восхититься изысканным изумрудным ожерельем.
Она мысленно вернулась в тот день, когда Себастьян с возмущением поведал историю о Блейке, его любовнице и рубинах. Минерва прикусила губу, с неожиданным для нее самой сожалением предположив, будто изумрудное ожерелье предназначено той же женщине.
Однако оно почему-то здесь. И она тоже здесь, в Париже, вместе с Блейком, где уже нет мадемуазель Дезире де Бонамур.
Селия Комптон, надежный источник сведений, о которых приличным дамам даже представления иметь не следует, рассказывала Минерве, что джентльмены часто делают своим любовницам дорогие прощальные подарки. Возможно, те рубиновые браслеты были именно таким подарком.
Она коснулась своей щеки, той которую Блейк поцеловал на прощание. Щека была прохладной на ощупь, но буквально горела в ее воображении.
Это ожерелье походило на свадебный подарок. Если Блейк наконец решил вести себя как и подобает супругу, то Минерва могла этому только порадоваться. Она наберется смелости и попросит его объяснить свое намеренное пренебрежение супружескими обязанностями. Не в ее характере проявлять неуместную стыдливость.
Минерва слегка постучала пальцем по губам, словно вызывая воспоминания о поцелуе. Вместо того чтобы спрашивать Блейка, почему он пренебрегает ее постелью, она сама сделает шаг навстречу интимным отношениям. И хотя она пока не знала, как лучше осуществить свое намерение, решительности ей было не занимать.
Минерва положила ожерелье на место и, убедившись, что не оставила никаких следов своего пребывания в комнате, вернулась в спальню и стала дожидаться прихода горничной. В то время как Блейк попусту тратит время с чокнутыми лошадниками, она пойдет по пути многообещающей инициативы. Минерва улыбнулась, предвкушая получение первого приза в их состязании и точно зная, что именно она потребует в качестве этого приза.
Глава 12
Когда Блейк вернулся – несколько позже, чем рассчитывал, – Минерва ожидала его в гостиной. Он не менее минуты стоял в дверном проеме, наблюдая открывшуюся его взгляду сцену. Позолоченная лепнина, зеркала и картины с изображенными на них средневековыми замками и обильно цветущими розовыми кустами, среди которых виднелись фигуры дам и джентльменов, одетых по моде прошлого века. На некоторых картинах с небес, а то и просто из-за кустов, выглядывали прелестные херувимчики, прикрытые лишь крохотными крылышками. По контрасту с пасторальной слащавостью фона его жена в своем непритязательном платье в бело-голубую полоску казалась олицетворением сдержанности и вкуса.
«Как приятно вернуться домой к такому прелестному созданию», – подумал Блейк и ухмыльнулся этому малоподходящему маркизе Блейкни эпитету. Начать с того, что милая и предельно домашняя супруга, нарисованная его воображением, без сомнения, занималась бы вышиванием. Блейк же готов был поклясться, что Минерва едва ли когда-нибудь в жизни держала в руках иголку. Наверное, она не умела рисовать акварелью и никогда не училась играть на арфе. Как и следовало ожидать, его супруга сидела, держа на коленях солидную кипу вскрытых конвертов, а рядом на софе громоздилась стопка книг и журналов. Когда Блейк появился в дверях, Минерва с озабоченным видом оторвалась от чтения некоего документа.
– Извините, что задержался, – произнес Блейк. – Боюсь, что ехать кататься уже поздно.
По своему опыту он знал, насколько щепетильны женщины в отношении пунктуальности мужчин. Минерва же отнеслась к его проступку с полным спокойствием и даже беззаботностью.
– Ничего страшного. У меня для вас хорошие новости. Только посмотрите, сколько приглашений нам прислали. – Она порылась в бумагах, лежавших на ее коленях. – Сегодня нас приглашают на прием в прусское посольство. Там устраивают своего рода литературный вечер, на котором приглашенные поэты прочтут свои стихи. Впрочем, есть еще несколько приглашений.
– Замечательно, – ответил Блейк, планируя тактику уклонения. – Позже мы обсудим, какое приглашение предпочтительнее.
– О, уверена, что нам удастся нанести не один визит.
– Я хочу рассказать вам о своей поездке, – твердо произнес он.
Минерва отложила письма в сторону и выпрямилась.
– Надеюсь, вы хорошо провели время? – поинтересовалась она, хотя ему показалось, что вопрос был лишь данью вежливости.
– В нашей компании насчитывалось около дюжины джентльменов, в том числе господа Армитаж и Торнтон – английские спортсмены и мои хорошие приятели. Их пригласили высказаться по вопросу создания французского жокей-клуба, чтобы и во Франции можно было проводить скачки должного уровня.
– В самом деле? – В голосе Минервы звучала неприкрытая скука. Блейка это лишь позабавило, поскольку он точно знал, что его новость сможет ее воодушевить. Его жена явно не рассчитывала услышать что-то интересное в рассказе о компании завзятых лошадников. Блейк решил немного поиграть с ней.
– Революция задержала развитие спорта во Франции, – начал он менторским тоном и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами комнату.
– О?
– Разведение первоклассных лошадей чрезвычайно хлопотное занятие и требует огромных финансовых вложений.
Когда Блейк принялся разглагольствовать о содержании чистокровных лошадей, о жокеях и тренировках, в ее глазах появилось выражение обреченности, которое через пару минут уступило место недоброму блеску. Еще через пять минут она выглядела так, словно собиралась броситься на него и исхлестать стеком. Пора было исправлять настроение супруги. Хотя она вряд ли обрадуется, когда узнает, что проиграла пари. Ничего, когда она сердится, то делается еще привлекательнее.
– Разумеется, главной целью поездки было увидеть Большие Конюшни. Никогда не видел ничего более внушительного. Они похожи на дворец для лошадей. Принц, построивший их в прошлом веке, надеялся в следующей своей жизни воплотиться в лошадь. И вероятно, считал, что обеспечивает подходящие условия для себя самого в будущем.
Минерва многозначительно хмыкнула, давая понять, что думает обо всех этих мужских забавах.
Блейк решил, что пора переходить к самому главному:
– Так вот этим принцем был не кто иной, как принц Конде. Нынешний владелец Шантильи, герцог Бурбонский, последний по этой линии, а его наследником является сын герцога Орлеанского.
Он, безусловно, рассчитывал, что на супругу произведет немалое впечатление упоминание столь значимых представителей французской королевской фамилии, но Минерва его уже не слушала. Она встала, гордо выпрямилась и метнула в Блейка испепеляющий взгляд.
– Может, вы наконец остановитесь? – выпалила она. – Я же объяснила, что у меня есть новости, а вы только и можете разглагольствовать о своих лошадях. Право, вы хуже моей матушки. Теперь моя очередь рассказывать.
Что ж, его новости могут и подождать. Она собирается поразить его, и затянувшееся ожидание лишь позволит ему сполна насладиться своим успехом. Она узнает, что ее муж не такой глупец, каким она его вообразила. Конечно же, пока ему удается держать ее в неведении, Однако если ей когда-нибудь доведется узнать правду, она будет считать его жалким болваном. Блейк почувствовал тяжесть в желудке, раздумывая, насколько велики шансы сохранять свою тайну в течение жизни. Шансы были невелики.
Он тряхнул головой, отгоняя страх, который давно стал для него привычным и на который он просто пытался не обращать внимания.
– Прошу извинить меня, конечно же, сначала я должен был выслушать вас, – произнес он с притворным раскаянием. – Итак, я весь внимание.
Блейк присел рядом с ней на диван, так что их колени слегка соприкоснулись. Он взял ее ладони в свои руки и, посмотрев на жену своим самым задушевным взглядом, улыбнулся ей своей самой примирительной улыбкой.
– Расскажите мне, как вы провели эти два дня, только, пожалуйста, со всеми подробностями.
Минерва просто умирала от желания рассказать супругу о том, что ей удалось узнать, она едва не выпрыгивала из корсета, а Блейк все говорил и говорил, рассказывая ей о гандикапах, скакунах и их абсолютно неинтересных владельцах. Ей показалось, будто эта пытка продолжалась не менее часа, хотя она понимала, что рассказ Блейка был совсем недолгим. Ситуация напомнила ей прежние времена, когда им с Дианой приходилось выслушивать утомительные разглагольствования маркиза Блейкни об охоте.
Теперь, когда ей наконец дали слово, Минерва не могла начать рассказ, так как Блейк не давал ей сосредоточиться. Он сидел слишком близко, к тому же держал ее руки в своих и глядел на нее так внимательно, что ее сердце начало биться чаще. Никогда еще эти темно-голубые глаза не смотрели на нее так пристально. От этого взгляда щекочущая дрожь пробежала по животу Минервы, и она почувствовала, как теряет самообладание и готова совершить весьма необдуманный поступок. Например, взять и поцеловать своего мужа. Еще накануне она решила поцеловать Блейка, но только в тот момент, который выберет сама. Сейчас этот момент еще не настал, и Минерва не поддалась своему внезапному порыву.
Отведя взгляд и высвободив руки, Минерва чуть отодвинулась от мужа. Глубоко вздохнув, она постаралась привести мысли в порядок.
– В то время как вы совершали развлекательную прогулку со своими друзьями-лошадниками, я занималась делом и с толком использовала это время.
– Занимались рукоделием?
– Шпионила.
– Звучит страшновато.
– Не страшнее, чем пить чай с женой английского посланника.
– Пролитый чай может привести к серьезным последствиям, если он очень горячий. Уверен, что австрийцы подают чай горячим.
– Я познакомилась с принцессой Вальштейнской.
– Как мило. Она крепко держит свою чайную чашку?
– Она крепко держится за дружбу с австрийским королевским семейством. Она подруга императрицы Марии Луизы…
– Напомните мне…
Минерва резко обернулась, неужели Блейк забыл о значимости вдовы Наполеона или он просто решил ее позлить? На его лице застыло выражение искреннего непонимания, хотя Минерве показалось, что в глазах супруга мелькали смешливые искорки.
– Бывшая императрица Франции.
– О.
– Мать наследника Бонапарта.
– Ну разумеется.
– Принцесса Вальштейнская близкий друг императорской семьи и член двора его величества. Могу догадаться, с какой целью она находится в Париже.
– Закупает наряды? Встречается с любовником?
– Женщины могут думать не только о нарядах и любовниках, – парировала она.
– Жаль.
Пора было брать инициативу в свои руки.
– Я полагаю, что принцесса Вальштейнская находится здесь, чтобы разведать, кто в Париже поддержит воцарение на императорском троне герцога Рейхштадтского.
– Или чтобы прикупить наряды.
– Я не сочиняю. У меня есть основания так считать. Я была свидетелем ее доверительного разговора с герцогом Муши-Ферраном.
– О да, мой старинный приятель Муши.
– Вы знаете, кто это?
– Понятия не имею.
– Этот титул Муши-Ферран получил при Наполеоне. Его отцу – генералу – после бегства Бонапарта с Эльбы удалось соблюсти нейтралитет, сказавшись больным, и он все сто дней не выезжал из своего имения.
– Хороший ход.
– Оказывается, он и в самом деле серьезно заболел, – сказала Минерва. – Генерал скончался в самый день сражения при Ватерлоо, и его сыну не пришлось заявлять о своих политических предпочтениях. После Реставрации новый герцог вошел в когорту сторонников графа Артуа.
– На меня он не производит впечатления бонапартиста.
– Он, должно быть, очень умен. Не могу найти причины, по которой он стал бы откровенничать с принцессой. С другой стороны, разговор велся по-немецки, значит, скорее всего их никто не понимал. Ведь насколько я знаю, очень немногие французы говорят по-немецки. К счастью, я знаю этот язык и слышала, как они договаривались о приватной встрече.
– Она хорошенькая?
Минерва не могла скрыть своего раздражения. Блейк никак не желал воспринимать ее всерьез, но она знала, что права, и даже догадывалась, как выяснить цель этой встречи.
– Можете насмешничать сколько угодно, – недовольно буркнула она, – но я добуду доказательства того, что герцог – скрытый бонапартист, и выиграю пари.
Блейк подался вперед, почти вплотную приблизившись к ее лицу.
– С нетерпением подожду результата, – пробормотал он, и его теплое дыхание коснулось ее щеки. – Но с еще большим нетерпением я буду ожидать возврата долга.
– Я вам ничего не должна, – ответила Минерва, с недовольством заметив, как дрожит ее голос.
– Должны, Минни.
– Не называйте меня так.
– Буду называть так, как мне нравится. Поскольку вы должны мне уже четыре услуги, возражать вам вроде бы не пристало.
Минерва поспешно отодвинулась на самый край софы, чтобы близость Блейка не вызывала смятения в ее чувствах и путаницы в голове. Теперь, когда между ними было добрых три фута, она попыталась осмыслить его слова и не смогла.
– Четыре? Что вы имеете в виду?
Он широко улыбнулся с невыносимо самодовольным видом. Кроме того, Блейк был потрясающе красив. Что делать, если мужчина одним своим взглядом вызывает дрожь в твоем теле? Но ведь она не глупая девчонка, которую могут отвлечь от серьезных дел хорошо вылепленные черты лица, проказливая улыбка и темно-голубые глаза.
Требовалось гораздо больше, чтобы впечатлить Минерву Монтроуз – она все еще не привыкла называть себя новым именем, – чем внешность, пусть даже великолепная. Мужчина может вызвать ее восхищение только своими достижениями, а не лицом, данным ему от рождения.
Блейк медленно поднял левую руку, прижав большой палец к ладони.
– Четыре, – повторил он и, поочередно загибая пальцы, назвал четыре имени. Ей, конечно же, были известны эти титулованные особы из окружения короля Франции Людовика XVIII и графа Артуа. – Я встретился с этими господами в Шантильи.
– Как мило. И что это доказывает?
– Кажется, я упоминал о том, что герцог Орлеанский присоединился к нашей экскурсии по конюшням и даже присутствовал на обеде?
– Вы встречались с герцогом?
– Как вам известно, он много лет прожил в Англии. Потрясающий человек, настоящий вельможа и истинный джентльмен, к тому же страстно увлекается скачками.
Минерва не могла поверить, что Блейку так повезло. Ох уж эти мужчины и их вечные забавы!
– Вы говорили только об этом?
– Есть намерение организовать скачки в Шантильи, и герцог ведет переговоры от имени этой группы с кузеном Бурбоном, владельцем поместья.
– И это все?
Но уже полчаса спустя Минерве пришлось признать его успех.
– Я бы не назвал это доказательством, – подвел итог Блейк. – Не мог же я спросить их напрямик, хотели бы они видеть Луи Филиппа на королевском троне, или посвятить меня в секреты переговоров. Но, я думаю, Гидеон обрадуется этой информации, ведь именно она является целью нашего «исследования».
Минерва медленно кивнула. С этим она не могла спорить, да и не хотела.
– Превосходная работа, – сказала она. – Признаю вашу победу.
– Благодарю, миледи. Признаю, что мне повезло.
– Я не верю в везение. Вы смогли использовать представившийся шанс, в этом и заключается истинное везение.
– Позволю себе не согласиться с вами. Мне ведь действительно очень повезло, когда я принял вас за герцогиню Летбридж.
– О. – Ее голос задрожал. – Вы, похоже, пытаетесь флиртовать со мной, мистер Блейк?
– Я пытаюсь, но с вами чертовски сложно флиртовать, тем более что к комплиментам вы равнодушны.
– Если вы имеете в виду комплименты по поводу моей внешности, то к ним я действительно равнодушна.
– Я делал вам комплименты не по поводу внешности.
К своему ужасу, Минерва почувствовала, как ее лицо залилось жарким румянцем. Может, он имеет в виду ту часть ее тела, которую исследовал тогда вечером?
– Я имел в виду, – сказал Блейк, и, судя по его хитрой улыбке, он прочитал ее мысли, – что очень даже неплохо иметь умную жену. Совсем неплохо.
Никогда в жизни она не чувствовала себя такой глупой.
– Что вы потребуете в качестве оплаты выигрыша?
– Я хотел бы оставить за собой право выбрать, куда мы отправимся сегодня вечером.
– Хорошо, – согласилась Минерва, почувствовав укол разочарования. Она-то думала, что он попросит о чем-то более… интимном. – Я надеюсь, вы не собираетесь посетить литературный прием.
– Ни в коем случае. Мне не слишком нравятся русские.
– Это пруссаки.
– И они тоже.
– Как вам угодно, но там будет много интересных людей.
– Я бы хотел поужинать с вами в каком-нибудь ресторане или кафе. Во Франции дамам не возбраняется ужинать в публичных заведениях.
– Вы говорите именно о дамах?
– Да, конечно. О дамах высокого происхождения.
– А когда вдруг у вас появилась эта надменность?
Минерва сделала вид, будто не слышала вопроса.
– Что ж, я с удовольствием, наконец-то у меня появится возможность увидеть обычных парижан.
– Я подумал, что мы могли бы посетить какое-нибудь модное заведение, но если вас интересуют простые парижане, думаю, нам стоит пойти в «Кафе де ла Пэ» на Пале-Рояль. Но может, вы предпочтете Cafe des Aveugles?
– «Кафе слепцов»? Какое странное название.
– Заведение находится в довольно глубоком подвале, вот только боюсь, при вашем вкусе и воспитании оно вам покажется несколько вульгарным.
– Что вам известно о моих вкусах?
Блейк поднял руки вверх.
– Не многое. Не исключено, что вам там очень понравится, но боюсь, в этом заведении я не смогу гарантировать вашу безопасность. «Кафе де ла Пэ», пожалуй, станет разумным компромиссом, там мы сможем расширить ваш кругозор, не рискуя жизнью.
Минерва вскочила в порыве радостного возбуждения.
– Когда мы отправимся? Я должна переодеться, – воскликнула она, неожиданно ощутив головокружение от открывавшейся перспективы. Вечер в кафе, обладавшем сомнительной репутацией, – это был новый и очень волнующий опыт.
Блейк взял ее за руку, не позволив тут же упорхнуть в свою комнату.
– Нет нужды торопиться. Там все начинается поздно. – Он наклонился и слегка коснулся губами ее руки. – И еще, Минни…
– Не называйте меня так.
– Не стоит слишком наряжаться.
На мгновение она представила, как выходит в одной только нижней юбке. Мысль о том, что Блейк увидит ее в нижнем белье, возбудила ее.
– В том обществе не стоит появляться в слишком дорогих нарядах, – добавил он.
