Текст книги "Карминовая девочка"

Автор книги: Мира Форст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Рэн

В тот момент, когда всю личную гвардию правящей династии оповестили собраться в зале советов, я учил держать удар Армира, восемнадцатилетнего юношу с шестью сполохами, только недавно зачисленного в наш состав. Армир мне нравился. Спокойный, старательный и очень ловкий. Он сам попросил лорда Каринта, чтобы я стал его наставником. Мы отложили оружие, привели себя в порядок и отправились на собрание. В зале присутствовали все сорок шесть гвардейцев, что говорило о серьезности того, что нам намеревались объявить. И объявление сделал сам правящий принц Грэзэр Калистон.

Первая новость была о начале захватнического похода принца Ульта, применении сыворотки силы его солдатам и о похищении четырех символов из одиннадцати. Принц Грэзэр объявил, что нас ожидает серьезная схватка, а вот для того, чтобы ее выиграть всем неженатым гвардейцам в возрасте от двадцати четырех до сорока лет срочно необходимо жениться. Вторая новость заключалась в том, что именно на тех, кто еще неженат в ближайшее время скорее всего будут совершаться покушения, чтобы ослабить личную гвардию принца до решающего сражения. Я конечно же знал, зачем мне и моим приятелям обязательно надо жениться, но рассчитывал все-таки встретить девушку по сердцу, а не по обязанности. Правда заключалась в том, что мы могли быть с обычной девушкой, встречаться, иметь близость, но жениться могли только на девушке со вспышками.

В Эрии рождались не только мальчики со сполохами, но и девочки. Таких девочек не забирали из семей, просто вели строгий учет рожденных девочек со сполохами, а когда приходило время, выдавали их замуж за таких как мы. В отличие от нас, их вспышки не вызывали ожогов и возраст девушки для брака подходил любой. Смысл в том, что после заключения брака и появления татуировок после первой близости, жена со вспышкой усиливала мужа во время болезни, ранения или сражения даже на расстоянии. Сама женщина не была физически сильной и не смогла бы сражаться наряду с мужчинами, но вот если ее мужа ранили, почти мгновенно рана затягивалась за счет усиления жены. Заживление происходило через брачные татуировки. Такие особенности делали женатых гвардейцев практически неуязвимыми. К тому же мы не уставали физически, так как ощущали постоянную подпитку. Неженатым гвардейцам приходилось тяжелее и убить их было проще. Больше смертей и ранений в сражениях приходилось как раз на тех, кому еще не исполнилось двадцати четырех лет. Это происходило из-за того, что жениться, а соответственно получить усиление, они не могли из-за возраста. Не достигнув двадцатичетырехлетнего порога, при связи с той, у кого есть сполохи, эта связь приводила мужчину к смерти. К сожалению, многие мужчины со сполохами умерли прежде, чем наши ученые установили данный возрастной факт.

Была и еще одна особенность. Девушка с единичной вспышкой могла усилить только мужчину с десятью сполохами, если же она оказывалась в постели с кем-то ниже этой цифры, она умирала, а ее единица переходила к мужчине. Выяснилось это тоже опытным путем, после многочисленный девичьих смертей. Когда об этом узнали, мужчины стали просто охотиться за девушками с единичной вспышкой, чтобы усилить свои единицы и оказаться в личной гвардии со множеством привилегий, а не на окраине на службе в захудалой крепости.

В браке усилить женщина могла только мужчину с количеством вспышек от шести до десяти. Мужчины, у кого вспышек было до шести, всеми правдами и неправдами добывали имена девушек с единицей, склоняли обманными путями их к близости или брали силой. Девушка после этого умирала. Такое стремление к увеличению числа своих вспышек объяснялось прежде всего тем, что чем их больше, да еще и при постоянной подпитки жены, мы жили намного дольше обычных людей.

Было интересно как нам предложат невест. Надеялся, что мне попадется симпатичная. Количество единиц для меня значения не имело, так как сам я был обладателем самого большого количества вспышек – десяти. Таким количеством обладал только еще один гвардеец, заносчивый Лексмэл. Вечные соперники друг другу.

Правящий принц Грэзэр предложил нам определенную схему выбора невесты. На большом экране разместили шестнадцать карточек с изображениями девушек. Такие карточки делались с помощью специального аппарата. Аппарат не был в свободном доступе, он был собственностью тайного ведомства, и обычные жители не знали ни о нем, ни о его функциях передавать изображение. Девушки и не подозревали, что у кого-то есть их портреты и что их запечатлели специально для нас. Под каждым изображением указывались возраст, рост, вес, количество вспышек и социальная принадлежность девушки. Последний критерий добавили для тех, кто категорически отказывался жениться на простолюдинках. Например, для Лексмэла. Он происходил из хорошего рода и всегда подчеркивал, что его жена будет только из высокородных. Имя, место жительства и образование невесты прописывались в досье, которое уже выдавалось лично на руки гвардейцу, выбравшему карточку с изображением определенной девушки.

Наша же очередность выбора устанавливалась следующим порядком. Первым выбор делал мой лучший друг принц Грюйэр. Подружились мы с ним давно. Сколько себя помню, всегда поддерживали друг друга. К тому же мы были ровесниками. Принц выбрал карточку с очень красивой двадцативосьмилетней девушкой из состоятельной семьи с шестью единицами вспышек. Подозреваю, что для принца сделали исключение и он давно знал на ком женится, поэтому его выбор не был затруднительным. После Грюйэра выбор по очереди делали гвардейцы в зависимости от количества своих единиц от большего к меньшему. У кого количество единиц совпадало, первым шел тот, кто старше. Таким образом, моя очередь делать выбор была сразу вслед за принцем, так как Лексмэл младше меня на два года.

Эли

У моей мамы есть родной брат. Он старше ее на двадцать лет. В тот год, когда мама родила меня, дядя Эббэт был уже признанным столичным врачом, работавшем в самом дворце правящей династии. Когда я вышла из младенческого возраста и могла уже что-либо осмысливать родители рассказали мне тайну, которую нам до сих пор удается сохранять.

Мама тяжело переносила беременность мною и незадолго до родов ее брат приехал, чтобы при необходимости оказать помощь. Схватки начались раньше срока, маме было так тяжело, что она не могла подняться и добраться даже до повозки. Поэтому отец с дядей приняли решение не везти ее в больницу, а принять роды самостоятельно, так как необходимая квалификация у дяди имелась.

Как только я появилась на свет над моей головой засветилась вспышка карминового цвета. Вспышка была единственной и молниеносной. Родители говорят, что это было потрясающе красивое зрелище, новорожденная девочка с карминовым сиянием. Они знали, что должны сообщить властям о рождении девочки со сполохом и собирались сделать это. Но благодаря стечению обстоятельств, таких как невозможность доставить маму в больницу и присутствию дяди Эббэта, не сделали. Близость дяди ко дворцу позволяла ему знать то, что не достигало ушей простых людей. Он и рассказал моим родителям об опасности наличия лишь одной вспышки у девочки, объяснив, что как только у меня начнется менструация, я стану предметом охоты мужчин, жаждущих увеличить свое количество вспышек и, что при таком раскладе я вряд ли доживу даже до восемнадцати лет. Также он сказал, что цвет вспышек зависит от цвета волос, а значит мои волосы будут иметь красно-рыжий оттенок. Это и навело троих взрослых на мысль как можно меня уберечь.

Дядя объяснил, что вспышки будут проявляться при сильном волнении. Поэтому в младенчестве, на мне все время были чепчики, шапочки, платочки с завязками, чтобы я не смогла их снять и при плаче, даже если вспышки и были, их не было заметно окружающим. При этом мне сознательно отращивали волосы, мама всячески их укрепляла, мазала специальными бальзамами и настойками. Ее старания дали плоды. Волосы мои были действительно роскошными и длинными до талии, а самое главное помогали мне прятать вспышку. Сполох как бы распределялся по волосам и даже если кто-то обращал внимание на свечение это списывалось на блики от солнца или на необычность цвета моих волос. К тому же конечно я старалась подавлять в себе все признаки беспокойства, училась внутреннему самоконтролю, носила с собой успокаивающие настои. Но бывали случаи, когда просто невозможно держать себя в руках. Вот как сейчас. Я убегала от Клэма.

Рэн

Я не знал, что так бывает. Не верил. Но хватило одного взгляда на карточку, чтобы мое сердце остановилось, а потом заколотилось как бешенное. На остальные изображения едва посмотрел, взгляд возвращался к ней, цеплялся за картинку, мозг как будто отключился. Я не мог думать, связно мыслить. Едва дождался, когда мой друг отойдет от экрана к своему месту. На ватных ногах подошел и бережно взял карточку с изображением девушки, в которую влюбился с первого взгляда. «Эли Крэйгэн», – прочитал в досье ее имя, – «одна единица, Пэрисвен, округ Вайтэн». Я точно знал куда и за кем вскоре отправлюсь.

Очнулся от голоса Лексмэла, который высказывал недовольство, что не он был вторым и «рыжая» досталась не ему. Урезонил его, сказав, что «рыжая» не из высокородных. Лексмэл поджал губы и отправился делать свой выбор. Рассмотрев все карточки, он взял досье на аристократку – дамочку, свою ровесницу, с поджатыми губами и презрительным взглядом. Да, достойная парочка.

После того, как все шестнадцать гвардейцев сделали свой выбор, нас отправили собираться в дорогу. План состоял в том, что каждый гвардеец с сопровождением направляется в город своей невесты. Забрав девушек мы должны были все встретиться в городе Лантэ, в котором у правящей династии располагается небольшая резиденция, а также база для личной гвардии. От Лантэ два дня пути до столицы. По прибытию в Статьен нам давалось три дня, чтобы подготовиться к свадьбе. Празднование всех свадеб будет в один день, подготовкой торжества займется жена правящего принца Миэл. А три дня на подготовку больше давались девушкам, чтобы отдохнуть с дороги, выбрать себе платье и просто осмотреться. На все про все три недели. Правящий принц Грэзэр переживал, что даже за такой короткий срок нас могут успеть перебить. Две девушки жили неподалеку от столицы, за остальными невестами, каждый в свой город, отправились четырнадцать гвардейцев.

Я взял с собой четверых проверенных воинов, коня для Эли. В ее досье написано, что она уверенно держится в седле. До Пэрисвена было пять дней пути. При выезде из столицы нас нагнал Армир и стал упрашивать взять его с собой. Он был так настойчив, что пришлось задержаться, договариваясь с лордом Каринтом, чтобы он подписал разрешение для выезда юноши со мной. Все же Армир был из сверхвоинов и его отъезд означал ослабление столичного гарнизона на три недели еще на одного человека. На удивление Каринт спокойно отнесся к отъезду Армира и без проволочек подписал разрешение. Как покажут последующие события, я не зря согласился взять молодого парня в наш маленький отряд.

До Пэрисвена добрались без приключений, на ночь останавливались в специальных дорожных домах для путников. И я поймал себя на мысли, что придирчиво осматриваю комнаты, в которые нас селили, заранее думая об удобствах на обратной дороге для незнакомой пока еще мне девушки.

Дом, где жила Эли, мне понравился. Он производил впечатление основательного, добротного и не бедного. Двухэтажный с красивыми резными ставнями, он возвышался над небольшим цветущим садом вокруг. Сразу чувствовалась, что за домом следят и у него есть надежный хозяин. Навстречу нам выбежала хорошенькая светловолосая синеглазая девочка-подросток, испуганно округлила глаза и, поняв, что мы действительно собираемся зайти в дом, попыталась убежать. Но ее перехватил Армир, сказав:

– Не бойся, мы не желаем дурного. Проводи нас пожалуйста к твоим родителям.

Мы зашли внутрь и через достаточно большую прихожую попали в гостевую комнату. Девочка забежала в смежное помещение, и оттуда вернулась вместе с привлекательной женщиной. Женщина, посмотрев на нас, кажется все поняла. Я заметил, как сильно у нее задрожали руки. Представилась:

– Лизита Крэйгэн.

Выслушав наши имена, она обернулась к дочери:

– Клиэ, беги в мастерскую отца, попроси его как можно быстрее подойти домой.

Буквально через несколько минут в дом ворвался, как я уже знал из досье, Матиас Крэйгэн. За его спиной пряталась Клиэ. Подметил, что Армир ободряюще ей улыбается. После взаимного представления, Матиас, явно не испытывая никакого почтения, спросил:

– Зачем вы здесь?

Я решил быть с ним честен. Рассказал о краже четырех символов власти, о готовящемся нападении и о том, что собираюсь жениться на его дочери.

– Но как вы узнали о ней? И почему именно наша дочь? Ведь у нее только одна вспышка и вы погубите ее.

Я сообщил как стало известно об их старшей дочери и успокоил, что именно со мной смерть ей не грозит, наоборот после женитьбы она может не опасаться, что кто-то попытается забрать ее единицу и соответственно жизнь. Пока мы беседовали, его жена накрыла на стол. Вкусно запахло варенной картошкой, прожаренным мясом и горячим хлебом. Лизита Крэйгэн предложила всем сесть поесть. Это было очень кстати, так как уже вечерело, а мы весь день гнали коней, остановившись только единожды днем в придорожной забегаловке. Как только все расселись, в дом вошла еще одна девочка. Видимо вторая сестра Эли – Катиэ. Она была такой же хорошенькой, светловолосой и синеглазой как Клиэ. Только более нежной и если волосы у Клиэ были прямыми до плеч, то у Катиэ они спускались волнами до талии. Я спросил:

– А где ваша старшая дочь?

Крэйгэны переглянулись, а Катиэ бесхитростно ответила:

– У Клэма, своего жениха.

Эли

День начинался прекрасно. Утром я исправила все замечания от моего руководителя в своей отчетной работе. Через день предстояла ее защита перед педагогическим советом академии, а через две недели вручение дипломов. Очень надеялась, что он будет с отличием и совет округа Вайтэн выделит мне денежное вознаграждение. Позавтракав, оделась в легкое бежевое платье и, забежав в переплетную мастерскую, отправилась на встречу с любимым мужчиной, прихватив с собой корзину с фруктами и покрывалом. Денек обещал быть погожим, и мы с Клэмом отправились кататься на лодке. Подплыли к небольшому островку посреди озера. Там уже загорали и купались местные жители, всем хотелось отдохнуть и набраться сил перед предстоящими рабочими буднями.

Мы с Клэмом выбрали местечко под раскидистым деревом. Болтали обо всем на свете, строили планы нашей совместной жизни, ели то, что принесли с собой, загорали и целовались. Потом Клэм предложил переместиться в сад его дома. Там в саду разрослись чудные кусты со сладкой ягодой. Клэм жил с родителями и после свадьбы мы планировали поселиться на время вместе с ними, а позже перебраться в дом его старшего брата, который, получив выгодный рабочий заказ, собирался в ближайшее время переезжать вместе с семьей в столицу. Мы поедала ягоды и пили легкое фруктовое вино.

– Эли, ты такая красивая, – принялся расстегивать мое платье Клэм.

– Нет, Клэм. Не сейчас.

– Но почему, Эли?

– Мы скоро поженимся.

– Вот именно. Я же не собираюсь обесчестить тебя и бросить.

– Клэм, мне пора в переплетную мастерскую. Надо забрать дипломную работу, – запоздало вспомнила я

– Ну хорошо, – поднялся и подал мне руку Клэм.

Застегнув платье и попрощавшись с ним, я побежала, надеясь, что мастерская не закрылась. Мне повезло, переплетчик еще работал. Забрав красиво переплетенный диплом и довольная этим чудесным днем, я вдруг подумала, почему бы не вернуться к Клэму и не позволить уже то, что нам обоим так хотелось.

Пригладив волосы, расправив платье, спокойным шагом пошла обратно к дому Клэма. Я знала, что его родители уехали погостить к родственникам в соседний город, значит нам никто не помешает. Постучала в дверь, прислушалась и услышала звуки из сада. Значит Клэм еще там. Улыбнулась и тихонечко пошла на звук. То, что я увидела повергло меня в шок. На моем покрывале была Матиэ, девушка, с которой мы учились в одной школе, но в разных классах, девушка, которая жила в соседнем с Клэмом доме. Я помнила, что в старших классах она всегда носила обтягивающие наряды и призывно смотрела на мальчиков. Матиэ стояла на четвереньках, ее оголенную грудь перехватывала рука Клэма. Подол ее платья был задран и под этим подолом равномерно двигался мой жених, придерживая девушку второй рукой за ягодицы. Несколько секунд они не замечали меня. И в эти несколько секунд я четко осознала, что они не впервые вместе. Глядя на них было понятно, что они давние любовники. Вот Матиэ заметила меня, губы ее искривились в усмешке, затем в глазах появилось раздражение от того, что Клэм остановился. Я кожей почувствовала, что сейчас будет такая вспышка, что никакие волосы ее не скроют, поэтому бросилась бежать по направлению к дому. Еще никогда я не была в такой ярости.

Подбегая к дому мне почудился какой-то диссонанс. И действительно, под навесом у нашего дома стояли кони. Один шикарный огромный вороной жеребец, один поменьше серый, четыре рыжих красавца и одна белая в яблоках лошадка. Они были прекрасны, но я не стала к ним подходить, так как побоялась, что моя ярость передастся волнением этим красивым животным. Со всей силы толкнула входную дверь, буквально ввалившись в прихожую. И застыла столбом. В гостиной за столом сидели отец и шестеро мужчин. Рядом за маленьким столиком ужинали мама и мои сестры. При моем появлении один мужчина сразу встал. Он был очень могуч, темноволосый с мужественным лицом и огромными руками. От него исходила нереальная сила. «Медведь», – окрестила я его про себя. Сразу поняла, что этот мужчина обладатель вспышек и дико испугалась. Захотелось убежать, спрятаться. «Медведь» же заговорил. Сказал, что его зовут Рэн Шоэн, что он обладатель десяти вспышек и ему пора жениться, поэтому он приехал в дом моих родителей просить моей руки и они уже дали свое согласие, что выезжаем мы завтра на рассвете. Куда едем я прослушала, так как все происходящее казалось мне дикой феерией.

Видя мое состояние, вмешался отец. Сначала он поведал как обо мне все же узнали. Оказалось, что дядя Эббэт, двадцать три года хранивший тайну, выболтал все о моем рождении сестре правящего принца принцессе Римиэр. Конечно он сделал это не специально. Дядя не только врач, но и ученый, он создатель разных лекарств. Принцесса Римиэр попросила создать его что-нибудь от аллергии на цветение определенных растений. Дядя и создал отличную настойку, оставил ее в своей лаборатории настояться. Пока отсутствовал, в лаборатории, как выяснилось позже, побывала его пятилетняя внучка. Ребенка привлекла яркая бутылочка на столе, она открыла ее, решив понюхать и разлила часть настоя. Девочка, решив, что, если что-то долить в бутылочку никто ничего не заметит, взяла банку с окна с прозрачной жидкостью и добавила в настой. Жидкость же в банке была приготовлена для тайного отделения, ее состав помогал развязать язык лучше любых пыток. Ничего не подозревавший дядя Эббэт, проверяя настоялся ли настой, выпил некую часть из бутылочки. В этот момент в лабораторию и зашла принцесса Римиэр, которой дядя, под воздействием совместно с внучкой приготовленной смеси, поведал все свои тайны.

«Так, с этим понятно», – подумала я, – «но как же моя жизнь, не хочу умирать». Об этом и сообщила всем присутствующим. «Медведь» объяснил, что неопасен для меня. Попыталась найти поддержку у мамы, но та неожиданно сказала:

– Эли, так будет лучше для нас и тебя. Мы больше не будем бояться за то, что нас отправят в тюрьму за нарушение закона. Ведь мы не сообщили властям о тебе. И самое главное теперь ты в надежных руках и больше нас не будет преследовать страх, что кто-то посягнет на твою жизнь из-за наличия сполоха.

Я понимала, что мама говорит разумные вещи, но пребывала в бешенстве. Да что ж за день такой, а как все хорошо начиналось. Ярость не усмирялась и конечно же это вылилось в проявление вспышки, я засветилась своим карминовым цветом. Никак не могла успокоиться. Из этого состояния ярости-бешенства меня вывел крик младшей сестренки. Она ведь не знала о моей особенности и испугалась, увидев светящуюся сестру. Мама принялась успокаивать Катиу. В тоже время раздался стук в дверь. Отец пошел открывать, а я бросила мимолетный взгляд на «медведя». «Медведь» смотрел на меня зачарованно, как на аппетитное блюдо для зверя, прямо гипнотизировал.

Отец открыл дверь. На пороге стоял Клэм. Он молча осмотрел всех присутствующих и подошел ко мне, глядя умоляющими глазами.

– Эли, прости меня. Позволь все исправить. Я не могу тебя потерять.

Перед глазами тут же возникла картинка – Матиэ, стоящая на четвереньках. Призвав на помощь всю свою силу воли и по-прежнему ощущая себя участником дикой постановки, спокойно ответила:

– Познакомься Клэм, это мой жених Рэн Шоэн. Он из личной гвардии самого правящего принца. И завтра я уезжаю с ним.

Клэм схватил меня за руку, потянул на себя и прежде чем я успела что-нибудь сделать, «медведь» буквально оторвал от меня бывшего жениха и отбросил к дальней стене. А ведь Клэм не был слабаком и до этого момента я полагала, что он может дать отпор любому, а тут его откинули как какую-то былинку. Отведя взгляд от Клэма, увидела сияние – десять вспышек моего нового жениха были насыщенного черно цвета с переливами индиго. Меня проняло. Страшно, устрашающе и одновременно завораживающе. Двое его сопровождающих быстро подхватили Клэма и вытолкали за дверь.

– Эли, уже поздно, а мы выезжаем ранним утром. Собери самые необходимые вещи в дорогу и ложись спать. В пути мы, с учетом остановки в Лантэ, будем семь-десять дней.

Все это Рэн Шоэн проговорил, неотрывно глядя в мои глаза. Его глаза, кстати оказались цвета индиго.

Утром меня разбудила мама, позвав завтракать. За окном еще было темно. А в гостиной никого. Мама присела за стол рядом со мной.

– Доченька, наши гости уже поели и ушли седлать лошадей. А твой жених забрал твою дорожную сумку, чтобы тебе не пришлось самой ее выносить. Мне кажется он будет хорошо заботиться о тебе.

Вяло поев и ничего не ответив маме, я кое как привела себя в порядок и пошла навстречу неизвестности. Провожать меня вышла вся семья. Отец крепко обнял, мама всплакнула, младшая сестричка просила привезти ей из столицы набор грифелей для рисования, которые продают только там, а Клиэ… Клиэ вложила мне в ладошку записку, попросив передать ее Армиру. Интересненько. Записку я конечно передам, но не сразу, а то вдруг сестренка просит, чтобы юноша ее с собой забрал. Юноша-то явно обладатель сполохов, а значит совсем не подходит для Клиэ, во всяком случае он никогда не женится на ней и мне не хотелось, чтобы сердце сестрички было разбито.

Навстречу мне шагнул Рэн, аккуратно взял за руку и подвел к белой с яблоками лошадке. Не удержалась, погладила ее. Лошадка ответила мне умным взглядом. Рэн подсадил меня, убедился, что я уверенно держусь в седле и только после этого отдал всем распоряжение выдвигаться. Несмотря на совсем раннее утро, из домов выглядывали соседи. На неделю теперь разговоров. Только мы тронулись как на дорогу выбежал мужчина. Клэм.

– Эли, не уезжай, не губи свою и мою судьбу.

– Ты сам сделал свой выбор, – ответила я, а про себя подумала, что мне выбор вообще не предоставили и, объехав когда-то любимого человека, присоединилась к своим навязанным спутникам.