Текст книги "Таня, бандит тебе не няня! (СИ)"
Автор книги: Мира Цветова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 25
Вик
– Не может этого быть! Рада и Глушко? Ты серьёзно?
– Да, они внизу, Вик! Сам посмотри!
Выхватываю у Лили бинокль, направляю его вниз, во двор.
– Где ты их увидела? Там пусто.
– У подъезда, – показывает она пальцем, – они шли вместе!
Вожу биноклем в разные стороны, но никого не вижу.
– Чёрт, Лиля, нет там никого! Пусто! Во дворе даже машин нет.
Краем глаза замечаю движение, тут же перевожу бинокль на дверь, но вижу только седого старичка с собакой.
А бывшей невесты с Глушко нет и в помине.
– Лиля, – вздыхаю устало, ты уверена, что это были именно они? Может, ошиблась, в темноте не разглядела?
– Это точно были они, – спорит девушка, – я не могла ошибиться, я эти губы, искусанные пчёлами, даже в темноте узнаю, И у Глушко твоего, у него же шрам на левой щеке?
Да, у товарища и в самом деле есть такой шрам, пару лет назад его получил, когда полез в одиночку усмирять особо буйных любителей не платить за наши услуги.
– Скажи, Лиля, Глушко, он… силой вёл Раду куда-то или, может, угрожал ей чем-то?
– Нет, Вик, – отвечает девушка, – они шли, держась за руки, как парочка… как влюблённые.
Ну это уже точно какие-то сказки.
Я бы поверил в то, что друг караулил племянницу Раженко и пытался поймать её, но то, что они могут быть парой… ни за что не поверю!
– Прости, Лиля, но ты скорее всего ошиблась.
– Вик, – вижу, что она заметно нервничает, – я не страдаю галлюцинациями, и со зрением у меня всё нормально. Я видела Глушко, я видела Раду, они шли за руки и улыбались! Если бы ты не забрал у меня бинокль, я бы увидела, куда они ушли.
В голову приходит идея набрать друга, узнать у него, где сейчас находится, чем занимается.
Не верю я в то, что Глушко может быть заодно с Радой и стариком.
Мы с другом с армии вместе, прошли огонь и воду, из-под пуль друг друга вытаскивали, вместе создавали бизнес, с нуля.
Глушко мне, как брат!
И я не верю, что он может предаст.
Вот только уже второй раз набираю номер друга, а в ответ тишина.
Никогда такого не было, даже ночью он отвечал!
В голову упрямо закрадываются неприятные мысли.
И решение приходит за долю секунды.
– Бери сумочку, – говорю я Лиле, – прокатимся до Глушко, он живёт недалеко от моего дома, проверим, на месте он или нет. Заодно задам пару вопросов насчёт Рады.
Лиля кивает, берёт сумочку и пальто.
Удивлённого повара прошу отправить еду к нам домой, извиняюсь, говорю, что приходится отлучиться по срочному делу.
Замечаю, что Лиля смотрит на меня удивлённо.
– Ты чего? – спрашиваю у неё. – Всё в порядке?
– Да, – улыбается неловко, – раньше ты никогда вот так не извинялся, особенно перед работниками… всё-таки за пять лет ты сильно, поменялся, Вик.
– Сам в шоке!
Если честно, даже не замечал за собой того, что стал вежливее.
Видимо, и в самом деле бандитская натура слабеет с каждым днём.
Глазом не успеешь моргнуть, станешь примерным «папой-зводеем», будешь не долги из конкурентов выбивать, а в «палк аттлакционов» ходить с маленькой бандиткой…
Хотя последний факт меня совсем не расстраивает.
Даже наоборот…
До дома Глушко доезжаем за считанные минуты.
Уверен, если бы он был рядом с тем же домом, что и мы, то не успел бы доехать сюда так быстро, как мы, друг никогда не был любителем больших скоростей, поэтому…
Паркуюсь возле его дома, осматриваюсь.
Машины Глушко на месте нет.
Интересно…
Звоню ещё раз, трубку не берёт.
Не нравится мне всё это, очень не нравится.
– Останься в машине, – говорю Лиле, – сейчас вернусь.
Подхожу к дверям дома, прислушиваюсь, внутри как будто никого.
Звоню, жду.
В ответ снова тишина.
В голову продолжают лезть неприятные мысли.
Обхожу дом, заглядываю в окна, кажется, что внутри и в самом деле никого нет, больше того, судя по неубранной территории вокруг дома тут минимум неделю никто не живёт.
Звоню своим парням, спрашиваю видели они или нет сегодня вечером Глушко, все говорят, что утром он ушёл с собрание и больше не появлялся.
Проклятие, неужели друг в самом деле у меня за спиной дружит с Раженко и его племянницей.
Чёрт, уже и голова от этого кругом идёт!
Прошу парней, чтобы нашли Глушко как можно быстрее и связались со мной обязательно.
Всё романтическое настроение пропадает, уступая место злости и разочарованию, сейчас больше всего хочется вернуться домой и просто пообщаться с малой, точнее, с дочей, которая наверняка повеселит своей болтовнёй и рассказами о том, как она знакомила няню и охранника.
Возвращаюсь в машину, где меня терпеливо ждёт Лиля, смотрит какое-то видео на телефоне.
– Ну как, дома твой друг?
– Похоже, что нет. Никто не знает, где он. А ты что смотришь?
– Няня прислала видео, – улыбается Лиля, – с пометкой от Танюши.
– И что там?
Лиля даёт телефон мне, включает кнопку воспроизведения.
На видео Таня стоит во дворе дома, нацепив на голову большой синий бант, который неплохо сочетается с её платьем и опять же синими глазами.
Доча широко улыбается, держит на руках котёнка, громко говорит:
– Мы с Лызыком отклываем своё агентство по знакомству класивых пал! Есви вы одинокая класивая дама и…
Кто-то за кадром подсказывает Тане:
– И умеете вкусно готовить…
– Дя, – кивает доча, – и умеете вкусно готовить запеканку или вы холосый дядя, сивьный такой, с квалтилой, наплимел, облассяйтесь в насе агентсво, «Мавая и Лызык», мы подбелём вам класивую палу! Лызык даёт галантии, он по нюху мозет васу палу опледевить! Опвату белём молозенным иви савухой ну и колмом для Лызыка, он с кловиком вюбит! А есви… есви…
Таня на секунду запинается, но тут же находится с ответом.
– Есви васа пала не подойдёт вас иви будет вас обизать, обласяйтесь к детсадовским, мы всё быстло лазлувим! Да, Лызык?
Котёнок мяукает, правда, без особого энтузиазма.
Доча ещё секунду улыбается, а потом говорит:
– Ну сё, няня, выквюсяй, пойдём кусать!
На этом видео заканчивается.
– Как тебе реклама агентства «Малая и Рыжик»? – улыбается Лиля.
– Шикарно, хоть сейчас можно рекламную кампанию запускать, вот только про детсадовских я бы убрал, про них можно отдельную рекламу снять, частное охранное предприятие «Детсадовские», уберём пенку с вашего молока, заставим детей спать в сончас!
Лиля смеётся, а следом за ней смеюсь я.
Уже хочу отдать ей телефон, но в последний момент зависаю.
Увеличиваю изображение на стоп-кадре…
И сердце в груди пропускает удар.
На дорогое за забором, около которого стоит Таня, я замечаю чёрный фургон, тот самый, который видел, когда мы искали котёнка.
– Чёрт…
Тут же набираю охранников, они не отвечают!
– Звони няне, срочно!
Сам резко срываюсь с места, гоню домой.
– Что случилось, Вик? – испуганно спрашивает Лиля.
– Фургон подозрительный около дома крутится, не нравится он мне! Охрана не отвечает… что там с няней?
– Телефон недоступен…
– Проклятие!
Жму на газ, выезжаю на свою улицу, мчу к дому.
Только бы с дочей всё было в порядке…
Лихорадочно осматриваюсь, нигде не вижу чёрный фургон.
Неужели показалось?
Тогда почему никто дома не отвечает?
Подлетаю к воротам, выскакиваю из машины и… застываю в ужасе.
– Чёрт… только не это!
Двери дома сорваны с петель, а внутри…
Глава 26
Вик
– Таня, – забегаю внутрь, лихорадочно оглядываюсь, – доча, отзовись, ты здесь? Ты дома?
Куда пропала охрана? Неужели всех пятерых устранили?
Быть такого не может!
Но факт остаётся фактом: дом пуст, внутри и снаружи никого.
Следов борьбы тоже не видно, такое чувство, что негодяи просто вошли в дом и забрали Таню…
И всё равно я поднимаюсь наверх, снова и снова выкрикиваю имя дочери, в надежде, что она спряталась где-то внутри, что мерзавцы не смогли забрать её у меня!
Лиля следует за мной по пятам, прижимается, в ужасе спрашивает:
– Что мы будем делать, Вик? Надо звонить в полицию!
– Нет, – отрезаю, – никакой полиции, Лиля, они только мешать будут, мы потеряем кучу времени, я наберу своих парней, соберу всё правление, всех свободных людей подтянем и найдём нашу дочь, обещаю!
Уже достаю телефон, но в этот момент слышу какой-то странный шум в своей спальне.
Что там происходит?
Бесшумно передвигаюсь по коридору, открываю дверь комнаты.
Слышу шорох, который доносится из шкафа.
Подхожу, резко открываю его и… внутри никого!
Но я же слышал шорох.
Включаю фонарик на телефоне, ещё раз осматриваю шкаф.
И слышу глухой стук где-то за стеной.
– Выпутите, – слышу знакомый детский голосок. – Я не могу вывезти! Мы застляви!
Это Таня!
Но как она оказалась за стеной?
– Сейчас, – кричу дочери, – сейчас мы тебя вызволим!
Как я мог забыть, что у шкафа есть потайной отдел, где можно спрятаться? Вот только сам я даже не пользовался этим отделом и не помню, как он открывается?
– Потерпите, Таня, ещё немного!
Простукиваю стенку шкафа, а потом вспоминаю про кнопочку внизу, которая и открывает потайной отдел.
Вспоминаю, что она где-то внизу, нащупываю её, нажимаю и…
Потайной отсек открывается, а счастливая дочь бросается ко мне.
– Спасибо, сто спас папа, – прижимается она ко мне, вытирая слёзы, – мы с Лызыком так испугавись, мы быви навелху, когда плисви стласные дяди и заквисяви, сто забелут нас.
– Что это были за дяди? Ты видела их?
– Неть, – мотает головой Таня, – мы усвысави и побезави в твою комнату, я помню, сто у тебя бовьсой скаф, хотева сплятаться там, завезва и… отклывась двелка, за котолой мы сплятавись.
– Ты большая умница, – говорю дочери, радуясь, что негодяи не смогли её похитить, – не растерялась, спряталась, ещё и Рыжика спасла, горжусь тобой, доча.
Лиля тоже обнимает дочь, гладит её по голове.
– Как я рада, что ты здесь со мной, моя малышка. Я испугалась, что тебя забрали… я бы этого не перенесла.
– Но бойся, мамоська, – отвечает Таня, – я в садике вутьсе всех в плятки иглаю, меня никто найти не мозет. А где Ависа и Авик?
– В доме их нет, – вздыхаю, снова набираю своих парней, – но мы их обязательно найдём и ещё поженим.
Пока Лиля обнимает дочь, я вызваниваю начальника охраны.
– Объявите план-перехват по городу, номера…
Проклятие, на стоп-кадре их не было видно.
Может, удастся найти другие приметы?
Прошу у Лили телефон, снова разглядываю чёрный фургон.
И замечаю, одного из стёкол у фургона треснутое.
– Новая примета, парни, ищем чёрный фургон с разбитым стеклом! Работайте, обо всём сообщайте мне!
Я даже не сомневаюсь, что это Раженко, старый урод!
Мало ему было всех предыдущих козней и шантажа?
Решил снова дочь мою похитить!
Снова меня шантажировать!
Старый мерзавец.
Никому не позволю так обращаться с моей семьёй!
Меня переполняет ярость!
Пора раз и навсегда покончить с этим пережитком бандитского мира.
И я не собираюсь ждать утра, вдруг Раженко сбежит или захочет устроить очередную облаву.
Нет, отправлюсь к нему прямо сейчас и положу конец этому конфликту.
Подкрепление приезжает, когда мы спускаемся вниз.
– Так, – командую я, – несколько людей остаются в доме, почините дверь и следите за порядком, остальные отправляются со мной в особняк Раженко, нас ждёт весёлый вечерок.
Дочь, конечно, сразу заявляет:
– Пап, мы едем с тобой! Не хотим плопустить всё весевье.
Лиля, вопреки всему, не возражает дочери, наоборот, поддерживает её!
– Правда, Вик, мы с тобой… потому что…
Он бросает робкий взгляд на моих парней, которые пытаются приладить огромную дверь на место.
– Только с тобой мы чувствуем себя в безопасности, Вик. Можно, мы поедем с тобой? Обещаем, что будем вести себя тихо.
– Будем тисе воды, низе тлавы, – подхватывает доча.
Я и сам не хочу оставлять девочек одних.
Мне гораздо спокойнее, когда они вместе со мной, под моим контролем.
– Хорошо, – говорю я, – садитесь в машину, но при одном условии, когда приедем к Раженко, слушайтесь меня, никаких возражений и шалостей, папа-главный, и папа всем руководит, понятно?
Лиля согласно кивает.
А Таня, с котёнком на руках, соглашается, но добавляет робко:
– Пап, а мозно по дологе заехат за саулмой быстленько? Кусать осень хосется, а мы так и не успеви с няней поузынать.
Я, конечно, закатываю глаза, но соглашаюсь.
Признаюсь, и самому хочется есть, ведь на крыше мы не успели поужинать, поэтому соглашаюсь заехать за шаурмой, а сам звоню парням, чтобы держали дом Раженко под контролем и никого не выпускали.
Сам заезжаю в кафе недалеко от моего квартала.
– Какую шаурму будете, девочки? – спрашиваю любезно.
– Мне небольшую, с овощами, – улыбается Лиля.
А доча говорит задумчиво:
– Та-ак, надо подумать, мне двойную с мясом, позавуста, побовьсе соуса, помидолок, огульсиков, сават мозно добавить, товько вука не надо, есё сють-сють мозно вавасык подзалить. И стобы свезая быва.
Я, не готовый к такому райдеру, половину, конечно, не запоминаю.
Только отмечаю про себя, что лук не надо.
А в остальном… разберусь.
– Так, это всё? Или ещё какие-то пожелания будут?
– Будуть, – скромного говорит доча, – мозно есё одну мини-шаулму для Лызыка, самую мавенькую, Лызык за фигулой сведит.
– Какой молодец, – усмехаюсь я, выхожу из машины, – закройтесь изнутри, девочки, и никому, кроме меня, не открывайте.
Таня кивает, буквально прилипает к окну вместе с котёнком, оба следят, чтобы никто посторонний к машине не подошёл!
Рядом, конечно, дежурят парни из охраны, но мне всё равно спокойнее, когда девочки внутри, запертые, в безопасности.
Я сам быстро иду к кафе, делаю заказ, не забыв про «Лызыка», который следит за фигурой.
Пока готовят заказ, выхожу на крыльцо кафе, подышать свежим воздухом и… вижу, как на парковку заруливает чёрный фургон.
Тот самый, с разбитым окном.
Проезжает мимо моей машины, останавливается на другой стороне.
А я реагирую моментально.
Показываю парням, чтобы окружали фургон, сам уже бегу к нему.
Едва водительская дверь открывается, как я подлетаю, укладываю незнакомого водилу мордой в пол, приказываю:
– Эй, внутри! Открыть двери!
В ответ тишина.
– Откройте, пока мы сами не открыли! Или позовём сюда детсадовских, они ваш фургон перевернут!
Сам не знаю, откуда у меня в голове мысли про детсадовских, но…
Срабатывает!
– Не надо детсадовских, – доносится изнутри, – сейчас…
Дверь фургона открывается, и я изумлённо выдыхаю.
– Твою мать… ты?
Глава 27
Вик
– Доча, ты всё запомнила, что тебе нужно делать? Справишься?
– Конесно, пап, – кивает с уверенным видом Таня, – и не таких олесков клепких ласкавывави!
Только Лиля сомневается в нашей затее.
– Вик, ты точно уверен, что это хорошая затея?
Беру её за руку, улыбаюсь.
– Всё получится, вот увидишь, Танюша из детсадовских отлично зарекомендовала себя на собрании, навела шороху среди взрослых дядек, понимаешь! Теперь мы, как в игре, до босса дошли, и пора вместе его победить, а потом отправиться на заслуженный отдых в тёплые страны.
– К молюску? – уточняет Таня.
– Конечно, – киваю, – куда пожелаешь.
Берёмся за руки, идём все вместе к воротам.
Со стороны посмотреть – идеальная семья!
Правда, семья эта идёт наказывать самого опасного бандита в городе.
Но никого из нас это не пугает, у меня есть пара козырей, включая чёрный фургон и его владельца, которого я полчаса назад поймал на парковке кафе, Лиля всецело доверяет мне, а Танюша слопала шаурму и заявила, что после неё вообще ничего не боится!
Чувствую, у него семейства большое будущее.
Подходим к воротам, за которыми дом Раженко.
Нас прикрывает десятка два охранников.
А на территории особняка старика как будто вообще нет телохранителей, хотя свет в окнах, горит, значит, хозяин дома.
Танюша звонит в домофон, из которого доносится недовольный сиплый голос старика:
– Кто там? Чего надо?
Первой снова отвечает дочь:
– Танюса это, из детсадовских, отклывай, звой ковдун, будем тебя сисяс наказывать.
На другом конце повисает пауза.
– Кто это? – переспрашивает старик. – Какие детсадовские?
Тут в разговор вмешиваюсь я.
– Открывай, Венимир, для тебя всё кончено, предлагаю по-хорошему все проблемы уладить, без драк и погонь. Ты окружён и бежать тебе некуда, будь благоразумен, впусти нас.
Снова повисает пауза.
А через секунду дверь открывается.
Все вместе заходим на территорию особняка, за нами охрана.
Дочь держу за руку, чтобы ничего не случилось.
По дороге к дому никто нас даже не встречает.
– Стланно это, – замечает Таня. – Будто все лазбезались.
– Детсадовских испугались, – говорю спокойно.
А внутри всё уже буквально горит от нетерпения наказать старика.
Поднимаемся на крыльцо, заходим в прихожую.
Благо, тут свет горит, а сам хозяина сидит в столовой за огромным столом, совсем один.
В прошлый раз я был в этой столовой, когда мы договаривались о свадьбе с Радой и положить начало новому союзу.
Сейчас я здесь для того, чтобы навсегда вычеркнуть Раженко из жизни нашего города.
– Ты издеваешься? – морщится старик, глядя на мою дочь. – Привёл на серьёзную встречу свою женщину и ребёнка?
– Этот ребёнок, – замечаю я, – на последней собрании правления взрослых мужиков за пояс заткнул. Поаккуратнее с ней.
Таня кивает с важным видом.
– Иначе, что? – морщится Раженко. – Плюшевой игрушкой побьёт?
– Неть, – отвечает Таня, – у нас методы зостче, мы мовоко заставвяем с пенкой пить и запеканку молковную есть!
Старик закатывает глаза.
– Ты решил мне пытку ребёнком устроить, Злобнев? Или сам меня боишься, захотел спрятаться за спиной ребёнка?
– Нет, Венимир, решил поразвлечься напоследок, а дочь мне поможет.
Кладу на стол, целую папку с бумагами и фотографиями, на которых есть все доказательства того, что Раженко следил за мной и моей семьёй, пытался похитить девочек, встречался с Грынзой, где обсуждал фальсификацию отчётов моего бизнеса, а ещё там доказательства моего алиби, которые подтверждают, что я не похищал Раду.
– Ознакомься, – кидаю папку старику, – тут все доказательства твоей незаконной деятельности, их хватит, чтобы засадить тебя до конца твоей жизни, Венимир.
Вижу, как у старика дёргается глаз при виде папки.
Он нехотя пододвигается её к себе, открывает.
– Это ещё что? – спрашивает удивлённо, показывая нам одну из фотографий. – Это фото рыжего кота?
– Дя, – кивает Таня. – Лызык плоходит по деву, как постладавший, он тозе готов дать показания, и он неподкупный.
Вижу, что старик выходит из себя.
Отлично, доча, так держать!
Вместе мы доведём Раженко до белого каления.
– Злобнев, – морщится старик, – это всё, что ты можешь мне предъявить? Фото напуганного кота и куча снимков, которые легко подделать? Ах да, ещё ребёнок, которого ты привёл, чтобы меня позлить.
– Я не звю, – тут же заявляет, – я дева лесаю! Мы с детсадовскими под себя узе цевую глуппу подмяви, у нас своя голка на пвощадке есть!
– Чувствуешь, какие люди за мной стоят, Венимир? – усмехаюсь. – Эти детсадовские вообще отбитые, им на сончасе разрешают не спать!
– Тосьно, – кивает дочь, – и есё товько нам добавку пюле с кответкой на обеде дают, бовьсе никому!
О да, старик близок к тому, чтобы сорваться!
Осталось совсем немного…
– Венимир, – говорю как можно спокойнее, – даже если отбросить все шутки, у меня есть свидетели, которые подтвердят, что это вы с Радой пытались украсть деньги из моего ресторана, чтобы подставить меня…
– И это ты разлучил меня с Виком, – вдруг добавляет Лиля, до этого сидевшая молча, – это ты заставил меня сбежать от Вика, вынудил уехать на другой конец света, чтобы Вик никогда не узнал про дочь.
Повисает неловкая пауза.
Старик нервно дёргается, не сводя взгляда с Лили.
А Танюша произносит бесстрашно:
– За такое ковдуна тосьно надо сколмить длакону!
– Полностью согласен, – киваю, – но сначала – вишенка на торте. Заводите негодяя!
Охрана реагирует моментально.
В столовую заводят толстяка Гимлина.
– Это ещё что? – хмурится старик.
– Твой непутёвый помощник, – пожимаю плечами, – ездил на своём чёрном фургоне вокруг моего дома, пас меня и девочек, а потом попытался похитить Лилю, но не смог, только охранников и няню скрутил, но они уже на свободе, и они готовы дать показания против тебя, Венимир.
– Простите, босс, – бормочет толстяк, – мы всё продумали, но мы не знали, что девочка спрячется где-то в потайной комнате, нам просто не хватило времени, чтобы её найти…
– Идиот, – рявкает старик, – закрой свой рот, даже не смей говорить!
Дочу тут же реагирует на слова Раженко:
– А лугаться нехолосо, кто лугается, тот на попе с голы катается.
Она поворачивается к толстяку:
– Ты есё долзен извиниться пелед Лызыком, Глемлин, вы его напугави, когда в дом забезави!
Старик в ярости вскакивает со своего места.
– Никто не будет извиняться! Хватит… устроили тут спектакль! Я не позволю выгонять меня из города, я не уйду отсюда и…
– Дядя ковдун, – скромно говорит Танюша, – у тебя фото Лызыка к попе пливипво, ты бы ублав его, а то Лызык мозет обидеться, от тозе сельёзный палень, под охланой детсадовских.
Старик приходит в ярость, начинает крушить стулья.
Отлично, пусть попробует наброситься на меня или на моих парней, мы тогда его за попытку нападения оформим и отправим за решётку.
Но Раженко не спешит нападать, он… исполняет что-то странное.
Продолжает крушить мебель, но при этом отступает вглубь столовой.
Что он делает?
Вижу, что дочь манит меня пальчиком, наклоняюсь.
– У дяди ковдуна под стовом кнопоська быва, – шепчет Танюша, – он её нажзав и хосет сбезать…
Я реагирую моментально.
– Хватайте старика, – кричу охране, – не дайте ему уйти!
Уже и сам вижу, что в дальнем конце столовой приоткрылась маленькая дверь, и Раженко несётся прямо туда.
Танюша, увидев это, зачем-то бросается под стол.
А я изо всех сил бегу следом за стариком!
Проклятие, не успеть… он уже почти у двери…
А ты в последний момент закрывается перед носом Раженко, и он бьётся лбом о закрытую дверь, падает на задницу.
– Повусивось, – доносится из-под стола радостный крик дочери, – бойтесь детсадовских!
Она успела нажать на ту самую кнопочку и закрыть дверь!
– Молодец, доча, – кричу Тане, – с меня мороженое!
– Двадцать молозеных, – доносится из-под стола, – двя всех детсадовских молозенки!
– Будут вам всем мороженки…
Только сначала надо обезвредить негодяя Раженко.
Потому что он не собирается так просто сдаваться.
Вскакивает на ноги, хватает что-то острое со стола и несётся на меня!
А я ничуть не пугаюсь.
Пора и мне показать, на что способен папа-злодей.
Не ударим в грязь перед детсадовскими!
Поэтому встаю в боевую стойку, кричу:
– Не трогать Раженко, он мой, – и под ободряющие крики дочери пускаюсь в бой!
