Текст книги "Таня, бандит тебе не няня! (СИ)"
Автор книги: Мира Цветова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 22
Вик
Мне даже не верится, что одна из подозреваемых в краже денег нашлась, хотя бы одна приятная новость за сегодня, не считая триумфа малой перед правлением!
Того же Глушко моя дочь так вообще покорила!
Взгляда с неё не сводил, до ушей улыбался.
Признаюсь, у меня глубоко внутри даже гордость за дочь проснулась, как она ловко Гимлина уделала, а потом влюбила в себя половину бандитов!
Лично я годами добивался признания в криминальном кругу среди бизнесменов, с которыми сейчас дружу, приходилось силой свой авторитет завоёвывать, жизнью рисковать ради друзей, ради города…
А малая за пять минут добилась того же, на что я потратил пять лет!
Правда, у меня не было того детского обаяния и невероятной харизмы, которой обладает дочь, я умею говорить красиво, но меня все боятся, а Танюху из детсадовских буквально обожают!
Всё-таки это обаяние девчачье у малой явно от мамы, подрастёт, поймёт, какой суперспособностью обладают, пацаны толпами будут по ней сохнуть, в очередь будут выстраиваться, чтобы на свидание позвать…
Похоже, придётся ружьё покупать, чтобы отпугивать кавалеров.
Но, надеюсь, что до этого ещё далеко.
Пока же мы сидим в зале, терпеливо ждём, когда охрана доставит прачку в ресторан, я задумчиво потягиваю кофе, думая о предстоящей встрече с Раженко, Лиля доедает свою пасту, изредка косится на меня.
А малая, доев своё мороженое, вышла за дверь и сейчас в коридоре допрашивает молодого охранника.
– Я Танюса из детсадовских, а тебя как зовут?
– Александр.
– Авеска… свозно… мозно, ты будес Авик?
Возникает неловкая секундная пауза.
Я улыбаюсь, даже интересно, что задумала малая?
– Для тебя буду Авиком, – вздыхает охранник.
Молодец, маленькой бандитке лучше не возражать.
– Авик, – громко спрашивает дочь, – а ты зенат?
Мы с Лилей переглядываемся, она едва сдерживает улыбку.
– Не женат, – отвечает охранник.
– Неполядок, – заключает малая. – Ты такой класивый, высокий, в камстюме, заних!
Я прям представляю, как сейчас краснеет охранник!
– Таня у нас ещё и сваха? – тихо спрашиваю у Лили.
Она прикладывает палец к губам, мол, слушай дальше.
– У тебя квалтила есть? – допытывается малая.
– Есть, правда, в ипотеку.
– А сто такое ипотека? Игла?
– Ага, двадцать лет надо играть…
– Квасс, будес иглать с моей нянеськой Ависой, она будет твоей зеной! Моводая, класивая, а знаес, как готовит? Луццая запеканька во всё садике! Вы длуг длугу понлавитесь!
– Прости, девочка, но я пока не собираюсь жениться…
– Это ты запеканку не ев насей няни, она есё осень вюбит сутить, с ней весево, плавда, с муссинами не везёт, говолит, сто одни эти попадаются, логатые такие…
– Козлы что ли?
– Ага! Ты зе не козёв?
– Нет, конечно!
– Тосьно? Сплавка есть?
Я с трудом сдерживаю смех.
Нет, можно ружьё не покупать, малая сама любого кавалера, как орех, сможет разделать!
– Ну рогов же нет, – отвечает охранник, – и копыт тоже.
– Холосо, ты нам подходис, вот, на луке моей свой тевефон записы, я няне пеледам, она тебя набелёт, сказет, сто от Танюхи из детсадовских.
– Ну она как, – неуверенно спрашивает охранник, – красивая? Худенькая? Блондинка?
– А то, – говорит малая, – класотка! Тлетье место по класоте, посве меня и мамы! Смотли только, селдце не лазбей ей, а то будес иметь дево с моими, детсадовскими!
Неужели охранник в самом деле напишет своей номер?
Смотрю на Лилю, она не перестаёт улыбаться.
– У Танюши целая сделка с нянечкой, – объясняет мне, – Алиса ей всегда добавку запеканки даёт, а дочка ищет няне жениха.
– И много кандидатов отшили?
– Больше десятка, – серьёзно отвечает Лиля, – требования очень строгие, сам понимаешь, ни один таксист не подошёл…
Малая возвращает в зал, прямо сияет от радости.
– Я насей нянеське зениха насва, наконец она съедет из мавенькой обсяги, где ей спать не дают!
Мы не успеваем порадоваться за малую, как приезжает охрана, привозит прачку, которая почти два дня пряталась у кого-то из родственников.
Как я понял со слов тех же охранников, с ними она разговаривать наотрез отказалась, так как «её кто-то сильно запугал», запретив раскрывать подробности кражи чуть ли не под страхом смерти!
Единственный, кому она готова всё рассказать, это я, если взамен пообещаю ей защиту от тех, кто заставил её совершить преступление.
Странно всё это…
Но вот старушку приводят к нам в зал, она смотрит испуганно на меня, на мою дочку, потом на Лилю.
– Прости, доченька, я не хотела…
Лиля удивлённо хлопает глазами, смотрит на меня.
Я и сам пока слабо понимаю, за что извиняется прачка.
Помню, что её зовут Арина, добрейшей души человек.
– О, Алина, – радуется малая, увидев прачку. – А ты лассказес мне конец сказки? Она у тебя осень интелесная!
Женщина, услышав звонкий женский голос, испуганно дёргается.
Каким надо быть монстром, чтобы подставить и запугать бедную женщину…
Узнаю – накажу.
Только вот Арина не спешит рассказывать правду.
Садится на стул, дрожит, извиняется без конца.
Надо бы как-то привести её в чувство…
Прошу официанта принести бедной старушке воды, сам делаю ещё одну попытку разговорить прачку.
– Арина, вы обещали рассказать кое-что интересное, не бойтесь, здесь вас никто не тронет, обещаю вам.
Но женщина продолжает дрожать и бормотать:
– Она угрожала, что найдёт, что накажет… я не могу нарушить, не могу так рисковать, мне страшно…
Пока я думаю, как подступиться к бедной женщине и вытянуть из неё информацию, малая, до этого сидевшая молча, вдруг подходит к прачке и… забирается к ней на колени.
– Не бойся, Алина, – говорит дочь и гладит женщину по руке, – тут тебя никто не обидит! Папа мой, знаес, какой сивьный? Он всела меня спас от пвохих дяденек, он у меня осень сивный и смевый, никого в обиду не даст… а есё он, знаес, сто мозет…
Малая тянется вперёд, что-то говорит на ухо прачке.
Та в ответ всхлипывает, смотрит на меня.
– Простите… я не хотела… она меня запугала… сказала, если я не спрячу эти деньги у себя, тогда она… найдёт меня и накажет… такая злая! Никогда бы не подумала, что можно такой быть…
Уж не знаю, что малая сказала женщине на ухо, но её магия явно подействовала, теперь самое главное – вытянуть нужную информацию.
Я чувствую, что мы уже близко…
– Арина, вы сказали, что это она… это была женщина?
– Да, – всхлипывает прачка. – Женщина, очень злая…
Я поднимаюсь, даю ей бумажный платок.
Малая продолжает сидеть на коленях у прачки, гладит её по руке.
– Эта женщина, – спрашиваю осторожно, – заставила вас похитить деньги из сейфа и спрятать в раздевалке?
– Нет, – отвечает Арина, – она их сама принесла в сумке, ещё утром, когда не было охраны… сказала, что потом заберёт, запретила мне говорить про них, но потом… когда вы обнаружили пропажу… я перепугалась… начала звонить этой женщине, она велела спрятать деньги в твоём шкафчике, Лиля, велела во всём обвинять тебя… но я бы не смогла, я спрятала сумку у тебя, а потом сбежала, боялась, что Виктор меня накажет…
Прачка вытирает глаза бумажным платком.
А малая смотрит на меня таким жалобным взглядом, мол, папа-злодей, не наказывай старушку, она и без того много ужасов натерпелась.
Я и не собираюсь наказывать… пока.
Но я хочу знать имя.
– Арина, женщиной, укравшей деньги, была бухгалтерша Лида?
Прачка смотрит на меня удивлённо, мотает головой.
– Нет, Виктор Глебович, это была…
Глава 23
Вик
Признаюсь, я до последнего надеялся, что она здесь ни причём…
Но ответ Арины подтверждает мои худшие опасения.
– Это была Рада, – говорит прачка, – ваша невеста.
– Бывшая невеста, – поправляю машинально. – Чёрт, Рада с дядей сами себя закапывают.
У меня остаётся только один вопрос: как она узнала код от сейфа?
Не помню, чтобы я при ней открывал его или говорил сам код…
Выясню это сегодня или завтра, при встрече с Раженко.
Но уже сейчас мне понятно одно: старик и его племянница сами себе подписали смертный приговор.
Теперь самое главное – убедить остальное правление в том, что Раженко обманывает меня и других, что его деятельность может быть опасной как для бизнеса, так и для города.
– Вы же не позволите Раде и её дяде навредить мне? – спрашивает старенькая прачка и смотрит на меня с надеждой.
– Не бойтесь, – отвечаю спокойно, – мои парни не дадут вас в обиду, но будьте готовы повторить своё признание перед правлением.
Арина кивает, хоть и неуверенно.
– Всё будет холосо, – гладит её по руке малая, – есви сто, детстадовские вас заситят!
– Да, – киваю с серьёзным видом, – можете быть спокойны, детсадовские сегодня – самая влиятельная группировка, с ними вам точно никакой Раженко не страшен.
Дочь, сидя с важным видом, соглашается, а прачка только хлопает глазами, не понимая нашего юмора.
– Что дальше, Вик? – спрашивает Лиля. – Будешь разбираться с Раженко… как раньше?
– Нет, – усмехаюсь, – сейчас проблемы решают по-другому, Лиля, мирным путём. Главное, убедить правление в том, что старик может быть опасен для нашего бизнеса.
Тут, само собой, в дело вступает малая.
– Есви надо, пап, детсадовские обвадают холосым далом убездения! Мы убедиви нянеську давать нам мовоко без пенки.
– Хорошо, что детсадовские на нашей стороне, – киваю, – наказывать я вас, Арина, не буду, но и отпустить пока не могу, ради вашей же безопасности, какое-то время поживёте здесь, в комнате персонала, пока мы не уладим вопросы с Раженко.
Прошу Лилю и Таню пока побыть в зале, чтобы на отвлекали, а сам отправляюсь в кабинет, чтобы поговорит со стариком без посторонних ушей.
Набираю старика, терпеливо жду, когда он ответит.
Наконец, длинные гудки сменяются треском помех, и я слышу противный скрипучий голос Раженко:
– Готовься к войне, Виктор!
– И тебе привет, Венимир, – усмехаюсь я, – война отменяется, твой попытки исключить меня из правления провалились. Больше того, мои сотрудники сдали твою Раду, теперь я в курсе, что она пыталась подставить меня и похитить деньги, поэтому шансов у тебя никаких…
– Я уничтожу тебя, весь твой бизнес и всю твою семью, Виктор! Даже не пытайся ставить мне палки в колёса.
Вот же вредный старый пень…
– А я натравлю на тебя детсадовских, Венимир, эти ребята тебя вмиг размотают, будешь молоко с пенкой пить и о пощаде молить!
Сам не знаю, что на меня нашло, но на старика мои угрозы явно производят впечатление.
– Ты – больной, Виктор…
– Нет, Венимир, больной – это ты, устроил какой-то цирк, в гангстера решил поиграть, я лишь защищаю свой бизнес и свою семью.
– Мы должны были стать твоей семьёй, Виктор, а ты предал меня и моя племянницу Раду…
– Перестань, Венимир, моей семьёй всегда были Таня и Лиля, а ты лишь обманом хотел засунуть свои длинные руки в мой бизнес, думал, что получится мной манипулировать, но у тебя не получилось, и сейчас ты просто бесишься из-за того, проиграл!
На другом конце повисает пауза.
Я уже думаю, что старик отключился, собираюсь и сам сбросить звонок, но тут раздаётся снова раздаётся противный скрипучий голос:
– После вчерашнего разговора с тобой Рада не вернулась домой, не знаю, что ты с ней сделал, но…
– Я пальцем её не тронул, Венимир, у меня есть алиби, есть свидетели, они всё подтвердят. Возможно, даже племянницу утомили твои подлые методы, вот она и сбежала.
– С чего ты вообще решил…
– С того, что ты ведёшь себя, как последний ублюдок. Пойми уже, твои грязные методы не работают, перестань сам себе рыть могилу. Предлагаю завтра встретиться с правлением на нейтральной территории и выяснить отношения, как взрослые люди, без подковёрных игр.
– Хорошо, – нехотя отвечает Раженко, – завтра встретимся с правлением, Виктор, и ты пожалеешь о том, что решил бросить мне вызов.
– Я не бросал тебе вызов, Венимир, и я не хочу войны, в отличие от тебя, пойми это, ещё раз подумай о том, хочешь ли ты вести дела в этом городе по-честному, и завтра ждём от тебя адекватного ответа, удачи.
Сбрасываю звонок, не дожидаясь ответа, выдыхаю.
Замечаю какое-то движение в дверях.
– Таня, ты подслушивала мой разговор?
– Неть, – отвечает малая, заглядывая в кабинет, – плосто хотева лассказать тебе один секлетик пло маму.
А вот это очень интересно.
– И что же это за секретик?
Малая чуть не на цыпочках крадётся по кабинету, будто боится, что сейчас прибежит Лиля и отругает дочь.
– Ну что там за секретик, расскажи уже.
Нет же, Таня до последнего тянет интригу, манит пальчиком, чтобы я наклонился, и она могла сказать на ухо.
– Мама тебя вюбит.
Как интересно…
– И осень хосет, стобы ты её куда-нибудь на свидание позвав.
Ещё интереснее!
– Хороший секретик, – киваю я, – а про свидание ты сама придумала или тебе кто-то подсказал?
Малая немного краснеет, но тут же берёт себя в руки.
– Сама, – отвечает честно. – Но я хосю, стобы мама поплосива посидеть со мной нянеську Авису.
– Ту самую, которая вкусно запеканку готовит?
– Дя, – улыбается малая, – а ты мозес поплосить охланника Авика, стобы он нас с няней охланяв?
Вот оно что, доча хочет нас из дома выставить, чтобы устроить личную жизнь нянечке… неожиданный поворот!
– Малая, скажи, а чего так рвёшься этой нянечке парня найти?
– Пидлуски мы, – отвечает дочь, – я ей помогаю… да и залко нянеську, она говолива как-то, сто тязко без музыка…
Я усмехаюсь.
А ведь правда, без мужика в нашей жизни очень тяжко.
Без хорошего мужика…
– Мне, конесно, Авик самой понлавився, – признаётся малая, – но ставый он двя меня, навелное, и в куквы не иглает…
Представляю охранника играющим в куклы, едва сдерживаю смех.
– Ну да, Авик вряд ли будет в куклы играть, а тебя пока рано думать о парнях, моя хорошая.
– Не буду думать, есви согвасисся оставить меня с няней и Авиком, – тут же вставляет условие малая, – а мама вплавду хосет с тобой на свидание, она… она говолива, сто хосет втолой санс!
А вот тут я на секунду даже теряюсь.
Если честно, я тоже об этом думал, но к решению так и не пришёл…
Но не успеваю ответить малой, как в кабинет влетает Грынза.
– Виктор Глебович, это уголовка, это полный…
– Спокойно, – обрываю я словесный поток, – что случилось, можете мне внятно объяснить?
Грынза скользит презрительным взглядом по моей дочери, отвечает:
– Ваша жена, которую вы допустили к финансовым отчётам, исправила там кучу цифр, а теперь хочет всё свалить на меня! Это безобразие! Или вы примете меры, или я увольняюсь прямо сейчас и сдаю всю вашу бухгалтерию в полицию, пусть сами там разбираются с вашими серыми схемами!
Повисает тишина, которую тут же нарушает малая:
– Похозе, тут без детсадовских не обойтись…
Глава 24
Лиля
– Вик, я… очень благодарна тебе за то, что не послушал эту ненормальную Грынзу, не повёлся на её сказки о том, что это я подправила цифры в отчётах.
Вик улыбается, что раньше делал крайне редко.
Теперь же, с появлением Танюши, он улыбается намного чаще.
И, что самое главное, верит мне, а не этой сумасшедшей ведьме!
– Это я благодарен тебе за то, что вовремя обратила внимание на расхождения, ты же знаешь, что я ненавижу заниматься отчётами и прочей бухгалтерской ерундой, Грынза этим и пользовалась. Теперь же, с твоим появлением, она не сможет этого делать.
Киваю, но задаю вопрос, который не даёт мне покоя.
– А ты не боишься, что она… ну, выполнит свою угрозу? Пойдёт в полицию и сольёт все твои документы?
– Она не сделает этого, – усмехается Вик, – иначе, пострадает самой первой, ну и я не допущу, чтобы теперь Грынза вообще прикасалась к документам, она пробудет под стражей до тех пор, пока мы не закончим историю с Раженко и… я уверен, мы ещё вскроем её связь со стариком. Не удивлюсь, если и она причастна к краже денег… ну да хватит уже о работе, надоело её обсуждать! Ты там как, собралась? Ох ты ж…
Вик восхищённо присвистывает, когда я выхожу из ванной в вечернем чёрном платье до колена, которое идеально подчёркивает фигуру и, конечно, выгодно выделяет грудь, а уж с красивым колье на шее… наряд смотрится шикарно, я даже не сомневаюсь!
Знаю, что Вик любит больше всего…
– Выглядишь потрясно, – улыбается Вик, – весь мир блекнет по сравнению с тобой, Лиля!
Мягко целую его в губы, смеюсь.
– За пять лет комплименты почти не изменились, Вик!
– За пять лет так никто и не придумал комплименты, которые бы идеально описали твою красоту!
Сам Вик тоже одет стильно, свои излюбленные чёрные рубашки сменил на костюм-тройку, который идеально сидит на его спортивной фигуре, а это парфюм… а этот властный взгляд…
Сразу вспоминаю, почему пять лет назад влюбилась в этого красавчика-бандита, настоящий мужчина!
– Пору спускаться, – Вик подаёт руку, – иначе, останемся без столика на вечер.
Вместе спускаемся на первый этаж, где Танюша уже занимается налаживанием отношений между няней Алисой и охранником Аликом.
– А тебе сто в девусках бовьсе нлавится? – спрашивает малышка с самым невинным видом. – Внесность или внутленний мил?
Бедный охранник слегка краснеет и на секунду даже зависает.
– Внутренняя красота важна, – бормочет он, – но и про внешность не стоит забывать…
– А есви сказави выблать сто-то одно? – допытывается дочь. – Ты бы сто выблав?
Вик хмурится при виде этого допроса.
– Таня, хватит допытывать охранника, он должен вас защищать, а не отвечать на эти ваши хитрые вопросики.
Малышка тут же становится максимально серьёзной.
– Это не хитлые воплосики, пап, это заплосы увазаюсих себя девусек, да, няня Ависа?
Девушка робко кивает, улыбается виновато, а Вик усмехается, спрашивает у дочери:
– Малая, ты откуда вообще знаешь всю эту телегу про запросы современных женщин?
– Опыт богатый, – отвечает малышка.
А няня скромно добавляет:
– Это у нас воспитательница болтливая… раньше в советском вузе преподавала, словарный запас богатый, а ваша дочь моментально всё запоминает и, самое главное, знает, где вставить…
– Да уж, – хмурится Вик, – я бы с этой воспитательницей пообщался на досуге.
Я же тяну его за руку.
– Идём, Вик, – говорю тихо, – не отвлекай нашу сваху от работы.
Целую малышку, желаю хорошо провести вечер.
Вик, пусть и нехотя, обнимает дочь, а она ему тихо говорит:
– Велни маму такой зе ссяствивой, как и забилав!
– Будет сделано, – кивает Вик, – к тебе точная такая же просьба насчёт няни и охранника.
Танюша, конечно, делает вид, что не слышит, моментально переключается на растерянного Алика.
– А тебе нлавятся зывотные? Вот есви бы я Лызыка тебе отдава, ты бы его охланяв, как сейф моего папы?
Сам рыжий котёнок спокойно спит на диване, но уши поднимает, когда слышит свою кличку.
Не удивлюсь, если они с малышкой действуют заодно!
Мы же выходим из дома, по пути Вик отдаёт распоряжение двум другим охранникам, которые дежурят во дворе.
А потом садимся в машину и отправляемся в город.
– Куда мы едем, Вик? – интересуюсь робко. – Расскажешь?
– Сюрприз, – улыбается он, – но тебе понравится.
Я даже не представляю, куда он может меня привезти.
В целом, я не против любого ресторана, не была в них вечность!
Но Вик привозит меня к… старой многоэтажке.
От неожиданности я даже теряюсь.
– Прости… а что тут?
– Увидишь, – всё ещё загадочно улыбается, – идём.
Открывает дверь со сломанным магнитным замком.
И я вспоминаю, что мы были тут раньше!
– Вик, ты серьёзно?
– Серьёзнее некуда! Подожди, сейчас увидишь.
Поднимаемся на лифте на последний этаж, а оттуда по лестнице на крышу и… я восхищённо выдыхаю, вспоминая это место.
Здесь, на крыше с видом на город, прошло наше первое свидание, здесь мы первый раз поцеловались, и Вик… признался мне в любви.
Но сейчас крышу просто не узнать!
Она похожа на цветущий сад, всё уставлено растениями, в центре красуется небольшая живописная арка, а под ней единственный стол с видом на город с россыпью огней, отсюда, с высоты, похожих на светлячков…
Это невероятно красиво!
– Это всё ты украсил, Вик? За один вечер?
– Я организовал, – скромно отвечает он, – а украсили люди, которые это умеют делать. Садись, скоро принесут салат.
На дальнем конце стола, за перегородкой, кипит работа.
В какой-то момент оттуда выглядывает повар, подмигивает мне, показывает большой палец.
Я, конечно же, узнаю шеф-повара, который работает в ресторане Вика.
И официант тоже оттуда.
Любезно разливает нам напитки, приносит салаты, а после сразу же исчезает, не мешая нам разговаривать.
– Тут всё так же красиво, – улыбаюсь я, продолжая наслаждаться видом, – только вот ресторана на крыше не припомню…
– Его в темноте сложно было разглядеть, – усмехается Вик, – я приходил сюда пару раз… после того, как ты уехала, вспоминал, что мы первый раз признались тут друг другу в любви…
– Да, Вик… и смотрели из бинокля твоего дяди на окна соседних домов, наблюдали, чем они занимаются по вечерам.
– Не хочешь повторить?
Он достаёт… бинокль, тот самый!
– Нашёл на старой квартире, представляешь? Предлагаю развлечься, как раньше, понаблюдать за соседями!
– С удовольствием, Вик, только напишу няне, спрошу, как дела.
Быстро печатаю сообщение с вопросом, как там Таня?
Ответ приходит почти сразу же.
«Таня просила передать, что у неё всё хорошо, она нас с охранником почти поженила, придумала имена нашим будущим детям и сказала, что на свадьбу позовёт всю свою группировку детсадовских»
– Как там дела у малой? – интересуется Вик. – Всё в порядке?
– Да, Алиса и Алик почти женаты! У меня к тебе небольшая просьба, кстати… не называй Таню малой… как-то это… не по-отцовски, можешь называть её «доча», уверяю, малышке это очень понравится.
Вик смотрит на меня серьёзно, но кивает.
– Хорошо, Лиля, я постараюсь… привыкнуть.
– Спасибо, Вик, я это очень ценю.
Он целует меня нежно, обнимает так ласково, как раньше.
И вдруг говорит:
– Люблю тебя, самая нежная на свете Лиля.
И внутри так хорошо становится от этих слов…
Так уютно, так спокойно, как было только с ним…
– И я люблю тебя, самый смелый и отчаянный Вик.
И поцелуй с ним такой сладкий-сладкий, от него бабочки в животе, от него хочется парить над землёй…
От него хочется жить!
Наконец отрываюсь от губ Вика, он поддерживает меня, чтобы вдруг не упала, даёт бинокль.
– Смотри, в той квартире напротив намечается вечеринка.
Но я смотрю не на окна квартиры.
Замечаю внизу, возле соседнего дома, какое-то странное движение.
Направляю бинокль туда…
И от удивления чуть не роняю его!
– Вик… там внизу…
– Что там?
– Там Рада и… вместе с ней твой друг… Глушко!
