Текст книги "Идеальная девственница (СИ)"

Автор книги: Мира Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Милана исподтишка любовалась его волевым лицом и сильной, мужественной шеей.

– Скажи, Милана, – заговорил вдруг Матвей, и Милана, застигнутая врасплох, вздрогнула. – Ответь на мой вопрос максимально откровенно.

– Да?

– Ночью… Этой ночью ты ласкала меня губами и языком…

Милана вспыхнула. До сих пор они ни разу не обсуждали при свете дня ночные подробности.

– Да, – всё же удалось ответить Милане.

– Но ведь ты была абсолютно невинна, когда мы встретились. Я уверен в этом на сто процентов. Не могла же ты…

– … оставаясь девственницей, делать с кем-то подобное? Думаю, ты был бы осведомлён об этом. Ты же меня отслеживал. Вёл, так сказать.

– Ты что, смеёшься надо мной? – удивлённо спросил Матвей и открыл глаза.

– Да.

– Милана?!

– А что делать, если ты смешной?

– Я смешной? По-твоему, я смешон?

– А по-твоему, Матвей, я наивная чукотская девушка, которая об интернете слыхом не слыхивала, книг не читала и фильмов, в том числе, определённой категории, не смотрела?

– Ты смотрелатакиефильмы? Читалатакиекниги?

– Мдаааа, – промурлыкала Милана. – Мне же было любопытно. Что я, не человек что ли?

– Ах, вот оно что! И как, понравилось?

– Чаще всего, нет. Мне чаще было смешно, особенно, когда кино смотрела.

– Смешно?! То есть, ты просто смотрела и смеялась. Читала и веселилась. И даже не представляла себя на месте героини? Совсем?

– Я должна отвечать на этот вопрос? – Милана откровенно дразнила Матвея, видя его растерянность и беспомощность.

– Отвечай, – почти прорычал Матвей.

– Ой, боюсь! – расхохоталась Милана. – Допустим, представляла, и что?

– Понятно. И с кем?

– Что "с кем"? – невинно хлопнула глазами Милана.

– Кого рисовало твоё воображение в качестве партнёра?

Матвей вскочил и начал мерить шагами беседку.

"Упс! Да тут сцена ревности в чистом виде!"

– Никого конкретного, – небрежно пожала плечами Милана. – Так, выдуманный образ…

– А не похож ли был этот "выдуманный образ", – остановившись, Матвей сузил глаза и пристально уставился в лицо Миланы. – Не похож ли он был, случайно, на того высокого глазастого брюнета? Студента? Егора, или как его там?

– Я вообще не понимаю, почему должна рассказывать тебе такие подробности! – притворно возмутилась Милана и, гордо подняв подбородок, отвернулась.

Столь явная ревность Матвея, этого умного, взрослого и с виду холодноватого мужчины, доставляла ей немыслимое удовольствие. Колоссальное.

– Ясно, – выдохнул Матвей, почти выскочил из беседки и быстро зашагал к дому.

– Матвей, подожди! – Милана бросилась следом. – Да стой ты!

Она догнала его почти у дома, попыталась схватить за руку, но он вырвался. Тогда Милана, не придумав ничего лучше, запрыгнула ему на спину и повисла, обхватив руками плечи Матвея и сжав коленями его бёдра.

– Слезь с меня, сумасшедшая! – приказал Матвей, но сам при этом, хоть и схватил Милану за руки, оттолкнуть не пытался.

– Сам ты чокнутый. Ревнивец чёртов! Сам придумал, сам обиделся.

– Никакой я не ревнивец! Не много ли ты на себя берёшь?

– Не бойся, не надорвусь!

– Ты слезешь с меня или нет?

– Нет.

– Сама виновата!

Матвей с силой разжал руки Миланы и начал энергично стряхивать девушку со спины.

Милана, нарочно всё рассчитав, картинно рухнула на траву, страдальчески сморщила лицо и начала растирать ладонью ногу.

Матвей, который собирался гордо скрыться в доме, тут же к ней подскочил.

– Ты что, ударилась? – с тревогой спросил он.

Милана, изо всех сил пытаясь не улыбнуться, закивала.

– Бедная моя девочка, прости!

Обхватив Милану за голову, Матвей несколько раз быстро поцеловал её, потом схватил девушку на руки и поднялся на крыльцо. – Сейчас осмотрю ногу. Возможно, понадобится помощь врача…

Милана, обняв Матвея за шею, начала горячо целовать его.

– Не надо врача, – прошептала она прямо ему в ухо. – Полежи со мной немножко, и всё пройдёт.

– Милана? – потрясённый Матвей остановился. – Что это было сейчас?

– Я хочу тебя. А что такого?

– Днём? – спросил Матвей, понимая, что и принцип "для любви только ночь" сейчас будет попран, как все остальные.

– Да, я хочу тебя днём. А что? Ты стесняешься?

Рассмеявшись и быстро поцеловав Милану в нос, Матвей понёс своё сокровище в спальню.

* * * * * * * * * * * * * *

Впервые Милана попыталась заговорить с Матвеем о том, что беспокоило её больше всего, через десять дней после их приезда в дом Матвея. Окончание срока, обозначенного Матвеем, неумолимо приближалось, и по мере его приближения, нарастала паника Миланы.

Девушка не могла смириться с тем, что Матвей навсегда уйдёт из её жизни так же легко и непринуждённо, как появился десять дней назад.

Неужели для него всё так просто? Открыл двери, вошёл в жизнь Миланы, перевернул всё с ног на голову, не оставив камня на камне от идеального мира девушки… А теперь так же спокойно скроется за дверью и исчезнет в тумане, бросив Милану одну посреди руин?

Неужели онтакой? Он не может бытьтаким!

А с другой стороны, каким она себе представляет другой вариант развития событий? Матвей никогда не захочет породниться с её отцом, а отец – Милана была в этом уверена! – не успокоится, пока не уничтожит Матвея. Скорее всего, физически.

А значит, выход только один…

Матвей думал, что Милана, утомившись от их бурной любви, уснула, как она делала обычно. Это ему, Матвею, не спалось. День ото дня, ночь от ночи ему становилось всё труднее и труднее думать о предстоящем расставании.

Всё давно спланировано и просчитано вплоть до минут. Он довезёт Милану почти до её дома. Только это случится не через две недели, как он пообещал, а на день раньше, когда ещё никто не будет ждать Милану.

Такого поворота никто не ожидает. Ничего не знает даже Милана, и не узнает вплоть до отъезда. Он сам соберёт её вещи, когда она уснёт, а рано утром поставит перед фактом.

В её вещах будет два письма. Одно, находящееся на виду, будет предназначено для Валерия. Второе, то, которое не обнаружат при обыске ищейки Решетникова, – для Миланы.

Неподготовленность и замешательство Валерия и его свиты позволят Матвею выиграть время. Он быстро отгонит машину на платную стоянку, туда, где всегда её оставляет. Потом покинет город на электричке. Во-первых, на электропоезде не именной билет. А во-вторых, этот рейс удобнее всего по времени.

Через пять часов он будет в областном центре соседнего региона, а ещё через несколько часов вылетит оттуда за границу. Естественно, не по своим документам. Билет давно забронирован. А Решетников в это время будет искать его в аэропорту своего города. Или на вокзалах. Или на выездах из города. А достать Матвея за бугром Решетников уже никак не сможет. Если, конечно, он вообще захочет это делать, прочитав письмо от Матвея. Это сначала он ещё может суетиться от злости и бессилия, но потом поймёт, что лучше сидеть тихо и не дёргаться.

Матвей даже не сомневался в том, что у него всё получится: не помешают ни роковые случайности, ни стихийные бедствия.

Единственным слабым звеном в деле был он сам. А точнее, его чувство к Милане. Мысль о том, что они расстанутся навсегда, казалась невыносимой. Однако другого выхода не было, ведь Милана – дочь его единственного врага, ненавистного, вызывающего отвращение почти на подсознательном уровне.

Целью Матвея была идеальная месть, результатом которой должны стать начало новой жизни и полное забвение прошлого. А как он забудет прошлое, если Милана останется рядом? Ради чего тогда он затевал всё? Планировал? Рассчитывал с точностью до минуты?.. Милана рядом – это значит, и Решетников, и Ольга тоже всегда рядом. Даже если далеко. Он не может ни физически, ни душевно стать частью их семьи.

– Матвей, – голос Миланы выдернул его из тяжёлых, вязких раздумий.

Она положила голову на его плечо, рисуя что-то изящным пальчиком на его груди. Матвей коснулся губами волос Миланы и закрыл глаза.

"Вот бы сейчас умереть таким счастливым, чтобы не переживать всё то, что будет потом!"

– Матвей, прошу, выслушай меня.

– Хорошо, – обречённо ответил Матвей.

Он знал, о чёмпопросит Милана, и знал, чтоон ей ответит.

– Матвей, забери меня с собой, пожалуйста! Я не хочу возвращаться домой. Подожди, не отвечай, дослушай!

Она почувствовала, как он готовится ответить, и накрыла его рот своей ладошкой. Матвей взял её руку в свою и прижался к ней губами.

– Ты же отомстил, Матвей? Сделал всё, что планировал? А значит, должен успокоиться и забыть о моём отце и об Ольге. Иначе происходящее не имело бы смысла. А если ты отомстил, то можешь относиться ко мне по-другому теперь? Не как к дочери моего отца, а как к твоей женщине. Я же твоя женщина?

– Моя, – Матвей был не в силах отказаться от этого определения Миланы.

– И ты мой, Матвей, только мой! Я чувствую. Зачем усложнять? Мы должны быть вместе всегда.

– Ты сама не понимаешь, о чём говоришь, Милана. Это на словах всё кажется легко. А на деле ты совсем не представляешь себе эту жизнь.

– Мне и не нужно её представлять, Матвей! Для меня имеет значение только одно: будешь ты рядом или нет. Остальное лишь частности, смена декораций.

– Нет, Милана. Оставшись со мной, ты будешь полностью лишена привычного круга общения, лишена всего, чем живёшь. Родителей, братьев, друзей, учёбы…

– Матвей, ты совсем тупой? – вырвавшись, Милана приподнялась на локте и возмущённо уставилась на Матвея. Сейчас она как никогда походила на совсем юную девчонку. – Я люблю тебя и живу только тобой!

Ну вот, теперь ему на смертном одре будет, о чём вспомнить, и отчего сердце будет сладко ныть даже через сто лет, как у последнего романтика и слюнтяя. Однако нельзя слишком серьёзно относиться к словам Миланы. Категорически нельзя. Ещё бы самого себя в этом убедить, но ведь опять ничего не получится.

– Милана, тебе это только кажется. Это довольно распространённое явление в ситуациях, подобных нашей…

– Матвей, давай не будем, пожалуйста? Я не безвольная овца, и не шей мне тут стокгольмский синдром! Я прекрасно знаю, чего хочу. И знаю, что ты тоже хочешь этого. Признайся!

– Милана, мне не в чем признаваться, – собрав волю в кулак, твёрдо сказал Матвей.

Если он немедленно не возьмёт себя в руки, она, пожалуй, заставит его согласиться. А этого допустить никак нельзя. Лучше сразу пойти и отдать свою жизнь в руки её папаши.

– До сих пор всё шло по заданному мною сценарию, и продолжаться будет так же.

– Матвей, скажи честно, ты меня любишь?

– Милана, я не собираюсь вести беседу в подобном ключе.

– Не собираешься?

– Нет.

– Ты обещал. Ты обещал ответить на любой мой вопрос, кроме одного.

– На этот я тоже не отвечу.

– Матвей!

– Милана, всё, спи. Я не стану говорить на эту тему. Я всё сказал тебе.

– Трус, – почти с ненавистью прошипела Милана. – Жалкий трус!

Ловко выбравшись из кровати, она накинула халат и почти выбежала из спальни.

Сначала Матвей остался лежать. Ему не хотелось бежать вдогонку, ведь тогда нужно будет продолжать разговор. Пусть побудет одна. Вообще, лучше пусть сердится на него и считает его последним подонком. Так ей легче будет выкинуть его из головы… и из сердца.

Однако, когда Милана не появилась в спальне через полчаса, Матвей начал беспокоиться. Ещё сильнее он разволновался, когда не обнаружил её в доме. Ночью было довольно прохладно, а она в одном халатике.

Схватив с дивана в гостиной плед, Матвей бросился в сад. К счастью, уже начинался рассвет. Заметив Милану в беседке, Матвей вздохнул с облегчением. Девушка сидела, обняв колени, и смотрела прямо перед собой. Она была босиком.

Когда Матвей подошёл, Милана заглянула в его лицо, но, видимо, не обнаружив там того, что искала, отвернулась и безжизненно сказала:

– Прости меня. Я больше не буду затевать этот разговор, Матвей! Я не хочу, чтобы остаток времени, отведённого нам, мы провели в спорах, ссорах и недопонимании. Поступай как знаешь. Но пожалуйста, помни всё, что я сказала сегодня. Я буду до последней секунды надеяться на то, что ты передумаешь.

Матвей приблизился, укутал Милану пледом, сел рядом и усадил девушку к себе на колени. Он чувствовал её тёплое дыхание на своей шее. Милана ничего не говорила и даже не плакала. Сначала чуть-чуть дрожала, но потом, отогревшись, начала засыпать.

Матвей долго не решался встать, чтобы не потревожить её сон. Сидел в беседке целый час, прижимая к себе драгоценную ношу. Потом осторожно встал и пошёл к дому. Милана так и продолжала спать, когда он уложил её в кровать, накрыл одеялом и сам устроился рядом.

… Через два дня Матвей разбудил Милану рано утром и сообщил, что они выезжают через пятнадцать минут.

– Подожди, Матвей! Почему сегодня? – Милана очень испугалась, она была в панике. – Ведь две недели истекут только завтра!

– Мы выезжаем через пятнадцать минут, Милана. Я изначально всё планировал именно так. Прошу, пожалуйста, не задерживай меня. Это очень важно.

Матвей был полностью одет, а у входной двери стояла дорожная сумка с его вещами. Там же были вещи Миланы.

– А продукты? Холодильник? – глупо спросила Милана, как будто это имело какое-то значение.

Сердце колотилось, как бешеное, а горло сдавило так, что было трудно говорить. Умом Милана понимала, что Матвей поступает правильно, опережая события на целые сутки, так будет лучше и безопаснее, но сердце готово было надорваться и совсем остановиться от отчаяния.

– Не переживай, я позаботился обо всём.

Матвей посмотрел на часы. Он выглядел отрешённым и абсолютно равнодушным. Никогда ещё Милана не видела его таким.

Кивнув, она быстро встала и, не обращая внимания на собственную наготу, пошла в туалет и в душевую.

Милана старалась не думать и не чувствовать. Её основной целью в данный момент было не расклеиться. Не расплакаться при Матвее, не устроить истерику. Зачем, если он всё решил? А у неё будет ещё время поплакать, ведь впереди целая жизнь. Жизнь без Матвея.

Милана знала, что никогда не станет разыскивать его, чтобы не подвергать опасности. И не только поэтому.

Да, он использовал её, и он последователен до конца. Но морально растоптать себя Милана не даст. Она не безвольная жертва обстоятельств, нет! Она сама себе хозяйка. И она обязательно справится.

Весь путь они проделали молча, и чуть больше, чем через полчаса, машина Матвея остановилась на отвороте к коттеджному посёлку, в котором жила Милана.

Было ещё очень рано, и посёлок казался полностью погружённым в сон.

Матвей вышел из машины, достал вещи Миланы и открыл перед девушкой двери. Он очень спешил, потому что панически боялся дать слабину и передумать.

Милана, поняв, что программой не предусмотрено даже нормальное прощание, сама выбралась из машины и подошла вплотную к Матвею.

– Какие у тебя безжизненные глаза сейчас, – тихо заговорила она. – Никогда не видела у тебя таких глаз, и сейчас не хочу видеть. Радуйся, Матвей, ну же! Ведь всё получилось по-твоему, аж на сто процентов. Ты добился всех целей, которые ставил перед собой. Молодец, я тобой горжусь! Искренне надеюсь, что это принесёт тебе счастье и будет согревать тебя на протяжении всей твоей долгой жизни.

– Прощай, Милана, – сухо сказал Матвей.

Не выдержав, она схватила его за воротник и даже на цыпочки привстала, чтобы приблизиться к его бледному лицу.

– А я до последней секунды надеялась, Матвей, как и обещала. Но сейчас я скажу тебе "Прощай!" Только сначала ты скажи, что не любишь меня. Отвечай! Ты обещал ответить, хватит быть трусом! Ты не любишь меня?

– Прощай, Милана, – высвободившись, Матвей отвернулся и быстро пошёл к машине.

– Трус… – вслед ему прошептала Милана и, не дожидаясь, пока он уедет, отвернулась и пошла к посёлку.

А ещё через час все сотрудники службы безопасности Решетникова тщетно искали Матвея. Милана спокойно сидела в гостиной, в кругу семьи. От осмотра врачей она категорически отказалась.

Отец сам, лично, изучал содержимое дорожной сумки Миланы. Он почти сразу обнаружил большой плотный конверт, предназначенный для него. Получив искомое, Валерий закрылся в кабинете и уже там прочитал письмо, написанное Беловым.

Помимо обещанных оригиналов компрометирующих документов, в конверте лежали два накопителя. Один Валерию был уже знаком, а второй он видел впервые. Вставив вторую флешку в ноутбук, Валерий похолодел. То, что он там увидел, поставило жирный крест на его мечте разделаться с Беловым.

Развернув лист бумаги, прилагающийся к накопителю, Валерий прочитал, едва сдерживая ярость, порождённую абсолютным бессилием и невозможностью повлиять на ход событий:

"Всё, что обещал, я тебе отдал, Валера. Однако я изначально показал тебе не всё, что у меня есть на тебя. Самое интересное предпочёл пока оставить только для личного использования. А что поделать, Валера? Мне нужна страховка. Можешь верить моему слову, пойми, что лично для меня выгоднее его сдержать, и остаться живым и невредимым. Если ты не будешь преследовать и искать меня, а также если я не сгину бесславно и бесследно от рук твоих соратников, наш с тобой маленький секрет больше никто никогда не узнает. Ведь остальных свидетелей в живых давно нет, ты позаботился об этом. Прощаюсь, Валера. Искренне надеюсь, что навсегда".

– Чёрт с тобой, – сквозь стиснутые зубы процедил Валерий. – Живи, ублюдок! Но только держись подальше от меня и от моей семьи!

Милана не помнила, как прошли первые сутки после её возвращения домой. Она вообще не чувствовала себя живой, хотя двигалась, разговаривала со своими родными и даже делала вид, что улыбается. Всю ночь она провела без сна, глядя в окно. И лишь на следующий день начала разбирать свою сумку.

Среди её вещей лежала абсолютно новая упаковка с ажурными чулками. Милана никогда не носила чулки, потому прекрасно знала, что найденная вещь ей не принадлежит.

Отец, который в общем и целом следил за тем, чтобы дочь всегда выглядела прилично и пристойно, конкретно каждой вещи Миланы учёта никогда не вёл, потому и не обратил внимание на чулки. Возможно, решил, что это колготки или нечто вроде гольфов.

Милана заперла двери в комнату и начала быстро распаковывать странную находку. Внутри, помимо остального содержимого, оказалась записка.

"Милана, я знаю, что сейчас ты меня ненавидишь и презираешь, а значит, я добился своей цели. Просто поверь мне как человеку, который намного старше и опытнее тебя: это всё к лучшему. Возможно, сначала наши отношения и держались бы за счёт чувств, но потом, спустя время, ты не простила бы мне того, что я стал причиной твоей разлуки с семьёй, друзьями, привычной средой. Ты должна получить образование, встретить настоящего, достойного человека (не Антона Русецкого, а того, кого полюбишьты сама) и построить счастливую семью. Я надеюсь на тебя, не подведи! Твой Матвей".

– Я думала, что уже встретила такого человека, – прошептала Милана. – Но ты оказался презренным трусом и обманщиком. Ведь ты обещал, но так и не ответил на мой главный вопрос, Матвей!

Конец первой книги. Продолжение следует.