Текст книги "Своя квартира(СИ)"
Автор книги: Минаева Анна
Соавторы: Анна Минаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
45
второе. Ведь это она ее кинула два года назад на произвол судьбы. Кто в
здравом уме сможет оставить на бабку родную дочь?
Слава, в который раз нащупала мобильник и вновь отказалась от мысли
совершить звонок. Она прекрасно понимала, что Виктория дожидается его,
но позвонить судьба не предвещала.
На огромной скорости иномарка сбила Славу, а потом, вернувшись с
обочины на трассу, как ни в чем не бывало, поехала дальше. Лишь в зеркале
заднего вида мигнул фиолетовый глаз, проверяя, что девушка не выжила.
Глава 8
Я не находила себе места. Яра должна была позвонить еще пять часов
назад. Я повернулась к часам. А нет, уже семь. Я в который раз зажала
кнопку вызова и опять мне механическим голосом сообщили, что абонент все
зоны доступа сети. Я с замиранием сердца чуть спустилась по списку
контактов и набрала другой номер.
–Алина Игоревна, здравствуйте. Вы не знаете, почему телефон Славы
не отвечает?
Женщина на секунду задумалась, будто пытаясь понять о ком именно,
из ее двух детей, я говорю:
–Нет. К деду убежала и все.
–А вы не могли бы позвонить деду, – мой голос дрогнул, будто я знала
заранее, что стряслась беда.
–Да не вопрос. Я тебе перезвоню, – Лебедева старшая сбросила. На
удивление, с ней у меня отношения намного лучше, чем с собственной
матерью. Интересно, нормально ли это? Или я опять выделилась, в плохом
смысле этого слова?
Казалось, что минуты не спешат сменять одна другую. Отмерянное
Алиной Игоревной время тянулось несколько часов, или же всего пять
минут? Я уже не отвечу на этот вопрос. Но скажу точно, что на входящий
звонок ответила моментально. И через всхлипы услышала всего два слова.
–Она мертва…
***
46
Я не смогла прийти домой к Лебедевым, чтоб попрощаться с подругой.
Я чувствовала себя виноватой в случившемся. Ведь если б не моя
шизофрения, Яра была бы жива.
Именно в момент тихой паники и такого же безумства меня застала
мама.
-А ты что не пойдешь прощаться? – фыркнула она, протирая полку над
моим столом и что-то напевая.
–Нет.
–Ну и правильно, – отмахнулась она, растряхивая всю пыль с тряпки, -
Что ты забыла в том доме. Они чужие люди. Лучше сиди дома и лупись в
компьютер.
Ксюша, стоявшая на пороге моей комнаты, скорее всего, испугалась. Я
вскочила со стула, от чего предмет мебели отлетел на середину комнаты:
–Какое право имеешь ты, своим грязным языком обсуждать эту
семью?! – не голос, нет. Шипение вырвалось из моего горла. Так шипят
загнанные в угол коты и дикие змеи.
–Что ты сказала? – она медленно повернулась ко мне, будто
сомневалась, что услышала реальность.
–Какое право имеешь ты…, – пощечина прервала меня и огненной
вспышкой отразилась на лице.
–Не смей повышать голос на мать! – она притянула меня к себе и сжала
пальцы на предплечьях.
–Отпусти, – пикнула я, морщась от боли.
–А то что? – она встряхнула меня, мои зубы, чуть не откусив язык,
щелкнули.
–Отпусти! – я вывернула левую руку до хруста и, наконец,
освободилась от ее хватки.
–Мразь, – выплюнула она ругательство и, нацепив на себя одну из
профессиональных улыбок, добавила, – Еще одно открытие рта в мою
сторону и переедешь назад к своей бабке. Усекла?
–С радостью.
Ксюша разрыдалась и убежала в комнату.
–Раз с радостью, – наступала она на меня, – Так собирай свои шмотки, и
чтоб до утра тебя тут не было!
–Где чемодан? – я чувствовала, как трясутся руки. То ли от нервов, то
ли от злости. Сейчас было не разобрать, что происходило внутри, и я даже не
стала этого делать.
47
–А где он может быть? – с издевкой ухмыльнулась она, уперев руки в
бока.
Оттолкнув ее в сторону, я выскочила в коридор и с грохотом
распахнула нишу. Он должен быть тут! Где-то под кучей хлама. Может
справа под ящиками? Нет, его тут нет. Или внизу за банками? И тут тоже
пусто! Когда его в последний раз доставали? Точно! Во время переезда сюда.
Значит где-то недалеко.
Но продолжить поиски мне не дала каменная рука, которая рывком
подорвала меня с пола, как котенка и стукнула об стенку.
–Ты что удумала, – зашипела мне в лицо эта женщина, которую стоит
называть ласково, – Ты правда считаешь, что я позволю тебе уйти?!
–У тебя нет выбора, – фыркнула я в ответ, понимая, что терять больше
нечего. Всё и так давно уже не в моей власти. Я ее потерял, как родного
человека.
–Ах, у меня нет выбора! – зарычала она, захлопывая перед моим носом
дверь ниши. – Значит, у меня нет выбора! Посмотрим, что ты скажешь пожив
неделю без еды! – Она, вписав меня в косяк, втолкнула в комнату.
Вытирая выступившую кровь с разбитой губы, я нашла глазами
мобильник.
Это утро началось для меня очень рано. Настолько рано, что я боялась
спугнуть спящих домочадцев лишним шорохом. В школьную сумку
уместились необходимые на первое время вещи и кое-какие сбережения.
Меня уже ждут, стоит поторопиться. Прихватив с собой еще и пакет, я
выскользнула в коридор и столкнулась там с матерью.
–Доброе утро, солнышко, – чмокнула она меня в нос и, что-то напевая,
медленно поплыла на кухню.
Что?! Что, черт возьми, это сейчас было? После всего вчерашнего?! Да
у нее видимо крыша едет. В кулаке подал свой голос телефон, напоминая,
что мне сегодня нужно выйти очень рано. Меня уже ждут.
–Завтракать будешь? – выглянула она опять в коридор, когда я
доставала из тумбочки сапоги.
Обувшись, я встала с корточек:
–Что происходит?
–А что происходит? – переспросила она, завязывая сзади веревочки от
сиреневого фартука.
–Может, хватит притворяться? – я не сдержала данного себе слова. И
вновь вылезла на поле боя, – Я с тобой не мирилась. Ты прощения так и не
48
попросила! Ты никогда его не просила. Во всех ссорах первой шла мириться
я! А не ты!
–Я старше! – в ее руках треснула растянутая ткань, – Значит, ты со мной
не мерилась? – ее голос превратился в шипение, как масло на разогретой
сковороде, – Ничего, ты ко мне еще приползешь! В ноги упадешь, и умолять
будешь!
–Да я лучше сдохну, – произнесла я то, что давно носила в себе и,
накинув куртку, открыла дверь.
***
–Привет, милая, – улыбнулся отец, когда я захлопнула за собой дверь
автомобиля. Он специально припарковался в соседнем дворе, чтоб моя мать
не видела. Я с еле заметным вздохом ответила на его улыбку.
–Привет. Я тебя не сильно напрягла вчерашним звонком?
–Нет что ты, – он повернул ключ в замке зажигания и плавно надавил на
педаль газа. Заурчав, автомобиль заскользил по заснеженной дороге.
Я, закусив губу, проводила взглядом серую многоэтажку. Там в одной
из сотен квартир осталась моя младшая сестра. Я обязательно вытащу тебя,
милая. Держись. Ты же умница, ты не дашь себя в обиду.
–Инна против не будет? – перевела я взгляд на Кузнецова.
Он скривился:
–Вик, она не может иметь детей. Поэтому тебе будет рада, как родной.
Так что по этому поводу можешь не переживать.
Его слова меня чуть успокоили. Но я боялась, что передумаю.
Передумаю и вернусь к ней. В то место, которое она с гордостью именует
«домом». Я боялась, что сломаюсь. Кто знает, может этот страх является
вещим. Но сейчас я не хочу об этом думать.
–Ты не пожалеешь? – тихо спросил отец, резанув по ране.
–Ты же не пожалел, – фыркнула я и тут же прикусила язык, потому что
его лицо посерело, а взгляд стал каменным.
–Прости, – я отвернулась к окну, теребя в руках ремень безопасности.
–Какая она сейчас? – мягко обратился ко мне папа.
–О ком ты сейчас спрашиваешь?
–О твоей…. Сестре.
–У нее шило в заднице, – хмыкнул я.
–Это и всё что ты мне расскажешь? – засмеялся отец, выворачивая руль
вправо.
49
–Еще она часто попадает в самое сердце странностей, творящихся в
квартире.
–О чём ты сейчас? – нахмурил брови Кузнецов, притормозив у
светофора.
Я набрала в легкие необходимый воздух и заговорила:
–После переезда в новую квартиру – начались странности. Мелкая
видела страшные сны, утверждала, что некто хочет с ней поиграть. Однажды
до смерти напугала меня собственной пропажей в шкафу. Представляешь,
играли в прятки. Они залезла в шкаф и вылезла оттуда спустя час... или даже
два. Я перевернула вверх дном всю квартиру, А она утверждала, что сидела
там всего пять минут. Потом, – я судорожно выдохнула, вспоминая Тузика, -
она разбудила меня ночью. Ее напугал какой-то шум в кухне. Сам собой
включался чайник и перекипячивал снова и снова воду. Мама мне тогда не
поверила, сказала, что Ксюша всю ночь проспала с ней и не вставала.
Отец бросил на меня встревоженный взгляд, но не перебивал.
–Потом у нее изменился цвет глаз. Они даже были у врача и ничего
подозрительного тот не обнаружил. Но всё таки фиолетовый.… Очень
необычный, согласись. Последней каплей была тень. Я видела ее под своей
дверью, но никого кто бы мог ее отбросить. Будто сама квартира ополчилась
против меня. Пытаясь выставить за свои пределы. Будто я там лишняя.
Чужая.
–Если хоть слово из этого ложь, я не пущу тебя к себе, – жестко
отозвался отец.
–Что? – я моментально была готова кинуться в драку, – Ты мне не
веришь?! Мне тебе поклясться или что?!
–Успокойся, – ледяным взглядом он остудил меня, – В это сложно
поверить. Вот и всё.
–Это правда, – процедила я сквозь зубы, жалея, что затронула эту тему.
–Хорошо, – примирительно договорил он, – У меня немного другие
взгляды на жизнь. Вот и всё.
Через несколько минут мы уже стояли на пороге его квартиры. Из
кухни плыл соблазнительный аромат жареной курицы. И я только сейчас
поняла, что больше суток ничего не ела.
–Привет, – Инна чмокнула отца в губы и забрала у меня пакет с вещами,
– Пойдем, разместим тебя.
Я, скинув верхнюю одежду, проследовала в гостиную за мачехой. Она
поставила мой пакет у невысокого кофейного столика, на котором
размещался ноутбук.
50
–Первое время так побудешь, а потом нормальный стол тебе
приобретем, – подмигнула она мне.
Я присела на зеленый диван и откинулась на спинку.
–Ты давай осваивайся и топай в кухню. – Потрепала меня по волосам
женщина и вышла за приделы комнаты, прикрыв за собой дверь.
***
Теперь до школы добираться труднее, но это мы переживем. Папа
обещал перевести меня в другую, со следующей четверти. Несколько раз
звенел мобильный. Но отвечать на мамины звонки у меня совершенно не
было желания. И отключив звук, я забежала в серое здание.
Первым был урок географии. Лучше б проспала. Но Инна разбудила
меня вовремя. Ее растрепанные после сна рыжие волосы слегка щекотали
мне лицо, когда она наклонилась над диваном, чтоб напомнить мне о школе.
А еще от нее пахло миндалем.
Звонок вырвал меня из мыслей, которые как всегда отгоняют
реальность на второй план и создают из ничего новые миры. Закинув на
плечо сумку, я взлетела вверх по лестнице.
Но в кабинете стоял гам. Географичка опаздывала и класс,
воспользовавшись свободной минуткой, решил поднять школу на уши.
–Что такое, Кузнецова, чего нос повесила? – едковато-сладким голосом
пропела Эля, завидев меня в дверях аудитории.
Я проигнорировала ее и плюхнулась за третью парту на первом ряду,
где сидела вместе со Славой.
–Я слышал, она на похороны не пошла, – фыркнул Дима, пытаясь
отнять свой телефон у соседки.
–Правда? – вцепилась в известие Эля, – Что ж такое. Единственная
подруга была.
–Рот закрой, – посоветовала ей Ирка, глядя, как я закипаю.
–А ты не встревай, шалава, – заверещала как подорванная она.
–Шалава – это ты! – я не выдержала, встала.
–Я просто знаю себе цену, – фыркнула она, довольствуясь взглядами
мужской половины.
–И как часто ты ее называешь? – хмыкнула я, пытаясь остановиться.
–Что ты сказала?
Она стояла от меня в трех шагах и не расслышать чисто физически не
могла.
–Ты тупая или глухая?
51
–Так почему ты не пошла на похороны? Или ты на самом деле ее
ненавидела?
Она проигнорировала мои слова, но кулак проигнорировать не смогла.
Кто-то из девок завизжал. Пара рук попыталась оттащить меня от
Элеоноры, которая захлебывалась собственной кровью из разбитого носа.
Рука у меня тяжелая.
–Ты что творишь, идиотка?! – встряхнул меня Юра, – Ты забыла кто ее
отец?! – Это он отдернул меня от одноклассницы, непонятно кого спасая.
–Отпусти, – я дернулась, – Юр, я помню. Отпусти.
Он разжал пальцы и с сомнение посмотрел на меня. А потом
улыбнулся:
–А всё-таки хороший удар, черт возьми.
Через двадцать минут я уже стояла у кабинета директора, надеясь, что
он не позвонит моей матери. Элю сердобольные одноклассницы отвели в
медпункт, где истеричка медсестра остановила ей кровь. И теперь
запрокинув голову, девушка сидела в приемной директора, а в каждой
ноздре торчало по ватке. Мы ждали ее родителей. Вот именно тогда и
начнется светопреставление.
Но главное чтоб не позвонили матери.
Я вздрогнула от того что по приемной разлилась мелодия мобильного.
Секретарша, даже не глядя в нашу сторону, продолжала набирать что-то в
компьютер. А Эля приглушенным голосом ответила на звонок:
–Да пап. Что значит, не приедешь?! Ты нормальный! Твою дочь
избили! Да мне шестнадцать и что с того?! Но… Пап, – последнее слово было
протянуто настолько жалостливым голосом, что я не задумываясь,
позлорадствовала.
Она еще не успела, сбросит вызов, как из кабинета, наконец, явился
Эдуард Леонидович.
–Ну что, Затынина, отец будет?
–Нет у него срочное заседание, – фыркнула Эля, будто ее совсем не
задел этот факт.
–Ну, тогда и твоих родителей не вижу смысла вызывать, Кузнецова.
Идемте, – он распахнул дверь своего кабинета в приглашающем жесте.
Маме не позвонили. А из этой задницы я выкрутиться уж точно смогу.
Свободно выдохнув, я прошагала в помещение, где всегда пахло чаем.
52
Глава 9
С момента последнего школьного инцидента прошло около недели.
Может чуть больше. Если честно, я сейчас не отдаю отчета времени. Все
слишком хорошо. Звонки от матери почти прекратились. Отец и Инна ведут
себя как идеальная семья. Директор замял проблему с Затыниной. Я время от
времени щипала себя чуть повыше локтя, что бы убедиться, что всё
происходящее – явь. Но пробуждение всё не наступало и не наступало. И я
постепенно погружалась в эту сладкую реальность. Что и было ошибкой.
Однажды за завтраком, когда я намазывала маслом белый хлеб и
размешивала сахар в черном чае, в дверь позвонили. Настойчивая трель
раздробила субботнее утро на части.
–Я открою, – улыбнулся отец и встал с пуфа.
–Хорошо, – улыбнулась Инна и, глядя на меня, уточнила, – Добавку
будешь?
Я отрицательно помотала головой. И этот бутерброд влез в меня с
огромным усилием. Видимо вчерашний ужин, действительно был
королевским. Я слышала, как отец повернул ключ в замке и спросил, кто
стоит за железной дверью тамбура. Будто мешкаясь, он медленно повернул
замок, пропуская гостя в квартиру. Гостью
–Я хочу забрать свою дочь, – прогремел ее шепот.
–Здравствуй, Лилия, – голос Кузнецова дрогнул, будто он был не до
конца убежден, что перед ним стоит его бывшая жена. Он узнал и
выкрашенные в белый цвет волосы, и изогнутые темные брови и ту самую
родинку, которой она стеснялась. Вроде бы ничего не изменило время в ее
внешности. Вот только взгляд стал другим. Жестоким. Отрешенным.
–С чего ты взяла, что у меня твоя дочь? – он сделал ударение на два
последних слова, а я вжалась в спинку диванчика, стараясь не дышать. Нас
разделяла тонкая бетонная стена.
–Я знаю, – ее голос не выражал абсолютно никаких эмоций, – Верни мне
Вику, Саш.
–Я не понимаю с чего ты взяла, что Вика тут? – продолжал отец гнуть
палку, – Откуда ты вообще узнала мой адрес?
–Может, хватит ломать комедию?
Я, разжав пальцы, бесшумно поставила на стол чашку и перехватила
взгляд Инны. В карих глазах плясали искорки. Поправив рыжие волосы, она
встала и медленно вышла в коридор.
53
–Здравствуйте, Лилия. Я – Инна. И это я вам звонила.
Что она сейчас сказала? Мне на мгновение показалось, что я лечу вниз.
Будто прогнившие доски надежд не выдержали моего веса.
Я, не отдавая себе до конца отчета, поднялась и на ватных ногах,
опираясь о стену, вышла из кухни, задержавшись в дверном проеме.
-Привет, мам, – с хрипотцой в голосе, пробормотала я.
–Собирай вещи! Мы уходим! – железным, будто заведенным голосом,
проговорила она, все еще глядя на бывшего мужа. – А если ты сейчас
попробуешь вмешаться, мы встретимся с тобой в суде. Поверь, я много что
могу рассказать правоохранительным органам. Настолько много, что ты
десять лет за решеткой просидишь.
–Инна, зачем? – я, все еще не веря в происходящее, повернулась к
женщине.
–Ты тут чужая, – фыркнула она, погладив кончиком пальца рыжий
локон.
Интересно простит ли отец ее за этот поступок?
–Вика, я не ясно выразилась?! – рявкнула Кузнецова, а я подпрыгнула
на месте. Меня опять предали.
***
Домой мы возвращались в полной тишине. Мне не доверили нести
собственные вещи, и мать тащила их на себе. А я вновь и вновь прокручивала
в голове последний ехидный взгляд Инны и опечаленный отца. Он по каким-
то причинам не мог перечить своей бывшей жене. Да и теперешней тоже.
–Какими такими фактами ты можешь посадить его в тюрьму?
–Тебя это не касается, – фыркнула она, смахивая огромные снежинки с
волос.
–А то, что он моя семья…
Мне не дали договорить:
–Он не твоя семья! Я – твоя семья. И Ксюша. И Гена.
–Нет у меня семьи, – печально улыбнулась я, отведя взгляд в сторону на
кучу снега. Было бы неплохо спрятаться в этом сугробе. Зарыться с головой
от проблем. Хорошо быть страусом.
–Что ты сейчас сказала? – ядовито уточнила она.
–Почему ты не оставишь меня там, где я счастлива! – я остановилась,
чувствуя как глаза жжет от слез.
–Потому что ты там не нужна.
54
***
Следующие две недели медленно проходили мимо меня, словно
скользя по прозрачной стеклянной стене, отгородившей меня от внешнего
мира. Мама строила из себя идеальную. Не беспокоила по пустякам, с
Ксюхой не напрягала, вилась вокруг Козина. Тот же продолжал называть
меня идиотским выдуманным именем – Тори. Это меня доводило до
бешенства, но я старалась не подавать виду. Мама и Ксюня со своими
кличками смирились. А я не хочу отзываться на это. Будто кличка для
собаки.
–Виктория, обед! – я вздрогнула и, оторвав взгляд от зеркала, спустила
ноги с кровати. Медленно, будто боясь рассыпаться на мелкие детальки, я
отправилась в кухню. Над твороженной запеканкой поднимался
соблазнительный аромат. За мной зашел на кухню Козин:
–Чего стоим, проход загораживаем? – улыбнулся он, а в зеленых глазах
фейерверком взрывались искры интереса ко мне.
–Мама обедать будет? – я полезла в шкаф за тарелками.
–Нет, Окси нездоровиться. И Лил пытается сбить температуру.
–Понятно, – я поставила перед ним тарелку и положила рядом нож и
вилку. Чай уже дымился в двух чашках, и, обжигая пальцы, я поставила
перед мужчиной его порцию. Он протянул длинную и худую, как у скелета
руку за тарелкой с запеканкой и, положив нам по кусочку, отхлебнул
напиток.
–Ты почему такая угрюмая последнее время?
Я не почувствовала в его голосе насмешки или издевки. Скорее из его
слов сочилось сочувствие и желание понять. Может он и не такой плохой,
каким я его представляла?
–Я не знаю, как объяснить, – вилка осталась лежать на столе, сил
поднять прибор у меня не было.
–Объясни, как есть, – он ободряюще мне улыбнулся.
–Я не чувствую себя тут, как дома. Как в своей тарелке. Будто эта
квартира.… Этот дом – мой. Но в то же время я тут чужая. И случаи,
которые происходили после переезда. Моя психика этого не воспринимает. Я
боюсь свихнуться. – Прикусив язык, я кинула взгляд на мужчину, которому
моментально выложила всё, как на духу. Даже не задумавшись, что совсем
недавно он был мне противен.
–Не хорошо, получается, – согласился он, – Я могу тебе чем-то помочь?
–Например? – мне просто было интересно, что может мне предложить
человек, который без года неделю знает меня.
55
–Например, всей семьей отпраздновать мой день рождения. Может,
тогда ты сблизишься с мамой. Пока ты еще не потеряла всё.
–Я уже всё потеряла, – отмахнулась я от этой глупой идеи.
–Ты в этом уверенна? – как-то странно покосился на меня Геннадий.
–Более чем, – фыркнула я, смахивая с лица упавшую темную прядь, -
Мне больше терять нечего.
–Ну как знаешь, – ухмыльнулся Козин, прерывая тем самым разговор.
Что-то не то было в его зеленых глазах. Что-то не то.
Я опустила в раковину пустую тарелку и, развернувшись на пятках,
вернулась к себе. Вроде бы ничего не изменилось. Тот же шкаф и то же
огромное зеркало, та же кровать напротив него. Все те же шторы и тот же
письменный стол. Но что-то изменилось. Что-то что не видно обычным
глазом. Будто сама квартира была против меня. Будто всё было против. Я не
чувствовала себя защищенной. Я не могла спокойно смотреть на свое
отражение. Видимо я сказала Козину правду. Мне больше нечего терять. В
принципе, я не так много и имела в этой жизни. Семья, Слава, школа, отец,
Ксюша.
Семья отвергла меня, может не специально, но всё же. Слава погибла,
пытаясь мне помочь, я все еще не могу простить себя и отойти от шока. Отец
– больше никто для меня. Он не смог даже сказать «нет» двум своим женам.
Я даже рада, что Ксюша не знала своего отца. Пусть растет в неведении. Что
касаемо самой сестренки. Я люблю ее. И боюсь.
***
Время медленно плыло, сменяя за окнами погоду, и вот уже вечер
стучится с ледяным ветром в двойное стекло. Я, укутавшись одеялом, читала
книгу, название которой никогда просто так не зацепиться в мозгу, если
только его не зубрить часами. Напрягающую тишину развевало только
тиканье настенных часов в кухне.
Почему Инна так поступила? Неужели я настолько мешаю людям? Я
фыркнула и утонула лицом в подушке. Я просто там лишняя. Я везде
лишняя. И опять это ужасное тиканье с кухни. Ну, сколько можно! Почему
стены такие тонкие?
А если вернуться к своим размышлениям, то из всего положительного
что осталось в моей жизни – была Ксюшка. Козин сказал, что она заболела.
Да и мама целый день из комнаты не выходила. Я глянула на часы у
компьютера – без двадцати девять. Думаю, они еще не спят. Переборов себя,
56
я все же вышла в коридор и затормозила в темноте у дубовой двери. Не было
слышно ни звука. Кроме тиканья часов. Я стукнула в дверь и тут же
отдернула руку.
–Заходи, – это был приглушенный голос Козина.
Щелкнула дверь. В комнате стоял полумрак. Геннадий стоял по центру
комнаты его глаза были закрыты:
–Я думал ты раньше придешь. Видимо не плохая у тебя сила воли.
Была.
Я сделала шаг ему навстречу и только потом заметила сестренку. Она
сидела на своей кровати и очень походила на тряпичную куклу. Ножки
свешены с кровати, спинка ссутулена, голова опущена. Рядом с кроватью на
полу сидела и мама. Ее голова покоилась на коленях младшей дочери, руки
были раскинуты в разные стороны. Обе не дышали.
–Что ты с ними сделал? – я в недоумении сделала шаг обратно к
дверному проему, чувствуя, как замираю от ужаса, – Мразь, ты убил их!
–Ты только заметила? – ухмыльнулся он и открыл глаза, в комнате
полыхнула вспышка. Вспышка фиолетовых радужек.
–Твоя очередь пополнить мой комплект кукол. Они мне прослужили
очень долго и заслужили небольшую передышку. Как-никак они моя семья.
А настоящий мужчина должен иметь силу управлять ими.
–Что ты несешь? – мои пальцы нашли косяк двери.
–Смотри, – он оскалился и поднял вверх правую руку. Дернулась
малышка на кровати. В движение пришли ее ножки, она соскользнула с
кровати и, вскинув вверх подбородок, распахнула такие же фиолетовые
глаза, как у Козина. Неужели она его дочь? Тогда понятно, почему отец не
признавал Ксюшу.
–Давай поиграем, – дружелюбно предложила она, – Мы так давно не
играли в прятки.
–Прекрати это! – завизжала я, затыкая уши руками. Скользнув в
коридор, я чуть не рухнула, споткнувшись об деревянный порожек.
Проклятая квартира. Я поскользнулась на коврике перед входной дверью и
тут же вцепилась в ручку. Заперто. На вешалке обязательно должна быть
запасная пара ключей. Я подпрыгнула и схватила ее. Руки тряслись, ключи
позвякивали друг о друга. Не тот! И снова не тот! Я, нажав на железную
ручку, вставила ключ в скважину и повернула.
–Куда собралась моя девочка? – на плечо легла женская рука. Я
повернулась и утонула в маминых глазах цвета неба.
Перед глазами поплыло ее лицо, дыхание перехватило.
57
***
–Девочка моя, – где-то сверху раздавалось бормотание нежного и
теплого голоса. Я, пересилив свое желание, открыла глаза. Мамина комната.
Ксюшина кровать. Я лежу на постели головой на маминых коленях. В ее
глазах пустота, но губы растянуты в неком подобии нежной улыбки, а тонкие
пальцы с накрашенными розовыми ногтями перебирают мои темные пряди.
Рядом с кроватью на полу с игрушками возиться Ксюша, в ее руках Тузик.
–Наконец-то ты пришла в себя, – голос раздался из коридора. Звук
шагов и он уже в поле моего зрения. Мужчина присел на корточки, изогнув
свое тонкое тело буквой «С». Темные волосы дернулись, как на ветру. – Как
себя чувствуешь.
–Паршиво, – я пыталась сказать еще что-то, но рот сам собой
захлопнулся, а язык онемел. Я попробовала встать. Провал. Я чувствую свое
тело, чувствую мамины колени под головой, но нервные импульсы не
доходят до конечностей. Или блокируются. Даже моргнуть я могла с
огромным усилием. Будто кто-то думал разрешить мне это действие или нет.
–Ты оказалась такой же, как они, – фыркнул мужчина, – Ты даже не
сопротивляешься. Так даже не интересно.
Я пыталась понять, о чем он говорит, но смысл слов доходил с трудом.
Будто это всё сон и когда я проснусь, диалоги не будут нести никакого
смысла. Ничего из сна не будет нести смысла.
–Отпусти, – прохрипела я, и тут же дернулась моя челюсть, прикусив
язык.
–Перебивать не хорошо, – покровительно улыбнулся Козин, – Ну что,
Тори, ты готова присоединиться к своей семье. К нашей семье. Окси такая
смешная, не правда ли? – Он чуть ли не прослезился, глядя на ребенка,
который подкидывает плюшевого щенка и смотрит невидящим взглядом в
пол. – А я испугался, когда почувствовал еще одного шамана в городе.
Сбежал. А это просто была моя дочь, – Он засмеялся и сел рядом с
Кузнецовой на кровать:
–Да, любимая? Ты же мечтала об идеальной семье?
–Да, – металлически произнесла женщина.
Я их потеряла! Черт возьми, я их всех потеряла!
–Кстати у меня для тебя сюрприз, – подскочил он. – Пока ты спала к
нам пришла гостья, которая очень давно хотела тебя увидеть.
–Привет, Викуля, – я еще не видела, кто зашел в комнату. Но я узнаю
этот голос всегда.
58
–Ну а какая семья без вредной тещи, – развел руками мужчина. Надежда
Петровна деревянно подошла к нему и так же неуклюже дала подзатыльник.
–Ай-ай, как больно, – театрально закрыл он голову руками.
–Бабушка, – я не знаю, сказала это вслух или мне не позволили. Эта
женщина была мне самой близкой. Она приютила меня, когда было не
обходимо. Будила по утрам вкусной выпечкой. В ее карих глазах всегда
плескалась жизнь. Всегда. Только она позволяла мне приводить Славу, и мы
громили с ней двухкомнатную квартирку. Только она позволила завести мне
рыжего котенка. Бабушка.
–Семья в полном сборе, – усмехнулся Козин, потом подмигнул, – Ведь
так?
–Да, – монотонно ответили все присутствующие в комнате. И даже я.
–Так ты присоединишься к нам или так и останешься одинокой? –
надавил на меня Козин.
–Одна просьба, – лишь губы шелохнулись, но он меня услышал, -
Свободу на пять минут.
Почти сразу дернулась левая рука, скидывая мамины зачарованные
пальцы со своих волос. Это необычайное чувство облегчения. Я могу
управлять собственным телом. Всего пяти минут.
–Я хочу побыть одна, – я подошла к двери и обернулась на Козина,
будто боялась, что он сейчас же откажется от этой затеи и вновь закует мое
тело и разум в невидимые оковы.
–Хорошо, – так же покровительно улыбнулся он мне, разведя длинными
руками, – Ты все равно от меня не сбежишь.
Главное чтоб не прочитал мысли. Я выскочила за границы зловещей
комнаты, в которой собрали трупы моей семьи. Живые ли они или он
вдыхает в них жизнь только когда ему это нужно? Неужели всё это не сон?
Неужели он, правда, шаман? Господи, что же делать. Я прислонилась лбом к
холодному стеклу кухонного окна. На улице перепархивали пушистые
снежинки, танцуя в ледяном вальсе. Уличные фонари пропахивали ночь
своим светом. И я впервые поняла, что попала в тупик, я больше никому не
нужна. По щекам покатились обжигающие слезы. Стоп! Выход есть всегда!
Почему он так часто интересуется, сдалась ли я? Да потому что он не может
без согласия заполучить…. Что он там хоть ворует? Тело? Душу? Волю?
Жизнь? Не важно! А я ведь не сдалась. Не сдалась же? Нет! Выход есть
отовсюду. У меня осталось минуты две, что б его отыскать. Я отлипла от
окна, наблюдая за тем как запотевшее стекло закрыло мне обзор на улицу.
Жарко. Рука сама потянулась к пластиковой ручке. Они сдались, потому что
59
любили его! Мама, Ксюша! Ксюша еще и запугать меня пыталась. Нарочно
или нет. Но ее способности от отца. От Козина. Всю эту чертовщину
выделывала она. А бабушка пошла на поводу у дочери. Всех сгубила
любовь. Но не меня. Не меня! У них своя семья. А я чужая.
Ветер скользнул в помещение, сдувая с моего лица соленые капли и
принося в жертву снежную пыль. Я неуклюже взобралась на табуретку.
Подоконник. Он не сможет меня покорить! Я не они! Я чужая.
Зажмурив глаза, я сделала шаг навстречу зиме. Но резкий удар в грудь
выбил из меня воздух, а уже потом я врезалась спиной в кухонный шкафчик.
Послышался звон посуды.
–Я же сказал. Ты от меня не сбежишь, – раздался в голове голос Козина,
и я с ужасом поняла, что подчиняюсь его мыслям. – Добро пожаловать в
семью, Тори.
Сознание медленно померкло.
Конец.
26.03.13 – 18.06.13
60
Document Outline
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
