Текст книги "Корги-детектив: жестокие вкусняшки"

Автор книги: Милдред Эббот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 2

Когда комбинация цифр на замке от двери моего дома также не сработала, мне страшно захотелось оставить на крыльце пакет с полезными десертами на растерзание белкам, загнать Ватсона обратно в «мини-купер» и мчать что есть мочи назад в Миссури. Или еще куда-нибудь, без разницы. Моя «перезагрузка» начиналась отнюдь не так гладко, как хотелось бы.

В этот раз на третьем гудке мама все-таки взяла трубку. Я присела на старую скамейку из коряги, а Ватсон спрыгнул с крыльца и стал наблюдать за парой бурундуков, копошившихся неподалеку в корнях елей.

Часы показывали начало седьмого, но уже стемнело и ноябрьский воздух был прохладным. Пока мы ждали, мне снова стало казаться, что спонтанные перемены в жизни – это правильно. Я уже и забыла, какие яркие звезды здесь, в покрытых густым лесом горах с острыми вершинами. Звезды были такими ясными, что, казалось, протянешь руку – и сорвешь одну прямо с небосвода. Даже завитки Млечного Пути можно было разглядеть. Легкий ветерок колыхал голые ветви тополей, приносил с собой свежий запах хвои, земли и снега. А журчание замерзающей горной реки, которая протекала в нескольких метрах от заднего двора дома, просто гипнотизировало.

Было хорошо. Очень-очень хорошо.

Я уже и забыла, как прекрасно в Эстес-Парке. Забыла, как пульс здесь замедляется, а разум расслабляется. Не имело значения, что мой книжный магазин зажат с обеих сторон кондитерскими: одной владеет женщина с тяжелым характером, а другую и кондитерской-то трудно назвать.

Почти через десять минут я осознала, что совершенно забыла, насколько далеко дом моих бабушки с дедушкой находится от цивилизации. Правда, за деревьями скрывался новый коттеджный поселок, но до него нужно было шагать полкилометра. В любое другое время я бы обрадовалась этому факту, но не сейчас, когда я не могла попасть в дом. Дедушка всегда говорил, что медведи боятся нас больше, чем мы их, но проверять его теорию на практике мне никогда не хотелось.

Когда в моей голове звуки леса стали превращаться во что-то зловещее и я подумала, что нам с Ватсоном придется отступать к «мини-куперу», сквозь деревья прорезался свет фар. Они выхватили из темноты крыльцо, а потом машина поехала по извилистой дороге, и свет исчез.

Огромный грузовик пронесся мимо, едва не задев мой задний бампер, и остановился. Мама грациозно спрыгнула на землю, что выглядело впечатляюще, учитывая ее возраст и комплекцию.

– Уинифред! – Она подбежала ко мне прежде, чем я поднялась со скамьи, и заключила меня в свои объятья. – Добро пожаловать домой, девочка моя!

– Привет, мам!

Мама была всего полтора метра ростом и казалась в моих объятиях маленькой и хрупкой куклой.

Спустя мгновение она отстранилась, бросилась к входной двери и стала вбивать, как мне показалось, случайные наборы цифр на кодовом замке.

– Давай-ка впустим тебя домой. Ты, наверное, совсем замерзла. Ты же не привыкла к таким суровым зимам, как в Колорадо.

– Ты вернулась сюда всего шесть лет назад, мам. Ну и конечно, помнишь, что на Среднем Западе зимы еще более суровые, чем у вас здесь.

Ватсон взобрался на крыльцо, повизгивая от счастья, а затем бросился к грузовику.

– О, привет, приятель! – Тощий, долговязый Барри Адамс вышел из машины, наклонился и стал энергично почесывать Ватсону бока: – Рад снова тебя видеть.

Они встречались всего два раза в жизни, но на удивление здорово подружились. Каждый раз, когда Ватсон видел Барри, он вел себя так, как будто Барри был ходящей косточкой.

Спустя несколько секунд Барри поднялся и приобнял меня. Несмотря на некоторую неловкость момента, его глубокий голос звучал тепло и дружелюбно:

– Рад, что ты приехала, Фред. Твоя мама была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что ты снова будешь рядом с нами. Уверен, тебя ждет счастье.

Я обняла Барри в ответ. Мне нравился этот парень. Даже очень. Не так, конечно, как Ватсону, но все же… Я не относилась к нему как к отчиму: в моем возрасте это было бы странно.

– Спасибо, Барри, я тоже уверена, что все у нас будет хорошо.

– Барри! – позвала мама, не оборачиваясь, неистово нажимая кнопки в попытках подобрать код. – Ты, случайно, не помнишь комбинацию цифр, которую я здесь установила?

– Ты же положила ключ в карман, разве нет? – Он подмигнул мне.

Мама всплеснула руками и стала шарить рукой в кармане.

– Точно! Как же я могла об этом позабыть?! – Она вставила ключ в замок, повернула его и распахнула дверь. Затем мама обернулась и вручила мне ключ: – Полагаю, теперь он твой. Не волнуйся насчет кода. Я уверена, что однажды вспомню эту комбинацию.

Затем все вчетвером мы вошли в дом. Мама и Барри быстро осмотрели комнаты, включив в них свет.

Ватсон глядел на меня, высунув язык.

– Давай. – Я дала ему отмашку. – Исследуй территорию.

Ватсон отошел. Прижавшись носом к полу, он начал обнюхивать дом то там, то тут. Точно кто-то пообещал, что Ватсон найдет здесь клад.

Закрыв дверь, я тоже решила осмотреться. Дом оказался меньше, чем я запомнила – всего-то двести с лишним квадратных метров, – но зато он был симпатичнее, чем я представляла. Большую часть мебели необходимо было заменить, но в целом дизайн мне нравился. Бревенчатые стены и балки, пересекавшие потолок, отливали золотом на свету. Я заглянула на кухню. Мебель не обновляли годов с 60-х, но бабушка содержала кухню в порядке до самой смерти. Казалось, так же бережно относились к кухне те, кто в последние десять лет арендовал этот дом. Мне понравились мятно-зеленый холодильник и плита. Меня все устраивало.

– Мы приехали сюда вчера и прибрались немного. Все оказалось не так плохо, как мы полагали. Мы хотели и в магазине тоже прибраться, но до этого руки так и не дошли. – Мама провела рукой по кухонным занавескам с такой нежностью, будто погладила Ватсона. – Их я тоже сюда вчера повесила. Мне показалось, что кухню нужно немного освежить.

Я шагнула вперед, прищурив глаза:

– Это фламинго?

Мама кивнула:

– Они самые. Думаю, розовый цвет делает интерьер более жизнерадостным.

– Надеюсь, тебе они нравятся. – Барри добродушно пожал плечами: – Я выбирал материал.

– У меня нет слов. – Мне пришлось сдержать смех. Фламинго были изображены на фоне лимонно-желтых и бледно-зеленых индийских спиралей. Барри всегда носил футболки с этим узором и свободные брюки для йоги. В другой одежде я видела его лишь однажды, в день их с мамой свадьбы. – Они очаровательны. Спасибо.

Барри просиял:

– Мы бы смогли сделать гораздо больше, но ожидали твоего приезда только через шесть недель. – Мама отвернулась от занавесок, на лице ее появилось беспокойство. – Мне казалось, что ты собиралась остаться в издательстве, чтобы переезд прошел гладко.

В комнате вдруг стало жарко.

– Я передумала.

Последнее, о чем мне хотелось сейчас говорить, так это об издательстве.

Мама убрала прядь своих длинных седых волос за ухо, подошла ко мне и взяла за руку. Сквозь седину все еще проглядывал рыжий цвет – единственная внешняя черта, которую я унаследовала от мамы.

– Я знаю, что она поступила ужасно, дорогая, но Шарлотта с детства была твоей лучшей подругой. Я бы не хотела, чтобы такая мелочь, как бизнес и деньги, встали между вами.

При желании моя мама могла найти что-то хорошее даже в бешеной росомахе.

– Не надо беспокоиться о Шарлотте, поверь мне, она о нас уж точно не беспокоится. – Мама открыла рот, чтобы возразить, но я сменила тему, обратившись к Барри: – Я уже познакомилась с соседями. Оказалось, что Агата не очень-то рада моему приезду.

Барри тяжело вздохнул:

– Она тот еще фрукт. Если бы у меня в распоряжении была еще какая-нибудь недвижимость, кроме этого магазина, я бы без разговоров отдал ее тебе, только чтобы ты не пересекалась с этой особой каждый день.

Мама толкнула его в плечо:

– Да ну! Агата – хорошая женщина. Конечно, она иногда бывает ворчливой, но у нее золотое сердце. Все знают, что бизнес Луизы загнил бы через пару недель, если бы не помощь Агаты. «Греховные сласти» поддерживают «Полезные десерты» с самого их открытия. Если человек готов делать столько ради своей сестры, то он по определению не может быть плохим.

Я втянула в себя немного воздуха, прежде чем Барри успел возразить:

– О, я забыла. Луиза дала мне пакет со сладостями. Я оставила их на крыльце. Пойду-ка лучше заберу их.

– Лучше пусть они там и лежат. – Мама виновато улыбнулась.

– Все настолько плохо, да?

Они оба кивнули. В этот раз в роли оптимиста выступил Барри:

– Зато Луиза – хорошая женщина. Лучше просто некуда.

Мама хлопнула по кухонному столу:

– Вы напомнили мне! Я же приготовила рагу! Оно в машине. Сейчас вернусь. Я подумала, что ты будешь страшно голодной после долгой дороги. Ах, если бы Верона и Зельда не уехали в круиз!.. Мы бы тут же устроили наш первый семейный ужин.

Мама выпорхнула наружу. Мы с Барри смотрели ей вслед. Он застенчиво мне улыбнулся. Затем последовало молчание, которое спустя несколько мгновений нарушил вошедший в дом Ватсон. Барри потрепал его по голове, и Ватсон устроился у моих ног.

Барри откашлялся:

– Тебе нравятся эти фламинго, да?

– Барри! – Мама с порога громко окликнула его, до того как мне пришлось соврать во второй раз. – Куда ты дел рагу?

Барри вздрогнул, его лицо приняло задумчивое выражение, а водянистые голубые глаза округлились.

– О, черт! Я забыл, что она попросила меня взять его с собой. – Он поморщился: – Сейчас вернусь.

Я не смогла сдержать улыбку, глядя на него. Мне всегда казалось, что брак моих родителей был идеальным. Они прекрасно дополняли друг друга. Мама была веселой, легкомысленной и забывчивой. А папа – серьезным, добрым и смелым. Что касается союза мамы с Барри, они, напротив, были два сапога пара. Но они были счастливы. Безумно счастливы. Я радовалась, что у моей мамы в жизни сложилось два удачных брака, в то время как большинство из нас и одним не может похвастаться.

Мама выглянула из-за входной двери:

– Кажется, вы с Ватсоном сегодня поедете ужинать к нам. – Она схватила лежавший у входа бумажный пакет, который дала мне Луиза. – Вот, на случай если тебе до смерти захочется чего-то погрызть посреди ночи.

Глава 3

Уснуть мне удалось с большим трудом, что неудивительно. Я покинула Канзас-Сити в спешке, оставив упаковку и перевозку своих вещей на совести компании, которая занимается переездами. До доставки оставалось еще две недели. Чувство свободы, вызванное моей «перезагрузкой», компенсировало все неудобства, связанные с отсутствием собственной кровати. В радостном предвкушении открытия магазина, на матрасе, набивка которого сбилась в комки, поспать полноценных восемь часов мне было не суждено. Едва ли удалось урвать хотя бы пять из них.

Поэтому я вылила из кофейника почти половину свежезаваренного кофе в огромный термос, заманила сонного Ватсона в машину и поехала в центр города, когда солнце еще и не думало вставать.

Мама всегда забывала коды от замков, поэтому она сняла восемь разных ключей со своей связки и отдала мне, клятвенно заверив, что какой-нибудь из них уж точно подойдет. Шансы были невелики, но раз уж вся эта затея держалась на надежде, за нее-то я и решила ухватиться. С такими мыслями я припарковалась перед «Рогами и Копытами», не спуская глаз с ужасной деревянной вывески над дверью.

– Вот от чего нам нужно избавиться в первую очередь, Ватсон. В смысле, от отвратительного названия. – Я подмигнула ему. – «В гостях у милого корги» будет гораздо лучше, как ты считаешь? – Ватсон не удосужился отреагировать: – Ну и зануда!

После того как мне удалось убедить Ватсона покинуть теплый салон автомобиля, мы подошли к магазину, и я стала вставлять в замок один ключ за другим. Когда пятый из них не подошел, моя надежда стала улетучиваться. Я уже было решила направиться прямиком к маме, чтобы взять у нее всю связку, но тут седьмой ключ с легкостью проник в замочную скважину и издал легкий щелчок, когда я повернула ручку двери.

– Гляди-ка, надежда дает свои плоды! – Я отперла засов и остановилась. Вот оно. Я приготовилась впервые увидеть свой будущий книжный магазин, войти в то самое место, которое вернет мне смысл и полноту жизни.

Я приоткрыла дверь. Ватсон замер в состоянии боевой готовности и просунул свой нос в узкий просвет.

Сначала я удивилась его реакции, но тут же вспомнила, ЧТО это был за магазин. Сейчас моё будущее представляло собой склад мертвых зверюшек. Наверное, все-таки стоило прийти сюда при свете дня.

Ватсон толкнул дверь и засунул свою любопытную мордочку внутрь.

– Ну хоть кто-то получит удовольствие от всего этого. – Я открыла дверь, и Ватсон вбежал внутрь. – Помнишь, о чем мы с тобой договаривались? Если я закричу, это должно остаться между нами!

Ватсон не удосужился ответить.

Окна были заклеены бумагой, поэтому свет уличных фонарей не проникал в помещение. Я нащупала выключатель на стене возле двери. Переведя дух, щелкнула выключателем и огляделась.

В какой-то момент я подумала, что ошиблась магазином. Огромную центральную зону со всех сторон окружали комнаты поменьше, поэтому я не могла увидеть все и сразу. Но я пока не наблюдала ни одного чучела. Повсюду стояли мебель и витрины, но не было ни единого пушистого зверя. Вздохнув с облегчением, я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Шаги Ватсона, ступавшего по паркетному полу, слышались где-то сзади.

Я пошла дальше, затем остановилась, вытащила из кармана резинку для волос и наскоро собрала их в хвост. Пусть никаких животных я и не повстречала, но в помещении было довольно грязно. Меньше всего мне хотелось принести оттуда пауков в своих волосах.

Я прошлась по комнатам, щелкая одним выключателем за другим. Мое возбуждение нарастало с каждой комнатой, в которую я заходила. Не знаю, к лучшему или к худшему то, что я буду зажата между кондитерскими Луизы и Агаты. Этот маленький магазинчик был моей надеждой и даже чем-то большим. Во всяком случае, должен был стать.

Барри однажды обмолвился, что этот магазин задумывался как небольшой жилой дом и никогда не перестраивался под формат, подходящий для торговли. Тогда я решила нанять бригаду строителей, чтобы все переделать. Но, осмотрев помещение целиком, я передумала. Комнатки соединялись одна с другой и окружали центральное пространство. Нужно было только снять двери. Комнаты могли бы отражать разные темы. В одной – детские книги, в другой – кулинарные, любовные истории, детективы… у каждого жанра будет свое место.

Я хотела создать теплую и располагающую атмосферу, чтобы люди приходили в магазин не только покупать книги, но и тусоваться и получать удовольствие от чтения. Уютное убежище от остального мира, спрятанное в сердце полюбившегося туристам горного городка. Все оборачивалось даже лучше, чем я думала. В нескольких комнатах располагались камины. Я могла бы подобрать разные кресла и диваны и расставить их здесь. «В гостях у милого корги» должен стать особенным местом.

Красивая деревянная лестница, расположенная в задней части центральной зоны, вела на второй этаж. Я смогла разглядеть изогнутые перила, обрамлявшие ее. Я знала, что предыдущий арендатор жил и работал здесь, но еще не решила для себя, сдавать ли верхние помещения в аренду или сделать их частью своего книжного. Возможно, я использовала бы второй этаж в качестве склада.

По реакции Ватсона было несложно понять, где раньше располагались чучела. Особенно он интересовался углами комнат: Ватсон обнюхивал их, то и дело останавливая взгляд на пустых стенах, будто мог видеть, как они выглядели раньше. Во многих местах, судя по отсутствию пыли, когда-то что-то висело. Предыдущий арендатор скончался прошлым летом, и с тех пор магазин пустовал. Мама и Барри сказали мне, что не успели ничего здесь прибрать из-за моего внезапного приезда, однако, вполне возможно, они имели в виду генеральную уборку. Было приятно обнаружить магазин в хорошем состоянии. Я могла бы справиться с генеральной уборкой сама, раз уж не надо было ломать голову, что делать с кучей мертвых медведей, лис, пум и бог знает чего еще.

В дальней части магазина оставались еще две закрытые двери. Я открыла первую, включила свет и обнаружила ванную комнату в довольно запущенном состоянии. Я проверила, работает ли туалет. К счастью, с ним все было в порядке. За второй дверью скрывался крошечный чулан, недостаточно просторный для нужд книжного магазина. Скорее всего, верхний этаж все же нужно будет превратить в склад. Как только я начала закрывать последнюю дверь, внутрь ворвался Ватсон и продолжил свою разведку. Он обошел комнату по периметру, затем остановился возле какого-то предмета в углу, с виду напоминавшего небольшой морозильник.

Ватсон уткнулся носом в угол между стеной и морозильником и попытался влезть в эту щель. Скуля, он пробовал протиснуться туда со все большим упорством. Повышенный интерес Ватсона к этому месту заставил мою кожу покрыться мурашками.

– Пойдем, малыш. Давай посмотрим, что там наверху!

Ватсон обернулся, заскулил и продолжил свою схватку с морозильником.

Ощущая себя жертвой в фильме ужасов, я пересекла комнату и остановилась возле морозильника. Что за идиотизм? В крайнем случае, внутри могло быть полно мяса, которое Ватсон и учуял.

Я нервничала из-за морозильника все больше, в конце концов плюнула и решила прекратить вести себя как глупая блондинка из ужастика. Широко распахнув крышку, чтобы наконец покончить с этим, я заглянула внутрь.

Два огромных черных глаза сверкнули из темноты. Я завопила, отпустила крышку и чуть было не бросилась наутек. Крышка с грохотом захлопнулась.

Потрясенный Ватсон завизжал и промчался мимо меня.

Я и сама хотела последовать его примеру, но не могла оторвать взгляд от морозильника. Что я только что увидела? Вероятнее всего, животное. Мы же в таксидермической мастерской, черт возьми! Я не думала, что мертвые звери хранятся в холодильниках, но это вполне логично. Но эти глазищи, я никогда не видела таких.

Это же было животное, верно? Очевидно, что да. Мне вовсе не нужно возвращаться и проверять, права я или нет. Я направилась к выходу, но вдруг заметила, что Ватсон стоит в дверном проеме и по-прежнему пристально смотрит на меня: «Никакого от тебя толка!»

Он вошел обратно в комнату и снова стал обнюхивать морозильник. На этот раз Ватсону удалось просунуть голову в щель: видимо, когда крышка с грохотом захлопнулась, морозильник на несколько сантиметров отодвинулся от стены. Ватсон издал рычание, еще немного покрутил своим задом и выскочил наружу, довольный, как никогда.

Он был почти уже у дверей, когда я поняла, что он что-то несет в зубах. Недолго думая, я вырвала предмет из пасти своей собаки, опасаясь, что он может быть вредным или ядовитым.

Но нет. Ватсон нес всего-навсего перо. Я повертела находку в руках и осмотрела ее на свету. Перо было светло-коричневое с белыми крапинками.

Ватсон тихо зарычал.

– Это не для тебя, дружок. Прости. – Его взгляд был прикован к перу, поэтому я положила находку в карман пиджака в надежде, что Ватсон о ней скоро позабудет. – Мы пойдем и купим тебе еще одну косточку утром, когда откроются «Полезные десерты».

Похоже, такой план действий его не удовлетворил.

Я снова посмотрела на морозильник, испытывая необъяснимую тревогу.

– О, да что же я, в самом деле…

Это было глупо и нелепо. Напомнив себе, что я все-таки предпринимательница, которая всего добилась сама, и к тому же дочь полицейского, я пошла обратно к морозильнику. Я достала мобильный и включила фонарик. Выдохнула, собравшись с мыслями, открыла крышку и направила туда луч света. В этот раз я не издала ни звука, но не смогла подавить дрожь. Из морозильника на меня глядела огромная сова.

Всего лишь сова.

Ничего опасного или даже удивительного. Наверное, когда мама с Барри вывозили весь таксидермический хлам, они не догадались проверить морозильник. Да и кто бы в здравом уме догадался? В морозильнике обычно хранят мороженое или продукты, но никак не целых животных. Хоть сова и была замороженной, я не могла отвести от нее взгляд. Даже после смерти ее глаза оставались огромными и блестящими.

Ватсон за моей спиной снова зарычал.

Пора было покончить со всем этим. Я закрыла крышку, на этот раз аккуратно, и повернулась к Ватсону. Он начал снова подбираться к морозильнику, но я взяла его на руки. Меня всегда удивляло, насколько этот малыш был тяжелым.

– Ну уж нет! Мы выходим отсюда, закрываем дверь, и ни один из нас не вернется в эту комнату, пока я не найду кого-нибудь, кто знает, что делать с мертвыми совами.

Ватсон ненавидел сидеть на руках и все дорогу пытался вырваться, пока я не отпустила его уже за порогом кладовки. Он укоризненно смотрел на меня, когда я закрывала дверь. Чтобы я поняла, что между нами все кончено, Ватсон проследовал в большую комнату, бросив напоследок в мою сторону осуждающий взгляд, и стал карабкаться вверх по лестнице.

Второй этаж. Черт! Вполне возможно, что Сид, или как его там, держал еще несколько морозилок с мертвыми животными наверху.

Придется разобраться и с этим вопросом.

Не выключая фонарик своего мобильного, я поднялась по лестнице. На удивление, ступеньки были в отличном состоянии, даже не скрипели. Я быстро нашла выключатель, погасила фонарик и положила телефон в карман, затем огляделась вокруг. Второй этаж занимал такую же площадь, что и первый, но планировка здесь была свободной, как в квартире-студии. Старая кровать Сида, диван и стенка были разбросаны по разным зонам. В северной части помещения располагались две отдельные комнаты. Одна из них была открыта и оказалась ванной. Перед второй дверью улегся счастливый Ватсон. Он помахивал хвостиком, как будто снова что-то жевал.

– Серьезно? Опять? – Я поспешила к Ватсону и попыталась вытащить из его пасти все, что там было.

Ватсон вырвался и отбежал в сторону. Его взгляд красноречиво говорил, что в ближайшие дни мне придется поплатиться за свою грубость. На полу, там, где лежал Ватсон, я обнаружила две конфеты и пустую разорванную целлофановую обертку. Я подняла их и осмотрела. Конфеты были круглые и твердые, почти как жевательная резинка, только черного цвета. Я понюхала одну из них, чтобы убедиться, что это не шоколад. Хотя, думаю, одна конфета вряд ли навредила бы Ватсону. Я слышала, как он хрустел конфетой, которую вытащил из обертки. Запах был узнаваемый. Лакрица.

Конфеты я также убрала с глаз долой в карман и сказала Ватсону:

– Забудь. После всего, что сегодня произошло, никаких натуральных собачьих лакомств ты не получишь.

Слава богу, это был не шоколад. Я любила Ватсона, но его обжорство сводило меня с ума. Ватсон отказывался есть любой корм для собак, зато все, что он находил вокруг себя, вдруг оказывалось съедобным (даже если на самом деле это было не так).

Я решила не пытаться заполучить остатки лакричной конфеты, открыла дверь, включила свет и вошла в огромную кухню.

На полу были рассыпаны конфеты. Помимо лакричных здесь валялись еще шоколадные, марципановые и мятные. Перевернутый противень с брауни лежал на столе. Одна картонная коробка была чем-то заполнена, а другую кто-то опрокинул, и рядом с ней валялись медные формочки для печенья.

Что-то коснулось края моей юбки, заставив меня вздрогнуть, и я увидела Ватсона, который проскользнул в комнату вслед за мной.

– О нет, ты не сделаешь этого. Больше никаких конфет! – Я попыталась схватить его, но он низко и угрожающе зарычал.

Я отступила. Такое рычание, которое на удивление звучало грозно, я слышала от Ватсона лишь несколько раз, когда он чувствовал, что в доме есть незнакомый человек. На меня он никогда так не рычал.

Спустя мгновение я поняла, что рычит Ватсон вовсе не на меня. Его плечи опустились, спина была напряжена, зад задран кверху, на зубах – оскал. Он крался вдоль стола, продолжая рычать.

Уже во второй раз за день я почувствовала, что мои руки покрываются мурашками. Когда я последовала за Ватсоном, я еще сильнее ощутила себя первой из жертв в фильме ужасов.

Как только Ватсон повернул за угол, он пригнулся еще ниже, его рычание усилилось. У лап Ватсона лежала огромная скалка, один конец которой был окрашен в темно-красный цвет. Я продвинулась чуть дальше, чтобы посмотреть, что находится за Г-образной стойкой, и оторопела. Агата Гарбл лежала на боку между стойкой и металлическим островком, заваленным кухонными принадлежностями. Она была в темно-фиолетовом домашнем халате, ее прекрасно уложенные светлые волосы плавали в луже крови.