Текст книги "Простые истории. Чужая беременная"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Мила Ваниль
Простые истории. Чужая беременная
1
Маша глупо улыбалась, рассматривая снимок УЗИ: первая фотография ребенка, такого желанного и долгожданного.
– Наблюдаться у нас будете? – уточнил врач.
– А? Да, конечно.
Где же еще, как ни в клинике, в которой работает ее муж? И не просто работает – заведует хирургическим отделением.
Здесь многие знали, чья она жена, и, воспользовавшись этим, Маша оставила в регистратуре паспорт для оформления обменной карты, а сама отправилась в отделение к Толику. Прекрасную новость она хотела сообщить лично и немедленно.
В хирургии она бывала и раньше, поэтому без труда нашла кабинет мужа. Дверь оказалась заперта, но Машу это не удивило. У Толика всегда много дел: операции, консилиумы. Заведующего отделением могли вызвать и к главврачу. На телефонный звонок он не ответил. Медсестра, как назло, куда-то исчезла с поста. Маша решила заглянуть в ординаторскую, но ошиблась дверью.
За длинными стеллажами кто-то стонал. По характерным звукам Маша поняла, что там занимаются сексом, смутилась и хотела прикрыть дверь, но в этот самый момент услышала голос мужа.
– Лора-а-а…
Маша прикрыла рот рукой, сдерживая крик, и шагнула за стеллаж.
Молоденькая медсестра с задранным халатом упиралась руками в стену, а позади, спустив штаны, пристроился Толик.
– Сучка и кобель, – прокомментировала Маша, развернулась и бросилась вон.
– Маша?! – взревел Толик.
Хлопнула дверь. Позабыв о паспорте, оставленном в регистратуре, Маша выскочила из клиники и побежала к автобусной остановке. Она чудом не попала под машину – в глазах было темно, в ушах звучали стоны и хлюпающие шлепки. Узнать о долгожданном ребенке и об измене мужа одновременно – это конец света.
Уже в автобусе Маша опомнилась настолько, чтобы задуматься, что теперь делать. Они жили в квартире Анатолия, и оставаться с ним она категорически не желала. Собрать вещи и уйти. Только куда?
К родителям – не вариант. Они, конечно, примут ее, на улицу не выгонят, но потом вынесут мозг разговорами и нравоучениями. В итоге окажется, что это она виновата в измене мужа, и вообще, растить ребенка без отца – неприлично.
Снять квартиру можно, только ее еще нужно найти. А съехать хотелось прямо сейчас, пока Анатолий не вернулся с работы.
Оставался единственный вариант – «подружка» Николя. То есть друг детства Николай, гей и пилонщик. Они вместе занимались танцами, но Маша в итоге стала переводчицей с норвежского, а вот Коля закончил хореографическое училище, стажировался за границей, а теперь выступал в московских клубах с pole dance – акробатическими номерами на пилоне.
Ему Маша и позвонила, как только вышла из автобуса.
– Машуля, рыбка моя, ты только не плачь! – всполошился Николя. – Я приеду и заберу тебя. Когда? Хорошо, буду!
На него всегда можно положиться.
Телефон обрывал Анатолий. Маша скидывала звонок за звонком, а потом вспомнила о черном списке и заблокировала номер мужа. Бывшего мужа. Ни о каком прощении не могло быть и речи. И даже ребенок не заставит ее передумать! Развод и девичья фамилия!
Вещи Маша собрала быстро. Главное ее богатство – ноутбук и словари, да еще старенькая скрипка. В чемодан летело только самое необходимое, остальные вещи она заберет позже.
В назначенный час Николя поднялся в квартиру и присвистнул при виде Машиных баулов.
– Рыбка моя, да ты всерьез?
– Еще как! – заверила она друга. – Выноси.
Николя не возражал и споро погрузил вещи в машину. Маша крепилась долго, до того самого момента, как забралась с ногами на диван в квартире друга и обняла знакомую с детства игрушку – огромного слона, которого сама же и подарила ему на десятый день рождения. Слезы полились сами. А ведь этот день должен был стать самым счастливым днем в ее жизни!
– Эй, Машуль, не надо плакать, – перепугался Николя. – Что вообще случилось? Я ничего не понял!
– Я от му-у-ужа ушла-а-а… – прорыдала Маша.
– Это я понял. Зачем?
– Потому что он – кобель и сво-о-олочь…
– Это тоже понятно. А что…
– А что тебе тогда непонятно?! – разозлилась Маша и швырнула в него слона.
Николя поймал игрушку и сел на диван.
– Чего он сделал-то? В чем провинился?
– С бабой трахался. – Маша хлюпнула носом. – С медсестрой, в подсобке. Видела собственными глаза-а-ами…
Она снова заплакала, и Николя обнял ее, утешая, как ребенка.
– Не плачь, рыбонька моя. Машуля, солнышко… Да и черт с ним! Ты молодая, красивая, ты себе лучше найдешь…
– Никто мне больше не нужен, – всхлипывала она. – Все мужики одина-а-аковые…
– А я?! – шутливо возмутился Николя. – Я же не такой.
– Угу… ты не такой… – согласилась Маша.
– Машуля, может, по коньячку? – предложил он. – По две капли?
– Нельзя мне. – Маша села прямо и вытерла щеки ладонями. – Я беременна.
Лицо у Николя вытянулось, он попытался что-то сказать, не смог, попытался еще раз, потом вскочил и побежал к бару. Налил себе рюмку, выпил залпом, шумно выдохнул и воскликнул:
– Вот подлец!
Маша грустно улыбнулась.
– Нет, каков мерзавец! – не унимался Николя. – Узнал, что ты… И пошел…
– Не знает он, – перебила его Маша. – Хотелось бы, чтобы и не узнал, так ведь доложат.
– То есть… как?!
– Очень просто. Я была в клинике на приеме у врача, УЗИ делала, узнала, что беременна. Пошла к нему, в отделение. И застала картину маслом.
– И правильно сделала, что ушла! Молодец! Воспитаем! На ноги поставим! Ой… Маш, ты же будешь рожать? Даже не думай об аборте!
– Конечно, буду рожать! – возмутилась Маша. – Никаких абортов.
– И слава богу! Так… так… Может, чаю?
– Хорошо бы, – согласилась она.
Вопреки расхожему мнению, что одинокие мужчины не умеют вести хозяйство, Николя вполне справлялся и с уборкой, и с готовкой, и всегда носил свежие и выглаженные рубашки. Маша сидела на чистой кухне, пила вкусный травяной чай с конфетами и тоскливо думала о том, как в одночасье изменилась ее жизнь.
Еще утром она была счастливой женой успешного хирурга, хозяйкой трехкомнатной квартиры в престижном районе, а сейчас – практически бомж, да еще и в положении. Конечно, Николя приютит. Он вообще готов поселить ее тут навсегда. Просто потому что друг! Но она не примет такую жертву.
Во-первых, квартира у Николя однокомнатная. И у него своя личная жизнь имеется. Во-вторых, их вообще двое: Маша и ребенок. Переждать, подумать над вариантами – да, можно и тут. Но поселяться навсегда – нет уж, увольте.
Пока не родился ребенок, Маше нужно решить проблему с жильем, с работой и с разводом. С работой, наверное, проще всего. Она время от времени брала переводы, чтобы не потерять навыки, хотя ей не было нужды зарабатывать. Теперь можно брать больше заказов, вот и все. Язык у нее редкий, платят за переводы хорошо, связи в этой области имеются. Жилье… Да снимет квартиру! Может, лучше дом? Где-нибудь в Подмосковье. Ребенку же нужен чистый воздух. И развод ей Анатолий даст, никуда не денется. На его имущество она не претендует.
– Дом? – удивился Николя, когда Маша спросила, поможет ли он снять дачу. – Зачем тебе дом?
Выслушав ее доводы, он покачал головой.
– Тяжело в доме одной. Да еще в положении. А чтоб со всеми удобствами и в хорошем месте – очень дорого.
– Да как раньше жили и детей рожали? И много ли мне надо? Лишь бы там водопровод был и электричество.
– М-м-м… Не знаю, не знаю… Разве что приезжать к тебе, помогать… Да чем тебе тут плохо? Живи!
– За городом воздух чище. Полезно. И лето же впереди!
– Ладно, – махнул рукой Николя. – Считай, уговорила. Будет тебе дом. Бесплатно.
– Как это?
– А вот так! Достался мне в наследство дом от бабы Шуры. Она уж год, как умерла, а дом пустой стоит. Там, конечно, уборку сделать надо, вещи старые выкинуть. Но сруб крепкий, и печка хорошая, добрая. Ремонт недавно делали, даже стеклопакеты поставили. Электричество есть, водопровод тоже. Плита газовая, от трубы. А, главное, место хорошее. Далеко от трассы, вокруг лес. И чисто, и тихо.
– Да-да! Хочу туда! – обрадовалась Маша. – Я там все в порядок приведу, цветы посажу! Николя, ты – чудо!
– Да ну тебя! Сначала съездить на разведку надо.
– Нет, поедем сразу, с вещами. Чем быстрее я уберусь из города, тем лучше. Мои ж как прознают, со свету сживут. Кому я рассказываю! И Анатолий быстро догадается, где меня искать. Николя, я большая девочка, справлюсь. И срок пока небольшой. Когда ты сможешь меня отвезти?
– Завтра, – вздохнул Николя. – Завтра и поедем. У меня два выходных впереди, помогу с уборкой, покажу все, список нужных вещей составим. Продукты по дороге купим, а остальное потом довезу.
Так и получилось, что ранним утром Машины пожитки снова перекочевали в машину, и Николя повез ее в деревню. Уже в дороге Маша вспомнила о забытом в клинике паспорте и о том, что ей нужно встать на учет в женской консультации и оформить обменную карту.
«Вот там и оформлю, – решила она. – А за паспортом Николя потом съездит. Возвращаться – плохая примета».
2
До деревни добирались часа три. И не потому что так далеко от столицы, а потому что Машу тошнило.
– Это скоро пройдет… – твердила она после каждой остановки.
Николя не ругался, наоборот, переживал, бегал вокруг и отпаивал водичкой.
– И зачем мне муж, когда у меня такой друг, – пошутила Маша, когда они уже свернули на проселочную дорогу.
– А выходи за меня, – откликнулся Николя. – Не обижу, и ребенка на себя запишу. Если ты, конечно, окончательно решила со своим Толиком расстаться.
– Да ну тебя, – отмахнулась Маша. – Мы с тобой и так дружим, нечего на себя мои проблемы взваливать.
То ли утренние часы, отведенные под недомогание, закончились, то ли чистый воздух помог, но тошнота прошла. Ехали медленно, по колдобинам, поэтому Маша открыла окно и наслаждалась природой: пахло весной, зеленью и солнцем. А потом она почуяла запах жасмина, и вовсе пришла в восторг.
Николя наотрез отказался обрывать чужие кусты.
– У бабки на участке этого жасмина – заросли, – уверял он.
Вскоре машина остановилась возле старенького штакетника. Видимо, летом его увивал вьюнок, а сейчас на серых досках висели сухие ветки. Неухоженный двор и сад успели зарасти бурьяном. Кое-где угадывался малинник и кусты смородины. Яблони уже отцвели, в этом году весна была ранней.
Маша осматривалась, пока Николя возился на крыльце, открывая дверь. На террасе, под навесом, стоял старый холодильник. У крыльца ржавел мопед. Неужели баба Шура на нем рассекала по деревне?
– Ник, а жасмин-то где? – спросила Маша.
– Был. Может, его вырубили? Я давно не приезжал. А когда хоронили баб Шуру, то внимания не обратил.
– Мопед ее?
– Да вроде нет. И холодильник этот я впервые вижу. Ладно, разберемся. Пошли дом смотреть.
Внутри было сыро и пыльно. Из прихожей они сразу попали на кухню. Маша окинула ее хозяйским глазом: плита почти новая, холодильник тоже, и кастрюли не дешевые, похожий набор им на свадьбу дарили, круглый стол у окна, крепкие табуретки. Мойка с краном, значит, и вода есть, и канализация. Рядом с кухней – дверь в ванную комнату. Современная душевая кабина и унитаз. Просто роскошь!
– Я думала, тут удобства на улице, – призналась Маша. – И мыться только в бане.
– Это мы с братьями двоюродными года два назад тут все оборудовали, ремонт сделали, – ответил Николя. – Бабка старая, тяжело ей было воду таскать, а уезжать отсюда ни в какую не хотела.
– Делали вместе, а наследство тебе досталось?
– А они от своей доли отказались. У обоих и получше дома имеются. Это я в семье бедный родственник, вот и владею теперь хоромами, – пошутил Николя. – Видишь, тебе пригодилось. Там кладовка, – он махнул рукой в конец коридора. – Там картошку хранили, банки всякие. А нам сюда, – он распахнул дверь в комнату.
Жилая комната в доме была одна. Часть ее занимала печь – небольшая, без лежанки, но настоящая.
– Я научу, как правильно топить, – пообещал Николя. – Ночи пока холодные, да и сыро тут, прогреть дом надо. Главное, вьюшку открывай, а то угоришь.
Комната словно поделена на две зоны. Ближе к печке – кровать за занавеской, большой платяной шкаф, в другой стороне – сервант с посудой, комод, стол и стулья. Везде лежат вязаные салфеточки, расставлены вазочки и простенькие статуэтки. На комоде – семь слоников и пожелтевшие фотографии в старых рамках.
– Это от бабы Шуры осталось, – пояснил Николя, заметив, что Маша рассматривает белых фарфоровых слоников. – Ты их не выбрасывай, в шкаф сложи, хорошо?
– Пусть стоят, – отозвалась Маша. – Электричество тут есть?
– Есть, конечно. Во время ремонта всю проводку поменяли. Телевизор новый, антенна спутниковая. Давай список составим, что в первую очередь привезти. Лампочки проверить надо, плиту, холодильник подключить…
Они шустро провели ревизию и взялись за уборку. Николя каким-то невероятным образом нашел в деревне гастарбайтера по имени Алим, который вынес из дома весь мусор и отволок на помойку испорченный холодильник с террасы.
Николя натаскал воды из уличной колонки, потому что из водопровода она текла ржавая.
– Давно не пользовались, спустить надо, – пояснил он.
А потом уехал в ближайший городок, покупать самое необходимое: постельное белье, полотенца, бытовую химию, кое-какие мелочи. И кровать они решили купить новую – Машу передергивало при мысли, что ей придется спать на деревянно-пружинном монстре столетней давности. Алим с приятелем вынесли кровать, а потом вернулись за мопедом.
Первым делом Маша отмыла кухню и разобрала продукты. Она предполагала, что в первый день готовить будет некогда, и купила курицу-гриль, салаты и пирожки. Аппетита не было, но морить беременный организм голодом Маша не хотела, поэтому разогрела в духовке выпечку и поставила чайник.
Заварив чай, она налила его в кружку, взяла пирожок и вышла на террасу. И нос к носу столкнулась с незнакомым мужчиной.
Маша застыла на месте от испуга. Во-первых, она никого здесь не знала и никого не ждала. Неужели Алим успел растрезвонить, что в деревне поселилась одинокая женщина? Хотя нет, не мог. Она же приехала сюда с Николя. Во-вторых, незнакомец пугал одним только видом: огромный, косая сажень в плечах, заросший и пахнущий навозом. Он сверкал черными глазами, в спутанной бороде копошился жук, желваки гуляли по скулам.
– Что вы здесь делаете? – поинтересовалась Маша, стараясь говорить спокойно и с достоинством.
И как она здесь жить собирается, если испугалась первой же встречи с аборигеном?
– Где мои вещи, женщина?! – прорычал мужчина, игнорируя ее вопрос.
3
Михаил возвращался домой в отвратительном настроении. Он подрядился помочь соседу раскидать навоз с одной единственной целью – чтобы его покормили. Он не бедствовал, однако готовить не умел, и диета из сосисок и пельменей уже порядком надоела. То ли дело домашний борщ! Ароматный, с укропчиком и чесноком! Со сметанкой! С пампушками, в конце концов!
Михаил уже чуял запах борща, хозяйка кашеварила на летней кухне. Только вот за стол его не позвали. Расплатились привычным способом – бутылкой водки. Куркули!
Водку Михаил отдал Алиму, которого встретил по дороге домой. Тот тащил куда-то старый мопед.
– Где взял? – поинтересовался Михаил.
– П’адариль! – ответил Алим, широко улыбаясь.
Михаилу показалось, что где-то он его видел – мопед, само собой, не Алима, – однако озарение пришло позже.
На соседском участке что-то было не так. Михаил нахмурился, обводя взглядом привычный пейзаж. Все те же заросли крапивы. Надо бы расчистить пару грядок, да посадить там зелень. Бабе Шуре уже все равно, царствие ей небесное, а наследнички здесь не появляются. На терраске… Ага! На терраске стоит ведро. И дверь, вроде как, приоткрыта.
А где, черт побери, холодильник?! Ядрена вошь! И мопед! Мопед сперли!
Алим! «П’адариль!» Кто мог подарить ему мопед, второй год валяющийся на соседском дворе?
Михаил обратил внимание еще на одну существенную деталь: ставни. Окна соседского дома всегда прикрывали ставни, а сейчас – нет. И створка кухонного окна открыта, а оттуда… Михаил подошел поближе, принюхался и мысленно застонал. Запах еды! И не просто еды – пахло ванилью и пирожками.
Степень озверения достигла критической отметки. Голод не тетка, а тут еще сплошные убытки! Понаехали! Сейчас он задаст этим наследничкам!
Михаил решительно взобрался на терраску, и вдруг дверь отворилась. На пороге возникла незнакомая девица. Племянников бабы Шуры он знал в лицо. А это что за фифа? Мелкая, но ладная. Темные волосы заплетены в две косички. Сиськи с гулькин нос, а попа аппетитная, круглая. Но привлекательнее всего выглядел пирожок, который девица сжимала в руке.
Михаил чуть не подавился слюной и нервно сглотнул. Невероятным усилием воли он перевел взгляд с пирожка на лицо девицы. В ее карих глазах плескался испуг, однако она спросила твердым голосом:
– Что вы здесь делаете?
Тут-то Михаил и спустил на нее всех собак. Не стесняясь в выражениях и на повышенных тонах, он сообщил девице, что воровать чужое имущество нехорошо.
– Что у вас пропало?
Девица сморщила носик: то ли от запаха навоза, коим от Михаила разило наповал, то ли с досады.
– Здесь, – Михаил ткнул пальцем в угол терраски, – стоял холодильник. А там, – махнул в сторону огорода, – мопед. Где они?!
– Так это ваш мопед? – Девица нагло хихикнула.
– Мой! – С вызовом ответил Михаил.
– А что он делал в моем огороде?
– Я у бабы Шуры землю арендовал. Для хранения мопеда!
– А-а-а… И террасу арендовали?
– Да!
Девица откусила от пирожка. Михаил снова нервно сглотнул. Голод делает с человеком страшные вещи! Он смотрел, как девица задумчиво жует пирожок и мечтал свернуть ей шею. Нельзя же так аппетитно жрать!
Тут до него дошло, что девица назвала огород бабы Шуры своим. Это что же, наследнички дом продали?
– Холодильник, полагаю, вы найдете на свалке. Алим сказал, мусор по утрам вывозят, так что успеете забрать. Доставку холодильника до вашего дома я, так и быть, оплачу. – Девица сделала ударение на слове «вашего». – Стоимость мопеда я вам компенсирую. Ста рублей хватит?
– Э-э-э… – «завис» Михаил.
Девица била его по всем фронтам. Запах пирожков и неудачная попытка поесть борща отбили мозги. Не мог же он брать деньги за старую рухлядь! Впрочем, девица по-своему расценила его мычание.
– Мало? Не думаю, что этот ржавый металлолом стоит больше. Вы подождите, я деньги принесу.
Михаилу стало стыдно.
– Не надо, – отрезал он. – С Алимом я сам разберусь.
А пирожок, ядрена вошь, был с капустой.
– Как знаете. – Девица повела плечом. – И да, аренда этой земли, – она махнула кружкой, расплескивая чай, – закрыта. Это мой сад и мой огород. Надеюсь, вы ее у бабы Шуры не на сто лет в аренду взяли? И без задатка? Я выкину все, что посчитаю нужным, так что если у вас тут еще что-нибудь хранится, забирайте сейчас.
Михаил вспомнил о нескольких мешках яблок, кучей сваленных у сарая бабы Шуры еще прошлой осенью, и решил, что это «добро» он точно подарит соседке.
– А чего это все тут твое? – поинтересовался он. – Дом купила?
Девица снова сморщила носик. Точно фифа!
– Сняла, – ответила она коротко. – У хозяина.
– А хозяин уже уехал, – кивнул Михаил. – Ну да, ну да. Красиво врешь. Документы покажи.
– Какие документы? – опешила девица.
– Паспорт. Договор аренды. Или Олег налоги платить не хочет?
– Так. – Девица поставила кружку на перила терраски и положила рядом остатки пирожка. – Хозяина зовут Николай. Документы я полиции показывать буду. А выход – вон там!
И ткнула пальчиком в направлении калитки.
Мда… Имя она знает, тут Михаилу не удалось ее провести. А вот проучить, чтобы пальцами не тыкала – милое дело.
– А вот полиции и покажешь, – пообещал он.
И потопал домой, но не через калитку, а через забор. Вернее, через дыру в заборе, которую он сам и сделал, для удобства перемещения по участку бабы Шуры.
И пирожками так и не угостила. Фифа!
Проклиная навоз из-за даром потраченного времени, Михаил осмотрел скудные запасы еды. Может, плюнуть и добраться до города, закатиться в кафе и нажраться от пуза? Угу… как будто у него денег куры не клюют… Кстати, о курах и прочей живности. Уедешь тут, как же!
Прежде чем заняться насущными делами, Михаил набрал номер участкового.
– Петрович, дело есть…
С участковым Петровичем он был на короткой ноге. Не то чтобы дружбаны, но на просьбу проверить документы у фифы, поселившейся в доме бабы Шуры, участковый отреагировал оперативно. Через пятнадцать минут Михаил наблюдал из-за забора, как Петрович поднялся на терраску.
Разговор с девицей вышел коротким, а итог Михаила озадачил. Петрович под белы рученьки вывел ее со двора и усадил в «воронок». Ничего себе! Неужели без разрешения вселилась? А с виду и не скажешь.
– Петрович, ты чего? – спросил он его по телефону. – Я ж просил напугать, а не вязать.
– А у нее документов нет, – сообщил Петрович. – Задержана до выяснения.
