Текст книги "Стань моим господином (СИ)"
Автор книги: Мила Ваниль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
= 37 =
Тамаре приснился чудесный сон. Как будто она просыпается утром в палате, а рядом сидит Руслан и смотрит на нее, подперев голову рукой. И в его взгляде нет ни ненависти, ни разочарования. Все, как прежде, до того, как пошло наперекосяк. И голос его звучит тепло и ласково:
– Здравствуй, Тома. Как ты себя чувствуешь?
Он берет ее за руку, слегка сжимает пальцы.
Не сон? Это не сон!
Тамара сдавленно всхлипнула и спряталась под одеялом.
– Бэси, ты меня боишься?
– Мне стыдно… – выдавила она, сжимаясь в комочек.
– О, даже так. – Руслан сдернул одеяло. – Поговорим?
Теперь Тамара заметила, как он плохо выглядит: под глазами черные тени, щетина, сухие потрескавшиеся губы.
– А где Ди… Диана? – Она будет цепляться за любую соломинку, лишь бы оттянуть начало неприятного разговора.
– Отправил ее поспать. Она вторые сутки на ногах. Тебе нужен врач?
– Мне… нужно в туалет.
– Я помогу.
Вставать не больно, но все еще неприятно. Внизу живота тяжесть, и каждый шаг дается с трудом. Без помощи Тамара не справилась бы.
Из зеркала на нее смотрело то ли пугало, то ли привидение, сразу и не разобрать. Волосы спутаны, глаза красные и опухшие, цвет лица – землистый. Она умылась холодной водой, вытерлась жестким больничным полотенцем и прислонилась боком к раковине. Выходить к Руслану страшно.
Почему он тут? Ее «признание» должно было поставить точку в их отношениях. Такое не прощают. Может быть, ей показалось, что они вчера разговаривали? Привиделось… почудилось…
А если Диана все ему рассказала?!
Тамара покрылась липким холодным потом. Что теперь делать? Как себя вести? Либо Руслан знает и о выкидыше, и о вранье, либо только о выкидыше.
– Тома, тебе нехорошо? – постучал в дверь Руслан. – Выходи. Или выломаю дверь.
Непохоже, чтобы он сильно сердился, но и опасный блеск в глазах ей определенно не чудился.
– Позвать врача? – спросил он, когда Тамара снова легла.
Она отрицательно покачала головой. Лучше поговорить, расставить все точки в их отношениях. Руслан здесь, значит, ему нужны объяснения.
– Пусть Ди отдохнет, у меня ничего не болит. Только здесь… – Она показала на область сердца. – Рус… Я тебе вчера звонила?
– Да.
Короткий ответ, интерес в глазах, плотно сжатые губы. «Да» – и все?
– И… что сказала?
Тамару замутило. Не так, как совсем недавно, иначе. Ее не покидало ощущение нереальности происходящего. Ведь показалось же поначалу, что она спит.
– Не помню. – Руслан снова держал ее руку в своей. – Повторишь?
Тамара закрыла глаза. В уши словно набили вату, и его голос звучал приглушенно.
– Тома, маленькая моя бэси… – Она почувствовала, как Руслан поцеловал ее ладонь. – Я люблю тебя. И согласен, что во имя любви можно чем-то жертвовать. Только не самой любовью, котенок. Нам обоим сейчас нелегко, но от жертвенности никому не станет лучше. Мы можем вместе пережить тяжелые времена, или выбрать одиночество, без любви. Оба. Ты меня понимаешь, родная?
Тамара кусала губы, чтобы не расплакаться. Руслан все прекрасно помнил, он просто давал ей шанс. «Скажи правду, и я забуду о лжи». Он не поверил в аборт. Не поверил в ее предательство. Несмотря на душившие ее слезы, Тамара ощущала невероятное облегчение. Руслан прав: или делить все пополам, или больше не мучить друг друга.
– Вчера, когда ты уехал, я почувствовала себя хуже. – Она села на кровати, изо всех сил сжимая руку Руслана. – Хотела выпить таблетку, но сначала позвонила Диане, чтобы спросить, можно ли. Она велела немедленно ехать в клинику, и я послушалась. Она пыталась спасти ребенка… но… но…
Тамара зарыдала, закрывая лицо руками. Это и сейчас тяжело произнести, и еще долго… долго…
– Тш-ш-ш… Не надо, бэси. Не плачь.
Теплые объятия Руслана не спасали от боли, но дарили надежду. Если они вдвоем, то ничего не потеряно, верно? Диана поможет узнать причину выкидыша, Тамара забеременеет – и непременно родит малыша. Жаль, очень жаль, что сейчас не получилось…
– Руслан, я… – Всхлипывания мешали говорить, воздуха катастрофически не хватало. – Я хотела…
– Может, не надо, бэси? Пусть прошлое останется в прошлом.
Ему не нужны объяснения. Слезы все еще застилали глаза, но Тамара чуяла каким-то особенным чутьем – Руслан все понял сам. Потому и простил, потому и дал шанс все исправить.
– Почему, Рус? – спросила она, когда совсем успокоилась.
Они так и сидели, обнявшись. Руслан поглаживал ее по спине, а она устроила голову на его плече и наслаждалась близостью любимого человека.
– Потому что? – тихо фыркнул он и поцеловал в мочку уха. – О чем ты, Тома?
– Почему ты меня любишь?
Совсем не глупый вопрос. Тамара знала, что у нее сложный характер, и не заблуждалась насчет своих недостатков. Она не подарок, это точно. И очень сложно сходится с мужчинами. Ее можно терпеть, но… любить?
– Не знаю. – Руслан взял ее лицо в ладони, пристально посмотрел в глаза. – Правда, не знаю. Разве это можно объяснить? Вот ты – можешь?
– Нет… – Пришлось признаться, что так и есть. – Мне казалось… мужчины более… рациональны.
– Значит, не все. – Улыбка тронула его губы. – Но кое-что я знаю точно. И это – самое главное.
– И что же?
– Ты есть.
У Тамары мурашки побежали по коже. Так просто… и так пронзительно. Это не банальное «я люблю тебя», это нечто потрясающее. «Ты есть».
– Рус… – выдохнула она.
– Не плачь. Не надо снова плакать, бэси.
– Не буду…
А потом она молчала, а Руслан говорил. Он не утешал, не винил ни себя, ни ее, он говорил о простых и правильных вещах. О том, что только им двоим решать, как жить дальше. О том, что в их силах начать все с чистого листа. О том, что они справятся с любой проблемой – вместе, если захотят.
«Ты есть». Она чувствовала то же самое. И еще огромную благодарность за то, что Руслан оказался мудрее нее. Такому мужчине она могла довериться полностью, без табу и стоп-слова.
– О, я смотрю, у вас все хорошо, – произнесла Диана, заходя в палату. – Тома, солнце, осмотр, контрольное УЗИ, анализы. И к вечеру, так и быть, отпущу тебя домой. Руслан, никакой половой жизни в течение месяца. Дальше по самочувствию Томы определимся. К сожалению, пороть в ближайший месяц тоже не рекомендую.
– Ди! – возмущенно пискнула Тамара.
Руслан нахмурился и одарил врача взглядом прирожденного Доминанта.
– А вот бесполезно так на меня смотреть, – фыркнула Диана. – Я не саба, и все эти ваши фокусы со мной не прокатывают. Если считаете, что я выхожу за рамки приличий – прошу прощения. Только вам точнее врача никто не скажет, когда можно возобновлять сессии.
– Я уверен, мне следует благодарить вас за то, что с Томой не случилось худшего, – произнес Руслан. – Если бы вы не настояли на госпитализации…
– Это моя работа.
– И все же… Чем я могу вас отблагодарить?
– Друга-садиста нет? Желательно неженатого.
Руслан улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Жаль. Еще я люблю шоколадные конфеты.
Когда Руслан уехал, пообещав вернуться за Тамарой по первому звонку Дианы, Тамара все же спросила у подруги:
– Это ты рассказала ему правду?
– Ни словечком не обмолвилась. Честное слово.
– Но кому-то сказала, верно?
– Я звонила Лео, – призналась Ди. – Потому что ты не соображала, что творишь! И ни жалею об этом. Но ты должна знать… Я могла бы и не звонить, Руслан все равно приехал бы в клинику.
– Откуда ты…
– Он приехал с Ильей. И тот рассказал мне, что поймал его на пороге квартиры, Рус уже собирался к тебе ехать. Так что… вот так, подруга. Не будь дурой, не упусти такого мужика.
– Не буду, – пообещала Тамара. – Больше никаких глупостей.
Эпилог. Тамара
«Больше никаких глупостей».
Это стало моим девизом на всю оставшуюся жизнь. Теперь я командую только на работе, потому что там я – профессионал, и уверена в каждом своем слове, в каждом решении. К слову, мой господин все еще мой подчиненный, и совершенно не тяготиться этим.
Да и в жизни, в быту, Руслан не принимает за меня все решения. Но я всегда могу на него положиться, если нужен совет, если сомневаюсь в чем-то. Мне в голову не придет скрытничать, того урока с первой беременностью и выкидышем хватило с лихвой.
Мой мужчина идеален. Он прекрасен по утрам, когда кормит меня завтраком. Он прекрасный специалист, и это не субъективное мнение, я весьма щепетильна в оценке своих сотрудников. Он прекрасен и с ремнем в руках, когда наказывает меня за… глупости.
– Без милых женских глупостей бэси – это не бэси, – смеется Руслан.
И я соглашаюсь, потому что его наказания справедливы и восхитительно унизительны. Потому что за наказанием всегда следует прощение. И потому что моя вина никогда не бывает столь велика, чтобы причинить кому-то реальный вред.
Всего лишь милые женские глупости.
Тома может забыть, что ей поручили купить хлеб.
Мне порой кажется, что Руслан специально нагружает меня домашними заботами, когда на работе аврал. Чтобы потом уложить к себе на колени, оголить попку и отшлепать за лень и невнимательность.
Впрочем, я не в обиде. Домашняя порка хорошо прочищает мозги, и потом мне даже легче разобраться с делами.
Тома может опоздать.
О, смотря куда и насколько. Руслан спокойно будет ждать меня к ужину, но свирепеет, если я заставляю ждать кого-то другого. Тут уже шлепками не обходится, и мои ягодицы горят после «массажа» ремнем или флоггером.
Тома может пойти в лес по грибы и заблудиться в трех соснах.
Ох, ту порку я надолго запомнила…
Руслан снял на лето дачу в Подмосковье, вскоре после того, как я вышла за него замуж. В промежутке между этими событиями мы купили квартиру. А если по порядку, то сначала Руслан попросил моей руки у родителей.
После больницы мы отложили поездку в Новосибирск, а потом полетели туда вместе. Папа уже поправился после операции, врачи давали хорошие прогнозы, и ничто не омрачило знакомство моих родителей с будущим зятем.
Родители умудрились сделать мне сюрприз, ради разнообразия даже приятный. Оказалось, что они не тратили те деньги, что я им переводила, а копили, да еще выгодно вложили. И перед свадьбой отдали их обратно, с наказом купить квартиру. Вместе со сбережениями Руслана у нас появилась нужная сумма, а Лео помог найти уютную двушку в тихом спальном районе.
Встречу Нового года мы совместили с новосельем, весной поженились, а летом Руслан снял дачу. Потому что Диана, наконец-то, дала добро на зачатие, а свежий воздух… и дальше по тексту. Нет, я не возражала. Я очень тщательно готовилась к новой беременности, сдавала анализы, пила витамины, занималась спортом, ела только полезные продукты. В общем, послушно выполняла все предписания врача.
И теперь каждые выходные Руслан отвозил меня на дачу, дышать свежим воздухом и пить парное молоко.
В лесу я случайно заблудилась.
Захотелось мне грибов на обед. А грибы, как известно, в огороде не растут. Руслан же с утра был занят ремонтом, чинил крыльцо, там ступеньки расшатались. Он попросил меня подождать, а я разнылась, что не маленькая, что далеко уходить не буду, что только до полянки и обратно.
Он отпустил, но строго-настрого приказал не дальше той самой полянки. Я и не собиралась дальше! Оно как-то… само получилось. Грибы – они заманивают. Очнулась я, когда подвернула ногу, и поняла, что забрела в незнакомую часть леса.
На мое счастье, телефон работал, ловил связь.
– И где ты? – сурово спросил Руслан, едва я запыхтела в трубку.
Вот как он догадался!
– Не знаю… И идти не могу…
Нашел он меня быстро, по навигатору. И, ни слова ни говоря, перехватил поперек туловища, поднимая в воздух. Я и охнуть не успела, как меня перекинули через колено, – Руслан уперся ногой в пенек, – сдернули штаны вместе с трусиками и безжалостно выпороли. Я вопила от неожиданно резкой и сильной боли, и только потом увидела, что Руслан стегал меня скакалкой. Она у нас на веранде висела, видимо, осталась от прежних жильцов. И почему я ее не выбросила?!
Руслан нес меня домой на закорках, а я рыдала всю дорогу. Сходила по грибочки! Так он меня еще на попе сидеть заставил, пока я чистила грибы, и о ноге позаботился сразу – и холод приложил, и туго забинтовал лодыжку, – а ягодицы обезболивающим гелем смазал только вечером.
И все же глупостей, за которые мне приходится расплачиваться поротой задницей, мало. Руслану не нравится наказывать, и я стараюсь не огорчать его. Сессии без порки приятнее для нас обоих.
Мой господин любит жесткий секс и… макраме. Вообще, это называется бондаж, но Руслан так увлекся вывязыванием узлов на моем теле, что я порой ощущаю себя вазочкой под кашпо, и в шутку зову Руса мастером макраме. Конечно, не во время сессии.
Руслан фиксирует меня в необычных позах: возбуждающих, унизительных, развратных. И заставляет содрогаться от оргазма, управляя моим телом, как своим. Или оплетает мое тело веревкой, протягивая ее таким образом, что от любого движения мне хочется кончить. А еще он делает фотографии, и самые удачные выкладывает в закрытом БДСМ-форуме, естественно инкогнито и без моего лица. Ему определенно нравятся восторги других пользователей, хвалящих его работу и восхищающихся моим телом. А я сгораю от стыда, когда он вслух читает комментарии, хотя сама дала на это согласие.
Последнее время меня беспокоят всего две вещи. Первая – я все никак не могу забеременеть, хотя мой господин старается изо всех сил. Диана успокаивает, мол, это не страшно, и все случится само собой. И Руслан, и я совершенно здоровы, и беременность – дело времени.
Вторая – ротанговая трость-розга, которую Павел подарил Руслану на день рождения. Она невероятно легкая и с резким свистом разрезает воздух. Что-то подсказывает мне, что совсем скоро моя бедная попка познакомится с этим девайсом.
Сегодня Руслан вернулся домой раньше меня. Очередной форс-мажор – я встречалась с заказчиком, деловой ужин затянулся. Едва я переступила порог квартиры, как сердце трусливо забилось в недобром предчувствии. Руслан стоял в коридоре, скрестив руки на груди и подперев плечом стенку. Губы плотно сжаты, а взгляд такой внимательный и доминантский, что у меня задрожали коленки.
– Тамара. Подойди ко мне.
Ох… «Тамара» вместо «Томы» или «бэси» – верный признак того, что Руслан сердится. Я лихорадочно пытаюсь вспомнить, в чем провинилась, но – увы – ничего не приходит в голову. За что мне просить прощения, если я ни в чем не виновата?
Подхожу, едва передвигая ноги. Руки тянутся к попке, хочется то ли прикрыть ягодицы, то ли погладить перед предстоящей взбучкой. В том, что она будет, у меня нет никаких сомнений.
Руслан берет меня за подбородок, заставляет поднять голову и посмотреть ему в глаза.
Смотрю. Я послушная девочка, я сделаю все, что скажет мой господин.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спрашивает он.
– О… ну… Я не знаю… В чем я виновата, сэр?
– То есть, ты не знаешь, – усмехается он.
– Н-нет… – И робкая попытка угадать: – Я опоздала, сэр?
– Пойдем.
Он крепко берет меня за руку и ведет в комнату, усаживает на диван и кидает мне на колени вскрытые конверты.
– Три, Тамара! – восклицает он. – Три за один день!
О да, я влипла. Это штрафы за превышение скорости. В тот день я действительно могла… О боже, Руслан с меня шкуру спустит, у него бзик на безопасном вождении. Впрочем, я его понимаю, это лишь забота обо мне.
– И это не какие-то два-три километра, – продолжает он. – Двадцать четыре, Тамара! Семнадцать! И семь!
– Рус, прости… – Я умоляюще складываю руки. – Все обошлось, а больше я никогда…
– Сколько всего, Тамара? – обрывает он.
– Сорок восемь… – бормочу я, догадываясь, зачем он заставил меня считать.
– И еще дюжина за непослушание. У тебя пятнадцать минут, готовься. – И он уходит на кухню.
Шестьдесят?! Шестьдесят ударов ротанговой тростью?! Я задыхаюсь от страха. Я не выдержу столько! Ди рассказывала, каково это, но ей боль в радость, а мне – нет!
Однако возражать я не осмеливаюсь, спешу в спальню, где быстро раздеваюсь, потом – в ванную комнату. Если нет других указаний, то к началу наказания я должна стоять на коленях в гостиной, в углу. Как же это стыдно… Иногда Руслан оставляет меня там надолго, а сам чем-то занимается у меня за спиной. Ожидание хуже самой порки.
На этот раз он зовет меня в спальню сразу.
– Встань сюда, Тамара, – приказывает он. И показывает на пол между его ног. – На четвереньки, задом ко мне.
Что он еще придумал? Я спешу исполнить приказ, замираю… и ойкаю, когда сильные руки хватают меня за бедра и дергают кверху. В такой унизительной позе меня еще не пороли. Я практически повисла вниз головой, упираясь в пол руками, ноги широко разведены, а промежность крепко прижата к паху Руслана.
Он сидит на кровати, ему не нужно придерживать меня, и я чувствую на ягодицах обе ладони.
– Разогрев без счета, бэси, – напоминает он.
А я радуюсь, что я снова его котенок.
Отшлепав меня по заднице до приятного жжения, Руслан велит лечь на кровать. У нас обычная двуспальная кровать, но у нее есть ремни, с помощью которых меня можно фиксировать. Сегодня это навряд ли доставит мне удовольствие.
Так и есть, спустя несколько минут я лежу животом на подушках, распластанная и растянутая для наказания.
– Флоггер, ремень, трость, – объявляет Руслан. – По двадцать, со счетом. Правила ты знаешь.
– Да, сэр.
Ремень и флоггер я точно выдержу, а трость… всего двадцать…
Наивная! После первого же удара тростью, я визжу от боли, как поросенок. Ремни плотно обхватывают запястья и лодыжки, не позволяя вертеться, но я все равно верчусь, извиваюсь, прогибаюсь в пояснице, пытаясь уклониться от следующего удара.
Противный свист в воздухе. Щелчок. И дикая боль, как будто заживо сдирают кожу.
– Три, – терпеливо считает Руслан за меня.
Он всегда так делает, когда слезы и крики не позволяют мне сосредоточиться.
– Я больше не буду! Пожа… А-а-а-а!
– Четыре.
Двадцать? Целых двадцать?!
Больше никаких глупостей!
Эпилог. Руслан
До сих пор не уверен, что я – Доминант, хотя друзья твердят обратное.
– Просто тебе повезло, ты сразу встретил свою сабу, – говорит Лео. – Не пришлось искать.
– Просто ты не садист, – бурчит Павел. – У тебя не было потребности пороть чьи-то задницы.
Но прав Илья, который сказал, что сложное станет простым, когда я пойму главное.
А главное я понял в тот день, когда увидел Тому на больничной койке после выкидыша. «Боже, спасибо, что она жива», – подумал я. И все.
Тома есть в моей жизни, я ее люблю, она моя жена. Все остальное – лишь антураж. Да, мне нравится чувствовать власть над ней, но только потому, что это нравится ей самой.
Лео смеется и говорит, что отрицание очевидного не отменяет того факта, что я Доминант до мозга костей. Интересно, кто из нас прав? Мне кажется, я встретил идеально подходящего мне человека, только и всего. И мне повезло, что Тома думает так же.
Моя женщина прекрасна. Она прекрасна по утрам, когда сонно тянется к кружке с кофе – неумытая и заспанная, без макияжа и с растрепанными волосами. Она прекрасна в офисе: и бодро стучащая каблучками, когда проходит мимо моего кабинета, и распекающая сотрудников на летучке, и отстранено-сосредоточенная, в поисках очередного гениального решения очередной проблемы. Она прекрасна и вечерами, когда мы ужинаем и обсуждаем планы на выходные. Или когда ластится ко мне, как кошка. Или когда, надув губки, стоит в углу.
Наказания Томы до некоторых пор были больной темой. Мне нравится ее связывать и доводить до исступления оргазмами, нравится, когда она плавится, как воск, в моих руках. Но пороть – сомнительное удовольствие.
Это замкнутый круг. Другие наказания не воспринимаются Томой, как серьезные и искупающие вину, а саба с чувством вины – это катастрофа. Справедливости ради, Тома умеет косячить так, что порой у меня чешутся руки всыпать ей как следует, и тут таится другая опасность. Я боюсь, что перейду грань между жестким наказанием и жестоким. Боялся, до определенного времени.
Помог случай.
Тому пригласили на девичник. Никакого особенного повода не было, обычные женские посиделки для своих: Кира, Соня, Дина и Тома. Мужья остались дома с детьми, девочки отправились развлекаться. Как нам сообщили, в караоке-бар. Возможно, если бы любительницы приключений не пригласили с собой и Диану, они веселились бы в караоке, однако с ее легкой руки компания отправилась на мужской стриптиз.
Ладно, допустим, девочки не хотели нас расстраивать, да и мужики там условно голые. Если бы сабы не напились, как поросята, никто и не узнал бы про стриптиз. Хорошо, что я вышел встречать такси с Томой во двор, сама она навряд ли доползла бы до квартиры.
Ночь выдалась веселой. Тома отравилась алкоголем, ее полоскало, а я, само собой, нянчился с ней почти до самого утра, пока она, наконец-то, не уснула. Пьянствовали в пятницу вечером, и субботу Тома провела в постели с похмельным синдромом, а в воскресенье сама принесла мне ремень. К тому времени я уже знал все подробности «стриптиз-шоу».
Мне не нравится, когда Тома пьет без меры, подрывая свое здоровье. К тому же, она сорвала планы на выходные, и я всерьез злился. Поэтому, когда она жалобно заплакала во время порки, я испугался, что перестарался с силой ударов.
В ответ на досрочное «помилование» и утешение Тома как с цепи сорвалась. Такой я ее еще не видел. Сначала она чуть ли ни кидалась на меня с криками «Как ты мог!», а потом рыдала, причитая, что я ее не люблю. Я грешным делом подумал, что она снова беременна, и это бушуют гормоны, но, когда Тома успокоилась, узнал правду.
Ей было стыдно за срыв, но причина меня потрясла. Я, видите ли, остановил наказание, а она так в нем нуждалась! И кричит, и плачет она потому, что ей так нравится. И вообще, у нее есть стоп-слово, и она прекрасно о нем помнит и не постесняется его произнести, если что-то покажется ей неприемлемым.
Вот так. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Выход был один – научиться пороть так, чтобы всегда быть уверенным в себе. Я понял, что должен знать реальную силу собственного удара, владеть всеми девайсами и уметь регулировать жесткость наказания, ориентируясь на собственные навыки, а не на реакцию моей сабы.
Лео отказался меня учить.
– Теория – сколько угодно. А насчет практики – это не ко мне. На чьей заднице, позволь спросить, будем практиковаться? Твоей жены или моей?
Понятное дело, такой вариант не устраивал нас обоих.
Собственно, Павел и Илья повторили слова Лео, но сообща господа Доминанты нашли мне учителя. Анекдот, но это был Доминант и мазохист. Мне до сих пор тяжело вспоминать, как проходили наши уроки, но своего я добился. Тома получала свои наказания, а я четко знал, какую боль она при этом испытывает.
Никакие крики не могли меня обмануть. Если жене хочется повизжать, это ее право. В конце концов, все – ради ее удовольствия. Кстати, я в очередной раз порадовался, что послушал совета Лео и сделал в квартире хорошую звукоизоляцию. Наши с Томой забавы не беспокоили соседей.
Трость оставляла на ягодицах Томы едва заметные розовые полоски. Я практически сразу отдергивал руку, смягчая удары. Стоп-слова не прозвучало, и последнюю серию я довел до конца.
– Двадцать.
Тома рыдает в голос, и я не спешу ее отвязывать. Эти слезы – самые важные. Потом будут другие – тихие, умиротворенные, а сейчас она плачет от облегчения. Она молодец, и она гордится собой – вынесла строгое наказание до конца. Она искренне сожалеет, что заставила меня беспокоиться.6c8ce3
Я сажусь рядом и глажу ее по спине, успокаивая. Наконец, плач стихает.
– Фото на память?
– Да, сэр, – немедленно соглашается она.
Мы обсуждали это вне игры. Я ограничен в практиках. Тома говорит, что позволяет мне больше, чем когда-то кому-либо, однако доставить ей удовольствие непросто. Настоящий кайф она получает от унижения, но при этом публичность под строжайшим запретом. Анонимные фото – прекрасная замена настоящей публичности. Тома так возбуждается, когда я читаю ей комментарии с форума, что у нее намокают трусики.
Я несколько раз щелкаю фотоаппаратом. Никаких телефонов, мы заботимся о безопасности. Потом мы вместе выберем самый удачный снимок.
Пока я достаю плед, Тома осторожно дотрагивается до ягодиц. Судя по выражению ее лица, она уверена, что там не осталось живого места.
– Бэси, полюбуйся на свою попку, – предлагаю я. – А потом живо ко мне.
Она убегает в ванную комнату, где висит большое зеркало, и быстро возвращается, пристыженная. Еще бы, ровный ярко-розовый цвет и никаких рубцов.
– М-м-м? – спрашиваю я, укутав ее пледом и усадив на колени.
– Было очень больно, сэр, – смущенно оправдывается она.
– Это наказание, – напоминаю я. – Оно не должно быть приятным.
Тома жмется ко мне и прикрывает глаза. Я тоже люблю этот момент – все позади, и моя жена отдыхает, наслаждаясь моим теплом. Наверное, я эгоист. Или все же Доминант, как утверждает Лео, потому что мне это чертовски льстит.
– Бэси, у тебя скоро месячные? – вспоминаю я. – Может, поэтому было больнее, чем обычно.
– А, да… – соглашается она сонно. – Да, точно.
И вдруг просыпается и смотрит на меня испуганно. Я успокаиваю ее улыбкой.
– Ты простил меня, да? – уточняет она.
Я киваю, и она улыбается в ответ.
– Я люблю тебя, Рус, – шепчет она и крепко-крепко меня обнимает.
– И я тебя люблю, мой котенок.
Я целую ее в макушку и в очередной раз благодарю судьбу за то, встретил Тому.
Может быть, нам повезет, и вместо месячных в ближайшее время нас ждут две полоски на тесте на беременность?
