Текст книги "Соблазни моего мужа (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15

В какой момент меня накрыло безумие? Когда я узнала, что Ивана нет на лайнере? Или раньше, когда прочла его записку? Я не страдала, нет. Я желала одного – поговорить с Иваном, объяснить еще раз, вымолить прощение.

Без него одиноко.

Невыносимо.

Я хотела, чтобы он был рядом.

Идея фикс.

Иван сошел на берег в Милане, а я не успела. Вернее, не успели оформить документы. Неаполь? Там есть аэропорт, как-нибудь разберусь.

Меня отговаривали. Какой идиот сбегает из круиза на Новый год? Пугали тем, что праздник придется встречать в аэропорту, а в Москву добираться с пересадками. И если мне так неймется, то можно хотя бы подождать до завтра?

Устав от неравной борьбы с бюрократией, я подключила к процессу тяжелую артиллерию, то есть Ядвигу. Я верила Ивану, но ей об этом знать необязательно, а задание, между прочим, выполнено.

На этот раз она вышла на связь быстро, как будто ждала сообщения. И обрадовалась моему решению вернуться в Москву. Ей я объяснила свое рвение тем, что тут мне больше делать нечего, и тянет домой, к родителям.

Ядвига помогла, каким-то неведомым образом организовав и оформление документов, и билет на прямой рейс в Москву, но новогоднюю ночь мне предстояло провести на лайнере. Еще она отчего-то расспрашивала, как я себя чувствую и не ощущаю ли что-нибудь необычное. Ощущаю! Прямо таки умираю от желания взять в руки бабушкину чугунную сковородку и приложить ею Ядвигу по башке!

За Ивана!

Хотя, если разобраться, если бы не она, мы и не встретились бы? Гейм-дизайнер и библиотекарь, что между нами общего? Даже живем в разных районах, в Москве это – как в разных городах. Я не стала бы знакомиться на улице, по клубам мы оба не ходим. Концерт? Я не пошла бы туда одна, и он никогда бы не подошел.

Или лучше бы мы и не встречались?

От этой мысли на душе становилось так тоскливо, что я начинала искать глазами луну, чтобы на нее повыть.

Хм-м… А не об этом ли необычном спрашивала Ядвига?

Естественно, делиться с ней своими чувствами я не стала.

Новый год решила не встречать. Вернее, я о нем благополучно забыла: собирала чемодан, выясняла, какая погода в Неаполе и в Москве, чтобы одеться соответственно, пыталась дозвониться до Ивана по телефону. Какое там! «Абонент временно недоступен». Под вечер вспомнила, что не ела целый день, но идти в людное место не захотела, заказала в номер пирожные.

А кто не заедает горе сладким?

Вечер я провела, объедаясь пирожными и заливаясь слезами. Поговорить не с кем, и, оставшись наедине с собой, я ударилась в мучительное самоистязание. Вспоминала каждый миг, проведенный с Иваном – и рыдала, рыдала, рыдала…

Иван обещал быть рядом, заботился обо мне, опекал. И ушел, потому что не смог простить обман. Ушел, подарив секс – из жалости. Чтобы я могла получить деньги, выполнив задание ненормальной нанимательницы.

Я его не винила.

А еще у меня было шампанское. Выстрелив пробкой в потолок, я вылакала половину бутылки и сразу же опьянела.

– Шумел камы-ы-ы-ыш, деревья гну-у-улись… – затянула я, чокаясь бокалом с бутылкой. Вспомнила о новогодней тематике и исправилась: – В лесу родилась елочка, в лесу она росла-а-а…

В какой-то момент показалось, что я пою не одна. Мне подпевал хрипловатый мужской голос, доносившийся из-под кровати. Не то чтобы я сразу протрезвела, но мороз по коже пробежал. Допилась до белочки? Да ладно! Всего-то шампанское на почти голодный желудок.

Я включила на телефоне фонарик и посветила им под кровать.

Мамочки!

– А-а-а-а!!! – заорала я, роняя телефон.

– Ы-ы-ы-ы… – замычал волосатый мужичок-с-ноготок.

Все бы ничего, только тот, кто сидел под кроватью, и на карлика похож не был – размером с крупного кота, не больше. Однако ж на лицо – человек, только заросший – борода, усы, длинные спутанные волосы. И одет странно: тулуп, бермуды и лапти. Где-то я такое чудо-юдо видела. Хм… В кино?

Алкоголь придал мне смелости, и я снова заглянула под кровать.

– Это ты тут безобразия устраивал? – спросила я строго.

– Ы-ы-ы… Ты меня видишь, что ль?

– Ага. Домовой?

– Сьютный я! – возмутился мужичок-с-ноготок. – Сьютный! Гаврилой зовут.

– Алена, – машинально представилась я.

– Чай не глухой, слышал ужо.

– Ты это… вылезай, что ли? – предложила я Гавриле. – У меня еще шампанское осталось. И пирожные.

Он не стал отказываться от угощения, выкатился из-под кровати. А я на всякий случай ущипнула себя за ляжку. Нет, это мне не снится!

Мы с Гаврилой выпили, поздравив друг друга с Новым годом. Мда… И кто мне поверит, если я расскажу в какой компании встречала праздник?

– А расскажи-ка мне, Гаврила, что ты тут делаешь, и почему я тебя вижу, – прищурилась я. – Пугал зачем?

И правда, кого еще спрашивать?

– Ото ж, пугал… – Гаврила отер усы и бороду. – Да ты и не услышала б меня, если б не было в тебе силы ведьмовской. А уж увидала, потому что обращение прошла.

– Та-а-ак… – Маразм, как говорится, крепчал, но любопытство сильнее страха оказаться в психушке. – А теперь поподробнее.

– А ты, что ль, не ведаешь? У-у-у… По глазам вижу, не ведаешь. Ты ж, Аленка, ведьма. Видать потомственная.

– Чего?!

– Того. Я вашу кровь с закрытыми глазами чую. И ты меня видишь, значит, все правильно. А ты и о носителе, небось, не слыхала?

– О каком носителе?

– У-у-у…

– Прекрати! – рассердилась я. – Говори толком, я в магию не верю и ничего о ней не знаю.

– Да то я уж понял… – Гаврила ловко очистил мандаринку и целиком запихал ее в рот. – Жнащицца, ашнем ш нащала, – пробубнил он.

– Прожуй сначала, – буркнула я, – а потом начинай.

– Про ведьм и колдовство много сказок ходит, да не все врут. – Гаврила принялся за пирожные, отчего делал паузы, не говорил больше с набитым ртом. – Настоящая колдунья нонче большая редкость, корни потеряны, знания забыты. А раньше… Впрочем, тебе какая печаль, что было раньше? У тебя, Аленушка, в роду кто-то колдовал, не иначе. Давно, коли ты ничего о том не ведаешь.

– Почему же раньше сила никак не проявлялась? – ехидно поинтересовалась я. – Никаких странностей не наблюдалось, пока я на лайнер не попала. Кстати, молоко скисало из-за этого?

– Кран от точно сорвало из-за этого, – хохотнул Гаврила.

– А полотенце – уже ты?

– А то ж!

– Зачем?

– Так весело ж. А то все скукота…

Весело ему! Впрочем, если бы не тот потоп… На душе снова заскребли кошки.

– Так отчего раньше я ничего такого не замечала? – сердито переспросила я.

– Так раньше Ивана рядом не было, – пожал плечами Гаврила. – Ну или какого другого носителя.

– Ивана…

– Ведьма рождается без силы, но со способностями, – пояснил он. – А силу получает от мужчины. Мужчина – носитель. У них это тоже редко, и только по наследству. В момент соития, значится, сила и перетекает от мужчины к женщине.

Я выразила свои эмоции коротким и емким словом на семнадцатую букву алфавита.

– Значит, Иван – носитель… – В голове стали складываться кусочки мозаики. – Так вот чего хотела Ядвига. Никакой он ей не муж…

– Ядвига? – переспросил Гаврила, спадая с лица.

Даже пирожное выронил, бедолага.

– Знакомы? – нахмурилась я.

– Н-наслышан… – выдавил он. – Ядвига Полянска?

– Полянская.

– Один черт! У-у-у… Аленушка, если с Иваном тебя свела Ядвига, то это точно она.

– Ведьма?

– Хуже… – Гаврила отчего-то перешел на шепот. – Про бабу Ягу слышала?

– Да ну тебя!

– Не нукай, не запрягала, – обиделся он. – Не хошь, не верь. А только колдунья та еще… Яга. И муж ейный, сам Кощеюшка. Только его давно уже Костой кличут. И что-то ей от тебя нужно, девонька, раз силой наделила.

– Гаврила! – строго сказала я. – Тебе откуда знать? Ты ж даже не домовой уже, а сьютный. Давно тут поселился?

– Ой, давно. Только о Ядвиге и Косте все слышали, слухами земля полнится.

– Мне начинать бояться?

– Лишним не будет. Жаль, не знаю, что у них за интерес…

Гаврила соскреб со стола остатки пирожного и съел с бормотанием: «Чего добру пропадать…»

– Ладно. А сила? Где она? Или я только домовых видеть могу?

Мне самой было странно, что я веду такие разговоры. Новогодняя ночь – ночь чудес? Или я все же сплю. Очередной щипок снова разубедил меня в этом.

– При тебе сила. Только тебе ее передали в запечатанном виде.

– Это как?

– Да Иван твой... Он не только носитель, он еще и хранитель. Вот так совпало, – развел руками Гаврила. – Ведьма редко встречается с носителем, а уж с хранителем – еще реже. Он твою силу и запечатал, чтоб воспользоваться не могла.

– Погоди… Так он знал?

– Навряд ли. – Гаврила поскреб в затылке. – Как хранитель, он беспокоился о твоей безопасности. Интуиция.

– То есть это само вышло?

– Да типа того.

Ах, Иван, Иван… Так вот как! Может, и не любовь это вовсе, а магия? Как там в фантастических романах… Истинная пара? Мы предназначены друг для друга – ведьма и хранитель. Женщина с магическими способностями и мужчина, оберегающий ее. Может, поэтому Иван и искал суженую? Как он сам сказал, свою единственную. И нашел…

– И что мне теперь делать? – задала я риторический вопрос.

Однако Гаврила на него ответил:

– Держать ухо востро. И вот еще… адресок я тебе дам. Ты у нас московская?

– Ага…

– От и ладно. Недалече от вас живет один мой знакомец, домовой. При ведьме живет. Она хучь и невелика силой, да поумнее тебя будет. На всяк случай, мож посоветоваться придется. Дай листок и карандаш, письмецо ему напишу.

Это, конечно, сюр. Домовой… прошу прощения, сьютный, который пишет рекомендательное письмо. Наверное, в шампанском какой-нибудь наркотик плавает. Или в пирожное вместо сахарной пудры посыпали «снежком». Должно же быть какое-то разумное объяснение тому, что происходит!

Ах, Иван, Иван… Где же ты…

Под утро удалось уснуть, но вскоре меня разбудил Петр. Пора, иначе опоздаю нарейс.

Гаврила дрых на диване. Стюард определенно не видел сьютного и не слышал его храп. Я вздохнула и стала одеваться. Мой круиз закончился, впереди сплошные проблемы. Ох, и доберусь я… до всех!

Глава 16

Когда самолет приземлился в Домодедово, я точно знала, чего хочу, и не собиралась откладывать планы ни на минуту. В зале прилета меня ждал Кирилл. На табличке в его руках написано мое имя, чтобы я не прошла мимо. Мне же, наоборот, нужно остаться незамеченной.

Черт с ним, с багажом, потом заберу. Я долго топталась у выхода, поджидая компанию побольше, чтобы затеряться среди людей. И у меня получилось! К счастью, Кирилл не высматривал меня в толпе, как коршун, понадеялся на плакат, а сам уткнулся в смартфон то ли переписываясь с кем-то, то ли просматривая новости.

Я без зазрения совести воспользовалась деньгами Ядвиги, оплачивая такси до Москвы, а там пересела на метро. Когда улетала, шел дождь, а теперь в городе выпал снег и ударили морозы. В поздний вечерний час подземка почти пустовала: немудрено, сегодня первое января. Редкие пассажиры ехали навеселе. Кто-то возвращался из гостей, кто-то, наоборот, отправился в гости. Родителям я не звонила, ни к чему беспокоить их раньше времени. Они думают, что я в круизе.

Адрес Ивана намертво врезался в память. Я вообще легко запоминаю тексты, цифры, это помогает в работе. Телефон Ивана уже не сообщал о недоступности абонента, но на вызов он не отвечал. Найти нужный адрес – не проблема. Дом недалеко от метро, всего-то пара кварталов быстрой пробежки – мороз щипал лицо, да еще дул ветер, и от этого казалось, что еще холоднее.

На звонок в домофон никто не ответил. Я не знала, на каком этаже квартира, проверить по окнам, дома ли Иван, было невозможно, поэтому зашла в подъезд, дождавшись, когда какой-то жилец вывел на прогулку собаку.

Не повезло, в этом доме на страже порядка и безопасности сидела консьержка.

– Вы к кому? – строго вопросила бабуля, отрываясь от телевизора.

– На всякое злое колдовство, молодой человек, средство есть, – вещал с экрана Ковров голосом Виторгана.

– Какое? – спросил Иван.

– Любовь, молодой человек!

– К Ивану, – ответила я растерянно. – В сорок пятую.

Ох, как к месту прозвучала эта сцена из «Чародеев»!

– К Ванечке? – оживилась бабуля. Даже звук потише сделала. – Да его нет.

Чую, нечасто к Ванечке девушки заглядывают. Меня осмотрели с головы до ног.

– Можно, я его здесь подожду? – попросила я. – На улице холодно.

– А чего ждать? Завтра приходи.

– Мне сегодня надо…

– Да не придет он сегодня, к матери ушел, сказал, там переночует.

Бабуля определенно знала больше, чем положено консьержке. А мне кровь из носу нужен Иван. Ядвига уже звонила – я не ответила, а потом и вовсе выключила звук. Не хотела встречаться с ней до того, как поговорю с Иваном.

– Так вот что он хотел сказать! – воскликнула я, сочиняя на ходу. – Может, вы мне поможете?

– А чего случилось-то? – Бабуля навострила уши.

– Понимаете, мы вместе летели в самолете. И случайно обменялись планшетами. Это вот…

Я полезла в сумку, чтобы продемонстрировать бабуле планшет, но она меня остановила.

– Не дурнее тебя, – пробурчала она. – Знаю, что это такое.

– Так вот! В моем планшете нужная мне информация, в его – тоже. Мы договорились, что я сегодня вечером заеду, привезу его, заберу свой. И он мне звонил! Но я уже в дороге была, в метро ничего не услышала, а потом телефон вообще отключился на морозе. Он вам ничего не оставлял? Не предупреждал?

– Ничего, – расстроилась бабуля.

– Что же мне теперь делать… – Я не притворялась, смахивая с ресниц слезинку. – На другом конце Москвы живу.

– А ты ему позвони. – Бабуля извлекла из кармана телефон. – Номер помнишь?

– Ага…

Я набрала номер Ивана. И, конечно же, он ответил на вызов!

– Да? Анна Дмитриевна, это вы?

– Это я… Иван, пожалуйста…

Он ожидаемо прервал разговор.

– Что-то со связью. Прервалось, какие-то помехи были.

– Дай-ка я…

Иван снова отключил телефон.

– А его мама далеко живет? Вы случайно адрес не знаете?

– Да в соседнем доме, – неожиданно ответила бабуля.

И назвала мне и номер подъезда, и этаж, и квартиру.

Я не решилась позвонить в домофон. Если ответит незнакомый человек, что я скажу? «Здравствуйте, я – Алена». Угу… И Ивану даже не придется спускать меня с лестницы, он запретит открывать дверь. Так что и тут дождалась жильцов.

С консьержкой мне повезло. С улицы в подъезд завалилась шумная толпа молодежи, и я проскользнула к лифтам вместе с ними.

Перед дверью в квартиру я растеряла всю свою храбрость. Зачем добиваюсь этого разговора? Иван ясно дал понять, между нами все кончено. Он мне нужен, да. Только я ему не нужна. Он с легкостью вычеркнул меня из своей жизни.

Гордый. Принципиальный. Бескомпромиссный.

Как до него достучаться, когда он уже все решил?

Получается, я зря его искала?

Умом я понимала, что унижаюсь и выгляжу жалко. Сердце не позволяло выкинуть Ивана из головы. Я не могла снова потерять человека, который назвал меня Алькой.

Будь, что будет.

Я нажала кнопку звонка. Знакомый голос произнес:

– Мам, я открою.

Иван вышел на площадку и прикрыл за собой дверь. Окинул меня взглядом, почти как тогда, на лайнере, когда я пришла «за кипятильником».

– А ты настырная, – сказал он.

– Нам надо поговорить, – выдавила я.

И забыла все слова, стояла и смотрела на Ивана, как голодный смотрит на кусок хлеба. Все старалась рассмотреть хоть что-нибудь, говорящее о том, что он рад меня видеть. Иван напоминал неприступную крепость. Даже во взгляде – ничего доброго.

– Кому надо? Мне не надо. Тебе? Это твои проблемы.

– Меня обманули.

– Сочувствую. Навряд ли смогу еще чем-нибудь помочь.

– Мне страшно…

– Ванечка, кто там пришел? – спросила из-за двери женщина.

– Мам, это ко мне.

– Так зови за стол!

– Это ненадолго, я скоро вернусь, – крикнул он матери. И обратился ко мне: – Чего ты боишься, Алена?

– Ядвигу… – всхлипнула я. – Она – ведьма, вернее, баба Яга. А ведьма – это я. Ты передал мне силу. Ты – мой хранитель.

– Алена, тебе нельзя пить, – вздохнул Иван.

– Я трезвая! – рассердилась я. – Хочешь, дыхну? И я говорю правду! Когда ты ушел, я обнаружила того, кто устраивал безобразия в моем сьюте. Это домовой! Он мне все и рассказал…

– Алена, хватит! – перебил он. – Жалкая попытка, я тебе не верю. Придумала бы что-нибудь пооригинальнее. Или сказала бы правду…

– Правда в том, что я тебя полюбила, – горько призналась я. – И все остальное – тоже.

– Ведьма, говоришь? – Иван скрестил на груди руки. – Хорошо, поколдуй. Я тебе силу передал? Жду демонстрации.

– Так ты же ее и запечатал.

– Я?! Очень удобно, не находишь?

– Так Гаврила сказал…

– А Гаврила у нас?..

– Домовой. То есть сьютный, он так себя называет.

– Бред, – вынес вердикт Иван.

И правда, на что я надеялась? Что он поверит? Да я сама не поверила бы. Кинется защищать? Нет, Аленушка, с Ядвигой тебе придется разбираться самой. И все же я сделала еще одну попытку.

– Иван, пожалуйста, прости меня. Дай мне шанс…

Я могла бы напомнить ему, что вела охоту не по своей воле, что не воспользовалась преимуществом, а честно рассказала все до того, как мы переспали. Но зачем? Моя последняя просьба разбилась вдребезги о сталь во взгляде.

Да, я поняла все по его глазам. Прощения не будет.

Я быстро отвернулась и нажала кнопку, вызывая лифт.

Быстрее, быстрее! Пожалуйста! Иван не должен видеть моих слез, а я больше не могла сдерживаться – они текли по щекам, не подчиняясь моей воле.

От Ивана я больше не услышала ни слова. Не помню, как спустилась вниз, как вышла из подъезда и куда отправилась. Вроде бы нужно к метро? Где оно? В какой стороне? Слезы застилали глаза, мороз жег лицо, ноги подкашивались. Я опустилась на ближайшую скамейку, не думая о том, что могу замерзнуть.

Глава 17

– Аля, вставай сейчас же! – услышала я голос брата.

– Алик?

Откуда он здесь? Дома все звали Олега Аликом, а он считал, что это девчачье имя, и Алькой стала я.

– Аля! Кому сказал!

– Алик, ты же умер… – пролепетала я.

Из темноты под фонарь вышел Иван. Я закрыла глаза. Сначала мне привиделся погибший брат, теперь – потерянный хранитель. Первое казалось меньшим бредом.

– Алечка…

Меня рывком дернули со скамейки. Я нелепо взмахнула руками и чуть не упала – ноги замерзли так, что я их не чувствовала.

– Пойдем в тепло, Аля.

Я не могла ничего ответить, только стучала зубами и ревела белугой. Иван не поднял меня на руки – темно, скользко, да и зимняя одежда тяжелая, поэтому вел осторожно, придерживая за талию.

Я не радовалась тому, что он вышел за мной на улицу. Если бы любил, не позволил бы мне уйти. А так… снова пожалел. Всего лишь пожалел.

К черту жалость!

Однако замерзнуть на лавочке мне не хотелось. Кто тогда позаботится о родителях? Они уже потеряли сына, я не могу позволить себе такую роскошь – умереть назло Ивану. Поэтому послушно переставляла ноги, позволяя ему меня жалеть. Погреюсь, а потом такси вызову.

Знакомая бабуля-консьержка обрадовалась, что я встретилась с Иваном. К счастью, он загородил меня своим телом, проводя мимо поста. И сам ответил:

– Да, Анна Дмитриевна. Спасибо за помощь.

Мы не разговаривали. Я не хотела, он, видимо, тоже. В квартире Иван снял с меня пальто, потом – обувь. Отнес в комнату, усадил на диван, укутал пледом и вышел. Я услышала, как в ванной комнате потекла вода.

На диван вскочил огромный серый кот, с любопытством посмотрел, сел, обернув лапы хвостом. Я протянула руку – кот понюхал ее и разрешил себя погладить.

– Бэтмен? – Иван определенно удивился, увидев кота рядом со мной.

– Мря-у… – «ответил» кот.

– Ладно, потом познакомитесь.

Бэтмен спрыгнул на пол, а Иван отдернул плед и начал меня раздевать.

– Ты с ума сошел?! – возмутилась я.

– Аля, ты замерзла, ноги ледяные. Примешь горячую ванну.

– И потом снова на мороз?! Нет, спасибо. Согрей чаю, если тебе не сложно, и я вызову такси.

– Я тебя не отпущу. – Иван смотрел на меня, не мигая, и я снова растворялась в его глазах. «Не отпущу». Звучит, как музыка. – Во всяком случае, до утра, – добавил он.

Я словно наяву услышала звон разбившихся надежд.

До утра – и на том спасибо. Заявиться посреди ночи домой, перепугать родителей своим видом, – и придется рассказывать им, куда я вляпалась. Хорошо, переночую у Ивана. Ванна? Пусть ванна.

Я расслабилась, позволяя ему заботиться о себе.

Иван не постеснялся снять даже белье, подхватил на руки и понес в ванную комнату. Да и я не стеснялась – что он там не видел?

Горячая вода обожгла холодную кожу. Показалось, что меня сунули в кипяток, я даже закричала, а потом расплакалась снова.

– Алечка, так надо, – уговаривал Иван, усевшись рядом с ванной на корточки. – Ты быстро согреешься, так надо, иначе заболеешь.

– Ты бы сразу на сковородку посадил, – рыдала я. – Еще быстрее согрелась бы.

Он уговаривал, успокаивал, бормотал что-то ласковое. И не позволял выскочить из горячей воды, мыл гелем, который пах мятой и ромашкой. А потом бережно вынул из ванны, обернув огромной махровой простыней. Долго растирал кожу, досуха, и принес чистую футболку, дал свой халат, извлек откуда-то шерстяные носки.

– А теперь чаю, да?

От горячего пара и голода меня повело – закружилась голова, и я покачнулась.

– Аль, ты сегодня ела?

– Не помню… – ответила я.

Иван проводил меня на кухню, усадил на диванчик-уголок, поставил чайник и вышел. Бэтмен тут же примостился рядом.

– Мр-ряу… – «пожаловался» он.

– Не ревнуй, лапушка. – Я почесала кота за ушком. – Я тут ненадолго.

Вода в чайнике шумела, я сидела, подперев рукой голову. Иван в комнате говорил с кем-то по телефону.

У Ивана уютный дом: никакого беспорядка, никаких разбросанных вещей. Видно, что мужчина живет один – в ванной я заметила только мужские шампуни и гели и одну щетку в стакане. И в комнате нет милых женскому сердцу вещичек, украшающих жилье: салфеточек, подушек, вазочек, глупых фарфоровых куколок. И телевизора нет, зато компьютерный монитор огромный, да и место для работы оборудовано профессионально. На кухне – чистота и минимализм.

– Аля, выпей пока чаю. – Иван кинул в кружку пакетик, залил кипятком, поставил передо мной. Достал из шкафа баночки. – С медом, с вареньем. А я отойду на десять минут.

Горячая ванна помогла, чай – тоже. Я пила его маленькими глотками и ела варенье, прямо из банки, ложкой. Яблочное варенье, и удивительно правильное – с прозрачными дольками, похожими на мармелад. Так делала варенье моя бабушка, а теперь и мама. Есть секрет, благодаря которому яблоки не развариваются, превращаясь в повидло.

Скоро стало понятно, куда ходил Иван. Домой к маме, за едой.

– Не успел в магазин, – виновато произнес он, выставляя на стол мисочки и судочки. – Холодильник пустой. А ты голодная.

– А обычно ты сам готовишь? – зачем-то спросила я.

– Да, сам.

– Мечта, а не мужчина. Кому-то повезет.

– Не говори глупости, Аля.

Иван не суетился, его движения были четкими, размеренными. Я не успела заметить, как он ловко расставил на столе мисочки, как передо мной появилась тарелка и прибор.

– Что тебе положить?

Я смотрела на Ивана и чувствовала, как дрожат мои губы. Сейчас снова расплачусь, а все потому что я – беспросветная дура. Представила зачем-то, что мы – семья, и Иван собирает мне, вернувшейся домой после тяжелого рабочего дня, ужин.

«Что ты хочешь, любимая?»

«Чтобы ты был рядом. И детей, двоих – обязательно, а, может, и больше».

Женщина всегда хочет детей от любимого мужчины.

Если бы не Ядвига, я никогда не встретила бы Ивана. Если бы не Ядвига, он никогда бы меня не бросил.

Наверное.

– Аля, тебе нужно поесть.

Иван по-своему расценил мое молчание.

– Да, – согласилась я. – Положи сам, что-нибудь вкусное.

На тарелке появился кусок мяса, салат с гренками и маслинами и что-то капустное, пахнущее яблоком и орехами.

– Это кролик, мама вкусно его готовит. И салат, королевский. Тебе понравится. Ешь, пожалуйста. Пирожок возьми.

Теплый пирожок пах ванилью, но внутри обнаружилась мясная начинка. Я действительно проголодалась, поэтому смела все, что мне предложили. И добавку тоже.

Иван постелил мне на диване, верно расценив, что ложиться в его постель я не захочу.

Кого я обманываю? Он сам не хотел меня там видеть.

– Спасибо, – сказала я, когда он пожелал мне спокойной ночи. – Я понимаю, что вынудила… и что ты чувствуешь… И все равно, спасибо. Я не добралась бы сегодня до дома.

– Спи, Аля. Поговорим утром.

– Посиди рядом. Дай руку…

Это вырвалось прежде, чем я успела сообразить, о чем прошу.

– Зачем?

– Мне страшно, – неловко призналась я.

– Аля, ты…

– А, забудь.

Я быстро отвернулась. Сейчас опять зареву. Когда же это закончится!

– Аля… – Иван тронул меня за плечо.

– Все в порядке. Спасибо. Спокойной ночи, – пробубнила я, подавляя судорожные всхлипы.

Иван ничего не ответил, но и не ушел. Присел на краешек дивана, стал гладить по плечу. И я почти сразу уснула.

Утром проснулась от запаха кофе. Кот лежал на спинке дивана, положив морду на лапы. Заметив, что я открыла глаза, он соскочил на пол и умчался в сторону кухни. Докладывать Ивану, что ли, побежал?

Я потянулась и зевнула. Кофе в постель никто не предлагал, поэтому я встала, завернулась в халат и отправилась на запах. А пахло чудесно! Поджаренными кофейными зернами и корицей. М-м-м…

– Доброе утро, Аля.

Иван хозяйничал у плиты, но обернулся ко мне, чтобы поздороваться. На столе накрыто на двоих: вчерашние салаты, разогретые пирожки.

– Доброе, – согласилась я.

Хотелось бы надеяться, что таким же и останется.

Бэтмен щурился на меня с подоконника.

– Садись за стол.

– Мне б умыться… И одеться.

– Так в ванной полотенце… розовое, с собачкой. И зубная щетка, новая, не перепутаешь. Одежда в комнате, на стуле.

Надо же, розовое, с собачкой. Я забрала одежду из комнаты, и закрылась в ванной.

В зеркало лучше бы не смотрела. Ладно, волосы всклокоченные… Их можно причесать и завязать в «хвостик». Благо у меня в сумке всегда валяются резинки для волос. Однако опухшее лицо с глазами-щелочками просто так в порядок не приведешь. Тут маски нужны… или время. Ни того, ни другого у меня не было. Да и не все ли равно?

Восхитительный кофе заставил меня забыть об опухшей физиономии. Я смаковала каждый глоток, прикрывала глаза и щурилась, как Бэтмен. Иван молчал, не сводя с меня внимательного взгляда, и я могла сколько угодно фантазировать, что это наш обычный завтрак, и так будет всегда.

Пирожок я съела скорее из вежливости, чем от голода. Старался же мужчина, завтрак собирал. Нечасто меня завтраками балуют. А потом решительно встала.

– Спасибо, Иван. Мне, пожалуй, пора.

– Куда? – искренне удивился он.

– Домой, наверное. Или в аэропорт, надо чемодан забрать.

Или к Ядвиге, которая, вероятно, очень зла, что я улизнула из Домодедова.

– Я думал, ты все же расскажешь, что произошло, – сказал Иван. И добавил: – И чего ты боишься.

– Я рассказала. Ты мне не веришь.

– А ты бы поверила? – устало спросил он.

Хороший вопрос. Как-то я не задумывалась, сложно ли в такое поверить. Одно дело, когда сам видишь сьютного Гаврилу, другое – когда тебе его описывают. Какие еще есть доказательства?

– Помнишь, на лайнере сливки скисли? – Я стала припоминать все необычные случаи. – Это из-за меня, потому что тогда я была расстроена. И кран в сьюте сорвало из-за меня.

Понятно, не верит. Даже бровь изогнул дугой, мол, ври, да не завирайся.

– У меня письмо есть, от Гаврилы. Рекомендательное!

Я извлекла из сумки сложенный вчетверо листок и протянула его Ивану.

– Письмо? – переспросил он. – Вот эта картинка?

Он показал мне лист. Ох, а я же даже не проверила, что там Гаврила «написал»! Зато теперь… насладилась. Если это и письмо, то на примитивном языке пиктографии. Домики, человечки, треугольники, следы, заборчики… Мда.

– И кому же письмо?

Я пробормотала адрес деревни, где, по словам Гаврилы, жила ведьма.

– Аля, присядь, – попросил Иван мягким голосом. Так разговаривают с детьми или с сумасшедшими. Вот только последнего мне и не хватало! – Я не знаю, почему ты настаиваешь, но пытаюсь понять. Может, тебе все приснилось?

– Возможно, – ответила я, игнорируя его просьбу. – Тебя только демонстрация силы убедит, да? Разблокируй ее, и я попробую.

– Как я могу разблокировать, если не понимаю, как заблокировал?! – вспылил Иван.

Кажется, и его ангельскому терпению пришел конец.

– Интуитивно ты хотел меня защитить, ото всего и от всех. – Я умела быть настойчивой. – Откуда я знаю, как ты это сделал? Пожелай увидеть мою силу, может, и получится.

– Бред… – Иван обхватил голову руками и взъерошил волосы. – Ладно. Хорошо. Я попробую.

И уставился на меня так, что я поежилась.

Кот внезапно зашипел и унесся в комнату.

– Ну? – спросил Иван спустя пару минут. – Помогло?

– Сейчас попробую…

Вот интересно, а как пробовать? Что ведьмы вообще умеют делать? Отворот-приворот? Так это зелье варить надо. На метле полетать? Сомнительное удовольствие, особенно зимой и в мороз. И где я тут метлу возьму? Я лихорадочно вспоминала, что вообще знаю о ведьмах.

Может, мы умеем двигать предметы? Я попробовала «расшевелить» чашку, но не преуспела в этом. А, вспомнила! У меня же как-то вода закипела! Налила в чашку воды из-под крана, поводила над ней руками – ничего.

– Аль, вот даже не смешно, честное слово, – произнес Иван.

– Не знаю, почему не получается… – убито призналась я.

– Может, потому что это сказки?

– Наверное.

Я поняла, что если продолжу настаивать на своем, Иван попросту отправит меня в психушку. И так смотрит с жалостью, как на больного человека. Теперь бы найти в себе силы уйти отсюда.

Навсегда.

Я не тешила себя иллюзиями. Иван мне не верит, а я не расскажу ему ничего иного. Значит, между нами ничего не наладится. На что я надеялась? На чудо. А его не случилось.

Я неловко улыбнулась и повернулась, заставляя себя сделать хотя бы шаг по направлению к двери.

– Аля, подожди.

Я так и не узнала, что он хотел сказать, зачем просил остаться. В дверь позвонили, и Иван отправился открывать. Я топталась на кухне, не хотелось встречаться с его родными. Кто еще мог прийти в гости рано утром, да еще легко миновать бабулю-консьержку?

Наверное, Иван тоже так подумал, потому что открыл дверь сразу же, без вопросов.

– С дороги! – услышала я знакомый голос.

И грохот.

– Нет! – закричала я, выбегая в коридор. – Ванечка!

Иван пытался встать на ноги, – его как будто бы отбросило в шкаф. И мотал головой, явно оглушенный.

Ядвига не дала мне подойти к нему, словно пригвоздила к месту взглядом.

– Или ты идешь со мной, или он пострадает гораздо сильнее, – сообщила она, стряхивая невидимую соринку со своего пальто.

У меня не было выбора.