Текст книги "Между двух миров (СИ)"

Автор книги: Мила Совушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 28

Оксана открыла глаза посреди уже знакомой мёрзлой пустыни. Ветер подхватывал тысячи колючих снежинок и жалил беззащитное тело. Девушка попробовала подтянуть руки ближе к себе. Растревоженные лишним движением мышцы скрутило в тугой узел судороги. Всё тело свело пронзительной болью. Оксана выгнулась дугой и закричала. Внезапно порыв ветра подхватил девушку и с силой бросил… на застеленную, мягкую кровать. Алёша сидел в пол оборота к гостье и увлечённо что-то набирал на клавиатуре.

Подумать только. Лёша. Сколько они не виделись? достаточно, чтобы из реального человека превратиться в двухмурное воспоминание чьей-то чужой, далёкой жизни. Но вот он, совсем близко. Сидит буквально в метре от кровати и ничего не замечает.

– Лёшка, – прокаркала сиплым голосом бедная учительница и завалилась назад. Все силы забрала эта проклятущая стужа. Хриплый голос заставил подростка бросить всё и обернуться. Она лежала на его кровати и дрожала всем телом. Тонкие руки обхватили плечи в попытке согреть себя. Алёша паниковал. Его здорово потряхивало. Всё, что придумал подросток, лечь рядом и накрыть обоих одеялом.

– Ну что ты, солнышко. Не ходи ко мне, если так всё плохо.

Оксана покрепче ухватилась в тёплое тело, пытаясь хоть чуть-чуть отогреться. Их общие воспоминания как-то разом навалились. Оксана помнила как он впервые подошёл в парке, пока она курила сигарету, прерванный пикник с Мирославом, их безумный секс, признание в любви, война с будущей свекровью, новая работа, сорванная свадьба… Змея заглотила свой хвост. События замкнулись и повторяются, а девушка снова почувствовала себя предательницей. Он тут один, а она…

– Лёшка, ты не поверишь, что произошло.

Она знала, что должна всё рассказать. Нет смысла что-либо скрывать и утаивать. Алёша не тот человек, с которым нужно юлить. Только голая правда. Слова шли через боль в простуженном горле. Оксана чувствовала, что это их последняя встреча. Больше этого ужаса просто не возможно пережить.

– Я должна тебе рассказать, так много всего.

Оксана кусала губы и вжимала себя в тело подростка. Вот сейчас. Главное – рот открыть и во всём признаться. Её ведь никто не заставлял спать с Миром. Выходила она за другого тоже добровольно. Сама. Оксана вновь всхлипнула и голос скатился до еле слышного шёпота.

– Так много всего, Алёшенька.

Подросток не намерен был слушать больше ни слова. Он мягко коснулся подушечками пальцев знакомых губ и покачал головой. Разве что-то имело значение, кроме этих подрагивающих губ и глаз, полных слёз.

– Ксан, давай не будем. Мне абсолютно побоку твои признания. Главное, что ты рядом сейчас. А теперь слушай и запоминай.

Она что-то хотела возразить, он по глазам видел, но не хотел. Ему не нужно было это болезненное признание. Что Алёша с ним будет делать? Лучше оставить всё, как есть. Второго шанса не будет, потому что никакие силы не могут заставить дорогого человека пойти на боль перехода снова ради 5 минут разговора.

– Слушай, не перебивая. Менеск продержится не больше недели. Полотовчане сожгут его до тла и никого из выживших не будет. Нападут утром в предрассветный час. Точной даты нет. Знаю, что это случится в начале сентября. Попытайся сбежать. Спрячься где-нибудь. Мне очень важно, чтобы ты пережила этот день. Буду благодарен, если сможешь оставить весточку. Всё равно как.

Оксана только показала головой, не уходя от его тёплых объятий.

– Как же ты получишь эту весточку?

Алёша гладил её по волосам и изо всех сил пытался передать своё спокойствие и умиротворение, раз это всё, что он может подарить сейчас.

– Я поступаю на историка. Нафиг это лётное, без меня полетают.

Оксана хмурила свои брови, но не перечила. Не хотела заканчивать их встречу ссорой. Пусть будет так. Он одумается. Алёша слишком порывист для историка, со временем передумает и обыграет. Так они и лежали на расстеленной кровати, наслаждаясь последними минутами вместе.

– Мне жаль, что я не могу пойти с тобой.

Он смотрел, как постепенно лицо Оксаны растворялось в воздухе и в последний раз очертил любимый овал лица.

Девушка вынырнула из тёплой, уютной постели, прямо на жёсткий стол знакомой избы. Мокрое тело колотило крупной дрожью. Её муж нависал сверху грозной скалой. Непривычно хмурый и разъярённый, Мирослав тут же стянул всю мокрую одежду и надёжно укутал девушку в тёплое одеяло. Однако забыться и отойти от перехода Оксане всё же не удалось. За тёплым одеялом последовала крепкая пощёчина.

– Бессердечная дрянь ты, Ксанка. Я чуть не умер, когда понял, что ты перестала дышать.

Кузнец крепко сжимал весь этот огромный кокон в своих медвежьих объятиях. Оксана взглянула в его стальные глаза и поняла, больше никуда не отпустит. Будет следовать по пятам и контролировать каждый шаг, потому что её переход домой здорово напугал её грозного мужчину.

– Всё волхв, больше никакой ворожбы для неё.

Глава 29

9 дней до нападения

Молодые не смогли сразу попасть домой. Как оказалось, Оксана всё же заболела и сейчас надсадно кашляла, а Мирослав отказался без неё вообще куда-либо идти. Так и сидели в маленькой избушке, не разговаривая друг с другом. Волхв старался, как мог, но пока кашель и не думал отступать не смотря на все хмурые взгляды со стороны кузнеца.

– Время нужно. Не бредит и ладно.

Каждый раз как маленьким объяснял Аристарх и продолжал пичкать бедную бывшую учительницу всякой гадостью. Оксана пила и терпела.

Четыре дня! Она потеряла 4 дня в тесной избушке с хмурым и неразговорчивым мужем под боком. Всё должно было быть не так. Они бы делали что-то вместе, смеялись бы с глупостей и утопали бы в нежности друг в друге. Вместо этого холод и отчуждение. И ни одного поцелуя за всё время. Как будто мало ей было этого прозябания при переходе?

В один из таких вот хмурых вечеров Оксана не выдержала. Она напрягла всой голос и начала свою исповедь. Хоть кто-то из них должен знать, как всё будет. Потому что она запуталась. Накрепко увязла в этой путанице и нужен взгляд со стороны. Нужно, чтобы хоть кто-то протянул руку помощи.

– Его будут звать Лёша.

Кузнец приблизился ближе, чтобы понять, о чём речь.

– Всегда осуждала измены и метания по мужикам и вот, посмотрите на меня? Я замужем за тебя, была почти замужем за него и отчаянно люблю каждого из вас. Что со мной не так?

Мужчина был недоволен. Об этом ясно говорили глубокие морщины на его лбу. Оксана подумала, что это из-за темы, которую она намеренно подняла, что высказаться. Она ошиблась. Как и Алёше, Мирославу было всё равно на прошлое девушки. Он равно принял её, вместе со всеми тараканами в голове. Единственное, что волновало – это надсадный кашель и некаких сильных улучшений в здоровье. Слишком хорошо знал, как люди сгорают от простой простуды, потому кузнец поспешил закончить бессмысленный разговор.

– Однако сейчас я возле тебя, а не он.

– Не говори так. Он защищал меня в своём времени, ты в своём.

Голос слишком хриплый. Это Мирославу однозначно не нравилось. Он поплотнее укрыл одеялом свою жену и нежно коснулся губами горячего лба.

– Может и так, но это моё время и ты рядом, сколько нам с тобой отпущено. А сейчас отдыхай и поправляйся.

Глава 30

3 дня до нападения

Алёна заглянула почти через неделю, после появления в избушке. Девушка принесла с собой горячие пироги и тревожные новости из города. В Менеске неспокойно. Всё больше местных жителей пропадает в лесу. Версий много. Самые наивные до сих пор грешат на волков, только вот никто не воет кроме родственников пропавших. Всё больше семей переселяются в детинец за надёжные толстые стены. Но спасут ли они от гредущего? У людей осталась только их вера.

– Алён, вы хоть сами сделали то, о чём просил.

Девушка лишь кивнула и взяла Оксану за руку. Вот кто её действительно волновал. Сестра искренне надеялась, что волхв вытянет бедняжку, потому что страшилась думать, что будет, если молодая жена оставит своего брата. Он слишком любит свою Ксанку. На фоне этого, будущее неизбежное сражение кажется таким далёким и несущественным.

– Конечно. Запасы подготовили, воды впрок набрали. Ксанка, снова горишь!

На лоб тут же опустили холодную, мокрую тряпку. Оксана дёрнулась и смахнула с глаз натёкшую воду. Она тоже негодовала. Про себя.

"Дурацкая простуда. Была бы у себя дома, вызвала бы врача на дом, а потом послала бы домашних за антибиотиком. Явно же организм не справляется. Ему эти ромашки с полынью, что мёртвому. Всё по боку."

– Аристарх. А откуда ты петарды взял? – хрипло спросила Оксана. В своей голове она уже давно сложила дважды два и сейчас не понимала, почему вместо антибиотика, она пьёт травяные отварчики.

Волхв скривился против логичного замечания и вновь поставил кипятиться воду. Оксана знала для чего. Снова горький отвар.

– Уймись, болезная. Нету больше. Весь запас подчистили.

Она бы и с кровати бы вскочила, если бы могла. Нечего с будущего всякую бесполезную хрень таскать. Лучше бы за лекарствами сходил, если уж петарды каким-то образом захватил.

– У меня явная обструкция и скорее всего бронхит. Ромашка с полынью тут не поможешь. Нужно лекарство с дома.

Алёна слушала непонятные слова и растеряно переводила взгляд то на старика, то на спутницу брата. Она не поняла ни слова, зато кузнец сделал свои выводы и грозной тучей надвигался на волхва.

– Дай, что она просит.

Старый пройдоха только головой покачал.

– То, чего ты просишь, у меня нет. Те куколки, что использовал Мирослав, я сделал сам, подсмотрев инструкцию из твоего времени. Так что я действительно только отварами и настойками могу помочь.

– Что у вас происходит? – Не выдержала Алёна. Старик щёлкнул пальцами и девушка кулём свалилась на пол. Мир не успел подхватить.

– Не стой истуканом. Положи её на соседнюю лавку. Разговор есть.

Оксане было очень интересно, о чём эти двое собирались секретничать, но мужчины вышли за дверь, а встать девушка самостоятельно не могла – температура сделала Оксану слишком слабой. Оставалось только недовольно сверлить глазами потолок и пытаться не заснуть.

За дверью говорили шёпотом. Аристарх смог, наконец, скинуть с себя шелуху недоговорённности и поделиться своими мыслями открыто.

– Идти вам домой нужно. Чувствую, скоро гости придут, потом не выберитесь.

Мирослав лишь кивнул на очевидное замечание. Все его мысли при этом занимали вопросы практического направления: как перевезти слабую жену, как помочь облегчить простуду, что делать, если станет хуже.

– С нами пойдёшь?

Это было бы огромным послаблением, потому что врачевание – не железо ковать и знал об этом кузнец ровненько ничего. Оксана, очевидно, тоже не знахарка в родном доме была. К сожалению, Аристарх Олешевич не разделял мнение Мирослава.

– Вот ещё. Чай, не маленькие, справитесь. Я здесь нужен буду. Сварю побольше отваров, будешь поить почаще. Выкарабкается твоя ненаглядная.

Когда мужчины вернулись, Оксана уже дремала с мокрой тряпкой на лбу. Их возвращение домой решено было не откладывать.

Так они и подъехали к городу, верхом на лошади Алёна придерживала спящую Оксану. У Мирослава за пазухой мерно позвякивали бутылочки со свежесваренным лекарством для болеющих девиц с высокой температурой. На коне в город пускать отказались. Пришлось будить Ксану и брать на руки. Впрочем, не сильно она и протестовала.

– Чего болезную в детинец тащишь?

Воевода был хмур и взволнован. Каждый день он объезжает стены, готовит запасы и прочее, прочее, прочее. То, к чему Мирослав готовился заранее, он пытается сделать в попыхах за пару дней. Массового распостранения инфекции он точно не хотел допустить.

– Я помогу с обороной. Многое уже сделал сам, знаешь ведь и так.

Воевода казался непреклонной скалой. Они стояли друг напротив друга, как два петуха, готовых к схватке. Каждый из них считал, что стоит за правое дело. Алёнка пискнула и прошмыгнула к себе домой.

– Жена должна быть подле мужа, а муж, подле жены. Не пустишь в город, в деревне останусь.

И их пропустили. Просто, потому что оба мужчины были нужны Менеску и если одному из них не хватает под боком женщины, нужно пойти на уступки.

Глава 31

нападение

Оксана сразу поняла, что случилось. Не возможно не понять если даже лёжа в постели слышны голоса людей, полные страха и неверия. Поздним утром, когда жители были заняты повседневными делами, Менеск содрогнулся от криков войнов, марширующих прямо на город. Плотным кольцом они всё ближе подступали к городским стенам. Крестьянам и горожанам, с перепугу недруги показались огромной армией, хоть это было и не так. Те, кто не успел попасть в детинец, были сметены армией с пути: жалобно замычало затоптанное животное, гуси, спасаясь от мужских ног бросились следом за людьми в детинец, собака притихла в своей конуре, опасаясь чужаков.

Алёша всё же ошибся. У жителей не будет этой недели. Всё случится в один день. Оксана поняла это по заунывному вою женщин.

– Спалят, ироды! Как есть спалят!

В детинце было слишком тесно: женщины с детьми жались в своих маленьких лачугах, мужчины стеной стояли на частоколах или готовились принять бой на земле, а неприятели обливали маслом стены, не давая ни шанса жителям, запертыми внутри. Все абсолютно точно знали – не жильцы. В этот день их Менеска не станет и никто из жителей не хотел принимать эту участь. – Мир! Оксана подскочила с кровати и побежала к стене как есть, сбивая всё на своём пути. Сейчас не важно было ничего. Только бы успеть. Только бы найти. – МИР! В какофонии звуков навряд ли вообще что-то можно было услышать. Но мужской силуэт вдруг вздрогнул и обернулся. Оксана неслась к лестнице, заплетаясь в ещё слабых ногах и путаясь в слишком длинной ночной сорочке, чтобы взобраться вверх. Туда, на стену. Какая разница, где умирать.

– Убери эту дурищу, – кричал воевода, но Мирослав просто подал руку, чотбы девушка не упала.

Оксана прижалась всем телом к каменным мышцам и посмотрела вниз. Враг как раз кидал зажжёную головешку в сторону стены. Она знала, город падёт, как бы его не защищали. Его отстроят, но не здесь. Это факт. Но смотреть, как неотвратимо языки огня, начинают разгораться и жадно лизать дерево, было више её сил. Девушка зажмурилась и спряталась на каменной груди.

– Я боюсь… Не оставляй меня.

Оксана тихо плакала. Не на показ, нет. Это были слёзы, которые сами катятся из глаз. А ещё звериная тоска и обречённость. Захватчики уже облили стены и вот-вот подожгут. Им не уйти. Никому.

– Мне придётся.

Когда-то Оксана дала обещание, что Мирослав никогда не станет защитником. Он будет свободен в своём посмертии. Что ж… только что, она нарушила своё слово. Оксана знала, что хочет сказать её кузнец. О чём он думает. Но так и не нашла в себе силы воли остановить его. Мирослав крепко прижал к себе дрожащую Оксану и прошептал:

– Я согласен стать защитником.

Нет нужды закидывать голову к небу или картинно кричать. Магия всё равно услышит. К чему был не готов кузнец, так это к ответному, такому же тихому шёпоту.

– Я последую за тобой туда же, куда и ты, душа моя.

Внезапно, все звуки стихли. Мирослав отстранил от себя Оксану и одел на шею кулон. Тот самый, с которого началось то путанное путешествие в прошлое.

– Тебе пора домой, Ксанушка. Мы обязательно встретимся, но позже. В своё время.

Оксана сжала пальцами шлифованный камень и улыбнулась своему мужу сквозь пелену слёз.

– Это ты ошибаешься, Мир. Мы пойдём домой вместе.

Вспышка яркого света озарила по осеннему пасмурное небо. Старый волхв стоял на пригорке с посохом в руке и пел. Твёрдый, уже не надтреснутый временем, мужской голос разносил каждое слово на несколько вёрст вокруг. Повинуясь жёсткому приказу старца все в округе замерли в нелепых позах. И время потекло в спять. Снова настало утро падения. Ганка, смешливая девчушка лет пяти из дома бобыля, бежит пасти Бурёнку; Милка забыла запереть гусей и те важно идут по двору Казимы и недовольно шипят на брешущую собаку; а Асенька развернула творог на продажу и Владислава Ильинишна резво бегает за косорукой дочерью. Время приняло плату и вернулось в спять. Теперь и навсегда, призрачный город и его жители под защитой Мирослава.