Текст книги "Проклятый дом"

Автор книги: Мила Серебрякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Все равно надо проверить. – Ката медленно подползла к Пучковой, потрогала ее лоб, затем приподняла правое веко и попыталась нащупать пульс.

– Ее задушили, – выла Лида. – Таньку задушили!

– Кем тебе приходилась Таня?

– Знакомая она моя. Хорошая знакомая.

– Когда она приехала в Москву?

– Два дня назад.

– Одна?

– Ага.

– А… – Ката сделала глубокий вдох. – Димка где?

– Димка смылся. – Лида размазывала по лицу слезы, боязливо глядя на тело Пучковой. – Прихватил деньги и смылся.

– Куда смылся, какие деньги?!

– Не знаю я, где он отсиживается. Какая сейчас разница, менты вот-вот приедут! А-а-а… Танька…

Ката встряхнула Лидию за плечи:

– Вставай!

– Не могу.

– Вставай! – рявкнула Копейкина. – Выкладывай как на духу: что тебе известно о Пучковых?

– Не понимаю вас…

– Когда я выходила из лифта, ты меня окликнула, назвала мое имя. Откуда ты меня знаешь?

– Видела вас раньше.

– Когда? Где?

– В Норвегии.

Катка похолодела, ноги у нее подкосились, щеки запылали.

– Ты была в Норвегии?!

– Ну да. Я приезжала к Татьяне, она сама пригласила меня погостить.

– Не ври, почему же я с тобой не встречалась?

– Так получилось.

– Таню с Димкой… Их… Мы поехали в особняк, и там…

– Я знаю, – кивнула Лидия. – Их убили. Обоим перерезали горло.

Катарина была готова отвесить Лидии хорошую оплеуху.

– Тогда кто лежит на твоей кухне со следом удавки на шее?!

– Танька…

– А кого убили в особняке?

– Таньку…

– Лида, я сейчас тебя ударю! Что происходит, объясни?!

В прихожей раздался звонок. Лида метнулась туда открыть дверь.

Следующие два с половиной часа Катарина держалась из последних сил. Отвечая на многочисленные вопросы представителей органов, она сама жаждала узнать всю правду от Лиды. Определенно девушке известно многое, и Катарина решила: она из кожи вон вылезет, но не успокоится, пока не расставит все точки над «i».

Улучшив момент, Копейкина попыталась вызвать Лиду на доверительный разговор. Тщетно. Непрестанно всхлипывая, Лидия мотала головой и твердила, что сейчас не время и не место.

– Отстаньте от меня! Я не хочу с вами разговаривать, я ни с кем не хочу разговаривать! Таньку убили в моей квартире. Вы понимаете, в моей!

– Я не уеду, пока не выясню правду.

– Тогда вам придется ночевать в подъезде, сегодня я не собираюсь с вами откровенничать.

Капитан вновь позвал Лиду в большую комнату.

– Приезжайте завтра, во второй половине дня, – бросила на ходу девушка. – Я успокоюсь, тогда и поговорим.

Домой Ката приехала в начале двенадцатого. Ей сильно хотелось есть. Не важно что, главное, побыстрее заполнить чем-то желудок, чтобы не чувствовать этой сосущей пустоты.

Расправившись с тарелкой супа и двумя котлетами, Катарина откинулась на спинку стула. Ее разморило, захотелось спать.

До кровати Катарина дошла с полузакрытыми глазами, а как только голова ее коснулась подушки, она моментально уснула.

На следующий день, позвонив Лидии, Катка услышала следующее:

– Некогда мне с вами лясы точить! Таньку хоронить надо. У меня давление поднялось, сердце болит, денег нет, места на кладбище тоже нет, что делать, не знаю. Помогите деньгами! Она ведь ваша подруга была, похоронить ее надо по-человечески. У Таньки другое гражданство, проблем с похоронами возникнет масса, без денег ничего не получится. Выручите!

И Катка ее выручила. А иначе и быть не могло: предать тело подруги земле на ее исторической родине Катарина считала своим долгом.

Таню похоронили через пять дней, на Митинском кладбище. На похоронах присутствовали двое: Катарина и Наталья. Лидия, которую, к слову сказать, Ката за прошедшие пять дней так ни разу и не увидела, позвонила ей поздно вечером, сообщив, что на кладбище она не приедет.

– Таньку в гробу не хочу видеть. Лучше запомню ее живой.

Странно слышать такое от человека, который обнаружил труп Пучковой в собственной квартире. Но Катарина не настаивала, в конце концов, это ее дело, не может приехать – не надо, насильно на кладбище никто никого не потащит.

Правда, Ката поставила Лидии условие, что сразу после похорон приедет к ней домой. Лида замялась и назначила встречу в торговом центре.

– Буду ждать вас в вестибюле, на втором этаже.

– Не нравится мне эта Лида, – заметила Катарина Наташке, возвращаясь с кладбища. – Ведет она себя более чем странно. У меня такое впечатление, что она целенаправленно меня избегает.

Высадив Натку у подъезда, Ката порулила в торговый центр. На душе у нее было скверно, муторно как-то.

В торговом центре Лида появилась на десять минут раньше назначенного ею самой срока. Чтобы не томиться ожиданием, она решила скоротать время с пользой для дела. Поднявшись на второй этаж и миновав выстроившиеся в ряд бордовые кресла, она зашла в павильон, над входом в который висела растяжка со столь желанным для всех женщин словом: « Распродажа».

Прохаживаясь мимо вешалок с одеждой, Лида придирчиво осматривала юбки, брюки, блузки и топы. При виде одних вещиц Лида морщила носик, другие же она пристально рассматривала, изучала ценники и после недолгих колебаний отправляла их в корзину для покупок.

В итоге в ее корзине оказались две блузки, юбка, летние шорты и розовый шарфик.

В примерочной Лидия поставила корзину на табурет, сняла шубу, повесила ее на крюк и покосилась на свое отражение в зеркале.

Первой она решила примерить белую блузку. Лида стянула водолазку, бросила ее поверх корзины и вдруг резко обернулась. Кто-то дернул шторку примерочной…

Ката сидела в кресле минут десять. Нет, все-таки какое свинство, ну, сколько можно ее ждать, думала она, глядя в сторону лестницы. Ведь Лида сама назначила встречу на шесть часов, и сама же на нее опаздывает! Иногда чья-то непунктуальность сильно раздражает. Катарина была раздражена. Совершенно не к месту ей вспомнился разговор с экстрасенсом Эльмирой, которую Розалия притащила к ним домой полгода тому назад. Тогда Эльмира сообщила Катарине, что в скором времени в ее жизни произойдут разительные перемены. Она разведется с мужем и будет метаться по городу в поисках работы. Катка чуть с дивана не грохнулась, а Эльмира как ни в чем не бывало продолжала нести околесицу. Разумеется, Катарина ей не поверила, но неприятный осадок остался у нее на душе помимо ее собственной воли. «Забудь ты Эльмиру, – приказала себе Копейкина, – выбрось ее из головы, лучше подумай, что ты скажешь Лидке, когда она наконец соизволит появиться в торговом центре. Ну, нахалка, ни стыда ни совести!»

Женские визги Катарина услышала, когда на часах было уже двадцать минут седьмого. Они доносились из павильона, в котором сегодня проходила распродажа. Несколько девушек, выскочив из павильона, пробежали мимо Катки, оставив после себя едва уловимый кисловатый запах парфюма.

Визги в павильоне не стихали. Катарина двинулась на шум.

Суета была возле примерочных.

– Что случилась? – обратилась Ката к дородной даме в черном пальто. – Кто кричал?

– Продавщицы. Там, в примерочной, женщина молодая лежит.

– В смысле – лежит?

– Кажись, мертвая.

Катарина не успела испугаться, как пышногрудая блондинка, стоявшая неподалеку, заголосила:

– У нее на шее след от удавки! Мамочки, ее задушили!

Народ загудел.

– Задушили?! – повторила дама в пальто. – Господи, да кто ж ее задушить мог при таком скоплении людей?!

Ката протиснулась сквозь толпу, остановилась у злополучной примерочной и вытаращила глаза. Убитой, а точнее, задушенной молодой женщиной оказалась Лида. Она лежала на левом боку, откинув голову. Рядом валялась белая блузка.

На шее у Лидии остался след от удавки. Ее убили в точности так же, как и Танюшку. Лида пережила Пучкову на одну неделю и, в отличие от Тани, нашла свою смерть не дома, в гордом одиночестве, а в людном месте, где сегодня яблоку негде было упасть.

Не дожидаясь приезда милиции, Ката поспешно покинула торговый центр. С Лидой она уже не поговорит, ниточка оборвалась, и все те вопросы, на которые Копейкина сегодня планировала получить развернутые ответы, так и остались висеть в воздухе.

ГЛАВА 6
Через несколько дней

Дверь открыла курносая женщина бальзаковского возраста. На вопрос Катки о местонахождении Лидии она тихо ответила:

– Лиду вчера похоронили. Ее убили. В среду. Недалеко от дома, в нашем торговом центре.

Изобразив на лице отчаяние, Копейкина прислонилась спиной к стене. Она ждала реакции соседки. Ката знала – реакция последует, главное, суметь выдержать паузу и не заговорить раньше времени.

Оценив душевное состояние незнакомки, соседка Лиды зашептала:

– А вы кем Лиде приходитесь, родственницей?

– Нет, мы с ней даже толком не знакомы, просто у нас есть общие приятели. Узнав, что я буду проездом в Москве, они попросили меня передать Лидии какие-то вещи.

– Опоздали вы, – грустно улыбнулась соседка. – А может, вам к Андрею зайти?

– А кто такой Андрей?

– Муж Лидин, правда, они вместе уже не живут, но, по-моему, еще не развелись.

– И где мне его искать?

– Не надо никого искать, – женщина кивнула в сторону лестницы. – Выйдете из подъезда, увидите напротив нашего дома серую башню. Андрей во втором подъезде живет, на шестом этаже. Номер квартиры не знаю, но вы уж там сами сориентируйтесь.

Андрей Плетнев показался Катке неуклюжим комичным толстяком неопределенного возраста. Лицо у Плетнева было широкое, глаза его скрывались под минусовыми очками, губы – излишне полные. На голове у Андрея царил полнейший хаос – всклокоченные темно-каштановые волосы свидетельствовали о том, что их хозяин еще минуту назад либо спал, либо над его шевелюрой проводили какие-то парикмахерские эксперименты.

Распахнув дверь, Андрей уставился на Кату взглядом маленького ребенка. Так обычно смотрит малышня на некоторых взрослых, которые заметно выделяются своим обликом из толпы. Не то любопытство, не то удивление. Он смотрел на Копейкину, и в то же время создавалось впечатление, что Плетнев смотрит сквозь нее. Будто Катки вовсе и не было на пороге.

– Вы к нам? – спросил Плетнев высоким голосом.

– Вы Андрей?

– Андрей. – Он поправил очки и постарался правой ладонью поправить бардак на голове, пригладив вихры.

– А меня зовут Катарина, я пришла поговорить о вашей жене. О Лидии.

Плетнев задергал носом, его нижняя губа задрожала, и он на мгновение снял очки. Снял, повертел их в руках и вновь нацепил на нос.

– Мы с Лидой не жили вместе, разводиться собирались.

– Я в курсе.

– А вы кто?

– Частный детектив, – соврала Копейкина, надеясь, что Андрей не потребует предъявить документы.

Плетнев вытянулся, расправил полные плечи и снова снял очки.

– Детектив? Значит, вы знаете, что Лида умерла?

– Да, – закивала Катарина. – Я знаю, что Лидию Плетневу убили.

– Не стойте в дверях, – засуетился Андрей. – Проходите в кухню. Нет-нет, в кухне сильно пахнет лаком, там еще не высохло. Пройдемте в мою комнату. На беспорядок не обращайте внимания, я работал, поэтому все и разбросано. А мама еще утром уехала к сестре, к тете Вале. Ну, садитесь, не стойте.

Комната Андрея напоминала зону боевых действий. На полу возле окна выстроились в ряд какие-то поленья и коряги, на подоконнике красовались банки с красками и лаком. Кровать хозяина вместо покрывала была покрыта слоем газет, а на газетах, в свою очередь, лежали неведомые Катке инструменты: какие-то колющие и режущие предметы, для которых спальня была не самым подходящим местом. На полу в изобилии валялась стружка, на одном из стульев лежал рубанок, а вместо стола Ката обнаружила верстак.

Не иначе Плетнев плотничает прямо у себя в спальне. Странно!

Сбросив со второго стула на пол лобзик, Андрей пододвинул стул ближе к Копейкиной.

– Садитесь, – повторил он, с недоумением осматривая собственную спальню.

Надо заметить, что вид у него при этом был весьма забавный. Создавалось впечатление, что Плетнев вышел из идеально чистой комнаты всего на пару минут, а когда вернулся, там уже все вверх дном перевернулось.

– Я работал, – виновато произнес Плетнев, пиная ногой холмик крупной стружки. – А когда я работаю, мне не всегда удается следить за чистотой. А мамы сейчас нет, она…

– Уехала к сестре, – перебила его плаксивую речь Катка.

– Верно. К тете Вале. Но скоро она должна вернуться, вы подождете ее?

– Я к вам пришла.

– А я ничего не знаю, о Лиде вам лучше поговорить с моей мамой.

Вот это номер! Муж ничего не может рассказать про собственную жену, а его мамаша способна ответить на любые вопросы? Интересная семейка! Катка невольно подумала, что, если бы ее муж хотя бы отдаленно напоминал Плетнева, она бы сбежала от него на край света. Андрей ей не понравился. Причем не понравился сразу. Было в его облике что-то отталкивающее. Катарина не могла сказать точно, что именно, но, глядя на новоявленного вдовца, она постепенно начинала раздражаться.

– Андрей, вы преувеличиваете, – наигранно улыбнулась Копейкина. – Как ни крути, но вы с Лидией были супругами.

– Были, но мы собирались разводиться.

– А как давно вы расписались?

– Три года тому назад. Вместе прожили два года, потом Лида ушла.

– Значит, инициатором развода выступила Лида?

– Не совсем так, – зарделся Андрей. – Лида ушла не по собственной воле. Она была вынуждена уйти.

– Не понимаю вас.

– А чего здесь непонятного? – вспыхнул Плетнев. – Лида не нашла общего языка с моей мамой, они жили как кошка с собакой, вот Лидка и не выдержала. Собрала свои вещички и хлопнула дверью. Вечером у них с мамой случился скандал, это было последней каплей.

– Да уж, – протянула Катка. – Не каждая невестка выдержит деспотичную свекрищу.

– Не надо так говорить, моя мама не деспотичная, она справедливая и…

– Андрей, ведь у Лиды в соседнем доме была собственная двухкомнатная квартира. Почему же после свадьбы вы обосновались здесь, а не там?

Плетнев шмыгнул носом. Честное слово, сейчас он так сильно походил на нашкодившего ребенка, что Ката едва сдерживалась, чтобы не садануть кулаком по верстаку и не приказать этому толстяку вести себя достойно. Все-таки он уже не маленький мальчик, а взрослый мужик, почему же он мямлит, как первоклашка, вернувшийся домой с тремя двойками?

– Лида хотела, чтобы я перебрался к ней, но мама нас переубедила. Она предложила идеальный вариант: мы с Лидой остаемся жить с ней, а двушку сдаем. Очень удобно – и денежки всегда водятся, и семья не разрушается.

«Удобно для кого, – подумала Катарина, – для тебя, большого ребенка, для твоей мамочки, которая явно привыкла все решать за других, или для бедной Лиды, вынужденной после бракосочетания соседствовать со злющей свекрухой?»

Вслух же Ката сказала совсем другое:

– После ухода Лиды вы продолжали общаться?

– Как вам сказать, – промямлил Андрей.

– Как есть.

– Виделись… изредка.

– Насколько изредка?

– Может, раз в месяц, может, чаще.

– А кто настоял на расторжении брака?

– Мама.

Опять мама! Катарина сжала кулаки:

– Вы сами-то хотели развестись с Лидой?

– И да, и нет…

– А Лида?

– Перед праздниками она заговорила о разводе. Лиде не нравилась моя мама. При нашей последней встрече Лида сказала, что против меня она ничего не имеет. А вот против мамы… А со мной она общалась охотно, мы остались друзьями. Я готовил ей на день рождения подарок. Жаль, что Лида его не увидит, она очень на нее похожа.

– Кто?

– Лида.

– Повторите!

– Я говорю, Лида очень похожа на Лиду. Жаль, что Лида не увидит Лиду.

Катарину до печенок пробрал страх. Внутренний голос спросил: уверена ли она, что Плетнев не страдает психическими отклонениями? Уверенности такой у нее не было.

– Хотите посмотреть на Лиду? – по-детски наивно поинтересовался Андрей.

– Лиду убили, – одними губами произнесла Ката.

– Я о подарке своем говорю. Она в кухне. Сохнет. Утром я покрыл ее лаком. Идемте.

Понимая, что она здорово рискует, Катка тем не менее решила не выскакивать на лестничную площадку, чтобы дернуть вниз по ступенькам. Она молча засеменила за Андреем, надеясь, что ситуация все же как-то разрешится и все встанет на свои места.

В кухне сильно пахло лаком. В горле у Копейкиной запершило, ей захотелось выпить воды, но Катка промолчала.

На подоконнике стояла деревянная – ростом около тридцати сантиметров – кукла. Выглядела куколка не ахти, но Ката сразу скумекала, что, прежде чем приобрести презентабельный вид, ей предстоит еще несколько этапов перевоплощения.

– Это Лида, – сказал Андрей. – Она ведь похожа на Лиду, правда?

Катарина никакого сходства не заметила. Абсолютно.

– Что, неужели не похожа? А-а, – спохватился Плетнев. – Вы же, наверное, Лиду не видели, я угадал?

– Вы сами сделали куклу? – вопросом на вопрос ответила Копейкина.

– Сам, – не без гордости заявил Андрей. – Еще предстоит поработать над лицом, потом заняться волосами, одеждой, и Лида станет неотразима.

– Забавное у вас хобби.

– Это не хобби, а работа.

– Делаете кукол на продажу?

– Ни в коем случае! Только для себя. Работаю с утра до вечера, иногда ночами не сплю. В каждую куклу я вкладываю душу, продавать их грешно. Я часто их раздариваю: родственникам, друзьям, знакомым. Им приятно, и мне тоже приятно, что мой подарок пришелся кому-то по вкусу. Знаете, человеку очень важно осознавать, что плоды его труда доставляют людям радость. Тогда ты понимаешь, что живешь не зря, ты нужен, в тебе нуждаются, тебя помнят. Я бы ни за что не согласился работать за деньги, нет, это решительно не мое! Тогда пропадет желание сделать куклу индивидуальностью, исчезнет мой азарт, и на выходе будет получаться обычная чурка, созданная без души. А так нельзя.

Не выдержав, Катка схватила стакан и подошла к раковине.

– Андрей, я выпью воды, у меня в горле першит.

– Да, да, конечно, здесь пахнет лаком, я же предупреждал. Давайте вернемся в комнату. А хотите выпить сока?

И, не дожидаясь ответа Копейкиной, Плетнев открыл холодильник, достал пакет персикового сока и протянул его гостье.

Катарине сделалось жутко неловко и стыдно за свои мысли относительно Андрея Плетнева. «А он вовсе не такой уж и противный, наверное, я зря повесила на него ярлык неудачника. Нет, Андрей не неудачник, это я заранее отнеслась к нему так предвзято».

В комнате Плетнев спохватился:

– Хотите посмотреть коллекцию моих кукол? Их не так много, но, думаю, вам будет интересно.

Катке было совсем не интересно, но, чтобы не обидеть Плетнева, она закивала головой.

В широком коридоре Андрей остановился у одной из дверей – квартира Плетневых состояла из четырех комнат – и, затаив дыхание, произнес – почему-то шепотом:

– За этой дверью находится все самое ценное!

Помещение было просторным, светлым, вдоль стен тянулись полки. На полках стояли куклы. Они вовсе не показались Катарине красивыми, даже симпатичными она вряд ли могла бы их назвать. У кукол были сердитые лица, а это неправильно. Ну кто купит своему ребенку куклу, которая злобно смотрит на вас исподлобья? Наверное, хорошо, что Андрей не занимается продажей своих куколок. А может, он пытался, но потерпел на данном поприще полное фиаско? Никто не желал обменивать свои кровно заработанные деньги на сердитых кукол, и Андрею не оставалось ничего другого, как раздаривать их друзьям и родственникам.

– Что скажете? – вопросил у нее Плетнев. – Впечатляет?

– Н-да… Вы молодец.

– Мама тоже так считает, а вот Лида меня не очень часто поддерживала.

– Почему?

– Она говорила, что мои куклы – злые.

«Как она была права», – усмехнулась про себя Катарина.

– А что значит – злые? Лида смотрела на внешность, но ведь в человеке главное – вовсе не внешность.

– Куклы – не люди.

– Разве? Я так не считаю. Куклы очень похожи на людей. Вы должны увидеть их внутренний мир, а Лида смотрела только на оболочку. Конфета тоже может быть упакована в непривлекательный фантик, но, если вы его развернете и надкусите конфету… Только тогда вы можете высказывать свое мнение.

– Андрей. – Ката хотела было задать Плетневу вопрос, но, заметив на полке двух кукол, вся покрылась испариной.

Куклы эти были сделаны не из дерева, и они разительно отличались от тех, которых изготавливал Плетнев.

– Откуда у вас они? – Катарина подошла ближе к полке и трясущейся рукой дотронулась до одной из двух кукол.

– Вам нравятся?

– Вы их сделали?

– Нет, – протянул Плетнев. – Мне их подарили.

– Кто?

– Лида.

Катка отказывалась верить собственным глазам. Куклы один в один походили на Пучковых! Даже одежда на них была точь-в-точь такая же, какая была на Димке и Танюшке в день их убийства в особняке графа.

Кукла-Таня улыбалась и, казалось, смотрела прямо в глаза Копейкиной. А кукла-Дима, напротив, была невеселой: уголки губ опущены вниз, а на фарфоровом лобике виднелась глубокая вертикальная морщина.

Катка вспомнила привычку Димки морщить лоб и выпячивать губы. Сходство стопроцентное!

– Где Лида взяла этих кукол?

Андрей развел руками:

– Купила, по всей видимости. Она не уточняла, просто подарила мне их на Новый год.

– На Новый год?

– Ну да. Правда, не на сам Новый год, уже чуть позже. – Плетнев напряг память. – Дней десять тому назад.

– Расскажите об этом поподробнее.

– Вам интересно? Хм, но мне нечего рассказывать. Лидка знала о моем увлечении куклами и решила сделать мне подарок, разве она не имела права?

– Где же она их раздобыла? – обкусывала губы Копейкина.

– Куклы сделаны в Норвегии, – заявил Андрей. – Во всяком случае, так было указано на коробке.

– В Норвегии?!

– Ага.

– Покажите мне эти коробки, пожалуйста, Андрей.

– Во-первых, не коробки, а коробку – они лежали в одной коробке, а во-вторых, я от нее избавился. Мама не любит, когда в квартире стоят пустые коробки.

– А вам неизвестно, Лида бывала в Норвегии? – спросила Ката, вспомнив слова Плетневой.

– Понятия не имею. Когда мы жили вместе, Лидка никуда дальше Подмосковья не выезжала, а когда перебралась к себе… Точно сказать не могу.

– Андрей, вам знакомы люди по фамилии Пучковы? Татьяна и Дмитрий Пучковы.

– Нет.

– Вы уверены? Может, вы слышали их имена от Лиды, вспомните, это очень важно!

– Нет, – повторил Плетнев. – О Пучковых я не слышал. Знаете, у Лиды было много друзей, она была человеком общительным, часто заводила знакомства, что не всегда нравилось маме.

– Андрей, оставьте маму в покое, говорите о Лиде!

– Меня она с ними не знакомила. Я весь в работе, мне некогда ерундой заниматься. А Лида любила погулять. В караоке часто ходила, в бары, кафе… И все – с друзьями.

– И вы ее отпускали одну в бары?

– Не одну, а с друзьями. Один раз мама мне сказала, что…

Катарина отключила слух.

Куклы, похожие на Пучковых! Откуда они появились у Лидии? Если Андрей не врет и на коробке была указана страна-производитель, то можно предположить… Секундочку! Лида подарила супругу кукол дней десять назад – раз. Таня приехала в Москву примерно в то же время – два. Куклы из Норвегии были у Лиды – три. Татьяна Пучкова приехала из Норвегии и жила у Лиды – четыре.

Значит, кукол могла привезти сама Пучкова. Хорошо, идем дальше: как они появились у Тани? Господи, опять головоломка, опять приходится плавать в неизвестности! Да что там плавать – Катарина не плывет, она бултыхается в море неизвестности.

И Таня, и Лида убиты – это факт. Связаны ли между собою эти два убийства? Что имела в виду Плетнева, заявив, что Димка смылся с деньгами? С какими деньгами и как он вообще мог куда-либо смыться, если ему перерезали горло? И ему, и Танюшке… в первый раз.

В особняке Франклина тоже были куклы: маленькая тряпичная Ингрид – и гигантская Ингрид. Одну растоптал безголовый, у второй отвалилась голова. Бред! Абсурд! Это какой-то нескончаемый кошмар!

Катарина вздрогнула от легкого прикосновения Андрея.

– Вы в порядке? – обеспокоенно спросил Плетнев. – Я к вам обращаюсь, а вы не реагируете.

– Да, я… Задумалась… А о чем вы меня спрашивали?

– Чаю выпьете? С мятой. Мама заваривала.

Копейкина вздохнула:

– Ну, раз чай заваривала ваша мама, я просто не имею права отказаться.

Чай они пили в комнате Андрея, потому что в гостиную Плетнев ее не пригласил, заявив, что маме не нравится, когда туда заходят посторонние.

– Гостиная – обитель мамы. Она даже Тихомиру не разрешает там появляться. Тихомир – наш кот, его подарили маме семь лет назад. Штучный экземпляр, весит десять кило, есть за семерых, а уровень интеллекта у него выше, чем у некоторых людей. Я серьезно. Умнейший кот! Мама с ним раньше часто на выставки ездила, он места какие-то занимал, у него даже две медали есть. Потом Тихомир разъелся, поправился, и о выставках нам пришлось забыть.

– А где он сейчас?

– Прячется. Тихомир, как и мама, не любит, когда в доме посторонние.

В прихожей послышался скрежет замка, хлопнула дверь.

– Мама пришла, – заявил Андрей.

– Здравствуй, поросеночек! – донеслось из прихожей. – Соскучился, да? Ты, наверное, голодный, а я привезла тебе вкусненького. Сейчас накормлю моего поросенка.

Полагая, что Плетнева беседует с котом Тихомиром, Катарина неподдельно удивилась, когда Андрей закричал:

– Я не голоден, ма. Час тому назад я суп ел!

– Не говори глупости, поросенок. Одним супом не наешься, тем более что в этот раз он получился у меня без навара. На рынке мне подсунули старую курицу, в ней не было ни капли жира. Отвратительно! Суп этот надо вылить. Поросенок, я привезла фирменные пирожки тети Вали, она передавала тебе большой привет, просила поцеловать тебя от нее. Андрей, помоги мне, отнеси сумки на кухню. Фу, опять пахнет краской, открой окно!

– Сейчас открою, ма. – Андрей вышел из комнаты.

– Ты пьешь чай? – услышала Катка. – Пустой или с бутербродами? Возьми пирожок с мясом.

«Интересно, – размышляла Копейкина, он – скажет матери обо мне или придется взять инициативу в свои руки?»

Решив действовать, Катка поставила чашку на верстак, перекрестилась и вышла из спальни.

– Здравствуйте, – сказала она, оказавшись в кухне.

Андрей открыл окно, свежий морозный ветерок заполнил помещение.

Плетнева резко обернулась. Даме было слегка за семьдесят. Высокая, худая, смуглая, крашеная шатенка, она произвела на Кату двойственное впечатление. С одной стороны, вроде бы милая пенсионерка, а с другой… Взгляд, которым она уперлась в Катку, был пропитан ненавистью.

Улыбнувшись, вернее, заставив себя выдавить на губы улыбку, Катарина протянула ей руку.

Плетнева не прореагировала.

– Андрей, кто эта женщина?

– Ма, это Катарина… Э, я забыл ваше отчество.

– Катарина Бориславовна. – Катка вновь протянула руку.

– Что еще за Катарина Бориславовна?! – взвилась Плетнева. – Кто она? Чем вы здесь занимались?! Почему я раньше никогда о ней не слышала? Андрей, объяснись! Меня не было дома всего несколько часов, а ты успел устроить конец света!

– Ма, Катарина приехала поговорить о Лиде.

Плетнева слегка оттаяла:

– Но Лидии уже нет в живых.

– Она в курсе.

– Даже так? И тем не менее нам решительно нечего вам о ней рассказать. Мой сын давно не живет с Лидой, их пути разошлись.

– Вы не представились, – напомнила даме Ката.

– Агния Глебовна, – с вызовом ответила Плетнева. – А от вас, Катарина, я жду объяснений. С какой стати вы пришли к нам?

– Она частный детектив, ма.

Агния Глебовна подалась вперед.

– Детектив?! Вы?! Не может быть! – У нее из рук выпал какой-то кулек.

Андрей быстро нагнулся и положил кулек на стол.

– А почему вы так удивлены? – испугалась Копейкина. Агния Глебовна – это вам не доверчивый Андрей. Уж она точно потребует от Катки документы, а когда выяснится правда, ее с позором выставят за дверь.

– Это судьба! – выпалила Плетнева.

– Простите?

– Я говорю – нас с вами свела судьба. Ведь я же к ним ходила, просила, умоляла, но они мне отказали!

– Кто?

– Ваши коллеги. Детективы!

– Ма, ты опять? – чуть слышно пробормотал Андрей. – Мы же договорились замять это дельце.

– Ни о чем мы с тобой не договаривались, – отрезала Агния Глебовна. – И потом, что это за вульгарное слово – «замять»? Где ты нахватался таких пошлостей, ты рос в интеллигентной семье, поэтому соответствуй! А касательно, как ты выразился, дельца… я доведу начатое до конца. Это дело чести, и мне больно, что ты никак не можешь понять, как много оно для меня значит!

Катарина молча переводила взгляд с Агнии на Андрея, не понимая ни слова из их диалога.

– Катарина Бориславовна, – ласково пропела Плетнева. – Вы пришли к нам очень вовремя, уверяю, нам с вами есть о чем побеседовать. Андрюша, поставь чайник, сейчас мы будем пить чай с пирожками тети Вали. Да, сынок, мы с Катариной Бориславовной расположимся в гостиной, достань сервиз и организуй все по высшему разряду. Катарина Бориславовна…

– Можно просто Катарина, – пискнула Катка, слегка обалдев от такой резкой перемены в поведении Плетневой.

– Катарина, я только переоденусь, а вы проходите в гостиную, чувствуйте себя как дома. Андрей! Ну что ты застыл? Не заставляй гостью ждать.

Оставшись наедине с Катой, Андрей зашептал:

– Если мама пригласила вас в гостиную, значит, вы ей понравились!

– Я бы так не сказала, встретила она меня весьма прохладно, даже руки не подала.

– Она не знала, что вы детектив.

– А что, Агния Глебовна испытывает особую симпатию к детективам?

– Нет, просто…

– Андрей, что ты там копаешься? – прогремел властный голос Плетневой. – Катарина, вы где, идите, милочка, сюда!