Текст книги "Нэнси Дрю. Проклятие"

Автор книги: Миколь Остоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Глава пятая

Когда я была еще совсем маленькой, у нас жила упитанная полосатая кошка, которую я назвала Капелькой. Она просто обожала оставлять мне в подарок недоеденные трупики своих жертв – головы воробьев, выпотрошенных бурундуков с торчащими ребрами и так далее. Добычу она клала у входной двери, даже не потрудившись слизнуть кровь с кончиков своих усов. Вряд ли меня ждало более жуткое зрелище.

Так ведь?

Я глубоко вздохнула.

– Это, наверное, птица, – проговорила я и, подойдя к окну, открыла его и выглянула наружу. – Иначе и быть не…

Я осеклась и сглотнула.

Вспомнить окончание фразы удалось с большим трудом. «Иначе и быть не может». Потому что один взгляд на улицу тут же с жуткой, кошмарной отчетливостью дал мне понять: может, и еще как.

– Ну что, Нэнси? Там правда птица? – дрожащим голосом спросила Дейзи. – Говори, не томи! Вон, от нее даже стекло треснуло…

Я подняла взгляд, чтобы посмотреть, и нахмурилась, не веря своим глазам. Стекло действительно пострадало, причем от места удара в разные стороны разбежались извилистые трещинки, вычертив на окне огромную, зловещую паутину.

– Так это и впрямь птица? – переспросила Лена, подойдя ко мне сзади. – Ни разу не видела, чтобы от птиц стекла так трескались. В него, видать, ястреб врезался, не меньше.

Она, конечно, предположила это в шутку, но удивительным образом оказалась не так уж далека от истины.

– Ты почти угадала, – мрачно ответила я.

Я распахнула окно пошире, свесила ноги и выбралась на улицу, спрыгнув в высокую траву. Опустилась рядом с трупиком на колени, чтобы лучше его рассмотреть, и тут же вспомнила одну из самых кровавых жертв Капельки – крольчонка, маленького, серого, с выбитым глазом и пустой окровавленной глазницей, полной мошкары и жуков.

В этот раз крови было поменьше, что уже радовало.

Порой даже такие мелочи имеют значение.

– Ну что там? – высунувшись в окно, спросил Паркер.

В отличие от Лены и Дейзи уверенности в голосе ему было не занимать.

Одна деталь – неприметная, но только не для меня и моего пытливого взгляда – привлекла мое внимание. Я подняла эту деталь – осторожно, чтобы не повредить тело, – и рассмотрела на свету. А потом встала и перевела взгляд на окно. Все уже выстроились у него, нетерпеливо и встревоженно поглядывая на меня. За стеклом проглядывал ряд напряженно приподнятых плеч и напуганных лиц.

– Кажется, это ворон, – сказала я остальным.

Более мрачный сородич ястреба, отъявленный любитель готики. Птица в наших краях редкая – во всех смыслах.

– Да ладно! – воскликнул Паркер и перемахнул через подоконник, чтобы посмотреть на птицу своими глазами. – С ума сойти!

То-то и оно. Мои знания в области орнитологии оставляли желать лучшего, но я была твердо уверена в том, что во́роны мне в нашем городе давно не встречались – разве только в сборнике стихов Эдгара Аллана По или в отделе украшений к Хеллоуину в магазинчике праздничных товаров.

Мы молча уставились на безжизненное тело. Сцена была поистине жуткой, и в то же время я не могла отвести глаз.

Это и впрямь был огромный ворон. Его чернильно-черное оперение влажно поблескивало в лучах полуденного солнца. Неудивительно, что, ударившись о стекло, он оставил на нем столько трещин – к тому же удар оказался очень мощным, он… чуть не оторвал птице голову. Точнее сказать, ее голову с силой вывернуло в обратную сторону, и теперь та держалась на нескольких кровавых лоскутках, а стеклянный глаз безжизненно смотрел в пространство.

А еще на во́роне был ошейник – во всяком случае, до той поры, пока его не обезглавило, – тонкий, коричневый и, судя по всему, кожаный. Но на этом странности не кончались.

Паркер взглянул на меня.

– Что ты там нашла? – спросил он.

– Ты это о чем?

– Я видел, как ты… подняла что-то. И это что-то лежало на самой птице.

– Ну… – я замялась.

Уже и не помню, когда меня в последний раз заставали за тем, что я предпочла бы утаить от любопытных глаз. Паркер видел, как я подняла улику, – и от этого я вдруг почувствовала себя страшно уязвимой. С таким же успехом он мог бы ворваться в женскую раздевалку у физкультурного зала, пока я переодеваюсь.

– Там… – я вновь осеклась, окончательно потеряв самообладание.

До чего же странно – страннее, прямо скажем, и некуда… Я искренне не понимала, как себя вести с этим загадочным красавчиком, который, казалось, видит меня насквозь (образно говоря, разумеется).

– В общем, я нашла записку, – наконец выговорила я, кивнув, и обвела взглядом озадаченные лица ребят. – Она была в клюве.

– Та-а-ак! И что в ней написано? – крикнула Дейзи, высунувшись из окна.

Я неохотно развернула сложенный вчетверо лист бумаги. В уголке темнело несколько сиротливых капель крови, и я осторожно взяла записку так, чтобы их не касаться.

– «Опасайтесь проклятия Именин города», – прочла я, стараясь сохранять невозмутимость. В конце концов, если не поддаваться панике, может, происходящее и впрямь будет казаться не таким уж и жутким?

Впрочем, это всего лишь теория.

Мне не хотелось дочитывать записку. Во-первых, произнести эти слова вслух значило наполнить их мощью, к которой я отнюдь не была готова. А еще я прекрасно знала, какой эффект они возымеют на слушателей.

Но если их не прочесть, они все равно никуда не исчезнут. Записка, которую я держала в руках, была более чем реальна и едва ли попала к нам по чистой случайности.

Я прочистила горло.

– «Празднование Именин города надо отменить».

– В общем, это просто шутка, да? – полчаса и десятки дискуссий спустя спросила Дейзи, каким-то чудом еще не утратившая надежду.

Мы по-прежнему сидели в кабинете, где обычно устраивали редакционные собрания (те из нас, кто вылез на улицу через окно, благополучно вернулись обратно), только теперь мы сдвинули столы в круг – нам казалось, что так будет удобнее и безопаснее. А еще я заперла дверь. Записка – жуткая, перепачканная кровью, выведенная неровным почерком, – лежала на столе передо мной и, казалось, смотрела на меня с немым укором.

– Шутка, конечно, иначе и быть не может, – сказала Лена, хотя интонация у нее была, скорее, вопросительной – и совершенно не уверенной. – Проклятие Именин города? Это еще что такое?

Этот же вопрос крутился у меня в голове с той самой минуты, как я впервые прочла записку, принесенную вороном. Как-никак Хорсшу-Бэй – мой родной город, и я прекрасно знаю его, а еще все его легенды, небылицы, истории о призраках.

Во всяком случае, так мне казалось.

Однако, выходит, существует какое-то городское проклятие, о котором я даже ни разу не слышала? Эта мысль, сказать по правде, тревожила меня куда сильнее самого проклятия. Проклятие всегда можно опровергнуть. Но что делать с сюрпризами?

Подчас с ними куда сложнее совладать.

– Хороша шуточка: запустить жутким вороном с запиской в клюве прямо в школьное окно! – заметила Мелани срывающимся голосом. – Как это вообще возможно? Неужели есть и такие умельцы? Попахивает каким-то хоррор-романом в жанре южной готики!

Я, конечно, прекрасно знала, что за Мелани водится репутация настоящей королевы драмы, но меня все равно удивило, как остро она отреагировала на зловещую птицу. С того момента, как ворон врезался в стекло, она держалась, напряженно вскинув плечи, а голос у нее стал чуть ли не на несколько октав выше, чем у всех остальных.

Прекрасный вопрос. А еще я спрашивала себя, возможно ли, что случившееся неспроста растормошило какие-то смутные воспоминания, ютящиеся в дальнем уголке моего мозга? Дежавю – или какое-то очень на него похожее чувство – донимало меня, точно зуд между лопаток, куда никак нельзя дотянуться. Но что же это за воспоминания? Честно говоря, после выпускного экзамена по английскому в восьмом классе я больше о вóронах и не вспоминала.

– Да-а-а, «Игра престолов» отдыхает, – заметил Паркер.

Казалось, из всех нас его меньше всего напугало появление зловещей птицы. Но почему? Об этом я старалась не думать.

«Наверняка и он в шоке», – снова и снова проносилась у меня в голове настойчивая мысль, точно кто-то поставил ее на повтор. От произошедшего даже мне, человеку, повидавшему немало, было не по себе, что уж говорить об остальных. Изуродованный труп птицы у окна уже сам по себе напоминал сцену из какого-то жуткого средневекового сюжета… да еще к тому же сулил недобрые вести, будто явился прямиком из античной трагедии.

Все это не на шутку тревожило.

Можно даже сказать, закладывало крепкий фундамент для нового расследования.

Но я не спешила признавать это – во всяком случае, объявлять вслух. Лучше пока повременить.

Я понимала, что эта новость обрадует далеко не всех. В конце концов, не каждому ведь нравится разгадывать тайны, в отличие от меня. К тому же Дейзи наверняка будет тяжело переживать тот факт, что празднование Именин города окажется под угрозой именно в тот год, когда она собирается в нем участвовать.

– Какая-то… дурацкая шутка, – заметил Сет. – Точнее сказать, ни капли не смешная. Да и вообще, как именно эта птица угодила в наше окно?

– Может, она вовсе и не для нас предназначалась? – предположила Дейзи.

Ее била нервная дрожь – впрочем, как и всех нас.

– Но у нее в клюве была записка, – напомнила Мелани. – Значит, кто-то намеренно это все подстроил. Обратите внимание: она врезалась прямиком в окно редакции «Первой полосы». Если весь этот спектакль не для нас, то для кого же?

Дейзи с напускной беспечностью пожала плечами – но я слишком хорошо ее знала, чтобы не заметить, как тщательно она скрывает испуг.

– Если это и впрямь розыгрыш, как говорит Лена, то совершенно не важно, в какое окно влетел ворон и кто его в итоге нашел, верно? Возможно, кто-то просто захотел припугнуть учеников школы «Кин» накануне Именин города, только и всего.

Я посмотрела на Лену.

– Как тебе эта версия?

Она задумчиво сдвинула брови.

– Ну… понимаешь… пускай в записке и упомянуто какое-то непонятное «проклятие»… но его ведь на самом деле не существует! Значит, это розыгрыш.

– Звучит логично, – согласилась я, – но слишком уж тщательно тут все продумано, если это действительно шутка. Птица-почтальон, да еще ворон! Не то чтобы их тут часто можно встретить, мягко говоря.

А еще… А еще этот неуемный мысленный зуд, который никак не хотел оставлять меня в покое и будто нашептывал, что я упускаю какую-то маленькую деталь.

Врать не стану: зловещее предзнаменование пробудило во мне страх. И восторг.

Упущенная улика – чем не повод к расследованию? Даже если это просто злой розыгрыш – что с того? Я обязательно докопаюсь до истины.

– К слову о тщательно спланированных розыгрышах, – сказала Мелани. – Помните, как в начале учебного года ребята из футбольной команды умудрились загнать директорскую машину в ворота на поле?

– Что ж, засчитано, – ответила я. – Но одно дело – веселые шуточки старшеклассников. И совсем другое – такие вот… отвратительные выходки, явно рассчитанные на то, чтобы хорошенько напугать людей. Возможно, даже конкретно нас. Поэтому у «шутника» явно была железная мотивация, раз он выкинул такой трюк! Он ко всему прочему должен искренне ненавидеть Именины города: только это и объясняет, отчего он решил нагнать страху на нас – либо же на тех, кому на самом деле была адресована записка, – заметила я и оглядела своих слушателей. – Давайте подумаем: кому из наших знакомых могло хватить цинизма на такое?

Все взгляды тут же устремились на Тео. Заметив, что все на него уставились, он возмущенно зарделся.

– Еще чего не хватало! – воскликнул он. – Я тут ни при чем! Да, я правда терпеть не могу Именины города, но, клянусь, на такое я не способен ни за какие деньги – это совсем не в моем духе! – Тео криво усмехнулся. – Честно говоря, я польщен, что вы все меня заподозрили, но, честное слово, я слишком ленив для таких хитроумных планов.

– Что ж, ловлю тебя на слове, – сказала я, пристально посмотрев Тео в глаза.

Взгляда он не отвел – а значит, говорил с нами искренне. Я прокрутила в голове все, что знаю о нем. Его заметки были остроумными и точными, но содержали ровно столько знаков, сколько требовалось, и ни буквой больше. Уж чем-чем, а трудолюбием он не отличался. Поэтому он наверняка честен. Но если не Тео, то кто?

Мне вспомнился лишь один человек, питавший к грядущему празднику – вернее сказать, к некоторым его деталям, – такую же ненависть, как и Тео.

– Кэролайн Марк, – задумчиво сказала я. – Она ведь вчера закатила настоящую истерику на школьном дворе, когда узнала, что ее не взяли в постановку. И я ни капли не преувеличиваю. Девчонки подтвердят.

Я посмотрела на Лену с Дейзи, и те кивнули.

– Какова вероятность, что она сумела где-то раздобыть редкую птицу?

– Это точно она! – с жаром воскликнула Дейзи. – Все сходится: она была вне себя от ярости, а ты сама сказала, что для такого розыгрыша надо разозлиться не на шутку. Наверняка это она! А кто еще?

Хороший вопрос. У меня не было ощущения, что список подозреваемых на этом стоит закончить, но Дейзи говорила верно: других кандидатур мы пока не нашли.

– По крайней мере, у нее был мотив, – заметила я. – Причем самый что ни на есть классический: зависть.

Оставалось теперь разобраться с орудием преступления и возможностью его совершить. Но Дейзи явно решила не откладывать выводы в долгий ящик.

– То-то и оно! – с энтузиазмом воскликнула она. – Значит, это и впрямь она! Получается, нам не о чем беспокоиться!

– А как же птичий грипп? – уточнил Паркер.

Дейзи раздраженно отмахнулась от него.

– Я понимаю, ты шутишь, – сказала она. – Но, поверь, Нэнси эту птицу и пальцем не тронула, пока доставала записку. Она у нас очень предусмотрительная!

– Все так, – подтвердила я, пожав плечами. Слишком уж хорошо я в свое время усвоила, как надо себя вести на месте преступления. – По сути, Кэролайн Марк – это просто расстроенная и разочарованная выскочка. Возможно, для того чтобы смириться с неудачей, ей пришлось пойти на такую вот отчаянную – и мерзкую – месть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Нэнси Дрю. Проклятие"