Текст книги "Убей или умри !"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Спиллейн Микки
Убей или умри !

МИКИ СПИЛЛЕЙН

"УБЕЙ ИЛИ УМРИ!"

Перевод Е.Ивановой

Старенький маневровый локомотив отошел от узловой станции Ричфилда, увлекая за собой поезд, состоящий всего из двух вагонов, и отправляясь в путь по двенадцатимильной подъездной ветке, ведущей в сторону озера Раппахо. Пожалуй, в любое другое время и при иных обстоятельствах путешествие в допотопном вагончике, чудом сохранившемся с доисторических времен, и вызвало бы в моей душе бурю восторга, но только на этот раз оно превратилось в самое настоящее мучение. Все здесь было щедро запорошено угольной пылью, намертво въевшейся в некогда шерстяную обивку кресел и витавшей в воздухе, отчего во рту появлялся специфический привкус. Лето близилось к концу, во всяком случае, два его месяца были уже позади, и теперь в мелькавшие за окном горные долины с территории Канады устремлялись потоки холодного воздуха. Отопление же в вагоне не работало.

Вообще-то, в любое другое время, я не стал бы возражать, но теперь от холода и гуляющих по вагону сквозняков мой забинтованный бок снова начал напоминать о себе тупой, ноющей болью, и мысленно я уже проклинал себя за то, что, как последний дурак, поддался на уговоры идиота врача, решившего, что мне, видите ли, необходим полноценный отдых. Я мог бы неплохо отдохнуть и в Нью-Йорке, но вместо этого позволил сбить себя с толку разговорами о пользе свежего воздуха и согласился отправиться в эту глухомань.

Целью моего путешествия было озеро Раппахо. Но вот, наконец, поезд остановился, и когда я ступил на платформу, из багажного отделения выгрузили тощий бумажный мешок с почтой и с полдюжины свертков.

По другую сторону от платформы был припаркован черный "Шевроле Шеви" 58-го года, на дверце которого была от руки намалевана надпись "ТАКСИ". Водителя машины я тоже заприметил довольно быстро. Он сидел в будке станционного смотрителя – сухонького, морщинистого старичка – и теперь они оба таращились на меня из окна, как на барана, который отбился от стада и случайно забрел в церковь. Но горы есть горы. И если заявиться туда в межсезонье, когда вашего приезда никто не ждет, то вы рискуете сразу же оказаться в центре всеобщего внимания.

Сделав знак таксисту, я подхватил с земли свою старенькую дорожную сумку и картонный футляр для пересылки чертежей, приспособленный мною для хранения складной бамбуковой удочки, после чего прошел через всю станцию к машине, закинул вещи на заднее сиденье, а сам сел спереди и приготовился к поездке в Пайнвуд. Еще минут через пять объявился водитель.

Он открыл дверцу с противоположной стороны.

– Здрасте. В Пайнвуд едете?

– А что, можно поехать ещё куда-нибудь?

Он покачал головой.

– Да вроде бы на пятьдесят миль окрест больше некуда.

– Ну раз так, поехали в Пайнвуд.

Он сел за руль и включил зажигание. Затем начал сдавать назад, огибая угол станции, и сделал вид, будто бы только что обратил внимание на мою дорожную сумку, лежащую на заднем сиденье.

– Порыбачить едете?

– В общем-то, собирался.

– И зря. Сейчас не сезон.

– Но ведь он ещё открыт, не правда ли?

Он кивнул.

– Ага, до конца месяца. Но рыба уже не клюет.

– Сделайте милость, заткнитесь, пожалуйста, – предложил ему я.

После этого на протяжении всех четырех миль пути навстречу догорающему в небе солнцу, он сидел молча, крепко сжимая руль и глядя на дорогу.

Постоянное население Пайнвуда составляло две с половиной тысячи человек. Городок раскинулся в долине на берегу озера Раппахо, простираясь на полторы мили в длину и четыре квартала в ширину. Летние домики и коттеджи на окраинах уже давно пустовали, и вся городская жизнь сосредоточилась, главным образом, в районе нескольких центральных перекрестков.

Гостиница "Пайнс-Отель" стояла на углу двух улиц. Это был трехэтажный каркасный дом с побеленными стенами и опоясанный на уровне второго этажа балконом, который нависал над землей на всю ширину тротуара.

Я расплатился с таксистом, а затем взял свой багаж и вошел в здание.

Двое субъектов внушительной комплекции, скучавшие у дверей, дождались, пока я пройду через весь холл и остановлюсь у стойки портье, после чего направились следом и принялись наблюдать за тем, как я заполняю карточку регистрации. Затем тот, что был попредставительнее, вынул мою карточку из зажима папки и взглянул на нее.

– Мистер Келли Смит, Нью-Йорк, – вслух прочитал он. – Город-то большой, так что адресок можно было бы и полностью указать.

– Ну да. – Портье осторожно, бочком попятился от своей стойки, и на лице его застыла натянутая улыбка, которой, он, по-видимому, хотел угодить одновременно и мне, и тем двоим.

– Я пробуду у вас две недели, – объявил я ему. – Мне нужна комната наверху, но не на солнечной стороне, оплата вперед, наличными. – С этими словами я придвинул к нему стодолларовую купюру и стал ждать.

– Ну а если кому-нибудь вдруг понадобится вас срочно разыскать в Нью-Йорке.., – начал было верзила.

Я выхватил у него свою карточку.

– Тогда просто загляните в телефонный справочник. Я там есть, отрезал я, начиная раздражаться.

– Смит – очень распространенная фамилия...

– Я единственный Келли Смит, другого нет.

Он пристально уставился на меня, задумав, очевидно, испепелить взглядом, но играть с ним в гляделки я не собирался. Тогда он протянул руку и, взяв со стойки мои сто долларов, принялся их внимательно разглядывать.

– Давненько я уже не видел таких бумажек.

Я без лишних церемоний выхватил у него свои деньги.

– И никогда больше не увидите, если будете продолжать в том же духе, огрызнулся я.

Портье, испуганно улыбаясь, взял купюру и отсчитал шестнадцать долларов сдачи. Затем он протянул мне ключ от номера.

– Два-девятнадцать, угловая комната.

Верзила тронул меня за плечо.

– Так вы, оказывается, хам.

Я усмехнулся, нагло глядя на него.

– А вы – дрянной полицейский. А теперь отстаньте от меня или же начните вести расследование надлежащим образом. Если уж вам так неймется, то я с радостью зайду к вам в участок, расскажу свою полную биографию, позволю вам снять мои опечатки пальцев и вдоволь повыпендриваться, как если бы вас снимали для "Драгнет". 1) Но сначала мне нужно принять душ и что-нибудь съесть.

_____________________________

1) "Драгнет" – популярный в США полицейский телесериал, действие которого основано на реальных событиях, взятых из полицейских архивов.

В ответ он недовольно скривился.

– Будем считать, что я поймал вас на слове. Ну так что, неужели и вправду придете?

– Ага, – пообещал я. А потом добавил, глядя ему вслед: – Зайду как-нибудь на досуге.

После того, как за ними закрылась дверь, портье сказал:

– Это капитан Кокс со своим сержантом, Хэлом Вэнсом.

– И что, они всех ваших постояльцев встречают с такими почестями?

– Ну что вы... нет, конечно.

– А много их народу в участке?

– Полицейских-то? Ну... человек шесть, наверное.

– Эти двое слишком о себе возомнили. Пусть только попробуют снова доколоться до меня, и я им такую веселую жизнь устрою, что мало не покажется.

В этот момент у меня за спиной раздался грудной женский голос, в котором слышались властные нотки.

– Не думаю, что смогу принять вас здесь, как желанного гостя.

Я взглянул на портье.

– Премиленькое у вас заведение, ничего не скажешь. А это ещё кто такая?

– Хозяйка. – Он кивнул на красовавшуюся у него на стойке металлическую табличку с гравировкой: "Мисс Дэри Дал, владелица".

Она оказалась рослой, полногрудой девицей с безупречной, загорелой кожей и распущенными, сильно выгоревшими на солнце волосами, рассыпавшимися по широким плечам.

– У тебя нет выбора, дорогуша. Я уже оплатил счет за две недели вперед. А теперь, давай, улыбнись. Такая милая крыска, как ты, должна всегда улыбаться.

Она улыбнулась. Очень мило. Как я и ожидал, улыбка получилась довольно соблазнительной, после чего она, не спеша и покачивая бедрами, направилась в мою сторону. И лишь взгляд её оставался по-прежнему холоден.

– Пошел к черту, урод, – обронила она, проходя мимо меня.

Ее имя показалось мне знакомым. Объяснение этому я смог получить все у того же услужливого портье.

– Это её сестра жила в Нью-Йорке и по прошлому году наложила на себя руки. Ее звали Флори Дал. Выбросилась из окна небоскреба "Нью-Сенчури-Билдинг".

Мне не составило никакого труда припомнить эту нашумевшую историю. В прессе было много шума, когда, сводя счеты с жизную, девушка угодила на крышу припаркованного внизу лимузина и едва не убила делегата одного из европейских представительств ООН, находившегося в машине в обществе одной известной в городе проститутки. Бульварные газеты успели раструбить об этом происшествии прежде, чем скандал удалось замять.

– Круто, – сказал я. – Но все равно ей следует держать себя в руках.

Ужинал я в ресторане у Уайта. Я занял столик в углу, откуда было хорошо видно, как с улицы сюда заходят местные завсегдатаи, тут же направляющиеся к стойке бара у дальней стены. Посетителей в обеденном зале оказалось мало, и это были пожилые пары, так что, после того, как они ушли, я остался один. Но, похоже, мое присутствие никому не давало покоя. Я то и дело ловил на себе настороженные, испуганные взгляды присутствующих. Было видно по всему, что настроены они отнюдь не дружелюбно.

Официантка принесла мой счет, и я тихонько спросил у нее:

– Послушай, сладкая моя... что, черт возьми, творится у вас в городе?

Она тоже была явно испугана.

– Что вам угодно, сэр? – вот и все, что ей удалось выдавить из себя.

Я подошел к бару.

В восемь часов вечера появились капитан Кокс и сержант Вэнс и стали усиленно притворяться, будто бы им нет до меня никакого дела. Еще через четверть часа в бар вошла Дэри Дал. Когда она увидела меня, то взгляд её стал ещё более презрительным, чем прежде, и она демонстративно повернулась ко мне спиной.

Я уже собирался уходить, когда дверь снова открылась, и в помещении будто повеяло холодом. Все разговоры внезапно смолкли. Двое крепких парней в твидовых пиджаках закрыли за собой дверь и с нарочитой небрежностью подошли к бару. Костюмы их были безупречны, но казались снятыми с чужого плеча, так как их обладатели совершенно не походили на пижонов, отоваривающихся исключительно в дорогих бутиках на Мэдисон-авеню. Одного из них звали Нэт Пейли; того же амбала, что был помассивнее, надлежало величать Ленни Уивером – на тот случай, если вам не хотелось портить с ним отношения и была дорога собственная жизнь. Если же жить вам все-таки уже надоело, то его можно было назвать просто Свиным Рылом – столь метким прозвищем наградила его в свое время Марджи Провецки.

Их появление здесь вызвало в моей душе целую бурю эмоций, мне нестерпимо захотелось рассмеяться, но я все же решил сдержаться и ограничился лишь тем, что слегка отодвинулся от от стойки. Тщедушному пареньку, ворвавшемуся в бар следом за ними, на вид было не больше двадцати лет, в руке он сжимал пустую молочную бутылку и тут же набросился на Пейли и Уивера, сопровождая это действо отборными ругательствами.

Его беда была в том, что он слишком много говорил. Пытался поскорее выплеснуть все, что накипело на душе, но не находил нужных слов. Ленни не глядя ударил странного паренька наотмашь тыльной стороной руки, а Нэт сгреб его в охапку, отобрал бутылку и швырнул несчастного на пол.

Нападавший не был ранен, но его боевой запал быстро улетучился, и он уже не был способен ни на что другое, как просто лежать на полу и плакать. Его лицо исказила гримаса гнева.

Ленни хмыкнул и взял со стойки стакан с выпивкой.

– Ты что, малявка, совсем оборзел?

– Ублюдок долбанный! – процедил сквозь зубы поверженный пацан. – Это ты уговорил её работать у него.

– Гулял бы ты отсюда, щенок.

– Она не должна была соглашаться. У неё была хорошая работа. А ты соблазнил её деньгами, да? Вот почему она согласилась. Ей всегда хотелось иметь много денег. Сволочи! Ублюдки долбанные!

Тут Нэт со всей силы пнул его ногой, отчего его ботинки оказались тут же забрызганы кровью, а парнишка остался лежать на полу. У него началась рвота, он судорожно вздрогнул и начал задыхаться. Дэри была единственной, кто нашел в себе силы сдвинуться с места. Ей удалось перевернуть беднягу вниз лицом и удерживать его в таком положении до тех пор, пока он тихонько не застонал и снова открыл глаза.

Она же одарила двоих амбалов своим презрительным взглядом и проговорила:

– Сонни прав. Вы и в самом деле долбанные ублюдки.

– Что, леди, тоже желаете получить в грызло? – поинтересовался у неё Ленни.

На какое-то мгновение в баре воцарилась мертвая тишина, и тут я сказал:

– Сейчас ты у меня получишь в рыло!

Уивер резко развернулся, и удар моей ноги пришелся точно в цель, разнося вдребезги его мужское достоинство, а в то время, как он согнулся пополам, заходясь в беззвучном вопле, я ухватил Нэта за волосы и со всего маху приложил его физиономией об стойку бара. Взревев от боли, он пытался отбиваться и одной рукой вцепился в повязку, прикрывающую рану в боку, после чего мне показалось, будто душа моя расстается с телом. Но это был его первый и последний шанс. Вторым ударом я едва не размозжил ему голову и оставил валяться на полу рядом с его приятелем.

Я взглянул на Дэри и изобразил на лице улыбку, затем прошел мимо двоих полицейских, сидящих за столиком, объявив при этом во всеуслышание: "Да уж, братцы, тихий и спокойный у вас городишко, ничего не скажешь," – после чего вышел на улицу и отправился к себе. Болеть.

* * *

Окно было распахнуто настежь, и я даже видел, как мое дыхание застывает в холодном воздухе облачками белого пара, но тем не менее с меня градом лился пот. Когда в дверь постучали, я автоматически сказал: "Войдите!", совершенно не волнуясь о том, кто бы это мог быть. Мой бок превратился в огромный огненный шар, а лекарства, принятые мной, должны были подействовать не раньше, чем через час.

В её голосе не было слышно сочувствия. Как и прежде, в нем слышалось презрение, но только теперь к нему примешивалось некоторое любопытство. Она стояла рядом, узкое платье обтягивало её плоский живот и пышную грудь, и глядя на нее, я вспомнил о картинах, на которых были изображены воинственные амазонки, и подумал, что из неё получилась бы неплохая воительница. Особенно без одежды.

– Сонни просил меня сказать вам "спасибо".

Заставить голос звучать так, как будто ничего не случилось, оказалось очень непросто.

– Всегда пожалуйста.

– А вы... отдаете себе отчет в том, что делаете?

Она немного помолчала.

– Зачем вы приехали в Пайнвуд?

– В отпуск, киска. На две недели. Не хотел, но пришлось. А теперь ты не могла бы оказать мне одну небольшую услугу? – Я закрыл глаза. Огонь в моем боку начал разгораться с новой силой.

– Что еще?

– В моей дорожной сумке, вон там... в боковом кармашке лежит пузырек с капсулами. Пожалуйста...

Я слышал, как вжикнула растегиваемая молния, и в следующий момент девушка испуганно охнула. Ну, конечно, она по ошибке залезла в другой карман и наткнулась на пистолет, который теперь с глухим стуком упал на пол. Затем она снова подошла к моей кровати. В руке у неё был пузырек.

– Так вы, стало быть, и наркотиками балуетесь? Ну да, обычное состояние для наркомана, вовремя не принявшего своей "дозы". У него начинается "ломка", бьет озноб, он сильно потеет. – Она ссыпала капсулы обратно в пузырек и закрыла крышку. – В ресторане ты всем показал, какой ты крутой. Посмотрим, каким крутым ты станешь сейчас. – С этими словами она не глядя швырнула пузырек за окно, и было слышно, как он разбивается об асфальт.

– Ты – дерьмо, – сказала она и вышла из номера.

Часа в три дня я проснулся. Сначала я просто неподвижно лежал на кровати и тяжело дышал, а когда тошнота вроде бы немного отступила, то встал и разделся. За окном накрапывал унылый, мелкий дождик.

После горячего душа мне показалось, что я заново родился.

Мой пистолет все ещё валялся на полу, на том самом месте, где его обронила Дэри Дал, и теперь я поддел его пальцами ноги, поднял с пола и сунул в кожанный несессер с бритвенными принадлежностями.

Всякий раз думая о том, как эта полоумная шлюха швыряет за окно мой пузырек с лекарствами, мне хотелось убить её. Хотя, конечно, легче мне от этого все равно не стало бы. Возможно, пройдет ещё часа два, и мне снова очень, очень, очень понадобятся эти капсулы. Я сунул в карман пятьдесят долларов и спустился вниз.

На улице, прямо под окнами моего номера, я нашел осколки пузырька. Находившиеся в нем капсулы уже давным-давно размокли и были смыты потоками дождя.

Постаравшись побыстрее отрешиться от мрачных мыслей, я разыскал аптеку и протянул фармацевту свой запасной рецепт. Он взглянул сначала на него, затем пристально посмотрел на меня и сказал:

– Это будет готово через час.

– Да, знаю. Я зайду попозже.

Из аптеки я отправился в ресторан. И хотя витрины магазинов были ярко освещены, а светофор на углу исправно мигал, на улице не было видно ни одного прохожего, ни одной машины. Город словно вымер.

Зал ресторана тоже был пуст. Официантка узнала меня, и на её лице появилась какая-то странная улыбка. Она приняла мой заказ и стремительно умчалась в кухню. Бармен тем временем прошел через весь зал и остановился возле меня.

Это был седеющий человек лет около пятидесяти, несколько худощавый, с глубоким, усталым взглядом.

– Послушайте, мистер, – сказал он, – мне лишние проблемы не нужны.

Я откинулся на спинку стула.

– А вы хоть знаете, что из себя представляют те шутники?

Он кивнул.

– Мы уж сами как-нибудь разберемся.

– Что ж, дело хозяйское, – отозвался я. – Я, конечно, не знаю, почему и зачем эти отморозки оказались здесь, но сильно сомневаюсь в том, чтобы вам с ними удалось разобраться. Руки коротки. Так что научитесь быть благодарным, когда другие люди оказывают вам небольшие услуги. Понятно?

Бармен ничего не понял, и это было видно по его лицу. Он взглянул в окно, на дальний склон горы.

– А вы разве не того... не с холма?

– Мак, я понятия не имею, о чем ты ведешь речь. Не хочу никого обидеть, но, по-моему, в вашем городе живут одни придурки. Вчера вечером я один вступился за мальчишку и накостылял по шеям тем двоим обормотам, пока ты, полицейские и все остальные просто стояли вокруг, как истуканы, да хлопали глазами, и теперь выходит, что я же во всем и виноват. Меня это совершенно не устраивает.

Дверь с грохотом распахнулась, и в зал ворвался сержант Вэнс. Пробравшись между столиками, он остановился передо мной и швырнул на стол листок бумаги. Это был мой рецепт.

– Это заявка на наркотики, мистер. Так что теперь вам придется дать кое-какие объяснения.

Я угрожающе медленно встал из-за стола. Вэнс был рослым, крепким парнем, но теперь у него попросту не хватало духу глядеть на меня свысока. На лице у него было написано смущение и испуг, а рука сама собой потянулась к рукоятке табельного пистолета.

И тогда я сказал:

– Ладно, придурок, я тебе сейчас разъясню кое-что, но только если ты и после этого от меня не отстанешь, то я возьму вот эту твою пушку и засуну её тебе в задницу. Этот рецепт подлинный, и он был выписан самым настоящим врачом на самых что ни на есть законных основаниях. Если же ты задумал провести проверку, то первым делом свяжись с врачом, который его выписал. А уж затем, на тот случай, если он окажется липовым, то и заявляйся ко мне. Тем более, что на сей счет существует специальная инструкция, подробнейшим образом описанная в своде законов. А теперь ты отнесешь этот рецепт туда, где ты его взял, и проследишь, чтобы заказ был исполнен в срок, а иначе тебе придется арестовать самого себя.

Он понял все, как надо. Поначалу замер, как будто кол проглотил, но затем стало ясно, что смысл моих слов дошел до него в полной мере, и он выбежал на улицу так же быстро, как и вошел сюда.

Во, брат, как! Хороший у меня отдых, ничего не скажешь.

* * *

Вилли Элкинс – так звали хозяина гаража – с радостью сдал мне напрокат свой пикап всего за пятнадцать долларов в неделю. Это была раздолбанная колымага, но меня такая машина вполне устраивала. В придачу он объяснил мне, где и как я могу разыскать старину Морта Стайгера, у которого можно было без проблем нанять лодку. Старик подождал, пока я выберу что-нибудь на свое усмотрение, а затем покачал головой и усмехнулся сквозь сломанную вставную челюсть.

– А вы ведь не рыбак, правда?

– Не-а, – замотал головой я. – Время от времени берусь за удочку. Но я не рыбак.

Он замолчал и настороженно уставился на меня.

– Так вы с холма?

– Причем тут "холм"? Какой ещё холм и кто там живет?

Старик помедлил с ответом и задумчиво пожевал губами.

– Вы что, шутите? Хотя, наверное, нет. – Он неопределенно взмахнул рукой, тыкая корявым пальцем куда-то в пространство повыше моего плеча. Вон за тем хребтом стоит большой дом. Отсюда не видно, но там ещё проложена дорога, которая ведет к озеру, а все вокруг обнесено забором. Вот так-то. Не войти, не выйти без особого разрешения.

– Чьего разрешения?

– Городских людей. Это дом мистера Симпсона. Кажется, он какой-то крупный промышленник или что-то в этом роде. Сам-то я его никогда в глаза не видел. Он любит уединение.

Я хмыкнул.

– Еще бы. Ведь он держит при себе целую шайку головорезов. Не далее, как вчера я повстречал двоих из этой компании. Пришлось наставить их на путь истинный.

На этот раз старик ещё больше растянул губы в улыбке и позволил себе усмехнуться.

– Так, значит, это были вы. Вилли рассказал мне про вчерашнее. Будьте поосторожней, а то ещё накликаете беду на свою голову.

– Если мне и стоит кого-то опасаться, то только не тех двоих обормотов. Примечательно другое: если этот Симпсон такой крутой, то какого черта он привечает в своем доме таких недоносков?

– Возможно, я смогу ответить на этот вопрос.

Я замер в ожидании.

– Когда-то этот Симпсон занимался по-крупному не очень благовидными делишками. Кажется, торговал контрабандной выпивкой или ещё чем-то в этом роде, а потом решил с этим делом завязать. Сколотил себе порядочный капиталец и подался в бизнес. Несколько раз в год он наведывается сюда, обделывает какие-то свои дела и уезжает.

– Но все в городе напуганы. Довольно странный у него бизнес, вам так не кажется?.

Старик потупился, принимаясь с таким упорством разглядывать землю у себя под ногами, как будто задумал провалиться сквозь нее.

– Вообще-то, это не совсем бизнес... то, чем он занимается.

– И чем же он занимается?

– Собирает девушек. Он посылает своих людей в Пайнвуд за девушками.

– Вообще-то, ваш городишко не такой уж и маленький, так что вряд ли он испытывает недостаток в проститутках.

– Мистер, сразу видно, что вы просто никогда не жили в провинции. Когда лето подходит к концу, то те девушки собирают чемоданы и уезжают. Ему же нужны другие.

– Но послушайте, такой крутой делец не стал бы связываться...

Он нетерпеливо взмахнул рукой, не давая мне договорить.

– Вы меня не так поняли. Он... он нанимает их для работы.

– Но что же в этом особенного?

– А то, что отправляются они туда в полном порядке, а вот возвращаются... ну... сами на себя не похожи. Рита Моффет и старшая дочка Спенсера переехали в Санбар. А единственная дочь Боба Рэйберна... она же как будто онемела и с тех пор не произнесла больше ни слова, так что в прошлом году её даже пришлось отправить в больницу штата. Но все без толку. Она так и не заговорила. Флори Дал и Рут Глисон укатили в Нью-Йорк. Флори там же и умерла, а от Рут вот уже несколько месяцев нет никаких известий.

– Премиленькая картина.

– Но это ещё далеко не все, есть и другие. Некоторые девицы все ещё живут в городе, и всякий раз, когда Симпсон и его компания объявляется в своем дворце, они отправляются туда на работу. Как будто это доставляет им удовольствие. Ну уж конечно, деньгами он их не обижает, можете не сомневаться. Это и дураку понятно. Ведь барахло-то они покупают дорогое, и чтоб обязательно из Нью-Йорка, по последней моде.

– И что из этого?

Старик нахмурился.

– И вот что интересно: ни из кого из них ни слова не вытянешь.

Я встал и потянулся.

– Хотите знать, что я об этом думаю? Все очень просто. Этот Симпсон платит им приличные деньги, и в первые в жизни девчонкам выпадает возможность вырваться отсюда, чтобы и на мир посмотреть, и себя показать. Им хочется осесть на новом месте и начать жизнь сначала. Вот и уезжают они из города. Эта история стара, как мир. А иные никуда не уезжают, а просто остаются дома и зарабатывают деньги. Ну и как вам такой вариант?

– И все-таки странные у него работают люди, очень странные. Они приносят городу одни неприятности, мистер.

– Ну что ж, значит, он берет на работу бандитов. Я, например, знаю многих вполне респектабельных бизнесменов, которые поступают точно так же.

Стайгер задумался.

– Может быть, и так, но, мистер, вам ещё когда-нибудь доводилось бывать в таком же запуганном городе, как наш?

Дождик тем временем перестал. Я застенул молнию на куртке и водрузил на голову шляпу. Морт Стайгер внимательно следил за каждым моим движением. В конце концов он сказал:

– Знаете, мистер, а вы тоже очень странный.

– Это почему еще?

– У вас взгляд хищника. Вы высокий и сильный, но вот глаза у вас недобрые. Можете мне откровенно ответить на один вопрос?

– Ну разумеется, папаша, – бросил я через плечо, открывая дверцу пикапа. Скажу все, как на духу.

– Вам уже приходилось кого-нибудь убивать?

Я захлопнул дверь и взглянул на него. Он был совершенно серьезен.

В конце концов я кивнул.

– Да. Шестерых.

– Нет, сынок, война не в счет.

– А я и не имел в виду войну.

– И как же ты это сделал?

– Просто. Застрелил из пистолета, – ответил я и включил зажигание.

* * *

Лекарство по моему рецепту было уже готово, и аптекарь безропотно протянул его мне. Я знал, что он уже навел справки о докторе, прописавшем мне его, а также не поленился осуществить проверку по другим каналам. Я заказал кока-колу, запил ею две капсулы, а остальные положил в карман.

Тем временем дождь за окном припустил с новой силой, и если верить прогнозам погоды, то ожидалось, что он будет лить не переставая в течение ещё нескольких дней. Так что удить рыбу, скорее всего, мне придется под проливным дождем. А что тут такого? Захвачу с собой упаковочку пива "Блу-Риббон"и пару бутербродов побольше, а затем выгребу на середину озера и буду сидеть в лодке под зонтиком.

Я вышел на улицу и мысленно подбросил монетку, чтобы решить, где лучше пообедать. Выбор был сделан в пользу кофейни при гостинице, и я поспешно запрыгнул свой грузовичок.

На светофоре, установленном на углу улицы, загорелся красный свет, и я притормозил. В это время новенький черный "кадиллак" с номерами округа Кингс, штат Нью-Йорк, повернул с соседней улицы, выезжая на полосу встречного движения, и я мельком взглянул на водителя.

Это был Бенни Куик, уже успевший в свое время отсидеть два срока в тюрьме "Синг-Синг" и теперь предположительно ставший хозяином одной из химчисток в Майами. Рядом с ним, на переднем сиденье находился ещё кто-то, а второй пассажир расположился сзади, но разглядеть их я не успел.

Резко развернувшись, я проехал мимо седана, а через два квартала свернул направо и дождался, когда "кадиллак" проедет мимо меня. Этого было вполне достаточно для того, чтобы записать номер. А все остальное сможет выяснить мой приятель, оставшийся в Нью-Йорке.

Я представить себе не мог, что Бенни Куику могло понадобиться в такой глухомани. Но до сих пор я заработывал себе на жизнь тем, что постоянно совал нос в чужие дела, и занимался этим на протяжении столь длительного времени, что уже никакой отпуск не мог избавить меня от этой привычки.

Вернувшись в "Пайнс-Отель", я отправился в кофейню, где кроме меня проводила время компания подростков, которые мирно попивали свой кофе и развлекались тем, что то и дело подбрасывали монетки в музыкальный автомат. Никто из них не обращал на меня ни малейшего внимания. Официантка швырнула мне на стол меню.

Тогда я поднял глаза и сказал:

– Вам следовало бы побольше улыбаться, мисс Дал.

– Только не для вас, мистер Смит.

– Для вас просто Келли.

Она демонстративно проигнорировала мое предложение и замерла в ожидании. Я сделал заказ, а затем, чтобы скоротать время, развернул газету и принялся просматривать заголовки. Все они были посвящены футболу.

Дэри Дал вернулась, швырнула на стол мои чизбургеры и с таким остервенением грохнула чашкой, что кофе расплескался. Тогда я сказал:

– Отправляйся обратно и принеси другую чашку.

– Что?

– Что слышала. Я и так уже слишком долго терпел твои выходки. Можешь страдать, сколько влезет, это твое дело, но детка, обращайся со мной так, как подобает обращаться с клиентом, или же я запущу этими тарелками в твою витрину. Весь этот город как будто ополчился против меня, но запомни, доконать вам меня не удастся. А теперь марш на кухню. Принесешь мне другую чашку кофе и обслужишь меня так, как полагается.

Снова прибыл мой кофе, но теперь чашка была поставлена на стол медленно и аккуратно.

– А теперь сядь, – велел я.

Она замерла в нерешительности.

– Но, мистер Смит...

Я недовольно взглянул на нее, и увидев свирепое выражение моего лица, она побледнела и поспешно выдвинула стул.

Дэри Дал была неотразимой женщиной, и затмить это великолепие не могло ничто, даже испуг. Облегающее форменнно платье из тонкого нейлона выгодно подчеркивало смелый фасон её нижнего белья. Просто язык не поворачивался назвать бюстгальтером ту узенькую полосочку ткани, которая, судя по всему, была призвана им являться. А под ним, где-то далеко внизу угадывался еле различимый треугольник крохотных трусиков-бикини.

– Я слышал о твоей сестре, – сказал я.

– Давайте, не будем об этом.

– Дэри, детка, я же могу запросто выяснить, что к чему и без твоей помощи. Я припоминаю эту историю в общих чертах, а узнать детали можно из любой подшивки старых газет, тем более, что наверняка в вашем городе найдется немало желающих посудачить с приезжим человеком на эту волнующую тему.

Самообладание вернулось к ней, и она снова презрительно поджала губы.

– Вы ведь взрослый человек, так что сами должны понимать... Моя сестра была наркоманкой, и когда у неё больше не было возможности доставать наркотики, она покончила жизнь самоубийством. Кстати, вас ожидает то же самое.

– Правда?

– Ваш относительно законный источник получения наркотиков через нашего аптекаря очень скоро иссякнет. Моя сестра тоже какое-то время перебивалась украденными и фальшивыми рецептами. А когда они закончились, то просто наложила на себя руки. – Она замолчала, и глаза её влажно заблестели. Признайтесь, мистер Смит, ведь вы приехали сюда только потому, что ваши рецепты больше нигде не принимают. В этом все дело?

Я не спеша допил свой кофе.