Текст книги "Месть — мое личное дело"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13

Хотя снег доставил мне в эту ночь много неприятных минут, теперь я не обращал на него никакого внимания. Откинувшись на сиденье, я курил сигарету с таким удовольствием, какого не испытывал давно. Сигаретный дым заполнял мои легкие и потом тонкой струйкой выходил наружу. Сизые облачка, вылетающие в окно, радовали мой взор.

Поганый, грязный мир был покрыт чистым, белым снежком. Я завел двигатель и неторопливо двинулся с места.

Теперь я ехал медленно, останавливаясь на светофорах и пропуская вперед другие машины. Покрутив ручку радиоприемника, я услышал свое имя на тех волнах, которыми пользуются полицейские патрули. Впрочем, меня это мало волновало: я двинулся дальше по шкале и поймал легкую музыку.

Я припарковался у нужного мне дома и, как добропорядочный гражданин, запер дверцу машины.

В доме светились несколько окон, но я никак не мог понять, горит ли свет в той квартире, в которую я стремился.

Затянувшись в последний раз, я бросил окурок в водосточный желоб, где он с шипением погас. Подойдя к нужному подъезду, я позвонил. Дверь вскоре отворилась, и я вошел внутрь. Я не спешил. Секунды и минуты не играли сейчас никакой роли. Поднявшись, я подошел к открытой двери квартиры.

– Добрый вечер, Джун, – бросил я.

Не ожидая ответного приветствия, прошел в квартиру. Оглядел комнату и выдвинул из углов кресла, прошел в спальню и открыл дверцы шкафов. Я сунул нос в ванную и отодвинул занавеску. Мои руки готовы были в любую секунду схватить врага. Взведенный курок пистолета ждал своего часа. Но Клайда нигде не было. Я почувствовал, как во мне закипает звериная ярость. Вся боль последних дней вдруг вернулась. Я подошел к двери и взглянул в лицо Джун.

– Где он прячется? – прошипел я.

Она с оскорбленным видом подняла глаза. Одна ее рука лежала в кармане шелкового халата, другую она прижала к груди.

– Но послушайте, Майк... – пробормотала она, едва дыша.

– Где он, Джун? – В моей руке появился пистолет со спущенным предохранителем.

Прекраснейшие ее губы дрожали. Она отступала от меня шаг за шагом, пока мы не оказались в гостиной.

– Он прячется у вас, Джун, это я точно знаю. Где он? Джун закрыла глаза и замотала головой:

– Ради Бога, Майк. Что я вам сделала, Майк...

– Я нашел Конни, Джун. Она лежит в агентстве мертвая... А анкеты исчезли. Видимо, Клайд успел захватить их после убийства Конни. Я обнаружил и еще кое-что... Вот это я нашел у Конни в руке. Клочок бумаги... Он был вырван из руководства по эксплуатации телевизоров... точнее, того самого телевизора, который вы должны были послать Жанне Троттер. Но вы отлично понимали, что Жанне он не понадобится, и поэтому временно спрятали его в комнате, где хранились старые дела. Кроме вас, никто не знал, что он там... до сегодняшнего вечера. Его Клайд тоже забрал, так что вы теперь чисты, правда?

Джун смотрела на меня широко раскрытыми глазами. “Нет, – говорил ее взгляд, – я не виновата. Как вы можете думать такое?"

Но я почему-то уже не Верил этим красивым глазам.

– Где он? – уже громче повторил я свой вопрос и поднял пистолет, направив его на ее высокие упругие груди, прятавшиеся за ночным халатом.

– Но, Майк, вы же все осмотрели и убедились, что, кроме меня, тут никого нет. Прошу вас...

– Убито семь человек, Джун... семь человек. И вы тоже виновны в этих преступлениях. Должен признать: все было превосходно организовано и рассчитано. Но не пытайтесь уверить меня в том, что вы не имеете к этому никакого отношения. Я знаю, почему были убиты эти семеро, и знаю, как это было сделано. Правда, пытаясь узнать, кто их убил, я долго ходил по кругу. Вашей фирме шантажистов немного не повезло. Если бы в ту роковую ночь в номере Вилера находился не я, а кто-нибудь другой, дело бы так и заглохло. Ваша шайка продолжала бы существование, но и другие бы остались жить. Но той ночью в гостиничном номере вместе с Честером Вилером случайно оказался я. И я приложил все силы, чтобы вывести всех вас на чистую воду.

Прижав руки к своей бесподобной груди, Джун не могла отвести от меня испуганного взгляда.

– Нет, Майк, нет...

Колени ее дрожали. Она протянула руку к спинке стула и медленно опустилась на него. Даже теперь ее движения были полны грации и очарования.

Я холодно смотрел на ее прелести. Пистолет не дрогнул в моей руке. Как я ненавидел ее в эти минуты!

– Сперва я полагал, что главой вашей банды был Антон Липсек. Но потом я нашел у него квитанцию от заказного письма, посланного Клайду. Вероятно, Антон отправил ему несколько фотографий. “Бовери” не мог пожаловаться на недостаток хорошеньких девушек. А те приводили с собой богатых клиентов, которые вскоре превратили бар в “золотое дно”. Кто приводил девушек к Клайду? Это делали вы, Джун? И сама идея принадлежала кому-то из вас, но не Антону. Он бы до такого не додумался. Правда, он с удовольствием включился в это дело, не так ли? Ведь только таким способом он мог получить большие деньги, чтобы удовлетворить свою неуемную страсть к картинам...

Джун опустила глаза, неподвижно уставившись в пол.

– Ведь именно так все и было, правда, Джун? Какое-то время все шло чудесно. Клайд прибрал к рукам богатых и влиятельных людей и мог творить теперь что угодно. Но вы, Джун, хотели продолжать игру. От огромных денег, конечно, трудно отказаться. Вы были идейным руководителем всего начинания. Клайда вы использовали в качестве грубой силы. У него имелась целая армия наемных убийц, которую он мог в любой момент привести в движение. – Немного помолчав, я тихо позвал:

– Джун...

Она подняла голову. Глаза ее были красны от слез.

– Кто убил всех этих людей?

Она судорожно сжалась в комочек, и я вновь поднял пистолет:

– Клянусь, я пристрелю вас, Джун, а потом уйду и сам разыщу Клайда. Вы умрете мучительной смертью... если не ответите мне. Все, что я хочу, – это чтобы вы сказали мне, где его найти. А там мы встретимся и посмотрим, чья возьмет.

Она упорно молчала.

Я знал, что сейчас пристрелю ее, иначе она ускользнет от правосудия. Я один знал, как все происходило, но не имел на руках никаких доказательств. Но вина ее была не меньше, чем вина убийцы, и ей предстояло умереть.

Пистолет дрогнул в моей руке, и она это заметила. Яд ненависти снова растекся в моей крови, и мне безумно захотелось броситься на нее.

Я приставил пистолет к ее виску. Волосы ее, озаренные светом, походили на сияющий нимб, и я вдруг увидел вместо ее лица лицо Шарлотты.

На мгновение я обезумел. Я мотал головой и кричал, не в силах остановиться. Потом ярость прошла, и я замер, тяжело дыша.

– Я думал, что смогу убить вас, Джун. Оказалось – нет. Когда-то я знал одну женщину. Вы напоминаете мне ее. Вы спрашивали меня, откуда берется та ненависть, что мелькает иногда в моем лице. Я ненавидел ее. Я любил ее, и я ее застрелил. Я выстрелил в живот. Я считал, что после этого мне не составит труда убить еще одну женщину. Но я ошибся. Вы не умрете этим вечером. Я отвезу вас в полицию и расскажу все, что знаю. Можете радоваться, но, клянусь, радость ваша не будет долгой.

Я сунул пистолет в кобуру и взял ее за руку. Она нехотя поднялась, подчиняясь силе.

– Пошли, Джун. У меня в полиции есть хороший друг, которому хватит моего слова, чтобы посадить вас за решетку.

Внезапно в нее вселился дьявол. Она с такой силой стукнула меня кулаком по носу, что я выпустил ее руку и отшатнулся. Полуоглушенный, я прислонился к стене, и Джун в тот же миг, словно железными тисками, сдавила мне шею и одновременно ударила коленом между ног. Я вскрикнул от ужасной боли и скрючился, схватившись за низ живота. Мне как-то удалось вырваться из ее рук, но она набросилась на меня. Мы упали на пол, и я почувствовал, как ее страшные руки тянутся к моим глазам. Я дернул головой, и ее ногти оставили на моих щеках широкие кровавые полосы.

Один из ударов разбил Джун нос. Из него сразу же хлынула кровь, но она не обратила на это никакого внимания. Она дралась как одержимая. Мы сопели, стонали и кряхтели, как дикие звери. Наконец Джун вывернула мне руку и прижала меня к полу; поставив свое колено в крестец, она попыталась сломать мне позвоночник. Удивительно, какой чудовищной силой обладала эта стройная женщина. Раза два она имела шанс отправить меня к праотцам.

К счастью, гнев и ненависть удвоили мои силы. Я напряг мышцы и рывком скинул ее с себя. На какой-то миг я освободился, но Джун вновь бросилась на меня. Правда, на этот раз она оказалась недостаточно проворной. Я был уже на ногах, ухватил ее за пояс халата и сразу же вцепился в воротник. Она рванулась в сторону, шелк затрещал, и халат разъехался на две части. Одна осталась у меня в руке, а другая соскользнула на ковер. Передо мной предстала совершенно обнаженная Джун. Правда, она стояла ко мне спиной. Будто желая опереться, она положила руку на маленький столик и, повернув голову, не отрываясь смотрела мне прямо в глаза, словно пытаясь меня загипнотизировать. Но от меня все-таки не ускользнуло, что ее пальцы незаметно вытягивают один из ящичков стола. В ящике блеснул металл.

– Не шевелиться, Джун. – В моих руках был пистолет.

Она застыла. Ни один мускул не дрогнул на ее красивой спине, а стройные ноги словно окаменели. Ее рука находилась всего в футе от оружия, но Джун понимала, что пуля все-таки быстрее.

Я снял телефонную трубку. Мне нужно было кое-что уточнить. Попросив телефонистку дать мне номер телефона Клайда, я сразу же позвонил туда. Мне пришлось довольно долго уговаривать полицейского, прежде чем он согласился подозвать к телефону Вельду.

Я задал ей всего лишь один вопрос, и она ответила на него. Вельда сообщила, что Клайда нашли в котельной. Кто-то разбил ему голову, когда он хотел выскользнуть из дома через черный ход. Рядом с ним валялась кочерга.

Выходит, до агентства Клайд не добрался. Он просто не мог там оказаться и убить Конни. Вельда спросила меня о чем-то, но я уже повесил трубку.

Лишь теперь до меня все дошло окончательно. Сперва я понял почему, потом как и вот сейчас кто.

Теперь мертвые могут спать спокойно.

– Повернитесь, Джун! – приказал я. – Живее! Балерина и та не могла бы так рассчитать каждое движение. Джун застыла вполоборота ко мне и уставилась мне в глаза.

Джун, королева богинь, стояла передо мной совершенно нагая.

Завтра прокурор вернет мне мою лицензию и принесет извинения. Завтра Эд Купер получит свой куш. Но завтра – это завтра.

– Я должен был давно догадаться, Джун. Я чувствовал это всякий раз, когда вы смотрели на меня своими огромными глазами. Вы завлекали меня, но при этом боялись, что игра удастся. Черт возьми! Я чувствовал это, но не мог поверить. Я, любитель женщин, знающий наизусть все их уловки, попался на удочку. Вы с Клайдом отлично все устроили. Господи, каким же я был ослом! Я должен был догадаться обо всем еще тогда, когда вы водили меня в тот “голубой” ресторанчик. Лесбиянка отправилась за вами в туалет: представляю себе, как она была разочарована, увидев, кто вы на самом деле. Все дело в вашей красоте. Из-за этого даже те, кто знали правду, не отважились сказать ее вслух.

Но я, Майк Хаммер, говорю. Вы убили Честера Вилера за то, что у него хватило смелости пристыдить девушку, обманувшую его. Вы убили Рейни за то, что он утаил от вас часть ваших грязных денег. Жанна Троттер и Марион Лестер умерли, потому что знали правду. Вы не могли этого допустить. Конни погибла из-за того, что нашла телевизор, якобы подаренный Жанне. Я готов разбить о стену свою тупую башку, но сначала мне надо сделать кое-что еще.

Я бросил пистолет на пол.

Она никак не ожидала этого и упустила шанс. Когда пистолет снова оказался у меня в руке, она так и не успела вытащить из ящика свой. Я забыл все свои муки и, смеясь разбитыми губами, прицелился. В глазах Джун светилась такая ненависть, какой я не видел ни у кого больше. Прогремел выстрел.

Она жила еще достаточно долго, чтобы услышать мои слова. Я сказал, что только она могла проделать такое. Только она могла так скрывать свою истинную суть.

Только она могла выстрелить в меня на Бродвее, проследив весь мой путь с того момента, когда я ушел из ее дома. Она могла совершить все убийства с той же вероятностью, что и Клайд. Но Клайд не совершал их – он был недостаточно силен. Завтра все станет ясно. Завтра все увидят, что она собой представляет.

Умирая, она слышала мой смех. Я посмотрел на ее обнаженное тело, которое она скрывала так долго под великолепием одежд. Это было забавно. Вы меня поймете. Джун, королева богинь, лежала мертвая у моих ног, и я теперь понимал, почему у меня при ее виде всегда возникало такое странное чувство.

ДЖУН БЫЛА МУЖЧИНОЙ!!!