Текст книги "Дип"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Я проснулся на рассвете, незадолго до того, как солнечные лучи коснулись крыш высоких домов, но продолжал лежать с закрытыми глазами. Еще в полусне, где-то на грани сна и яви, передо мной вдруг промелькнула вся цепь последних событий, встреч, бесед, столкновений и размышлений.

Промелькнула и предстала в образе подлинного убийцы Беннета. Это было так неожиданно и настолько ошеломляюще, что я мгновенно проснулся. Но тщетно пытался я вспомнить лицо этого человека или хотя бы заснуть, в надежде снова увидеть его: все мои усилия были напрасны. Никаких деталей, никаких зацепок. Ничего, кроме ощущения досады. Но я продолжал лежать, пытаясь найти ускользающую путеводную ниточку.

В конце концов я ощутил все более крепнувшую уверенность, что не так уж далек от разгадки. Утвердившись в этой мысли, я как-то незаметно задремал, а проснулся от того, что Кэт энергично тряс меня за плечо.

– Хорошо, хорошо, Кэт. Встаю...

Он совал мне в руки свежий номер газеты.

– Погляди-ка, Дип. Роск опять отыгрывается на тебе. Видно, придется поговорить с ним по-иному.

Я протер глаза и пробежал глазами заметку.

Статья представляла собой остро нацеленный репортаж о событиях вчерашнего дня в моем доме. Краткое содержание излагалось в первом абзаце:

«Насилие и смерть вновь посетили прежнюю „империю“ Беннета, направив удар по его наследнику, но случайность подвела под пулю второстепенного члена организации. Два человека убиты. Создается впечатление, что полицейское расследование преднамеренно затрудняется и город ожидают новые убийства. Следующий в списке, по-видимому, прежний партнер Беннета, который наследует его преступную „империю“ и намеревается управлять ею прежними, уголовно-наказуемыми методами».

Затем следовали подробности вчерашних событий и намеки на бездеятельность полиции.

Я вырвал статейку, сунул ее в карман и принялся одеваться. Кэт хотел принять крутые меры против Тейта, но я не соглашался. Роск не сделал ничего такого, чем бы не занимался все эти двадцать лет. Да, он мог здорово запятнать мое имя. Но, во-первых, перед кем? А во-вторых, следовало поразмыслить, нельзя ли использовать его газетную кампанию в интересах дела?

– Поступай, как знаешь, – сказал Кэт. – Сиди и жди, пока тебе не всадят пару унций свинца в голову.

– Кто?

– Парни из «синдиката». Они ведь только начали действовать. Ты для них фигура нежелательная. Это же ясно. И, по-моему, тамошние боссы действуют с двух сторон. Я слышал, они имеют своих людей и в этой газете.

И еще неизвестно, чьи интересы защищает Тейт, нападая на тебя. Уж если кого и следовало бы проучить, так это его. Так я думаю, Дип.

– Нет, Кэт. С этим торопиться нельзя. Мне нужны факты и тщательный их анализ.

– Как знаешь. Ну, а Лео Джеймс?

– Думаешь, он не откажется от своей цели?

– Ему не заплатят по контракту, сам знаешь. А это значит, что Лео Джеймс попытается сделать дело один или же найдет себе другого партнера.

– Некоторое время ему придется отлеживаться. Кроме того, мне нужно было бы поговорить с ним.

– Это обязательно?

– Желательно.

Кэт на минуту задумался.

– Мне кажется, его не так уж трудно разыскать. Мне нужно будет поймать Чарли Вица. Он всегда все знает. Правда, он считает, что Лео не из тех, кого легко разговорить. Может быть, придется затащить его в какой-нибудь погребок? Потемнее и похолоднее, а?

– Там видно будет. Но только поосторожнее, Кэт.

– Разве я не всегда такой?

– Нет, не всегда. Иначе бы ты не связался со мной.

Он засмеялся.

– Я ведь знаю, на чьей стороне будет выигрыш.

– Да, Кэт, но пока до него еще далеко. А сейчас нам пора в «Грин Хауз». Читать протоколы и отвечать на вопросы.

– Твою вчерашнюю версию придется, вероятно, изменить?

– То было просто мое предварительное мнение.

– Тебе, Дип, надо бы с Хардом помягче. Он никогда ничего не забывает и не прощает, И умеет ждать. Это я знаю...

– Ну и пускай себе ждет.

– В прошлый раз тебя спасло появление адвоката, а что случилось вчера, мне вообще пока не ясно. Но поверь, Дип, настанет час, и этот коп прищучит тебя, когда ты, с револьвером в руках, будешь обделывать свои дела. И тогда уже никакая протекция тебе не поможет.

– Все может быть, Кэт.

– Я тоже говорю тебе: будь осторожен.

– Хорошо, но как?

– Для начала оставь здесь оружие. Ты же знаешь, куда мы идем.

Я рассмеялся, но вытащил из-за пояса револьвер и вручил ему. Кэт тщательно спрятал его между досками пола, запер дверь и мы направились в «Грин Хауз»...

Роск Тейт стоял у входа в полицейский участок и беседовал с одним из копов, который был вчера вечером в моем доме. Он молча кивнул нам, закончил разговор и подошел.

– Доброе утро, Роск, – сказал я.

– Ты успел уже и Элен втянуть в эти дела, Дип?

Я пожал плечами.

– Успокойся. Она ни в чем не замешана.

– Человек, соприкоснувшийся с полицией, не может быть ни в чем не замешан.

– Она – мое алиби.

– Об этом я уже слышал. Но когда же, черт побери, она успела стать твоей соучастницей?

– Спроси ее сам, – кивнул я.

Роск пробормотал что-то нечленораздельное, отвернулся и стал поджидать Элен, которая расплачивалась с таксистом. Улыбаясь, она подошла к нам и послала мне воздушный поцелуй.

Выражение физиономии Роска весьма походило на то, с каким любящие родители смотрят на своих деток в тот момент, когда они вышли из-под контроля, но уже достаточно взрослые, чтобы дать им хороший подзатыльник.

– Элен... – Он неумело пытался скрыть свое замешательство.

– Привет, Роск, – сказала она, не дожидаясь продолжения. – О чем беседуете?

– Все о том же. – Он многозначительно посмотрел на меня и добавил:

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Хорошо, – ответила она. – Но сперва следовало бы войти внутрь.

Сержант Хард просил нас прийти к десяти, а сейчас уже почти десять. После мы сможем попить кофе и поговорить.

Тейт скорчил кислую мину, но кивнул и направился к выходу. Элен взяла меня под руку, и мы вошли в помещение. Кэт проследовал за нами.

Хью Педл, Бенни и шофер такси уже дали показания. Их короткие заявления были уже просмотрены, подписаны и вложены в соответствующую папку. Не задерживаясь, все они тотчас же покинули помещение. Затем копы взялись за нас. Хард сидел рядом с секретарем, слушал, кивал и пару раз, глядя на меня, потрогал свои, все еще распухшие губы, как бы напоминая, что нам предстоит встреча в будущем.

Когда вся бумажная работа была окончена, я спросил:

– Хард, удалось вам установить личность парня, застреленного Саливеном?

– Он приезжий. Есть данные, что он остановился в «Вестхемптоне».

Насколько это точно, будет выяснено в ближайшее время.

– Особенно не затрудняйтесь. Его настоящее имя Мори Ривс, а остановился он там под фамилией Вагнер.

Сержант вскинул на меня удивленные глаза, а Кэт недовольно поморщился.

– Мори Ривс? – повторил Хард, что-то припоминая. – Любопытно. Эта птичка нам известна – профессиональный наемный убийца из Иллинойса. На его счету не менее дюжины подобных дел. Он на учете во всех полицейских округах. Да, тебе, кажется, повезло, Дип. Хорош твой «бродяга-грабитель».

А вчера ты это знал?

– Да, но не был уверен.

– Был там еще один, – продолжал Хард. – Мы обнаружили, что в Оджи стреляли из двух разных револьверов. Может быть, тебе, Дип, еще что-нибудь известно? Кто напарник Ривса?

– Лео Джеймс. Они оба записались в «Вестхемптоне» как Вагнеры. Вам это нетрудно уточнить.

– Лео Джеймс... Гм... Что-то такого не припоминаю. Но розыски начнем немедленно. В Иллинойсе его безусловно знают. Да... Любопытно.

Кэт незаметно подтолкнул меня и сделал знак уходить. Элен, сидевшая позади нас, по-видимому, заметила беспокойство Кэта, но продолжала внимательно слушать.

– Как видите, сержант, – продолжал я, – моя сегодняшняя попытка сотрудничать с вами может оказаться обоюдно полезной. Я принадлежу к иной среде и потому имею другие источники информации. И как только мне станет что-либо известно, буду рад поделиться этим с вами.

Хард откинулся на спинку кресла.

– Ты, Дип, кое в чем обгоняешь даже полицию. За твоими действиями приятно наблюдать. Раньше я с таким же интересом следил за Беннетом. Он, пожалуй, был таким же способным и ловким. У него многому можно было поучиться, хотя первая наша задача заключалась в том, чтобы посадить его за решетку. Но мы опоздали. Ловкий был парень, ничего не скажешь. До последнего дня формально оставался чистеньким, хотя на деле был очень осторожен и умел себя прикрыть. И все-таки его ухлопал какой-то подонок молокосос.

– Благодарю за сообщение. Значит, не профессионал?

– Безусловно. Ни один бандит такого не проделает. Дело в том, что этот подонок стрелял в Беннета из 22-го калибра. Стрелял с близкого расстояния, но так неумело, что попал ему в шею. Некоторое время Беннет был еще жив. Поэтому я и сказал, Дип, что вы беретесь за непосильное дело.

– Он помолчал, а затем с явным сарказмом добавил:

– Тот подонок совершенно не похож на тебя, Дип. Ведь у тебя другой калибр, тот, что ты отнял у полицейского. Все еще носишь его, Дип?

Я пожал плечами, вынимая из кармана платок, невинно распахнул полу пиджака, слыша торжествующий шепот Кэта:

– "Ага"?!

– Хорошо, – бросив на меня мимолетный взгляд, Хард продолжил:

– Этот вопрос мы пока оставим открытым. У нас есть заключение эксперта относительно того 22-го. Если он попадется нам в руки, мы сможем с абсолютной точностью сказать, что именно из него и был застрелен Беннет.

Но этот дамский пистолетик бесследно исчез. Вот тебе кое-что взамен твоей информации, Дип, – Весьма признателен, сержант.

– Не стоит.

Кэт потянул меня за рукав.

– Нам можно идти? – спросил я, поднимаясь.

– Да, – кивнул Хард.

Я открыл перед Элен дверь и пропустил ее вперед. Кэт шепнул мне, что тотчас же отправляется на поиски Чарли Вица, а затем постарается выследить Лео Джеймса. Я сунул ему несколько банкнот и сказал, чтобы он поддерживал связь с Беттеном.

Роск поджидал Элен у выхода, и мы вместе отправились в бар Гими.

Роску моя компания была явно не по душе, но, видимо, он питал надежду кое-что у меня выудить.

– Элен, понимаете ли вы, куда вас вовлекают? – начал он, когда подали кофе.

– Думаю, что да. И не беспокоюсь об этом.

– Зато я беспокоюсь.

Она поглядела на него.

– Я уже не маленькая, Роск.

– Элен, вы позволяете влиять на вас, таким вот... типам.

– Полегче, Роск.

– Почему не сказать об этом прямо? – не унимался он. – Еще в школе Элен водила компанию с недостойными ее ребятами. К примеру, с Бетти.

– Мы были друзьями, – мягко напомнила она.

– Друзьями?.. Это с Бетти-то? Сколько раз ее семью арестовывали? А сама она чем занималась? Забыла?

– Бетти все отдавала семье. Вы должны помнить, Роск, в каком положении находились ее близкие – все они жили на то, что она приносила.

– Семья бродяг, это не та семья, которую нужно кормить. У меня тоже был один...

– Отец?

– Ну и что? Когда я вышиб этого пьяницу из дома, всем стало легче.

– Но та семья была совсем не похожа на вашу, Роск. Ее мать тогда очень болела, а сестра Ли была в отъезде. Ей тоже пришлось нелегко. – Элен на минуту задумалась и грустно покачала головой. – И кто бы мог подумать, что обе так трагически закончат свою жизнь.

– Ничего неожиданного здесь нет, – резко произнес Роск. – Кто имел связь с Беннетом и клубными делами, тот не мог рассчитывать на лучшую участь. Отчего она взобралась на крышу и слетела оттуда?

– У бедной Бетти было много причин.

– Какие там причины! Просто набралась наркотиков – вот и все. А почему? Беннет втянул ее в свое дело, и она занималась распространением снадобий, а потом и сама пристрастилась к ним. Вот и результат.

– Мне известно, что Беннет терпеть не мог возле себя помощников, злоупотребляющих наркотиками, – заметил я, вспомнив слова Дикси.

– Благочестивейшее поведение, не правда ли? – насмешливо заметил Роск. – Оно присуще таким парням. Прыжок Бетти Ли с крыши был большой встряской для Беннета. Ведь следы привели к нему. С этого-то момента он и стал нетерпимым к сотрудникам, которые проявляли подобную слабость. Беннет повел дело с такой осторожностью, что у полиции не оказалось никаких зацепок. Но это дело прошлое. А теперь... – Роск замялся. – Теперь явился Дип, а он хуже Беннета, хуже Собела – хуже любого.

– А ты не беспокойся об этом, – сказал я спокойно.

– Все, что я могу, это предупредить Элен и ждать.

– Чего?

– Неизбежного для тебя конца. Для таких, как ты, он предопределен.

– Крепко же в тебе засела ненависть, – заметил я.

Пару секунд он молчал, затем покачал головой.

– Не совсем так. Ненависть для меня – роскошь. Тогда бы я не мог быть объективным репортером. Лучше сказать, что я циничен и немного огорчен.

Столько лет жить на такой улице, как наша, и видеть неприглядную изнанку жизни. Как после этого не утратить веру в чистое и светлое? Я многое видел, много размышлял и все больше убеждался, что ход событий подчиняется определенному правилу. И поэтому изменить его, в основном, нельзя.

– Такой подход к делу меня не устроил бы, – сказал я. – Я не фаталист.

– И тем не менее, это касается тебя не в меньшей степени, чем всякого другого. Представь себе троллейбус и в нем людей. Они думают, разговаривают между собой, но троллейбус движется совершенно независимо от них и неминуемо приближается к своей конечной остановке.

– И что из этого следует?

– Ты, Дип, находишься в троллейбусе. Ты вошел в него, когда был еще мальчиком и впервые взял нож в руки. Входя в него, ты избрал направление, взял билет и с тех пор связан с ним. В данный момент троллейбус катится вниз по наклонной плоскости. Его тормоза сломаны. Движение ускоряется.

Теперь уже никто и ничто не может предотвратить катастрофу.

– Приятная картинка, – заметил я.

– Не улыбайся. Ты находишься в одном из тех троллейбусов, в которых сидели Капоне, Шульц, Нельсон, Диллинджер, Деймонд. – Он улыбнулся. – Я не намерен вести наблюдение за твоей поездкой, Дип, поскольку отлично знаю, чем она закончится, и поэтому твой некролог уже готов. – Он перестал улыбаться. – Печально только, что с тобой еще кто-то едет. Вот почему я думаю, что своевременное предостережение не только не лишне, но и крайне необходимо.

Элен превосходно поняла смысл его слов.

– Я знаю, что делаю. Пожалуйста, не беспокойтесь.

– Вы действительно знаете? Вы знали, что делали, когда позволяли Ленни Собелу так нежно заботиться о себе? Этот негодяй ведь на двадцать лет старше вас. Вы знали, что делали, когда ходили под ручку с Беннетом? А ведь он брал вас с собой для декорации, чтобы обделывать свои дела, связанные с размещением наркотиков! Вы все это знали!

Элен пожала плечами:

– Я не лишена известной доли наблюдательности, Роск. И многое мне было известно... Скажу только, что благодарна вам за совет, но уже давно привыкла руководствоваться собственными соображениями...

– Даже если они в корне неверны?

Жестом я остановил Элен, которая намеревалась что-то ему возразить, и сказал:

– Пускай наш друг остается при своем мнении, он слишком предубежден.

А тебе, Роск, я хотел бы сказать следующее: твоя аллегория относительно троллейбуса занимательна, но не совсем верна.

– Ты думаешь?

Я допил кофе и бросил на стол доллар.

– Пойдем, Элен.

– Не смогли бы мы встретиться? Через двадцать минут мне нужно занести в контору рукопись, а после полудня я буду свободен.

– В таком случае, я позвоню. До свидания, Роск.

– Дип...

– Да?

– Какая неточность в моей аллегории?

– Парень может выйти из троллейбуса, когда пожелает.

Роск покачал головой.

– Нет, Дип... Ты обречен доехать на нем до самого конца.

На улице мы с Элен посмотрели друг на друга и весело рассмеялись...

Стоявший у дверей коп не хотел меня впускать, но вмешался мистер Саливен и объяснил ему, что теперь это мой дом.

– Я хотел видеть тебя, Дип. Особенно после прошлой ночи, – сказал он.

– Очень любезно с вашей стороны, мистер Саливен.

– Могу ли я войти?

– Сделайте одолжение. Будьте моим гостем.

На полу комнаты виднелся меловой контур лежавшего здесь тела Оджи и были заметны следы пребывания множества людей.

В справочнике я разыскал телефон управляющего и попросил его прислать кого-нибудь прибраться. Саливен ходил за мной по пятам и с интересом осматривался. На втором этаже он прямо-таки ощупал изящный шкафчик с вычурной инкрустацией и сказал:

– Я здесь впервые. Любопытно взглянуть, как такие парни устраивают свои дома.

– Каждый по-своему.

– Ты решил здесь поселиться, Дип?

– А почему бы и нет?

– Помни, что я тебе как-то говорил. Здесь более чем достаточно всяких беспокойств... И еще... Когда-то я довольно часто бил тебя ремнем.

По-моему, нет ни одного члена клуба «Рыцарей Совы», которому бы я хотя бы раз не надевал наручники. И все они клялись, что ухлопают меня. Припоминаю и твое обещание, Дип: задушить меня голыми руками. Помнишь?

– Да, вспомнил прошлой ночью, когда тот парень собирался вас застрелить.

– Еще раз благодарю, Дип.

– Пожалуйста. Но только я спасал вас ради самого себя.

Саливен передернул плечами и вновь принялся разглядывать вещи Беннета.

Я тоже принялся за осмотр помещения и без особого труда обнаружил следы тщательного обыска. Но можно было с уверенностью утверждать, что Оджи ничего не удалось обнаружить. Болев того, я все больше убеждался, что Беннет вообще не хранил в доме сверхсекретные документы. Он был слишком осторожен для этого.

И тут у меня вновь шевельнулась та самая мысль, от которой я проснулся в берлоге Кэта. Вроде где-то кто-то обронил какое-то слово или высказал крайне важную мысль. Но что это было? Я вглядывался туда, где нашли тело Беннета, потом перевел взгляд на дверь, мысленно угадывая за ней лифт. И на мгновение почудилось, что передо мной вновь, как во сне, начал точно вырисовываться облик убийцы...

– Да, – прервал мои мысли голос Саливена, – домик оборудован неплохо.

Он ведь пустовал, всюду была грязь. Но и теперь это место нечисто...

– Не исключено, мистер Саливен, что здесь все может измениться.

– Не похоже, Дип.

– Вы хотели взглянуть на что-нибудь определенное?

– Нет. Я интересуюсь только твоей особой.

– Будете за мной следить?

– Боюсь, это может повредить твоей репутации, Дип.

– Я не хотел бы, чтобы так случилось.

– Все зависит от тебя. Как ты знаешь, я полицейский не по необходимости – это мое призвание. Правонарушителей я знаю, изучаю их и, если позволяют обстоятельства, кое-кому помогаю выкарабкаться из болота.

Если, конечно, сам человек того захочет.

– Следует ли понимать, что это касается и меня?

– Да, Дип. Кое-что в тебе мне неясно. Правда, немного. Непонятно, например, слишком мягкое отношение к тебе сержанта. Скажу откровенно, он дал мне понять, чтобы я некоторое время не проявлял интереса к тому, есть ли у тебя револьвер или нет.

– Возможно, он знает, что его у меня нет.

– Будем говорить прямо, Дип. У меня на этот счет нет сомнений. Но дело в другом. Мне хотелось бы... направить тебя на правильный путь. Если это еще возможно. За эти несколько дней ты не успел совершить проступка, после которого подобные разговоры были бы бесполезны. Я тоже умею быть благодарным, Дип, и то, что ты сделал для меня вчера, дает мне право желать тебе лучшей участи, чем та, на которую ты себя обрекаешь.

– Что ж, мистер Саливен, я очень признателен.

– Учти, Дип, что кажущаяся мягкость нашего сержанта, которую я наблюдаю впервые, не должна тебя обманывать. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Учту и это, мистер Саливен. Обязательно учту.

– Будет очень печально, если ты не поразмыслишь над моими словами. С минуту он помолчал. – Я считаю себя частицей этого района, все здесь меня касается и все я принимаю близко к сердцу.

– Мистер Саливен, я приму это к сведению и все обдумаю. Но мне нужно найти убийцу Беннета.

– Это не твое дело, Дип. Да и случай весьма запутанный. Например, только неофициально, я знаю, что один бродяга слышал в ту ночь негромкий выстрел в аллее. Следствие же пришло к заключению, что Беннет был застрелен в своей комнате. Или еще... Мне доподлинно известно, что ни один из соперников или прямых врагов Беннета в этом деле не участвовал. И подобных неувязок много. Вот почему полиция пока прекратила следствие, и вот почему я не советую заниматься поисками. Для тебя это представляет особую опасность.

– Почему?

– Представь, что совершенно случайно ты найдешь убийцу. Допустим, он сам придет к тебе и сознается. Вряд ли ты сдержишься. – Но я могу...

– Подожди. Может быть еще хуже. Ты заподозришь невиновного и можешь пустить в ход револьвер. И только после этого по-настоящему поймешь сегодняшнюю снисходительность сержанта. Но будет уже поздно...

– Нельзя сказать, чтобы в ваших мрачных предположениях не содержалась доля истины. Все так. Но я пойду своим путем, а сказанное вами приму к сведению.

– Пусть будет так. – На его лицо легла глубокая тень. – И все-таки, Дип, подумай, прежде чем лезть в петлю...

Слегка кивнув, он решительно направился к выходу.

Управляющий домом, в котором находился клуб «Рыцарей Совы», не очень изменился с тех пор, пока я его видел последний раз. Тогда ему было около сорока и мы частенько упрашивали его купить нам виски. За эти двадцать лет он постарел, но выглядел таким же бодрым и оживленным.

Когда я постучал, он тотчас открыл дверь и изобразил на своем лице восторженную улыбку.

– О, Дип!..

– Он самый, Хенни Сомерс. Как дела?

– Отлично, отлично! Я слышал вы уже побывали здесь, но не застал.

Очень сожалею.

– А вот Бенни и Дикси, наоборот, сожалеют, что видели меня.

Хенни прыснул и прикрыл рот ладонью.

– Слышал, слышал. Не за свое дело, как говорится, не берись.

– В каком состоянии помещение?

– В порядке. Мистер Беттен сообщил, что оно теперь ваше. Вы оставите меня управляющим, мистер Дип?

– Конечно.

– Очень вам благодарен. Здесь все так, как хотел Беннет. Убирают каждую неделю, зал всегда готов для собраний.

– Хорошо.

– Желаете осмотреть?

– Не сейчас.

– Здесь все в порядке. Правда, иногда ребята куролесят. На днях испортили кресло и унесли несколько стаканов. На прошлой неделе сломали дверь в погреб. Вчера кто-то бросил бутылку в окно. Но все это поправимо.

– Очень хорошо, Хенни. Думаю, вы хорошо информированы?

Сомерс поднял на меня удивленные глаза.

– Разумеется, мистер Дип. Разве я не живу здесь?

Он занимал две комнаты, примыкавшие к клубу.

– Да, знаю. А Беннет много времени проводил тут?

– Мистер Беннет? – Хенни поднял глаза к потолку и покачал головой. Он приходил на собрания. Иногда бывал с компанией. Но редко: не любил зря тратить время.

– А он приходил один?

– Чаще всего да.

– Просто так?

– Нет, всегда по какому-нибудь делу. Иногда вызывал к себе парней и посылал их на задания. Бывало, поручал мне приготовить место для очередной партии спиртного, которое потом вскоре переправлялось в другие места. Да раз или два приходил с бутылочкой водки, тогда мы сидели и вспоминали старые дни. Очень много говорили о вас, мистер Дип. Мистер Беннет предполагал, что вы нашли себе хорошее дело, но рано или поздно обязательно вернетесь. – Хенни улыбнулся и взмахнул рукой:

– Вот здесь, у самой лестницы, мы сидели с ним за бутылочкой и разговаривали.

По-настоящему разговаривали. Потом, помню, он отправился в погреб осмотреть полученные ящики.

– Один?

– Сначала, кажется, один, но сразу же позвал меня помочь открыть дверь.

– Пожалуй, на погреб можно было бы взглянуть, Хенни.

– О, сию минуту.

Мы прошли через узкий вестибюль и спустились вниз. Хенни загремел ключами и открыл тяжелую дверь. На нас пахнуло сыростью и затхлостью выложенного цементными плитами и недостаточно вентилируемого помещения.

Когда-то Карлос и Стивенс пытались выкрасть из этого подвала наш арсенал.

Лангер выследил их, позвал меня и мы устроили неплохое побоище, но с тех пор по-настоящему занялись устройством тайников.

Вдоль стен подвала тянулись ряды шкафов и каких-то ящиков. Здесь же стоял стол и несколько стульев, а на небольшой подставке – радиоприемник.

– Радио все еще работает, – заметил Хенни. – Иногда я его слушаю. И в тот раз мы с Беннетом сидели и слушали. Но он ловит всего две или три станции – очень уж старый.

Я расхаживал по обширному помещению и невольно вспоминал минувшие дни. Именно здесь проводили встречи и собрания «Рыцари Совы». Впоследствии огромный подвал был переоборудован и разделен на несколько помещений, хотя общая планировка оставалась прежней. Я вглядывался в ниши и закоулки, припоминая места, где мы с Беннетом планировали устройство тайников.

– Мистер Дип, здесь у меня есть кувшинчик и мы могли бы вспомнить старое время. За этим столом...

– В другой раз, Хенни.

– Мистеру Беннету иногда нравилось... – казалось, он был разочарован.

– А мне нет, Хенни.

– Мистер Дип, что мне делать с ящиками, которые заказал мистер Беннет?

– А что там?

– Пятьдесят ящиков импортных бутылок и двадцать пакетов с... товаром.

– Давно поступила партия?

– За день до того, как это случилось с мистером Беннетом. Вы знаете, он не любил оставлять такой товар здесь более, чем на сутки. Всякое могло случиться. В последнее время копы стали особенно приглядываться к клубу.

– Для кого предназначался товар?

– В том-то и дело, что мистер Беннет не успел мне ничего сказать. Он всегда сам распоряжался. Приводил парней и они все забирали.

– Пока, Хенни, храните все здесь, а потом я разберусь.

– Хорошо, мистер Дип. Правда, бутылки еще куда ни шло. А вот пакеты...

– Ничего. Денька два полежат.

– Должна быть еще одна партия. Так говорил мистер Беннет.

– От кого?

– Неизвестно, но я знаю парней, которые доставляют сюда товар.

– На днях я разберусь со всем этим. Заключу новое соглашение о поставках, а старое – аннулирую.

– Хорошо, мистер Дип. Это дело ваше.

– Давайте поднимемся наверх.

Мы вышли из подвала, и Хенни закрыл окованную железом дверь. Я осмотрел две другие двери, ведущие в хозяйственные помещения. В одном из них раньше располагался угольный бункер. Судя по следам на полу, его и теперь использовали.

Я припомнил, что когда-то давно, за неимением лучшего, мы с Беннетом оборудовали здесь один из тайников. Но времена подобной романтики давно уже миновали.

Мы поднялись наверх и осмотрели другие помещения. Все здесь, за исключением меблировки, мне было знакомо. Но я еще раз внимательно присмотрелся, надеясь обнаружить место тайника. Но ничего не нашел.

Когда мы спускались по лестнице, я спросил:

– Был ли у Беннета сейф?

– Сейф?.. Здесь?.. Нет. Определенно нет. После собраний он все бумаги уносил с собой и никогда не держал здесь никаких документов.

Это выглядело вполне логично. Охотников за документами организации было немало и для них не составило бы особого труда ворваться сюда. Одно только подозрение, что где-то здесь спрятаны документы, превратило бы здание клуба в предмет постоянной «заботы» гангстеров и полиции.

Нет, место, где Беннет хранил свой пакет, вероятно, надежно застраховано от пожара, воров, копов и от других случайностей. Однако я мог найти его. Беннет должен был быть уверен в этом.

Мне припомнились последние наши встречи двадцать лет назад. Тогда я говорил ему:

– Либо ты, либо я, Беннет. Зачем нам делить город, ведь он только для одного из нас. Собела мы уже отодвинули на задний план. А что дальше?

– Черт возьми, ты прав, Дип. Надо смотреть вперед. Мы организовали большое дело и практически подчинили себе всех. Осталось немного.

– Верно, Беннет. Поэтому зачем нам состязаться друг с другом? Зачем конкурировать? Есть другие города и другие места. Давай разойдемся друзьями. Бросим жребий. Подбросим монетку: кто проиграет, тот уедет.

Об этом мы говорили с ним не впервые. Теперь же дело шло о деталях...

– В любом случае, Дип, мы расстанемся. Но будем всегда помнить наш уговор. Если с кем-нибудь из нас что-то случится, второй унаследует все.

Если кто-нибудь из нас умрет насильственной смертью, другой обязан будет приложить все силы, а если понадобится, израсходовать все свое состояние для поимки убийцы. Соответствующие завещания будут храниться у наших поверенных. Что касается меня, Дип, то я позабочусь, чтобы ты мог найти портфель с документами. Я также постараюсь, чтобы этот клуб всегда оставался таким, какой он есть.

– Хорошо, Беннет.

– Отлично. Кто подбросит монету?

– Разбудим Хенни. Пускай он.

Через несколько минут заспанный Хенни подбросил вверх маленький центовик. Я проиграл. Мы торжественно пожали друг другу руки, и я ушел. А затем уехал из города искать свою долю. С тех пор я и близко не был возле Нью-Йорка...

– Хенни, вы не помните, как однажды подбрасывали монету? – как бы невзначай спросил я.

Он усиленно заморгал, но ничего не вспомнил.

Пожелав ему всего хорошего, я вышел из клуба, остановил на углу такси и дал шоферу адрес Беттена...

На стенах, в дополнение к Ван Гогу, был повешен Пикассо, хотя он мало гармонировал с темными, приглушенными тонами голландца.

Беттен сидел в мягком кресле. При моем появлении он повернул голову, но вошедшая вслед за мной горничная быстро проговорила:

– Он не дал возможности доложить, мистер Беттен.

Вильс кивнул, горничная улыбнулась мне и исчезла.

– Беттен, не трать деньги, которые тебе еще не принадлежат.

– Я и не трачу, а пока только рассчитываю на них. – Он подождал, пока я усядусь и спросил:

– Что у тебя на уме?

– Беннет.

– Ах, да.

– Не знаешь, был ли у него сейф или шкатулка в каком-нибудь банке?

В уголках губ Беттена заиграла саркастическая улыбка.

– Все еще ищешь, Дип?

– А ты сам не готов рыть землю, чтобы найти золото?

– Тем же самым путем ты найдешь свинец.

– Не будь столь загадочным, Беттен.

Улыбка исчезла с его физиономии.

– Подобного намерения у меня нет.

– Давай говорить начистоту.

Он махнул рукой.

– Намекал ли тебе Беннет, что все свои сделки он держит в голове?

– Никогда.

– Ты был только советником?

– Исключительно. К его незаконным операциям, если такие были, я не имел никакого отношения.

– Ты, разумеется, знал, как он проводит свои операции?

Беттен облокотился о стол.

– Давай не будем столь категоричными. Конечно, я пришел к некоторым выводам, но уверен, что и ты многое понял.

– Это не трудно. Все об этом говорят.

– Хорошо, но подобные вопросы обсуждаются в спокойной обстановке, между близкими людьми и при гарантии, что их не подслушивают.

– Полагаешь, что в данный момент подобных условий нет?

– Не в том дело, Дип. Нет самого главного – темы для беседы.

– Опять загадки.

– Вовсе нет. Повторяю, я был поверенным только в легальном бизнесе и готов беседовать с тобой о нем. Но о других делах, если такие имели место, я не осведомлен.

– Был ли у него человек, имевший доступ к документам, которые не проходили через наши руки?

– Не знаю... И вообще, мне кажется, Беннет был не из таких.

– Это почему же?

– Видишь ли, он во многом смотрел не вперед, а назад, как бы застывал на одной точке.