Текст книги "Коронный дознатчик. Сыскарь"

Автор книги: Михей Абевега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Михей Абевега
Коронный дознатчик. Сыскарь

Пролог

Нога до упора выжала тормоз. Недовольно захрустела АБС-ка, шины проскрежетали шипами по асфальту, и большой чёрный внедорожник, мягко перекатив через лежачий полицейский, замер в метре перед пешеходным переходом.

– Откуда она взялась? – вытаращился Лысый на ветхую старушку, внезапно появившуюся перед самым капотом автомобиля. Дворники лениво соскребли с лобового стекла быстро тающие снежинки, словно специально обращая внимание водителя на неожиданно возникшее препятствие.

Сухонькая, согбенная годами фигурка в какой-то бесформенной хламиде. Из-за укутавшей голову тёплой шали даже лица не разглядеть. Да впрочем, кому это надо?

Чуть не приложившийся носом об руль Лысый раздражённо надавил на клаксон, надеясь оглушительным сигналом заставить убогую отойти и освободить дорогу.

Не тут то было. Бабка не сдвинулась и на полшага. Напротив, повернулась к машине и принялась яростно размахивать своей деревянной клюкой.

Лысый, покосившись, глянул в зеркало на сидящего позади и недовольно нахмурившего брови пассажира. Заорал на ненормальную пешеходку, словно та могла услышать его сквозь бронированные стёкла автомобиля:

– Слышь, карга старая, вали отсюда!

Замахал рукой, прогоняя бабку. Но та, раздухарившись, залепила со всего маху клюкой по жалобно громыхнувшей крышке капота.

– Сука! Ты чё творишь?! Крузак нулёвый совсем! – Лысый аж подскочил от негодования и тут же ткнул локтем в бок Сиплого, развалившегося на соседнем сидении: – А ты чё лыбишься?! Иди убери её нах с дороги!

– Тебе надо, ты и иди, – заржал Сиплый. – Колёса – это твоя зона ответственности.

– Вот ты… – совсем уже начал закипать Лысый, но раздавшийся за спиной вкрадчивый голос пассажира оборвал готовую сорваться с языка злую тираду:

– Илья Борисович, мы сегодня поедем или как? Соблаговолите уже поторопиться.

Голова Ильи Борисовича непроизвольно втянулась в плечи. Потому как появляющаяся надменная вычурность в речи этого лощёного сноба не сулила собеседнику ничего хорошего.

– Один момент, Вилент Карлович! – торопливо кивнул Лысый и, зыркнув на злорадно ухмыляющегося соседа, прошипел: – Ну ты, Сиплый, и сука! Припомню…

Перевёл рычаг автомата на паркинг и приоткрыл дверь.

В салон тут же ворвался зябко-противный ноябрьский ветер. Пробирающий до костей, отбивающий всякое желание выбираться наружу, но всё же казавшийся совершенно незначительной неприятностью по сравнению с недовольством хозяина.

Однако, едва нога высунувшегося из машины водителя коснулась заледенелого асфальта, а голова очутилась под мелким и колючим снежным крошевом, громкий и очень уж тревожный вопль Вилента резанул по ушам:

– Нет! Назад! Валим отсюда!

Лысый сначала уставился на бабку, не понимая, чем эта полоумная так напугала хозяина, но, сообразив, что дело не в старухе, обеспокоенно заозирался по сторонам.

Засада – вот в чём было дело! Бабка была подставой, а из остановившейся на встречной полосе машины выскакивали вооружённые автоматами люди и деловито устремлялись к крузаку. Справа на обочине тоже закипела движуха. Из-за припаркованного чуть дальше у дороги какого-то оранжевого грузовика выскакивали стрелки́. Да и с припорошённой снегом земли поднимались вооруженные люди, совершенно до того не заметные, и тоже спешили к машине.

– Захлопни дверь и газу! – истерично заорал Вилент. – Это экзекуторы!

Лысый впервые слышал про экзекуторов, но ему хватило мозгов послушать хозяина. Ещё даже не втянув назад в салон свою тушу, он дотянулся правой ногой до педалей, сначала выжимая тормоз. Одна рука, дёрнув рычаг передач, врубила драйв, другая, прежде чем захлопнуть дверь, вдавила кнопку блокирующего центрального замка.

Снаружи раздались глухие хлопки выстрелов, а по стёклам и бортам крузака затарабанил пулевой град.

– Газу, газу! Дави эту суку! Гони! – вопил Вилент, растеряв всю аристократичность и нервно роясь в своём жёлтом кожаном портфеле. – Да где этот грёбаный трансгрейдер?!

Лысый знал, что броня машины выдержит и не такой обстрел, но всё равно поддался желанию пригнуться и поскорее убраться из-под огня.

Правая нога уже вдавила педаль газа в пол, позволяя машине резво рвануть вперёд. Левая же, до конца не втянутая в салон, всё ещё мешала захлопнуть водительскую дверь.

– Вот он! – радостно заголосил Вилент. – Давай, Лысый, жми! Мы должны двигаться!

А Лысый, недоумевая, какого такого транс… педика обнаружил хозяин в портфеле, невольно оторвал взгляд от насаженной на капот и вцепившейся в дворники старушки. Обернулся.

В руках Вилент держал какой-то непонятный блестящий шар, размером с теннисный мячик, и суетливо тыкал в него указательным пальцем. Странный девайс, непонятно каким боком имевший отношение к лицам нетрадиционной ориентации и оживлённый манипуляциями Вилента, лишь слабо замерцав сначала, вдруг принялся быстро набирать мощность свечения.

Однако, что было дальше, Лысому досмотреть уже не удалось – левую лодыжку обожгло пробившей её пулей, а в узкую щель неприкрытой двери с гулким стуком влетел зелёный металлический цилиндр, прокатившийся по передней панели и свалившийся на колени Сиплому.

– Граната! – спихнув цилиндр на пол, заорал тот и, дёрнув ручку своей дверцы, выскочил из машины прямо на ходу.

Сжав зубы и зачем-то прищурившись, Лысый приготовился к неизбежному. Но громкий хлопок вовсе не оборвал его жизнь, а всего лишь заполнил салон едким и непроглядным чёрным дымом. Правая нога, будто по собственной воле, перескочила на тормоз, и машина, вопреки приказу Вилента, замерла на месте.

Глава 1

– Тебя что, не учили не заплывать за буйки? Штольц, ты вообще читал правила? – голос в телефоне негодующе дребезжал. Я представил, как взъярившийся начальник брызжет сейчас слюной на собственный стол, и ухмыльнулся.

– Сто раз, Марат Фаризович. Но вы же знаете, у меня плохая память.

– Да клал я на твою память! Не скреби мне мозг! Правила для того и пишутся, чтобы их соблюдали! Тебе тридцать с лихуем лет, а ты… – телефон буквально взорвался гневными причитаниями директора. Я даже смартфон от уха отодвинул, чтоб не вникать в суть полившихся претензий. Всё равно ничего нового не услышу. К тому же впереди на обочине нарисовались гибэдэдэшники. Не хотелось заработать штраф ещё и за разговор по телефону во время движения. Мне за превышение скорости этих «писем счастья» с лихвой прилетает.

Миновав полицейскую машину и уловив снижение градуса накала в воплях Марата, я вновь поднёс смарт к уху. И едва шеф сделал паузу, видимо, набирая в грудь свежую порцию воздуха, поспешил поинтересоваться:

– Похоже, вас что-то тревожит?

– А как ты думаешь, Владислав?! – с новыми силами заголосил начальник. – Тревожит меня или нет, что ты выехал на час позже положенного?!

– Так я всё равно успеваю, – пожал я плечами. – Сейчас наверстаю. Для того и поменял резину.

– Ты её, мудень, заблаговременно поменять должен был!

– Тут связь плохая, – оправдываться я не собирался. – Вы пропада-а-ете…

Сбросив звонок, я отложил телефон на соседнее кресло и выжал газ. Суббота, утро. А вчера вечером ещё и снег первый повалил. Местами слегка подобледеневшая, дорога впереди была почти пустой: переобуться мало кто успел. Можно притопить в удовольствие, не играя в шашечки. Главное, за черту Челябы выскочить и на трассе камеры не прощёлкать. На начальника насрать. Пусть вообще радуется, что я согласился в свой честный выходной в областной филиал его частной клиники эти дурацкие коробки отвезти. Они там сами виноваты – пациентов поназначали, а запасом расходников вовремя не озаботились. Пусть ждут теперь.

Шёл я пока под восемьдесят. В черте города да на такой дороге больше и не надо. А вот тёмный, в ноль затонированный крузак летел, наверное, километров сто двадцать, не меньше. Обошёл меня слева, как стоячего.

Только мимо проскочил, как передо мной справа с обочины какой-то дятел в жёлто-полосатой жилетке выбежал с переносным знаком «проезд закрыт».

Совсем дорожник охренел! Я ж его чуть не сбил! Даже очканул малость, объезжая работничка и чувствуя, как машина идёт юзом по скользкой дороге. Чуть в разделительное ограждение не влетел.

Но вроде обошлось, выровнялся. В зеркало ещё даже успел засечь, как этого идиота в жилетке газелька грузовая обогнула и в хвост мне пристроилась.

А впереди, не сильно-то и далеко умчавшись, внедорожник резко затормозил и остановился на пешеходном переходе. Совершенно пустом, надо сказать. Ни слева, ни справа от него – ни единой души. Разве что на правой обочине машина дорожников припаркованная огоньками мигала. Ну и на встречке ещё кто-то тормознул. Так, словно на стену налетел. Может, там яма какая?

Только я скорость на всякий случай сбросил, как к джипу со всех сторон народ, невесть откуда взявшийся, сунулся. И давай хреначить по нему из автоматов. Силовики, что ли? Учения, может, какие?

Я по тормозам. Да только хрен там. Скольжу к внедорожнику, будто на коньках, и ,словно в кино, наблюдаю, как из джипа натуральным образом дуршлаг пытаются сделать.

Не знаю, куда там нападавшие попали, но вскоре из всех щелей крузака дым повалил. Густой, чёрный. И как полыхнёт вдруг ярко-ярко. Словно свето-шумовую гранату кто-то бросил. Но только шуму-то особо и не было.

А вот в глазах сразу резь от сюрприза такого. И, кроме кругов цветных, вообще ничего. Только и оставалось, что зажмуриться да молиться. Я б на тормоз ещё сильнее нажал, но педалька и так уже в пол вдавлена была.

Впрочем, остановиться, не доехав до внедорожника и штурмовиков и вовсе не судьба мне была. Едва машина начала замедлять свой полёт, как сзади в неё что-то врезалось.

Долбанная газелька, больше некому!

Меня развернуло и закрутило. Я посильнее вцепился в руль, радуясь, что не забыл пристегнуться. Хотя, если машину влупасит водительской дверцей в угол джипа или в тяжёлый драндулет дорожников, ни молитвы, ни ремень безопасности меня не спасут. Эх, хотел же позавтракать по пути заскочить. Поехал бы ещё на полчаса позже. Лишь бы подушка сработала!

И пока глупые мысли бешеными тараканами носились в моей голове, машина, всё так же весело кружась, похоже, выскочила, на обочину и соскользнула в неглубокий кювет. Чуть прокатилась ещё, проскрежетала днищем по каким-то камням. Правым боком впечаталась в тот, что, видать, покрупнее, и замерла.

А по стёклам и железному корпусу задолбили, непонятно почему летящие в меня, как казалось, со всех сторон, частые выстрелы.

Сыпанув матами в адрес тупых стрелков и сраного ремня безопасности, помешавшего сразу же укрыться от пуль, я вслепую дрожащими пальцами нащупал и выщелкнул фиксатор, суетливо высвободился из плена ремня и вжался в сидушку соседнего кресла. Пока что я всё ещё чудом оставался жив.

Наверное, с минуту прошло, прежде чем взбрыкнувшее и отказавшее зрение стало потихоньку возвращаться ко мне. Темнота, разбавленная лишь мельтешением разноцветных кругов, сменилась серостью и смутно проявившимися расплывчатыми линиями, еле опознанными взбудораженным мозгом, как геометрический рисунок на резиновом коврике.

Ну да, я по-прежнему, как страус, прятал голову, засунув её чуть ли не под бардачок, в надежде, что пули не пробьют жестяной кузов машины.

И всё потому, что, хоть и не было больше слышно выстрелов, бряцанье попаданий по железу отнюдь не прекращалось. Ну разве что малость пореже стало.

Вылезать из машины я пока не собирался – получить пулю в лоб не хотелось. Да и не в лоб тоже. Было бы ради какой высокой цели, а то ни за что, ни про что. Ну его на хрен, помирать из-за чужих разборок, не имеющих ко мне никакого отношения.

С громким хлопком разбилось и осыпалось боковое стекло, навалив мне за шиворот кучу мелких осколков. Хорошо хоть не сильно острых.

Ворвавшийся в салон ветерок принёс мягкий аромат какого-то лугового разнотравья, впрочем, тут же перебитый запахом бензина. Камнями бак пробило? Или пулями? Не хватало ещё загореться. Валить нужно из машины! Но как? Эти суки так и продолжали лупасить в меня, словно я мишень в тире.

Выковыривая холодное крошево из-под воротника, я обеспокоенно глянул на окошко. В центре сетки из трещин порядочная дыра где-то, наверное, в полкулака. Это чем же таким по мне стрельнули гады? Представляю, на что сейчас машина похожа! А ведь и года не прошло, как взял её. В кредит, между прочим, который ещё выплачивать и выплачивать.

За всё время ни в одну аварию ещё попасть не успел. А тут такая жопа! Интересно, это попадает под страховой случай или нет?

В дыре виднелось ярко-синее небо.

И когда это серая утренняя хмарь пропасть успела? Вроде только что всё небо было затянуто непробиваемой пеленой снежных облаков, а теперь небо чистое и солнце наяривает во всю дурь, играя радужным многоцветьем на побитых стёклах.

Топот приближающихся шагов и грохот двери, сминаемой резким ударом.

Прямо возле моей головы! Сука! Да на хрена ж доламывать и без того уже вдрызг измахраченную машину?!

Кто-то попытался вломиться в дверь, напрочь игнорируя наличие ручки на ней. И не преуспев в этом тупом занятии, яростно саданул по потрескавшемуся стеклу, ссыпав его остатки мне на голову. А потом тяжёлая рука этого автовандала опустилась мне на загривок и одним мощным рывком выдернула за шкирку наружу. Прямо сквозь проём окна. Затрещавший воротник куртки еле выдержал такое грубое надругательство, чудом не оторвавшись.

Я долбанулся ногами сначала о край двери, а затем и о землю.

Меня безжалостно поволокли прочь от машины. Ворот куртки сдавил горло, мешая нормально дышать. А все мои попытки хоть как-то встать на ноги, дабы избежать такого нелепого способа перемещения, оканчивались полным провалом. И всё что я мог наблюдать – это мельтешащие перед самым моим носом чьи-то высокие кожаные сапоги, оставляющие две неровные мятые борозды в высокой сочно-зелёной траве.

Наверняка мои собственные ноги, скребя носками ботинок по земле, оставляли позади очень даже похожие следы. Без понятия, почему подобная хрень лезла мне в голову в этаких экстраординарных обстоятельствах, но я был явно не в состоянии думать о чём-либо ещё кроме.

До тех пор, пока волокущий меня беспардонный наглец совершенно неожиданно не повалился, прямо как шёл, мордой вперёд наземь.

Хватка его на моём загривке ослабла, и я, наконец-то высвободившись из позорного плена, решил осмотреться.

И прежде всего моё внимание привлекли стальные неширокие хвостовики стрел или, скорее даже, коротких дротиков, живописно торчавших из спины моего похитителя. Этот здоровенный детина был презабавно, кстати, одет в коричневую замшевую куртку с дурацкой бахромой на рукавах и чёрные кожаные штаны, заправленные в грубо скроенные сапоги со шпорами. Ощущение того, что бугай вырядился грёбаным ковбоем, усиливала и слетевшая с головы ярко-красная широкополая шляпа. Налысо же бритый затылок почему-то тоже отливал нездоровой краснотой только что хорошенько ошпаренного человека. Либо, наоборот, обмороженного. Может, шляпа полиняла? Или его спецом под Хэллбоя покрасили?

Хотя Хэллоуин народ вроде отпраздновал уже. С чего тогда этому здоровяку рядиться-краситься?

Кожа над ухом продрана, наверное, до черепа. Кровь обильно сочилась, стекая на траву и перекрашивая яркую зелень в тёмный багрянец. Похоже, дротик угодил в голову громиле, прошёл немного вскользь, хоть и не продырявив мощную черепушку, но хорошенько долбанув и, вкупе с остальными ранами, заставив бедолагу потерять сознание.

Чуть приподнявшись над подстреленным чудиком, я вытянул шею и завертел головой.

В той стороне, куда меня волок похититель, совсем неподалёку наблюдалось скопление деревьев. Прячась за которыми, несколько суровых мужиков, таких же красномордых и таких же нелепо разодетых, выцеливали меня из двуствольных ружей.

Что ещё за ковбои-охотники? И на хрена я им сдался? Они меня что, в компанию к тем, что в джипе, приписали по ошибке?

По позвоночнику разлился неприятный холодок. Всё тело напряглось и самопроизвольно попыталось сжаться, уменьшившись до безопасного размера. А мысли бешеными плясками не иначе как вздумали вскипятить мой мозг, пытаясь выявить оптимальный вариант вытаскивания моей бренной тушки из этой задницы.

В конце концов я уже решился было поднять руки, обозначая намерение сдаться, когда вдруг понял, что целятся ряженые мужики не в меня. Да и стреляют они вовсе даже не из ружей.

Эти красномордые ковбои хреначили не переставая, после каждого выстрела-щелчка перезаряжая свои пулялки. Причём делали они это презабавным образом, хватаясь за рычаг, ошибочно принятый мной сначала за нижнее дуло охотничьего ружья-вертикалки. Дёргали вниз и на себя, как ствол духовушки из тира, возвращали на место и вновь стреляли, целясь в кого-то поверх моей головы.

Какое-то пневматическое оружие, стреляющее дротиками?! Никогда раньше не видал такого. Странно всё. Словно какие-то ролевики вздумали поиграть, стреляя в друг друга из самодельных девайсов. Вот только хвостовики этих странных снарядов, торчащие из спины бездвижно лежащего ничком громилы, однозначно давали понять, что дело тут нешуточное и никакими постановочными играми переростков-реконструкторов совсем не пахнет.

Естественно, даже не пытаясь подняться на ноги, я завертел башкой, желая узнать, что за ерунда тут творится и почему я принимаю в ней, пусть и не очень активное, но всё же участие.

И то, что я выяснил с первых же секунд рекогносцировки, повергло меня в немалый шок.

Нет, врагов красномордых я так и не разглядел. Они прятались среди густых зарослей леса на другой стороне огромной поляны. Поляны, Карл!

Сколько я, немало подохренев, не вытягивал шею, несмотря на свистящие над моей головой дротики, никакого шоссе с джипом, машиной дорожников и толпой спецназеров я обнаружить не смог. Их не было! От слова «совсем»! Вот машина моя, действительно уткнувшаяся смятым боком в здоровенную каменюку, была, а всего остального, должного её, по идее, окружать, не было.

Со всех сторон просторную поляну огораживал лес, проскочить через который, слетев с дороги, моя машина никак бы не смогла. Слишком густые посадки в том месте, на которое указывает оставшаяся позади автомобиля примятая трава. Да и начинается этот странный тормозной путь вовсе не от деревьев, а, словно ниоткуда взявшись, прямо посреди поляны. Не по небу же я сюда перелетел. Я бы такое запомнил.

Писец! Приехали. Либо у меня поехала крыша, либо одно из двух.

Скорее всего, во время аварии меня долбануло обо что-то башкой и теперь я лежу в коме, а всё, что происходит вокруг – плод галюнов, частенько сопутствующих сотрясению мозга.

Так что можно не бояться ни этих красномордых придурков, ни их врагов.

Сука! Шоркнувший по краю правого уха дротик, прилетевший с дальнего края поляны, убедительно доказал, что боль в этом примерещившемся мире ничем не отличается от настоящей.

Припав к земле, я ухватился за сильно засаднившее оцарапанное ухо, чувствуя, как по пальцам засочилась самая настоящая тёплая и липкая – моя, млять! – кровь.

Если это и галлюцинации, то они чересчур реалистичные. Нужно было как-то выбираться из этой ситуативной жопы. Оставалось лишь решить, как.

Если принять во внимание, что красномордые не стреляли в меня, хотя и прекрасно видели, и если предположить, что подстреленный детина пытался вытащить меня из-под обстрела, наверное, более разумным было бы перебраться под защиту этих псевдо-ковбоев.

Я уже вознамерился, встав на четвереньки, двинуть в сторону красномордых, когда, казалось, бездыханная туша громилы шевельнулась. Послышался тихий короткий стон, неоспоримо свидетельствующий о том, что этот грубиян, чуть не задушивший меня, всё ещё жив.

Чёрт! С одной стороны, этот верзила слишком тяжёл. С другой, возможно, пытался меня спасти. Опять-таки, спасение этого бугая может принести мне какие-то преференции при общении с его дружками. Как ни крути, лучше постараться вытащить его с поля боя.

Что ж, самое время вспомнить свою службу в армии. Будучи санинструктором и не таких верзил умудрялся выволочь из-под огня.

За шкварник его не потащишь, спиной по земле скребя – вонзившиеся в тело дротики все внутренности мужику раскурочат. На боку, повернув к себе спиной и ухватив за нижнюю руку, заведённую под мышку верхней, тоже не потянешь. Тут я ему, елозя коленями, сам раны разворочу и только ещё хуже сделаю. Загнётся, до своих не добравшись. Остаётся одно – подползать под красномордого и, взвалив на спину, волочь на себе.

Какое-никакое, а решение. Причин растягивать удовольствие, парясь непонятками посреди поляны, я не видел. Потому и перешёл к более активным действиям.

Первым делом вытянул руки раненого вперёд. Улёгся параллельно с огромным телом, чувствуя себя рядом с ним тщедушным хлюпиком. Приподнял, поворачивая тяжёлую тушу на бок.

Мама дорогая! Ну и рожа у тебя, Шарапов!

Довольно молодой парень. Ни усов, ни бороды – совершенно гладкое лицо. Только черты этого лица, мягко говоря, весьма экзотические. Словно кто-то пародию на Валуева слепил. Такие же глубоко запрятанные под мощные надбровные дуги глаза, кажущиеся мелковатыми в сравнении со всем остальным: громадным мясистым носом, выпирающими скулами и тяжёлым, немного вытянутым книзу, подбородком. Правда, Николай, если и сравнивать его с этим красномордым, просто красавчик. Особенно, принимая во внимание огромные кривые зубы парняги, как будто не помещающиеся в приоткрытой пасти. Натуральный орк из игр, только почему-то красный, а не привычно-зелёный. Да и одет совсем нетипично для орков.

Но, кем бы здоровяк ни был, пришлось заползать под него на пузе, складывая тяжеленные руки себе на плечи и взвалив на спину, ползти к деревьям. Кряхтя, шкрябая и частенько проскальзывая ботинками по сочной траве, да сильно надеясь, что был прав в своих предположениях, и дружки раненого меня не пристрелят, едва я до них доберусь.

Глава 2

– Не стреляйте! – выдавить из себя даже такую короткую фразу оказалось очень непросто. Казалось, что придавивший меня к земле детинушка весит полтонны, не меньше. До деревьев оставалось ещё метров десять, а силы у меня уже почти закончились и полз я чисто на морально-волевых. Про дыхалку и говорить нечего. Я уже давно хрипел раненым носорогом.

Стрелять в меня не стали : совершенно спокойно, словно и не вёл противник никакого ответного огня, выдвинулась из леса ко мне троица красномордых верзил. Подойдя чуть ли не вразвалочку, двое из них подхватили под мышки и потащили прочь своего раненого приятеля. Третий же решил помочь мне. Ну как помочь – вцепился в многострадальный воротник куртки и поволок меня за шкирку вслед за остальными.

Честно говоря, при виде того, как наплевательски бригада «спасателей» относилась к свистящим над головами дротикам, у меня зародилось сильное подозрение, что ублюдки могли всё это проделать гораздо раньше. Просто им по приколу было наблюдать, как я пыхтел, пердел и корячился, вытаскивая их приятеля с поляны.

В конце концов нас затащили в лес, укрыв от обстрела за толстыми стволами деревьев. Своего так и не пришедшего в сознание товарища верзилы-орки уложили на травку. После чего один из носильщиков отправился назад, видимо, на боевую позицию. А второй, присев возле раненого, принялся его осматривать, сокрушённо при этом покачивая головой и что-то недовольно бубня себе под нос. Меня же в это время, подняв и поставив на ноги, предъявили, видимо, предводителю шайки красномордых стрелков.

От всех остальных данный индивид отличался разве что неимоверным обилием морщин на подёрнутой угрюмой меланхолией роже, редкой седой порослью на массивной нижней челюсти и более широкими плечами при чуть меньшем росте. Впрочем, даже сутулясь, этот коренастый дедок был на треть головы выше меня. И это при моих-то ста восьмидесяти роста.

Сразу вспомнилась поездка в Черногорию. Там всё население под два метра, даже девушки. Чувствуешь себя постоянно замухрышкой.

– Здоров будешь, пришлый, – между тем промолвил дедок, снимая дурацкую ковбойскую шляпу и протирая платочком лысую шишковато-неровную черепушку.

– Чего это я пришлый? Я местный. Здрасте, – машинально пригладив свои взлохмаченные волосы в ответ, я кивнул и поморщился, нечаянно коснувшись разодранного уха. А заодно и заметив, насколько умудрился изгваздать зелёным травяным соком брюки. Ещё и кровь с уха на куртку накапала. С этим, кстати, нужно срочно что-то делать.

– Пришлый, пришлый, – совершенно безэмоционально поспешил заверить меня дедок. – Видали мы, иномирец, как ты появился из портала на своёй колеснице механической.

– Иномирец? – как дурак повторил я за пожилым орком, рассеянно шарясь по карманам в поисках носового платка. Не руками же грязными вновь за ухо хвататься, чтоб какой-нибудь перихондрит заработать. – Какой ещё портал?

Нет, я читал, конечно, кучу фэнтезятины про магические порталы и перемещения между мирами. Ну или про всякие непонятные способы типа попадания в зловещий туман. Или реинкарнацию какую-нибудь, что, наверное, ближе всего к моему случаю. Но, если я помер, а тут воскрес, то почему вместе с машиной? Чёрт, как голову не ломай, один хрен, бред полнейший.

О, нашёл платок! Намотал его кое-как на ухо.

– Обыкновенный портал, – тем временем, флегматично пожимая плечами, уверенно заявил дед, однозначно давая понять, что ему на мои сомнения наплевать и он знает, о чём говорит. – Трансгрейдером сотканный и запущенный. Ты на своей колеснице в туман же въезжал?

– Нет, – помотал я головой. – Только дым был. Чёрный.

– За дымом мог тумана и не разглядеть, – рассудительно выдал красномордый старик. – А вспышка яркая была?

– Вспышка была, – я кивнул. – Что было, то было.

– Ну вот, – развёл руками дед. – У себя там в портал въехал, а тут выехал. Обычное дело. Только тебе больше повезло, чем дружку твоему. Потому как ты в колеснице был.

– Какому дружку?

– Тому, что прямо перед тобой из портала вывалился.

– И где он? – если всё это не бред, то оказаться здесь в компании с кем-то из родного мира всяко лучше, чем совершенно одному.

– Да там валяется, – не замедлил огорчить меня дед, махнув рукой в сторону поляны. – Говорю же, не повезло ему. Подстрелили беднягу злыдни окаянные, едва тот на ноги поднялся.

Хреново. Интересно, что за злыдни там такие? С кем эти орки-чингачгуки зарубились?

– Так может, он живой ещё? Может, сходить за ним нужно?

– Митияно уже сходил за тобой, – нахмурил дед седые кустистые брови, кивая в сторону раненого, из спины которого один из верзил невозмутимо выдёргивал один за другим дротики и, вытирая их об траву, складывал в свою поясную сумку. – Говорил ему не лезть под обстрел, так нет, сунулся. Только и остаётся теперь родным сказать, что этот оболтус геройски пал в бою.

– Так он же живой ещё! – удивился я.

– Надолго ли, – покривился дед. – Пока довезём до лекарей, искровянит весь.

– В смысле, от потери крови помрёт? Так чего ж не перевяжете его? – удивился я.

Что за нелепый фатализм и наплевательское отношение к раненому? И на кой нужно было дротики из него выдёргивать? Они хоть немного дыры в теле затыкали, а теперь кровь и впрямь сильнее пошла.

– Поздно уже. Видишь, как побледнел? Слишком долго ты его сюда тащил.

Зашибись! Теперь я же ещё и виноват.

– Бинты есть? Чем вы раны перевязываете? – на мой взгляд, красный цвет кожи Митяни, или как его там, ничуть не изменился.

– Толку-то, – вздохнул дед. – Если б руку или ногу проткнуло… А его вона как всего… А нам ещё подмогу ждать неизвестно сколько.

– Бинты давайте, попробую хоть что-то сделать, – решительно заявил я.

Помрёт или нет, это уж как местные боги распорядятся, если имеются таковые. А не попытаться всё равно нельзя. Я что, зря его пёр на себе столько?

– Гойто! – гаркнул дед и скомандовал торопливо притопавшему на зов здоровяку: – Сходи до лошадей, принеси суму с перевязкою лекарской.

– И поскорее, – добавил я, за что тут же заработал весьма неодобрительные взгляды обоих красномордых орков. Словно и не их товарища я спасти собирался.

Тем не менее Гойто незамедлительно ушмыгнул куда-то в зелёные заросли, а я, раз уж вызвался помогать, сунулся к раненому. Из ножен, болтающихся у него на поясе, извлёк нож нехилых размеров. Таким не то, что человека, медведя ухайдакать можно. Но я всего лишь куртку бедолаги на спине разрезал, чтоб снять попроще было, лишний раз тело не ворочая и раны не тревожа. Рубаху тоже располовинил. Думаю, если выживет парень, не будет на меня в обиде за порчу одежды.

Рубаха из грубоватой, словно домотканой, ткани. Вроде чистая. Можно попробовать ею раны и затампонировать. Ещё бы продезинфицировать чем.

Блин, у меня ж в багажнике этанол медицинский.

Ноги быстрее головы сработали. Даже не знаю, что на меня нашло. Но, пригибаясь и вихляя пьяным зайцем, я сквозанул через лес и поляну к машине. Словно наработанные сто лет в обед рефлексы пробудились.

Показалось или на самом деле хлопки выстрелов и свист пролетающих мимо дротиков реже раздаваться стали? Будто обе стороны боевой пыл подрастеряли. Хотя мне такое только на руку было. Пуля дура, дротик ещё дурней. Но им обоим, похоже, до меня сильно далеко.

К машине подскочил, багажник рывком открыл. Пару коробок, одну на другую составив, в охапку и бегом назад. Только и успел заметить немного позади машины действительно лежащее на земле тело. Не обманул вождь краснокожих. Черная кожанка, джинсы тоже чёрные, бритая башка. Гопник какой-то. И, как ёжик иголками, весь утыкан дротиками. Даже из затылка оперение торчит. Ну да, однозначно, там уже некого спасать.

Вернулся практически одновременно с подоспевшим Гойто. Коробки наземь свалил и сумку у красномордого выхватил.

Что тут входит в местную аптечку?

Какие-то пузырьки, пакетики с чем-то шуршащим внутри. Это всё пока побоку. Экспериментов нам не надо. А вот рулончики бинтов из непривычно-плотной и сероватой ткани пригодятся. Лишь бы чистыми оказались и достаточно длинными.

Ладно, вперёд и с песнями! Куски изрезанной куртки прочь, рубаху пока рядом положим.

Усадил верзилу, приподняв мощный торс за подмышки. Гойто уже усвистал куда-то. Наверное, на передовую. Так что пришлось просить деда-фаталиста придержать раненого за вытянутые вперёд руки, чтобы этот бугай не заваливался ни вбок, ни назад. А то ведь надорвёшься, ворочая такую тушу каждый раз. Лишь бы парень от шока болевого не загнулся, пока я его пользую.

Вот тут я, кстати, озадачился всерьёз. С одной стороны, есть в коробках карпулы с анестетиками. Самих шприцов карпульных нет, но есть упаковка простых одноразовых двушек. При желании можно и в них ультракаин набрать и вколоть больному. Пусть не блокаду, но хотя бы инфильтрашку вокруг дыр в спине наколоть, хоть немного раны обезболив.