Текст книги "Дуэльная ситуация. Еврейский детектив"

Автор книги: Михаил Лифшиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Все, больше нестыковок я не вижу. Задача поставлена, цель определена, за работу, товарищи.

Глава 3.

«ЗА ЧТО УХВАТИТЬ СЕРЖА?»

ВЫБОР НАПРАВЛЕНИЯ

За что его ухватить? Преступника, то есть. Глубокая правовая грамотность не позволяла мне сначала называть, даже в мыслях, подозреваемого в преступлении, по имени. Но я знал, что преступник – Серж Гусаров. И «копаю» я под Гусарова. И сердце у меня кипит против этого Гусарова. Случай не типичный, иду не от преступления, а от ощущения. Так что нечего, не буду разыгрывать сам перед собой большого «юриспрудента». Без конкретного образа врага я этого гада не достану.

Так за что Сержа ухватить? Можно вернуться к бедному мужику, мужу убитой сыном Гусарова женщины. По второму разу раскручивать организацию нанесения «тяжких телесных повреждений», подтянуть «покушение на убийство потерпевшего» и «давление на следствие»? Во-первых, скучно, во-вторых, занимались же этим делом порядочные сотрудники, и ничего у них не вышло, всех задавил Серж Гусаров, и в этот раз мощи моего генерала может не хватить, чтобы с ним справиться. В-третьих, времени много прошло, наркоман умер, дело приобрело неактуальный, архивный вид. В-четвертых, даже в случае успеха следствия серьезных санкций не последует, в-пятых, у меня тут роль исполнителя, историю про сына на джипе рассказал мне генерал, идея, так сказать, не моя. Поэтому не хочется мне этим заниматься, поэтому во-первых, и во-вторых, и в-пятых, и в-десятых.

Нет, тут нужно найти такое преступление, которое бы произвело впечатление на нашего Пострела, чтобы он сразу побежал советоваться в Администрацию. Какой ни есть большой человек Гусаров, а до права бесконтрольно воровать он еще не дослужился. Власть имущие должны увидеть, что Гусаров – опасный тип, тащит не по чину, лично у них тащит, да еще позорит державу. Еще один аспект. Гусаров ничего не производит, пользы от него никакой. Найти другого такого же, который бы руку по команде поднимал, ничего не стоит. Настоящие буржуи, нарушая закон, выдают нефть, газ, металл, уголь, стройматериалы, еду, обслуживание людей, строят дома и дороги. С ними можно договариваться, если какого-нибудь из них убрать, то какой-нибудь продукции станет меньше или продукция станет хуже или дороже. А в Серже ценности для державы никакой нет. Так что, если все это наглядно показать, может быть, разрешат Гусарова посадить.

Перейдем от качества к количеству. Начальник мой сказал, что основной доход Гусарову приносит политическая деятельность. Может вознаграждение за голосование по команде и за выступления с любыми инициативами принести столько денег, чтобы хватило на дом на Лазурном берегу, квартиру в Лондоне, содержание сына-наркомана в течение нескольких лет, наем исполнителей его преступных замыслов? Думаю, не может. Есть у него бизнес. Не производительный, конечно. Гусаров, насколько я его узнал за это время, не в состоянии даже мешка картошки вырастить, даже курятник построить, не говоря уже о высокотехнологичных отраслях.

И тут меня осенило: схемы отмывки денег, которые он приложил к доносу на Перельмутера – ведь это его схемы! У каждого человека есть свой почерк, свои наработки. Говорят «человек – это стиль». Но человек еще – это конечный арсенал средств. Что он эти схемы, по три десятка прямоугольников, соединенных стрелками, специально для доноса придумал? Не может быть! Свои взял.

Я скопировал схемы из доноса и пошел к экспертам.

– Ребята, – страстно сказал я, – посидите, подумайте. Что это за схемы такие? Конкретные вопросы, которые меня интересуют, записаны на листочке: если можно, определите отрасль производства, в которых такие схемы применяют; определите, насколько трудно вскрыть нарушения, прикрываемые этими схемами; определите, как может защищаться нарушитель закона, если его поймают на работе по этим схемам.

В доказательство глубины своего интереса к предмету исследования, я поставил на стол бутылку Hennesy.

Через два дня эксперты подготовили ответ.

– Понимаешь, Рома, – кисло начал говорить полковник в белом халате. – Порадовать тебя нечем. Эти схемы не преступные. Они, действительно, очень сложные, разобраться в них трудно…

– Тем более всего за одну бутылку, – вставил реплику капитан-компьютерщик.

– Способная у нас молодежь! Тем более за одну бутылку… Но тебе повезло, ты попал к опытным специалистам, поэтому одной бутылки хватит, – полковник строго посмотрел на капитана. – Мы с похожими схемами встречались. Их придумали в фирмах, которые занимаются консультациями иностранных инвесторов по работе в России. Такие фирмы существуют давно, со времен Ленина и Арманда Хаммера. Они организуют взаимодействие между крупными западными бизнесменами и нашими властями. Работают в фирмах офицеры спецслужб, очень грамотные ребята. Схемы им нужны на случай несанкционированных проверок: вот разрабатываем схемы, по которым нашим западным друзьям удобно работать в России. Никто и никогда по таким схемам не работал. Где ты эти схемы надыбал?

– Не пойму, – обескуражено ответил я. – Эти схемы были приложены к доносу, подосланному нам с целью погубить человека. Схемы якобы разъясняют, как этот человек воровал деньги у государства. Доносу еще и хода не дали, но человек узнал о нем, разнервничался и умер. А человек был очень достойный: ученый, лауреат, главный конструктор… любящий и любимый муж.

– Вот тебе наше заключение: схемы не криминальные, – полковник подписал лежащий перед ним документ. – По ним деньги украсть нельзя. Действительно, деньги тут совершают длинный путь по счетам разных фирм, но, в конце концов, попадают по назначению, в частности, налоги перечисляются в бюджет. Далее неофициально тебе выскажу свои соображения, за ту же бутылку.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться! – сказал капитан.

– Не разрешаю, подожди, с мысли собьешь. Видимо, твой доносчик не понимал, что это за схемы. Ты не думаешь, что он мог их слямзить? Если он к Конторе имел отношение лет пятнадцать тому назад, в конце 90-х, то мог взять у кого-то со стола на всякий случай, а теперь в дело пустил – думал, раз схема, значит, воровство. Главный неофициальный вывод, что схемы старые. Сейчас такие схемы даже для вида не рисуют.

– Ну, спасибо! Не совсем то, что я ожидал, но, может быть, это даже лучше! – сказал я. – Жалко, что вам одной бутылки хватило, а то я бы вторую принес за такую экспертизу…

– Товарищи полковники, вы совсем не думаете о кадрах, – расстроенно сказал капитан.

Значит, схемы не Гусарова, как я предполагал. И, чем занимается Гусаров, мне узнать не удалось. Но вывод экспертов порадовал. Если бы Серж действовал как агент высших сил, надо было сдаваться: ни я, ни генерал не справились бы, да и Пострел не допустил бы такого донкихотства. А тут Серж проявил себя как жулик, каковым он и является. Да и кто бы взял его на серьезную работу, тем более связанную с государственными интересами?! Коля Трясенков, и тот отзывался о нем пренебрежительно.

А раз «Щит и меч» Гусарова не защищает, то и мне легче действовать. По закону, как приказал генерал.

Но я-то хорош! Хоть я и следователь по особо важным делам, но голова у меня не особо важная. Возомнил, что узнаю по схемам предприятие, где Серж нефть добывает, или ботинки тачает, или говно качает, и с того живет. Нет, с моим интеллектом, сидя в кабинете, Сержа не поймать. Мне нужны улики. Как Чехов выразился, дайте мне что-нибудь материальное, а не умственное. Ищем улики.

НОВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ. КОМАНДИРОВКА НА ЗАПАД

– Ох, подведешь ты меня! Втянул неизвестно во что, а я поддался! Против государственного деятеля затеял войну, диссидент в погонах! Отправят меня на пенсию, ох, отправят. А я не хочу из-за твоей милости на даче огурцы выращивать, я хочу не дожить до этого, хочу, как Перельмутер твой, на работе помереть, пусть меня государство хоронит с салютом. Что смотришь на меня? Не чувствуешь вины перед русским генералом?

– Товарищ генерал, – я вскочил и вытянул руки по швам. – Виноват! Сейчас написать рапорт об отставке?

У меня, конечно, хороший начальник, но окорот ему нужно дать. Пусть над молодыми прикалывается. А надо мной нечего издеваться! Возьму сейчас и напишу рапорт. У меня не ладится ничего с этим говнюком, а он шутки шутит!

– Ишь, какие мы нервные… Сядь, тебе сказал. Ну, ты сам подумай, Ром. Дело не возбуждено, на каком основании мы с тобой действуем? Результата нет, только вдовьи слезы и ворованные схемы по которым и воровать-то нельзя. Смешно, ей-богу, схемы украл, а что в них, не узнал. Так два работяги когда-то красивые радиоактивные контейнеры на работе сперли и в кармане два дня таскали. Все яйца себе сожгли, их даже судить не стали. Ну, Гусаров тоже свою задницу спалил на этом доносе со схемами.

«Объясняет, – подумал я. – Что-то у начальника есть хорошее, поэтому он и решил пошутить со мной вначале. Не стоит на него обижаться!»

– Так вот, – продолжил начальник. – Я тут переговорил кое с кем в Прокуратуре России. Возбуждают два дела. Одно – в порядке надзора по избитому мужу по статье «Покушение на убийство» из-за неверной квалификации, были «Телесные повреждения». Второе – ложный донос. Так, ерундовая статья вообще-то, но с отягощением. Донос привел к смерти крупного инженера, лауреата. Это сейчас не важно. Мы в рамках расследования такое нароем, что про донос можно будет и забыть.

– Ну, спасибо за помощь, – сказал я.

– Сухое спасибо глотку дерет. Рапорт будешь писать? Ты с этим не шути. Нечего «корочками» СКР бросаться. Мы с тобой много пользы для страны можем принести, пока сидим на этом месте. А обиды свои советую затолкать себе в задницу. Обижаться на начальника все равно, что ссать против ветра. Усек? Не ладится? Сейчас заладится!

Я замер в ожидании того, что сейчас скажет генерал.

– Гусаров с женой сейчас в Европе, в Ницце. В Лондоне в квартире живет его любовница, формально, совершенно чужой ему человек. Стало мне казаться, что не такой Гусаров дурак, чтобы квартиру в центре Лондона стоимостью не менее двух миллионов фунтов записывать на постороннего человека. Скорее, ошибкой было, что он записал ее на родного сына. После смерти сына они ошибку исправили.

– Кто «они»? – спросил я.

– Вот, мы с тобой и должны узнать, кто. Итак, Рома, отправляйся в Лондон. Срочно, пока Серж на Французской Ривьере прохлаждается. Он, как узнал, что Перельмутер умер, сразу умотал. Очко слабое, играет, возраст-то предпенсионный… Твоя дорогостоящая командировка, конечно, плохо сочетается с небольшими масштабами возбужденных дел. Но, я думаю, сейчас посмотрим на это сквозь пальцы, а потом оправдание будет. В отеле не селись, найди квартиру на неделю. Говорят, можно снять по 100 фунтов за ночь, если без особых претензий. Так что в сумме получится фунтов 700–800. Квартира и для дела удобней... – генерал улыбнулся, наверное, вспомнил про батарею и наручники. – Кошмар, пол-России живет на 100–200 фунтов в месяц, а тут столько берут за ночь в какой-нибудь берлоге со старой сантехникой! Когда сможешь вылететь?

– Сегодня – завтра, думаю, квартиру буду искать. Как отыщу квартиру, сразу – на самолет.

– Еще одно. Если почувствуешь, что нашел серьезные улики, не таись, представляйся по всей форме. Так, чтобы он испугался и срочно вернулся в Москву. Лучше Гусарову в Мордовских лагерях посидеть, чем по башке получить и быть неопознанным французской полицией трупом. Да и мне охота на его допросе посидеть, послушать. А если он нас больше, чем «их» испугается, то это – его выбор.

– Кого «их», – спросил я.

– Вот, ты мне через десять дней и расскажешь.

Свободен.

Глава 4.

УЛИКИ

КВАРТИРА СЕРЖА В ЛОНДОНЕ

Хозяйкой квартиры в Лондоне числилась Сара Виндмил. Я ей позвонил по телефону, сказал, что я – друг Сержа, зовут меня Роман, у меня есть поручение к ней от Сержа, и попросил разрешения прийти. Она мне ответила, что Серж ей ничего не говорил о своем друге Романе и о поручении, что она ему позвонит в Ниццу и спросит обо мне. Я ответил, что Серж, наверное, забыл ее предупредить, ведь он очень занятой человек. Да, очень занятой, согласилась Сара. Я спросил, когда ей можно позвонить, когда она сможет получить подтверждение от Сержа. Завтра, в это же время, сказала она. А нельзя ли сегодня, спросил я. Нет, сказала Сара, Серж разрешает звонить ему только в определенное время, и сегодня это время уже прошло. Жаль, я улетаю завтра рано утром, к сожалению, я не смогу выполнить поручение Сержа, боюсь, что это его расстроит. Сара замялась, потом сказала: «Ладно, ваш голос внушает доверие, надеюсь, вы меня не подведете. Приезжайте сейчас».

Дверь мне открыла черная девушка лет тридцати, хорошенькая, как божий день… лучше, как июльская ночь! Все, что нужно, торчало у нее из-под домашнего платья чрезвычайно соблазнительно, а лицо было такое веселое и доброе, что загляденье! Вот Серж, старый таракан, какую девицу закадрил! Лет двадцать пять разница в возрасте, не меньше! А ей-то зачем с ним якшаться? Ну, да, квартира в Лондоне, это – не баран начихал!

Одна у меня знакомая Сара, да и та – не еврейка. За Сарой маячила фигура огромного черного парня. Я вручил девушке цветы, а парню – бутылку Hennesy.

– Это мой друг из Эритреи Асахва! Асахва, это Роман, друг Сержа, тоже русский.

Из Эритреи? Может, и еврейка. У них там, в Эфиопии и в Эритрее, есть мусульмане, есть православные христиане, а есть иудеи. Библейская царица Савская завезла иудаизм в те края за тысячу лет до Рождества Христова. Царь Соломон и негритянская царица не только сложные загадки разгадывали в назидание потомкам, но и кое-чем другим занимались. Если царица Савская была такая же хорошенькая, как ее прадочка Сара, то я мудрого Соломона понимаю. Потом царица привезла в Африку по Красному морю полную лодку маленьких черненьких Соломоновичей. Последний император Эфиопии Хайле Силассие I считал себя прямым потомком царя Соломона. Один борзый посол России в Африке даже специальную экспедицию снарядил в негритянскую деревню, чтобы доказать, что предки Пушкина, хоть и негры, не ни в коем случае не иудеи, а происходят то ли из христианской, то ли из мусульманской половины деревни.

– Рад вас видеть, – сказал Асахва. – Русские – очень хорошие люди. Серж подарил Саре квартиру. Сара говорила по-английски лучше меня, а Асахва – хуже. Квартира была небольшая, но уютная.

Мы сели на диване в гостиной.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросил Аса– хва. – Русские любят водку. Но в это время дня водку пить еще рано. Хотите бренди с водой? Или виски с содовой?

– Как поживает Серж? – спросила Сара. – Я давно его не видела, наверное, два месяца… Он сейчас в Ницце с женой. Там, недалеко от Ниццы, есть пансионат для проблемных детей, в котором живет внук Сержа. Мальчик – сирота, отец его умер от химического отравления, а мать сбежала от больного ребенка.

– Не знаю, как ответить на ваш вопрос, – я действительно не знал, как живет Серж. – У Сержа нет человеческой жизни, он все время занят. Про проблемы с внуком я слышал, но не хотел бы о них говорить. У меня еще нет внуков, но я представляю, какое горе для дедушки, если внук тяжело болеет.

– Ну, вам еще рано иметь внуков! – улыбаясь в 32 зуба, сказал Асахва. – А у меня уже есть внук, хоть я моложе вас. Россия отстает от Африки, но Англия отстает от России и еще больше от Африки – англичане женятся в 35 лет, а внуки у них появляются в 70!

– Вы правы, я тоже думаю, что Серж очень страдает, – в глазах у Сары появились слезы сочувствия. Мы замолчали.

—Я не могу долго жить в Лондоне, здесь плохо для моей кожи, – Асахва двумя пальцами оттянул кожу на тыльной стороне ладони. – И жена сердится, когда я уезжаю к Саре. Скоро я вернусь домой и уже до следующего года не приеду. А Саре нравится жить в Лондоне, она не болеет. Сара стала настоящей британской леди, только черная немножко. И детей у Сары нет в 29 лет.

– За два месяца накопились письма на имя Сержа, – Сара обращалась ко мне, высказывания Асахвы она игнорировала. – Рекламную продукцию я отобрала, но оставшиеся десять писем могут иметь значение для него.

– В этом и состоит поручения Сержа. Он просил забрать у вас письма и привезти ему, – сказал я.

– В Ниццу?

– Нет, он в ближайшие дни прилетит в Москву, у него есть дела в Москве.

– Я бы с удовольствием передала письма через вас, но… – замялась Сара.

– Я напишу вам расписку, что взял письма с перечислением, какие именно. Мы так и договорились с Сержем, он не хотел, чтобы вы нервничали.

– Как это любезно с его стороны… и с вашей, – с облегчением сказала Сара. Теперь она была уверена, что поступает правильно.

– Мой прадедушка воевал с итальянцами в 1936 году. Слышали про конфликт в Абиссинии? Мой дед участвовал в гражданской войне, помогал свергнуть короля Хайле Селассие Первого. Мой отец служил в армии Израиля и тоже воевал. Раньше люди верили лозунгам. Я лозунгам не верю. Я считаю, что воевать вообще не надо. Я – пацифист! – продолжил свой монолог Асахва.

Сара принесла бумагу, и я по-русски написал на одном листе:

«Расписка

02 марта 2014 года, город Лондон.

Изъял у Сары Виндмил 10 (десять) нераспечатанных конвертов с корреспонденцией на имя С.М. Гусарова. Перечень прилагаю.

СКР, ссповд, п-к юстиции Роман Шваркевич».

А на другом: «Перечень» – и перечислил отправителей писем с № 1 по № 6 и 4 письма с № 7 по № 10 без указания отправителя.

Что ж, по закону, так по закону, товарищ генерал.

Хотя и не совсем…

– Я совсем не умею читать по-русски. – Сара была смущена, она не ожидала, что я напишу расписку по-русски. – Что означают эти буквы?

– Первые три большие буквы – название организации, в которой я работаю. Мы собираемся привлечь Сержа.

– Как, новая работа? Мне казалось, что вы искренне обеспокоены излишней занятостью Сержа.

– У нас такое важное учреждение, что все другие свои дела Серж, вероятно, захочет оставить. Думаю, что, придя к нам, он даже сможет отдохнуть.

– О! Поздравляю вас с такой хорошей работой и рада за Сержа. Ему нужен отдых. А маленькие буквы что означают?

– Это моя должность в организации. Вы, когда будете завтра звонить Сержу, прочитайте ему последнюю строку, я вам запишу ее латинскими буквами. Он сразу все поймет.

Хватит резвиться. Девочка умная, может насторожиться и передумает отдавать письма.

К счастью, Сара не заподозрила подвоха и решила, что вопрос о расписке закрыт.

– Хотите, я покажу вам комнату Сержа? В квартире есть только гостиная с кухней, – Сара показала на обычный кухонный ряд вдоль одной из стен гостиной. – Тут же у нас и столовая. Еще есть спальня и комната Сержа. Я туда обычно не захожу, только впускаю уборщицу и кладу корреспонденцию на письменный стол. Эти письма тоже там лежали в ожидании Сержа. Еще два туалета. Кладовой нет, это очень неудобно. Но я в комнату Сержа ничего постороннего не кладу, даже временно. Посмотрите?

Я согласился, мне хотелось осмотреть квартиру. Асахва с нами по квартире не пошел. Все, что знал, он уже мне рассказал, и я стал ему неинтересен.

Пора откланиваться. Все прошло отлично.

ФИЦРОВИЯ. СРОЧНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

В каком же хорошем районе Лондона Серж купил квартиру! Сплошной ряд кабаков, и в каждом полно народу. В некоторые даже очереди выстроились. Чем-то в этих заведениях лучше, чем в других. Приезжему человеку трудно разобраться. Мне очень нравятся пабы. Пришел, нашел свободный столик, заказал пиво и закуску, заплатил карточкой, взял пиво, сел за свой столик, а «Fish and chips» тебе принесут, когда будет готово. Никогда я не любил темное пиво, а в Лондоне пью только темное. А эль мне, наоборот, не понравился. Хотя в Лондоне следовало бы пить эль, настоящий английский напиток, а полюбившийся мне Guinness – ирландский. Поэтому в некоторых пабах нет Guinness.

Я взял две пинты пива – одну выпью, пока принесут рыбу, а вторую – с рыбой и картошкой. У англичан обжаренная картошка называется «chips» – кусочки, ломтики. В Москве чипсы – это хрустящая картошка, а хрустящая картошка в пакетиках у англичан называется «crisps» – хрустящие.

Такие глубокие мысли посещали меня в ожидании горячей рыбы с картошкой. Я добыл улики. Я счастлив.

Но счастье мое было непродолжительным и окончилось, когда я доел рыбу и задумался, куда мне идти – спать, или спать еще рано, и можно прошвырнуться по Лондону.

«Что же это я сижу, – пришла мне в голову мысль. – Хорошо, что сегодня воскресенье. За квартирой Сары наверняка установлено видеонаблюдение, сомнений тут нет, и телефон ее должны прослушивать. Но точка неактивная, следят, видимо, рассеянно. За те 40 или 50 минут, которые прошли от моего звонка до расставания с Сарой, никто не встрепенулся. Думаю, воскресный вечер спас меня, на что я и рассчитывал. Сейчас для наблюдателя самое подходящее время, чтобы расслабиться. Возможно, тот, кто должен пялиться в монитор и чутко слушать тишину в наушниках, сейчас сидит за сосед– ним столиком и культурно отдыхает. Вряд ли ночью будут смотреть и слушать записи. Утром просмотрят и прослушают, спросят у Сары, прочитают фамилию в расписке и начнут меня искать. Есть, конечно, некоторая вероятность, что меня уже засекли, но понадеемся «на авось», ведь не приехали же «они», пока я там сидел и рассказы Асахвы слушал. Завтра и Серж будет поставлен в известность. В общем, все, кто заинтересован в том, чтобы меня не выпустить с письмами, забегают. Но, надеюсь, завтра.

Отдохнул в пабе, и хорошо. Нужно срочно уезжать в Москву. Не на самолете. Кстати, билетов на самолет у меня и нет. Это хорошо тем, что не придется объясняться в бухгалтерии, почему билет пропал. Но и плохо, был бы билет, «они» могли бы ждать меня в аэропорту и не дождались бы. А теперь где меня будут ждать? Будут искать. Сейчас нужно срочно возвращаться «домой», в смысле на квартиру. Хорошо, с выездом из квартиры никаких проблем, опущу ключ в почтовый ящик, и все. Все оплачено заранее. А через два дня, когда кончится срок моей аренды, лендлорд приведет уборщицу и достанет ключ. Удираем поездом: по Евротоннелю в Париж, там – на самолет в Москву. Успею улететь, пока «они» расчухаются. Билетов заранее не берем, не сезон, места будут перед отправлением.

Но надо подумать, что делать в том случае, если меня уже ищут. Искать меня могут «по морде» и «по паспорту». Добраться до вокзала я смогу – у меня заготовлены усы, очки и шляпа. При продаже билетов будут смотреть только в документ, списывать фамилию и проверять, есть ли у меня в паспорте шенгенская виза. На меня смотреть, скорее всего, не будут. Понадеемся, что фамилию мою в кассу еще не сообщили. «И по морде, и по паспорту» будут проверять на паспортном контроле в Париже, надеюсь, что там про меня еще не знают, да и «на выезд» смотрят менее внимательно, чем «на въезд»… Да, дурацкие рассуждения. Моя фамилия при покупке билетов будет проверена централизованно за несколько секунд, в кассу не сообщают никаких фамилий. Так что надежда одна, что меня еще не начали искать.

В квартире я все же приклеил себе усы и заметную родинку на правую щеку, надел очки с простыми стеклами и шляпу. Теперь до момента регистрации на поезд я был неуловим. Но все равно надо торопиться, а то мне этот час за пивом с жареной рыбой может дорого обойтись. Был бы я разведчик, сделавший свое дело, я бы исчез, отход мой был бы продуман и обеспечен специалистами. А тут самодеятельность какая-то, драмкружок.

Через час я уже ехал в метро на вокзал. Далее на экспресс – и в Париж.

Из Парижа я послал генералу SMS-ку: «Везу. Надеюсь, серьезно. Надо брать». Он ответил: «Как его возьмешь с иммунитетом. Вези скорей». Я имел в виду, чтобы начали готовиться, чтобы Сержа, когда он сам прилетит в Москву, покоцали прямо в аэропорту, после прохождения паспортного контроля, чтобы сняли к тому времени с него иммунитет, возможно, чтобы ускорили его возвращение... Ладно, наше дело предложить. Далее – самолетом в Москву. Долетел без приключений.

В Москве было еще раннее утро, когда я заявился домой из командировки. Попросил у жены: «Верунчик, сначала чаю!» Пока она готовила завтрак, я заснул и проснулся вечером. Жена еще не пришла с работы. Сына не было дома, дочка делала уроки.

– Папа, сейчас я тебя буду кормить, мама все оставила, – сказала моя большая дочь.

– Нет, – ответил я. – Мне нужно на работу.

– Не нужно, – ответила дочь – звонил твой начальник, узнал, что ты спишь, сказал, чтобы не будили, велел завтра с утра – к нему.

– Тогда, корми, – сказал я.

Да, тяжело живется разведчикам, подпольщикам и другим нелегалам. Я одну ночь побыл в их шкуре, потом проспал целый день. Боюсь, что проспал все на свете. Так и получилось.

ПИСЬМА

Писем было десять. Письма вскрыли в соответствии с установленной процедурой. Шесть пришли по почте. Все шесть из банка с извещениями о проведенных платежах за свет, газ и прочее. Одно о поступлении денег на счет. Эти шесть писем передали на экспертизу. Я эти письма только просмотрел, читать внимательно не стал, да и не было возможности читать. Эти письма – для экспертов. Я только взглянул на сумму поступления – 60 000 фунтов. Четыре конверта были без всяких почтовых штампов и без указания отправителя. Письма принес курьер или посыльный и опустил в почтовый ящик в подъезде.

Письмо № 9 оказалось без текста. В конверте лежал пустой лист бумаги. Я его посмотрел на свет и ничего не увидел. Это письмо – тоже для экспертов. Я взял себе копии трех оставшихся писем (без отправителя, но с текстом). Вот их текст в моем переводе.

Письмо № 7, поздравительное.

«Дорогой Серж!

Поздравляем Вас с русским Рождеством и с русским Новым годом! Будьте счастливы в новом году. Пусть Ваша благородная деятельность способствует расцвету Свободы и Демократии во всем мире, в том числе, и в Вашей родной России. Просим принять наш подарок – кольцо для Вашей жены.

С наилучшими пожеланиями, Ваши друзья».

Колечко-то мне Сара не передала. Ладно, это меня не касается.

Письмо № 8, с выговором.

«Дорогой Серж!

Мы очень довольны нашим сотрудничеством, но вынуждены высказать мнение нашего руководителя, с которым мы солидарны.

Вы достигли высокого общественного положения, Вы имеете возможность влиять на судьбы многих людей. Конечно, на Вашем пути к нынешнему Вашему завидному положению встречались недоброжелатели, которые мешали Вам в достижении Вашей благородной цели.

Просим Вас по-христиански простить их, не вспоминать прошлые обиды, не искать этих людей на бескрайних просторах России, сдержать свой праведный гнев.

Напоминаем Вам, что наше сотрудничество возможно только до тех пор, пока у Вас совершенно незапятнанная репутация, как сейчас. Любая дискредитирующая Вас информация, которая дойдет до нас, сделает наше сотрудничество невозможным.

С наилучшими пожеланиями, Ваши друзья».

Смотри-ка! И «они» знают, что Гусаров гадит своим обидчикам! Жалко, даты нет. До доноса на Перельмутера это написано или после. Впрочем, какая разница, Серж письмо еще не прочитал. Может не знать, что «они» ему запретили гадить людям. Почаще бы ездил в Лондон, паразит, может и жив был бы Семен Перельмутер! Но Гусаров сачковал: что службу свою государственную прогуливал, что шпионскими обязанностями манкировал.

Письмо № 10, с заданием.

«Дорогой Серж!

В связи с последними событиями, нам было бы желательно, чтобы Вы в разговоре с коллегами высказывали мнение, что России следует разорвать дипломатические отношения с США и Великобританией. Среди Ваших коллег должно создаться впечатление, что в таком разрыве дипломатических отношений нет ничего невероятного и что такой разрыв был бы с радостью воспринят многими гражданами России.

Будет ли внесено такое предложение официально? Это маловероятно, и сейчас не важно для нас.

В разговоре с коллегами просим Вас часто употреблять слово «русофобия», используемое реакционными деятелями для объяснений действий западных стран, а также слово «беспредел», пришедшее из уголовного мира. Если эти слова попадут в текст официальных документов: посланий Президента России, заявлений МИД России, обращений Федерального Собрания, Ваш гонорар будет увеличен на 30 %

С наилучшими пожеланиями, Ваши друзья».

Ну и ну! Хоть стой, хоть падай! Или, как говорил у нас один подполковник юстиции: «То в штаны, то мимо!» Чувствовали мы с генералом, что большую сволочь ловим, но что такую огромную, по-моему, даже генерал не предполагал. Началось с пустяка, с того, что Пострел анонимный донос в архив не направил, а кончилось тем, что нашли агента иностранных спецслужб. Дело, конечно, у нас заберут, но надо будет с контрразведчиков ящик коньяку стребовать на покрытие, так сказать, наших производственных расходов.

А зря я себя ругал. Как же можно было определить, чем занимается Гусаров, когда он сам этого не знал! Придет ему указание, и на следующий день Гусаров с высокой трибуны начнет требовать, например, чтобы все женщины на государственной службе носили юбки, а не брюки. Будет приводить аргументы: это по-нашему, по-православному: сарафан и платочек, это полезно для женского здоровья, это полезно для мужской потенции. Во всем мире его покажут по телевидению, и весь мир будет смеяться над российским государственным деятелем. Как пел Владимир Высоцкий: «А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си». И западные обыватели легко примут любые санкции против России, в которой орут такие Гусаровы. А восточные владыки будут думать: «Какие глупые вопросы обсуждают в России! Наверное, этих людей несложно обмануть». Как же точно сформулировал генерал: работа Гусарова – дискредитация власти. И взрывать ничего не надо, и яд никому подсыпать не надо, и вообще – ничего конкретного. А то, что он конкретные гадости людям делал, так это он машинально, так Шура Балаганов сумочку в трамвае украл в «Золотом теленке». Машинально! И его работодатели предупредили его письменно, чтобы он гадостей больше не делал, чтобы не произошла «дискредитация дискредитатора». О, новый термин, я обогатил криминалистику! А ведь это не криминалистика, попался-то Серж на связи, как шпион! Хотя, нет, это было уже потом, а сначала Серж на конкретном деле прокололся, на ложном доносе, как Шура Балаганов, на мелкой краже.

Глава 5.

РАСПЛАТА

БЕСЕДЫ С ГЕНЕРАЛОМ. ЖИВЫМ НЕ ВЗЯЛИ

На следующий день с утра меня вызвал генерал.

– Помер! – сразу сказал он, как только я вошел.

– Как помер?! – задал я умный вопрос уже во второй раз.

– Поехал кататься на лыжах в Альпы и разбился насмерть на «черной трассе», самой сложной в том месте, – ответил начальник. – Ты кем ни займешься, все помирают.

– Он что, на горных лыжах катался? – спросил я, чтобы хоть что-нибудь сказать.