Текст книги "Поиск драгоценностей (СИ)"
Автор книги: Михаил Симаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Поиск драгоценностей
Постановка задачи
Напарники
Досье олигарха
Урок политграмоты
Лекция по сетевой логике
Визит к ликантропам
Эволюция не по Дарвину
Поездка на Урал
Парижские тайны
«Цветок лотоса»
Решение задачи
Поиск драгоценностей
Постановка задачи
– Это просто праздник какой-то,– с чувством глубокого удовлетворения произнёс старший лейтенант Синеглазов, созерцая десяток покойников, живописно разбросанных в разных позах вокруг двух покорёженных автомобилей. – Жизнь удалась!
Майор Мармеладов, руководитель следственной группы, бросил на подчинённого недовольный взгляд и мелкой рысцой подтрусил к человеку, только что выбравшемуся из «Мерседеса» с мигалкой.
– Какое счастье, что вас не было в машине, Орест Самуилович,– почтительно сказал он. – Покушение сорвалось.
– Это было не покушение,– сумрачно разглядывая сцену катастрофы, ответил Орест Паратворский, один из российских олигархов. – Мои охранники везли на дачу драгоценности и изрядную сумму в валюте.
Тем временем эксперты и следователи осторожно изучали пригодную теперь только на металлолом технику и фотографировали трупы. Налётчики подорвали из гранатомётов автомобили, расстреляли оглушённых пассажиров, после чего вытащили их и добавили, для верности, каждому ещё и контрольный выстрел в голову.
– Ценности находились в сейфе?– деловито уточнил майор.
Паратворский кивнул.
– Бронированном, противопожарном. Я проверил его содержимое перед отправкой и запечатал защищённым от взлома электронным кодом-ключом.
Мармеладов обернулся к следовательской группе.
Синеглазов, поймав его взгляд, отрицательно покачал головой.
– Никаких сейфов нет,– сказал он.
– Разумеется.– Паратворский с досадой пнул дверцу мерседеса.
– Что находилось в сейфе?– спросил майор, доставая блокнот. – Опишите его.
Олигарх задумчиво смотрел на дорогу. Машин на ней не было – в сторону элитного подмосковного посёлка «Новый Камелот» с федеральной трассы сворачивали очень редко.
– Полмиллиона баксов. И сделанные на заказ ювелирные украшения с алмазами из моего якутского прииска,– со вздохом сказал он. – У моей дочери Маши скоро свадьба.
– Грабители могут попытаться переправить драгоценности за рубеж,– заметил подошедший капитан Голохвастов.
Олигарх нахмурился.
– Хорошо, что напомнили, капитан,– сказал он. – Я постараюсь подключить к вашей работе Интерпол и русский отдел ФБР.
Часом позже в Управлении по борьбе с особо крупными хищениями (сокр. УБОКХ) началось совещание по поводу ограбления видного финансового и общественного деятеля России, депутата парламента Ореста Самуиловича Паратворского. Генерал-лейтенант Пивобродов, начальник УБОКХ, ознакомился с материалами дела, затем затребовал у майора Мармеладова список членов его следственной группы. Увидав фамилию Синеглазова, генерал поморщился.
– Нужен ли вам этот лейтенант?– спросил он. – Сколько я помню, ни одного крупного ограбления, в расследовании которых он принимал участие, раскрыть не удалось.
– Синеглазов у нас специалист по решению сложных задач логическим методом,– с усмешкой ответил майор. – Все дела, к которым его привлекали, завершились успешно.
– Ограбление не раскрыто, но задача успешно решена логическим методом. Новое слово в криминальном жанре,– в свою очередь усмехнулся генерал. – Ладно, действуйте.
Напарники
Этот автомобиль постовой Василий Рупкин, сидевший на гаишной вышке, приметил издали. На первый взгляд в нём не было ничего особенного. Но слишком уж законопослушным было его поведение в веренице медленно спускавшихся по подмосковной дачной дороге к федеральной трассе машин. Загнав его номер в ноутбук и убедившись, что он не числится ни за депутатами, ни за бандитами, Рупкин спустился на землю, и, как только подозрительный автомобиль поравнялся с ним, повелительно взмахнул жезлом.
Съехав на обочину, машина остановилась, но из неё никто не вышел. Рупкин направился к ней, мысленно обещая спесивому хозяину отстойной «Мазды» разнообразные проверки и кары.
Окошко пошло вниз.
– Предъявите права!– рявкнул постовой. Нагнувшись, он заглянул внутрь кабины и чуть не отшатнулся, встретив ледяной ответный взгляд голубых глаз. К лацкану пиджака водителя был приколот сине-золотой значок со звездами и иностранными буквами. «FBI»,– прочитал Рупкин и помянул про себя чертей. Пассажир, сидевший рядом с водителем, смотрел в окно перед собой. На его губах блуждала двусмысленная улыбка.
Уже чисто машинально постовой взял протянутые ему бумаги на английском языке. Краем глаза он заметил приближающуюся и начинающую выруливать на обочину серо-голубую машину с выключенной мигалкой. Похоже, проклятый пиндос являлся важной шишкой, раз его подстраховывал полицейский патруль.
Окончательно скиснув, постовой вернул документы, козырнул и, не удержавшись, спросил, как ему казалось, язвительно:
– А с этими правами можно ездить по нашим дорогам ... сэр?
– С этими правами наши парни ездят по дорогам всего мира... сэр!– неожиданно на отличном русском ответил фэбээровец, запуская двигатель.
День для постового Васи Рупкина был испорчен окончательно. Возвращаясь на свою вышку, он насвистывал мотив песни «Наша служба и опасна и трудна», что было признаком его исключительно плохого настроения.
Автомобиль же, в котором находился специальный агент русского отдела ФБР Джон Грей и старший лейтенант полиции из Управления по борьбе с особо крупными хищениями Пётр Синеглазов, вырулив на федеральную трассу М-16, помчался в сторону Москвы.
– Как интересно!– воскликнул фэбээровец. – Мы расследуем дело об ограблении Ореста Паратворского, являющегося, по данным ФБР, хозяином колумбийского наркокартеля и владельцем парижского салона элитных проституток. В Штатах или Европе его бы немедленно арестовали. А вас он заседает в парламенте. Я словно попал в Чикаго тридцатых годов прошлого века!
– Положим, у нас его тоже недавно наказали, оштрафовали,– несколько неуверенно возразил Синеглазов.
– На какую сумму?– поинтересовался Грей.
– Сто тысяч рублей. В пересчёте на ваши порядка полутора тысяч долларов.
Фэбээровец притормозил машину и что-то записал в блокнот.
– Кстати, почему нас остановил дорожный патруль?– спросил он своего напарника.
– Намётанный глаз,– неопределённо отозвался Синеглазов.
– На что он намётан?– немедленно уточнил фэбээровец, демонстрируя отличное знание русских идиом.
– Решил, что с нас можно срубить бабло,– со вздохом ответил Синеглазов, и агент ФБР сделал ещё одну пометку.
Некоторое время они ехали молча. Когда автомобиль выехал на кольцевую дорогу, лейтенант предложил: – Дай-ка я сяду за руль.
– У тебя появились идеи?
– Один мой информатор, по кличке Ворон, обожает разные блестящие штучки, за что и получил своё прозвище– сказал Синеглазов, перебираясь на место водителя. – В налёте он не участвовал, конечно, не его уровень, но может знать, что появилось на рынке краденого.
Проехав пару километров по кольцу, лейтенант свернул в сторону пригорода, затормозил, припарковал машину, вышел и махнул патрулю – ждите здесь.
Сыщики направились к одиноко стоявшему высотному зданию. Они уже подходили ко входной арке, как вдруг навстречу им из затенённых кустов вышла пятёрка личностей явно криминального вида.
– Сейчас мы пощекочем вам рёбрышки,– показывая в ухмылке гнилые зубы, заявил тот, что был в центре. – Ну-ка, пташки залётные, выворачивайте карманы.
С этими словами он предъявил длинный нож, скорее даже кинжал, а остальные стали поигрывать заточками.
Синеглазов не успел и рта раскрыть, как фэбээровец молниеносно выхватил пистолет и пятью точными выстрелами наповал уложил всю пятёрку.
Старший лейтенант ошарашено уставился на покойников, валявшихся на асфальте. Они уже не дышали и не дёргались.
– Ты что, стреляешь сразу на поражение?– выйдя из ступора, спросил он. – У нас так не принято!
– Тото, похоже, мы уже не в Канзасе,– проворчал Грей, возвращая пистолет на место.
Старший лейтенант стоял над пятью трупами, покусывая губы и предаваясь мрачным размышлениям.
– Надо сматываться,– решил он, наконец.
– Зачем?!– в свою очередь изумился фэбээровец. – Вызывай патруль и труповозку.
– Это были шестёрки Ворона,– со вздохом пояснил Синеглазов. – К которому мы шли. Справа Пашка Задохлик, удивительно, что он меня не узнал, ведь три года назад как раз я его и отправил за решётку. Если сейчас появится кто-то из людей Ворона, мне предстоят муторные объяснения.
– Отойди в тень,– велел фэбээровец. – Если появятся те, о ком ты говоришь, то с ними буду объясняться я,– он похлопал себя по пиджаку. – А ты будешь объясняться с патрулём, когда он подъедет.
Майор Мармеладов в третий раз хмуро и недоверчиво обошёл покойников.
– И что, он прямо вот так, сходу, завалил их всех?– спросил он Синеглазова.
Тот пожал плечами. – Вы же сами видите. У каждого только одна дырка, и больше им не потребовалось.
Стоявшие в сторонке патрульные полицейские искоса, но с большим уважением поглядывали на Грея. Потихоньку подруливал, радуясь бесплатному зрелищу, и кое-какой местный народец – всё больше полууголовные испитые личности, обычные для рабочих окраин и спальных городских районов. Синеглазов заметил среди них одного из бригадиров Ворона. Но приглашать его к разговору было не время. Да и плодотворного общения с Вороном уже не получится. Впрочем, тут он ошибся. Когда санитары укладывали в машину последнего покойника, мобильник Синеглазова запиликал.
– Начальник, что за беспредел творится?– старший лейтенант узнал хриплый голос Ворона. – С чего это менты положили столько моих людей?
Сообразив, что хозяин малины осведомлен о происшедшем не полностью, лейтенант решил продолжить игру.
– Это не менты. Твои парни нарвались на какого-то отмороженного психа из крутой конторы,– стараясь придать своему голосу оттенок сожаления, произнёс он. – Сейчас с ним разбирается начальство. Выйди, поговорить надо.
Некоторое время трубка молчала. Потом Ворон осторожно спросил:
– О чём базар будет?
– О блестящих игрушках, которые ты любишь.
На этот раз молчание длилось ещё дольше, и лейтенант решил уже, что Ворон ушёл в несознанку, когда услышал:
– Ладно, жди. Через пять минут буду.
Как видно, любопытство у барыги пересилило осторожность.
– Нет, не видел, ничего про них не знаю,– сказал Ворон, возвращая фотографии. – Такие в продажу не поступят, слишком заметны. Кто-то их или в сейф себе спрячет, или за границу переправит, продаст.
Сыщики разочарованно переглянулись.
Досье олигарха
На следующий день Пётр Синеглазов работал дома. Он решил для начала собрать информацию о деятельности и связях их клиента. Найдя сайт фирмы Ореста Паратворского, он принялся копировать в отдельный файл привлекавшие его внимание сведения. Олигарх владел предприятиями различного профиля – рекламно-модельным агентством, экспортно-импортной фирмой, имел акции нефтеперерабатывающих и металлургических заводов – так что досье постепенно становилось всё более объёмистым. Затем Синеглазов перешёл на сайт принадлежавшего Паратворскому телеканала ЛДР. Пропуская новости, фильмы, комиксы, рекламу, он останавливался только на тематических программах, стараясь по их подборке составить представление о взглядах и интересах клиента. Его внимание привлекла рубрика, озаглавленная «О вечных проблемах России говорят учёные».
– Ну-ка посмотрим, господин Паратворский, что вы считаете вечными российскими проблемами,– проворчал Синеглазов, переключаясь на просмотр рубрики, – и что говорят по этому поводу приглашаемые вами учёные.
Первая «проблемная» передача была посвящена российскому сельскому хозяйству. Некий импозантный академик, представленный ведущим как «член комиссии по борьбе с лженаукой», рассказывал о том, что ещё в тридцатых годах прошлого века настоящие учёные создавали с помощью радиации и химического мутагенеза сорта культур, благодаря которым можно было бы решить все проблемы сельского хозяйства России. Однако, скорбно сообщал далее академик, настоящим учёным приходилось нелегко. Лжеучёные сатрапы Сталина и Лысенко запрещали им работать, гнали их, увольняли, сажали в тюрьмы и лагеря. Настоящие учёные шли на костры, но от убеждений своих не отказывались. В наши дни, продолжал академик, новое поколение настоящих учёных создаёт с помощью генных модификаций сорта культур, благодаря которым можно решить все проблемы российского сельского хозяйства, но в ответ снова получает кампанию морального террора со стороны всё тех же лжеучёных– обскурантов, наследников Сталина и Лысенко. В заключение академик сообщил, что комиссия по борьбе с лженаукой, в которой он состоит, вскоре представит «меморандум о лженаучности утверждений насчёт вреда генно-модифицированных продуктов» (подлинный текст, 2017 г.).
Следующая «проблемная» передача была посвящена вопросу, как выразился ведущий, «толерантности к альтернативным образам жизни». Профессор, член той же самой «комиссии по борьбе с лженаукой» страстно жестикулируя, требовал, чтобы однополым бракам был предоставлен «юридический статус» (подлинный текст, 2017 г.), а неуважение к ним осуждалось всем цивилизованным сообществом.
Каждая такая передача завершалась вручением выступавшим, от имени Паратворского, премий «за выдающийся вклад в развитие российской науки и активную поддержку демократии».
Пролистав ещё несколько «проблемных» передач, лейтенант решил, что общественная позиция телеканала и его хозяина ясна и снова занялся изучением информации в Интернете об олигархе. Его внимание привлекла пожелтевшая фотография, на которой была изображена группа людей, стоявших в три ряда. В центре первого ряда значилась пара военных в форме и при звёздах. По краям стояли вертухаи с винтовками. Остальные по виду и по характеру одежды являли собой типичных российских зэков – угрюмые физиономии, татуировки, полосатые куртки с номерами. Подпись под фотографией гласила, что на ней изображены выпускаемые на свободу в 1956 году сидельцы Якутлага.
– Похоже, это дед или другой близкий родственник Паратворского,– пробормотал Синеглазов, увеличивая на экране фигуру одного из комиссаров, сидевшего в центре первого ряда. – До чего интересно. Получается, что Паратворский-младший сейчас владеет тем же самым якутским прииском, в гулаговском лагере которого комиссарил этот его родич.
– Возможно, он считает себя его законным наследником,– продолжал рассуждать вполголоса вслух старший лейтенант. – Раз дедушка комиссарил в лагере, строившем завод на этом прииске, то, значит, внучок имеет на такой прииск и завод священные права собственности.
– Хотел бы я знать, когда эти комиссары ссылали людей в лагеря, призывали их «напрягать все силы для строительства общенародного достояния», считали ли они уже тогда настоящими хозяевами этой «социалистической собственности» себя, притом с правом передачи её по наследству? И, значит, нынешние числят себя не ворами, а законными владельцами наследия предков?– задал он сам себе вопрос. И вскоре сам же нашёл на него ответ. Среди других сведений, Интернет выдал интервью олигарха популярной газете, в котором тот так и сказал, адресуясь к народу: мы вам ничего не должны, мы у вас ничего не украли, потому что у вас ничего не было (подлинный текст, 2011 г.).
Урок политграмоты
С некоторых пор утром по средам в УБОКХ после оперативной летучки стали проводиться лекции политического просвещения. Их читал дородный полковник с лицом постаревшего комсомольского вожака и шпалами неясного рода войск. Он, однако, обладал ярким ораторским талантом и умел так лихо завернуть про «план Аллена Даллеса», «происки госдепартамента», «фашиствующих молодчиков», "бездуховных тварей, «тупых пиндосов», «Йеллоустонский вулкан» и «госдолг США», что нередко даже вышибал слезу у слушателей. Актовый зал, в котором он читал лекции, всегда был полон.
Счёл своим профессиональным долгом побывать на политинформации – это понятие было новым для него – и специальный агент русского отдела ФБР Джон Грей. Он скромно пристроился на краю пятого ряда и с интересом наблюдал за происходящим.
Полковник-политинформатор бодрым шагом взошёл на сцену, сел за стол, раскрыл папку и сообщил:
– Тема нашей сегодняшней беседы: патриотизм и борьба с национал-предателями. Да, патриотизм, духовные скрепы, – не повод для сарказма и усмешек. Это базовые составляющие нашего национального сознания и государственного устройства (подлинный текст, 2017 г.). Но как часто наши чиновники, произнося эти правильные слова, одновременно приобретают себе вторые гражданства, виллы за рубежом, счета в иностранных банках. Это делает их потенциальными объектами шантажа со стороны агентов госдепа и генералов НАТО, мечтающих отнять у нашего народа нефть, газ, фабрики, заводы, электростанции. В связи с этим патриотическая общественность требует запретить нашим депутатам, министрам и другим чиновникам иметь виллы и счета за рубежом, особенно в Англии и Штатах-
– Вы даёте нереальные планы,– раздался голос из угла, где сидел агент ФБР Грей.
Кое-где в зале послышались смешки. Полковник-политинформатор поперхнулся, но сделал вид, что не расслышал сомнительной реплики и продолжал.
– Если бы к власти в нашей стране пришли национал-предатели, то они отняли бы, при содействии госдепа, у нашего народа нефть, газ, другие природные богатства. Они разворовали и распилили бы всё, до чего могли бы дотянуться; развалили бы производство; отменили бы или превратили бы в фарс выборы; назначили бы в парламент жуликов и воров, а также, для разнообразия, нескольких клоунов-
Полковник-политинформатор отпил минеральной воды, передохнул и продолжал:
– Они поощряли бы этнические банды; миллионами завозили бы в страну мигрантов, казнокрадов выпускали бы за границу вместе с наворованными ими богатствами-
– На этом можно было бы срубить немало бабла,– предположил из своего угла Джон Грей.
По рядам слушателей-полицейских прокатилась волна полузадушенного смеха, а полковник-политинформатор вздрогнул и покрылся холодным потом. Сидевшие сзади вытягивали шеи, стараясь получше рассмотреть оригинального комментатора.
Овладев собой, политинформатор продолжал:
– Всё это не является шпиономанией. Недавно наши органы правопорядка разоблачили вставших по сути на путь национал-предательства и пособничества агентуре спецслужб Запада крупных чиновников: министра Люлюкаева, губернатора Никобелова и ряд других-
– Огласите, пожалуйста, весь список,– снова подал голос из своего угла фэбээровец и недоуменно завертел головой, когда в зале грянул совсем уже откровенный хохот.
Сделав над собой усилие, политинформатор продолжал:
– Национал-предатели доходят до последних пределов цинизма, заявляя, что всё ещё имеющиеся местами в нашей стране отдельные проблемы обусловлены якобы воровством и взяточничеством-
– Косить бабло и руководить страной – профессии разные,– подтвердил тот же голос из того же угла.
На сей раз ответом был гомерический хохот всего зала.
Полковник-политинформатор побагровел.
– Кто этот провокатор?– рявкнул он, ударяя кулаком по столу и вставая. – Покажи своё лицо, агент госдепа!
– Простите, сэр,– ответил, поднимись с места Джон Грей, – я работаю в ФБР и не имею отношения к госдепартаменту. Видимо, причиной вашего гнева послужило плохое знание мною русских идиом. Если так, то я приношу свои искренние извинения.
На сцену поднялся начальник УБОКХ и принялся что-то втолковывать политинформатору. До навостривших уши слушателей долетали слова: «особо важное дело... по распоряжению замминистра... согласовано... сам Паратворский...»
Полковник слушал с каменным лицом, потом кивнул.
– На сегодня занятия закончены,– объявил он.
Лекция по сетевой логике
– Вряд ли это дело доставит нам особые хлопоты,– сказал капитан Голохвастый, доставая из кожаной папки аналитические отчёты экспертов. – Логический метод, вместе с возможностями современной техники, способен решить любую задачу. Помните, как говорил Шерлок Холмс? «Дайте человеку, в совершенстве владеющему логическим аппаратом, одну каплю воды, и он по ней, чистой дедукцией, составит ясное и точное представление об Атлантическом океане и Ниагарском водопаде».
Следственная группа в составе пяти полицейских, двух экспертов и специального агента ФБР Джона Грея заседала в кабинете майора Мармеладова, расположенном на втором этаже угрюмого серого здания Управления по борьбе с особо крупными хищениями.
– Со времён Холмса криминалистка шагнула далеко вперёд,– продолжал капитан, – и стала практически точной наукой. Мы обнаружили на месте преступления следы, нити одежды, микрочастицы, оставленные нападавшими; определили характеристики использованного ими оружия. Эти данные приведены в экспертных отчётах. Остаётся только, пользуясь логикой по методу Шерлока Холмса, составить единую картину происшедшего и найти виновных, чтобы восторжествовала справедливость.
Старший лейтенант Синеглазов скептически хмыкнул.
– Если бы Шерлок Холмс вместо поисков того, кто похитил у почтенного старого джентльмена голубой карбункул, занялся бы изучением того, как этот карбункул попал к почтенному старому джентльмену, его история оказалась бы куда более занятной,– сказал он. – Да и результат его расследования, скорее всего, был бы другим, а уж «торжество справедливости» точно выглядело бы тогда совершенно иначе.
– В классической логике Джона Буля и Шерлока Холмса все понятия строго определены н не меняются,– продолжал Синеглазов. – Между тем, помянутая вами «справедливость» зависит от многих дополнительных обстоятельств, да и понимают её многие по-разному. Значит, мы должны применять динамическую логику, учитывающую возможность изменения объёма используемых нами понятий.
Далее, Холмс делал свои выводы, основываясь на цепочке заключений. Однако каждое из них было верным лишь с некоторой вероятностью, а поскольку для линейной цепочки заключений вероятности перемножаются, и поскольку каждая из них меньше единицы, то окончательный вывод, подаваемый знаменитым сыщиком как несомненная истина, был только более или менее возможным. Притом, чем длиннее была цепочка его рассуждений, тем менее вероятными оказывались его выводы. Таким образом, мы должны расширить логику от классической джон-буль – шерлок-холмсовской, в которой утверждения либо истинны, либо ложны, до условно-вероятностной, где они истинны или ложны лишь с некоторой вероятностью.
Наконец, явления предстанут нам в относительно правильной логической взаимосвязи только тогда, когда мы учтём достаточно полный набор касающихся них фактов, событий, отношений – всю сеть связанных с ними обстоятельств. Тогда мы сможем и относительно правильно разрешить возникшие перед нами проблемы.
– С этим вряд ли можно спорить,– отозвался один из экспертов. – Но логическая сеть состоит из линейных нитей, логических цепочек. И одна такая цепочка нами уже обнаружена – группа микрочастиц на месте происшествия после спектрально-химического анализа идентифицирована как пепел от волчьей шерсти, притом принадлежащей, несомненно, ликантропу (греч. – человек-волк).
Лица российских полицейских вытянулись, а специальный агент ФБР Джон Грей навострил уши.
В мире о ликантропах – оборотнях, имеющих внешность людей, но сущность волков – было известно относительно мало. Они жили замкнутыми общинами и практически не допускали в свою среду инородцев. Да и объявились они недавно, всего несколько лет назад, в зауральском регионе России. Внезапно и стремительно вынырнув откуда-то из необъятных пространств Сибири, ликантропы захватили несколько прилегавших к тайге деревень, с крайней жестокостью вырезав всех сопротивлявшихся, а остальных обратив в рабов. Затем они начали совершать набеги на соседние населённые пункты, грабя имущество и угоняя людей в плен. Вскоре они фактически установили свою власть на территории всего Притаёжного района Лесо-сибирской области. После чего начали появляться в соседних городах и посёлках, расширяя, так сказать, кормовую базу.
Ликантропы жили родоплеменным, а местами даже первобытно-общинным строем. Все решения принимали военные вожди, они же главы кланов. Своим успехам в набегах и грабежах ликантропы были обязаны применению особой боевой тактики под названием «ихтитулут – тухтукомат», что в переводе означало: «когда нас десять на одного – мы никого не боимся», или, как вариант: «десять на одного – мы непобедимы».
Поставленное перед перспективой появления на территории страны неконтролируемого бандитского анклава, правительство послало против ликантропов войска, но их действия оказались малоэффективными. Люди-волки прекрасно ориентировались в лесах и болотах. На небольшие группы солдат, отставших от своих частей, они нападали, следуя правилу «ихтитулут – тухтукомат», и вырезали всех до единого, а встретив превосходящие силы, разбегались, уходили тайными тропами в чащобы тайги, где били в бубны и угрожающе завывали.
После нескольких лет такой безрезультатной войны правительство решило переменить тактику. К вождям ликантропам была направлена миссия, предложившая им официальное признание, устройство в форме национальной автономии и, главное, выплату значительной дани, обтекаемо названной «помощью федерального центра». Взамен предполагалось, что ликантропы прекратят набеги на города, грабежи и убийства, и перейдут к некоторого рода мирной жизни.
Вожди согласились.
Вскоре на территории бывшего Притаёжного района возникла автономия Ликантропия, с правительством, составленном из вождей кланов; парламентом, образованном из шаманов и знахарей; гербом, изображавшим оскаленную пасть волчицы Тахтамат – по верованиям ликантропов прародительницы их племени; и всё тем же девизом «десять на одного – никого не боимся». В Москве появилось дипломатическое представительство Ликантропии, место для которого отвели, впрочем, подальше от центра, на окраине столицы.
Когда волнение в обществе, вызванное появлением ликантропов, поутихло, проблемой их происхождения занялись учёные. Одни, указывая на сходство ликантропов с людьми, утверждали, что ликантропы являются человеческим племенем, обосновавшимся в древние времена в глухих местах Сибири и постепенно одичавшим. Другие, отмечая расхождения в строении скелета людей и волколаков, полагали, что ликантропы представляют собой особую ветвь эволюции, которая некогда совершила скачок от волков к человекообразным, но остановилась на полпути. Третьи, обратив внимание на отсутствие сообщений о ликантропах в записках первопроходцев Сибири, в летописях и исторических трудах русских учёных, заявляли, что ликантропы – это пришельцы, попаданцы из параллельного измерения в наш мир. Наконец, четвёртые углубились в архивные краеведческие материалы и обнаружили там упоминания о некоем местном племени, подобном по описанию ликантропам, которое, испытав во времена культа личности репрессии, ушло в глухую тайгу. Подтверждением, что речь в данном случае могла идти о ликантропах, была их неукротимая ненависть к Сталину, даже имя которого они не могли слышать спокойно.
Несмотря на выделяемую центром Ликантропии значительную денежную помощь, многие ликантропы покидали свою автономию и отправлялись в города, где сколачивали шайки, занимавшиеся рэкетом и грабежами. Поэтому перед властями, волей-неволей, встала задача адаптации ликантропов к нормам человеческого общежития. Эту задачу пришлось решать, преодолевая сопротивление правозащитников, твердивших о «попрании прав малого, но гордого и свободолюбивого народа», а также экологов и «зелёных», выражавших опасения насчёт уменьшения биоразнообразия в природе вследствие возможного исчезновения уникального национального менталитета ликантропов.
Впрочем, хлопоты правозащитников и опасения экологов оказались, по сути, лишними. Приучить ликантропов к производительному труду, несмотря на все усилия, не удалось. На курсы обучения рабочим профессиям ни один из них не записался. А попытка, в порядке эксперимента, насильственно отправить часть молодых ликантропов в колледжи и институты привела лишь к постоянным избиениям их бандами студентов (по правилу «десять на одного – никого не боимся») и изнасилованиям студенток.
Короче, все старания цивилизовать ликантропов потерпели неудачу, и единственным культурным достижением человечества, которое они согласились воспринять, оказались компьютерные игры.
Представители силовых структур предпочитали не связываться с ликантропами. В случае «обиды» своего соплеменника, те сразу сбегались стаей, выли, угрожающе махали волосатыми лапами с когтями, а если их оказывалось не меньше чем десять на одного («ихтитулут – тухтукомат») то могли даже и напасть на полицейских.
Неудивительно, что известие о возможном участии ликантропов в нападении на охрану Паратворского, мягко говоря, не вызвало в следственной группе энтузиазма.
– Это подстава,– с надеждой сказал кто-то. – Грабители подбросили клочок волчьей шерсти, чтобы навесит нас на ложный след.
– Может быть и такое,– задумчиво согласился Мармеладов. – Удалось установить, к какому клану он принадлежит?– повернулся майор к экспертам.
– Да, это Таёжный Тигр,– ответил один из них.
– Очень хорошо. Их вождь постоянно обитает в Москве. Попробуем с ним встретиться. Если он поклянётся священной волчицей Тахтамат – такая клятва для них нерушима – что его люди не имели отношения к нападению на машины Паратворского, то эту линию расследования можно не открывать.
– А почему он согласится с нами встретиться?– задал вопрос кто-то из полицейских. – Ведь ликантропы терпеть не могут людей.
– А мы придём к нему с запиской от верховного шамана,– улыбнувшись, сказал майор.
– А шаман-
– А шаман даст нам такую записку, потому что мы знаем один его семейный секрет. Дело в том, что его внук, которому скоро исполнится шестнадцать лет, до сих пор не представил кругу старейшин отрезанную им у человека голову – что требуется, по их обычаям, для прохождения обряда совершеннолетия. Мало того, он несколько раз говорил деду, что компьютерная игра «Варкрафт» ему гораздо интереснее, чем пляски с бубнами перед елями и ритуальные жертвоприношения собак. Если о таком отступничестве проведают ликантроповские вожди, то верховный шаман немедленно лишится должности, а все члены его семейства станут изгоями. Мы это знаем, и он знает, что мы это знаем, поэтому он иногда выполняет наши маленькие просьбы.
