Текст книги "Связанные паутиной"

Автор книги: Михаил Парфенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Сохраняя безучастное выражение на лице, Сантера встряхнула кистью. Острый, как бритва опытного карманника клинок выпорхнул под его волосатый кадык.

– Этого достаточно или добавить?

Среагировал он моментально, правда, на свой манер:

– Что вы хотите? Вас послал чудак Ву? Я ничего не знаю, я простой продавец чая, меня нельзя…

– Помолчи, – посоветовала ведьма. – Я говорю – ты слушаешь. Мне нужен опытный человек, способный сделать качественные поддельные бумаги в короткий срок. Ты знаешь такого?

– Да что вы такое говорите, добрая госпожа?! Как можно, я лишь торгую…

– Я знаю, чем ты торгуешь. Так или иначе, ты отдаешь кому-то часть выручки, чтобы тебя прикрывали от чистопородных и не дергали местные. Кто в этом городе греет руки? Мне нужно имя и место, где я смогу с ним встретиться!

– Эй, старик, помощь нужна? – В проеме мелькнула кучерявая рябая рожа.

Торговец Смешной пылью неистово замотал головой.

Сантера удивленно хмыкнула.

Рябой детина, такой же грязный, как и окружающая обстановка, втиснулся в помещение с низким потолком и демонстративно хрустнул кулаками:

– Нехорошо обижать беззащитных прохожих. Беги, пока цела, кура.

– Приходят, обзываются, мешают. А ведь я только и хочу, чтобы все всегда было по-моему, – пробормотала черноволосая авантюристка, отталкивая от себя торговца на тюки с тканями.

Недовольный неучтивым поведением защитник вознамерился выгнать ее силой. Скорчил страшную морду, сжал пудовый кулак, но, не успев сделать и шага, запнулся о выбоину в дощатом полу. Чем она тут же не преминула воспользоваться.

Подскочив, быстро ударила развернутой стопой под колено, а раскрытыми ладонями хлестанула парня по ушам, да так, что у него закатились глаза и кровь закапала из носа.

– Так на чем мы остановились? – спросила Сантера, не успело еще тело пострадавшего рухнуть, унося за собой часть непроданного товара.

– Вам нужен старина Половинчатый Хуп. Да-да! Точно! Именно он поможет в вашей щекотливой ситуации!.. Я буду защищаться, не подходите!

Стоило ей приблизиться, как этот тип с сальными глазками начал размахивать ногой и истошно вопить.

– Не буду я тебя трогать. Лучше скажи, где мне его найти?

– О, это очень просто! Для этого всего лишь следует прийти к богу!

Старая полуразвалившаяся храмина Матха-бога, высокими шпилями двух своих башен пронзала белесый смог, пригнанный ветром с промышленных зон. Небо здесь частенько раскрашивалось в два цвета: темно-синий и желтовато-белый. Просто некоторые фабрики работали круглосуточно.

Обитель довольно молодой, но уже оставшейся в полном одиночестве религии выглядела неважно. Все, кто хотел пройти очищение благовонной водой, ездили в новую Пьету – там по указу Матиса для этих дел отстроили роскошный дворец.

Сюда же ходили бедняки, чей вид недопустим на пороге новой дорогой храмины. За невысокой проржавевшей оградкой располагалось место для Прощания. Глубокая яма, куда люди бросали ненужные, но дорогие вещи, чтобы немного облегчить свой путь в бренном мире. Даже сейчас, когда над головой виднелся огрызок слабой луны, там толпились несколько темных фигур. Хотя Сантера не могла поручиться, что они пришли искупать свои грехи.

Потрескавшаяся дверь храмины была приоткрыта, изнутри доносились тихие, полные грусти голоса поющих. Но ей не сюда.

Обойдя мрачное здание, девушка уверенным шагом направилась к пустующему двору. Здесь обычно собирались скорбящие по умершим, когда тело следовало предать огню. Перед десятком скамей возвышалась покрытая сажей, черная, как ее волосы, печь. Неплотно прикрытая решетчатая дверца заунывно скрипела; ветер проникал внутрь могучей конструкции, гулял там, врезаясь в пропитанные жиром стены, и казалось, что печь тяжело вздыхает.

Приметив небольшую дверцу с обратной стороны храмины, Сантера решительно постучалась. Ей ответили не сразу.

– Чего надо? Поздно уже, проваливай домой!

– Я пришла к богу.

– Бога нет дома, – хмыкнули из-за двери. Но все же что-то клацнуло и появился просвет, в котором удобно расположился бугристый нос, кусок щеки и выпуклый карий глаз. – А если и есть, какой прок тебя пускать? Покажи денежку.

Сантера послушно кинула мелкую монету в щель.

– Жадина. Дай больше!

– Боюсь, Хупу не понравится, что к его гостям так неучтиво относятся. Он может обидеться, и всерьез.

– Сразу надо говорить, госпожа. Сразу! А то ведь и отравленную иглу под ребро заработать можно. Кто ж его знает, какие люди тут по округе шастают. А если чистопородные нагрянут?

Дверь распахнулась, и паренек с жирной блестящей кожей пропустил ее внутрь.

Снизу доносился шум. Спускаясь по крутой винтовой лестнице, ведьма все четче ощущала запах спирта и разврата, поднимавшегося со дна веселого местечка под названием «Босая рыба» – логова, созданного для мошенников и воров самим Хупом Ферго. Иначе – Половинчатым Хупом.

В большом зале играл оркестр. Нагие танцовщицы с медной кожей и пепельными волосами отплясывали замысловатый страстный танец на украшенной цветами сцене. Браслеты на их ногах мелодично позвякивали в такт тяжелым ударам об пол. Вокруг беспорядочно стояли столики, сновали гости Хупа и прислуживающий персонал.

За большим прямоугольным столом играли в «силки» [9]9
  Старая командная игра с квори. Произошла от более масштабной «Лесной ловли», придуманной агисками. Цель игры набрать как можно больше очков, опередив соперников.


[Закрыть]. Несколько человек, азартно прикрикивая, гоняли несчастного круглого зверька-квори двумя лопатками, пытаясь выгнать его за пределы вражеского поля и удержать в своем. Когда в очередной раз зверек нырял в специальную лузу, все огорченно стонали и начинали заново.

Сам хозяин удобно расположился в дальнем углу, за перегородкой, среди красивых девушек, облачение которых состояло из прозрачной кисеи и большого количества косметики. Пол вокруг роскошного ложа был заставлен полупустыми бутылками и конфетными фантиками.

– Неужели нам необходим закон? Сами подумайте, мои милые девочки! Зачем раз за разом усмирять свои страсти, поддаваясь этой моде на законопослушный образ жизни? Кто может утверждать, что дурно, а что угодно нашему грозному божеству? Словно все те скучные правила не придумали сами люди, дабы возвыситься над глупцами и научиться ими управлять!

Говорил, разумеется, сам Хуп Ферго. Этот некогда красивый человек, чей возраст еще не переступил грань, отделяющую молодость от зрелости, лежал на горе подушек, сжимая испачканными шоколадом пальцами волосы одной из своих полураздетых фавориток. Остальные веером расположились в ногах, преданно ловя каждое его слово и изредка бросаемые лонги.

Половинчатым его прозвали недаром, – часть лица юноши украшал бугристый шрам, от носа осталась изуродованная половинка с узкой, плохо сросшейся ноздрей. Поговаривали, что, будучи подростком, Хуп за какое-то прегрешение попал в лапы тайной полиции Кнеза, и они над ним славно потрудились.

Сантера остановилась в паре шагов, заинтересованно прислушалась. Хозяин «Босой рыбы» закинул очередную сласть в рот и продолжил:

– Быть может, Матх и сам не прочь утолить жажду добрым вином, а зуд в чреслах – упругой женской плотью? Вы думали о том, куда попадете после смерти, а, девочки? Вам обещают вечную агонию, море пыток… Забвение! Но разве суть женщины не в том, чтобы удовлетворять потребности мужчины?

Фаворитки подобострастно кивали, алчно разглядывая драгоценные перстни на его грязных пальцах. Сейчас каждая из них мечтала лишь о том, когда Хуп наконец замолкнет и займется ими вплотную. Иначе подарков им не видать.

Но Хуп не замолкал.

– А если так, то в чем же грех? Подумаешь, осчастливила не одного, а многих! И в этом я вижу паскудную фальшь нашего больного общества! Вы, мои труженицы, так стараетесь, работаете не покладая рук, – а в ответ презрение. И нам не легче, верите? Каждый толстосум, чья филейная часть не влезает в карету, считает своим долгом орать: «Воровство – самый страшный грех!» А деньги, деньги-то, тьфу! – ерундовина! Жалеть о них не стоит. И Матх говорит о том же. А это значит, девочки, что мы с вами к нему ближе всех.

– Истинно сказывают: «Кто есть красноречив, тот род ведет от ядовитых гадов». Язык твой острее моего клинка, благородный Хуп, – негромко сказала Сантера, отодвигая невесомый полог.

Хозяин заведения лениво посмотрел в ее сторону. Ведьма улыбнулась и слегка склонила голову в поклоне.

– А ты вообще кто? – Он недовольно сполз с подушек, благоухающих духами, расталкивая фавориток. – Хочешь присоединиться? Мои девочки освободят тебе место. А если нет, – то прочь с глаз! Я не намерен тратить время на бесполезное знакомство.

– Если ты выслушаешь меня, оно таковым не будет. И ты, и я останемся довольны. В ином случае, уверяю, ты пожалеешь, что не сдох тогда во время пыток.

Прозвучало вызывающе, но с такими, как Половинчатый, по-другому нельзя. Они уважают лишь грубую силу, чтобы там ни говорили.

Хозяин «Босой рыбы» помрачнел, оттолкнул лезущую успокаивать его девицу и щелкнул перстнями. Тотчас за спиной Сантеры возникли трое крайне мрачных субъектов с бычьими шеями. Похоже, таких где-то активно штампуют и распродают. Куда ни плюнь, везде одни и те же красные рожи!

– Убрать мерзавку с глаз моих, – процедил Хуп. – И чтобы я ее здесь больше не видел, ясно?

– А можно мы с ней… – обрадовались охранники.

– Можно!

– Только осторожно, – вставила Сантера. Ее начало забавлять отношение к собственной персоне. Недооценивают, что ли?

– Да откуда ты такая невоспитанная взялась? – возмутился Половинчатый, поворачиваясь к ней.

– Из мамы. Наверно. Утверждать не стану, а то мало ли…

– Э, малявка, пошли на выход. Там о манерах поговоришь, – вызвался первый доброволец на экзекуцию, кладя мощную лапу ведьме на плечо.

Уголки ее полных губ тут же гадливо опустились вниз.

– Не смей меня трогать, грязная свинья, – прошипела она, напрягаясь всем телом.

– Что ты сказала?! Ах ты б… – не успев досказать крепкое словцо, охранник подавился воздухом. Нечеловечески твердый локоть врезался ему в солнечное сплетение.

Двое других тотчас, не раздумывая, кинулись в бой, стараясь взять юркую девушку в клещи. Здоровенный бугай, отличавшийся от собрата лишь наличием сережки в виде клыка, украшавшей потное ухо, схватил ее за локоть.

К его величайшему удивлению, бесовка странно изогнулась в спине, стала падать, а вот нога ее, одетая в изящный сапожок, наоборот, взвилась вверх, устремляясь к лицу третьего охранника.

Но Хупа Ферго не зря уважали все, включая бывалых воров, – он прекрасно разбирался в людях и не скупился, когда дело касалось защиты его особы. Нанятые молодцы знали свое дело.

Удар ведьмы ушел в пустоту, а она сама, сделав колесо, упала в лапы другого противника – того, которому врезала под дых.

– Вот мы и встретились снова, – глухо просипел прислужник Половинчатого: мышцы на плечах вздулись от натуги, желая раздавить виновницу переполоха. Сантера почувствовала, как трещат ее ребра.

«Только бы одежду не порвал», – мелькнуло в панике.

Похоже, требовалось кончать этот спектакль.

Она нанесла несколько точных и быстрых ударов ему по голени. Когда хватка несколько ослабла, змеей скользнула по мускулистому торсу, умостившись на плечах громилы. Ноги ее стали кольцом, сдавившим толстую шею, тело устремилось вниз. И несчастный охранник, потеряв опору, полетел в зал, сбив по дороге с ног товарища и снеся вместе с ним расписанную пышнохвостыми птицами перегородку.

Девицы, стайкой пугливых грызунов окружив Хупа, визжали. Разномастная публика повернулась на шум; чья-то скрипка взяла пронзительно высокую ноту, и оркестр пугливо замолк. Сам же хозяин «Босоногой рыбы» с острым молчаливым интересом наблюдал за развернувшейся дракой.

Тем временем Сантера вооружилась стулом, который тотчас в мелкие щепки разбила о голову последнего противника. С ближайших столов стали вставать гости заведения. Схватив бутылку с высоким горлышком и залпом отпив, ведьма сунула руку в карман. Пальцы нащупали гладкую холодную поверхность коробочки Шаткуна [10]10
  Компактный прибор для получения огня, наполненный горючей жидкостью.


[Закрыть]. Выудив ее наружу, надавила на углубление на блестящем корпусе. С тихим щелчком откинулась крышечка.

– Не стоит… – крикнул кто-то, но так и не успел сказать, чего не стоило делать. Сантера поднесла коробочку к губам и выпустила мощную струю огня в сторону зрителей. Толпа ахнула и испуганно отхлынула.

В полной тишине раздались жидкие хлопки. То аплодировал Хуп Ферго, владелец увеселительного заведения «Босая рыба»:

– Превосходно, воистину превосходно.

Сантера театрально поклонилась.

А он развел руками и обратился к притихшим гостям:

– Прошу прощения за это маленькое недоразумение. Всем вина за мой счет! Продолжайте веселиться, пить, играть и любить моих девочек! А вы двое, – Хуп повернулся к своим подчиненным, – приберитесь здесь, и прочь с глаз. Вы опозорились!

Двое более-менее стоящих на ногах подхватили третьего, получившего удар стулом, и, едва сдерживая гнев, коротко поклонились.

– Прошу следовать за мной. – Хуп развернулся на носках и направился к комнатам уединения, находящимся за овальной сценой.

Что ж, спектакль удался! Теперь ведьму воспринимали всерьез.

Со всех сторон доносились стоны и крики наслаждения. Один раз в коридор выбежала нагая девица, за ней последовал хохочущий нетрезвый мужчина со шрамами на лице. Увидев молодого хозяина, парочка едва не протрезвела. Пробормотав слова уважения, они скрылись в соседней комнате, откуда сразу донесся шум и треск разрываемой ткани.

Хуп привел Сантеру в тесную комнату и запер за собой дверь. Усевшись на роскошный ковер из шкуры неизвестного карманницеживотного, первым начал разговор:

– Что привело прекрасную леди в обитель изощренных удовольствий и заставило столь нагло оскорбить ее хозяина? Я уж не говорю про испорченную мебель, разбитые вазы и растревоженных посетителей, которые приходят сюда за усладой после тяжелых трудовых будней.

– Не сомневаюсь, что и из этого ты извлечешь выгоду. Ведь я не причинила вреда твоим псам – хотя могла. А привела меня сюда крайняя нужда.

Галантно опустившись на пол перед низким столиком, Сантера скинула примявшуюся шляпку, позволяя растрепавшимся волосам тяжелой блестящей волной рассыпаться по плечам.

– Я знаю, что ты самый ловкий и хитрый мошенник в этом городе. Мне же нужны бумаги, удостоверяющие мою личность. Мы можем помочь друг другу.

– К какому сроку требуются фальшивки?

– К завтрашнему утру.

– Ты смеешься надо мной, незнакомка?! – подскочил Хуп. – Это невозможно! Не важно, какие требуются бумаги, – подделка займет как минимум неделю! Надо ведь достать образец, сверяясь по нему, подделать подписи, сделать дубликат печатей и…

– Уверена, что у тебя в помощниках найдутся и не такие ловкачи. – Она склонилась над столом, приблизив к нему лицо. Перешла на интимный полушепот: – И ты, и они не останутся внакладе, обещаю.

– Возможно, что и найдутся. Но чем ты сможешь меня порадовать? Поверь, я не куплюсь на твое хорошенькое личико, незнакомка. В моей постели бывали и графини и грот-баронессы, я пресытился вашей недолговечной красотой.

– А как насчет красоты вечной и неизменной? – Меж тонких пальцев ведьмы, сверкая гранями, возник крупный рубин. Возник и тут же исчез.

– Этого мало.

Конечно, он врал. Денег, полученных с продажи драгоценного камня, хватило бы на восстановление десятка таких заведений с нуля. Но у ведьмы не было никакого желания торговаться из-за безвкусных камушков, которые люди почему-то стали считать ценными.

Жестом фокусника высыпала на лакированную поверхность стола горсть бриллиантов размером с горошину. Холодными искрами они разлетелись во все стороны, разбрасывая цветные блики.

– Хватит? – вежливо поинтересовалась Сантера. В зелени глаз плескалась надменная издевка.

Половинчатый нервно провел рукой по изуродованному лицу:

– Очень хочется спросить твое имя, незнакомка, но это будет прямым нарушением главного правила всех воров. А я чту кодекс Тени и Ножа [11]11
  Свод негласных правил, которых придерживается ночное братство.


[Закрыть]. Говори, что тебе нужно, и, клянусь своей репутацией, ты получишь желаемое в срок.

– Для начала мне необходимо…

Глава 5
Чистопородные

Неохотно отступала тьма, передавая эстафету новому дню. Просыпалась застуженная Пьета, овеваемая двенадцатью вихрями, приходящими с океана, открывала глаза-окна, разевала беззубый рот в зевоте.

Под ногами прохожих хлюпала привычная осенняя слякоть. Все готовились к зиме, что собиралась нагрянуть совсем скоро, принося за собой жидкий снег, простуды, румянец на щеках и покрасневшие шмыгающие носы.

Здание пантенариума [12]12
  Здание, вмещающее в себя штабы нескольких органов власти. Делится на сектора: Захвата, Надзора, Закона и Борьбы с нечеловеческой деятельностью.


[Закрыть], сохранившееся с тех давних времен, когда город еще звался столицей Правого побережья, имело три корпуса внушительных размеров. Многоэтажные постройки, выложенные плиткой черных и белых цветов, занимали полквартала, возвышаясь над остальными домами, как могучий великан-воин над окружившими его детьми. Украшением центрального корпуса являлась четырехсторонняя часовая башня с колоколами, которые отмечали каждый новый день мощным перезвоном.

На высокие белые ступени, ведущие прямо к широким дверям с изображением ладони, сжимающей шпагу, робко ступила девушка – высокая блондинка с короткими торчащими волосами, в мешковатой одежде и очках с толстой оправой. В руке – потертый портфель. Напряженно щурясь, она потянула за уголки глаз, стараясь разглядеть изображение мирового Правосудия в мраморе.

Двое мужчин, зеркальное отражение друг друга, стояли спина к спине у дверей пантенариума с суровыми до жесткости лицами. У каждого в одной руке раскрытая книга, в другой странное оружие – вытянутая трубка с рычажком и кольцом для указательного пальца.

– Вроде нашла, – неуверенно произнесла девушка, засовывая портфель под мышку.

В прохладном холле ее остановил один из представителей системы городского Надзора и Принуждения, требуя пропуск.

– Простите. У меня… вот… доверительная грамота из Коррсума. Меня сюда послали на стажировку, – пролепетала несчастная. – С кем я могу об этом поговорить?

Скользнув тусклым невыразительным взглядом по протянутой бумаге с гербом учебного заведения, он сразу потерял интерес и неопределенно махнул рукой.

– Ага, спасибо.

Вытирая линзы нелепых громоздких очков, постоянно расспрашивая снующих без дела работников, заглядывая во все кабинеты, девушка направилась на поиски зала регистрации сотрудников. Найдя желанную дверь, долго мялась на пороге, не решаясь постучать. Когда набралась смелости и вошла, почти сразу была послана в другой кабинет этажом выше.

И начался круговорот бюрократии в природе.

Ее отправляли за справками, печатями, подтверждениями в устной и письменной форме, заставляли заполнять бланки и анкеты, отвечать на вопросы, высовывать язык, доставать пальцем до кончика носа и даже разок двигать стол какого-то важного начальника.

Одни работники ничего не знали и знать не желали, другие знали, но были заняты работой, третьи – завтраком, четвертые… Когда, обессилевшая и запыхавшаяся, она вернулась к началу своего пути, у двери в зал регистрации толпилась очередь. Застонав от отчаяния, бедняга опустилась на подоконник и потерла лицо ладонями.

– Жан-Карло Косимо к вашим услугам! Говорят, к нам специалиста из Коррсума прислали. Ты будешь?

Рядом стоял коренастый мужчина в форме серого сектора – сектора Борьбы с нечеловеческой деятельностью, с нашивками шутеннанта и дружелюбно улыбался.

– Я. Вот направление в ваш сектор, хвалебная грамота, перечень оценок и заслуг… А откуда вы узнали о моем приезде? – опомнилась девушка и удивленно нахмурила лоб.

– Мне доложили, что по коридорам бродит девчонка с бумагами из Замкнутого университета. Вот уж не ждали такого подарка к приходу ледяных ветров. Как звать тебя, специалист?

– Лиз Брукс, факультет Опасных явлений, кафедра «Изучения слабых сторон у Иных с последующим уничтожением…»

Последнее прозвучало довольно насмешливо, но не обидно. Так старшие обычно дружески подтрунивают над младшими.

– Хватит, хватит. Я университетов не кончал, меня такие названия пугают больше всех ваших гъяков [13]13
  Обобщающий термин для всех нелюдей, разумных и неразумных, с магией и без.


[Закрыть]вместе взятых… Лучше скажи, почему к нам, а не в столицу к тамошним ученым господам?

– Я родилась в этом городе и хочу принести ему пользу! – четко, словно долго репетировала, ответила белокурая Лиз, машинально поправляя сползающие очки. – Какая польза от моих знаний, если их нельзя проверить на практике?.. К тому же в столице жизнь дорогая. – Это она сказала смущенным шепотом, ближе наклоняясь к удивленному шутеннанту.

Он потер подбородок и крякнул:

– Ну дык все с тобой ясно. Давай дуй на третий этаж, правый коридор, последняя дверь без номера. Жди там. А я пока все здесь улажу, иначе ты приступишь к работе лишь на следующий праздник Святейшего Джустино. Давай, девочка, шевелись! Здесь тебе не гранит науки – грызть нечего!

– Как прикажете! Будет сделано! – тонко выкрикнула Лиз, вытягиваясь в струнку. И, развернувшись на каблуках, едва не выронив при этом портфель, побежала исполнять приказ. Косимо лишь почесал затылок:

– Чудная какая!

Успев по дороге заблудиться, специалистка из Коррсума достигла заветной цели. Ввалившись в комнату без номера, застыла, наткнувшись сразу на несколько внимательных, изучающих взглядов. Кроме нее здесь оказалось пятеро человек разного возраста. Каждый занимался своим делом.

– Нас что, опять хотят согнать на учения? Если так – я не пойду, – лениво отозвался коренастый крепыш, с довольной миной хлопая об стол картой. Стакан, стоящий между играющими, громко звякнул.

– Или кто-то опять затеял драку с занудами из Судебного сектора, а Верховный пантенар дознался, – негромко сказал тощий бледный юноша, не отрываясь от своего занятия: сидя на подоконнике, он рассеянно колупал ногтем стекло. – Какая жалость, если один из вас попадет под трибунал.

– Уж кто бы говорил! Сам в прошлый раз ко-лификуму законников чуть глотку не вскрыл… А мы вот так! – Крепыш вновь отвлекся на игру, с силой шлепая картой «Зависти», изображавшей девицу легкого поведения, обнимающую карлу.

Второй игрок, мужичок со щеками как у бульдога и высокими залысинами, недовольно поморщился и парировал «Конницей».

– Эй, не жульничай! Я видел, ты ее из сапога достал! – возмутился крепыш.

– Ты назвал меня жуликом? Левобережная рожа! Не нравится проигрывать – езжай домой!

– Как ты меня назвал?!

– Простите… извините, я хотела бы… – подала голос Лиз, переводя беспомощный взгляд с одного чистопородного на другого. Как оказалось, шутеннант Косимо отправил ее прямо в комнату отдыха для членов серого сектора.

– Тихо, замолчали все! Спрячь карты, Блез, иначе они полетят в окно! Еще раз начнешь свой расистский бред, и я лично подам прошение на твое отстранение от службы, Луис!

Ругающиеся притихли, сидящий на подоконнике юноша поежился, и даже спящий на диване в углу недовольно зашевелился.

Оторвавшись от изучения огромной, во всю стену карты мира, к болтунам повернулся плечистый молодой мужчина с золотистой шапкой волос. На сером мундире красовались нашивки лейб-мастера. Он внимательно посмотрел на только что вошедшую девушку и вежливо спросил:

– Нас вызывает шутеннант Косимо?

– Нет. – Лиз чуть не проглотила язык от волнения. – Он меня сюда послал… вот.

– Я слышал, как старик хвастался тем, что нам переводят специалиста аж из самого Коррсума, – названный Блезом нехотя встал из-за стола и потянулся. – Который типа поможет нам увеличить эффективность деятельности нашего отдела. Хотя о нем еще вчера никто и слышать не слыхивал. Вот как!

– Небось письмо из магистрата затерялось. В этой канцелярии все не так как у людей.

– Тебя послали, чтобы ты представила нам новенького? – подсказал лейб-мастер, косясь на своих подчиненных.

– Нет. Меня послали сюда, чтобы я здесь… ну вместе с вами… тут… работала, в общем.

Волнуясь еще сильнее, специалистка по изучению Иных торопливо подала ему смятые бумаги. Он взял их осторожно, внимательно осмотрел на свету печать и кивнул головой:

– Все верно. Обмана нет.

– А я надеялся, что мужик будет. Было б хоть с кем выпить после службы, – разочарованно пробубнил Блез. – Люси, как нам быть?

– Не. Называй. Меня. Люси! – процедил лейб-мастер. – Меня зовут Люциан Нил Оберрон Максмилан! Я ведь просил обойтись без этих вульгарных кличек! Просил?!

Луис почесал свои бульдожьи щеки, толкнул соратника в бок и шепотом спросил:

– Ну кто тебя за язык тянул, а? Наша неженка благородная теперь не заткнется.

– Меня зовут Лиз Брукс. Буду рада с вами работать! – громко, стараясь напомнить о своем присутствии, произнесла девушка.

– Спешу обрадовать: работают на фабриках, а здесь ты будешь жить, – меланхолично заметил бледный юноша, поднимая на нее опасный взгляд темных хитрых глаз. – Но это только до тех пор, пока не убьют. Так что поводов для волнения нет, совершенно нет.

Лиз невольно поперхнулась. Люциан Нил Оберрон Максмилан галантно похлопал ее по спине:

– Где твои манеры, Рок? Совсем спятил, такое девушке говорить? Простите его, госпожа, мы все немного огрубели без женского общества.

– А правда, что в Коррсум идут только те девицы, которых замуж никто и даром не возьмет? – вновь подал голос Блез. Ему явно хотелось поболтать. – Просто я не вижу иного смысла забивать голову бесполезными знаниями.

– Ты еще спроси, чего она сюда приперлась, – хмыкнул Луис и тотчас стал серьезным: – Специалистка, а ты откуда родом будешь?

– Из Пьеты, – растерянно ответила она.

– О, наша, Правобережная будет, – обрадовался чистопородный, словно ему денег взаймы дали. – Не то что некоторые шпионы!

– Да оставь ты, – устало огрызнулся Блез. – Надоел, ей право, надоел!

Непосвященному человеку трудно вникнуть, о чем велся разговор.

Дело было в извечных конфликтах Правой и Левой стороны материка, разделенного почти на равные части. Уж откуда пошла эта вражда, не могли сказать даже самые мудрые историки мира, но пика своего она достигла с приходом к власти Матиса Срывателя Оков.

Родившись на окраине северных земель, он еще в детстве перешел границу у истока реки Клер и долгое время жил в Пьете, находящейся на правом берегу. С уничтожением Солнечной башни Востока он объединил разрозненные города и сообщил, что сокрушит Арлет. Жители Левого берега до конца не верили в успех Матиса и оставались в стороне, терпеливо ожидая развязки войны.

Каково же было их удивление, когда Кнез победил, отбросил титул героя и взошел на трон, решив раз и навсегда сплотить человечество против Иных существ. Он построил пограничный город Форксобри – неприступный, на части разделявший небесный свод, который сделал своей столицей, и запретил любые конфликты между берегами.

Но даже сейчас, когда очаги восстания Иных вспыхивали лишь на Северо-Западе страны, где с ними успешно боролись армии Левого берега, доказывая свою преданность Кнезу, продолжались бесконечные споры. Уроженцем какой стороны можно было считать Срывателя Оков? Кому он больше благоволит и у кого больше заслуг перед страной в целом?

– Лучше расскажи, правда ли, что у вас на занятиях настоящих баламутов [14]14
  Простонародное название инкантаторов, т. к. никто не знал, как они сами предпочитают себя именовать.


[Закрыть]вскрывают? – раздался чей-то густой сильный голос, словно кто-то подул в горн.

На продавленной софе потирал глаза настоящий великан. Он единственный, кто был не облачен в серую форму. Помятое лицо, густая борода, умные маленькие глаза, широкий рот с мясистыми губами, в котором не хватало пары зубов. Волосы всклочены, словно у чудовища лесного.

– Ого! Родольф проснулся, – монотонно произнес Рок, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ну так как? Правда или врут бабы? – повторил вопрос Родольф, шумно почесываясь.

– Не-нет, конечно. Баламута еще добыть надо, да чтобы без сильных повреждений, – выпалила Лиз. – Мы стараемся изучать их по материалам, сохранившимся после вынужденного уничтожения зачатков культуры Иных.

– И как – получается? Нашли ответ, почему эти уроды так похожи на нас?

В воздухе повисла тягостная тишина. Даже ругающиеся Блез с Луисом замолкли. Все посмотрели на специалистку. Она одернула воротник, будто ей стало жарко, и, прокашлявшись, официальным тоном произнесла:

– Существа, обладающие аномальными способностями, иначе баламуты, считаются ответвлением человеческой расы. Мы находимся с ними в дальнем родстве. Их способности к видоизменению материи пока не изучены, но вполне объяснимы с научной точки зрения.

– Именно поэтому у моей бабки такая тварь родилась? И ее вместе с младенцем, который взглядом мог предметы двигать, казнили только из-за каких-то ответвлений? – спокойно переспросил мужчина, заглядывая ей в глаза.

Лиз сглотнула липкий ком, образовавшийся в горле. Кивнула:

– К сожалению, науке еще не дано выяснить причину рождения подобных существ в человеческих семьях, но мы упорно трудимся над разрешением этого вопроса.

– Ясно, – просто сказал великан и снова лег на жалобно скрипнувшую софу.

– Еще раз прошу прощения, госпожа Лиз. – Лейб-мастер с нежным прозвищем Люси сдержанно улыбнулся. – Наша работа оставляет определенный отпечаток на поведении и суждениях. Некоторым кажется большой глупостью изучать тех, кого нужно уничтожать.

– Ничего страшного. Но вы должны знать, что Иных изучают для всеобщего блага человечества. Нам необходимо знать слабые и сильные стороны врага. Иначе, уверяю, никто не сможет дать отпор взрослому баламуту, осознавшему свои силы. – Впервые за разговор в глазах робкой девушки сверкнул стальной стержень убеждений. Окружающие ощутили ее безграничную веру в собственную правоту.

– Что ж… осваивайся. Надеюсь, сработаемся. – Луис первым подошел пожать ей руку. Люциан Нил Оберрон Максмилан следом за ним чопорно поздравил с переводом в их сектор и поцеловал ладонь. Молодая специалистка краснела, раскланивалась и слабо улыбалась.

Когда вошел Жан-Карло Косимо, все, даже молчаливый Рок вытянулись по струнке и гаркнули, ребром подняв правую ладонь на уровень лица:

– За людей! За Кнеза! За свободу!

– Отставить балаган. Лиз Брукс, доложите, вас не обижали?

– Нет, мой шуттенант! Внедрение в коллектив прошло успешно! – тонким голоском выкрикнула специалистка.

– Молодец. Хвалю, – одобрил Косимо, присаживаясь в свободное кресло. – Завтра тебе выдадут форму, и ты станешь полноценным членом сектора Борьбы. Поздравляю, и перейдем сразу к делу: пока твои услуги не потребуются, будешь помогать девочкам из архива с бумагами.

– Но, мой шуттенант, а как же стажировка…

– Никаких споров! Я все понимаю. Нам, безусловно, необходим человек, обладающий глубокими познаниями в различных сферах. Мы ценим твой выбор, но работы в последнее время мало. Я ничего не могу поделать. Обещаю, когда будет вызов, ты первой узнаешь.

Лиз вытолкнули наружу, вежливо объяснили, куда идти, и последнее, что она услышала, это слова Блеза:

– Могли бы прислать посимпатичнее.

Остаток дня она провела в пыльном помещении среди беспрестанно болтающих девиц.

– …слышала, что в столице снова произошло убийство. Девушка, молодая. Говорят, очередная жертва Бархатного кровососа.