Текст книги "Два брата"

Автор книги: Михаил Лермонтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТИЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

(Дмитрий Петрович входит. Александр его ведет под руку и сажает.)

Александр. Вы нынче что-то необыкновенно слабы, батюшка.

Дмит<рий> Петр<ович>. Старость, брат, старость – пора убираться… да ты что-то мне хотел сказать.

Алекс<андр>. Да, точно… есть одно дело, об котором я непременно должен с вами поговорить.

Дм<итрий> Петр<ович>. Это, верно, насчет процентов в Опекунский совет… да не знаю, есть ли у меня деньги…

Алекс<андр>. В этом случае деньги не помогут, батюшка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Что же такое…

Алекс<андр>. Это касается брата…

Дм<итрий> Петр<ович>. Что?.. что такое с Юринькой случилось?

Алекс<андр>. Не пугайтесь, он здоров и весел.

Дм<итрий> Петр<ович>. Не проигрался ли он?

Алекс<андр>. О нет!

Дм<итрий> Петр<ович>. Послушай… если ты мне скажешь про него что-нибудь дурное, так объявляю заране… я не поверю… я знаю, ты его не любишь!

Алекс<андр>. Итак, я ничего не могу сказать… а вы одни могли бы удержать его.

Дм<итрий> Петр<ович>. Ты во всех предполагаешь дурное.

Алекс<андр>. Я молчу, батюшка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Видно, я правду говорю – коли ты не смеешь и защищаться!..

Алекс<андр>. Я чувствую, что человеку не дано силы противиться судьбе своей!

Дм<итрий> Петр<ович>. Ты меня выведешь из терпения… ну скажи что ли скорее, что ты еще открыл, – в чем предостерегать!..

Алекс<андр>. Юрий влюблен в княгиню Веру.

Дм<итрий> Петр<ович>. Да, я сам подозреваю, что он не совсем ее забыл… а она?

Алекс<андр>. Она – его любит страстно – о, я это знаю… я имею доказательства… я вам клянусь честью… спасите хоть ее. – Еще два, три дни… и она не будет в силах ни в чем противиться… вы до этого не допустите брата.

Дм<итрий> Петр<ович>. Да, да, – это нехорошо… но Юрий не захочет, не решится.

Алекс<андр>. А минута страсти, самозабвения?.. одна минута?

Дм<итрий> Петр<ович>. Это нехорошо… ты прав… благодарю, что сказал… да что же делать? поговорить разве Юрию.

Алекс<андр>. О, это хуже всего… он уже слишком далеко зашел… надо, чтоб князь уехал… потом брату кончится отпуск… и они никогда, по крайней мере долго не увидятся…

Дм<итрий> Петр<ович>. Бедная женщина!..

Алекс<андр>. О, если б вы видели, как она страдает в борьбе с собою… но я знаю… еще несколько дней… и она погибнет!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Я хвалю тебя, Александр!.. ты всегда был строгих правил, хотя не очень чувствителен… но как же быть?

Алекс<андр>. Предупредить князя! – сказать ему просто!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Рассорить его с женой?..

Алекс<андр>. Он благоразумный и добрый человек… скажите ему только, что Юрий влюблен в княгиню… это ваш долг, долг отца и честного человека… объясните ему, что вы нимало не подозреваете его жены… но что, живя в одном доме, ее репютация может пострадать – брат может проболтаться, похвастаться двусмысленным образом – из самолюбия… мало ли!.. одним словом, князь должен уехать…

Слуга(вход<ит>). Князь Лиговский.

Дм<итрий> Петр<ович>. Надо подумать… как же так опрометчиво поступать – надо бы подумать.

Алекс<андр>. Минуты дороги… вы видите, сама судьба его вам посылает.

(Входит князь.)

Князь. А я сейчас с Кузнецкого моста, покупал всё жене наряды к празднику… столько хлопот, что ужасть… вот эти молодые люди не знают, что такое жениться.

Дм<итрий> Петр<ович>. Приятно со стороны смотреть, как вы любите вашу супругу, князь.

Князь. Я жену очень люблю – однако видите, я со всем тем муж благоразумный, – хочу, чтоб меня слушались, и в случае нужды имею твердость – о, я очень тверд! Как вы нынче в своем здоровье?

Дм<итрий> Петр<ович>. Благодарю… я нынче что-то слаб… и к тому же расстроен… ох, дети, дети!

Князь. Расстроены… помилуйте, вы, кажется, так счастливы детьми.

Дм<итрий> Петр<ович>. Это правда… но иногда и самые лучшие дети делают глупости.

Князь. Да помилуйте!.. вы несправедливы. Какие же глупости… но извините, это слишком нескромно…

Дм<итрий> Петр<ович>. Ничего, князь – напротив… это дело даже больше касается до вас, нежели до меня.

(Александр делает знак отцу и уходит.)

Князь. До меня?..

Дм<итрий> Петр<ович>. Мой долг повелевает мне сказать… но я не знаю, как решиться.

Князь. Разве это что-нибудь…

Дм<итрий> Петр<ович>. Вот видите, я не знаю, как вы примете.

Князь. Да разве?..

Дм<итрий> Петр<ович>. Успокойтесь – это еще не опасно.

Князь. Слава богу… так еще не опасно – уф!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Мой сын Юрий…

Князь. Юрий Дмитрич? он со мной никаких не имел сношений!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Я не говорю, чтоб он имел сношение с вами – или с кем-нибудь из вашего дома, – но ваша жена… еще до замужства… ее красота, любезность!..

Князь. Вот видите, Дм<итрий> Петрович… я этих достоинств еще сам в ней хорошенько не рассмотрел… не потому говорю так, что она моя жена – но ведь я не поэт! о вовсе не поэт!.. я женился потому, что надо было жениться – женился на ней потому, что она показалась мне доброго и тихого нрава – люблю ее потому, что надобно любить жену, чтоб быть счастливу!.. я вас прервал, пожалуста, продолжайте!

Дм<итрий> Петр<ович>. Это не так легко, князь.

Князь. Прошу вас, для меня себя не принуждайте.

Дм<итрий> Петр<ович>. Одним словом, мой сын Юрий был влюблен в вашу супругу до ее замужства, – и, кажется, был несколько ей приятен.

Князь. О, я уверен, что теперь эта страсть прошла.

Дм<итрий> Петр<ович>. К сожалению не прошла! со стороны моего сына.

Князь. Тем хуже для него.

Дм<итрий> Петр<ович>. Я боялся, чтоб это и вам было неприятно! – по долгу честного человека решился вас предупредить, на всякий случай…

Князь. Лишь бы жена была мне верна – больше я и знать не хочу!

Дм<итрий> Петр<ович>. Я не сомневаюсь в добродетели княгини.

Князь. И я также.

Дм<итрий> Петр<ович>(со вздохом). Вы очень счастливы…

Князь. Не спорю-с (вдруг, как бы вспомнив что-то, хватает себя за голову и вскакивает); о, я дурак – о, я пошлая дурачина… о, глупая ослиная голова… вы правы – а я дубина!.. теперь вспомнил… о, пошлая недогадливость!.. теперь понимаю… понимаю… этот анекдот!.. всё было на мой счет сказано… а я, сумасшедший – ему же советую волочиться за моей женой – а ее смущение… ведь надо было мне жениться – в 42 года! с моим добрым, простосердечным нравом – жениться!..

Дм<итрий> Петр<ович>. Успокойтесь – прошу вас, всё еще поправить можно.

Князь. Нет, никогда не успокоюсь (садится).

Дм<итрий> Петр<ович>. Я вам это сказал по долгу честного человека… и потому, что знаю сына: он легко может наделать глупостей – и невинным образом в свете компрометировать княгиню, – притом она молода – может завлечься невольно… скажут, что живя в одном доме…

Князь. Вы правы – посудите теперь! ну не несчастнейший ли я человек в мире.

Дм<итрий> Петр<ович>. Утешьтесь… я очень понимаю ваше положение – но что же делать.

Князь. Что делать? – вот видите, я человек решительный – завтра же уеду из Москвы в деревню – нынче же велю всё готовить.

Дм<итрий> Петр<ович>. Это самое лучшее средство – самое верное – тихо, без шуму…

Князь. Да, тихо, без шуму!.. уехать из Москвы, зимой, накануне праздников – вот женщины! о, женщины!.. Прощайте, Дмит<рий> Петрович, прощайте – о, вы увидите, что я человек решительный!

Дм<итрий> Петр<ович>. Не взыщите, я говорил от сердца, князь – по-стариковски – притом я всегда был строгих правил…

(Хочет встать.)

Князь. Не беспокойтесь – вы истинный мой друг – прощайте… о, я человек решительный!.. (Уходит.)

Дм<итрий> Петр<ович>. Ну, слава богу, с плеч долой – всё уладил – ох, дети, дети…

(Юрий входит и хохочет во всё горло.)

Юрий. Вообразите, ха-ха-ха-ха… нет, я век этого не забуду… Князь, ха-ха-ха! я подаю ему руку и говорю, здравствуйте, князь… что нового… а он – ха-ха-ха! скорчил кошачью мину и руку положил в карман: ничего-с – к несчастию, всё старое… потом шаг назад и стал в позицию… я скорей бежать, чтоб не фыркнуть ему в глаза… не знаете ли, батюшка, отчего такая немилость?

Дм<итрий> Петр<ович>. А ты хочешь волочиться за женой и чтоб муж тебе в ноги кланялся! кабы в наше время, так ему бы надо тебя не так еще проучить.

Юрий(серьезно). Я волочусь за его женой? Кто ему это сказал?

Дм<итрий> Петр<ович>. Ну, ведь признайся: ты в нее влюблен?..

Юрий. Он о прежнем ничего не знает и слишком глуп, чтоб теперь догадаться.

Дм<итрий> Петр<ович>. Долг всякого честного человека был ему сказать!

Юрий. А позвольте: кто ж этот чересчур честный человек?

Дм<итрий> Петр<ович>. А если б даже я.

Юрий. Вы, батюшка?

Дм<итрий> Петр<ович>. Да, я не терплю безнравственности, беспутства… в мои лета трудно смотреть на такие вещи молчать… хороший отец должен удерживать сына от бесчестных поступков – а если сын его не слушает, то мешать ему всеми средствами…

Юрий. А, так вы ему сказали.

Дм<итрий> Петр<ович>. Да, не прогневайся – и князь завтра же увозит жену в деревню.

Юрий. О! это нестерпимо!

Дм<итрий> Петр<ович>. Вздор, вздор!.. что такое за упрямство, будто нет других женщин.

Юрий. Для меня нет других женщин… я хочу, хочу… да знаете ли, батюшка, что это ужасно… кто вам внушил эту адскую мысль!

Дм<итрий> Петр<ович>. Кто внушил!.. и ты смеешь это говорить отцу, и какому отцу! который тебя любит больше жизни, тобою только и дышит – вот благодарность! разве я так уж стар, так глуп, что не вижу сам, что дурно, что хорошо!.. нет, никогда не допущу тебя сделать дурное дело, – опомнишься, сам будешь благодарен и попросишь прощения.

Юрий. Никогда!.. прощения!.. мне еще вас благодарить – за что? Вы мне дали жизнь – и теперь ее отняли – на что мне жизнь?.. я не могу жить без нее – нет, я вам никогда не извиню этого поступка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Юрий, Юрий – подумай, что ты говоришь.

Юрий. Я не уступлю – борьба начинается – я рад, очень рад! посмотрим – все против меня – и я против всех!..

Дм<итрий> Пет р<ович>. Сжалься, Юрий, над стариком – ты меня убиваешь.

Юрий. А вы надо мною сжалились – вы пошутили – милая шутка.

Дм<итрий> Петр<ович>. О, ради бога перестань!

Юрий. Князь завтра едет, а нынче Вера будет моя. (Идет к столу.)

Дм<итрий> Петр<ович>. Александр! Александр! он убил меня – мне дурно!

(Александр вбегает, подымает и ведет его под руку.)

Он злодей – он убил меня!..

Юрий(один). Нынче она будет моя – нынче или никогда… они хотят у меня ее вырвать – разве я даром три года думал об ней день и ночь – три года сожалений, надежд, недоспанных ночей, три года мучительных часов тоски глубокой, неизлечимой – и после этого я ее отдам без спору, и в ту самую минуту, когда я на краю блаженства – да как же это возможно! (Пишет записку и складывает.) Кажется, так оно удастся. (Отворяет дверь и кличет) Ванюшка!

(Входит молодой лакей в военной ливрее.)

Послушай! от твоего искусства теперь зависит жизнь моя…

Ванюшка. Вы знаете, сударь, что я вам всеми силами рад служить.

Юрий. Когда ты сделаешь, что я прикажу, то проси чего хочешь.

Ванюшка. Слушаю-с.

Юрий. Если же нет – ты погиб!

Ван<юшка>. Слушаю-с.

Юрий. Видишь эту записку – через час, никак не позже она должна быть в руках у княгини Лиговской.

(Александр показывается в другой двери.)

Ван<юшка>. Помилуйте, сударь, да это самое пустое дело – я познакомился уж с ее горничною, – а у нас в пустой половине такие закоулки, что можно везде пройти днем так же безопасно, как ночью…

Юрий. Я на тебя надеюсь – только смотри не позже как через час (уходит).

Ван<юшка>. Через пять минут, сударь… (про себя) мы с барином, видно, не промахи – четыре дни как здесь, а уж дела много сделали (хочет идти).

Алек<сандр>(подкрался сзади и схватывает его за руку). Постой!

Ван<юшка>(испуганный). Что это вы, барин!

Алекс<андр>. У тебя вот в этой руке записка…

Ванюшка. Никак нет-с.

Алекс<андр>(хочет взять). А вот увидим.

Ван<юшка>. Я закричу-с, ваш братец услышит!

Алекс<андр>(в сторону). Попробую другой способ! (Ему) Видишь вот этот кошелек, в нем 20 червонцев – они твои – если ты дашь мне ее прочесть – так, из любопытства.

Ван<юшка>. Только никому сами не извольте сказывать.

Алекс<андр>. Я буду молчалив, как могила (высыпает деньги в руки).

Ван<юшка>. А если изорвете, сударь, – так я скажу своему барину.

Алекс<андр>(про себя). Я умру, а не уступлю ему эту женщину!.. (Читает) «Ваш муж всё знает… Я вас люблю больше всего на свете, вы меня любите, в этом я также уверен… Сегодня вечером в 12 часов я должен с вами говорить, будьте в этот час в большой зале пустой части дома; вы спуститесь по круглой лестнице и пройдете через коридор – если через 2 часа я не получу желаемого ответа, то иду к вашему мужу, заставляю его драться и, надеюсь, убью. В этом клянусь вам честию… ничто его не спасет в случае вашего отказа. – Выбирайте». А! искусно написано!..

Ван<юшка>. Пожалуйте, сударь, записку, мне пора.

Алекс<андр>. А если я ее изорву – говори, что ты хочешь за это – всё, что попросишь… тысячу – две?..

Ван<юшка>. И миллиона не надобно-с.

Алекс<андр>. Я тебя умоляю!..

Ванюш<ка>. Вот видите, сударь – мне велено ее отнести и я отнесу; об том, чтоб ее не показывать, ничего не сказано, и я ее вам показал.

Алек<сандр>(подумав). Хорошо, отнеси ее.

(Слуга уходит.)

(Про себя) Я все-таки найду средство им помешать.

КОНЕЦ 3 АКТА

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

(Большая заброшенная комната; развалившийся камин. С левой стороны виден коридор, освещенный в окна луной, в коридоре спускается лестница; направо две ступени и дверь, а в середине стеклянная дверь на балкон. Лунное освещение.)

Александр(входит с правой стороны из двери и запирает их ключом. Он в широком плаще). Хоть стар замок – а не скоро его сломаешь… и покуда я здесь царь!.. жалкая власть! жалкое удовольствие, украденное из рук судьбы… и горькое, как хлеб нищего – зато я по крайней мере, хотя против ее воли, но еще раз прижму ее к груди своей; мой огненный поцелуй, как печать, останется на устах ее – и она будет мучиться этой мыслию; оно так и следует: вместе были счастливы, вместе и страдать! В темноте под этим плащом она не скоро меня узнает! Может быть, даже вероятно, что мне удастся под чужим именем выманить два-три ласковые слова… О! какой ангел внушил мне эту мысль – бог, видимо, хочет вознаградить меня за 30-тилетние муки, за 30 лет жизни пустой и напрасной. (Задумывается.) Да, мне 30 лет…а что я сделал; зачем жил?.. говорят, что я эгоист; итак, я жил для себя?.. Нет… я во всем себе отказывал, вечно был молчаливой жертвой чужих прихотей, вечно боролся с своими страстями, не искал никаких наслаждений, был сам себе в тягость – даже зла никому умышленно не сделал… итак, я жил для других? – также нет… я никому не делал добра, боясь встретить неблагодарность, презирал глупцов, боялся умных, был далек от всех, не заботился ни о ком – один, всегда один, отверженный, как Каин – бог знает, за чье преступление – и потом один раз встретить что-то похожее на любовь – один только раз – и тут видеть, знать, что я обязан этим искусству, случаю, даже, может быть лишней чашке шоколаду, – наконец против воли предавшись чудному, сладкому чувству – потерять всё – и остаться опять одному с ядовитым сомнением в груди, с сомнением вечным, которому нет границы (ходит взад и вперед). Отчего я никогда не могу забыться? Отчего я читаю в душе своей, как в открытой книге? Отчего самые обыкновенные чувства у меня так мертвы? Отчего теперь в самую решительную минуту моей жизни сердце мое неподвижно, ум свеж, голова холодна… я, право кажется, мог бы теперь с любым глупцом говорить битый час о погоде, – видно, я так создан, видно, недостает какой-нибудь звучной струны в моем сердце… о! лучше бы уж я родился слеп, глух и нем… обо мне бы по крайней мере сожалели.

(Вера показывается на лестнице.)

Это она… так точно – теперь я должен призвать на помощь всю свою твердость.

Вера. Его еще нет… темно, страшно… боже! как я могла решиться… но что ж делать, я его знаю – он сдержал бы свое обещание – у меня сердце бьется, как молоток – шорох, о, кто это… Юрий!..

Алекс<андр>(берет ее за руку). Это я!..

Вера. Довольны ли вы… что может сделать женщина больше… но это дурно, дурно принудить меня таким средством.

Алекс<андр>. Я также выбрал между жизнью и смертию.

Вера. Решившись вам повиноваться, я решилась также вас забыть…

Алекс<андр>(хочет ее обнять). О, это женская хитрость.

Вера. Нет… нет – я вам скажу также, что я люблю вас.

Алекс<андр>. Меня одного?

Вера. Одного, клянусь небом! Я могла заблуждаться – но теперь чувствую, что сердце мое никогда не изменялось.

(Алекс<андр> вздыхает.)

Однако несмотря на это мы должны расстаться навсегда… мне трудно так же, как и вам, об этом думать – но теперь мы будем благоразумнее, чем в минуту первой разлуки нашей – я уж не могу быть счастлива – но спокойствие для меня еще возможно – оставьте мне хоть это!..

Алекс<андр>. У меня и этого не останется.

Вера. Верьте мне, женщина благородная может на минуту забыть свой долг, но всегда приходит время, когда она чувствует, что должна возвратиться к нему – время это для меня настало – никакое искусство – никакие угрозы не поколеблют моей твердости. Юрий! – дайте мне руку, обещайте как другу, как женщине, которой постоянною мыслью были вы; обещайте никогда не покушаться оторвать какую бы то ни было женщину от ее обязанностей – это ужасно, Юрий! это иногда хуже убийства.

Алекс<андр>. О, молю, один прощальный поцелуй.

Вера. Нет, расстанемся друзьями – зачем такое испытание!

Алекс <андр>. Я буду покорен во всем – только один поцелуй – ты непременно должна – непременно – один – только один – и потом пусть между нами обрушится вечность.

(Увлекает и целует ее – луч месячный упадает на его лицо, и она узнает… вскрикивает громко.)

Вера. О! опять он – опять!

Алекс<андр>. Я уж сказал тебе, опять и всегда – никто не займет моего места.

Вера. Это обман неслыханный, – пусти, пусти мне руку… я к тебе чувствую отвращение!..

Алекс<андр>. Знаю, знаю всё – но ты не уйдешь отсюда – и ты подумала, что я не останусь верен своей клятве… да, я здесь – а твой страстный любовник теперь сидит крепко за двумя замками… видишь эту дверь, за нею еще дверь… они обе заперты… он должен сломать замки… может быть, это ему и удастся… но тогда он увидит тебя в моих объятиях…

Вера. Боже мой, боже мой! я должна была знать, что он на всё способен!

Алекс<андр>. Ха, ха, ха – разве ты этого прежде не знала! разве год тому назад, когда ты в упоении страсти лежала в моих объятиях, когда твои поцелуи горели на губах моих, разве тогда еще я не предварял тебя? Разве я не говорил: Вера, ты любишь человека ужасного, который не имеет ничего святого, кроме тебя, и то пока он любим, человека с душой испорченной, который не боится ничего, потому что ничем не дорожит, – разве я не говорил: берегись, ты будешь раскаиваться… но ты не верила, ты улыбалась, ты думала, что я шучу – мне шутить в такие минуты! – ты думала, что я всё это говорил, чтоб показаться интересным, удивить тебя, что я, следуя моде, фанфарон порока и эгоисма, ты даже хотела меня уверить, что я почти ангел доброты… потому что тогда кровь волновалась в твоих жилах, тебе нужны были ласки, чьи-нибудь ласки, чья-нибудь нежность, покуда, на время, до появления другого достойнейшего… не дрожи, не поднимай глаза к небу… наказание упало тебе оттуда… ты не мученица добродетели, не жертва страсти и обмана… ты просто слабая, ветреная, непостоянная женщина… ты вздумала по прихоти своей располагать судьбою трех человек, одному назначила покорность, другому вздохи и признания, третьему, самому послушному, ты назначила мучения ревности, пытки презрения, муки любви отверженной, обманутой – и этот последний теперь мстит за себя.

Вера(упадая на колени). Не подходи, не подходи…

Алекс<андр>(подымая ее за руку). Встаньте, не унижайтесь, княгиня – до такой степени… после вашей надменности, это уж слишком смешно… На коленях, и перед кем? Одумайтесь – что это! страх! чего же вы боитесь? времена кинжалов прошли – разве я вам угрожаю?

Вера(почти без чувств). Я не переживу этого.

Алекс<андр>. Через два года, Вера, назначаю тебе свидание где-нибудь на бале, на лице твоем будет играть улыбка, волосах будут блистать жемчуг и бриллианты, а в сердце воем будет пусто и светло…

(Слышен стук отломанного замка.)

Вера. Это Юрий – он идет сюда.

Алекс<андр>. Наконец!

(Вера хочет убежать.)

Постой!.. мне пришла мысль, – зачем оставлять дело неконченным – я хочу, чтоб он нашел тебя в моих объятиях, чтоб он насладился приятной картиной – это было бы божественно, как ты думаешь!.. (Обнимает ее.)

Вера. Мне всё равно – делай, что хочешь – у меня нет сил противиться.

Александр. Слышишь – вот его шаги… последний замок сейчас разлетится… бешенство удвоивает его силы.

(Молчание.)

Нет, я вижу – это уж слишком много для тебя – обморок? – пустое. Я хочу, чтоб ты с ним говорила – останься здесь – скажи ему, что ты его не любишь – не любишь нисколько… я отойду в сторону… слышишь ли, отвергни его ласки так же холодно, как мои – иначе я стану между вами, и тогда горе вам обоим.

(Отходит и прячется – дверь с треском отворилась, и входит Юрий.)

Юрий. А! меня заперли – это не даром – это с умыслом сделано – но кто же? брат? – зачем ему… о, если я опоздал… Вера!.. ничего не слышно… чу! шорох платья… она здесь – здесь, Вера! (подходит и видит). О, как я счастлив (берет ее за руку). Вера, княгиня – простите меня.

Вера(слабо). Вас… я прощаю…

Юрий. Это был миг сумасшествия… но я хотел вас видеть перед тем, чтоб расстаться снова – и может быть навсегда – я хотел… о, я сам не знаю чего… да, только вас видеть, только… я надеялся, я полагал – что вы не можете любить вашего мужа потому что он не стоит вас… я хотел найти вам в уме своем извинение… я даже… мечтал, что вы меня еще любите.

Вера. Вы совершенно ошиблись.

Юрий. Однако вы здесь, – вы не хотели огорчить меня – вы здесь – ваша рука горит в руке моей – женщина не любя не сделает этой жертвы…

Вера. Вы правы, я пожертвовала собой из любви – но не к вам.

Юрий. Вы хотели спасти мужа.

Вера. Да…

Юрий(обидясь). Если так, то прошу от меня его поздравить.

Вера(после молчания). Забудьте меня.

Юрий. Я не ожидал такого приветствия.

Вера. Чего ж вы ожидали?

Юрий. В вас нет и тени той женщины, которая некогда любила меня так нежно, которой обязан я лучшими минутами в жизни… отчего ж бы, кажется, им не воскреснуть – зачем дарить сокровище тому, кто ему не знает цены, – а я, я так долго живший одной надеждой обладать им – я брошен в сторону – со мной поступают, как с игрушкой, то кидают огненный взор, то ледяное слово…

Вера. Лучше бы вы старались не понять ни того, ни другого.

Юрий. Боже! как вы переменились – бывало вам стоило подумать, и я уж знал эту мысль – пожелать – и я невольно желал того же – бывало нам почти не нужно было слов для разговора… Теперь, признаюсь, теперь я вас не понимаю.

Вера. О! слава богу.

Юрий. Слава богу… ужель вы хитростью хотели избавиться от моей любви – обманом испугать меня – этому не бывать… вы теперь в моей власти… я не упущу этого случая… теперь или никогда – вы моя, вы будете моею… судьба этого хочет…

Вера. Юрий, Юрий! – одна минута восторга и веки раскаяния.

Юрий. Я не буду раскаиваться.

Вера. А я?

Юрий. Вы меня любите.

Вера. Я слабая женщина… я имею обязанности… я знаю, что такое раскаянье.

Юрий. Ты об нем забудешь в моих объятиях.

Вера. Пощадите…

Юрий. Не доводи меня до крайности… я за себя не ручаюсь.

Вера. Шорох… нас подслушивают… здесь кто-то есть…

Юрий. Шорох… кто же смеет… (Осматривается.)

Вера(убегает). Прощай, Юрий… прощай.

Юрий(бежит за нею). Нет, я вас не пущу… невозможно… я не хочу так расстаться.

(В двери хватает ее за руку и упадает на колени; Александр является.)

Вера(указывая пальцем на Александра). Уйдите – уйдите! это он… опять он!.. (Убегает.)

Юрий(оборачивается). А! – что такое!..

Алекс<андр>. Свидетель твоих глупостей!..

Юрий. Этого свидетеля можно достойно наградить за труды.

Алекс<андр>. Его награждение… здесь. (Указывает на сердце)

Юрий. Брат… с этой минуты – я разрываю узы родства и дружбы – ты мне сделал зло – невозвратимое зло – и я отомщу!..

Алекс<андр>(холодно). Каким образом?

Юрий. Ты мне заплотишь.

Алекс<андр>(улыбаясь). С удовольствием – только чем?

Юрий(в бешенстве). Ценою крови…

Алекс<андр>. В наших жилах течет одна кровь.

Юрий. Подслушивать – так коварно отравлять чужое счастие… знаешь ли, что это дело подлецов…

Алекс<андр>. А обольщать жену другого…

Юрий. Она меня любит.

Алекс<андр>. Неправда… разве это видно из ее поступков…

Юрий. Я знаю, что она меня любит… любила меня одного…

Алекс<андр>. А я знаю кое-что другое.

Юрий. Что ты знаешь? Говори, сейчас говори!..

Алекс<андр>. Я знаю, что в твоем отсутствии она имела любовника.

Юрий. Клевета – низкая клевета.

Алекс<андр>. Я тебе покажу письма…

Юрий. Кто же он… назови его мне…

Алекс<андр>(подумав). Изволь, я тебе его назову.

Юрий. Сейчас – сию минуту.

Алекс<андр>. Завтра… когда она уедет. (Уходит.)

Юрий(задумчиво). Что если он говорит правду!..

КОНЕЦ 4 АКТА