Текст книги "Прокол(CИ)"

Автор книги: Михаил Самороков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Стоять! – рявкнул Шумов. Димка перепугано замолк на полуслове.

– Тебе Николаенко кому приказал докладывать? Полковнику Приймаку? Вот ему и докладывай, мать твою! Даже мне не положено… хоть я и не совсем левый тут чайник.

Особист помолчал, потёр покрасневшие глаза, посмотрел на Фримена. Фримен тоже смотрел на Шумова не моргая и не отрываясь.

– Слышь, Арчибальд Акопович, я тут думаю-думаю, как то нехорошо от этой всей ситуёвины пахнет. Какая-то тут непоняточка нехорошая выходит.

– Да тут не просто плохо пахнет, дорогой, тут воняет – Фримен одобрительно причмокнул губами – молодец, Шумов, мозги работают. Тут явная утечка.

– Операция была спланирована с учётом теоретически всех возможных ситуаций, количество посвящённых в детали минимально, обмен данными отсутствовал практически. Откуда тогда появились эти мародёры с шаманом? И вообще, шаман… Каким боком тут шаманы? Их ведь запрещено трогать, да и немного самоубийц осталось, всех дурных уже поубивали – Шумов смотрел попеременно то на Димку, то на Фримена.

– Шаманы – они же абсолютно нейтральные, не вмешиваются ни в чьи разборы.

– Не-е-е, шаманы – они вмешиваются, но только по своим, необъяснимым, понятиям. Могут мимо раненого пройти и не глянуть, а могут до базы на горбу полЗоны тащить – Фреманян прищурился, вспоминая какую-то свою историю.

– Я с Сухим общался как-то, а ещё с Ногой. Под Припятью как-то обложили нас мутанты плотняком. Сухой тогда контролёра вычислил, точнее, целую группу, ещё удивлялись, что они вместе работают. А Нога и его ученичёк новенький этих тварей тогда ножичками своими и потыкали. До полного, так сказать, летального исхода. Ну это я так, к слову. А вообще, получается, что у шаманов свой явный интерес имеется. И расклад – не в нашу пользу. Надо бы с ними переговорить.

– Поговорить можно, только как их найти? – Шумов закурил ещё одну сигарету, с недоумением посмотрел на недокуренную в пепельнице, и затушил обе.

– Меня уже тошнит от курева, надо бросать.

– А можно мне закурить? – поинтересовался Цой.

– А ты ещё и куришь? – делано удивился Шумов.

– А ещё и трахаюсь, если кто завернёт – Димка быстро возвращался в своё привычное состояние.

Фримен захохотал. Улыбка особиста была похожа на предсмертный оскал.

– А, юмор…. Понимаю.

– Да ладно тебе, Вася – Фримен вытер слёзы – ты, как по мне, так с самого начала нарывался, а Цой – он такой. Может ляпнуть что-нибудь эдакое.

– Да я что…я ничего…уже. Можно сказать, успокоился. Итак, получается – особист ожесточённо потёр виски – получается, что утечка на самом верху, или близко к верху. Основная масса задействованных в операции сил знает ровно столько, сколько нужно. Полностью в курсе только "Хронос" в полном составе… хули там того состава…, само собой – Приймак, а вот кто ещё? Вот это хороший вопрос.

– Вопрос в том – кому ещё это надо? – неожиданно ляпнул Димка и сам удивился своим словам.

– КОМУ. ЕЩЁ. ЭТО. НАДО. – раздельно выговорил Шумов, покосившись на Димку.

– Ключевые понятия тут "ещё" и "надо". Получается, что у шаманов свой интерес. Вернее, у нас – наш интерес, у … не нас – не наш, а у шаманов – свой. О как – Фреманян хитро прищурился на особиста и резюмировал – Что знают двое, знает и свинья. Я савсэмне удивлюсь, если появится ещё персонаж со своими интересами. Короче, Шумов, у тебя есть информация к размышлению. И у твоего отдела теперь работы прибавилось. Так что, давай, работай.

Димку накормили в столовой, даже получилось немного вздремнуть. Тело лейтенанта, завёрнутое по-прежнему в Димкину плащ-палатку, уложили в спецконтейнер для такого рода перевозок и загрузили в "Мурену". Боевой реактивный вертолёт Ка-70–1 "Мурена", созданный специально для условий Зоны, вмещал два человека экипажа и четырёх пассажиров в десантном отсеке. Всего было выпущено пять таких машин, причём, одновременно использовать разрешалось только три.

"Очередное Совершенство" – думал Цой, глядя на иссиня-чёрное покрытие брони вертолёта. "И вот что интересно, в Зоне почти всё с приставкой супер.Супертехника, супероружие, суперсредства… Суперлюди, в конце-концов. Абы кто тут ненадолго задерживается. А я, значит, суперкочегар… "

Димка и Шумов устроились в креслах десантного отсека, пристегнулись сами, подождали, когда устроятся фрименовские бойцы, и…

– Поехали!!! – заорал прима-пилот "Мурены". ТАК летать Димке ещё не приходилось. Впрочем, однажды ему довелось прокатиться на старенькой, но вполне ещё очень даже ничего, "Ламборджини Диабло". Ощущения были примерно такие же. Ускорение вдавило пассажиров в спинки кресла, когда пилоты швырнули вертолёт в серое зоновское небо.

– Ни фига себе – пробормотал Цой. – Гагарин нервно курит в сторонке.

– Это же "Мурена" – особист усмехнулся, глядя на ошарашенное Димкино лицо. – От серийных отличается принципиально. В воздухе ей равных нет. Во время проведения учебного боя с америкосами и бундесами одна "Мурена" уделала пять ихних "кроссов". Как Тузик грелку. Теоретически, "Мурена" может справиться и с "Мастодонтом". Сбить, наверное, не собьёт, но задолбает вусмерть.

– Прикольно – ухмыльнулся Димка – а что такое "Мастодонт"?

– Летающая крепость. Многоцелевой космоатмосферный летательный аппарат линейного подавления. Бортового вооружения и оборудования напихано столько – Шумов закатил глаза – аж страшно. Делали совместно с америкосами, джапами и русичами. И бундесы там тоже руку приложили. Короче, сделали эту махину, а потом задумались, а как с этой всей фигнёй теперь взлетать?

Солдаты коротко хохотнули. Цой тоже засмеялся. Старые анекдоты по-прежнему были актуальными.

– Ага. Так вот, "Мурена" способна, благодаря исключительно своим тэ-тэ-ха, вполне успешно противостоять "Мастодонту". Ну как успешно… Бортовое вооружение "Мурены" не способно пробить броню космоатмосферника, но уворачиваться и планомерно долбить в одну точку получилось. И продолбили бы, просто сама ситуация начала напоминать басню про Моську и слона – Шумов ухмыльнулся – поэтому и прекратили этот цирк. А вот в "Мурену" так и не попали. Сбить "Мурену" очень сложно, тройное дублирование ключевых узлов, активная защита…

– Я вот смотрю-смотрю, и диву даюсь – Цой ехидно прищурился – техника у нас – во!, оружие у нас – во!, костюмы защитные – во!, люди – вау! "Мурены", "Берсерки", "Богатыри", "ишаки"… А чего мы тогда до сих пор не навели порядок в Зоне, чего бандюки мародёрят? "Монолит" хрен ложил на вас с вашими "богатырями" и "берсерками". Возможности есть, а делать ничего не делается. "Долг" ещё этот… По сути своей мне "Долг" чем-то "монолитных" напоминает… Тоже своего рода фанатизм. И как была Зона, так и есть. Качественно меняется, не количественно. Или я не прав?

– Во-первых, не "ложил", а "клал", юноша – Шумов погрозил Цою пальцем.

– Вы же интеллигентный и образованный человек, извольте изъясняться правильно.

Димка хмыкнул.

– Пардон, мсье, эскузи муа.

– А houlya je, monsieur . А во-вторых, это мы уже проходили. Любая попытка силой сломать устоявшийся порядок наталкивается на адекватное сопротивление. Ввели войска – на тебе Выброс внеплановый и колебания ареала. Попробовали нанести ракетно-бомбовый удар из стратосферы, так ни одна бомба, ни одна ракета не взорвались там, куда целились. А целились по четвёртому энергоблоку. Попробовали засылать агитаторов с конкретно заданными миссиями, так половину поубивали, часть сама…э-э-э, самопоубивалась, короче, а оставшиеся пополнили ряды тех же сталкеров, которых собирались морально перевоспитывать.

Шумов вздохнул, поёрзал в кресле и продолжил:

– Цепочки совершенно диких случайностей складываются в довольно прочную и пока непонятную цепь закономерностей. Понятно пока только одно: на данный момент установилось более-менее устойчивое равновесие, которое опять же более-менее всех устраивает. И вот тут-то и вылезло наружу нечто, которое это самое равновесие может очень сильно поколебать. И не в нужную сторону. Для нас не в нужную.

Цой понял, что разговор напрямую коснулся его, Димкиного наличия и присутствия. Будто прочитав его мысли, особист опять посмурнел, и продолжил рассказ, тяжело роняя слова:

– Несколько лет оперативной работы слепому псу под хвост. Несколько лет работы лучшего научного сектора Бункера – туда же. Главный исполнитель летит на доклад в виде "груза 200", а докладывать о выполнении операции будет гражданский. Который так удачно оказался в нужное время в нужном месте.

Димка взвился.

– Я фигею! Я ещё и виноват, получается? Я, блин, согласился помочь, причём не Вам – Цой свирепо взглянул на побледневшего Шумова – а лейтенанту вашему, какие-то уроды меня убить хотели… кстати, убили!, пришёл, принёс всё на блюдечке, и на тебе – я краями пошёл!!! А не пошли бы вы все!

Особист нервно сглотнул слюну и успокаивающе заговорил:

– Дим, ты давай успокойся, присядь, и постарайся больше ничего не сломать, хорошо? Да, я неправ, в ситуации надо разобраться, для этого мы и летим к полковнику Приймаку, а пока что не нервничай ты так.

– А что я сломал? – агрессивно спросил Цой – Ход вашей грёбаной операции я не ломал, она уже сломанная была.

– Я не про операцию, я про имущество.

– Какое ещё имущество?

Особист выразительно посмотрел на что-то за Димкиной спиной. Цой оглянулся и обалдел. Пристяжные ремни кресла, которые он собственноручно защёлкнул перед взлётом, оказались вырваны вместе с креплениями, что называется, "с мясом". Спинка кресла выглядела так, будто по ней вели огонь из крупнокалиберного оружия.

"Изделие, твою мать" – подумал Димка, холодея.

"А не надо было вскакивать" – пришла в голову мысль.

"…. … ………!" – подумали солдаты. Что подумали пилоты, осталось невыясненным. Вертолёт вдруг качнуло, и солдаты с особистом инстинктивно схватились руками за поручни и ручки кресел. Цой даже не покачнулся. На такие мелочи, как болтанка или крен (в разумных пределах, естественно), можно было не обращать внимания, так как система пространственной стабилизации "изделия" мгновенно гасила возникающие отклонения. Цой всё чаще ловил себя на мысли, что костюм воспринимается как часть тела. Это немного пугало, но выгоды от использования а-зэ-эм-бэ существенно перевешивали мнимые, как казалось Димке, недостатки. Есть и пить не хотелось абсолютно, так же не хотелось и банально пописать-покакать. Уютно, комфортно, и чувство абсолютной защищённости… При условии, что в обозримом пространстве не видно ни одного шамана.

– Подлетаем! – раздалось из динамиков десантного отсека.

– Присядь на место – особист поманил Цоя – хоть ты у нас и герой, однако посадку надо бы совершать штатно, груз должен быть в сидячем или лежачем положении.

– Груз?

– Для пилотов ты – груз. Они всех так называют, кто не из ихней братии.

– Ты – груз – подтвердил динамик – А будешь плохо себя вести – станешь балластом. Можем и сбросить. Летать-то, поди, костюмчик твой не умеет?

Пилоты заржали.

– А я вот сейчас возьму и ножкой топну – Димка сердито посмотрел на динамик – или подпрыгну… Тогда и ваша "Мурена" летать разучится. Без "Мурены"-то, поди, летать не умеете?

– Ты дывы, с характером – удивлённо протянул пилот.

– А Цой – он такой – отозвался сопровождающий сержант – У нас на блок посту его давно никто не трогает.

– Ладно, заканчивайте базар – особист повысил голос – и смотрите мне, не как в прошлый раз!

– А как это было в прошлый раз? – поинтересовался Цой усаживаясь в кресло и недоумённо вертя в руках злополучные ремни безопасности (зачем я их вообще подобрал?).

– А помнишь, как взлетали? – усмехнулся особист.

– Ну?

– Вот примерно также они и садятся. А в прошлый раз в двух метрах от комиссии ООН приземлились. Я думал, всё, абзац союзничкам, сердца поостанавливаются.

– Эт мы могём – послышалось из динамика – высота "ноль", аварийная отсечка двигателей, экстренный стоп винтов, момент инерции компенсируем внутренними датчиками – voila, monsieur, штатное приземление в условиях повышенной боевой готовности.

– Ноги повыдёргиваю – пригрозил Шумов.

– Ах, господин офицер, Вы всё обещаете… – жеманно проворковал пилот.

– Ляпко!!! – заорал особист – да твою ж мать!..

– Всё, всё, начальник, молчим.

Цой с интересом смотрел в бортовой иллюминатор. Бункер находился где-то между Лиманском, заброшенным АТП N22 и Янтарём. Именно "где-то", точное месторасположение и безопасные пути к нему были известны немногим. Димке рассказывали, что можно было сто раз пролететь над Бункером, двести раз пройти и не найти. Димка в подобные истории не верил. Вот он – Бункер. Обычный лес, как и везде в Зоне. Вон "карусель", вон там, чуть дальше – "трамплин"… деревья, трава, какие-то развалюхи. Вот и весь Бункер. Опа! Нормальный ход!

Часть пригорка вместе с травой, чахлыми деревцами и останками древних построек плавно отъехала в сторону, обнажив тридцатиметровый вход в карантинную зону Бункера, находящегося под землёй. "Мурена" шустро нырнула в разверзшийся зев огромного люка, и через минуту ничего не напоминало о том, что здесь что-нибудь есть.

Глава 7

Вечером инициативная молодёжь биосектора устраивала концерт. По этому поводу уже с утра на «Янтаре» царила весёлая суматоха. Пятница-тяпница, конец месяца, пришёл транспорт из-за Периметра, привёз много чего хорошего. А посему – или спортивные соревнования, или самодеятельность, или фильм. А потом – фуршет. Подобные мероприятия проводились не реже раза в месяц, иногда и по два раза. «Янтарные» психологи не даром ели свой хлеб. Психологическая разгрузка в условиях работы в ЧЗО (Чернобыльской Зоне Отчуждения) была не просто приятным разнообразием, но штатной необходимостью. Все делали вид, что это экспромт, собственно, всё, что касалось содержания любого мероприятия, и было экспромтом. Сегодня был концерт. Всё началось ещё утром, когда мимо Цоя с Никифоровичем проследовали трое молодых «белых халатов» с удивительно знакомыми кофрами в руках. Димка уже знал этих ребят. Коллектив из шести музыкантов называл себя «Электрум». Так сказать, не мудрствуя лукаво. Играли не то, чтобы неважно, но… Цой поначалу загорелся идеей поучаствовать, но как подкатить к ребятам, он не знал. А сами они, естественно, о талантах Димки не догадывались. Да и желание потом несколько подувяло. Лидер «янтарных» Николя «ШуНик» Шурыгин, будучи весьма неплохим гитаристом, четко (как он сам думал) знал, как и что нужно играть. И чужого мнения не то, чтобы не признавал, просто его не слышал. Что в корне расходилось с Димкиными понятиями о коллективе, музыке и вообще…

На данный момент у кочегаров-сантехников работы не было совсем. Регламентные работы были выполнены согласно графику ППР, выезд на Бар и в Тёмную Долину был запланирован на начало следующего месяца, делать было откровенно нечего. Полагалось дежурить в операторской хотя бы одному человеку, но Никифорович имел своё мнение о необходимости и целесообразности. Необходимым для Цоя лично Никифорович считал владение навыками рукопашного боя, поэтому целесообразно было париться не в котельной, а в спортзале.

– Размер не имеет значения – говорил Никифорович, в очередной раз припечатывая Димку к полу.

– Ты маленький, и в этом твоё преимущество – говорил Никифорович, зверски выворачивая Димкину руку.

– Противник проигрывает тебе не потому, что сильнее, выше, или потому, что первым атакует – говорил Никифорович, легко уходя от бестолковых атак Цоя – а просто потому, что атакует.

Как оказалось, Цой был органически неспособен драться в принципе. В очередной раз отчаявшись научить Димку хотя бы элементарным приёмам самозащиты, Никифорович, обречённо махнув рукой, заставлял того до одури отжиматься от пола и качать пресс. Результат Цою понравился, а дальше за дело взялся Арнольд, часто посещавший спортзал и уважительно относившийся к малорослому старичку-бойцу. Совместными усилиями на третий месяц два мастера рукопашного боя научили-таки Димку не закрывать глаза при атаке и не падать ещё до удара. Что касается огневой подготовки, то Никифорович сам стрелять не любил, поэтому возлагал большие надежды на Дёму Честера и Мыкиту, с которыми Цой уже имел честь познакомиться.

Цой уже полтора года проработал в НК "Янтарь". Посетил все доступные места обслуживания, заимел кучу знакомых не только среди полевых работников комиссии по исследованиям аномальных явлений АН Украины, но и среди свободных сталкеров. Несколько раз Цою приходилось самостоятельно посещать объекты, но переживать особо не приходилось. Никифорович всегда находил для Димки пару-тройку попутчиков, которым было по пути. Через некоторое время Цой уже сам договаривался с сопровождающими.

Цоя любили. Несмотря на сволочной характер и неуёмную язвительность. На него в принципе невозможно было сердиться. Не то, чтобы долго, а в принципе. Вольные бродяги учили Цоя хитростям безопасного передвижения по Зоне, учили пользоваться универсальным ПДА, совмещавшим коммуникатор, детектор аномалий и жизнеформ и ещё кучу всяких прибамбасов. Учили обходиться вообще без него. Слушать Зону, дышать Зоной, жить Зоной – так говорили опытные сталкеры. Димка учился с превеликой охотой. Такая жизнь ему нравилась, наконец-то, может быть, впервые в жизни он ощутил свою нужность. Даже если по-пьяне Цой умудрялся набокорезить и набокопорить, это ему чаще всего прощали. «Ну, это же Цой» – и разводили руками. Пару раз, конечно, Димка выхватил-таки в хрюсло, но обид не было.

Димка вообще не выходил за периметр комплекса без Кремоны. Среди человеческого контингента Зоны равных ему не было. В смысле, поиграть и спеть. Поначалу сталкеры воротили было нос от Димкиного репертуара, однако "В моей душе осадок зла", "Кто виноват", "Война" и "Зона сталкер-блюз" очень быстро стали популярными в бродячей среде, а потом и всё остальное пошло.

Так, мало-помалу, Цой сам стал ходить по маршруту. Собственно, всегда приятнее ехать или лететь, и Димка никогда не пренебрегал возможностью прокатиться на халяву. Но ходить не боялся. Тем более, что не в одиночку. Кроме Кремоны других инструментов Цой с собой не таскал, всё было на местах. Однажды, задержавшись в ангаре на Свалке, и приняв на грудь граммов эдак под триста пятьдесят, Димка устроил концерт для группы сталкеров и пары "долговцев". Результатом стало коллективное провожание Цоя аж до самого "Янтаря" большой и хорошо вооружённой, но вдрызг пьяной группой. С обязательной стрельбой, заходами на Бар, на Росток "немного полирнуть", и хоровым пением. Лет пятнадцать-двадцать назад такое поведение в Зоне было немыслимым. Однако в последнее время на всех основных маршрутах стали появляться патрули, иногда – из двойки "берсерков", поэтому, не то, чтобы совсем лафа пошла, но стало гораздо безопаснее.

Димка привык к Зоне. Единственным, по-настоящему страшным событием стало посещение его, Димки, его, Димкиными, родителями. Где-то через месяц после обустройства. Не на "Янтаре", понятное дело, а в предзоннике, на территории дислокации Миротворческого Корпуса.

Мама рыдала и заламывала руки. Мама кричала, что этого так не оставит. Мама умоляла Цоя немедленно оставить это страшное место и собираться домой, что она согласна терпеть все Димкины выходки, лишь бы не в Зоне. Отец же наоборот, молчал и прятал глаза с выражением, подозрительно похожим на молчаливое одобрение. С восхищением осмотрел новенький Димкин комбез "Ветеран-3", пощупал бронепластины и показал большой палец. Совместными усилиями, с привлечением "тяжёлой артиллерии" в виде Никифоровича, маму удалось убедить в том, что работать в Зоне ничуть не опаснее, чем в школе учителем. Те же монстры… В общем, безопасно, почётно, хорошо оплачиваемо, и отпуск в спецсанатории "Сталкер" на ЮБК, и в Буковели, Западнянской области, Гуцульского района, в селе Бандерштадт…

А тем временем инициативная молодёжь биосектора устраивала концерт. Этот волшебный звук, когда в уже работающий комбик вставляется "джек" кабеля гитары, спутать ни с чем невозможно. Когда ещё не прикоснулся к струнам, а динамики уже гудят от скрытой в них мощи, готовые взорваться жёстким рифом или пронзительным соло. Вот пианист прошёлся по клавиатуре "Korg A7" и сменил "гранд рояль" на милый сердцу "хаммонд". А вот барабанщик поставил ногу на педаль хай-хет, и "железо" благородно цыкнуло. Концерт вот-вот должен был начаться. Люди потихоньку собирались, в зале царила праздничная суматоха, то и дело сновали ребята из сервиса, накрывая на столы. Димка углядел Лику с каким-то очкастым гением, помахал рукой, ухватил с проносящегося мимо подноса банку с "Оболонью" и стукнулся с такой же банкой Арнольда.

– А ты не участвуешь? – спросил Арнольд.

– Да нет. Собственно, никто и не предлагал – Цой сделал большой глоток и зажмурился от удовольствия – Хорошшшшо!

– А никто и не предложит. Откуда они знают, что ты – талант?

– Я не талант. Я – кочегар.

– Одно другому не мешает. Я, знаешь ли, тоже не совсем биолог – улыбнулся Арнольд.

Димка хмыкнул и глотнул пива. На сцене как раз барабанщик дал отсчёт и грянула музыка. В целом, довольно неплохо. Репертуарчик был весёленький, в основном, состоящий из хитов свежих, и так себе. Появились и первые танцующие. Цой взглядом спросил Арнольда: "Ну шо?", получил такое же весьма вразумительное: "А то?.." и пошёл за пивом. Основная пьянка ещё не начиналась, хотя, собственно, никто не мешал начать накачиваться прямо сейчас. Никифорович основательно устроился в уголке за столиком со своим приятелем, майором службы безопасности, в компании бутылки калибра 0,75 и каких-то закусок. Димка знал уже, что теперь его наставника с места сдвинуть сможет только угроза Выброса или прорыва защитного периметра. Да и то не факт.

Затарившись для разнообразия непатриотичным "Блэк Дез", Цой протолкался к Арнольду и радостно поприветствовал Лику с очкастым придатком. Димку и придатка представили друг другу, прозвучало банальное "а почему Цой?" и такое же банальное объяснение. На сцене между тем возникла небольшая пауза, а затем ШуНик радостно проорал в микрофон:

– Ребята, а сейчас кончайте эти сопли! Нас ждёт вторая серия! Следующая часть концерта пройдёт с участием специально приглашённой звезды, почётного кочегара и человека – тут Николя сделал паузу, набрал воздуха и затянул – Митяааааай Гаааааалькооооооо Цооооооооой!!!

Офонаревший Цой недоумённо оглядывался. Люди расступались, улыбаясь, махая руками и весело скандируя "Давай, Димон!". Арнольд широко улыбнулся и взмахом руки пригласил Димку на сцену.

– Сговорились, да?

– А хоть бы и так – Арнольд слегка подтолкнул Цой к сцене.

Димка поднялся на сцену, ощущая себя амёбой под микроскопом. Хотя…ощущения были приятными. Цой уже давно не выступал на сцене, чтобы вот так, с прожекторами, с бэндом. ШуНик протянул Димке предмет его постоянной зависти – Gibson Les Paul Classic, но чёрного цвета.

– В чём играем? – шёпотом осведомился Николя.

– В ми.

– Принято. Начинай, а дальше само пойдёт – Николя улыбнулся и щёлкнул тумблером своего "Корта".

– Лэйдиз энд джентльмэнз, дамы и господа, товарищи и… товарищи – начал Цой. В зале засмеялись.

– Я несколько растерян, но это фигня, не первый раз – тумблер вниз до упора, "foot switch" в позицию "драйв", медиатор начал свой энергичный танец по пока ещё полуприжатым струнам.

– Ви хотите песен? Их есть у меня, Димочка таки будет петь. А сейчас, для разгона, супермегадрайвовый башнеотрывной и крышесъезжающий РОК ЭНД РОЛЛ!!! – и тут Цой на полную заиграл забойное вступление к легендарной "Go Johnny go". "Янтарные" мгновенно подхватили и понеслось. Зал неистовствовал. "Be be boogy", "Hey, babby", "Что ты имела ввиду", "У самого синего моря" взвинтили и раскалили зал до предела. Затем Димка по-быстрому рассказал музыкантам последовательность и объявил медленный танец.

– Всем тем, кто ещё романтик, кто ещё верит в любовь и дружбу… Приглашают – смелые! – несколько сумбурно проговорил в микрофон Димка и заиграл вступление к ивановской "Жизнь в чемодане".

– Я просверлю в своём чемодане две дырочки тонким сверлом

– Я отнесу, и уложу тебя в нём.

– Жить в чемодане очень неплохо

– Лучше, чем жить под столом.

– Это будет твой край, твой навязчивый рай

– Это будет твой личный дурдом!

Цой в своё время серьёзно поработал над аранжем этой песни, сделав её похожей на "Since i don't have you" легендарных монстров "Guns N' Roses". Музыканты практически сразу вкурили, как надо играть, и сейчас песня лилась мощно, ровно и бесконечно приятно.

– Я запру чемодан на запоры, а после сломаю замок

– Я подарю тебе пистолет, и ты будешь жать на курок.

– Жизнь в чемодане – это очень неплохо

– Лучше, чем жизнь под столом.

– Это будет твой рай, твой бардак, твой сарай,

– Это будет твой личный дурдом!

Николя рванул драйвовый фа-диез и они с Димкой запели несложный припев, сразу красиво взяв терцию:

– Знай, крошка, это твой дом.

– Жаль, крошка, что в него мы не влезем вдвоём!

У Цоя даже слегка закружилась голова от глуховатого низкого гибсоновского звука. Он импровизировал, не глядя на гриф. Пары медленно двигались в ритме блюза, даже Никифорович с майором отставили в сторону рюмки и слушали музыку. Песня получилась что надо. Вот так, без репетиции, спонтанно. Именно так, как Димке всегда и хотелось.

Под бурные аплодисменты Цой снял гитару, расшаркался с публикой и пожал руки музыкантам.

– Ты не теряйся, заглядывай к нам – Николя задержал руку Димки в своей – давай замутим чего-нибудь.

– Говно вопрос, старик, по-любому сделаем – кивнул Цой и двинулся к своим друзьям. Лика расцеловала Димку, Арнольд легонько сунул крюк в печень (автоматически закрыться локтем, сместить корпус чуть назад, одобрительное "о, заработало"), придаток восхищённо нёс какую-то околесицу о влиянии музыки на… на что-то там. Димка упивался славой. В один миг его популярность взлетела на просто-таки недостижимую ранее высоту.

– Димочка, познакомься – Лика подтащила Цоя к группе девчонок. Девчонки немедленно вцепились в Димку сразу со всех сторон.

– Это Ксю, это Надин, вот это Валли – перечисляла Лика своих подружек – а вот Лизавета Викторовна, прошу любить и жаловать.

– Здрасссссти – поздоровался Цой сразу со всеми, а потом начал преувеличенно комично пожимать всем руки:

– Цой, Цой, очень приятно, Цой, очень приятно!

Арнольд помахал рукой от столика, и вся компания двинулась в ту сторону. Димка млел в окружении девчонок. Собственно говоря, до этого момента Цой не был избалован пристальным женским вниманием. Внешность Димкина эталоном красоты не являлась, уродом он тоже не был. Обычный парень, каких много. Короче говоря, нечасто Цою обламывалось в плане интима. Обычно. А тут намечались вполне реальные перспективы. И Цой собирался воспользоваться подвернувшимися возможностями на все сто процентов.