Текст книги "Человек Подземелий (СИ)"

Автор книги: Михаил Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Октай поднялся на ноги и попросил меня подождать пока он сходит в юрту дочери и принесёт какую-то странную и дорогую для него вещь. Я согласился.

Старик вернулся быстро и протянул мне искусно вылепленную и обожжённую в огне фигурку божества или шамана, но только лицо у него было не азиатским, а как у белого человека. Фигурка была вылеплена из белой глины, а после обжига раскрашена разными красками. Лицо фигурки оставалось белым, а глаза голубыми. Такое изделие могли смастерить только люди белой расы, но как она могла оказаться в центре Азии у самого большого озера Монголии?

– Это же какая-то кукла, вылепленная из глины? Где ты её взял старик? Таких кукол, как мне известно, с древних времён лепили наши предки, которые живут теперь на Алтае. Где ты старик взял эту фигурку? Это очень редкая вещица. Неужели ты её выкопал в каком-нибудь кургане? Археологи говорят, что таких божеств делали не только из глины, но и лили из золота. -

Октай нетерпеливо махнул рукой, перебил мои рассуждения, вырвал из рук скульптурку и сказал.

– Я её нашел в мешке моего сына, который валялся на небольшом засыпанном камнями острове в устье реки Тэсь. Как кукла попала в кожаную суму Сэргэлэна, я так и не догадался тогда. Потом много времени спустя понял, что Сэргэлэн наткнулся на вход в подземелье и там нашёл эту куклу.

Однако табунщики, когда увидели статуэтку в моих руках, то сильно перепугались. С ними творилось что-то ужасное. Мужики как заполошные заговорили на своём плохо понятном для меня языке и подхватились немедленно бежать с острова. Старший их клана велел мне бросить мешок или хотя бы оставить куклу на видном месте, на самом большом камне. Я ему не подчинился, так как не знал, почему эта человеческая фигурка так перепугала скотоводов. – Октай хлопнул руками по ногам.

– Я подошёл к камню, но статуэтку украдкой обратно в мешок сунул и только потом догнал трусливых табунщиков из племени хотонов.

– Так чего же табунщики так испугались уважаемый Октай? Неужели какая-то кукла навела на них такой ужас и где в это время были милиционеры и пограничники? – Спросил я у старого монгола.

– Вояки и милиционеры искали Сэргэлэна на других островах, по зарослям камыша. – Ответил чабан. – Там в устье большой реки несколько десятков квадратных километров камыша и островов штук двадцать. Человек потеряется, никогда не найдёшь. Там многие терялись за мою жизнь и не только наши скотокрады, но и местные монгольские пастухи. Пойдёт человек на охоту или за рыбой и сгинет, словно сквозь землю провалится. Терялись и те, которые скот искали по островам да камышам. Лошади и коровы любят пастись в тех местах. Там много сочной зелени и вода пресная всегда рядом. Одним словом рай в полупустынном месте.

– Неужели никто и никогда не задумывался о том, куда исчезают люди? – Спросил я как можно мягче. – Может быть, ты о чём-то догадываешься или у тебя возникли какие-нибудь версии по поводу исчезновения твоего сына?

– Десять лет прошло. – Сказал старик. – Но я кое-что выяснил ещё тогда во время поисков Сэргэлэна. Состояние у меня было жуткое, но я соображал чётко.

Когда группы поисковиков собрались на пограничном посту, один молодой скотовод признался, что увидел близь одного из островов мужчину – утопленника, но побоялся сплавать за трупом. Это был небольшой островок между двумя рукавами реки Тэс. Там в старицах и протоках никто не плавает без лодки. Берега и дно водоёмов очень топкие и надо хорошо знать тропы, по которым можно перебраться на острова. И тогда не теряя времени, мужчина пошёл к своей юрте, чтобы принести на остров резиновую лодку. Вернулся он к месту находки со своим младшим братом, но утопленника пастухи нигде не нашли. Они плавали по улову часа два, скоблили дно водоёма багром, но всё напрасно. Поисковики решили проверить остров вновь. Милиционеры и пограничники пришли туда и ещё раз тщательно обследовали водоём и сам остров, но так же ничего не нашли. Куда делся труп утопленника и был ли это мой сын, я не знаю, до сей поры. – Старик печально посмотрел мне в глаза и дрогнувшим голосом продолжил рассказ.

– Однако в отличие от всех остальных я не стал сдаваться и решил-таки продолжить поиски Сэргэлэна. – Октай вдруг вдохновился, словно что-то вспомнил.

– Я почему-то не верил, что монгольские пастухи видели труп моего сына. Не верил и всё тут. Оно так и получилось. Я рассуждал, трезво поставив себя на его место. Не мог сын оказаться на маленьком и далёком пяточке земли по той причине, что сами табунщики говорили мне, что лошади никогда не заходят на этот остров, а значит, моему сыну украсть коня там, было невозможно. Зачем ему туда надо было ехать? Вот вопрос без ответа.

Ты не поверишь Гриша, после всех поисков, я задумал разыскать тот самый курган, где на парней во время первого похода напали смелые пацаны. Я подумал, что Сэргэлэн мог вновь гнать украденного коня тем же путём, что в первый свой рейд. И ещё я подумал, что парни могли ошибиться и встретились не с ребятишками, а вполне с взрослыми представителями какого-то неизвестного племени.

– Но вещь мешок твоего сына обнаружили далеко от этого кургана. – Напомнил я старику.

– Да далеко. Считай, километров пятнадцать наберётся. Я об этом тоже думал постоянно и пришёл к выводу, что мешок моего сына на остров унесли другие люди и мне кажется, что так и было на самом деле.

– Так что же вас натолкнуло на мысль, что скотокрады в первый свой забег столкнулись с людьми неизвестного племени? – Задал я вопрос старику.

– Дело в том, что старший рода хотонов, прирождённых скотоводов, которые несколько веков кочуют по степи, раскинувшейся между горными хребтами Восточного Танну-Ола и Монгольского Алтая, рассказал мне, что в Убсу-Нурской котловине есть несколько подземных пещер и искусственных полостей, в которых живут низкорослые люди. Они выходят на поверхность только в ночное время и добывают себе пищу, занимаясь охотой и ловлей рыбы. Подземные люди иногда угоняют и домашний скот. То есть они живут недалеко от озер и рек в них впадающих или в горах, где очень редко появляются люди. Всем известно, что Монгольский Алтай пустынное место. Там такие люди могут жить веками, скрываясь от глаз человеческих.

Табунщик уверял меня, что вокруг большого озера тоже существует несколько выходов из-под земли и что эти подземные полости сто лет назад освоило племя белых низкорослых людей, которые пришли с Горного Алтая из района священной горы Белухи. Русские люди называют их Чудь Белоглазая. Когда это племя перебралось с Русского Алтая в Монголию, их стали называть южными или Азиатскими. Некоторые местные жители думают, что в подземельях живут шорцы, но проверить это никак не удаётся. Хотон рассказал мне, что этот народ похищает местных людей в основном девочек или молоденьких женщин, поэтому со временем среди них стали появляться люди с азиатской внешностью, которые открыто, появляются среди местного населения и выменивают на золото скот и одежду и даже покупают оружие, но только охотничье. -

Я почувствовал какую-то тревогу от рассказа Октая. Вырисовывалась картина о наличии подземных пустот по всей Убсу-Нурской котловине.

– Ты поверил пастуху из племени хотонов? – Спросил я. – Такие сказки о подземных жителях будоражат мир на протяжении многих веков. Я в своё время изучил сочинения Рериха, русского путешественника и знаменитого художника эзотерика. Он утверждает в своих записках и картинах, что на Алтае некий народ действительно ушёл под землю. Так что легенды знакомых тебе хотонов вполне перекликаются с записками и картинами Рериха о Чуде Белоглазой. Это мнение великого русского путешественника. Рерих, исследуя Алтай и Монголию, везде замечал следы грандиозного переселения народов. Именно через Алтай двигались различные племена, возможно среди них была и Чудь? Николай Рерих и его жена Елена допускали, что люди могли спуститься жить в подземные пустоты.

Когда Рерих руководил экспедицией призванной исследовать флору пустыни Гоби, он обратил внимание на большое количество подземелий и в том месте. Существует фотография, где он сфотографировался рядом со статуей всадника. Так вот этот всадник и лошадь сделаны в натуральную величину, и они оказались ниже самого путешественника. Выходит Рерих не зря предполагал, что низкорослые люди когда-то жили на поверхности, а потом ушли в подземелья.

– Я знаю про Рерихов. – Ответил Октай. – Учился в Советской школе. Однако в те времена, когда исчез бесследно мой сын, я не верил, что люди могут жить в подземельях. Там нет света, нет растений и животных, нет того чем можно питаться человеку. Без солнца ничто не может жить – это точно.

Что касается переселения народов, тут я вполне согласен с путешественником. Переселиться сюда в Монголию племена могли только по руслам рек. Справа им мешали высокие горы Памира и Тень-Шаня, а слева Саянские хребты. Горы Алтая и Саян пересекают Великие реки – Енисей, Иртыш, Бия и Катунь. – Старик задумался на мгновение и продолжил рассказывать.

– Посчитай, только в нашей котловине вокруг озера живёт несколько народностей. Здесь есть Горноалтайцы, монголы, тувинцы, киргизы, хотоны, русские, шорцы, китайцы, казахи и бояты. Это я только знаю таковых, а что там, в горах Монгольского Алтая твориться, мало кому известно. Говорят, там спокойно живут племена, пришедшие с Тибета, Памира и Тень-Шаня? Есть ещё Гобийский Алтай и сама пустыня Гоби, на их территориях вообще всё изрыто и воды совсем нет, а это значит, что подземелья там тянутся на многие тысячи километров.

Это о переселении упомянутых мной народов говорит Рерих и понятно, что не придумывает художник. Я об этом стал задумываться только после рассказов табунщика хотона. Он говорил ещё и о людях, скрывающихся под землёй. Он рассказал мне, что вся наша котловина изрыта в глубине вдоль и поперёк, что пещеры и тоннели под нашими ногами тянуться на тысячи километров. Он сказал, что под землёй можно дойти до гор Алтая, Саян, а на юг до самой высокой страны – Тибета, а на север до Уральских гор.

Мне рассказывал шахтёр из Междуреченска, что вся Кемеровская область представляет собой подземную страну. Некоторые шахты тянутся на сотни километров, а все вместе они занимают необъятное пространство под землёй, его невозможно пройти и за всю человеческую жизнь. Этот человек работает всю жизнь геологом в угольных шахтах и уверен, что там есть шахты, которые выкопали много тысяч лет назад. Он рассказывал, что современные шахты постоянно пересекаются с древними выработками и подземными проходами, тянущимися на многие сотни километров. -

Октай долго молчал, что-то обдумывая, а потом заговорил о проблемах Монгольской высокогорной степи.

– Ты образованный человек и должен знать, что на Земле люди жили уже много миллионов лет и это наши предки испортили климат. Это по их вине сейчас на Земле много пустынь. Где есть пустыня, значит там под ней тысячи километров искусственных пустот. Люди много тысяч лет назад выкопали из земли уголь, выкачали нефть, газ и другие полезные ископаемые, а в эти пустоты провалилась вода и она уже никогда не вернётся на поверхность. Может быть, придёт время, и оставшаяся горстка людей вынуждена будет спуститься жить в пустоты ещё не занятые водой. Наверно правы монгольские кочевники, рассказывающие о подземных жителях. Люди ведь неспроста зарылись в подземелья? У них, как утверждает Рерих, были веские основания спрятаться от надвигающейся варварской цивилизации. -

Старик замолчал, давая мне время обдумать сказанное им, потом возобновил свой рассказ, который теперь касался его путешествия на курганы Монголии.

– Наверно месяц спустя я договорился с пограничниками и поехал в монгольскую степь, чтобы отыскать тот самый курган, рядом с которым Сэргэлэн видел странных низкорослых людей. Я сразу же приехал на стоянку знакомого чабана монгола Дэлгэра. Он уже много лет пасёт своих овец и коз вдоль границы и иногда в самую жару пригоняет отару на водопой к нашему источнику. Мы с ним знакомы лет сорок. Дэлгэр и сейчас ставит юрты на тех же местах, что и во времена нашей молодости. Чабан рассказал мне, где я могу найти тот самый курган, о котором говорил Сэргэлэн. Я удивился, что ему известно о подземельях и упрекнул его за то, что он никогда мне об этом не рассказывал.

И ещё. Он сказал мне, что сталкивался с подземными людьми в районе большого озера и однажды в горах Агар-Дага. Это произошло зимой. Тогда он увидел человеческие следы и дошёл по ним до узкой дыры, уходящей под землю. Сам понимаешь, лезть в подземелья Дэлгэр побоялся, да и лаз оказался настолько узким, что в нём нормальному человеку развернуться не было никакой возможности. Он сказал мне, что ходил в горы летом, но так и не смог ещё раз найти того места. Дэлгэр был уверен, что подземные жители заткнули дыру камнем и поэтому, её было невозможно увидеть. Я был уверен, товарищ меня не обманывал. -

Старик поднялся на ноги, подбросил в очаг сухих веток карагача, поставил чайник на широкую плиту и сказал.

– Сейчас ещё раз чай вскипятим. Он чем больше кипит, тем лучше. Да ты я думаю знаком с напитком из зелёного плиточного чая, всю жизнь в наших краях прожил? Прессованный чай всегда готовят с молоком и подсаливают для удержания воды в организме.

– Что было дальше с твоими поисками сына Сэргэлэна? – Спросил я у старика. Рассказ Октая становился всё интересней.

– Я настойчиво шёл к своей цели, хотя и не знал толком, что может дать мне разведка загадочного кургана. Прежде чем прийти в нужное место, я тщательно обследовал ещё три небольших холма. Холмы стояли как бы на одной линии с тем, к которому я ехал. Нагромождения камней были на каждом из них, но вход в подземелье я на этих холмах я не обнаружил.

К четвёртому, нужному кургану я подъехал вечером следующего дня. Решил привязать лошадь как раз в том месте, где парни держали своих коней. Я это понял когда нашёл у куста акации сыромятный ремешок от сбруи собственной лошади. Я прикрепил ремешок на место, насыпал коню меру овса, вскипятил чай, потом напоил лошадь и только после этого пошёл на курган. Я не сомневался. Именно здесь парни наткнулись на странных ночных людей небольшого роста. Ещё вспомнил, что табунщик из племени хотонов, говорил мне, что местные земляные люди пришли, когда-то давно с гор Горной Шории. Почему он в этом был уверен мне неизвестно? Может быть из-за того что шорцы не высокий народ?

Она – страна шорцев, расположена на границе трёх систем: Саян, Алтая и самой Горной Шории. Те места можно отнести к Алтаю, но шорцы в какие-то времена обособились, так как их родина одним крылом располагается и в горах Алатау. Шорцев я знаю, они живут в Алтайских горах, но под землю не спускаются, хотя знают много пещер и часто используют их в качестве укрытия от непогоды и вообще для ночлега во время охоты или сбора кедрового ореха и ягод. – Уточнил Октай. – Они действительно низкорослые и самые крупные их мужики не превышают полутора метров, а женщины ещё меньше, дети же их совсем миниатюрные. Шорцы очень красивые люди, но у них чёрные волосы, смуглые тела и совсем не голубые глаза. Не найдешь ни одного шорца с голубыми глазами. По крайней мере, я таковых не встречал. Вот у нас тувинцев есть люди с зелёными глазами, у казахов встречаются голубоглазые, а шорцы никогда.

– Может быть, у них изменился цвет глаз после длительной жизни в подземельях? – Спросил я. – Или возможно они стали жить вместе с Чудью и это со временем повлияло на цвет их глаз и волос?

– Вполне возможно, но об этом могут рассказать только они сами. Однако земляные люди никогда не входят в контакт с поверхностными людьми. Всё покрыто тайной. А если и контактируют, то обязательно выдают себя за представителей какого-то поверхностного племени. Об этом знают все жители Котловины.

Я постоянно думал о шорцах, но в воображении всё равно представлял себе земляных людей белыми и голубоглазыми. С такими думами и отправился в разведку на курган. Светлого времени ещё оставалось часа два-три. -

Октай замолчал ненадолго, разлил по пиалам чай, подвинул мне лепёшки и чашку со сливками. Тут же рядом в небольшом кувшине стоял толкан – пожаренный и истолчённый в муку ячмень традиционная еда монголов и тувинцев.

– Угощайся Гриша, а то я тебя заговорил. Время-то подпирает, и пора что-нибудь съесть помимо мяса. -

Я кивнул в знак согласия и принялся за еду, а старик продолжил свою печальную повесть.

– Дыру под землю я нашёл быстро. Подходил к каждому большому камню и осматривал всё вокруг, таким путём и наткнулся на лаз.

Каменная плита лежала у южного края кургана и накрывала дыру только наполовину. Из ямы вырывался прохладный воздух. Я отодвинул камень и заглянул вниз. Глубина колодца не превышала двух метров и в самом низу от него, вбок к центру кургана уходил узкий лаз. Стенки колодца и лаза были обложены тщательно подогнанными друг к другу камнями скреплёнными раствором, состоящим из глины и извести. Такая облицовка стенок лаза говорила о том, что работу делали настоящие мастера каменщики. Кстати такие каменные стенки-ограждения я раз или два раза видел на монгольских чабанских стоянках в глубине степи, там, где кочуют казахи и киргизы. Там нет деревьев и загон для скота можно построить только из камня или глинобитный. Такие стоянки устраивают только очень богатые скотоводы. Бедные пастухи стараются обходиться без загона. У юрты скот в ночное время держат специально обученные пастушьи собаки. Я подумал, что лаз в подземелье могли благоустроить местные жители и решил спуститься вниз. Спрыгнул в яму, присел на корточки и заглянул в подземелье. Лаз уходил под землю под углом, но по нему можно было передвигаться только ползком первых пять метров, а дальше на четвереньках. Лаз зиял чернотой, и определить на какое расстояние он уходит в глубину, не было никакой возможности. Я решил заночевать на кургане. Устроил засаду таким образом, чтобы наблюдать за дырой. Я надеялся, что из подземелья кто-нибудь выйдет и тогда с ним можно будет войти в контакт.

– Ну и что произошло ночью? – Спросил я. – Засада принесла плоды?

– Нет, не принесла. Ночь прошла в тревоге, но из подземелья никто не вышел. – Ответил Октай.

– Утром, когда взошло солнце, я взял с вьюка два добротных факела и электрический фонарь, укрепил на поясе нож, которым обычно забиваю и разделываю скот и полез под землю. – Я понял, что старик и сейчас переживает и волнуется, вспоминая момент спуска в подземелье.

– Признаюсь было страшно отправляться в такое непредсказуемое путешествие. Я пожалел, что отправился на поиски тайных пещер без напарника. Надо было взять с собой Николая, друга моего сына. Позже он мне сказал, что обязательно бы поехал со мной и возможно, нам бы удалось быстро отыскать нужный курган и вдвоём тщательно его обследовать. Нас приграничных жителей пограничники пропускали за кордом беспрепятственно. Так было во времена Союза.

Трясясь от страха, на четвереньках, подсвечивая путь фонарём, я добрался до большого пустого пространства. Там были две или три ступеньки. Я сполз по ним и ступил на ровный каменный пол. Страх не прошёл, но я сумел быстро разжечь факел и стал обходить подземелье. -

Старик тревожно глянул в мою сторону и, понизив голос, сказал с придыханием.

– То, что я увидел и понял, только усилило страх. Оказывается, это подземелье служило для земляных людей особым кладбищем. Она было в диаметре не меньше двадцати метров и камни, что лежали на поверхности были вынесены именно отсюда. До потолка было не выше трёх метров, и везде стояли огромные каменные куски, удерживающие широкие каменные плиты, на которых и был насыпан курган. По всему периметру подземного сооружения были выдолблены ниши на высоте примерно одного метра от пола. Во многих нишах лежали мертвецы, завёрнутые в материю похожую на толстый брезент. Для меня самым невероятным было осознание того, что в подземелье вообще не чувствовался запах мертвых разлагающихся человеческих тел. Я не разворачивал материю на покойнике, но догадался, что земляные люди их чем-то пропитывали и только потом помещали в ниши. Более того я почувствовал, что от мертвецов исходит запах дыма. По всей видимости, мертвецов не только чем-то пропитывали, но ещё и коптили точно так же, как люди сушат и коптят мясо впрок по всей великой Азии. Вот такое странное кладбище я обнаружил в глубине кургана, у которого подверглись нападению два товарища мой сын Сэргэлэн и его друг Николай.

– Ну и как ты объяснил всё это? – Спросил я у Октая.

– А что тут можно объяснить? Было понятно, что люди, которые веками скрываются от человека, должны были хоронить своих мертвецов именно так. Но было ещё одно немаловажное обстоятельство. Я обнаружил в подземелье два прохода. Один тоннель уходил в сторону большого озера, а второй в сторону границы, туда к горам Агар-Дага. – Октай печально пожал плечами и сказал.

– Что я мог поделать? Я понимал, что идти дальше по подземным ходам, значит проститься с жизнью. И ещё. Ходы в самом начале пути были низкими и узкими и только на каком-то расстоянии постепенно расширялись. Луч фонаря бил метров на двадцать или тридцать и было понятно, что там человек мог уже идти немного нагнувшись. Я раньше бывал в пещерах, но эти подземные сооружения вообще не походили на них. Я думаю, что эти проходы проделали люди. Пещеры всегда с корявыми стенами и сильно завалены обломками камней. Там было всё по-другому. – Старик некоторое время что-то обдумывал и дополнил.

– Прежде чем выбраться наружу, я осмотрел всех мертвецов. Их было двадцать два, но ни одного длиннее полутора метров. Я понял, что среди мертвецов нет моего сына. Я рассказал тебе всё, что знаю сам о подземных жителях. Может быть, они совсем и не живут под землёй, а только пользуются тайными проходами, хоронят там своих умерших родственников? Может быть, они живут где-то на тайных островах среди обширных болот большого озера? Ты теперь думай. Ты о земле знаешь много умных вещей. – Такими словами закончил свой рассказ старый чабан Октай.

Иван Дмитриевич внимательно выслушал своего брата и спросил у Григория.

– По всей видимости, ты решил проверить, правду ли тебе рассказал монгол о подземных жителях котловины? Иначе как бы ты мог оказаться в горах в обществе странного низкорослого человека?

– Да. Я решил тоже сходить к тому кургану, о котором рассказывал Октай. – Признался Григорий. – Старик сказал, что с тех пор как исчез в степи его сын, он больше не посещал загадочное место, но несколько лет назад зимой ещё раз встретил человеческий след на снегу, который уходил под землю. Проверять он не посмел, так как хорошо помнил о жутком подземном кладбище. Я два дня назад сходил к Октаю в юрту и показал ему карту местности. Оказалось, что старик прекрасно разбирается в картах. Он достал из сундука свою собственную схему местности, на которой и был указан тот самый загадочный курган. Я перенёс расположения кургана на свою карту и отправился на разведку. Я взял с собой фонарь и запас батареек, а так же сухой паёк и пять литров воды в специальном мягком сосуде. Так же взял личное оружие револьвер системы Наган и два десятка патронов к нему. Для пересечения границы у меня есть специальное разрешение, позволяющее углубляться на сопредельную территорию на пятьдесят километров. Да и пограничники с обеих сторон знакомые, третий сезон моя буровая работает в этих краях. Мы бурили скважины и на монгольской стороне, в тех местах, где существуют источники воды, но на подземную полость наткнулись впервые.

Я сказал Октаю, что хочу побывать на кургане, под которым он обнаружил кладбище земляных людей – так он их называет с тех пор. Старик предложил своего мерина, только сказал, если я полезу в подземелья, то лошадь надо обязательно отпустить. Сказал, что конь сам придёт домой, а мне придётся назад добираться пешком, если конечно я не сгину в страшных катакомбах Монголии. Говорил он как-то сурово и в голосе слышалась озабоченность. Наверно старика снедало беспокойство за моё безрассудное решение отправиться в опасное путешествие в монгольскую степь. Я попытался его успокоить, но старик только отмахнулся от меня как от назойливой мухи и пошёл из юрты, чтобы привести коня.

Так и случилось. Я нашёл курган во второй половине дня по приметам, которые подробно описал Октай. Тщательно подготовился к спуску в подземелье, плотно пообедал, отпустил коня и полез вниз. Лаз в подземелье был накрыт каменной плитой только наполовину. Октай сказал мне что, уходя с кургана, он оставил дыру полностью открытой в надежде, что кто-нибудь ещё её увидит. Глупо было надеяться, что за десять лет никто не посетит это место. Я понимал, что подземные обитатели много раз использовали подземный проход, но это меня не остановило. Я спустился в подземелье. -

Григорий достал из планшета замызганную карту, развернул её и подвинул к Ивану Дмитриевичу. Это была настоящая геологическая карта-километровка.

– Вот здесь этот загадочный курган. – Он ткнул пальцем в точку обведённую карандашом. Иван прикинул, на глаз до кургана от озера было сантиметров пятнадцать, а это значит столько же километров до объекта по степи Убсу-Нурской котловины. Ему было так же известно, что от того места где он встретился с братом и маленьким земляным человеком до озера было ещё километров пять или шесть. Выходит, что Григорий прошёл под землёй двадцать километров за какие-то сутки с небольшими часами? Он спросил об этом брата.

– Тут не всё так просто Ваня. Я расскажу всё по порядку и тогда, тебе всё станет ясно о моём подземном походе.

Короче. Мне, как ты догадываешься, было и страшно и тревожно, как-то не по себе было, но делать нечего, надо лезть под землю. Признаться, я не верил, что найду курган Октая и уж тем более обнаружу на его поверхности лаз, ведущий в подземелье. Оказалось, старый скотовод меня не одурачил и этот факт как не странно придал мне силы и храбрости. Я крупный мужик и мне пришлось изрядно поелозить на животе, чтобы преодолеть самый узкий участок подземного хода. Однако стенки лаза были действительно выложены гладкими камнями и это, способствовало движению вперёд.

В конце его, как и рассказывал Октай, я обнаружил две каменные ступеньки и, спустившись по ним, оказался в подземном пространстве.

Мой фонарик моргнул и погас на целую минуту. Батарейки отошли, когда я полз по проходу. – Весело признался Гриша. – В подземелье воцарилась кромешная тьма. Я даже струхнул от такой слепоты и ужасающей глухой подземной тишины. Ни одна мышь не прошуршала, ни полевая, ни летучая. А я ведь увидел летучих мышей на противоположной стенке жуткого кладбища земляных людей. Луч фонаря выхватил этих пещерных тварей, висевших вниз головой под каменными сводами. Летучие мыши создают эффект обитаемости подземелий. Я бывал в пещерах и знаю что это такое, обитаемость подземелий. – Сказал Григорий Дмитриевич и с остервенением потёр ладони.

– Фонарь вновь вспыхнул и я без колебаний стал обследовать подземное пространство. Сомнений не оставалось. Подземелье было рукотворным, но его возвели не меньше чем сто лет назад. Это я определил по замшелости камней и мышиным помётным потёкам.

Однако в отличие от Октая, я насчитал только двадцать трупов, действительно завёрнутых в странную чем-то пропитанную материю. Куда делись два покойника, никто не сможет ответить. Я подумал, что земляные люди, возможно, через определённое время переносят мертвецов превратившихся в мумии в какое-то другое более таинственное место. И ещё пришла мысль, что покойников мог кто-нибудь похитить и захоронить на поверхности. Признаться, мне недосуг было думать об этом, и я решил, что Октай десять лет назад просто ошибся в подсчётах захоронений.

Обойдя подземный склеп с покойниками, я сел на большой камень, лежащий в середине сооружения. Было понятно, что на нём всегда отдыхают те, кто приносит сюда мертвецов. Луч фонаря выхватил из темноты круглое отверстие в стене. Я прикинул и понял, что тоннель ведёт в сторону горной гряды, туда, откуда я приехал на старом Октаевском мерине. – Григорий глянул загадочно на брата и продолжил захватывающий рассказ. – Я решил протиснуться в эту дыру и посмотреть что там за каменной стеной. Мне нужно было узнать точно, ходят ли в ту сторону странные земляные коротышки. Я их стал называть гномами, ибо их мумии не превышали ста тридцати сантиметров, а многие были ещё гораздо короче. Признаюсь брат, мне необходимо было увидеть хотя бы одного земляного человека. Я почему-то вспомнил рассказы Блавацкой и Рериха, что в страшной Монгольской пустыне Гоби таких подземных жителей гораздо больше, чем тех, которые живут на её поверхности. И ещё вспомнил о подземельях Тибести, эта горная гряда располагается в самом центре другой великой пустыни – Сахары. Мне стало как-то страшно и неуютно от воспоминаний, но вопреки всему накатившему на мою психику, отступать я не предполагал, поднялся с камня и храбро полез в лаз. -

Григорий умолк, достал из полевой сумки небольшой свёрток и показал Ивану Дмитриевичу плоский хорошо отполированный камень, на одной его стороне был выбит образ божества. Подземный бог держал в руках странный ни на что не похожий предмет. Вещь была чем-то похожа на церковное кадило, только внутри его горела свеча и от неё были изображены лучи расходящегося света.

– Оказывается следующее подземное помещение, в котором я оказался, протиснувшись по узкому проходу, было самой настоящей подземной церковью. Там всё, вплоть до икон, было сделано из камня. Правда деревянные идолы тоже были, но они висели под самым потолком, и дотянуться до них не было никакой возможности. Этот камень я взял из подземной церкви. Сунул её в сумку и пронёс по всему жуткому пути. – Он протянул камень брату и предложил.

– Вот полюбуйся. Это изображение выгравировал настоящий мастер. Во время своего путешествия я несколько раз его рассматривал и пришёл к выводу, что точно такие же каменные гравюры были найдены на Американском континенте. Я прочитал об этом в археологическом вестнике. Теперь я верю, что копатели не врут и такие мастера по камню были всегда и вот и сейчас существуют.

И ещё. В моей воспалённой голове постоянно крутилась мысль о том глиняном божке, которого показал мне Октай, когда рассказывал о поисках своего сына. Я подумал, что скульптуру Сэргэлэн мог взять только в подземной церкви. Но как мог конокрад оказаться под землёй, если он уехал совсем в другую сторону и только для того, чтобы украсть монгольского коня?