Текст книги "Гностик (СИ)"

Автор книги: Михаил Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Быков Михаил Васильевич
Гностик

ГНОСТИК

Мой крёстный отец, ветеран Отечественной войны, два года воевал на Южном фронте, потом в плен попал во время боёв в Крыму и по какому-то стечению обстоятельств не погиб, а был угнан румынскими фашистскими прихвостнями в Германию.

Я коротко рассказывал о Воронине в одном своём рассказе.

Однако нужно заметить.

Не повезло моему лёльке Воронину Павлу Ивановичу во многом. Он офицером младшим служил в Красной Армии и поэтому, находясь в плену, сильно боялся, что узнав об этом, немцы без промедления расстреляют его, а если сбежать из концлагеря, то свои грохнут за предательство или в лагерь упекут лет на десять. Война была жестокой и поэтому, оправдывалось всё, что невозможно вписать в мирную жизнь.

Когда америкашки лагерь освободили, то он ещё раз сдался теперь уже союзникам и в Америку был перевезён, так как башковитый был, в Сибири инженером работал на драге по отмывки золота. Империалистам такие мастеровые были нужны, ведь Америка страна мигрантов, бандитов, рабовладельцев и рабов.

Воронин вернулся в Советский Союз в пятьдесят пятом году. Сталин к тому времени умер, Берию расстреляли его же соратники, после чего бывшие военнопленные потянулись на Родину. Конечно, и в то время так называемой Хрущёвской оттепели никто из военнопленных не был застрахован от лагеря, но жизнь на родине всё равно казалась лучше, чем на чужбине.

Павел Иванович умер в семидесятом году. В этом же году я демобилизовался из Армии и поехал на свою малую Родину в город Артёмовск, где и встретился с крёстным. До смерти ветерана оставалось ещё несколько месяцев и, не смотря на то, что Воронин тяжело болел, мы с ним провели двое суток. Фронтовик рассказал многое о плене, о жизни в Америке, но больше всего мне запомнилась мистическая история о войне, свидетелем и участником которой он был.

Ниже я постарался дословно передать историю участника Отечественной Войны.

***

– В райвоенкомате мне сразу присвоили звание младшего лейтенанта. – Начал свой рассказ Воронин. – Во время войны с такими руководителями производства не церемонились. Раз может командовать инженер десятком рабочих, значит, сможет и на фронте организовать оборону или атаку на вражеские позиции. Однако, несмотря на звание, меня всё же направили на краткосрочные офицерские курсы. Через две недели после окончания курсов, я прибыл на Северный Кавказ в город Нальчик и был зачислен в горный отряд специального назначения. Отряд занимался разведкой, выявлением диверсантов, минированием горных дорог, устройством дзотов и дотов на самых опасных направлениях. Немцы, не считаясь с потерями, рвались в приэльбрусья. Никто не мог понять, зачем фашистам нужно было, во чтобы-то не стало оккупировать Кабардино-Балкарию. В отличие от всех мне не пришлось долго гадать, почему гитлеровские полчища, как чёрная саранча, пожирали всё живое на Кавказских горах.

Именно в боях за вершины Главного Хребта я столкнулся с ужасающей мистикой, которая сломала всю мою жизнь, изменила взгляды на Земную реальность, заставила по иному взглянуть на извечный вопрос жизни и смерти не только людей, но и любого биологического существа на плане нашего человеческого бытия.

В начале октября за две недели до падения Нальчика в отряде особого назначения капитана Тенькова появился старшина Пётр Клочков по прозвищу Гностик.

Отряд Тенькова осуществлял все свои операции в строгой секретности и подчинялся командиру дивизии. Бойцы уходили на задание и возвращались с него тайком, не показываясь никому на глаза и жили, на отшибе, в двух домах на окраине города.

Старшина Клочков свалился как снег на голову, сунул командиру какую-то бумажку и заявил громко, что все могут обращаться к нему по-простому – Гностик.

– Позывной у тебя старшина, какой-то дурацкий, но менять не станем. Будешь напарником у лейтенанта Воронина. Он старший. – Буркнул не многословный Теньков.

Весь день отряд готовился к новой вылазке в район горы Турпан – это в пятидесяти километрах от расположения отряда в сторону двуглавого Эльбруса, под вершину Каракая возвышающуюся на три тысячи шестьсот метров над уровнем моря.

Ночью с хребта спустился местный житель и сообщил командованию, что в горах наткнулся на группу фашистов, он насчитал не меньше двадцати человек. Фашисты везли на нескольких лошадях пулемёты и какое-то горное оборудование и снаряжение.

Капитан долго расспрашивал пастуха о местности и выяснял куда, по мнению горца, идут диверсанты. Мужик не сомневался в том, что гитлеровцы методично прочёсывают склоны горы, ставят какие-то знаки. Он был уверен, что фашисты ищут вход в какую-то таинственную пещеру.

Теньков немедленно обо всём доложил командиру дивизии и получил приказ силами спецотряда уничтожить диверсионную вражескую группу, а пастуха отправить в штаб для допроса.

Отряд на двух грузовиках ехал в горы столько, сколько позволяла очень плохая, местами размытая осенними дождями дорога, а потом ещё три часа поднимался по тропам в указанный пастухом район. Немцы тщательно маскировались, но разведчики сумели отыскать их след и даже обнаружили знак на камне в виде фашисткой свастики с выбитой датой его установки. С этого момента началась охота за диверсантами. Отряд рассредоточился по парам, разведка идёт впереди и вновь натыкается на знак, а это уже в километре от входа в пещеру. Пастух нацарапал на карте это место. Значит, не ошибся горец, немцы действительно ищут эту дыру в горах.

Капитан Теньков собрал офицеров и вопреки правилам Гностика тоже позвал на совещание.

– Будем окружать диверсантов и уничтожим прямо у входа в пещеру. Ты Воронин с Клочковым зайдёте сверху и забросаете фашистов гранатами, по этому сигналу начнут действовать все остальные.

– А если немчура вглубь земли уйдут, тогда их оттуда не выкурить. – Вставил замечание старшина.

– Если спустятся в пещеру, тогда взорвём всё до основания. Завалим вход так, что им до Победы оттуда не выбраться. – Зло процедил сквозь зубы капитан. – Они наших красноармейцев в Крыму в катакомбах и пещерах целыми батальонами хоронили таким же методом, вот пусть и прочувствуют. -

Теньков не сомневался, что спецотряд уничтожит диверсантов и сказал.

– Я думаю, они не рискнут спускаться под землю. Пастух рассказал, что в этом гроте колодец бездонный вертикально вниз уходит, причём дыра четырёхгранная, будто рукотворная. Если камень бросить то он до дна летит не меньше десяти секунд, а это глубже ста метров. Кто полезет в такую западню? Оттуда не вернёшься, если, конечно у фашистов нет какого-нибудь специального оборудования. Ведь везли же они на лошадях снаряжение. -

Теньков угрюмо задумался, очесал потную макушку и сказал.

– Как этим гадам удалось через линию фронта переправиться таким большим подразделением? Бьют в хвост и в гриву нашего брата захватчики, но мы их тут всё одно накроем. Нечего по нашим пещерам шариться. У них там, в вермахте, сплошная мистика. Совсем одурели от своей расовой исключительности.

Однако пора начинать операцию. Ты Воронин гранат запасных возьми и поднимайся с напарником на десять градусов северней по той стороне лога, где тропа проходит, обходи выступ и с него же потом, атакуй. Всё по коням! -

Поговаривали, что Теньков в гражданскую войну в коннице служил.

– Мы с Клочковым обвесились оружием, боеприпасами и бесшумно двинулись к намеченной цели. – Продолжал рассказывать Воронин. – Капитан предупредил, что у нас есть только один час до начала атаки. -

Рассказчик поднялся на ноги, зашагал по комнате, шоркая подошвами об облезлый пол, приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки и сказал с ноткой сожаления в голосе, кисло сморщив лицо.

– Я скоро умру, судьба уже решила исход моей жизни, но прежде чем загнуться окончательно, признаюсь тебе крестник, что жизнь подкинула мне такую подлянку, что даже рассказывать об этом боязно. Тут и война с её страхом умереть и плен с унижениями и безысходностью, и прозябание на чужбине где сраная демократия ни во что не ставит человека, где всем правят только деньги, где нищета соседствует с чудовищным богатством. Америка это именно банда, в которую влились преступники со всего света. Эта банда напечатала собственные деньги и под угрозой расправы продаёт их всем остальным жителям Земли. Покупает на них настоящие вещи, покупает блага и людей любой масти, покупает сладкую жизнь для всех членов банды. Самое поразительное, все люди знают, что их обманывают, но почему-то ничего не могут с этим поделать. – Он развёл худые руки и поднял плечи, пряча тощую шею.

– Но главным испытанием для меня и моего товарища Петра Клочкова был тот день, когда мы получили задание от командира спецотряда начать операцию по ликвидации фашисткой группы диверсантов невесть, как и зачем оказавшихся в нашем глубоком тылу.

Воронин до предела напрягал силы, но подъём был крут, валежник преграждал путь, приходилось обходить завалы камней, промоины, продираться сквозь заросли колючих кустарников. Лейтенанту казалось, что старшина Клочков в душе надсмехается над его слабостью, а сам идёт легко и весело.

– Лейтенант нужно взять на десять градусов левее, как велел командир. – Предложил Гностик.

– Ты старшина какими-то морскими терминами говоришь. Никак с флотом повязан?

– Нет. Я хорошо представляю местность на карте. Если мы будем продолжать движение прежним направлением, не успеем к намеченному времени. Тут на Северокаракайский перевал ведёт тропа, и немцы обязательно сделают в удобном месте засаду. Надо постараться её обойти. -

Воронин взглянул на часы и даже остановился. В запасе оставалось несколько минут. Он не мог понять, почему время ускорило свой бег. Чувство его движения было охвачено какой-то аномалией. Казалось, прошло всего не больше десяти минут, но часы упрямо показывали, что минул почти час.

– Мы уже опоздали. Сейчас начнётся бой. – Сказал Воронин.

– Я чувствую врага печёнкой. Давай товарищ лейтенант разделимся. Я пойду левее, а ты продолжай двигаться к намеченным скалам. – Предложил Клочков и тут же скрылся из вида, будто провалился сквозь землю.

Воронов не медля снял с предохранителя автомат, потрогал свободной рукой гранаты и шагнул в чащу. Он автоматически ещё раз посмотрел на часы и подумал, что капитан может подождать с началом атаки, если конечно фашисты не обнаружат красноармейцев первыми. Мысль вроде бы принесла какое-то облегчение, Павел осторожно обогнул невысокую скалу и, подчиняясь солдатскому рефлексу, лег на землю, укрывшись за крупным замшелым камнем. Впереди прямо перед глазами между торчащими обломками скал зияла тёмная дыра. По всей видимости, это был вход совсем в другой грот и пастух о нём ничего не говорил, возможно, не знал о его существовании. Минуту спустя Воронин взял в руку гранату, отполз немного в сторону, медленно поднялся на ноги и двинулся к створу пещеры готовый в любую секунду забросить в него смертельное оружие. Когда до дыры оставалось несколько шагов с той стороны, куда ушёл Гностик раздался взрыв, потом ещё и ещё, тишину гор стали разрывать автоматные очереди. Лейтенант даже услышал крики, орал немец, он надрывным голосом отдавал команды, потом умолк, очевидно, был убит. Воронин в два прыжка достиг входа в пещеру, прыгнул в грот и в этот момент, произошло невероятное событие и совершенно необъяснимое даже для его просвещённого ума инженера-геолога. Когда его ноги коснулись каменного пола, тьму подземелья разорвала яркая вспышка света. Павел подумал, что это взорвалась мина, и рухнул на камни, но звука не последовало, а как раз наоборот уши будто заткнуло ватой.

– Я лежал, уткнувшись в холодный каменный пол, минуты две, потом поднял голову и увидел впереди огромный шестигранник света. – Продолжал рассказывать Воронин. Он повернул голову в сторону окна и задумчиво посмотрел за мутные стёкла.

– Эта штуковина была похожа на зеркало и в нём действительно отражались скалы, корявые деревья и даже облака на кусочке голубого небосклона. Я невольно посмотрел назад и ничего там не увидел, там стояла глухая тьма, но я точно помнил, что упал на пол грота лицом к этой тьме и спиной к входу. Я не мог развернуться при падении – это точно. Шестигранник продолжал жить и прямо на глазах исказился, вытянулся и превратился в ту самую дыру, в которую я запрыгнул несколько минут назад. Я с удивлением обнаружил, что мой мозг молчит как рыба, в его недрах прекратился вездесущий внутренний диалог. Я не мог, понят, где находится начало меня самого, где я заканчиваюсь и даже не мог какое-то время определить, как выглядит моё тело и что у нег твориться внутри.

Предметы и вещи окружающие меня вдруг стали волнообразной энергией, которая пронизывала всё моё существо. На меня обрушилась волна страха, а какая-то необъяснимая глушь в ушах и онемение в теле заставили психику опрокинуться в панику. Я вскочил на несуществующие или может быть невидимые для моего зрения ноги и опрометью бросился на выход.

Как только выскочил наружу, всё вдруг изменилось. Я услышал шум боя, тело почувствовало дуновение ветра, куда-то исчезло онемение и вместе с ним, пропал страх. Я увидел какой-то невзрачный осенний цветок, вдруг на него упал крупный лохматый шмель. Именно знакомое насекомое, деловито ощупывающее своим хоботком кувшинку цветка, привнесло в мою психику необходимое равновесие, чтобы не тревожить шмеля, я обошёл цветущий куст и кинулся дальше, перепрыгивая через валежины и замшелые камни. Мне некогда было рассуждать о произошедшем событии в гроте. Бой был в самом разгаре и требовал моего участия. Но признаюсь тебе крестник, впереди меня ждало ещё более устрашающее событие. -

Павел Иванович неистово сцепил свои костлявые ладони и потряс ими над головой.

– Я бежал, прячась за деревьями и камнями, грохот боя приближался с каждым шагом и вот, наконец, я увидел первого убитого солдата, потом второго – это был боец в немецкой форме, я обогнул труп и наткнулся на два других, это были погибшие красноармейцы.

От напряжения и от обуявшего чувства страха, мир перед моим воспалённым взором имел какие-то необъяснимые зыбкие очертания. Предметы то расплывались, то вдруг становились невероятно чёткими, на некоторые вещи я натыкался, не понимая, почему их не видел совсем с небольшого расстояния. Однажды я вроде бы проскочил сквозь каменную плиту, оглянулся и не нашёл её, словно и не было препятствия. Даже оружие в моих руках иногда вдруг исчезало и тогда, я в отчаяние искал автомат, и он почему-то мгновенно появлялся перед взором, будто подчинялся командам, исходившим из моей гудящей головы.

Когда я добежал до следующего павшего солдата в красноармейской форме, то вдруг какая-то сила заставила меня резко остановиться. Нет, конечно, к тому времени я уже успел привыкнуть к виду убитых, изувеченных войной врагов и товарищей, но тут был особый случай. Я нагнулся над погибшим бойцом, и ужас охватил мои внутренности, заставил содрогнуться и отпрянуть от убитого, потому-что в нём я узнал самого себя. Говорят, человек не способен узнавать себя даже во сне, если видит тело как бы со стороны. Мы ведь никогда не видим себя в натуральном виде, а только в зеркальном отражении, где всё выглядит наизнанку. Но я узнал в трупе именно себя, и как это произошло, нет объяснения, до сей поры. -

Воронин умолк на некоторое время и что-то напряжённо обдумывал, затем повернулся на сто восемьдесят градусов прошёлся по комнате и заговорил взволнованно.

– Я знаю, что в подобную чушь невозможно поверить, если только лично не убедишься в невероятной реальности.

Я убедился.

Опустился на колени, приблизился к собственному бездыханному телу и даже пощупал пульс, чтобы удостовериться наверняка, что жизнь покинула моё бренное изрешечённое вражескими пулями тело. Труп ещё не успел остыть и закостенеть, из ран сочилась кровь.

Силы на какое-то время оставили меня. – Признался фронтовик. – Мне действительно пришлось опуститься на колени, и я почувствовал, как горестные слёзы катятся по моим щекам. Дрожащей рукой я прикрыл распахнутые глаза трупа и со страхом коснулся своих зенок, убедился, что они на месте и что это из них капают горячие слёзы. – Воронин и сейчас автоматически потрогал глаза и покачал сокрушённо головой.

– Всё моё существо сотрясала невероятная сила. Мой разум так и не смог объяснить, почему я не живой человек, вижу и ощущаю собственное мёртвое тело, когда как второе остаётся живым и невредимым и только восприятие окружающего мира претерпевает какие-то аномальные кратковременные срывы, даже течение времени для меня вдруг стало иным, и я хорошо понимал это.

Нужно заметить, я ничуть не испугался, а только подумал мельком что, по всей видимости, слегка свихнулся на почве случившегося во входе в пещеру или возможно на мой разум повлиял напряжённый бросок в сторону вражеских позиций.

Неожиданно мой слух вновь обострился, принёс в сознание шум близкого боя. В следующую секунду я услышал крик напарника. Клочков крикнул, чтобы я брал левее и спустился чуть ниже по склону.

Я так и сделал.

Рванул вниз, забирая влево и минуты через три, плюхнулся рядом с Гностиком. Старшина яростно отстреливался от засевшего среди камней фашиста. Я по какому-то наитию вдруг увидел голову немца и выстрелил не целясь. Пуля снесла у него пол черепа.

– Но ты даёшь лейтенант! – Воскликнул радостно Клочков. – Я на этого гада уйму патронов истратил, а ты одной пулей его укокошил.

Я пропустил мимо ушей радостное восклицание товарища. Мне было по-прежнему не до смеха. Воображение продолжало рисовать картину собственного мёртвого тела. Клочков между тем не умолкал.

– Этот фашист для нас с тобой последний. Я всё-таки успел и бросил в створ пещеры пару гранат, после чего бой завязался. Сейчас наши бойцы добивают последних гитлеровцев. Некоторые фашисты решили укрыться в горах и теперь их преследуют разведчики. Немого отлежимся, и будем соединяться с отрядом, который прочесывает окрестности пещеры. -

Старшина поднялся во весь рост и махнул рукой в сторону, откуда доносились одиночные выстрелы.

– Надо идти. Нацисты шарятся тут по Кавказу в поисках какого-то наследия предков. У них создана какая-то особенная тайная секта. Я тебе потом расскажу подробней обо всём происходящем. Я ведь Гностик, ты помнишь мой позывной. Мне многое известно о нашем неуютном мире. – Он глянул лукаво на моё бледное лицо и усмехнулся.

– Ты лейтенант не дрейф. Всё уже позади.

– Нет не всё. – Выдавил я из себя. – Я убит и думаю что ты тоже погиб. Иначе как бы мы смогли с тобой разговаривать. -

Я потянулся и потрогал бойца за ногу, хотелось убедиться, что он не плод моего исковерканного воображения, а человек из плоти, что он материален, как и я.

– Не понял? Объясни? – Он рывком поднял меня с земли.

– Там недалеко от входа в пещеру, в которой я укрывался, лежит моё прострелянное в трёх местах тело.

– Покажи. Быстро! Видно сработал переход, который разыскивают немцы и ты попал совершенно в иной мир. Пошли. Труп твоего двойника нужно закопать, иначе тебя расстреляют, если вдруг поймут, что один такой же уже мёртв. Тут брат сработает подозрение в шпионаже, ну и так далее со всеми вытекающими последствиями военного времени.

– Ты что же думаешь, немцы подобрали похожего на меня бойца и таким образом хотели его внедрить в спецотряд? – Спросил я. Меня вновь стал сотрясать жаркий страх.

– Но там, среди камней валяется очень точная копия меня. Такого человека невозможно подобрать и почему подбирали двойника именно под меня?

– В мире, в котором мы живём, возможно, всё! – Загадочно сказал Гностик. – Надо торопиться и спрятать твоего двойника, иначе жди беды теперь уже от наших бдительных особистов. -

Через несколько минут мы оказались около убитого бойца. – Продолжал рассказывать Павел Иванович. – У меня не возникало сомнения, что среди камней лежит тело моего двойника, но мой напарник решил убедиться в том, что я не соврал и действительно наткнулся на свою убитую копию.

– Точно ты лежишь тут без признаков жизни, уже и коченеть стало тело. – Удовлетворённо констатировал Гностик. – Это не переодетый шпион и на нём можно отыскать кое-какие отличия, так же как и на тебе. Может быть, твоя мать родила когда-то не тебя одного, а вас двоих – близнецов. Но тут есть и другие отличия. Возьми хотя бы обмундирование. – Он подёргал на трупе гимнастёрку. – Видишь на убитом и на мне знаки отличия пришиты немного по-другому, чем у тебя, а твоя форма даже цветом не совпадает с нашей одеждой. Ты брат оттуда. ... – Он поднял палец к небу. – А здесь лежит мой командир, и мне очень жаль, что он погиб так по-дурацки. Мы с ним разошлись, чтобы атаковать немцев с двух сторон. У лейтенанта не получилась атака. Немец сидел в засаде, и они убили друг друга.

– Что ты хочешь этим сказать? – Спросил я, а у самого вновь страх сдавил сердце, чувство потери и безысходности плеснулось в разгорячённом мозгу.

– У меня нет брата близнеца, но если бы и был, то я наверняка бы знал, где он воюет. В нашей Армии принято близнецов не разлучать.

– Я о близнецах сказал просто так, чтобы успокоить тебя. Мне кажется в отличие от немцев, ты по какому-то невероятному стечению обстоятельств сумел найти потайную дверь в иное бытие и переместиться в ближайший параллельный мир. Фашисты узнали об этом проходе, о его существовании, осуществляя экспедицию в Тибет. У них был план проникнуть в иной мир и вынести оттуда новые виды вооружения, с помощью которого они смогли бы завоевать весь мир. Нацистские мистики очень умные и знают толк в устройстве миров. -

Клочков легонько ткнул меня в плечо и сказал, расплывшись в улыбке.

– Ты теперь лейтенант будешь жить не в том мире, в котором родился и пошёл на эту проклятую войну. Я был уверен, что подобное существует в природе и мой учитель всю жизнь искал доказательства космическому феномену, который ты открыл ненароком, а твой двойник вот погиб, так и не узнав в чём тут соль? -

Он продолжал рассуждать о каких-то фантастических вещах, а до меня никак не доходила суть случившегося. Я был просто ошарашен заявлением Гностика и не хотел верить в случившееся в пещере и потом на пути к месту боя.

– Как же теперь я буду воевать и вообще жить в этом вашем мире? Если я здесь, то там в своём мире я, по всей видимости, исчез с лица Земли?

– Исчез – это точно сказано. – Гностик даже рассмеялся, рассматривая мою обескураженную испуганную морду.

– Я не могу поверить в то, о чём ты только что сказал, но вынужден спросить, этот убитый принадлежит миру, в котором я нечаянно оказался?

– Конечно он здешний. Это мой напарник и командир лейтенант Воронин. Он нарвался на засаду, и фашист выпустил в него очередь из автомата. А в том мире, откуда ты переместился, тебя спасла от гибели случайность. Ты в какой-то момент решил спрятаться в пещере, а она оказалась переходом в параллельный мир и поэтому исчез. Ближние миры очень похожи друг на друга, но события в них не могут совпадать в точности и именно по этой особенности они плодятся как на дрожжах. Вот и случилось то, что случилось с тобой. В таком положении оказываются многие люди, но почти никто из них не способен понять что произошло, если конечно не попадает в мир, в корне отличающийся от родного пространства.

– Так может быть мне нужно сейчас же вернуться обратно? Мне как-то не по себе от того, что я попал в иной мир и это ни к чему хорошему не приведёт. – Воскликнул я. У меня даже поджилки затряслись от нетерпения, хотелось сорваться и бежать к пещере, но я не понимал, в какой стороне она находится.

– В пещеру нельзя соваться, скажи спасибо, что ты был переброшен в мир почти идентичный тому, в котором жил до перехода. Он же, переход, может теперь забросить тебя совсем в другой мир и от этого, ты только проиграешь. В нём, возможно война уже закончилась или ещё не начиналась, а возможно там обитают дикари, которые поджарят тебя на костре и сожрут, как лакомую добычу или превратят в бога и будут молиться, прося о помиловании. Давай затолкаем твоего двойника вон в ту расщелину и завалим её камнями, потом срочно в отряд. Позже когда всё утихнет, я тебе расскажу кое-что о параллельных мирах. -

Он подбадривающе потрепал меня по плечу, добавил.

– Не забывай, ты мой командир и вести должен себя соответствующе своей должности. Остальное всё потом. Соображай лейтенант, я знаю многое и только поэтому у меня позывной Гностик. Я до войны работал в специальной лаборатории, где изучал именно такие природные феномены, о которых мы сейчас рассуждаем. Нашим комиссарам давно известно, что нацисты ещё в тридцатые годы задумали, во что бы то ни стало раздобыть технологии по устройству какого-то мощного оружия. Им и нам известно, что такое смертельное оружие имеется в одном из параллельных миров. Ты же из своего мира попал в этот, где адскую взрывчатку ещё не изобрели, а немцы вроде бы достали нужную документацию и теперь создают оружие возмездия. По крайней мере, сообщения такие поступают по каналам разведки. -

Труп двойника Воронина бойцы захоронили быстро и надёжно. Замаскировали завал валежником и мхом, уничтожили следы крови на месте гибели несчастного напарника старшины и бросились в сторону отряда. Там уже к тому времени прекратилась стрельба. Красноармейцы стаскивали к месту захоронения убитых товарищей, оказывали помощь раненым и сбрасывали в глубокую расщелину уничтоженных в ходе боя фашистов. Взять в плен удалось только одного гитлеровца, но и того пришлось пристрелить, когда тот попытался сбежать. Капитан приказал всем помалкивать об этом инциденте с военнопленным.

Убедившись, что все диверсанты уничтожены, отряд отдал воинские почести погибшим товарищам и двинулся в обратный путь, унося с собой раненых бойцов.

– Похоронная команда придёт сюда и выкопает братскую могилу для павших красноармейцев. – Сказал капитан. – Я постараюсь это устроить, сам провожу старичков на это место. – Он задумался на мгновение и тяжело выдохнул. – Если конечно наша армия сумеет удержать город. Как саранча на Кавказ рвутся проклятые арийцы. Мёдом что ли тут намазано? – Он зло плюнул в сторону расщелины, в которую сбросили убитых фашистов.

Воронин вновь поднялся на ноги, тяжело ступая, подошёл к шкафу и достал из него сверток с какими-то вещами и подал их мне.

– Вот посмотри, это так называемые одноразовые бумажные передники рубах. Их в Америке продают в душевых и моечных. Пришёл, помылся, выбросил старый передник, нацепил новенький и ходишь как свежеиспечённая буханочка, у них там есть такие безвкусные беленькие булочки. Все знают, что у тебя не настоящая рубаха, а только ворот от неё – ну и что? Так принято. Таких людей прозвали в Штатах белыми воротничками. Я купил перед отъездом пакет этих передников и зачем-то тащил их через Океан?

Я там, в Америке работал на обогатительной фабрике на плато Колорадо, а теперь вот мучаюсь от раковой опухоли. Бумажной салфеткой от радиации не укроешься.

Ну да ладно. Тебя наверно больше интересуют мои дальнейшие приключения во время войны, когда я вдруг по воле случая оказался в ином мире, где на мою удачу погиб мой двойник, а двойники всех остальных людей даже и не заподозрили, что я им чужой. – Он запнулся на мгновение. – Если конечно не считать старшину с дурацки позывным или прозвищем – Гностик. Клочков меня и выручил. Вразумил что к чему и научил действовать таким образом, чтобы не вызывать опасных подозрений у командиров и сослуживцев. Действительно этот человек был по-настоящему умным. Я его про себя называл учёным, хотя для меня в то время это было очень мудрёное слово. Я ведь до войны только училище закончил и на драге недолго поработал. Вот и вся моя наука, хотя руки у меня по-настоящему мастеровые и голова кое-что соображала.

– Выходит старшина Клочков сумел вас убедить в том, что вы с того страшного боя в горах Кавказа стали жить не в своём мире? – Спросил я. – Как же это ему удалось и не терзают ли вас сомнения, что это только происки вашей разбалансированной войной психики?

– Гностик старался не жалея сил и всё время пугал меня сотрудниками особого отдела, хотя наш отряд тоже был рождён в недрах НКВД. Если честно признаться, я и сам был не промах. Рассудком не подвинулся из-за этого спонтанного перехода, а как раз наоборот моё внимание обострилось до невероятных пределов. Я всё замечал, фиксировал несоответствия, расхождения с былой действительностью и быстро перестраивал своё восприятие нового мира. Я ни одного раза не выдал себя, а разговоры на эту тему вёл только с Клочковым. Мы так и воевали с ним до тех пор, пока он не погиб в Крыму. Меня там румыны повязали и угнали в концлагерь, а труп старшины сбросили в катакомбы.

Но прежде чем это произошло, нас немцы выбили из Нальчика. Я с какой-то невообразимой тоской представлял картину разгрома Красной Армии в своём родном мире и пожаловался об этом Гностику.

– Конечно, фашисты и там взяли верх над твоими земляками. В мироздании всё случается по строгому закону. Есть программа и её нарушить может только Бог. Ну, тот Всевышний кто её составил. В некоторых религиях бога так и называют Всевышний, Создатель и ещё как-то по-иному. -

Он посмотрел на меня суровым взглядом и сказал.

– Хотя я не верю в антропоморфного бога, каким люди привыкли себе его представлять. Я ведь Гностик, а они отрицают существование бога, хотя признают существование высшего начала.

– Но гностики заявляют во всеуслышание, что им известно о боге гораздо больше чем всем остальным.

– Да это так. Однако основным законом гностицизма является закон иллюзорности окружающего человека мира. Именно этот закон подразумевает наличие множества миров, в один из которых ты нечаянно попал, оказавшись под влиянием другой не свойственной твоему родному миру голограмме. Вот где зарыта собака этого эзотерического учения.

– Какая же сила может так изменить восприятие человека? – Воскликнул я.

– Очень просто. Например, настоящий гипнотизёр способен в считанные секунды изменить восприятие мира любого человека. Он может сделать так, что ты будешь думать и видеть перед собой стихию, невероятно ужасающих существ или прекрасную окружающую природу. Это давно испытано и доказано. – Заявил мой напарник.

– Твоя теория глупая и никак не доказуема. Куда ты прикажешь девать плотный материальный мир, эту страшную войну с миллионами жертв, которых мы беспощадно приумножаем и как настоящие варвары закапываем в твою иллюзорную землю. Однако они не исчезают насовсем, их трупы лежат в могилах веками. Где ж тут иллюзия? Иллюзорная пуля без помех пробивает человеческое тело и тогда, вполне материальная красная горячая кровь сочиться из него унося жизнь.