Текст книги "Записки об экзорцисте. Юляша (СИ)"

Автор книги: Михаил Аказин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Аказин Михаил Валентинович
Записки об экзорцисте. Юляша

Въехал в село, и распугав стаю гусей сигналом, медленно покатил по центральной улице. Навигатор привел к переулку Зеленому, третий дом от начала. Синие ворота и выкрашенный голубым одноэтажный домик с двумя широкими глазницами-окнами. Прихватив сумку с атрибутами, вышел в тепло апреля. Залаяла соседская собака, хоть бы здесь не держали– с детства не сложились с ними отношения.. Нажал в звонок. Шаги во дворе и со скрипом отворилась калитка. Его встретила женщина среднего возраста, в домашнем розовом халате. Короткая стрижка слегка примята, словно она только с постели.

– Здравствуйте, вы, наверно, Антон?– спросила женщина, действительно сонным голосом.

– Да, как позвонили сразу выдвинулся, Козловский Антон.

– Проходите, чайник как раз вскипел.

Средней зажиточности жилище по меркам села. Во дворе припаркована корейская машина. По ступеням поднялись в дом и Антона препроводили на кухню. На широком столе стояли чайные приборы и чайник. Юля, а так звали обратившуюся клиентку, поставила чайник и достала вазочку с конфетами из шкафа. В кухню вошел хозяин дома, муж Юли, темный лицом, уже с сединой в волосах мужчина и протянул в приветствии руку:

– Гена.

– Антон, экзорцист, Вуду практик.

– Ничего себе, а я токарь, по металлу. ЧПУ знаешь?

– Нет, к сожалению.

– На электроавтоматике работаю в городе. Я как-то не особо верю в эту вашу магию. Ты небось и стоишь то заоблачно?

– Гена, перестань!– вмешалась Юля, наливая в чашку кипяток,– это у меня уже сил нет терпеть эту гадость.

– Ну ладно, экзорцист, работай, не буду мешать, я в гараж. Осваивайся,– Гена вышел из дома, хлопнув дверью.

Из дома донеслась музыка. Кажется, работал телевизор.

– Сашка! Сделай тише, у нас гость и вообще выйди поздоровайся,– закричала в глубину дома Юля.

Музыка стихла и через мгновенье в проеме кухне показался угловатый худощавый подросток, чертами лица похожий на отца.

– Наш Саша,– сказала Юля, – поздоровайся, это Вуду колдун Антон.

– Саня,– сказал подросток и тут же развернувшись ушел в комнату.

– Хамло он у нас, -пояснила Юля,– ты пей чай. Антон, все самое интересное начнется чуть позже, такие фокусы.

– Сколько людей в доме живет?

– Я, Гена, Саша, свекр мой– Анатолий Петрович и свекровь Раиса Павловна, та еще мегера, у нас с ней холодная война.

– Ну это типично,– сказал Антон, отхлебнув чай из глубокой чаши,– что именно за фокусы?

– Случилось это в первый раз давно, как мы поженились и стали вместе жить. Постоянно кто-то топает по потолку.

– Перекатывание шара?

– Да-да, вы знаток, Антон.

– Еще бы.

– Потом шлепки, извиняюсь, мне по заднице, как будто кто-то трогает, потом удары, иной раз синяки оставались. Часто находила вилки загнутые в бараний узел.

– Налицо конфликт.

– Еще какой, это длится по-хорошему уже шестнадцать лет, все время как мы здесь живем. Свекровь говорит, что когда то здесь был могильник туберкулезнобольных. Может это влияет?

– Возможно, надо разбираться.

– За это время чего только не было. И кассета в видик сама вставлялась и ночью телевизор сам включался. Сашенька был маленький видел "это", кричал и под потолок указывал и хрюкал как будто свинью видит. Кошмар.

– Нужен обряд. Напоить его кровью по-гавайски.

– Чьей?

– Куриной.

– Это можно. Но в последнее время начался просто ад– на меня кастрюли падают из шкафа, утром в борще, извиняюсь, какашку обнаружила. Позавчера готовлю на кухне, оборачиваюсь– полотенце над раковиной горит.

– Что могло спровоцировать полтергейст на подобное?

– Быть может то что мы собрались в город переезжать, но как мы продадим дом в таком состоянии?

– Свекровь по всему селу слухи разнесла что у нас нечисто.

В дом вошли, донеслись тяжелые шаркающие шаги, приоткрылась дверь и на кухню заглянул пожилой мужчина.

– Толик,– сказал вошедший и протянул руку.

– Антон.

– Анатолий Петрович, – поправила Юля, – мой свекр, а где Раиса Павловна?

– Да на базар пошла, а вы пойдите в сад, полюбуйтесь как наши деревья фруктовые цветут. Какой крыжовник куст вырастил, у вас в городе нет такой красоты. Пойдите, посмотрите. Чего тут сидите, чаи гоняете. Надо на улице воздухом нашим деревенским дышать, наслаждаться. Благо это, благо! Ладно, я новости пойду смотреть.

– Идите,– отмахнулась Юля.

Закрылась дверь и Юля по-заговорчески тихо начала говорить:

– Сейчас свекровь придет, она не затыкается ни на секунду, я так жду, когда мы съедем от них, она всякие подлости мне делает, когда питаться отдельно начали, то таракана в борщ подкинет, то соли в окрошку.

В окне мелькнула чья-то голова в платке. Послышались шаги, идущие к кухне. Отворилась дверь.

– Здравствуйте,– растеклась доброжелательностью старушка в пестром платке. Её сморщенное лицо улыбнувшись, заблестело золотыми зубами,– вы к нам колдовать?

– Да, поработаю.

– Оно не всегда появляется, поживите у нас пару дней, все увидите.

–Да, Антон, -подтвердила Юля, – надо пожить у нас несколько дней хотя бы, мы все уплатим, просто надоело уже это.

На часах, висящих на стене часовая стрелка минула четыре. Антон потянулся рукой за конфетой, когда в это мгновенье кружка резко сдвинулась вбок, к краю стола. Все замерли в испуге. Еще одно резкое движение и кружка с чаем полетела на пол и разбившись, разлетелась по половой плитке. Вот и проявление необъяснимого. Кажется, дело обещает быть интересным.

– Вот так и играет он с нами! – воскликнула Юля и схватилась за сердце,– аж дух выскакивает как страшно.

– Да уж, необходимо изгнание. Часто появление полтергейста обусловлено жизнью подростка рядом, но раз вы говорите, что подобные вещи были изначально с вами, то быть может дело в самом доме, попробуем древний карибский обряд по очищению Вуду. Вы кур держите?

– Да.

– Нужна черная маленькая, жертвоприношение.

– Что угодно уже, лишь бы прошло это.

В доме было пять комнат: детская, зал, комната стариков, спальня родителей и гостевая, в которой Антон распаковал вещи. Из черной сумки вынул ритуальную мантию, обшитую белой ниткой в заклинания на латыни, достал длинные красные свечи, сухие травы, длинный острый ритуальный нож, по заявлениям продавшей Антону карибской стороны рукоятка, которого была сделана из кости бедра человека. Итак, облачившись и попросив алюминиевый таз, с длинным ножом он вышел на хозяйственный двор, где Юля уже поймала черную курочку.

Несколько нервничая, Антон наступил на короткие обрезанные крылья птицы, прижав её к земле. Курица закудахтала и в ту же секунду острый нож быстро отсек её голову. Тушка задергалась в конвульсиях, а задача Антона была наполнить алюминиевый таз теплой кровью, что он и сделал хоть и с большим трудом– несколько брызг попали на черную мантию.

Юля и подошедший Гена с интересом наблюдали за его камланиями. Антон обмакнул пучок трав нижней стороной в кровь, сухую его часть поджег, как и три свечи в левой руке. "Владыко мира избави господ сиих от всех невзгод ибо ты дал жизнь им и дал им радость избави тропы их от преткновения дабы избавил ты мои от черного небытия",– наговаривал он старинный карибский переведенный наговор, окуривая двор и выводя крестообразные движения на доме. Далее, приговаривая наговор "Айм Юшес Араим Юшес" принялся обходить дом по часовой стрелке. Юля, замерев от волнения, наблюдала за колдуном. На лице Геннадия играла небольшая усмешка скепсиса. Антон вышел на улицу, попутно читая наговор и окуривая дом, как в этот миг громыхнуло. Не предвещавшее дождя небо, пролилось пухлыми апрельскими каплями воды. Пучок моментально потух и оказался мокрым, но все же Антон дошел до четвертой стены и как он предполагал совершил очищение. Окинув взглядом фасад дома, заметил в окне сморщенное лицо свекрови Юли, Раисы Павловны, выглядывающей поодаль занавески.

За ужином собралось все семейство Тищенко. Дед Анатолий подливал всем своей настойки кизила, Антон после двух рюмок почувствовал духоподъемное чувство внутри, все ему по плечу, изгонит нечистою силу из этого жилища, применит все карибские верования, да и после куриного жертвоприношения должно подействовать. Гена молча хлебал борщ, чтобы поскорее удалится к футбольному матчу. Свекровь Раиса Павловна с любопытством рассматривала городского гостя. Сын Саша умял свою порцию и убежал на улицу. Анатолий Петрович сказал тост:

– Чтобы дом наш стал чистым как слеза младенца, чтоб все зло его обошло.

Раиса Павловна отвела взгляд и едва заметно улыбнулась. Юля сказала:

– Папа, давайте кратко, за дом, чтоб продали его вот и все.

– Да, пьем настоечку мою.

Последняя пошла как то горько и стукнуло в голову, захотелось прилечь. Анатолий Петрович начал нудный рассказ про армию:

– Я сам в Казахстане служил, в Арыстане, там мы настойки делали из картошки, леденцов, куриного помета, у бабок покупали готовый самогон или сами делали, в хоз части. Два года так пили, много чего было. Однажды прапор нас застукал, так пришлось ему две канистры самогона отдать, чтоб не донес выше, как сейчас помню прапорщик Абдулбаев Рашидбек Мусаевич. Мы в секретной части служили. Эх, частенько дембельский альбом перелистываю– вспоминаю армию. Ты Антон служил?

– Нет, не годен, плоскостопие у меня.

– Ишь ты, надо было все же сходить, я вот говорю, что Сашку надо в армию, какой институт? Армия и только армия делает человека человеком.

– Ладно вам, папа, – вмешалась Юля, – Антон, ты наверно уже отдохнуть хочешь, иди к себе в комнату, ложись поспи, посмотрим, как дом отреагирует на этот твой ритуал с курицей, будет ли проявлять себя?

– Наверно, действительно пойду, – согласился Антон, и сказав, "спасибо", встал из-за стола.

Ему досталась небольшая комната в конце коридора со светлыми обоями, он лежал на разобранной тахте у стены и наблюдал за сияющими звездами, которые так ярки только за городом, вдали огней.

Надо будет завтра сходить на прогулку по селу, когда-то в детстве еще когда был жив отец приезжали сюда за парным молоком и свежим творогом. Взор Антона привлекло черное пятно у батареи, которого пару секунд назад не было. Присмотрелся и разглядел в нем крысу. Хлопнул в ладони и животное юркнуло вдоль стены и скрылось под шкафом. Сон какое-то время не находил. В животе булькала настойка и жирный борщ. Только стал засыпать как по потолку громыхнуло. Раскат похожий на металлический шар, которым прокатили по крыше. Антон приподнялся, прислушиваясь– за окнами мяукала кошка. Лег в постель и повернулся на другой бок. С трудом уснул.

Утро разрезал крик хозяйки и её брань. Вскочил с кровати и бегом выбежал из комнаты. В коридоре Юля стояла, закрыв руками рот, и смотрела на надпись чем-то коричневым на побелке стены. Антон подошел ближе и прочитал краткое "Юляша" чем-то коричневым, зловонным.

– Похоже экскременты, – сказал Антон, – типичный полтергейст, боюсь и смена места жительства не поможет, если он вот так привязывается к определенному человеку, он будет преследовать его всегда.

– Это кошмар какой-то, Гена час назад уехал на работу, Саша в школе, я прилегла еще поспать и слышу шорох – вышла, а тут такое. Мерзость! Господи, что за мерзость. За что главное? Ко мне обращено. Как будто я ему нужна.

Антон вернулся в комнату и натянул джинсы и майку. Умылся и когда вышел из туалета фраза на стене была уже стерта. Юля в перчатках, с выступившими слезами сказала:

– Щипнуло меня два раза. Изгоняет из дома.

Дверь открылась и в прихожую с улицы вошла Раиса Павловна.

– А я из церкви, заупокойную деду ставила, может поможет,– с улыбкой сказала старушка,– что такое, Юляша?

– Надпись говном на стене, вот что! И опять щипает, аж синяки оставил.

– Я про колдунов не знаю как быть, а батюшку нашего стоит пригласить.

– Да звала уже, не берется он за такое-говорит дети балуются.

– Я бы мог провести еще один древний обряд, но мне нужен козел, шерсть козла, не обязательно убивать животное. Кто у вас коз держит в селе?

Юля задумалась, снимая резиновые перчатки. Раиса Павловна выпалила:

– Да Стас и батюшка держат, Стас он в баре "Виктория" хозяин еще, у него спрашивать надо и у батюшки разрешения на такое.

К двенадцати часам Антон отправился к сельскому священнику. Купол церкви видно из любого двора селения. Глядя на этот позолоченный ориентир, он ступал по разбитой асфальтированной дороге. Навстречу ему проехал старичок в фуфайке на велосипеде, издающем скрип. Две бабки на лавочке оценивающим взглядом проводили городского гостя, пока тот не скрылся из виду, свернув на проулок.

Дом священника был действительно рядом с церковью. Кирпичный, с пластиковыми окнами и кондиционером на стене. На высоких бордовых воротах висел звонок. Антон нажал на кнопку и через полминуты дверь дома открылась. Донеслась тяжелая рок-музыка. Это гремела риффами и барабанами австралийская AC/DC.

"Собаки не слышно и то хорошо".

Открылась калитка. Хозяину дома на вид было лет тридцать максимум. Высокий и широкоплечий, одетый в оранжевую футболку и шорты, только по его длинной русой бороде можно было признать в нем священнослужителя.

– Чем помочь? – спросил мужчина.

– Добрый день, меня Антон зовут, Козловский, я приехал к вам в село помощь одной семье оказать, хотел заручиться и вашей подмогой

– Сергий меня зовут, ну проходите в дом, расскажите, как в городе дела обстоят, вы из Марьевска?

– Да, – Антон шагнул в проем калитки

– У меня варенье есть чудесное, малиновое! Идем за мной.

Кухонька была скромной, но уютной. Войдя в помещение, взгляд Антона привлек рыжий котик, подкрепляющийся у миски, рядом с кухонным столом. Сквозь открытые жалюзи большого окна с пластиковой рамой проникал яркий дневной свет, на стене, оклеенной обоями с незамысловатым узором висела большая икона с грозным ликом святого, на ней изображенного. Сергей принес откуда из комнаты еще один стульчик и вручил его Антону.

– Садись, Антон, как раз чайничек закипел, вот вареньеце, пробуй.

– Спасибо.

На вкус варенье было просто изумительным, а чай с добавлением листьев чабреца вносил терпкую долю природы эльбрусских степей

– Антон, как там в Марьевске бар "Инферно", работает?

– Неа, его азербайджанцы выкупили и перестроили в овощной магазин.

– Жалко, хорошее пиво там было и музыка благостная, концерты какие там ммм. Первый раз в тринадцать лет на конц попал я. Играли "Вкусный шлак", я панковал тогда по школе, это потом в металл ушел.

– Теперь овощи там.

– Антоша, ты читал Евангелие?

– Да, читал, кстати, интересно. Больше всего про демонов, загнанных в четыреста свиней мне понравилось

– Со скалы низвергнутых. Евангелие от Матфея. Вечная книга. А Достоевского ты читал? Каждый взрослый человек должен его прочитать, только книга и православие делают человека человеком.

– Человеком делает человека сам человек и общество, которое его окружает, какое общество такой и человек, читал "Преступление и наказание", мне понравилось, психолог он хороший.

– А вот "Бесы" судьбоносна и правдива и по сей день для нашей республики

– Каким это образом?

–Внутри Эльбруссии враги как тогда в царской России, все дело во врагах! Понимаешь? Бесы– либералы, любители америкосов, все эти газетенки, голубые, лесбиянки, нечисть, грязь, правозащитники.

– Не думаю, что в идеях либерализма кроятся проблемы для будущего Эльбруссии,

– Чувствую, я зря тебя впустил в дом, чай допил?

– Да, я хотел попросить немного шерсти вашего козла, отрезать клок, совершенно безопасно. Древний карибский обряд, ничего страшного.

– Для ритуалов не дам ничего, ты сатанист.

– Я -нет.

– Это грех!

– Я всего лишь хочу помочь семье, на которую напал полтергейст

– Значит ты колдун?

– Вуду практик-мы коллеги с вами, немного шерсти козла. Можно?

– А как Константинополь по завету Федора Михайловича вернем, так и дам тебе и шерсти и крови козлиной, а сейчас пшел вон отсюда, либерала кусок.

– Мы с вами боремся против одной силы!

Изо рта священника вылетела капелька слюны:

– Я сказал нет! Геям и либералам нет от православного батюшки помощи! Убирайся из моего дома!

– Да, да, ухожу уже, не трогайте меня

Под щебет прилетевших птиц, Антон подошел к центральной площади села. На одной её стороне располагалась двухэтажная администрация, рядом школа и библиотека. На противоположной стороне площади горел вечный огонь у монумента. Двое мальчишек крепили к рамам своих велосипедов пластиковые крышки для треска при езде. «Это селение как никакое другое подходит для явления духов из иного мира, все такое же грязное и умирающее, одной ногой на том свете».

Минуя площадь, на повороте улицы показалось кафе "Виктория", сельский дизайн кафе особо не выделялся из архитектурной композиции улицы. Одноэтажный кирпичный куб с модной неоновой вывеской над входом служил пристанищем для крестовской немногочисленной молодежи в вечерние часы, днем обслуживал служащих администрации.

Войдя внутрь, Антон втянул приятный воздух готовящихся котлет на пару. У стойки бара что-то писал в тетрадь молодой мужчина в белой шапочке, скрывающей его волосы.

– Извините, вы – Стас? – начал Антон.

– Да, я, что вы хотели?– владелец заведения поднял взгляд и разглядывал вошедшего с любопытством, каким оценивающе рассматривают чужака.

– Я к вам по делу. Мне сказали, что у вас козел есть.

– Был.

– Как был?

– Украли неделю назад, в полицию обращался, сказали будут искать да что-то без толку. А зачем тебе мой козел?

– Я хотел у вас его одолжить для одного мероприятия. Для выведения новой породы.

– Да?

– Так а у вас в селе еще кто-нибудь держит козлов?

– Поп только.

– Жаль. Так вы уверены, что его украли?

– Ну вот смотри – хлев открыт и калитка в огороде открыта, на земле следы ботинок были. Утащили его, козлы какие-то.

– Любопытно. Я у Терещенко остановился по делам, если обнаружится козел, то дайте знать.

Открылась входная дверь и в помещение как будто бы вкатилась грузная шарообразная фигура в синей полицейской форме. Усатый мужчина с красным широким лицом уставился на Антона, а затем перевел взгляд на хозяина кафе.

– Стасик, котлеты готовы?

– Да, присаживайся, сейчас поднесу.

Усатый полицейский, кряхтя отодвинул стул и плюхнулся на его мягкое сидение. В этих краях, видимо, не чтут правила гигиены и не заботятся о чистоте рук пред обедом. Хозяин кафе торопливо сложил на поднос тарелки с едой и на ходу произнес:

– Иван Палыч, а это человек городской, к Терещенко приехал, спрашивает про козла моего.

– А я вижу, что городской, только за козла пока что ничего не могу сказать, ведутся розыскные мероприятия. Всех найдем, всех накажем. Все ответят за козла.

Антон, наблюдая как быстро орудует вилкой полицейский, решил все же поинтересоваться:

– Может что-то осталось на месте кражи, какие-нибудь улики?

– Улики говоришь, как в кино прям. Ты зачем козлом интересуешься?

– Для селекции нужен.

– Ну что могу сказать по поводу этих самых улик, было воров двое, судя по следам от ботинок. Зачем им старый козел? Не знаю сам.

Антон позволил себе высказать предположение:

– С древних времен козел является священным оккультным животным, с помощью которого можно переноситься в иные миры и вступать в контакт с иным полем.

– Чушь!

– Возможно, но...Приятного аппетита,– сказал Антон угрюмо, ему самому уже хотелось пообедать

В выделенной для простоя Антона комнате, он собрал кальян, который всюду возил с собой и, сидя на тахте, выпускал в открытое окошко густой кальянный пар с ароматом черники и мяты. Так ему всегда думалось легче. Приходили неожиданные ходы. Достал перевод карибских обрядов и куря кальян, листал книгу в черной коже.

"Полтергейст агрессивен, проявления его регулярны и целью является припугнуть хозяев. Во всех уголках планеты он имеет одинаковый почерк при письме и поступках: поджоги, толкание предметов, самопроизвольное включение техники, книга "Белый вестник" приводит лишь два обряда по изгнанию-задобриванию шумного духа"

Из глубоких раздумий его выдернул громкий крик Юли. Выбежал в коридор и столкнулся с хозяйкой в коридоре.

– Там! Там!– в слезах быстро говорила Юля,– в кастрюле голова курицы черной плавает! Я её кошке выбросила сразу как ты отрезал, а она теперь плавает там.

– Играет, действует искусно на психику.

– И опять по заднице меня хлопнуло два раза, ущипнул, мне страшно, давайте за козлом куда-нибудь уже поедем, купим что надо.

– Есть кое-какие мысли, я проберусь ночью в козлятник к попу и возьму шерсти животного. А борщ жалко, выливайте.

Ночью разыгрался ветер. Дерево-туйка, во дворе, шумела вечнозеленой листвой и напоминала черного великана, заглядывающего в окна комнаты Антона. Он нервничал, около трех часов ночи вооруженный кусачками для сетки и ножницами отправился к дому Сергия. По наводке Юли, Антон обошел угодья священника с обратной стороны и уперся в ограду из сетки. Прокусил кусачками в нескольких местах ограду и с трепетом вошел в огород священнослужителя.

Под светом полноликой луны, он крадучись двигался к хозяйственным строениям, среди которых различался нужный хлев с нанесенной на стены побелкой. "Только бы все получилось". Подойдя к хлеву, услышал как под дуновеньем ветра стонет дерево позади. Тихонько отворил дверь и вошел внутрь, включил фонарик на айфоне: на полу, на соломе лежали козел и две козы. Животные мирно спали, не услышав прихода чужака. Антон достал из пакета ножницы и шагнул к козлу. Наклонился и в одно движение срезал клок шерсти. Сложил в пакет и засунул во внутренний карман джинсовой куртки.

– Что либероид, за козлом моим пришел? – раздалось за спиной

У Антона все упало, его прикрытие разрушено, он обернулся и увидел пред собой священника в одних семейных трусах и с вилами в руках.

– Что фашист, козел мой нужен? Не получишь ты тут ничего, пшел вон!

– Всего лишь клок шерсти!

– Пшел вон или сейчас ментов вызову.

Антон повиновался. Все же внутри играло чувство удовлетворения. Священник не заподозрил что шерсть уже срезана.

Утром, после завтрака, сидя под окном и выпуская в форточку ароматный дымок, Антон гуглил в айфоне о явлении полтергейста. Информация разрознена – согласно википедии это всего лишь галлюцинации больных психическими расстройствами, но ведь он твердо уверен в своем здоровье и это ему не померещилось. На сайте ufo.el он обнаружил любопытную информацию: согласно выкладкам Эйнштейна, любая материя (или энергия) во Вселенной не исчезает, а просто переходит из одной формы в другую. Если рассматривать внутреннюю сущность человека – душу – как вид энергии, то надо признать, что и она никуда не может деться. Кроме того, Эйнштейн считал, что всё пространство вокруг нас заполнено невидимым веществом – эфиром. Быть может явление полтергейста – это эфирный посыл нам живущим о какой-то проблеме или просьба, мольба о чем то, хотя слишком злорадна эта просьба, больше похожая на насмешку или желание напугать. По словам Юлю характерные шлепки проявились сразу как она здесь поселилась после свадьбы. Пожары и ругань на стенах, мелкие пакости появились, когда она с мужем решили продать дом и съехать от стариков.

Весь вечер Антон "колдовал" над отваром на кухне с использованием шерсти рогатого. Из черной сумки были вынуты сухие порошки растертых трав и кореньев: гвоздика садовая, степная полынь и чертополох, изгоняющий негатив, все было смешено и с добавлением воды превращено в однородную жидкую массу. Ею на кухонном круглом столе была нарисована кистью пятиконечная звезда в круге. В центр, которого установлена высокая красная свеча. Вокруг фитиля свечи Антон обмотал клок шерсти козла. Достал круглое зеркальце в металлической тонкой оправе и поставил возле свечи. Все готово к ритуалу. В черной книге он вложил закладку на нужном месте и принялся ждать середины ночи.

К полуночи погода переменилась: ветер задувал в щели оконных рам, небо затянули тяжелые тучи и начался дождь. Антону, время от времени, поглядывающему в окошко, сделалось тоскливо, хотелось, чтобы это дело окончилось положительным результатом. Все чаяния теперь были возложены на заговор из черной книги и шерсть козла. На кухню вошла Раиса Павловна за кружкой воды, чтобы запить лекарство.

– А кто ж тот, кто тебе эти знания передал? Колдун какой?

– Ну можно сказать и так, – сказал Антон сонным голосом и потер глаза.

– Я так боюсь за нас. Чего он нас выбрал, бес этот? В церковь хожу, ставлю заупокойные, все думаю это дед мой, он дом этот строил и первым хозяином был

– Интересно

– А все больше на Юльку чем-то недоволен, её щипает. Это грех на ней значит какой-то! Я ей говорила иди на причастие к Сергию, та ни в какую, не хочет жизнь христианскую вести, вот бес и пляшет под потолком

– Сегодня ритуал покажет сущность духа.

– Ну я пошла, удачно тебе, Антоша.

Антон посмотрел на часы, висящие на стене: ещё пять минут. Перевел взгляд на маленькое зеркальце. Его светлые как солома волосы были слегка взъерошены-он перед этим поспал с часик. Взял со стола спички и поджег свечу. Шерсть козла начала медленно тлеть, наполняя кухню едким запахом. Антон открыл закладку в книге и едва слышно зачитал наговор: "Во имя господа-творца владыки вечного айм юшес араим юшес. Серое чужое стань видимым, облачись в тело, явись мне. О господь-творец, избави тропы мои от преткновения, ибо избавил ты меня от горестей. Прими жертву эту себе во благость, яви дух бестелесный". Стояла звенящая тишина сельской ночи. Антон перелистнул страницу и в этот миг форточка резко открылась и также резко хлопнула о раму. Сквозняк задул свечу и Антон остался в темноте. Сердце застучало быстрее. Потянулся к спичечному коробку да коробка сама отъехала по столу и упала на пол. Не растерявшись, достал айфон и подсвечивая себе и читая вслух наговор, нашел коробку и трясущимися руками достал спичку. Чиркнул. И кто-то невидимый тут же задул огонек.

"Во имя троп господа хоженных, приказываю тебе черное ничто, явись в зеркале-отражении жизни",– быстро проговорил Антон, поджигая еще одну спичку. Опять дуновенье и спичка погасла. По потолку ударило. Звук напоминающий движение огромного шара. Чиркнул спичкой и та воспламенилась. Мельком, в долю секунды в зеркале появился чей-то лик, который Антон увидел лишь боковым зрением. Совсем неразличимым оказалось то явление. В свете догорающей спички он увидел толстую крысу в углу. Серое, с длинным хвостом существо смотрело прямо на Антона, затем метнулась через кухню в противоположный угол и скрылась за шкафом. По потолку снова ударило. Приоткрылась дверь и в кухню заглянула встревоженная Юля:

– У тебя все хорошо? Раньше так громко не стучало по крыше.

– Явился в зеркале да я совсем не разглядел. Второй раз вижу крысу у вас. Это и есть символ этого духа в нашем мире. Завтра попробуем задобрить его. А сейчас можно и спать.

Юля закрыла дверь и под её весом легонько скрипнула половица в коридоре. Антон включил свет и принялся собирать атрибуты. Выходя из кухни с сумкой в руке, он заметил в конце коридора сутулый женский силуэт, резко двигающий рукой. Тихо ступая, подошел ближе и узнал в нем Раису Павловну, приговаривающую под нос фразы молитвы и выводящую кресты рукой на углах коридора. Незаметно отступил в свою комнату и лег спать.

– Я специально отпуск взяла, чтобы с этой нечистью разделаться,– быстро говорила Юля утром за завтраком,– мы заплатим сколько надо лишь бы помогло, слухи свекровь разнесла по всей Крестовке, что дом с домовым – никто покупать не хочет, а я уже не могу с ними жить, всю кровь попили, суки.

– Да, желательно жить отдельно от родителей, – согласился Антон, попивая молоко.

– Она то к гадалкам бегает, то какие-то жесты делает, сама как ведьма, может это она эту нечисть и привлекла к дому.

– А быть может дом построен на старом кладбище, надо уточнить этот момент. Бывает и так, что духи тревожат живых.

– Да вроде нет. Хотя не знаю.

– Надо в вашей администрации справиться, я схожу разведаю.

Антон вышел во двор и встретился с Анатолием Петровичем. Мужчина с засученными рукавами обрезал секатором розы у дома. Завидев Антона, он улыбнулся и прекратил работу:

– Что Антон, колдовал вчера ночью?

– Да, пробовал с козьей шерстью изгнать постороннего.

– И как?

– Крысой обернулся, но явился в зеркале, только не разглядел его толком.

– Это да. Надо было разглядеть. Моя бабка, царство небесное, однажды, в курник за яйцами пошла и там черта увидела-волосатого с ног до головы, с рогами и свиным рылом. Перепугалась так что чуть сама яйцо не снесла. По двору бегала. Жуть такая. Все это есть. Только чего он наш дом облюбовал, гад такой. Я бы ему рога свинтил. Юля бедная покоя не знает, все щиплет её за пятую точку.

– Я в администрацию, хочу почитать архив, может какие сведения почерпну.

– А это правильно, кто говорит тут кладбище басурман каких было-курганы их то там, то здесь, кто говорит, что могильник туберкулезников еще при царях. Сходи, сходи, Юлька ж платит тебе.

– Ладно, разберемся.

По дороге к центру Антон встретил свекровь Юли, Раису Павловну, старушка стояла возле церкви и усердно крестилась, кланялась. Антону это показалось напускной религиозностью. Кто знает кто тараканов в борщ Юле подкидывает: свекровь или полтергейст? Уже тонкости взаимоотношений начинаются. Поздоровавшись с Раисой Павловной, Антон направился к двухэтажному зданию администрации. Казенный запах внутри и охранник-казак, с любопытством разглядывающий пришельца, по-городскому одетому.

– Архив есть у нас, у председателя надо разрешения спрашивать и паспорт в залог дать и вообще пятьсот рублей стоит это.

– У меня есть и паспорт и деньги. Надо поработать.

– Прямо и налево.

После короткого разговора с председателем, без объяснения нужды, Антона провели в темную комнатку с металлическими стеллажами и одинокой лампочкой под потолком. На небольшом столе он выложил планы всех домов, начиная с первой половины XIX века, вдохнул пыль и громко чихнул. Дома-мазанки, десять улиц, административные здания в центре, библиотека, клуб. План водопровода.

"Необходимо кладбище, какая-то зацепка, восстание шумного духа из могилы"

Нашел ветхий план спецпостроек, датированный 1856 годом, на улице Нижней судя по плану находился туберкулезный диспансер, закрытый в 1878 в связи с перемещением в Марьевск. На месте диспансера было кладбище пациентов. Дом семьи Терещенко находится в противоположном конце села, пара-тройка километров, как показывает карта. Выходит, эту версию можно исключить. Можно возвращаться домой и проводить еще раз ритуал по окуриванию чердака и подвала.

Антон со двора услышал брань. Ругались Юля и её свекровь на кухне. Из открытого окошка донеслись слова Юли: "Ты сколько еще будешь мне кровь портить, старая ведьма". Раиса Павловна тем же криком отвечала: "Ах ты неблагодарная! Да мы вас приютили у себя, а ты неблагодарная! Бог судья тебе! Нашлась же невестка! Из каких таких коридор Генка тебя нашел, дуру набитую". "Не надо лезть в нашу жизнь и портить её!".