Текст книги "Ездовой гном. Торг (СИ)"

Автор книги: Михаил Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Громодар склонился над точильным кругом и чуть касается тоненьким кинжалом, доводя его лезвие до какого-то ему одному понятного идеала. От этих воздушных касаний даже искры то почти не отлетают.

За прилавком сидит Ургала. Ну как сидит..., ступня, поставленная на край, торчит из «орочьих полуботинок» +45 броне, +2 умению «страх насекомых», (как мне наконец изволил доложить «пузырь названия»). Когтистые пальцы шевелятся от большого к мизинцу, а потом волной обратно. На зеленой физиономии скука. Выдвинутая челюсть шевелится, клыки ходят туда-сюда,  словно орк жует жвачку. Еще в зубы сигару и котелок на голову – вылитый американский капиталист начала двадцатого века. Он заметил меня и приветственно  помахал ятаганом, его черное железо сегодня сияет как воронье крыло. Я потряс сжатыми кулаками перед собой и звучно возвестил:

– Пусть твои клыки никогда не устанут делать «Ы», Ургала!

Тот прищурился в усмешке и в тон ответил:

– И не утомится твоя челюсть носить бороду, Горн!

Кассиди рассмеялась. Даже Громодар хмыкнул, хотя тут же раздраженно цокнул языком –  от кинжала отлетело сразу несколько искорок.

– А что?! Может я половину ночи придумывал это замечательное приветствие! – возмутился я.

– Да ты мудрец, – продолжил скалиться орк. – Я когда чпёхаюсь вообще думаю только буквы. И то всего две: «о-о», да «а-а». Он красноречиво кивнул на Кассиди. Точильный круг взвизгнул, а кинжал в руках Громодара сыпанул целой россыпью белых искр. Девушка вскинула голову, начала было:

– Мы не,.. – но тут же увела взгляд в сторону и залилась краской, задумавшись над этим трудным вопросом. Я смущенно кашлянул:

– Ага, «о», да «а» и еще бывает «дас ист фантастишь».

На морде орка сложилась гримаса любопытства, поэтому я постарался побыстрее перевести разговор со скользкой темы:

– Ургала, смотрю твой ятаган сегодня сияет. Это Громодар его заточил?

Орк опустил голову, зачем то потеребил пояс с отрубленными пальцами, потом вскинулся, типа с пониманием «ах вот ты о чем» и презрительно хмыкнул:

– Оружие, посвященное Урру, не тупится. Ему нужно лишь одно – кровь врагов. Я вчера славно порубился в Колизее. Показал этим толстомясым рыночникам как должен сражаться настоящий орк. Он выпрямился и подбросил мешочек, зазвеневший монетами. – Вот награда истинного воина, а не эта ваша... торговля.

– Тебя же убить могли! Как бы ты тогда деньги передал Реджинальду?

Орк пошевелил валиками бровей:

– Колизей – арена, там невозможно убить. Урру достаточно крови и победы. Хотя смерть врага конечно гораздо лучше. И я помню, что должен сделать. А вот помнишь ли что должен сделать ты, гноме, сомневаюсь.

Орк красноречиво кивнул на мой прилавок с эльфийским оружием, которого практически не убавилось. Я стиснул зубы, что ни говори – уел зеленый.

– Я обязывался передать оговоренную сумму, но как именно ее заработаю, не важно. И деньги сделаю, несмотря на то, что похоже здесь целая толпа торгашей с этим оружием лоханулась.

В этот момент, прямо перед нами, человек в кожаной броне и шпагой на поясе, как раз раскрыл свой баул и, скрипя зубами, показывал его нутро высокому серокожему эльфу. А тот со скучающим видом доставал оттуда изящные клинки, смотрел, а потом равнодушно швырял обратно. Наконец процедил что-то сквозь зубы, так что человек вспыхнул было яростью, цапнул рукоять шпаги, но через пару мгновений обреченно опустил голову, побрел прочь, толкая покупателей.

– Уважаемый эльф! – выкрикнул я. – Обратите внимание на наш товар. Традиционные клинки вашего народа, но с гномьей заточкой и полировкой.

Эльф скривился, продолжая смотреть в спину уходящего человека, даже сложил губы так словно хочет плюнуть тому в спину. Но через пару мгновений повернулся ко мне, посмотрел свысока.

– Гномы? Хи-хи-хэ...

Эльф умудрился даже посмеяться так, словно сказал какое-то особо оскорбительное слово. Кстати возможно так и было, но я не стал уточнять.

– И орк! Ур-ра! – раздраженно рявкнул воин.

Впрочем, если его рык и напугал ушастого, то вряд ли сильнее дрожи его ресниц. Он посмотрел на зеленокожего так, словно взвесил, разделал и оценил получившуюся тушку. Правда оценил высоко, непринужденно поклонившись:

– Видел тебя в Колизее, воин. Такие как ты, никогда не унизятся до презренной торговли.

– Да чтоб я сдох! – рявкнул орк.

Эльф склонился еще ниже. Наверное орк и впрямь вчера рвал и метал на арене. Впрочем, было ясно, что кланяется темный не от страха. Он подтвердил с почтением:

– Совершенно согласен.

Ургала, так и не смог закипеть. Сказал уже спокойнее:

– Не оскорбляй их. Это мои... В общем мои!

– Из уважения, я возьму все оружие карликов, раз уж они ваши. Иначе  эти бедняги едва ли смогут хоть что-то продать.

Ургала раздвинул плечи и посмотрел на меня с вопросом. А эльф подлил масла, добавив  с искренней заботой:

– К рынку подъезжает еще караван эльфийского оружия и доспехов, а на передних, как мне сказали, лежат эльфийские щиты. Да не металлические поделки, как эти, – он небрежно кивнул на второй прилавок, – а настоящие, из надкрылий Жужелова.

Мне сильно не понравилась его искренность, я посмотрел на Кассиди, что вела себя после бесцеремонных фраз воина, удивительно молчаливо. Она покачала головой и вдруг спросила эльфа:

– Москва?

Эльф широко раскрыл и так широченные глаза.

– Карлица знает священное слово приближения?

Тут уж и я, наверное вытаращился почище эльфа, как впрочем и Кассиди. Но эльф уже что-то для себя понял, усмехнулся:

– Где-то услышала, видимо, теперь сотрясает воздух не к месту, не понимая сакрального значения этого великого слова... Гном, так и быть, я беру весь твой товар за четверть от твоей абсолютно неестественно завышенной цены. Но беру только из уважения к великому воину, навестившему этот прилавок.

На этот раз эльф склонился в сторону Ургалы вообще чуть ли не в поясном поклоне.

– Великому воину презренна сама мысль о торговле, – сказал я, бросив быстрый взгляд на орка. Его лоб сморщился, похоже ему этот разговор нравился все меньше. – А мы, презренные карлики, презренно постоим еще, за презренным прилавком.

Лицо эльфа тут же стало отстраненно-равнодушным. Он жеманно повел плечами и как-то хитро заплел пальцы, словно разом показал нам четыре кукиша. Причем изысканных и изящных, но нифига не понятных, словно национальный индийский танец. Впрочем, сделал он это одновременно с гибким поклоном, так что вряд ли жест содержал оскорбление.  Затем он мелодично и холодно произнес:

– Гномы. Воин. Вынужден вас в таком случае покинуть.

Сказал, и тут же нырнул в толпу. Девушка перевела на меня осуждающий взгляд. А я раздраженно дернул щекой:

– Это вообще не цена, к тому же он не торговался. Несмотря на все его поклоны, что-то здесь не чисто. Словно и впрямь решил облагодетельствовать, а его такого мецената отшили.

Орк злобно скривился:

– Ур-р! Ничего не понимаю. Мне срочно нужно кого-то убить!

Он дернул ногой и под прилавком раздался чей-то придушенный взвизг. Через мгновение перед нами шлепнулся внушительный мешок, в котором кто-то яростно ерзал. Я отшатнулся:

– Это еще что за кавказская пленница?

Мешок согнулся и попытался ускакать, но был тут же отброшен обратно жестким пинком. Впрочем, орк кажется уже спустил пар, морда осталась злобной, но жестокие морщины разгладились. А из мешка донеслось плачущее:

– Не убивайте, я этого не хочу!

Только тут я понял, что не вижу вредного соседа-мешочника. А орк рявкнул:

– Молчи там, болван. Мешки-мешки-мяшки, Ур, тебя побери! До сих пор в ушах гнусит. Вон бери пример с хоббита! Как посадили, так и помалкивает!

Куеперст всхлипнул и скукожился. А я вздрогнул:

– Ну, этого то ладно. Крикун тот еще. А что за хоббит?

Ургала пожал плечами, рыкнул:

– Да ошивался тут. Моська наглая, вороватая. Как меня увидел, так стрекача хотел задать. Да куда там...

– Стоп, охрана! Это ко мне пришел, вчера договаривались.

Откуда-то сверху раздалось язвительный высокий голос:

– То-то и оно, что договаривались! А тут какой-то громила сидит, секирой под ногтями чистит. Дел у меня будто нету, как только по мешкам сиживать.

С крыши навеса спустились босые ноги в широких штанах, потом высунулась недовольная физиономия хоббита, которая впрочем, сразу же озарилась белозубой улыбкой:

– Хотя оно того стоило, только чтоб посмотреть на ваши рожи!

Ургала выдернул второй мешок. Из длинного разреза на боку, посыпались тряпки и поленья. Я усмехнулся:

– Так что не сбежал-то? Орки народ горячий. Чуть что, клыком по пузу и все – здравствуйте земляные червяки, я принес вам свое собственное мясо.

Хоббит опасливо подобрал ноги:

– Потому и остался. Не хочу, чтобы за мной целая орава его зубастых сородичей по рынку гонялась. Мешок то я порезал, теперь если отойти от этого прилавка и не заплатить мешочному придурку, на мне повиснет метка порчи имущества. И охрана обязана поймать и наказать. Так что, гноме, придется тебе этот распоротый мешок купить.

– Три серебряных монеты! – оживленно воскликнул Куеперст. Приятности в его голосе не прибавилось, и  Ургала сразу же снова его пнул. Бодростьу мешочника разом пропала он проныл:

– Хорошо, хорошо, одна! Одна серебрушка!

Я хмыкнул:

– Да ты, оказывается мастерски торгуешь, Ургала! Выпускай уже этого. Ты же будешь молчать, Мешкотряс?

Узел засокращался примерно там, где у того торговца голова. Видимо кивает, не решаясь вновь разозлить грозного воина. Через минуту он молча принял серебрушку и шмыгнул к себе за прилавок, затаившись как мышь. Хоббит же спрыгнул, вразвалочку подошел к куче тряпья и поленьев, высыпавшихся из дырявого мешка, и быстро запихал все в свой крошечный ранец, который даже не раздулся. Посмотрел на мое вытянувшееся лицо и сказал:

– Ну что, пойдем к алтарю, или здесь будешь сидеть?

В проход медленно вливалась новая группа, рассеяно крутящих головами людей. В руках у них покачиваются стопки щитов, мешая смотреть по сторонам. Щиты поблескивают красным, изгибы и очертания красивые и хищные. Похоже, темный любитель гладиаторских боев не соврал и на затоваренный рынок прибыл еще один караван эльфийского оружия и доспехов. Я тяжело вздохнул:

– Ну пошли...

– Но-но, к какому еще алтарю! – возмутилась Кассиди. – Если он и пойдет к алтарю, то только со мной!

Хоббит простодушно кивнул:

– Конечно, пойдем и ты. Можно и клыкастого  позвать. И того сурового деда тоже.

Я, давясь от смеха, пояснил:

– Камень жертвенный какого-то божества. Полезные штуки дает. Вот этому кучерявому подарил умение делать свечки божественной удачи, ну а тебе может рецепт кочерги подскажет, чертовой... Ай!

Крепкая ладошка ощутимо шлепнула меня в грудь. Даже одного хита не слетело, а больно, вот как так то? Но девушка уже улыбалась. Как у нее эмоции меняются, это что-то с чем-то!

Ургала пробурчал, погладив рукоятку ятагана:

– Мне оно не надо, я не отступник какой-нибудь. Но провожу, а то пришибут еще вас по дороге.

Громодар же, скрестил руки на груди и окинул нас суровым взглядом:

– Нет бога кроме Гефеста. И я никуда не пойду!

– 1 репутации с Громодаром

Я кивнул едва сдержавшись, ну что за бестолковый старик. Еще как есть! Это же игра! Тоже мне пророк Громодар... Впрочем, он не виноват, это все скрипты игровые. Наверное...

Глава 10

Толкучка на рынке все усиливалась. То тут, то там вспыхивали драки, что спонтанно угасали, стоило рядом появиться мрачной фигуре орка-охранника. Над головой что-то промелькнуло, на миг тень закрыла солнце. Я вскинул голову и, опешив, схватился за бороду. На краю навеса, подтянув колено к груди, уселась магиня из рыночных. Длинные розовые волосы развеваются, а  посох что она изящно держит на отлете, похож на внушительную расческу, если только можно расчесываться тонкими, часто натыканными клыками. Она скользнула по толпе озабоченным взглядом, возле полных губ проявились жесткие складки. Через мгновение в ее сжавшейся в кулак ажурной перчатке появился... цветок? Нет, это несколько сросшихся мохнатых ушей на стебле! Поднеся ко рту, эльфийка начала что-то говорить туда как в микрофон. Уши затрепетали, что означало видимо какие-то непонятки, потому как лицо магини исказилось в гневе, и она пару раз со злостью шлепнула «цветком» о колено.

– Горн! – донесся до меня жалобный выкрик. Я быстро обернулся и увидел, как стремящаяся на рынок толпа оттесняет Лену прочь. Рванулся было следом, но тут же увидел пиктограмму «Кассиди предлагает создать группу данет». Мигом согласился, и девушка тут же закинула свои «отрядные бонусные баллы» в силу. Остановилась она с трудом, но вскоре схватилась за мою ладонь, как за спасательный круг. Я обернулся к орку. С первого взгляда показалось что он согнулся под напором толпы, как дерево под ураганом, но нет, выпрямился, держа за шиворот барахтающегося хоббита. Тот ошарашенно замер на его плече, но уже через мгновение радостно улыбался.

Ургала нашел нас взглядом, и красноречиво пошлепал по свободному плечу. Вскоре Кассиди вспорхнула на него, потянула было руку, но я покачал головой. Не солидно как-то мощному гному на плечах орков рассиживаться. Клыкастый не настаивал, попер против течения толпы как ледокол, да так, что я еле поспевал, прежде чем море голов за его спиной смыкалась. Пыхтя и с тревогой наблюдая начавшую быстро уменьшаться выносливость, я сказал:

– Не пойму, что торговцы в проходах то шарахаются? Ведь рынок, насколько я понял, всегда имеет магическим образом на 10% мест больше.

– Больше то больше, но лимит есть, – ответила Кассиди, повернувшись ко мне. Ее ничуть не смущало ехать спиной вперед. – Когда ты передал мне права на торговлю, я заглядывала в настройки нойона. И цифра «возможных дополнительных мест» уже вчера вечером моргала на тревожных 7%.

Мощная рука орка взбугрилась мышцами, и мимо меня пролетел визжащий как поросенок некто. Я успел лишь рассмотреть перья, султаном ниспадающие на вспученный треугольный рюкзак и голый хвост, блеснувший на кончике острием.

– Птеры, совсем обнаглели, – недовольно пояснил орк, – вообще не смотрят на кого прут. – А ты, рыжая, за уши мне не хватайся. Ишь, ездового орка нашла!

– Да я чуть не упала! – смущенно пробормотала гнома и вцепилась в ремень секиры, благоразумно не трогая ее рукоятку торчащую выше головы орка. И сделала это как раз вовремя – зеленый воин, мощно взревев, рванул вперед, проскакивая в арку ворот. Во все стороны, так и брызнули, пытающиеся втиснуться на территорию, неприкаянные торгаши.

Расспрашивать о птере было некогда, я, поспевая за орком лишь мельком заметил, вылезшую над головами толкучки трехпалую куриную лапу, судорожно сжимающую пальцы. Похоже это существо после полета угодило в толпу вниз головой, или что там у него вместо нее раз попер прямо на здоровенного амбала с клыками.

На дороге сейчас самая настоящая пробка из стоящих телег, длинной змеей уходящая вдаль. И если возле ворот у возниц глаза горят еще надеждой проехать в вожделенную рыночную локацию, то уже шагов через сто, все смотрят с угрюмым фатализмом, разворачивают упаковки товаров и начинают орать торговые призывы, пытаясь перекричать диких продавцов, забивших все камни на обочине, словно стая разноцветных галок. Вопли, что по идее должны привлекать покупателей, звучат озлоблено, добиваясь совершенно обратного эффекта.

Будто под действием настроения этого скопища, откуда ни возьмись, наползли тучи и моросящий дождь, полился на головы. Впрочем, природе не удалось охладить этих условно разумных существ, скорее наоборот, добавив им в голоса уныния и злости:

– Хрустальная смерть! Копье хрустальная смерть! Лучшее оружие паучьих всадников! Гравировка в подарок! За бесценок! Купите, твари!

– Шпага укол шершня! Парализующего яда на сто ударов! Флакон яда в подарок! Темные эльфы. Оружие вашей мечты! Почти даром. Действительно даром...

– Ты куда, выжимка опарыша, лезешь, куда?!

Единственно кто радовался этой ситуации, так это хоббиты, деловито совавшие всем подносы с румяными пирожками и темные бутылки с вином. Мне мало что было видно, из-за малого роста, но я упорно смотрел прямо, и только в спину орку. Главное не зацепиться взглядом с этими горлопанами, почувствуют еще надежду на продажу, а потом разочаровавшись психанут. А много ли мне надо, чтоб улететь на перерождение? Но вот хоббит, до того молчавший на плече Ургалы, лишь глаза сверкали с любопытством, привстал и сказал что-то, потерявшееся во всеобщем шуме.

Я сделал успокаивающий жест клыкастому, когда он взглядом нашел меня, мол понял, вижу. И перепрыгнул камни бордюра, вслед за ним, умудрившись не зацепить перекошенную от усилий морду лошади. Она пыталась преодолеть вибрирующую на шее привязь и дотянуться до затоптанного пучка травы, так что не обратила внимания ни на орка, ни на гнома, проскользнувших мимо. Под ногами воина загрохотал щебень насыпи. Сразу большая часть уже доставших примитивных криков осталась позади.

Кассиди, а через мгновение и хоббит, без напоминаний спорхнули со своих удобных насестов. У меня выскочило, на периферии зрения, сообщение:

+1 к репутации у Ургалы к гномам

Кассиди улыбнулась, поняв мое удивление и гордо подняла растопыренную ладонь, показав сколько капнуло лично ей, за сообразительность. Ургала пошел вперед, его мрачный ятаган лег ему на предплечье, не мешая небрежно раздвигать кулаком чахлые кустики. Влажные стволы поблескивают и сбрасывают на орка с листьев влагу. Хоббит забежал вперед, показывая дорогу. Сказал весело:

– Тут совсем рядом! Да не бойтесь, шум дороги всю опасную живность распугал.

Девушка устремилась было легким шагом за ним, но я схватил ее за руку и задвинул за спину орка. Тот покосился, свысока, но одобрительно кивнул. Бесстрашные птицы, размером с воробья, снуют по веткам, что-то выклевывают, потряхивая хохолками. То одна, то другая коротко присвистывает. Так и слышится: «ух ты, гусеница!», «ой какая муха!», а то и протяжное «фигасебе жучище!» Они не обращают внимания на капающий дождь, разве что время от времени раздуваются как шарики и трясутся, отряхивая намочившие перья.

Воздух пахнет прелой листвой и древесиной. Ветра нет, похоже его отсекают горы, что возвышаются неподалеку. Однако мы не дошли даже до отрогов. Наверняка если подпрыгнуть с плеч воина Урра, то можно увидеть дорогу с чередой телег. Хоббит подошел к какой-то кривой глыбе, ткнул в нее пальцем, провозглашая:

– Вот здесь, этот алтарь!

Я осмотрелся. Кустарник, хоть и жидкий, но уже дальше полста шагов за ничего не разобрать – сплошь листва, ветки и стволы. Хоббит стоит, заложив руки за пояс с видом хитрым и самодовольным. Глыба, высотой по грудь орка, поросла подушками зеленого мха. Я ковырнул, мох легко отвалился, брызнув водой. Под ним открылась блестящая поверхность белого камня, насыщенного черными пятнами, словно на масло накапали чернил.

«Ледниковый валун. Диорит»

Под пальцами он твердый и гладкий. Как только мох держался, не понятно. Впрочем, ничего «алтарного», я в нем не заметил. Включил «угловое зрение», обнаружив, что над землей камень торчит на две трети, но ничего более.  Меня эта ситуация уже начала напрягать. Хотя Кубик вот он, на расстоянии вытянутой руки, ничуть не беспокоится, даже внимания не обращает на покачивающееся возле головы лезвие ятагана орка. Ургала щурится в сторону кустов, он как всегда настороже: уши дергаются, и время от времени, раздуваются ноздри, когда орк начинает часто дышать, принюхиваясь. Только Лена смотрит на полурослика с умилением, как на котика или милого ребеночка. Вопрос куда этот котик нас притащил и что выжидает... Я раскидал доступные отрядные бонусы 6 в интеллект, 4 в мудрость и вновь всмотрелся в глыбу.

«Лазерный» целеуказатель умения не прыгает, поверхность однородная. Только черные пятна стали четче, да стали видны в них какие-то искорки. Я мимоходом отмахнулся от всплывшей подсказки: «Зеленый мох», мудрости и интеллекта для определения достаточно, для получения информации получите навык травника 1 уровня

– Это не алтарь. Просто камень, принесенный в давние времена сюда ледником, – сказал я негромко. – Ургала...

Орк понял с полуслова. Только что стоял спиной к нам, а уже в следующую секунду мелькнул его размазанный силуэт, и жесткая когтистая ручища цапнула хоббита за шкирку, тот только испуганно вякнул, когда плоскость ятагана вдавилась ему в горло. Улыбка у девушки мигом сменилась испуганной гримаской. Я тихо, но жестко спросил:

– Сколько тебе заплатили леппреконы?

Хоббит вытаращил и так выпученные глаза, испуганно пискнул:

– Какие еще леппреконы? Алтарь здесь! Сейчас покажу! Я просто хотел узнать, смогут ли гномы сами его увидеть! Простите, не убивайте!

– Ургала, убери оружие, но держи этого живчика за шкирку. Ургала!

Зеленая рука, стиснувшая рукоять черного ятагана, задрожала. Мышцы судорожно вздулись, и оружие медленно, по доле миллиметра начало вжиматься в горло несчастного проводника. Пока лишь боковой частью, но явно изо всех сил старается повернуться лезвием. В серых, глубоко посаженных глазах воина быстро, словно капнули кровью, разливается краснота. Хоббит заверещал в панике и тут же захрипел – железо кровожадного божества надавило сильнее. Лена испуганно вскрикнула, а я метнулся вперед, дернув из-за пояса нож. Треснула ткань, отрезанная одним движением, и хоббит упал на землю, оставив в когтистой руке воротник рубахи. Мгновение, и Кубик рванул прочь во все лопатки. Рука же орка судорожно дернулась, словно перерезая невидимое горло. По лезвию пронеслись сотни мутных злобно смотрящих глаз, оставив за собой росчерки тусклых молний. Воин судорожно выдохнул, швыряя страшное оружие в ножны.

– Что это было? – дрожащим голосом спросила Кассиди.

У орка по скулам метнулись желваки, он тяжело рыкнул:

– Не хотел его убивать. Но Урр требует: «Взял меч – убей!». Сила и проклятие нашего народа.

Я машинально сунул отрезанную тряпку за пояс, сказал:

– Да, мой отец часто повторял то же самое: «Достал нож, убивай. Не хочешь убивать, не доставай нож».

Орк оживился, краснота из глаз ушла, он спросил:

– Разве бывают оркогномы? Или твой отец был темным эльфом?

Я рассмеялся хрипло и странно, пытаясь одолеть навалившееся мрачное настроение, которое всегда приходило с воспоминаниями. Потер плечо, хотя в игре на нем и быть не могло сведенной татуировки:

– Нет, Ургала. Без экзотики... Тебе же, для подобных дел, нужен резак попроще, а то твое оружие слишком своевольное. Ладно, Кассиди, встряхнись, девушка! Никто не прибил этого твоего хоббитенка. Он сейчас уже далеко, сидит и трясется где-нибудь в глубокой норке. Придется самим искать этот алтарь. Процентов на 80, я все же уверен, что полурослик не врал.

Кассиди выпрямилась, с лица исчезло загнанно-испуганное выражение. Я вновь увидел целеустремленную девушку, озадаченную каким-то делом, которую привык видеть в конторе. Она обежала вокруг камня, на ходу комментируя:

– Так, ничего похожего на алтарь не вижу. С этой стороны такой же камень, только поменьше, прислонившийся ко второму и упавшее дерево.

Я не спеша подошел к ней. Реально, прямо перед камнями лежит внушительное дерево, метрах в тридцати видны вывороченные корни, торчащие из вездесущего мха. Часть их все же осталась под землей – дерево словно толкнула могучая сила, но не смогла убить до конца. Среди обломанных черных сучьев видны живые ветви, шелестящие разлапистыми листьями. Второй камень меньше, я присел посмотреть – увидел как с другой стороны покачивает бледными листиками какая-то трава, пробившаяся сквозь мох и торчит крупный гриб.

– Между камнями ничего нет, – сказал я выпрямляясь. – Искать надо возле дерева. Видимо где-то у корней ход или нора. Похоже не на поверхности этот алтарь. Жаль не успели хоббита расспросить. Экспериментатора этого любопытствующего!

Я старался придать голосу бодрость, но получалось не очень. Хотелось куда-нибудь уйти и вдоволь поскрипеть зубами в одиночестве, вспоминая свои детские дрессировки «маде ин папа». Выворотень дерева похож на ком земли, размером больше чем оба камня вместе взятых. Из него словно засохшие змеи торчат корни. Мох на этой бурой грязи угнездится не может, зато растут пучки травы, усыпанные белыми колокольчиками и несколько молодых кустов, с клюшкой изогнутыми стволами, понятно, тянутся к солнцу.

Злая энергия, наполнившая тело, требовала действия. Я рванул один куст, потом уперся и с усилием выдернул – тонкие корешки звонко щелкали, лопаясь, посыпалась труха и грязь. Орк сразу же развернулся к нам спиной, секира покинула его спину и плотно устроилась в мощных кулаках. Похоже, сейчас воин не горит желанием доставать любимый ятаган что слишком своевольно себя повел. Ну да ничего, он и быка с одного удара зарубит этим зубчатым топорищем что не многим уступает размерами алебардам стражников.

Несколько минут я ожесточенно разбрасывал грязь, обнажая корни, а девушка ходила вдоль ствола, тыча палкой в подозрительные места. Наконец она обошла дерево полностью и я услышал за спиной:

– Никаких пещер, нор и даже норок не нашла.

Мое рытье тоже не принесло успеха. Лишь обнажил плотное сплетение корней, да трава с кустами жалобно валялись под ногами. И еще перемазался как дорвавшийся до болота свин. Я зло сплюнул:

– Да. Что-то не то! Вряд ли чертов хоббит предполагал какое-то рытье. Сейчас я посмотрю еще своим «умномудрым» взглядом, может ты просто не заметила чертов вход...

Кассиди промолчала, по ходу поняла по количеству «чертей» во фразе, что  мужик на взводе. А у меня в ушах все словно звучал едкий хохот отца, я прямо воочию слышал постоянно свистящую бляху раскручиваемого ремня. Вспомнил, на свою голову, блин. Как он сказал, выгоняя меня из дома: «Я дал тебе нож, а теперь вали отсюда искать мозги!» Ненавижу!

– 5 хп

Кончики пальцев рвануло болью. Отшвыривая клочья мха, я зацепил за кору дерева. Закапала кровь. Обалдеть, умудрился еще и пораниться, придурок! Вновь в ушах зазвучал язвительный смех отца, и я в ярости заколотил по бревну кулаками, уже не обращая внимания на сплющивающиеся костяшки. Наконец отломил ветку с куском коры, заставил себя перестать, да и выносливость уже почти обнулилась. За спиной раздался бас орка:

– Как зовут твоего отца?

– Каракурт! – рявкнул я машинально погоняло родителя и снова заскрипел зубами.

– Что-то я не горю желанием знакомиться с твоей семьей, – пробормотала Кассиди, обхватив свои плечи руками.

Блин, не хватало еще, чтобы эти тени прошлого влезли в наши отношения. А орк задумчиво брякнул:

– Значит все-таки темный эльф...

– Да какой нахрен эльф! – вскипел я и в ярости швырнул отломленный сук в дурацкие камни.

Показалось мало, вновь накрыла волна адреналина и в глыбы полетели уже куски земли, ветки. Какая-то часть сознания докладывала, что это полный идиотизм и нельзя перед Леной поворачиваться этой стороной. Пусть я буду привычным недалеким, но юморным менеджером, а не беснующейся обезьяной... Но остановиться не мог.

– Неужели все-таки орк? – в голосе воина прозвучала смущенная задумчивость.

У меня обнулилась выносливость и последний кусок земли упал на землю. Я же опустился на корточки и истерически захохотал. Блин, игра. Это же игра... Ну что еще может предположить непись?

– Леша, все нормально. Смотри на меня. Все. Нормально.

Гнома присела на корточки передо мной, две теплых ладони легли мне на плечи. Смотрит серьезно и пытливо. Скрутившийся в груди холодный узел, начал быстро рассыпаться, словно солнце припекло и ледяные змеи в панике расползлись по щелям. Я хрипло вздохнул, на миг прижался к ее ладони щекой, тяжело выдохнул:

– Ага...

Полоска выносливости начала заполняться, и я медленно выпрямился.

– Похоже здесь ничего нет. Хоббит видимо пошутил. Такие вот у них видимо шуточки, зря я ставку на столько процентов сделал.

Кассиди, все еще озабоченно посматривая, возразила:

– Слишком много усилий не понятно для чего. Так что ставка была правильной, я оценила вероятность еще выше. И нет, это говорю не чтобы бальзам тебе на самолюбие налить, а...

– Чтобы продолжить поиски? – закончил я фразу. Ткнул пальцем в глыбы, добавив:

– На месте алтаря, я бы отсюда телепортировался бы нафиг. Вон как заляпал грязью и закидал мхом... Стоп!

В куче набросанного мусора, под просматривающимся насквозь проходом, чуточку выдаваясь лежит короткая дуга совершенно чистого мха. Еще не веря, я присел на корточки на ту же самую точку, с которой в самом начале туда заглядывал и бросил туда комок земли. Он полежал несколько секунд и пропал, как не было.