Текст книги "Тринадцатый стул (СИ)"

Автор книги: Михаил Учайкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 2

Ирина Витальевна Михайловская и Инесса Георгиевна Сокольская были ровесницами, но в отличие от Инессы Георгиевны, которая хранила верность своему мужу, пока подрастал сын Игорек, Ирина Витальевна только официально замужем успела побывать четыре раза, но детьми так и не обзавелась. Эту тему никогда не позволяла обсуждать ни с ней, ни за ее спиной. А о своих гражданских мужьях и их количестве предпочитала вообще умалчивать. Не то, чтобы была скрытной, скорее наоборот, но распространяться о своих мужчинах не желала.

Ирина Витальевна Михайловская, давняя подруга матери Игоря, в свое время посоветовала той открыть салон нижнего белья. И даже беспроцентный заём выделила из своих весьма скудных в то время средств, не советуя обращаться в банк за кредитом, где начинающую бизнес-леди могли ободрать, как липку.

Дома у Сокольских-Котиков женщина появлялась крайне редко, только на дне рождения Игоря, куда ее неизменно приглашали. Встречаться с Инессой Георгиевной она предпочитала исключительно в каких-нибудь дорогих ресторанах, где можно и себя показать, и на других посмотреть. А показать подруге матери было что.

В свои сорок с хвостиком, она выглядела, не старше тридцати пяти. Всегда аккуратно причесана, одета в дорогие эксклюзивные наряды, которые сидели на ней, как влитые, пахнущая дорогим парфюмом от Диор, других ароматов просто не признавала. Она и Инессу Георгиевну приучила не жалеть на себя денег, приговаривая, что жизнь человеку дается только одна, и прожить надо ее с шиком. Удастся накопить денег на старость, хорошо, нет, тоже хорошо, будет, что вспомнить. Если Ирина Витальевна имела неосторожность слегка располнеть, она тут же обновляла свой шикарный гардероб, отдавая ставшие ей малыми вещи неимущим. Садилась на строгую, но неизнемождающую диету, а, похудев, снова безжалостно избавлялась от ставших чуть великоватых вещей, приобретая с удовольствием новые. Любила бывать заграницей. И Инессу Георгиевну заставила саму закупать эксклюзивный товар зарубежом, а не полагаться на заезжих комивояжеров с каталогами.

Владелица преуспевающего издательства «Розовый Фламинго», Ирина Витальевна занималась публикацией только любовных романов для домашних хозяек. Но делала это с присущим ей размахом и шиком, стараясь не экономить ни на бумаге, ни на оформлении – никакой мягкой обложки, никакой «газетки». За публикацией ее романов следили все крупные книготорговые фирмы, разбирая тираж сразу после выхода из типографий.

Злые языки уверяли, что Ирина Витальевна занялась издательским бизнесом, так как ее очередной официальный муж стал пописывал подобные романчики, а она, как истинная «душечка», поддержала увлечение своего супруга, организовав издательство исключительно для публикации его книг. Но это не совсем было правдой – издательством Ирина Витальевна владела давно, она зарегистрировала его, будучи совсем молоденькой девушкой, но особых доходов этот бизнес ей не приносил. Ситуация сильно поправилась, когда ее супруг написал несколько неплохих романов, ставших вдруг востребованными на рынке. Она их издала, сэкономив на гонораре и пустив все деньги, вырученные от продажи тиража, на рекламу и раскрутку издательства.

К тому же она сама предпочитала читать только такие, женские, романы. Хорошо в них разбиралась и интуитивно чувствовала, что будет продаваться и с каким успехом. А вот детективы не любила. О них говорила, зачем читать триста страниц текста, если на первых пяти можно узнать, кто жертва, а на последних двух какой-нибудь полицейский или детектив подробно в теплой компании расскажет, кто оказался убийцей. Зато как завязываются отношения, приводящие к алтарю, зачитывалась от корки до корки, хотя и так было понятно, что двое встретились, влюбились, а дальше – только счастливая жизнь в каком-нибудь уютном гнездышке. Пускала слезу в особо душещипательных местах романа, когда влюбленные никак не могли объясниться, или их на некоторое время разлучали недоброжелатели.

За рабочим столом в своем кабинете Ирина Витальевна практически не сидела, предпочитая и с авторами встречаться исключительно в ресторанах или кафе. Лишь ознакомившись с рукописью, сразу передавала ее и автора вместе с ней в теплые руки главного редактора, который уже доводил дело до тиража.

Но те же злые языки перешептывались, что сама издательша пописывала детективы под псевдонимом, но у себя не издавала, предпочитая отдавать рукописи в другие издательства, специализирующие на публикации подобной так сказать литературы.

Но как бы то ни было, Ирина Витальевна почему-то к Игорю не пришла сама, а прислала адвоката некоей Галины Куликовой, которого, скорее всего, сама же ей и наняла. Игорь видел арестованную, у той явно не было средств на такого дорогого защитника.

Не пришла сама, сделал вывод Игорь, видать на то были причины. И он тоже к ней за информацией не пойдет – намек понял. Оставалось решить, с какого бока подступиться к этому делу.

И как не хотел Игорь впутывать Андрея в свои проблемы – тому надо отлежаться после операции – все же признался, что без сведений извне ему никак не удавалось продвинуться даже на йоту вперед…

– Скажи, – поинтересовался Игорь у Андрея, присев на край кровати рядом с ним, – что-нибудь слышно про убийство у собора?

– Бутерброд дашь, скажу, – невозмутимо отозвался тот и вытянул губы трубочкой, словно собираясь съесть этот бутерброд сию же минуту.

– И не подумаю, шантажист несчастный, – Игорь отвернулся, сделав вид, что обиделся.

– Колись, – наконец поинтересовался Андрей, – зачем тебе нужны сведения об убийстве?

– Надо, – уклончиво ответил Игорь, но тут же следом выложит почти все, о чем попросил его адвокат, утаив лишь, что к нему защитника направила лучшая подруга матери.

Андрей задумчиво потер свой заросший щетиной подбородок, в больнице каждый день ему лень было приводить себя в порядок, а затем произнес:

– Побриться не помешало бы.

Спорить Игорь не стал – надо так надо. Если Андрею лучше думается гладко выбритым, то пусть сходит в ванную, он препятствовать этому не станет, хотя… Трехдневная сексуальная щетина ему невероятно шла, делая его лицо мужественнее.

Назад в постель Андрей, завернувшись лишь в огромное махровое полотенце, вернулся примерно спустя полчаса. Он, похоже, не только чисто выбрил свой подбородок и щеки, но и долго, и тщательно вообще приводил свое тело в порядок.

Понятное дело, что сразу Андрей рассказывать об убийстве не стал – ему после горячего душа надо полежать, чаю попить, за которым Игорь без напоминаний метнулся на кухню.

– Ты, наверное, уже знаешь, что в парня попали не из того пистолета, который виден на видео… – спросил он, ставя прямо на кровать поднос с двумя чашками дымящегося горячего чая и бутербродами для себя. Андрею еще рано.

Тот фыркнул в ответ:

– Смешно прямо… Из травматики… С такого-то расстояния…

Эти подробности Игорь узнал лишь сегодня от адвоката, и тот намекал лишь на пулю… Значит, у Андрею консультировался кто-то еще. А если и вправду из другого оружия убили парня? Откуда тогда стреляли? На дорожке, ведущей к крыльцу, стояла только сумасшедшая Галина Куликова, он своими глазами видел, и больше никого. Перед собором зданий нет. За ним, конечно, строения имелись, но попасть в человека оттуда практически невозможно – от выстрела в спину его закрывал сам собор…

– Пуля, говорят, была ружейная, но мне кажется, что стреляли не из ружья, – зевнув во все тридцать два зуба, проворчал Андрей, откидываясь на подушки.

– Откуда известно? – спросил Игорь.

– ОВС – одна бабка сказала, – хмыкнул Андрей, пожирая глазами бутерброды, которые один за другим поглощал Игорь. Он не часто рассказывал ему о своих источниках информации, совершенно искренне полагая, что меньше знаешь, крепче спишь.

– И последнее… – Андрей замолчал, словно размышляя, стоит об этом говорить сегодня или оставить информацию на завтра.

– Не томи, – Игорь несильно ткнул острым локтем мужчину в ребра. Знал и просто обожал эту его привычку – сладкое оставлять напоследок. Вот и сейчас он ему скажет что-то, ну просто невероятное.

– Не томлю больше, – выдохнул Андрей, – Тело Костолевского из морга исчезло.

– Как исчезло? – опешил Игорь. – А пуля? И все прочее? А оно там вообще было? Его «скорая» увозила. Я видел своими глазами. Может, они его не в морг отвезли? Ищут?

– Ой-ой! – замахал руками Андрей. – Как много вопросов? Одно могу сказать наверняка – тело ищут. А если по порядку, ты имеешь следующе…

Андрей говорил, а Игорь рассеянно кивал головой.

– На глазах у десятка людей после венчания в Павла Костолевского стреляет из пистолета некая Галина Куликова. Это раз. Очень быстро на «месте преступления» оказываются полицейские, но они не оцепляют место трагедии, не допрашивают свидетелей по полной программе, а главное по горячим следам, а лишь переписывают их данные, обещая вызвать в отделение для дачи показаний. Так же быстро появляется «скорая помощь», которая тут же увозит убиенного, хотя делать это совершенно не обязана. Это два и три. До адвоката арестованной на месте преступления женщины доводят сведения, что извлеченная пуля не пистолетная. Это четыре. Но при этом не указывают, откуда извлекли пулю, так как тела Костолевского нет. Это пять.

– Я запутался, – недовольно проворчал Игорь.

– И именно поэтому надо начать распутывать такое странное и запутанное дело с пятого пункта, – хохотнул Андрей. – То есть с морга.

Глава 3

Легко сказать «с морга»…

Выяснить, в какой морг карета скорой помощи доставила тело Павла Костолевского, оказалось непростым делом. А если быть совсем точным, то потратив тучу времени и стоптав подошвы зеленых американских кедов, Игорь Котик так и не выяснил, а куда же «скорая» свезла убиенного.

И дату, и время «стрельбы» у собора он прекрасно помнил, так как сам оказался в то время и в том месте. Забыл бы, матушка напомнила бы. Но… ни в один из моргов тело молодого мужчины в тот день не привозили ни на «скорой», ни другим транспортом.

Игорь был неленив, к тому же ему заплатили приличный аванс, который он мог тратить на расследования по своему усмотрению, а еще он чувствовал некоторую ответственность перед заказчицей, которая хоть и предпочла оставаться «в тени», но подспудно интересовалась ходом расследования, поэтому он методично обходил одно заведение такого рода за другим, вел задушевные беседы со служителями, просматривал журналы. Но тело обнаруживаться никак не желало. Да что там тело, пусть хоть строчечка, хоть какая-нибудь минимальная закорючечка, за которую он смог бы зацепиться, чтобы затем от нее оттолкнуться и рыть носом уже дальше.

– Андрей…

Не выдержав, Игорь позвонил другу, как только вышел наружу из очередного «холодильника» в жаркий летний день: – Мне кажется, я бегаю, суечусь, как белка в колесе, только, как и она, все на одном месте.

– Ищи и обрящешь, – строго проговорил тот в трубку. – Удостоверься сам, своими глазами, что труп или был, или его не было. Не пропусти ни один морг, ни одно патологоанотомическое отделение при больницах… Если его увезла «скорая», то тело могло поступить туда через приемный покой.

Морги закончились… Игорь пошел по второму кругу по больницам, но теперь пытался искать информацию в журналах приемных покоев, как посоветовал Андрей. С большой неохотой дежурные медсестры поднимали старые записи. Но тело Павла Костолевского или на худой конец он сам не находились.

Тело, фьють, исчезло, испарилось, улетучилось…

Откуда тогда взялась информация, что извлеченная пуля была ружейной?

Игорь задумался, что-то не вязалось в этой странной истории. Пытаясь придумать, что делать и в каком направлении двигаться дальше, Игорь набрал номер сотового телефона адвоката.

– Эдуард Николаевич! Добрый день! – начал он бодро.

– Я занят, перезвоню сразу, как освобожусь, – негромко охладил его пыл господин Рудик и сразу разорвал связь.

– Ну, вот, – надулся обиженно Игорь. – И этот со мной разговаривать не желает. Даже посоветоваться не с кем. Может, я дурной работой занимаюсь, а меня никто не остановит, не укажет, не…

Он не договорил. А и впрямь… Надо было сразу искать «скорую», которая невероятно быстро прибыла на место «преступления», и врачей. А он сдуру по моргам помчался. Но Андрей сказал «по моргам», значит по моргам, он со старшим товарищем не спорил, так как тот точно дурного не присоветовал бы. Нет, он все правильно сделал – сначала морги, затем патологоанотомические отделения больниц, которые тоже честно все обошел, удостоверился на сто процентов и ни промилле меньше, что тела нет. Вот теперь без суеты и с чистой совестью можно и «скорой» заняться.

Игорь попытался припомнить, как выглядел автомобиль и его номерные знаки. Обычная белая «Газель» с красной полосой по борту и номером «103», ничего необычного, даже не желтый реанимобиль. А номер?.. Номера он и не заметил. Машина боком к нему стояла. Впрочем, даже если бы стояла и не боком, он все равно бы не запомнил. Как-то было тогда без надобности.

Диспетчер по телефону наотрез отказалась отвечать на вопросы частного сыщика, еще и пригрозила вызвать полицию. Игорь не стал испытывать судьбу и терпение женщины на том конце провода и отправился на станцию «скорой помощи», ближайшую к собору, откуда могла прибыть машина так быстро, живьем, так сказать, чтобы на месте, разобраться, что почем.

Ворота гаража были распахнуты настежь. Несколько боксов были пустыми – понятно, машины на выезде. Водители свободных машин, скучковавшись на выходе, что-то активно обсуждали, а если быть точнее, спорили о чем-то.

– Мужики, – обратился к ним Игорь, подойдя ближе. – Не подскажете…

– Чего тебе? – поинтересовались спорщики, повернувшись в его сторону.

– В прошлую пятницу, – снова попытался задать свой вопрос Игорь, – не подскажете, кто выезжал на вызов к собору часа в два дня?

– Батюшка, что ли, перетрудился на венчаниях? – попытался пошутить один из водителей.

– А почему именно на венчаниях? – задал свой следующий вопрос Игорь, не дождавшись ответа на предыдущий. Ничего, он к нему еще вернется.

– А по пятницам в соборе только венчают, если нет постов.

– А-а-а, – протянул он многозначительно, походу придумывая, как расположить к себе собеседников и услышать ответ на интересующее его.

Один из водителей, зажав нос пальцами, гнусаво затянул:

Таинство Брака не совершается по вторникам, четвергам, и в субботу, в Пасху, накануне двунадесятых и великих праздников. Венчание в дни двунадесятых праздников не запрещено, но нежелательно. День общего церковного великого праздника мы стремимся прожить вместе с Церковью, не заслоняя церковную радость своей малой личной радостью, своими малыми личными нуждами. При необходимости венчаться в эти дни, требуется согласование со священником. Таинство брака также не совершается накануне престольных храмовых праздников – в подготовительные к Великому посту воскресенья, во время Великого, Петрова, Успенского и Рождественского постов, в продолжение Святок, и сплошных седмиц, в дни и накануне строгого однодневного поста: Усекновения главы Иоанна Предтечи – 11 сентября и Воздвижения Креста Господня – 27 сентября, ночью.

– И что? – не понял его Игорь, выслушав тираду.

– А то, что батюшка венчает только по пятницам, – смеясь, ответил другой водитель. – И в прошлую пятницу, насколько мне помнится, ни один экипаж к собору не выезжал. Или я что-то путаю? – обратился он к своим коллегам.

– Нет, не путаешь, – отозвался еще один человек, судя по всему механик, подходя к беседующим из глубины гаража. – В тот день вообще вызовов было мало. Помнишь, мы «пулю» всю смену писали.

– Точно, – хлопнул себя по груди водитель, который совсем недавно гнусавым голосом отлично спародировал отличного артиста Сергея Мартинсона и его дьяка из не менее отличного фильма. – В два стола писали, а остальные «болели». Мы даже почти не прерывались. Не то, что в субботу.

– А что было в субботу? – тут же подхватил мысль Игорь.

– И утопленники, и перегревшиеся на солнце, и ножевые, и огнестрел, я не говорю об обычных выездах, – вытирая руки ветошью от масла, проговорил механик, подошедший последним. – Водители сутками работают, а мы с утра до вечера, за машинами следим, поэтому видим, что днем происходит.

И все согласно закивали.

– А огнестрел где был? – поинтересовался Игорь, надо брать информацию, когда дают.

– А тоже на пляже, – сказал один из водителей. – Сменщик жаловался, – ответил он на немой вопрос парня, мол, откуда знает, – человек кровью истекает, а мы в пробке стоим, даже с сиреной выехать на трассу не можем.

«Кровь!» – осенило Игоря. Надо обязательно вернуться к храму, попытаться найти тех, кто замывал крыльцо от следов крови. Тогда это произошло почти мгновенно, именно это и поразило – без лишней суеты, у них оказались ведра с водой, тряпки и песок, чтобы посыпать дорожку…

– Я хотел бы поговорить со служителями церкви, которые мыли крыльцо, после того, как застрелили человека, – обратился Игорь к священнику в это вечернее время случайно оказавшемуся в соборе.

– Вы что-то путаете, молодой человек, – батюшка удивленно посмотрел на Игоря. – Когда, говорите, застрелили человека на крыльце?

– В прошлую пятницу, – чуть заикаясь, ответил Игорь. Такого поворота событий он совершенно не ожидал. – Жениха прямо на крыльце застрелили.

– Ничего не понимаю, – пожал плечами священник. – Венчания в пятницу были, помню, а вот стрельбы нет… – он потряс головой, – что-то не припоминаю. А ведь еще не стар, провалами памяти не страдаю.

«Стар, скажет тоже, – чуть не фыркнул вслух Игорь. – Молод, скорее. На таком воду возить, не перевозить».

– Я, видимо, что-то перепутал, – вздохнул Игорь, выходя на крыльцо собора вслед за батюшкой, который держал в руках ключи, собираясь запереть храм на ночь.

Только и он провалами памяти и галлюцинациями не страдал – хоть и стоял за оградой, но своими глазами прекрасно с той точки видел, как женщина стреляла, как жених упал. Странно все это. Но были еще и полиция, переписавшая свидетелей, и «скорая», оказавшая помощь невесте и увезшая убиенного жениха, были служители, споро замывшие крыльцо и посыпавшие дорожку чистым песком. Игорь ведь, прежде чем войти в храм и обратиться с вопросом к священнику, долго ползал по крыльцу и дорожке, пытаясь отыскать следы крови. Потом решил, что надо прийти еще раз, но уже с лупой – невооруженным глазом ничего найти не удалось, хотя он прекрасно помнил, как упал жених и как он скатился вниз по ступеням крыльца.

Глава 4

– Что я могу сказать тебе? – ответил Андрей, внимательно выслушав Игоря. – На мой взгляд, это хорошо срежиссированное действо. Все быстро, четко, слажено.

– Но должны же быть еще и похороны? – хмыкнул Игорь.

Он суетился у плиты, пытаясь приготовить ужин себе и своему больному другу, сварить хороший кофе, о котором мечтал в течение всего дня.

– Они, скорее всего, состоялись, если был труп, – сказал Андрей. – Вряд ли на третий день, как принято, но состоялись однозначно. И могилка имеется, совершенно точно. Вот только, замечу, вряд ли на похоронах были те, кто оказался свидетелями убийства на свадьбе. Это несколько разные мероприятия. И если на одно приглашают, то на второе не принято присылать тисненое золотом приглашение. Как правило, на похороны приходят соседи и самые близкие люди. Были ли у молодоженов друзья, готовые поддержать их в радости и в горе?

Игорь пожал плечами – он как-то об этом не задумывался.

– Вот и найди безутешную вдову. И все выясни у нее, и в первую очередь, где похоронен не состоявшийся муж.

– Эксгумацию, что ли, делать? – опешил Игорь и горячей ложкой которой только что помешивал суп в кастрюльке, прикоснулся к своим губам. – Что б тебя! – закричал он, бросая ложку на стол.

– Думаю, до этого дело не дойдет, – улыбнулся Андрей. – Найди вдову, а там посмотрим…

С утра пораньше на следующий день Игорь снова направил свои стопы, обутые в американские кеды ядовито-зеленого цвета, в сторону собора. Ну, а как иначе он мог разыскать молодую вдову?

Священник, проводивший обряд венчания, долго и тщательно изучал удостоверение Игоря, а потом нехотя извлек свой гроссбух и назвал имена венчавшихся – Аглая Вербинина и Эдуард Понайотов.

Вот это да! И совершенно никакой убиенный не Павел Костолевский – Игорь разыскивал совершенно другого человека. Он задумался, переписывая паспортные данные пары. Откуда взялось это имя? Ну, да, ему же адвокат его назвал.

Ладно, с этим Игорь с помощью Андрея разберется, а сейчас не стоит терять время и встретиться с вдовой Аглаей..

Дверь квартиры госпожи Вербининой открыл убиенный на крыльце собора жених. Игорь рассматривал его несколько минут, а потом молча извлек из заднего кармана своих джинсов удостоверение и с тоской в голосе поинтересовался, здесь ли проживает Аглая Вербинина, у него к ней имеется несколько вопросов.

– Глаша! – крикнул вглубь квартиры Эдуард. – Тебе частный детектив хочет задать несколько вопросов. – Да вы проходите, – обратился он к Игорю.

Игорь не знал, что он будет спрашивать у молодой жены – он готовился к встрече с молодой вдовой.

– Вы знакомы с Галиной Куликовой? – спросил он первое, что пришло на ум.

– С Галочкой? Конечно… – ответила Аглая, вытирая руки о передник. – А что случилось? Да вы проходите, – теперь эту фразу произнесла она. – Сейчас обедать будем.

Она указала рукой в сторону кухни, откуда вкусно пахло готовящейся едой.

Игорь почувствовал, как его рот мгновенно наполнился слюной.

– Вы в курсе, что ее обвиняют в убийстве… И она находится под следствием.

Он не стал специально говорить, что ее мужа – ведь Павел Костолевский мог быть вообще ей не знаком.

– Кого могла убить Галочка? – Аглая не могла поверить сказанному Игорем. – Она и мухи не обидит.

– Но ведь она стреляла в вас после вашего венчания… – продолжил он серьезно.

– Да вы что? – рассмеялась Аглая, а вслед за ней и ее муж. – Это было всего лишь представление, чтобы было что вспомнить.

Она прижалась всем телом к супругу.

– Как у всех… Фи… Это так скучно. А тут такая встряска для гостей. Они же этого ничего не знали. И «скорая», и полиция, все по-настоящему. И Галочку увезли в наручниках. Эдику вот только пришлось рубашку поменять после представления – та была вся в крови.

Эдуард обнял Аглаю за талию и поцеловал в щеку.

– Нас с шаферами прямо в «скорой», – сказал он, – повезли на банкет. Галину в наручниках следом привезли «полицейские». А все остальные гости, тихие, еще не отошедшие от шока, чуть позже прибыли на автобусах.

– Ну, знаете, – проворчал Игорь, усаживаясь за стол, не дожидаясь хозяев, – все было настолько натурально. Я своими глазами все видел, за оградой стоял.

Молодожены рассмеялись.

– Вам удалось лицезреть сцену из спектакля «Тринадцатый стул» так сказать в оригинале. Мы все служим в театре музыкальной комедии – и Аглая, и я, и священники, и врачи, и полицейские, – продолжил смеяться Эдуард, в то время как его супруга раскладывала по тарелкам картошку с жареной уткой и салат из помидоров. – И реквизит, и костюмы в театре взяли «на прокат». Компот из сухофруктов будете?

Игорь, как все люди умственного труда, предпочитал кофе, с чашкой ароматного напитка в руке ему думалось лучше, но от компота решил не отказываться.

– И Галина Куликова была на банкете от начала до конца? А она тоже актриса?

– Нет, Галочка, центральная участница той «кровавой сцены» у собора, единственная среди нас не была актрисой, – ответила Аглая, ставя перед Игорем огромную кружку с компотом, и тоже садясь за стол между ним и мужем. – Сейчас разрешено бракосочетаться без свидетелей, но мы не стали отказываться от них. На мой взгляд, они как бы несут ответственность за молодую семью. Ведь без шаферов при веньчании нельзя. Так вот, она была моей свидетельницей и на банкете находилась все время рядом со мной. Можете просмотреть наши фотографии и видео, если сомневаетесь.

– Думаю, пока в этом нет необходимости, – пожал плечами Игорь. – После обеда покажете парочку фотографий с вашего мероприятия, если можно, то у собора. Надеюсь, и там фотографировали.

– Как же без этого, – хохотнул Эдуард. – И фотографировали, и снимали. Можно сказать, это наш с Глашей бенефис. Когда еще удастся сняться в главных ролях?

– Я так понимаю, в театре у вас нет главных ролей? – спросил Игорь.

– Нет, конечно, – улыбнулась Аглая. – Лет через цдать, когда мы состаримся, а нынешние примы выйдут на пенсию, тогда, может быть, – она неопределенно покрутила кистью руки, – и перепадет какая-нибудь заглавная роль. Но мы не в обиде на руководство театра, – она положила голову на плечо мужа, который тут же перестал жевать, – к молодежи отношение бережное, Нас не зажимают, в спектаклях мы заняты согласно нормам, вознаграждение, вполне достойное, выплачивают регулярно. Жить можно. Не запрещают подхалтурить зимой на корпоративах, в школах и в детских садах. Мы обычно работаем в паре: Эдик – дедом Морозом, я Снегурочкой.