Текст книги "Там, за горизонтом…"

Автор книги: Михаил Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Я усмехнулся. Моя прямая противоположность прямо. Я вот точно не при параде.

– Здравствуй, Максим. – жестом остановив рванувшую было ему навстречу девушку-охранницу, мужчина улыбнулся и раскатывая рукава, остановился напротив меня. – Неважно выглядишь, но я рад тебя видеть.

– Привет, дядя Ник. Я тоже несказанно рад нашей встрече, вот только эти штуковины мешают тебя обнять. – я вытянул вперед руки, скованные наручниками, и потряс ими перед лицом поморщившегося Главы Службы Безопасности корпорации “ХайДрим”, ну и по совместительству моего родного дяди – Николаса Джонсона.

Глава 2

– Знаешь, Макс. – дядя Ники отпил из высокого бокала глоток терпкого коньяка и повернул лицо ко мне. – Ты сильно изменился за то время, что мы не виделись.

Мы сидим в небольшой личной комнате отдыха главы СБ “Хайдрима”, расположившейся на том же этаже, что и парк. Вот только она кардинально отличалась от царства стекла и металла, безраздельно властвующих в нем.

Тихо трещат тонкие поленья самых настоящих дров в камине, выложенном из красного кирпича. Языки пламени играют в свою вечную игру, меняя цвет и форму. Сквозь бокал с коньяком, кажется, будто это и не огонь вовсе, а далекая галактика, на которую я смотрю с мостика космического корабля…

– Ну, тут глупо спорить, дядя. Видишь какой красавчик стал? – я грустно усмехнулся, поворачивая изуродованную половину лица в его сторону. – Спасибо лучшим хирургам корпорации из “ Третьей ударной эскадрильи”. А то так и был бы уродцем, да дядя? – на самом деле, меня мало волновал ожог. Но и ответь что-то нужно было…

В комнате повисла давящая на мозг тишина… Чтобы хоть как-то отвлечься, я принялся глазеть по сторонам. Но что я мог увидеть нового здесь?

Сколько раз я здесь бывал в юности… Сотни, или даже тысячи. Не знаю, если честно, не считал. Мне нравилось здесь бывать, да и дядя Ники не был против. В отличии от отца… В этой комнате было все настоящее – деревянные стены, покрытые коричневым лаком, настоящий камин, все живое, дышащее неповторимым ароматом канувшего во временах мира…

Мира, осколки которого сейчас, да именно сейчас добивают корпоративные армии в разных уголках планеты. Опять меня несет куда-то не в ту степь…

Делаю глоток терпкого сорокаградусного напитка, огненным комом проскочившего по горлу и ухнувшего в желудок. Через пару секунд по венам стало разливаться тепло… Прикрываю глаза и откидываюсь на мягкую спинку кресла, уплываю в мыслях в те далекие дали, что стали забываться под гнетом лет…

Мне было лет пять, когда я впервые попал в эту комнату. Прокравшись мимо постов охраны, я сбежал из своей комнаты, и долго шел по серым, залитым холодным светом коридорам, пока за очередным поворотом не уперся в тупик. Я уже хотел поворачивать обратно, когда стена отъехала в сторону и передо мной открылся проход…

Это дядя Ники, которого уже известили о том, что я исчез из своей комнаты, увидев меня, на камерах, у двери своей тайной комнаты, сразу же открыл потайной ход. Само собой я немедленно вошел сюда…

Помню меня очень впечатлил контраст с тем, что окружало меня с самого рождения. Вместо холодного мира стекла, пластика и стали я окунулся в сказку. Ту самую сказку, которой никогда не было в моей жизни.

Но больше всего мне нравилась библиотека. Самая настоящая, с бумажными книгами. Три ряда длинных полок, а на них… На них был весь мир. Я нырял под воду с Жюль Верном, покорял разумные планеты с Гаррисоном, пилотировал космические корабли, спускался в жерло вулкана…

Это уже позднее смог понять, что то, что было в тайной комнате дяди находится под запретом, и подлежит уничтожению… Но тогда я этого не знал, и упивался шелестом пропахших временем страниц. Да… Что уж говорить…

Может быть мне сейчас было бы легче, если б я разговаривал с отцом. Ему вечно было не до меня, можно сказать, что до самого поступления в летную академию, я был воспитан дядей Ником.

– Знаешь… – тяжело вздохнув, дядя разорвал тишину, висевшую над нами. – Тебя искали. Почти месяц, а потом тот район захватили повстанцы. – слышу, как бежит струйка коньяка из бутылки, наполняя бокал.

Я открываю глаза и повернувшись к дяде смотрю. Черт, да что мы как не родные. Ведь если есть в мире человек, с которым я мог поговорить, то это только он.

– Искали… – протягиваю слово, глядя в глаза человеку, который был мне ближе, чем отец. – А скажи мне, дядя Ники, почему же тогда не нашли?

Он задумался, крутя в бокале коньяк, не зная, что сказать. А ведь он сильно постарел за этот год, что я провел за Восточным валом. Морщинки под глазами, которых еще недавно не было. Сколько ему сейчас лет?

Хм… А ведь я этого просто не знаю. Как так получилось? И почему он никогда не отмечал свой день рождения?

– Я думал ты погиб. – он отставил свой бокал на столик и, взяв в руки кочергу, помешал прогорающие дрова. – А что я должен был думать!? На месте твоего падения поисковая партия нашла только расплавленные останки конвертоплана и никаких следов!!! Никаких! Ты понимаешь? – дядя чуть ли не кричал. Это было так не похоже на всегда спокойного, даже я бы сказал равнодушного главу СБ, что я не знал, как отреагировать. – Я не знаю, чем тебя сбили, но на месте падения, была только оплавленная куча металла! Я тебя похоронил! Понимаешь похоронил!

– Это была плазма. – после такого импульсивного срыва дяди, я как-то резко успокоился. Где-то в глубине души я надеялся, что это не он отдал приказ на мою ликвидацию. – И две термобарические ракеты. – добил я его. – А разве Майк не рассказывал?

– Какой Майк? – дядя меланхолично сделал глоток и поморщившись взял из маленького фарфорового блюдца кусочек лимона. Судя по его реакции, он прекрасно знал чем превратили мою машину в груду мусора. – Твой ведомый в том злополучном вылете?

Я лишь кивнул. Странно было бы если б дядя не знал, если он говорит правду и в самом деле возглавлял мои поиски.

– Так ты не знаешь? – он вылил в свой бокал остатки коньяка и поставил пустую бутылку под стол. – Он пропал вместе с конвертопланом в том же вылете. Сигнал маяка исчез с радаров в том же районе, где нашли обломки твоего. Куда делся пилот вместе с машиной неизвестно до сих пор.

– Да? Ну ладно если так, а то я уж, грешным делом, подумал, что это ты или отец приказали ему меня убить. – абсолютно спокойным тоном сообщаю.

– Объясни. – дядя, как раз рывшийся в небольшом баре, встроенном в стену справа от камина, отвлекся от поисков новой бутылки. – Что-то я не понимаю, о чем речь? – спросил повернувшись ко мне.

А я ведь почти поверил… Глаза. Дядю Ники выдали глаза.

– Дядя, а давай я тебе сейчас расскажу историю, а ты после этого ответишь мне на один вопрос. Хорошо? – я резко поднимаюсь с кресла и ставлю свой, так и недопитый бокал на столик. Наваждение, что я снова дома, среди тех, кому дорог схлынуло, как фата-моргана в пустыне с наступлением ночи.

– Окей, говори. – надо же, по голосу и не скажешь, что он только что выпил почти полную бутылку коньяка в одно рыло. Я то даже сто грамм недопил. – Я тебя слушаю.

– С чего же начать… – задумчиво прохожусь по комнате. Мне всегда легче думается на ходу. – Пожалуй с самого начала…

Дядя достал из бара какой-то напиток, и налил себе полный стакан, тоже появившийся из глубин бара. Не бокал, так и стоявший на столике, а обычный такой граненный стакан. Тоже раритетный – их не выпускают уж лет двести, думаю. Дядя известный любитель всяких старых вещей. Антиквар…

– Жил-был маленький мальчик. Хорошо жил надо сказать. Гораздо лучше, чем те, кому повезло меньше и они росли в семьях обычных работяг, на труде которых зиждется могущество Корпорации “ХайДрим”. – я подошел к камину и подкинул пару поленьев, огонь мне нравился, пусть горит. – У него всегда было все самое лучшее. Лучшие игрушки, лучшие учителя, а воспитывал его и вовсе второй человек в корпорации. Да и отцом в его метрике числился не кто иной, как сам Генеральный директор Корпорации. Тебе не интересно? – я, видя, что дядя отвернулся, чтобы долить себе ее напитка, прервал рассказ.

– Ну почему же, интересно. Просто я знаю эту историю. – на меня смотрели холодные глаза профессионала. – Но если тебе так хочется продолжай. – он сделал мелкий глоток, и облокотился спиной на небольшую барную стойку.

– Ну тогда подробности я опущу, так пробегусь по основным моментам. Знаковым так сказать. – я продолжил свой рассказ. – Мальчик рос, и до четырнадцати лет с ним никаких проблем не было. Все шло по плану одного очень умного человека, растившего из парня свою марионетку, которую он планировал посадить на место Генерального. – я уставился в огонь, задумавшись. Сейчас мне уже не было так больно и дико, как когда я понял, что был чужой игрушкой. Надо же… И ведь правда уже не больно…

– Ах да, на чем я остановился? – отвернувшись от огня и пытаясь сконцентрироваться.

Все же лучше было бы вести этот разговор в другом месте, но дядя Ники хороший психолог, и мое поведение он просчитал хорошо. Все же тяжело находиться в этих стенах… Не нужные воспоминания не дают сосредоточиться.

– Мальчику исполнилось четырнадцать… – с легкой усмешкой напомнил хозяин комнаты.

– Ну так вот, четырнадцать лет… Возраст созревания, бунта и импульсивных действий. Мальчик, хотя какой мальчик, уже подросток, со скандалом выбирает не престижный Гарвардский университет, а Летную Академию. Да ладно бы там какой-нибудь управленческий факультет. – я сглатываю, в горле пересохло и говорить стало немного трудно. – а самый что ни на есть малопрестижный, готовящий пилотов конвретопланов. Отец в ярости, но могущественный дядя убеждает его, что ничего страшного. Какие уж аргументы были приведены, я не в курсе, но гнев сменяется на милость, и добро на учебу по профилю “боевой пилот” получено. Кстати, почему отец так хотел, чтобы я учился именно в Гарварде? Это же учебное заведение принадлежит “БП-НордАмерикан”, нашим прямым конкурентам. – я сделал паузу, в ожидании ответа подойдя к бару, быстро нахожу минеральную воду и наливаю себе стакан. Заодно и увидел, что пьет дядя. Джин… Неразбавленный. Да уж, мерзкое пойло.

– Все просто, Макс. В Гарварде училась Джессика Дадли. – дядя снова выпил. Не представляю, как он до сих пор на ногах держится, но голос трезвый. Я бы, наверно, уже ползал под столом…

– Тогда понятно. Он хотел, чтобы я подружился с ней, а затем и женили бы… Мда… Наследница “БП” и наследник “ХД”. – я понемногу тянул воду через трубочку, взятую тут же в баре. – Вот он чего так злился, когда я наотрез отказался поступать в эту шарагу…

На мое высказывание дядя только пожал плечами. Типа, ну чего говорить очевидное.

– Дальше парень с отличием выпускается из Академии и попадает в Третью ударную эскадрилью – элитный отряд, выполняющий роль своеобразного подразделения СБ. – я продолжил прерванный рассказ. – Героическое участие в нескольких операциях, пиар-кампания. Ну как же, наследник корпорации, не какой-нибудь там экономист, а настоящий боевой пилот. Такой же, как и все. Это очень нравится обывателям и снижает градус недовольства, направленного на руководство. Все грамотно и расписано в лучших традициях. – я вздыхаю.

Пиарщики отца постарались на славу… Из меня сделали героя для общества, но я был вечным изгоем в эскадрильи. Мягко говоря, меня не очень любили в армии. Даже сказал бы, ненавидели.

– А потом появилась новость, Питер Грай женился. Двадцать лет был холостяком, со смерти первой жены, а тут вот его окрутила молодая дочка одного из членов Директора. – гляжу на дядю, на его лице не дрогнул ни один мускул. – Случайно встретив на отдыхе. – я с насмешкой глянул на дядю.

Да случайно встретил, случайно женился, случайно разбился первый сын…

– А чрез девять месяцев у новоиспеченной пары родился сын, назвали его в честь деда – Марком. Вот только он не мог наследовать все состояние отца, потому что был жив я. И хоть на территориях корпорации законы устанавливались Советом Директоров, но вот общепринято было, что пост в Правлении наследует старший ребенок. Отца бы просто не поняли, если бы он лишил меня право на наследство, да думаю он и не собирался этого делать. Так? – я подбросил еще дров в камин, пошевелив угли, чтобы они скорее разгорелись.

– Красиво излагаешь. Ну пусть будет так. – могущественный глава Службы безопасности пройдя к креслу сел в него, все так же держа в руках стакан с джином. – Продолжай. – он даже улыбнулся мне.

– Да, собственно, я уже заканчиваю. Где-то через пару месяцев после рождения Марка, Третью ударную передислоцируют на Восточный вал. Самая горячая точка на территории Восточно-Европейского директората. Вылазки “повстанцев”, хотя теперь то я знаю, что они никакие не повстанцы, а как раз-таки наоборот, люди сохранившие свою государственность, и до сих пор не попавшие под власть Совета Корпораций, здесь довольно частое явление. – я сделал глоток из стакана. – и пусть технологически они довольно сильно уступают, но… У этих “повстанцев” есть то, чего боятся корпорации – ракеты. Притом не только те, что могут нести ядерные боеголовки, кстати последние не уничтоженные во времена смуты, когда корпоранты подгребли под себя весь мир, но и зенитные.

– Да? А я и не знал… – дядя почти искренне удивился, но я ни за что не поверю, что глава СБ Восточно-Европейского директората, да-да, не только “ХайДима”, но и всего директората, не в курсе возможностей противника.

– Пусть будет так, это не особо и важно. Главное же было организовать все так, будто бы конвертоплан, пилотом которого числиться наследник, случайно сбился с маршрута и залетев на неподконтрольную корпорации территорию был сбит “повстанцами”. – долгие месяцы в одиночной камере пошли мне на пользу, позволив сложить мозайку. – Почти так и случилось, только вместо мифических повстанцев постарался свой же брат-солдат. Ведомый патрульной пары. Кстати, а что на самом деле с ним случилось? – задаю вопрос, хотя мыслями я в том дне, когда мой конвертоплан был расстрелян моим же напарником.

Мне повезло дважды. Нет, даже трижды. Первый раз, когда при падении я не потерял сознание и смог выбраться из рухнувшей машины, а второй – когда вместо того, чтобы связаться с базой с помощью аварийного передатчика я решил вначале покинуть место крушения.

Надо сказать, очень и очень своевременно, потому что термобарические боеприпасы весьма неприятная штука с радиусом поражения в сотню метров. Я успел отбежать чуть дальше, но все равно словил лицом раскаленный обломок винта, благо небольшой.

Ну и в третий раз мне повезло, когда патруль Уральской республики, осколка некогда огромной страны, все еще оказывающий сопротивление армиям корпорантов, не стал меня расстреливать на месте, а доставил на заставу.

Дальше все было до банального просто. Мне предложили выбор: или я соглашаюсь обучать из пилотов, каким-то образом в руки республиканцев попала партия конвертопланов, или получаю пулю в голову.

Уже тогда я понимал, что Майк сам бы не за что не стал пытаться меня убить. Мы хоть с ним и не были друзьями, но и не конфликтовали. А значит… В общем, я согласился на предложение.

Я не участвовал в боях, просто тренировал пилотов. До того момента, пока на учебный центр не напал отряд корпорантов. До сих пор не понимаю, как они смогли пробраться через сеть постов. Хотя, по мою душу прибыли не обычные солдаты, а элитное подразделение СБ, то самое, что занималось охраной высшего руководства. Но как показывает мой опыт, не только…

Так я и оказался в камере, попутно получив еще одно ранение.

– Тебе это так важно? – на меня смотрел не мой родной дядя, а настоящий глава службы безопасности. Цепкий колючий взгляд, кажется просвечивал меня до последней клеточки, выворачивая наизнанку.

– Да нет, думаю его уже давно нет в живых. – пожимаю плечами, мне и правда не интересно. Достать его я, даже если он жив, шансов нет никаких. – Скажи, отец знает о том, что я жив? – глупо было бы интересоваться, давал ли он санкцию на мое устранение.

Последние годы отношения с отцом у меня складывались не очень, но на то, чтобы устранить меня он бы не пошел ни при каких обстоятеельствах. Так что, за все неприятности, произошедшие со мной, мне стоит благодарить моего любимого дядюшку.

– Нет. Он похоронил тебя. Знаешь, с ним приключился инфаркт. Врачи чудом откачали. – голос безопасника был абсолютно спокоен, он ведь понимает, что я знаю чьих рук дело мои приключения. – Ты мертв для всех, кроме меня. Кстати, как ты понял, что это я отдал команду на твое устранение? – он даже не поморщился, задавая вопрос. – А ведь ты уверен в этом. Я хорошо тебя знаю. Да и отрицать не буду.

– Все просто. Те бойцы, которых ты прислал по мою душу. У них весьма приметная экипировка. – я усмехнулся, глядя в глаза человеку лишившему меня всего. – Только вот никак не могу взять в толк, почему меня притащили сюда, а не ликвидировали на месте. – дядюшка посмотрел на меня, как на идиот. – А хотя нет, понимаю… Запасной вариант. Вдруг с новой семьей отца, или с ним самим что-то случиться. А тут я. Чудесное спасение из застенков злых мятежников. – озвученная мною версия, судя по всему, была правильно. Других причин оставлять меня в живых просто не было.

– Ты всегда был умным мальчиком. Видишь, сам смог все правильно сопоставить. – Ник скривил губы в подобии улыбки. – Говорил я Питеру, что из тебя еще выйдет толк.

– А как ты собирался объяснить мне покушение? – хотя я уже и знаю ответ, но вдруг я ошибаюсь.

– Все просто, я бы тебе рассказал историю, как тебя решил устранить собственный папочка. – очередная усмешка.

Ну да, все как я думал. Прям, как в тех книгах про интриги у престола, что я читал в детстве. Ничто не ново под луной.

– Но почему тогда мы сейчас сидим и разговариваем тут? Что-то пошло не по плану? Или ты так решил со мной попрощаться? И сразу после нашей беседы меня утилизируют, дядя Ники? – обращение я буквально выплюнул сквозь зубы. Даже слюни брызнули.

– Все просто, Максим. Мне понадобился пилот. – ответ дяди был совсем не тем, который я ожидал. – И не просто пилот, а лучший в своем деле. Как не крути, ты не зря окончил Академию с отличием. Да и что уж говорить, твои ученики неплохо погоняли наших бравых боевых летчиков, привыкших бомбить с безопасной высоты невооруженную толпу дикарей. Что опять же говорит о твоем несомненном таланте. И как пилота, и как учителя. Но мне ты нужен в качестве первого.

Я задумался. Зачем дяде может понадобиться пилот, да тут была куча вариантов. Но я? Ведь он не может гарантировать мою лояльность. Нет… Выпускать меня на свободу для него слишком опасно, если мне удастся переговорить с отцом, то о дяде можно будет смело говорить в прошедшем времени. А я ведь смогу…

– Ну что, ты согласен на мое предложение? – Николас прервал мою мыслительную деятельность.

– На какое? – делаю вид что не понял.

– Снова начать летать. – дядя улыбнулся. Он уже знал ответ. После шести месяцев, проведенных в одиночной камере, я бы согласился на что угодно, лишь бы не возвращаться обратно. – Я знал, что ты не откажешь своему любимому дяде. – на какой миг сквозь холод циничного главы СБ промелькнул тот человек, у которого я, сидя на коленях читал сказки вслух. Но мне это лишь показалось. – Пойдем, нас ждут великие дела. – с этими словами, Ник поднялся из кресла, не забыв поставить стакан на стол и направился на выход.

Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Кинув прощальный взгляд на догорающий огонь в камине, я мысленно попрощался с этой комнатой. Вряд ли мне еще когда-либо доведется вновь побывать здесь. А может оно и к лучшему?

Тряхнув головой, я быстрым шагом догнал Ника. Интересно, что на этот раз приготовил для меня “любимый” родственничек…

Глава 3

Коридор… Опять серые металлопластиковые стены. Как же меня раздражает серый цвет вокруг. Особенно после уютного полумрака дядиной комнаты отдыха. Жаль, что не все здание выдержанно в том же стиле. Интересно, а из какого прошлого Ник черпал идеи, когда создавал себе такой уголок посреди царства металла, пластика и стекла.

Странно, что за дверью нас не ждал целый взвод охраны. Что мне стоит сейчас взять, например, и сломать “любимому” дядюшке шею? Хотя… Я скептически окидываю фигуру родственника взглядом.

Не… Дядька у меня ни разу не крупный, я даже помассивнее буду, если на то пошло. И, кажется, у меня даже есть шанс победить его в рукопашной схватке, но это только кажется… На самом деле шансов ровно ноль целых, ноль десятых.

Во-первых, в этом коридоре натыкано камер и скрытых турелей с установленными пулеметами, а возможно уже и поменяли на плазмоганы, столько – сколько не на каждой военной базе в оружейке хранится.

Ну и во-вторых: что, на мой взгляд, даже важнее, чем плазмоганы, это я еще не встречал бойца, способного в одиночку оказать хоть какое-то сопротивление дяди. Пока я не поступил в Академию, он часто лично тренировал меня. Соответственно, нередко у меня была возможность понаблюдать за спаррингами дядьки с охранниками, изучавшими единоборства в обязательном порядке.

О! Дядины бои не отличались особой зрелищностью. Да если честно они совсем не были зрелищны. Ну да, что успеешь рассмотреть за пятнадцать секунд? И это самое большее при том. Скорость, с которой Ник передвигался во время спарринга, была запредельной. Никто из противников ничего не успевал сделать, как уже оказывался на мягких матах, которые устилали спортзал, превращавшийся в один большой ринг.

Так что рисковать жизнью, пытаясь воспользоваться призрачным шансом укокошить дядю за счет эффекта неожиданности – да ну его на фиг. Гарантировано проиграю. Да и ни к чему это.

Учитывая, что похоже мое заключение подошло к концу, и мне обещано, что я вновь окажусь за штурвалом конвертоплана, смогу ощутить непередаваемое чувство единения с небом. Под тобой огромное расстояние до земли и непередаваемое чувство свободы. Есть только ты и необъятный воздушный океан, с которым ведешь борьбу, разрубая потоки ветра стальными лопастями послушной машины.

Насколько я знаю дядю Ники, он всегда держит слово. Точнее не так – если он не собирается держать слова, то он просто не дает его. Так что к его обещанию, что я вновь смогу летать, стоит относится серьезно.

А брюзжу и всякие каверзные мысли гоняю по черепу? Ну так это из-за серых стен вокруг. Давят они на меня. Поскорее бы вырваться на синий простор, подняться над облаками и заглянуть, через поляризованное забрало пилотского шлема, в глаза Солнцу. Поинтересоваться что ль куда мы направляемся? А то этот коридор кажется мне бесконечным.

– И долго мы еще будем топать? – я все же не выдерживаю и нарушаю тишину, перемежаемую лишь топотом наших шагов, гулким эхом разносящихся по пустому коридору.

– А? Что? – такое ощущение, что дядя витал где-то в облаках, абсолютно не контролируя ситуацию вокруг. Блин, надо было все же грохнуть его. Раз уж он мою реплику не сразу услышал, то шанс у меня был…

– Говорю долго мы будем изображать древних землемеров? – повторяю вопрос.

– Нет, уже почти на месте. – Ник огляделся по сторонам, видимо пытаясь сориентироваться. И чего его так торкнуло? Алкоголь подействовал что ли? – Ага! Вот же! Чуть не прошли мимо…

Что-то я начинаю беспокоиться за его психическое здоровье. То из реальности выпадает, то сам с собой разговаривает. Может ну его к черту? Откажусь от предложения…

– Бляха-муха… и кто придумал эту систему… – не понимаю, чего там дядя бормочет, щупая стену.

Стена, как стена. Точно такая же, что и во всем коридоре. На всякий случай я даже подошел к тому месту, что исследует Ник и постучал. Раздался глухой звук, означавший, что это монолит и никаких пустот там просто нет. Даже следов скрытых турелей не наблюдалось. Пожав плечами, я чуть отхожу в сторону и продолжаю наблюдать за действиями сошедшего с ума главы СБ. От сумасшедших вообще желательно держаться подальше.

– Фуф… Ну наконец-то нашел… – с этими словами, дядя Ник, нажал на стену, где-то на уровне своего пояса. И чуть отошел в сторону.

Ох, ни х… себе! Часть монолитной стены размерами два на три метра резко стала выдвигаться вперед. Я с трудом успел выпрыгнуть из, внезапно ставшего узким, коридорчика по пути врезавшись в стоявшего, как раз на траектории моего прыжка дядю, сбивая его с ног.

– Ты че дурной совсем? – блин да как так то… я вроде врезался в него, и по идее, должен был оказаться сверху, но почему-то лежу на полу, больно врезавшемся в лопатки, а дядя уже поднимается, используя в качестве опоры мои многострадальные ребра. – Транспортный лифт первый раз увидел? – бросив на меня уничижительный взгляд, как на недоумка, он принялся отряхивать свои брюки от налипшей пыли, появившейся в коридоре вместе с кабиной транспортного лифта.

При том, судя по тому, что на полу кабины лежал слой сантиметра в полтора, пользовались тайным лифт очень и очень редко. Теперь стали понятны и манипуляции дяди у стены, и его бормотания. Он просто искал запрятанную панель вызова.

– Ну и долго ты собираешься разлеживаться? – голос Ника прозвучал уже изнутри кабинки. Ожидая меня, пока я поднимусь и зайду внутрь, он что-то быстро набирал на небольшой сенсорной панели встроенной в стену. – Ну, в добрый путь! – увидев, что я зашел, он нажал на мигающий зеленым сенсор активации. И ухмыльнулся моей озадаченной физиономии.

Мягкий толчок и кабина начала свое движение обратно в стену, увозя нас из серого коридора. Чего-то мне не хорошо стало… Как только исчез коридор, к горлу подступил комок, а во всем теле стала чувствоваться необычайная легкость. Так бывает когда…

Меня чуть было не накрыл приступ паники. Потому что ощущения мне были до ужаса знакомы, как-никак я пилот. И такие симптомы возникают обычно во время свободного падения! Выпустите меня немедленно!

Если б не дядя, с усмешкой наблюдающий за мной, то я бы, наверно, принялся кидаться на стены и судорожно бить по сенсору в попытках затормозить лифт. А кому понравиться падать с ускорением в один «g», запертым в консервной банке, да еще и с высоты больше сотни метров… То-то и оно, что никому…

Но видя, как невозмутимо улыбается Ник произведенному эффекту, сумел взять себя в руки. Вряд ли бы он стал отправлять меня на тот свет вместе с собой. Чего-чего, но вот суицид это не к нему. Кого другого это да… Но свою жизнь излишнему риску дядя никогда не подвергал. Конечно, что-то могло измениться за то время, которое мы не виделись, но вряд ли настолько сильно.

– Макс, с тобой все хорошо? – участливый тон дяди доносился будто сквозь вату, а перед глазами стояла темнота. Светильники что ли перегорели? Или я ошибся, и мой «любимый» дядюшка все же таким оригинальным способом отправился на тот свет. – Черт, похоже, перегрузку не выдержал. – Его стальные пальцы, быстро пробежавшись по руке, сжались на запястье.

Ай! Больно! Такое ощущение, что мою руку зажали в тисках и медленно сдавливают. Но видимо именно боль послужила тем импульсом, который заставил меня открыть, в конце концов, глаза.

Обнаружил я себя лежащим на полу в незнакомом помещении. Судя по затекшим мышцам, лежу я довольно давно. А почему я не помню, как оказался здесь? Надо мной склонился дядя Ники, и взгляд у него весьма озадачен, вперемешку с беспокойством…

– Слава богу, очнулся. Я уже думал, что тебя придется тащить обратно и определять в медблок. – Ник облегченно выдохнул, и, подав руку, помог мне подняться на ноги. – Кажется, все гораздо печальнее, чем я думал. – пробормотал он себе под нос, уже отвернувшись от меня и шагая куда-то в сторону.

– Что? – решил я уточнить повод для печали, но дядя уже отошел и не услышал моего вопроса, а может, не захотел отвечать.

Я же наконец смог оглядеться по сторонам. Хм… Интересно, где это мы? Освещения практически не было. Пара тусклых красных ламп, да фонарик, незнамо как оказавшийся у Ника в руках, с помощью которого, он что-то искал у стены. Обычной такой стены – кирпичной…

Находились мы на большой платформе, даже на первый взгляд сильно запущенной и не видавшей уборочных дроидов лет этак с сотню… Куда же притащил меня неугомонный дядя? Судя по тому, что лифт вез нас вниз, мы сейчас либо в подвале башни «ХайДрим», либо, меня увезли совсем далеко от дома, пока я находился без сознания. Вот еще вопрос – какого х… я был в отключке?

Мда, надеюсь, что ответы я узнаю в скором времени, ну а пока немного пройдусь. Тело было совсем деревянным, и первые шаги мне удалось совершить не сразу, а лишь основательно разогревшись приседаниями и тряской всех частей тела.

Откуда-то тянуло холодом и сырость. Зябко подернув плечами, я продолжил маятниковую прогулку, на небольшом пятачке, куда попадал свет красных ламп. Отвлекать дядю от его занятия я не стал по простой причине – уже убедился, что он просто так ничего не делает. Вот найдет, тогда и задам свои вопросы.

В голове мелькнула, уже не в первый раз, что здесь ведь нет охраны, а значит можно попробовать убежать. Единственный вопрос – куда? О катакомбах под городом ходили разные легенды… Как бы мне не хотелось себя обмануть, но я понял куда мы попали – старые подземелья оставшиеся еще со времен до Большой смуты.

С того места, где мелькал тонкий луч фонарика, раздалось чертыханье дяди, какой-то грохот, и почти сразу за этим гудение, похожее на работу древних двигателей. О которых я знал немного, но по крайней мере, видел и слышал в бытность свою инструктором Учебного центра Уральской республики.

Хм… Меня прострелила внезапная мысль – во время моего пребывания на территориях, контролируемых так называемыми «повстанцами», я научился делать многое из того, чего не преподавалось ни в Академии. Например маскироваться в условиях дикой местности. Или навыки выживания в отрыве от цивилизации. Да даже изготовлению простейшего оружия из подручных материалов…

Вот и сейчас, слыша звук двигателя, я смог понять, что это работает древний генератор электрического тока. В корпорациях, таких не использовали неизвестно с каких времен. Имелись другие, более надежные, компактные, а главное более мощные источники энергии. Откуда здесь взялась эта рухлядь непонятно. Это как раз за Восточным валом было обыденным делом, виду того, что корпоранты старались всеми силами не допустить того, чтобы в руки противника попало высокотехнологичное оборудование.

Вот и приходилось республиканцам выходить из положения, используя устаревшие дизеля, мощности которых едва хватало на то, чтобы обеспечивать минимальные потребности на освещение. Отапливались учебные и жилые корпуса с помощью совсем уж допотопных дров и каменного угля. На территории, контролируемой корпорациями, уже наверно и не вспомнят о таком топливе.