Текст книги "Бог-Император"

Автор книги: Михаил Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 13. ПРИЕМ У ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА

Еще издали показался вздымавшийся в золотистых лучах среди островков жилых кварталов массив стеклянных сверкающих скал – исполинский дворец наместника Бога-Императора на земле.

Экипажи приземлялись возле него непрерывно. Между машинами точно так же безостановочно метались юркие роботы. К Сергею, как и к остальным, подлетели, сверили, проводили к горящей колонне, одной из многих, словно прожектор цветного света устремленной ввысь. И показали, в какой стороне собираются гости…

Сергей вышел прямо в зал. И сразу попал в гущу толпы, медленно куда-то перемещавшейся. Зажатый телами, он двинулся вперед. Некоторое время спустя он разглядел, сколь огромно это помещение. К тому времени единый людской поток разлился на множество ручейков: гости разбредались по сторонам, поэтому стало свободнее.

Обернувшись, Волков понял, что в зал попал прямо через одну из колонн, которые поддерживали купол свода. Да свода ли? Высоко над головой переливалось голубовато-жемчужное марево, сквозь которое, словно кольца цветного дыма, лилось концентрическими оранжевыми кругами сиянье нерезкого солнца. Сергей еще раз оглянулся на колонну, откуда вышел. Танцующая тень внутри расплывалась, теряла конкретность абриса, все было рассчитано на немедленный эффект, как и танец ароматов вокруг, пронизывающих воздух и бодрящих, словно легкий наркотик…

Казалось, здесь сам воздух под торжественную музыку буквально сиял, пронизывал зал и толпы людей: стоящих, беседующих и тихо передвигающихся в медленном танце, что вносило определенный порядок в это огромное скопление ожидавших приема гостей. А в казавшихся прозрачными, как стекло, колоннах, тут и там разбросанных по всему залу, плясал цветной огонь, словно танец мистических саламандр…

Неожиданно кто-то подхватил его под руку. Сергей оглянулся – это был Илья.

– Пойдем, тебе надо быть ближе к алтарю.

Илья ловко проводил его между группками беседующих людей. На ходу здоровался, кивал, издали приветственно махал кому-то рукой. Илью знали, и Сергей ловил на себе любопытные взгляды. Какой-то низкорослый толстяк, еще больше раздутый от оранжевых мехов, подлетел к ним, пытаясь что-то сказать, но Илья отмахнулся, внезапно заторопившись.

Наконец они остановились.

– Стой здесь, – сказал Илья, – чтобы я знал, где тебя найти, если ты мне срочно понадобишься.

Люди вокруг зашевелились, взгляды обратились к Сергею.

– Я ненадолго, – пообещал Илья.

– Возвращение из мертвых? – услышал Сергей за спиной женский голос. – Я думала, что уже не дождусь моего леопарда.

– Да?.. – Сергей не знал, что сказать незнакомке.

– Почему ты сразу не навестил свою кошечку?

Высокая брюнетка, стоявшая перед ним, улыбалась спокойной улыбкой вполне красивой женщины. Хотя она сейчас беседовала с Сергеем, но чувствовалось, что она улыбается сразу всем, как бы любезно предоставляя каждому право полюбоваться совершенством своего тела, гладких плеч, открытой груди и спины. В ней не только не было заметно и тени кокетства, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком победительно демонстрируемую красоту.

Ее спокойный вид удивительно не соответствовал игривым словам.

– Я, право же… – начал Сергей.

– Или ты всерьез хочешь огорчить меня. Я слышала, что Ланскую взял Император? – внезапно переменила она тему. – Это ей за жадность: нельзя же все под себя грести.

Сергей сжал зубы.

– Зачем меня сюда пригласили? – спросил он, решив просто плыть по течению.

– Ну, если вспомнить, кем ты был каких-то десять лет назад…

– Я не тот, – твердо произнес Сергей.

– …то сейчас ты еще более интересен, – закончила она свою фразу. – Ну и как она в постели, лучше меня? Волков пожал плечами:

– Я не помню вас. Год назад я потерял память.

– Ах, бедняжка, – сказала она, и лицо ее приняло жалостливое выражение. – Так ты не помнишь свою Катеньку?

Ее лицо вновь изменило выражение, отобразив удивление и досаду.

– Так вот почему Ланская так засуетилась! А я – то дура!.. Упустить такое! Что ж, так даже интереснее: меня зовут Екатерина Малинина, для тебя – Катенька. Мужа моего тоже не помнишь?

– Нет.

– Валентин Малинин, философ и писатель. Недавно он еще одну несъедобную книгу родил.

– Несъедобную?

– А кто ее читать будет, кроме заплесневелых академиков? «Бог-Император как мистический факт», хорошо хоть название запомнила… Ах! Я начинаю понимать! – вдруг воскликнула она. Так это же меняет дело!

– Что меняет?

– Теперь понятно!..

– Что?

– Ты хоть о паломничестве помнишь?

– Об этом мне только и говорят.

– Тогда, скорее всего, ты тоже пойдешь.

– Почему?

– Почему, почему… Не знаю. А иначе зачем тебя сюда пригласили? Так вот, мой муж тоже идет. А я тут сейчас вот подумала и придумала, что мужа бросать нехорошо. Я тоже с вами пойду.

– Да? А как же жребий?

– Добровольцы, как ты знаешь, обходятся без жребия.

– Я не знаю.

– Да, забавно. Ну, так знай: мы отправляемся вместе.

– Прекрасно! Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Благодарю.

– Мне тебя ждать вечером? – томно произнесла Катенька.

– Нет, я очень устал.

– Тогда, когда все кончится, спокойной тебе ночи. А я сегодня буду мечтать. Ты знаешь о чем.

– Не знаю.

– Узнаешь еще, мой милый. И она отошла.

– Что за красавица! – немедленно услышал Сергей. Ему показалось, Катенька тоже услышала, но даже не дрогнула.

Сергей повернулся. Говорил невысокий мужчина, криво усмехающийся тонким, словно прорезанным ртом.

– С кем имею?..

– О! Я слышал об этом ловком ходе.

– Вы имеете в виду?..

– Да, вашу уловку насчет потери памяти. По-моему, это слишком: поменять личность уже достаточно. Потеря памяти – несколько… А впрочем, с дураками лучше использовать идиотские ходы.

– Так с кем я имею честь?..

– Главное, последовательность. Вы имеете честь беседовать с Кириллом Исаевым. Я говорю, какая красавица! Лично я предпочитаю женщин пожарче, но и в этой ледышке что-то есть: она сверкает, словно под солнцем айсберг. Который, впрочем, может и раздавить. Или заморозить. Но я отвлекся. Раз вы ничего не помните, представляю вам и мою жену Маргариту.

Я повернулся:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, Коля, – улыбнулась Сергею высокая, почти одного роста с мужем, смуглая женщина. Ее хорошенькая, с чуть черневшими усиками верхняя губка мило дрогнула, силясь удержать смех, но не смогла.

– Какой ты смешной, Коленька. Нет, ты сейчас самый таинственный человек в Империи. Ты что, как мой муж решил посвятить себя революционной борьбе за ниспровержение кошмарного строя? Или хочешь вернуть престол?

Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, даже недостатки ее – несколько длинный нос и легкая косина – казались ее особенною, присущей только ей красотой. Было приятно смотреть на эту полную здоровья и живости хорошенькую брюнетку.

– Марго! – вмешался ее муж. – Это не Николай, а Сергей, сколько тебе говорить. Кроме того, он ничего не помнит, поэтому изволь соблюдать приличия.

– Как интересно! – сказала она, и губка ее вновь дрогнула от сдерживаемого смеха. – Это так романтично. Значит, нам придется узнавать друг друга заново?

– Не болтай лишнего, Марго.

– Не буду, – сказала она и чинно спросила: – Будете возглавлять нашу экспедицию?

– Тебе же объяснили, что Сергей Владимирович ничего не помнит и не знает, – вновь вмешался муж. Было заметно, что жена превратилась для него в игривое дитя, а сам революционер – в няньку. Роли им, впрочем, нравились. – Это она о паломничестве. Полагают, что вы будете нашим проводником.

– Интересно. Я так понимаю, что все уже решено. А вы не едете? – спросил Сергей.

– А как же! – первой успела ответить Маргарита. – Разве мой муж упустит счастливый случай разделаться с Богом?

– А вы?

– Я? Куда же он без меня?

Она легко взглянула на Сергея, и насмешливая улыбка тронула ее губы:

– Посмотри на него, он же пропадет один среди диких зверей.

В этот момент Кирилл Исаев был уже достаточно далеко, чтобы слышать сказанное, да и смотрел совершенно в другую сторону. Он был занят беседой с человеком среднего роста, курчавым и светлым, с ярко-голубыми глазами. Как и большинству здесь, на вид тому было лет тридцать. Он был серьезен, но рот его странно изгибался, являя миру как бы две полуулыбки, что в соединении с твердым, наглым, умным взглядом составляло впечатление такое, что нельзя было не обратить на него внимания.

– Он тоже едет, – сказала Марго, кивая на собеседника мужа, заметившего их внимание, но не показывавшего явно вида.

– Будет нашим телохранителем, – пояснила Марго.

– Тут что, все присутствующие намерены идти в это паломничество?

– Нет, просто все концентрируются вокруг вас. Вы знаменитость и наша надежда.

– Что вы имеете в виду?

– Считается, что у тех, кто выжил на Уране, очень, высокий коэффициент выживаемости.

– Я должен быть польщен?

– Это уже ваше дело.

Разом, словно из воздуха, возник Илья.

– Привет, Марго. Познакомились?

– Да. – Ее губки вновь расплылись в улыбке. – Очень романтичное знакомство. Мы тут как раз говорили о Семене Кочетове.

– Да, да, для нас очень полезная кандидатура. Мне кажется, в этот раз будут одни добровольцы, – добавил Илья.

– О! Ты тоже идешь? – воскликнула Марго.

– Да. – Он посмотрел на Сергея и добавил, словно оправдываясь: – Хочу узнать, что стало с отцом.

– А как же наследственная должность? – спросил Сергей. – Оставишь пустой?

– Свято место пусто не бывает. Тем более "у меня есть какой-то троюродный брат из долгоживущих. Его и пристроят.

Между тем воздух в зале словно сгустился, и от этого цвета стали ярче. Высоко-высоко над головами, нарушая все мыслимые законы перспективы, возникла и стала медленно опускаться дисковая платформа, на которой спокойно и величаво застыла фигура человека. Эффект был поразительный! Человек, его одежда, лицо – суровое, умудренное опытом, бесконечно доброе лицо мудреца! отца! патриарха! – все было видно так ясно, как будто золотой диск, на котором стоял Император, был совсем рядом.

Зрелище завораживало, притягивало. Чем ближе опускалась платформа, тем больше вырастал Правитель. Правитель, Император, Бог! Отец всех людей! Он становился все больше и больше, но, когда диск, звякнув, улегся на отмеченное красочной линией место, оказалось, что рост Бога-Императора под стать залу – метров тридцать-тридцать пять, определил Сергей на глаз. Вдруг огромные губы шевельнулись. Волков уже приготовился к громогласным звукам, но ощущение было такое, словно говорил человек, находящийся не более чем в метре от него.

Сергей не разобрал слов Бога, но закричал вместе со всеми: напряженные шеи, восторженные взгляды! И где-то совсем глубоко шевельнулось сомнение… странное несоответствие: всеобщий запал воодушевления, визжащая от радости Марго, вопли революционера-мужа, потрясающий вскинутой рукой Илья!..

Внезапно наступила тишина. Бог-Император улыбнулся, глаза его ярко засияли, и Сергей погрузился в отеческую ауру, удостоился личной беседы с Богом-Правителем!

– Очень рад тебя видеть! – сказал Бог-Император. Бог совсем рядом, благородный лоб, морщины, избороздившие чело, умудренные долгой жизнью глаза – величественный! Отец народов! Владыка Империи! – Рад побеседовать с тобой!

Глава 14. СИЯТЕЛЬНЫЙ ПРЕМЬЕР-МИНИСТР

– Рад побеседовать с тобой. Я вижу, ты огорчен. Могу сказать только одно: если любишь – борись. В жизни вообще очень мало хорошего, да и то немногое приобретает ценность только после борьбы. Ты дышишь, но не ценишь этого, а попробуй лиши тебя воздуха! Ты был близок с Леной и не ценил этого, а вот сейчас готов идти за ней на край света.

– Но почему?..

– Я не мог иначе. Придет пора, ты все поймешь и еще будешь с тоской вспоминать время, когда мог дышать свободно…

– Я не понимаю…

– Потом поймешь. И возблагодаришь. А пока благословляю тебя на подвиг.

– Я пришел сюда ради Николая.

– Знаю. А вот можешь ли ты знать, где найдешь, а где потеряешь? Иди навстречу Судьбе. Прощай.

Император величественно удаляется. Сергей заметил, что многие вокруг еще продолжали беседу… сами с собой? с Богом? Все, каждый в зале восторженно шепчут что-то неслышное окружающим…

– Уф! – отдуваясь, говорит рядом Илья. – Сколько раз это уже со мной случалось, а все никак не привыкну. Господь обещал уладить мои проблемы с оставляемой должностью. Я, честно говоря, беспокоился. А ты о чем с ним говорил? Впрочем, молчу, тайна исповеди…

Однако стало значительно свободнее. Люди, сбросившие с плеч тяжесть ожидания, повеселели.

– Давайте выпьем, – с бокалом обратился к ним с Ильей Исаев, который подошел вместе со спокойно и твердо улыбающимся Кочетовым. Впрочем, за ними подходили другие, так что Сергей немедленно стал центром своеобразного островка, на который суетливо накатывались людские волны.

Откуда-то вмиг возникли столики, кресла, и все стали рассаживаться.

– Сомнений нет, – поднимая бокал, сказал Исаев. – Император дал добро. И вот что я могу сказать, друзья и возможные соратники: до чего же подл человек! Вот возьмите меня, получил одобрение у Создателя на борьбу с мироустройством и рад. Я жизнь готов отдать, чтобы уничтожить Господа нашего Бога-Императора, а Он одобрил, и я готов просто расплакаться.

– Интересно, а что было сказано вам? – спросил Сергей у Кочетова. Но тот посмотрел на Волкова своими холодными ясными глазами и вдруг усмехнулся:

– Позвольте, это останется между мной и Им.

– А мне Император сказал, что поедут восемь человек, в том числе какой-то майор Михайлов, – раздался чистый голос Екатерины Малининой.

Она вела мужчину, видимо мужа, а говорила сразу со всеми, смотря поверх голов, чтобы не смущать кого-либо взглядом, вздумай этот кто-то именно в данный момент любоваться ею.

– Мой муж, Валентин Малинин, – представила она, вероятно, только Сергею своего известного мужа, тот кивнул, сел в кресло, взял первый попавшийся бокал и внимательно стал рассматривать его содержимое на свет.

– Михайлов, – продолжала Катенька, – это полицейский, и что он будет делать, не знаю. Кто-нибудь с ним знаком?

Сергей решил промолчать.

– Что вы об этом думаете? – Малинин-муж закончил изучение бокала и теперь рассматривал Сергея.

– Повторите, пожалуйста, я отвлекся.

– Я сказал, что Императора нет, и никогда не было. Что вы думаете об этом? – повторил академик и еще более внимательно вгляделся в Сергея.

– А как же совсем тут недавно?..

– Не смешите, это просто спецэффекты. Если вас интересует, я могу объяснить, как все устроено: немножко наркотика, немножко волновой психотерапии, немножко самовнушения… Знаете, что мне только что сказал Император?

– Нет.

– Император сказал, что он тоже агностик и что за всем этим коловращением – он, разумеется, говорил о себе – стоит каждый из нас.

– Что он имел в виду? – уточнил Волков.

– Что имел, то и сказал. Мол, неизвестно, кто создал этом мир: Он, Бог-Император, или каждый из нас.

– Он не верит в познаваемость мира? Тогда как же Он создал Империю?

Сергей разговаривал с новым знакомым довольно рассеянно – все его внимание было сейчас привлечено к залу, ставшему вогнутым, словно дно чаши. Волков оказался на своем месте, будто на вершине холма, с которого все хорошо видно. Потолок, арки которого только угадывались по остриям декоративных капителей, исчез высоко в полумраке расширяющейся залы. Над головами, словно живые змеи, мелькали длинные ленты светильников, на самом верху сквозь ажурные нервюры засверкали первые звезды, а следом появился узкий полумесяц луны. В зал продолжают вливаться толпы людей – сначала одетых в должностные мундиры, затем людской поток расцветился цветочным вкраплением воздушных женских нарядов. Мягкий, глухой, дробный говор гостей все слышнее вплетается в насыщенную музыкой и ароматами атмосферу огромного, продолжающегося расширяться помещения.

– …и что удивительно, Бог-Император сразу согласился, что его нет, что он просто настоящий продукт коллективного творчества подданных Империи и существует только благодаря этой всеобщей вере. Понимаете, – лошадиная физиономия Малинина увлеченно приблизилась к Сергею, – Император утверждает, что, будучи агностиком, не может понять, как Он, опираясь на отражения, а не сами объекты, сумел сотворить столько миров. Он, видите ли, еще не решил, кто менее реален: Он как творец мира или мы как творцы Бога. Каково! Ничего, ничего, – продолжил Малинин, откинувшись на спинку кресла, – когда мы доберемся до замка, я ему покажу существование.

– Кто такой этот Кочетов? – решив, что монолог ученого можно считать оконченным, спросил его Сергей.

– Кочетов? Небезынтересная личность. Вы знаете, вынырнул откуда-то несколько лет назад, долгоживущий, но без смысла. Нет хуже ничего, чем долго жить и не видеть в этом смысла. Посмотрите, даже Катька и та находит смысл хотя бы в собственном совершенстве. Нарциссизм – чем не смысл? Про ниспровергателя строя я не говорю, с ним все ясно. Илья находит смысл в самом процессе проживания. А вот Семен Кочетов лишен идеи. И чем-то, знаете ли, обижен. Своеобразный огромный запас заключенных в темницу сил. Он старается быть первым во всем, что так или иначе интересует других, а его самого не интересует. В итоге он проигрывает вдвойне: и за себя, и за других. Сам он этого не понимает. Вот мы идем в экспедицию, и он решил пойти. И будет лучше других. А спросите его для чего, не ответит.

К ним подошла Екатерина Малинина, послушала мужа и, не меняя приветливого выражения лица, стала вглядываться в зал. Незаметно для себя она прижалась к плечу Сергея теплым бедром, а рукой оперлась на его плечо. У нее это получилось так естественно, словно это было неким природным явлением. Муж, слегка отодвинув ее, дабы не загораживала собеседника, продолжал развивать мысль.

Сергей вздрогнул и сделал движение, удивительно совпавшее с невольным движением всего зала, всех людей, забравший внимание присутствующих чистый звонкий аккорд пронесся, подобно вздоху тяжелого древнего колокола. Недалеко от места, где в начале вечера был вход, точно посередине между спиральным бассейном и группой цветочных фонтанов, на возвышенности, откуда пурпурной лентой стекала пологая лестница, возник и тут же рассеялся молочно-голубой столб света. Вице-премьер с супругой, улыбаясь, оглядывали людское море под ногами, рев приветствий, непринужденное и вольное, согласно, впрочем, этикету, изъявление восторгов… все усиливающихся по мере сокращения расстояния между символом Власти и подданными.

Лестница, закончившись, плавно переходила в живой коридор, образованный восторженной толпой. Змеи светильников, устремившиеся к месту встречи, свились в клубки и плыли над головами главы правительства и его супруги, словно живые нимбы, излучая нерезкий серебристый свет. Величественный, худощавый, весь в черно-белом, Президент медленно вел супругу, однако, что удивило Сергея, вдруг оказался рядом, в светлом круге, выхватившем из полумрака их троих.

– Очень рад, господин Волков, наконец, встретиться. Мария, это Сергей Владимирович Волков, наш скромный герой. Познакомьтесь, моя супруга Мария Ильинична.

– Представьте себе, вопиющий случай! Впервые в истории, насколько нам известно, человека заточают прямо в замке Бога-Императора. И так неожиданно! Но вы нас понимаете. Мы знаем, вы тоже принимаете участие в судьбе Елены Ланской. Кто бы мог подумать! – говорила Мария Ильинична, скорбно покачивая головой.

– Друг мой! – обратилась она к мужу. – Может, нам стоит?..

– Действительно, Сергей Владимирович, давайте отойдем в сторонку, не будем мешать людям, – сказал, мягко улыбаясь, Премьер-министр, и только тут Сергей замечает, как по живому коридору все еще двигается сиятельная пара, раскланиваясь с верноподданными, удаляется в сиянии огней, а настоящий Премьер-министр с натуральной супругой стоят подле, и вокруг все сгущаются тени, и только они втроем движутся в окружении серебристого сияния, отделяющего их от суетного окружающего мира. Сергей видит, как какой-то мужчина, развлекающий веселой болтовней двух хорошеньких женщин, резко поворачивается с пустыми бокалами и сейчас пойдет прямо на них, неминуемо приводящий к столкновению, но он вдруг запинается и обходит светлую границу, так и не отобразив ни в лице, ни в глазах ни малейшего беспокойства или удивления.

– Я могу быть с вами откровенным? – между тем спросил Премьер.

– Разумеется.

– Я не ждал другого ответа. Вы, наверное, теряетесь в догадках, почему вас пригласили на прием?

– Да, признаться, мне не совсем все понятно. Единственная моя догадка связана только с внешним сходством с неким известным вам лицом.

– Как жаль, что Николай не смог дожить до этого дня. Мы так надеялись, мы так его любили, – вмешалась Мария Ильинична.

– Значит, нами движут одни и те же побуждения? – поинтересовался Сергей.

– Ну конечно, – горячо заверил его Кравцов. – Ведь в этом деле очень много неясного. Я имею в виду убийство моего двоюродного брата, отца Николая. Но решающее значение здесь имеют только факты, да и закон, который должен быть один для всех. Мы не могли идти на поводу собственных сомнений. Давайте присядем, – прервал он себя. – Вот, хотя бы сюда. – Он указал на маленький столик, уставленный бокалами с напитками, вокруг которого три кресла.

Сергей видел, что, несмотря на яркую освещенность, их столик не привлекал внимания затененных людей-силуэтов, и он решил не обращать внимания на антураж.

– Сергей Владимирович! Может, у вас есть какие-нибудь вопросы?

Волков посмотрел на доброжелательного и невозмутимого Премьера, осторожно пригубливающего бокал.

– До сегодняшнего дня единственная причина моего присутствия здесь состояла в желании узнать правду об убийстве отца Николая. Я и сейчас намерен полностью реабилитировать его честное имя. Я хочу найти настоящего убийцу.

– Вы сказали, «до сегодняшнего дня», – вмешалась Мария Ильинична. – Что-нибудь изменилось?

– Как же?.. Похитили твою знакомую. И следы ведут во дворец Бога-Императора.

– Да, это прискорбный факт, – согласился Кравцов.

– И только?!

– Господин Волков, чтобы исключить между нами малейшие недоговоренности, я тоже хочу отметить, что мы – творения Бога-Императора. Поэтому вопрос о свободе воли приобретает не только практическое, но и политическое значение. Является ли каждый из нас вещью Бога, вещью, обреченной на произвол, будем говорить так, или существуют какие-то высшие законы, которым подчиняется и Император? Вот что должно нас интересовать.

– Но как это связано с похищением Лены? Вы тоже думаете, что ее исчезновение и гибель вашего брата как-то связаны?

– Разумеется.

– Мне кажется, это прямое вмешательство Бога-Императора в нашу жизнь. Может быть, такого рода вмешательства происходят постоянно? Может, вся наша жизнь находится в руках Бога? Никто не знает точно.

Он, прищурившись, смотрел в зал. Потом взглянул на жену, на Сергея – колебание возникло и сразу исчезло на его лице.

– Вы знаете, – сказал он, – существует множество теорий, которые отрицают факт его присутствия здесь. Более того, некоторые утверждают, что под видом Бога-Императора государством давно уже управляет некая тайная организация. Все это, как вы понимаете, ересь. Бездоказательная ересь. И лишь одно объединяет все эти теории. Догадываетесь, что именно?

– Нет.

– Не существует прямых твердых доказательств верности того или иного учения. Вот для чего вы и понадобились.

– Я по-прежнему не вижу связи.

– Вы должны возглавить экспедицию в замок Бога-Императора, разобраться во всем и вернуться. Никто, кроме вас, не способен на такое, ни у кого другого нет даже шанса. До замка не так трудно добраться, но вернуться еще никто не смог. Если нами правит Бог, то этого шанса не имеете и вы. Если существует группа людей, загадочная тайная структура, то вы сможете выбраться.

– Но я могу не захотеть никуда идти.

– Можете, но пойдете.

– Почему? Никто не способен меня убедить что-либо сделать, а тем более заставить.

– Да, заставить не сможет. Но вы пойдете. К этому выводу я пришел сугубо логическим путем. Сергей промолчал, ожидая разъяснений.

– Я рассуждал так: если вы, Волков Сергей Владимирович, готовы рискнуть всем ради чести умершего друга, то уж ради своей знакомой Елены Ланской тем более. Да, мы осведомлены о ваших взаимоотношениях. И не возражайте, – протестующе махнул он рукой. – В побудительных мотивах отдельного человека мы пока разбираемся. К тому же есть еще довод в пользу вашего участия в экспедиции.

– Какой?

– Вы не можете не понимать, что в Империи очень мало сил, которые с легкостью могут убирать Премьер-министра и почти мгновенно перебрасывать достаточно известную в Империи личность в замок Бога-Императора. Пора нам разобраться в силах, которые управляют нашим миром. Пора нам перестать быть марионетками в чужих руках. Вот для чего нужны вы и ваша исключительная невероятная живучесть.

Сергей посмотрел на Кравцова, на его тактично отсутствующую супругу, на погруженное в сиреневый полумрак мельтешение призрачных теней, сгущавших сумрак своего бытия радостью, удовольствием, восторгом – многим, чем одаривал сегодня столь превосходный прием, на котором везде – зримо и незримо – присутствовал Премьер-министр.

Волков почувствовал, как все в нем напряглось, когда они поднялись и стали вежливо и, возможно, навсегда прощаться. Он подумал о навязанном ему путешествии, об убийцах, о тайной секте, о Боге, о философе Малинине, отрицавшем Бога и надеявшемся найти Его, о полицейском Викторе Михайлове, который хочет его смерти, о любящей весь мир, себя и все-таки глубоко равнодушной ко всему Катеньке Малининой, о ненавидящем власть и порядок Кирилле Исаеве и о Семене Кочетове, который ненавидит всех, потому что не знает, зачем живет. А еще он подумал о Николае, своем друге, десять лет назад попавшем в центр ядовитого клубка интриг и страстей, и о Лене, ради которой он, конечно же, совершит это путешествие.