Текст книги "Страсти по власти: от Ленина до Путина"

Автор книги: Михаил Пазин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Догадываетесь, кто это сделал? Верно, уральские братки Свердлова из руководимого им в прошлом БОНВ. Несомненно, это была единая акция по уничтожению «бывшей императорской своры», причем осуществленная с присущим свердловцам зверством. Их выдал почерк, да и действующие лица были те же – из числа бандитской группы Свердлова. Двенадцатого июля 1918 года в Екатеринбург вернулся из Москвы член Уралсовета Филипп Голощекин, проинструктированный Свердловым. В тот же день в столице Урала собрался Уральский совет, где было принято к исполнению указание председателя ВЦИК. При этом председатель Уралсовета Белобородов постоянно сносился со Свердловым шифрованными телеграммами, сообщая о ходе акции. Получив донесение о том, что акция прошла успешно, вечером 18 июля на заседании СНК в Кремле под председательством Ленина Свердлов сказал: «Я должен заявить следующее. Из Екатеринбурга получено сообщение о том, что по постановлению Уральского областного совета там расстрелян бывший царь Николай Романов… Заседавший сегодня Президиум ВЦИК постановил: решение и действия Уральского совета признать правильными». И никто из Совета народных комиссаров, в том числе и Ленин, не поинтересовался у Свердлова: за что и почему? Лев Троцкий, вернувшийся несколько позже с фронта, узнал от Свердлова, что царскую семью уничтожили. «Как, всех?» – удивился Троцкий. «Да, мы с Ильичем посоветовались и решили. А что?» – настороженно спросил Свердлов. – «Да ничего». Как известно, Троцкий планировал привезти Николая Романова в Москву и устроить над ним публичный суд, блеснув на процессе своим красноречием в качестве обвинителя. Не получилось…

Свердлов врал, что ВЦИК одобрил действия Уралсовета: из сохранившихся документов следует, что в тот день заседания ВЦИКа не было. Свердлов все решал единолично. Белогвардейский агент В. Н. Орлов, действовавший в то время в ЧК, вспоминал: «В июле 1918 года… посыльный принес телеграмму, адресованную Дзержинскому, который находился рядом со мной. Он быстро прочитал ее, побледнел как смерть, вскочил на ноги и, воскликнув: “Они опять действуют, не посоветовавшись со мной!”, бросился из комнаты. Что случилось? Вся ЧК была взбудоражена… Дзержинский поспешил в Кремль… На следующий день мы узнали новость. Императорская семья была расстреляна без ведома ЧК! Самостоятельно по указанию Свердлова… По общему мнению, сложившемуся в ЧК, в Революционном трибунале и Кремле, решение об убийстве было принято и реализовано властью Свердлова. Он осуществил подготовку втайне от товарищей и только после казни поставил их свершимся фактом». Несомненно, Орлов был весьма осведомленным товарищем, раз работал вместе с Дзержинским, и ему верить можно. Подумать только: бывшего царя расстреляли без ведома ЧК! Но раз Свердлов курировал чекистов, он мог принять решение об этом самостоятельно.

Почему сам, если ВЦИК был совещательным органом? Это объяснил Владимир Ильич. Открывая VIII съезд партии, он заявил: «Для всей партии в целом и для всей Советской республики Яков Михайлович Свердлов был главнейшим организатором… Я не в состоянии даже на сотую доли заменить его, потому что в этой работе мы вынуждены всецело полагаться и имели полное основание полагаться на тов. Свердлова, который сплошь и рядом выносил единоличные решения ». Вот как: Ленин дал Свердлову карт-бланш на принятие самостоятельных решений, безраздельно доверяя ему.

А зря…

Получив из рук Ленина почти безраздельную власть, Свердлов явно стремился к своему полному господству над страной.

Начались странные покушения на Ленина…

Покушение на Ленина

Нет, не то чтобы странные: покушений на Ленина как раз хватало; у него было много врагов – от монархистов и белогвардейцев до эсеров и братьев-большевиков. Мотивы у всех были разные. Одни взъелись на Ленина за расстрел царской семьи; другие полагали, что если ликвидировать Ленина, то дело «белых» сразу же победит; эсеры и часть большевиков были недовольны заключением Брестского мира, считая его предательством Революции; иные же были просто шокированы крушением старого, привычного для них быта. Все это было объяснимо и ответ на вопрос «За что?» лежал на поверхности. Однако одно покушение на Владимира Ильича не вписывается ни в какие каноны и до сих пор вызывает недоуменные вопросы.

Для того чтобы показать, что это именно так, кратко напомним о покушениях, которые предшествовали последнему, случившемуся 30 августа 1918 года.

Итак, декабрь 1917 года, Смольный. К секретарше Совнаркома приходит молодой человек в студенческой форме, просит провести его к Ленину и заявляет, что привез ему письмо от товарища Артема (украинского большевика). Хотя студент не внушал ей доверия, секретарша пропустила его к вождю. Когда тот вышел от Ленина, Владимир Ильич распорядился накормить его, выдать единовременное пособие и устроить на работу. Через некоторое время студент снова пришел в приемную и заявил, что не успел как следует рассмотреть Ленина, и опять попросил пропустить его к нему. Когда неизвестного задержали, у него за отворотом шинели нашли револьвер со взведенным курком. Кем был этот молодой человек и что с ним стало – неизвестно. Также неизвестным был мотив этого неудавшегося покушения.

Первое января 1918 года. Ленин возвращается с митинга в Михайловском манеже по случаю отправки красноармейцев на фронт. Стоял сильный туман, такой, что фигур прохожих было не видно – одни силуэты. На Симеоновском мосту через Фонтанку внезапно раздались выстрелы. Пули дырявили кузов автомобиля; некоторые пробили ветровое стекло. Швейцарский социал-демократ Фриц Платен, ехавший рядом с Ильичем, пригнул его голову к себе и был ранен в руку. Шофер ленинского автомобиля прибавил ходу и вышел из-под обстрела. Нападавших так и не нашли. Только через несколько лет, оказавшись в эмиграции, князь И. Д. Шаховский рассказал, что организатором покушения был он и выделил на это полмиллиона рублей. Мотив очевиден: князь мстил за утерянное имущество и свои привилегии. Кстати, человек, спасший жизнь Ленину, попал «под замес» в 1938 году; ему дали 4 года за «незаконное хранение оружия». Отбывая наказание, он скончался от сердечного приступа в 1942 году.

Середина января того же 1918 года. К управделами Совнаркома Бонч-Бруевичу пришел солдат Спиридонов и заявил, что ему поручено выследить и убить Ленина за 20 тысяч рублей золотом. Как оказалось, покушение на Ленина готовил «Союз Георгиевских кавалеров» за то, что у них отняли все почести и привилегии и уравняли их с серой солдатской массой. Арестовали всех заговорщиков. Началось следствие, прерванное наступлением немцев на Петроград. Воспользовавшись этим обстоятельством, они попросились на фронт. Доложили Ленину, и он отпустил георгиевских кавалеров на сражение с германцами. Дальнейшая судьба их неизвестна, зато мотив просматривается четко – месть за утерянные привилегии.

Март 1918 года. Группа левых большевиков – Бухарин, Пятаков, Дзержинский, Куйбышев, Урицкий, Бубнов и Рязанов – хотела арестовать и умертвить Ленина с целью недопущения подписания Брестского мира с Германией. Та же участь должна была постигнуть Свердлова со Сталиным. Это выяснилось только на процессе антисоветского правотроцистского блока в 1938 году. Как известно, Бухарина расстреляли. Хрущев, войдя в раж разоблачительства «культа личности», реабилитировал Бухарина, а все показания подследственных объявил полученными под пытками. Однако в 1996 году последнее слово Бухарина на суде рассекретили, и из него выяснилось, что сей «любимец партии» и в самом деле вел разговоры с левыми эсерами на этот счет, но только речь шла не об убийстве Ленина, а только об его аресте на 24 часа, чтобы показать «мировому революционному движению»: ЦК не согласен со своим вождем. Что на самом деле случилось бы с Лениным после его ареста, можно только гадать: однако вряд ли его оставили бы в добром здравии. Покушение или автомобильная катастрофа – все способы хороши. Живой Ленин был им не нужен, а как икона сгодился бы.

Вот тут мы и подошли к главному мотиву – недовольство видных «товарищей» своим вождем, которого было не грех и заменить. Партии был нужен новый лидер «из своих», который всех устраивал бы. Появление нового лидера, который всех устраивал бы, – это явный признак дворцового переворота. Бухарин, конечно, метил в новые вожди. Он критиковал Ленина по любому поводу и без оного тоже, но трусоват оказался «Коля-балаболкин», как прозвал его Троцкий, и вместо себя предложил в председатели Совнаркома (на место Ленина) Григория Пятакова. На тот момент Пятаков занимал пост первого секретаря Компартии Украины.

Однако Ленин сумел убедить ЦК в крайней необходимости подписания мира, назвав его передышкой, и его арест не состоялся. Как известно, Ленин оказался прав: менее чем через 8 месяцев в Германии вспыхнула революция, и «похабный» Брестский мир был денонсирован сам собой.

Мысль материальна. Идея о замене вождя, однажды высказанная Бухариным, засела в головах некоторых честолюбцев… Следовало только воплотить ее в жизнь. Заманчиво ведь…

Итак, была «красная» пятница 30 августа 1918 года. По заведенному обычаю в этот день известные большевики выезжали на митинги трудящихся. Ленин должен был ехать на Хлебную биржу в Москве, а затем – на завод Михельсона. Утром пришло известие об убийстве председателя местной ЧК Моисея Урицкого в Петрограде. Дзержинский немедленно выехал туда расследовать это дело. Не исключалась возможность проведения теракта и против Ленина (до этого эсеры убили еще и Володарского), а потому Мария Ильинична Ульянова советовала Владимиру Ильичу не ездить на эти митинги. Однако Ленин заупрямился; он отказался только от поездки в Хлебную биржу, но не на завод Михельсона. На митинг на Хлебную биржу вместо него поехали Александра Коллонтай с Емельяном Ярославским. Неожиданно туда же заехал и Ленин (не вытерпел, должно быть). Он выступал там не более 20 минут и сразу отправился в Замоскворечье на завод Михельсона. Вопреки сложившейся практике, на заводе его никто не встретил, и Ленин сам прошел в гранатный корпус; дорогу он знал, поскольку выступал на этом предприятии не раз. Охраны на митинге, как бывало прежде, не было. Сам Владимир Ильич приехал без охраны с одним только шофером. Шофер подогнал машину к самому цеху, развернул ее на выезд и стать ожидать Ленина. На этот раз Ленин выступал около часа. Быстро закончив выступление, поскольку он спешил на заседание СНК, Ильич пошел по живому коридору к своей машине. По дороге к нему пристала кастелянша Петропавловской больницы Попова и стала жаловаться на несправедливость заградотрядов, отбирающих муку, которую крестьяне везли в города своим родственникам. Владимир Ильич ответил, что это несправедливо и скоро положение в Москве с хлебом улучшится. Когда они были уже в двух-трех шагах от автомобиля, раздались выстрелы. Шоферу Гилю показалось, что из толпы высунулась чья-то женская рука с пистолетом и выстрелила. Затем, бросив оружие под ноги шоферу, неизвестная скрылась в толпе. Кастелянша с Лениным упали. Шофер С. Гиль наклонился над Лениным и увидел какого-то матроса, бежавшего к ним. Заслонив собой Ильича, шофер выхватил револьвер и крикнул матросу: «Стой, стреляю!» – после чего тот резко метнулся в сторону и скрылся за воротами завода. Гиль поднял Ленина с земли и при помощи рабочих усадил в автомобиль. При этом Ленин спросил: «Поймали его или нет?» – «Молчите. Вам тяжело говорить», – ответил шофер и увез Ильича в Кремль. Раненую кастеляншу Попову отвезли в больницу. В Кремле Ленин сам поднялся по довольно крутой лестнице на третий этаж и только затем лег на кровать. В это время помощник военного комиссара С. Н. Батулин выскочил из заводского двора и задержал на улице какую-то женщину, прятавшуюся за деревом. Поскольку на вопросы она отвечала путано и толком ничего не сказала, ее задержали. В тот же вечер председатель ВЦИК Свердлов издал постановление с сообщением о покушении на Ленина и обвинил в нем правых эсеров. Как нельзя кстати неизвестной женщиной оказалась эсерка Фанни Каплан. Ее обвинили в покушении на вождя и после недолгого следствия 3 сентября расстреляли.

В 1922 году состоялся суд над правыми эсерами, уличающие показания против которых давали некие Лидия Коноплева и Григорий Семенов. Они назвались бывшими боевиками-эсерами и сознались в организации покушения на Володарского, Урицкого и Ленина по заданию ЦК партии эсеров, а уже расстрелянную Фанни Каплан назвали непосредственной исполнительницей теракта. Вожди правых эсеров категорически отрицали это. Тем не менее Верховный ревтрибунал приговорил вождей правых эсеров к смертной казни (позже ее заменили на 5 лет тюрьмы), кроме раскаявшихся Коноплевой и Семенова. Их признали чистосердечно заблуждающимися.

Это каноническая версия вошла во все учебники истории и просуществовала весь советский период. Сомневаться в ней было не принято. Дело о покушении Фанни Каплан на Ленина засекретили.

С распадом Советского Союза приоткрылись архивы, и «по вновь открывшимся обстоятельствам» в 1992 году Генпрокуратура РФ начала проверку по делу об этом покушении. Собственно говоря, никаких «вновь открывшихся обстоятельств» не было. Проверку начали по заявлению свердловского авантюриста-геолога А. Авдонина. На тот момент имя этого человека у всех было на слуху. Именно он инициировал раскопки, которые начались летом 1991 года в Поросенковом логу под Свердловском в том месте, где совместно с таким же авантюристом-режиссером Гелием Рябовым в 1979–1980 годах они сами сначала откопали, а потом зарыли чьи-то черепа и кости, выдав их за останки расстрелянного Николая II и его семьи (мало ли кого в годы Гражданской войны расстреливали под Екатеринбургом, порой – целыми семьями!). Шумиха и прессе и на ТВ… В общем, Авдонин в один миг стал знаменитым. А тут он взялся еще и за дело Фанни Каплан, так что проигнорировать заявление такой известной личности не было никакой возможности, иначе Генпрокуратуру обвинили бы в недемократичности (в стране в то время наступил разгул «демократии»). Дело Каплан принял прокурор-криминалист Генпрокуратуры Владимир Соловьев (который до этого занимался «останками царской семьи»), такой же стиратель-фальсификатор «белых пятен» истории, как и Авдонин с Рябовым. Интеллигенты, что с них взять… Может, об этой авантюре я напишу отдельную книгу, но это – потом.

Дело о покушении на Ленина достали из пыльных архивов, присовокупили к ним официальные советские документы, воспоминания и показания участников тех событий, и оно дало неожиданные результаты. Выяснилось, что тогда следствие было поверхностным; не были проведены судебно-медицинская и баллистическая экспертизы и другие необходимые следственные действия, не допрошены свидетели и потерпевшие (в первую очередь сам Ленин). Это дело настолько запутанно, политизировано и замусолено «демократическими» исследователями, что пора нам с Вами, добрый читатель, разобраться в нем самим и найти виновника покушения.

Пойдем по пунктам.

Итак, первое. Выяснилось, что сразу после выстрелов задержали не только Каплан, но и левого эсера, замкомандира отряда ЧК Александра Протопопова, которого в ту же ночь расстреляли без суда и следствия. Помните, Владимир Ильич спрашивал: «Поймали его или нет?» Он был уверен, что стрелял мужчина! В деле о покушении на Ленина имя Протопопова ни в какой связи с Каплан не упоминается. Почему его расстреляли – неизвестно.

Второе. Экзальтированная девушка Фанни Каплан (до 1906 года она носила имя Фейга Ройблат) в 16 лет примкнула к анархистам. Они готовили покушение на киевского губернатора Сухомлинова; при самопроизвольном взрыве бомбы Фаня была тяжело ранена, ослепла и почти оглохла. По истеричности своего характера и сильных головных болях она временами теряла зрение; читала с лупой. Ее сначала приговорили к смертной казни, но потом приговор по малолетству заменили пожизненной каторгой, которую она отбывала на Акатуе. На каторге она познакомилась с известной революционеркой Марией Спиридоновой, и под ее влиянием переменила свои взгляды с анархистских на эсеровские. Во время политической амнистии, объявленной Керенским в марте 1917 года, Каплан была освобождена; сначала лечилась в Харькове в глазной клинике доктора Гиршмана (он частично вернул ей зрение: она могла теперь ориентироваться в пространстве и смутно различать силуэты людей), а потом стала жить в Москве у своих знакомых по каторге.

Фанни Каплан ненавидела Ленина, особенно после Брестского мира, считая, что он «изменил социализму». И даже нашла группку единомышленников, которые задумывали убить Ильича. При этом взгляды у них были совершенно дилетантские. Он считали возможным отравить Ленина, подсыпав что-нибудь ему в еду или подослать к нему врача, который привьет ему опасную болезнь. И уж совсем диким оказалось предложение некой проститутки Маруси: пристукнуть Ленина кирпичом из-за угла! Как с такими представлениями идти на теракт – уму непостижимо! При этом Каплан на протяжении полугода рассказывала всем знакомым, что хочет убить Ленина! «Чем дольше он живет, тем больше удаляет идею социализма на десятки лет».

И все же Фанни Каплан была 30 августа 1918 года у завода Михельсона. Помощник военного комиссара Батулин, выскочивший из ворот завода, побежал по Серпуховской улице и возле трамвайной остановки увидел женщину, прятавшуюся за дерево. В руках у нее был портфель и зонтик. Вид у неизвестной был испуганный и затравленный. На вопрос, что она здесь делает, незнакомка ответила: «А зачем вам это нужно?» Поскольку женщина вела себя явно неадекватно, Батулин, обыскав ее карманы, задержал и отвел ее в здание военного комиссариата Замоскворецкого района. Там она назвала себя и призналась в покушении на Ленина «по собственному убеждению». «Из какого револьвера стреляла, не скажу… Кто дал мне револьвер, не скажу…» – твердила она (она даже не знала, что стреляли из пистолета, а не из револьвера; их спутать невозможно! Ее обыскали, причем обыскивали исключительно женщины, среди которых находилась и некая сотрудница ЧК Зинаида Легонькая (запомним это имя). Обыскивали тщательно, раздели донага и проверяли даже все швы на одежде и расчесывали волосы. Ничего предосудительного при задержанной обнаружено не было, только записная книжка с вырванными листами, железнодорожный билет, папиросы, шпильки для волос и разные женские мелочи. Проверяли даже обувь; при этом оказалось, что подошвы ее ботинок прохудились, из них повылезали гвозди, очевидно, причинявшие ей при ходьбе невероятную боль. Результаты обыска тщательно запротоколировали и дали подписать каждой женщине. Затем в сопровождении охраны Каплан отвезли в здание ЧК на Лубянку. Было уже 31 августа.

Так могла ли прицельно стрелять в Ленина Фанни Каплан, полуслепая и полоумная революционерка? И где она научилась владеть браунингом? Не на каторге же? К тому же покушение состоялось около 10–11 часов вечера, в полумраке, а слабовидящие люди, как известно, в это время суток страдают куриной слепотой. Зачем тогда Фанни созналась в инкриминируемом ей преступлении? Уже в наши дни это пояснил кандидат медицинских наук В. Тополянский. «Переходящая внезапная слепота на фоне или сразу после значительного эмоционального напряжения обусловлена, скорее всего, истерическими расстройствами. В таком случае необходима судебно-психиатрическая экспертиза, поскольку подобные больные отличаются патологической лживостью, склонностью к необычайному фантазированию и позерству и способностью приписывать себе чужое преступление». Таким образом, Фанни Каплан, все время мечтающая убить Ленина, узнав, что на него было совершено покушение, мигом приписала его себе, выдав свою больную фантазию за действительность.

Вывод Тополянского подтверждается свидетельскими показаниями эсерки Б. Бабич. В 1922 году она встретила в Бутырках Д. Донского, члена ЦК ПСР, и задала ему вопрос: «Как могло случиться, что эсерка Фанни Каплан по заданию ЦК пошла убивать Ленина?» Донской ответил, что Каплан, прежде всего, не была эсеркой; она только приставала к нему с маниакальной идеей покушения на Ленина. «Женщина довольно красивая, но, несомненно, ненормальная, да еще с разными дефектами: глухая, полуслепая, экзальтированная вся какая-то. Словно юродивая. Меньше всего мне приходило в голову отнестись к ее словам серьезно… Уверен был – блажь на бабенку напала… Помню, похлопал ее по плечу и сказал ей: “Пойди-ка проспись, милая! Он не Марат, а ты не Шарлотта Корде. А главное, наш ЦК никогда на это не пойдет. Ты попала не по адресу. Добрый тебе совет: выкинь все это из головы и никому больше не рассказывай!” Выходит, что эсеры не только не принимали ее всерьез, но и не поручали ей убить Ленина. Кто бы ей доверил это! Как известно, у эсеров были боевики покруче ненормальной Фанни Каплан. Сколько они людей перебили в 1905–1907 годах – уму непостижимо!

Третье. А где же главная улика в любом уголовном деле – орудие преступления? Шофер Ленина С. Гиль показал, что когда неизвестная швырнула ему под ноги пистолет, он пнул его ногой под днище машины. Потом Гиль увез Ленина в Кремль, а пистолет остался лежать на земле; затем он исчез. А дальше начинается «кино». Чтобы найти этот пистолет, следствие дало объявление в газету, и через несколько дней в ЧК пришел рабочий Кузнецов, принес бельгийский браунинг и заявил, что нашел его на месте покушения. Тот ли это был пистолет – неизвестно. В магазине пистолета недоставало трех патронов. Как раз три выстрела и были сделаны: две пули попали в Ленина, одна – в кастеляншу Попову. Никакой баллистической экспертизы тогда не проводилось. Пуля, попавшая в Попову, прошла навылет: пройдя левую грудь, она раздробила левую ключицу и вышла наружу; ее так и не нашли. Пули же, попавшие в Ленина, так и остались в его теле; первую вырезали только в 1922 году, а вторую – при бальзамировании в 1924-м. Была еще и третья пуля: она прошла навылет под мышкой Ильича. Но какая же пуля попала в Попову? Значит, был еще и четвертый выстрел?

Оказалось, что пули, попавшие в Ленина, были разного калибра! Это были пули от браунинга М-1900 калибра 7,65 мм и браунинга М-1906 калибра 6,35 мм. Получается, что в Ленина стреляли из двух разных видов оружия? И было два разных стрелка?

Тем не менее браунинг М-1900 за № 150489 попал в музей Ленина, где и пылился до 1992 года, пока его не проверил («отстрелял») прокурор-криминалист Соловьев. Первая пуля оказалась пригодной для идентификации – она была выпущена «вероятно» из этого оружия, а вторая просто разрушилась. Однако фальсификатор Соловьев безапелляционно заявил, что Каплан стреляла именно из этого пистолета. Можно только представить, как он «идентифицировал» царские останки! Ну, да Бог ему судья…

И еще: на процессе правых эсеров 1922 года Семенов заявил, что пули были отравлены ядом кураре и что он лично делал на них крестообразные надрезы, чтобы наполнить их ядом. Однако на пулях, извлеченных из тела вождя, никаких надрезов не было, а значит, и яда не было; в противном случае Ильич умер бы мгновенно. Более того, когда 2 сентября 1918 года следователь по особо важным делам Верховного трибунала Виктор Кингисепп проводил следственный эксперимент покушения, он подобрал 4 стрелянных гильзы! Это еще раз доказывает, что выстрелов было больше и оружие было не одно! Откуда же тогда взялась четвертая гильза? Кстати, этот следственный эксперимент был сфотографирован, и знаете, кто был фотографом? Яков Юровский, непосредственный палач царской семьи, друг Свердлова, а в августе 1918 года – заведующий московской районной ЧК!

…Почему-то все предыдущие исследователи не задаются вопросом о том, с какого расстояния были сделаны выстрелы. Следственный эксперимент, проведенный Кингисеппом, показал, что они были произведены с расстояния 2–3 метров (это подтверждает Гиль). Однако прицельная дальность браунинга М-1900 – 50 метров, а браунинга М-1906 (карманного) – 25 метров. Это только прицельная дальность, а убойная сила еще больше! А значит, пули, попавшие в Ленина (одна из них даже прощупывалась рукой), были уже на излете! Выходит, что стреляли во Владимира Ильича издалека, раз пули не прошли навылет! Чего бы стоило стрелять ему в голову? С такого расстояния промахнуться никак нельзя! Для примера: именно из браунинга М-1900 стрелял в Столыпина в 1911 году с расстояния 4–4,5 метра террорист Дмитрий Богров, и выстрелы оказались смертельными! Выходит, пока Ленина с Гилем отвлекали какими-то хлопками (очевидцы показывали, что эти звуки были похожи на звуки работающего мотора автомобиля), настоящие террористы стреляли издалека, с безопасного расстояния. Получается, что их была целая группа!

Пистолеты в этой истории размножаются, как кролики. В сентябре 1919 года в ВЧК поступило сообщение чекиста Горячева, работающего под прикрытием. Он сказал, что слышал разговоры о том, будто в покушении на Ленина чекистка-разведчица Зинаида Легонькая (вот она и всплыла!) не только принимала участие, но и сама стреляла в него! У Легонькой немедленно произвели обыск, нашли браунинг и потащили ее на Лубянку. Двадцать четвертого сентября она была допрошена начальником Особого отдела ВЧК. Зинаида показала, что нашла этот браунинг при обыске в портфеле у Каплан и оставила его себе на память, а в Ленина, естественно, не стреляла. Значит, она врала, когда подписывала протокол обыска, или, вернее всего, врала начальнику Особого отдела. Но с какой целью? Удивительно, что Легонькую даже не арестовали, а только взяли подписку о явке ее в Особый отдел по первому требованию. Больше о ней ни в каких документах ЧК не упоминалось (разве что спецслужбы в очередной раз поинтересовались ею только 1934 году). О ней что, забыли? Загадка…

Итак, мы выяснили, что Каплан чисто физически в Ленина стрелять не могла. И никто из присутствующих при покушении не опознал Фанни Каплан в той женщине, которая стреляла в вождя. Кроме того, стрелков было как минимум двое. Кто же тогда? Или Фанни использовали, что называется, втемную?

Четвертое. А как же показания «раскаявшихся» террористов Семенова и Коноплевой, что это они послали Каплан на убийство Ленина? Все оказалось чистейшей воды вымыслом, клеветой и провокацией! Лидию Коноплеву чекисты арестовали сразу же после покушения на Ленина. В тюрьме она стала агентом ЧК. В 1921 году она вступила в партию большевиков (кстати, рекомендацию ей дал Бухарин). Григория Семенова арестовали в октябре того же 1918 года; список предъявленных ему обвинений тянул на расстрел. Семенов сообразил, что его может спасти только сотрудничество с ЧК. И через год пребывания в тюрьме он выходит оттуда… членом РКП(б)! Причем его взял на поруки сам Авель Енукидзе, член ВЦИК. И он тоже стал агентом ВЧК! В начале 1922 года Семенов и Коноплева как по команде выступили с сенсационными разоблачениями правых эсеров. В Берлине Семенов опубликовал брошюру о террористической деятельности эсеров в 1917–1918 годах. Одновременно в газетах появились направленные в ГПУ показания Лидии Коноплевой на эту же тему. Эти материалы дали основание ГПУ предать суду Верховного ревтрибунала лидеров партии правых эсеров, в том числе и за покушение на Ленина. Совершенно очевидно (тут и к бабке ходить не надо), что процесс правых эсеров был инспирирован чекистами через своих агентов Коноплеву и Семенова и к правде никакого отношения не имеет. Большевикам нужно было устранить политических конкурентов, вот и вся недолга. К слову: Лидию Коноплеву расстреляли в 1937 году, а за ней в том же году последовал и комбриг (дослужился уже!) Григорий Семенов.

Итак, мы выяснили, что ни Каплан, ни правые эсеры к делу о покушении на Ленина отношения не имеют.

Вывод неизбежен: в Ленина стреляли свои ! Но кто?

В этой истории удивляет обилие сотрудников ЧК, связанных с покушением. Тут и неизвестно за что и про что расстрелянный Протопопов, тут и Зинаида Легонькая, и фотограф-чекист Юровский, и еще неизвестно кто, фамилии которых мы не знаем, но они, несомненно, были. Это дало повод некоторым исследователям прийти к выводу, что покушение на Ленина организовал Феликс Эдмундович Дзержинский, раз уж он руководил ВЧК. Мотив якобы был такой. «Железный Феликс» изначально был против Брестского мира и даже вместе с Бухариным со товарищи собирался арестовать Ульянова-Ленина. Не вышло. Тогда он попытался сорвать Брестский мир в июле 1918 года, организовав убийство германского посла Мирбаха (в него стрелял левый эсер чекист Блюмкин, предъявив удостоверение, подписанное Дзержинским). Опять сорвалось. Тогда Дзержинский якобы решил избавиться от Брестского мира через убийство его инициатора – Владимира Ильича Ленина. При этом Дзержинский действовал не один: покушение было результатом широкого антиленинского заговора, да такого, что в планы устранения Ленина был посвящен Яков Михайлович Свердлов.

Отложим пока эту гипотезу в сторону и попытаемся разобраться. Дзержинский действительно был против этого мира. Но что это дало бы левым коммунистам? Только то, что, озлобившись на Советы, немцы разорвали бы мир и пошли дальше наступать на Россию? Однако такое уже было в марте 1918 года: пока «товарищи» то соглашались, то отказывались от мирного договора, германцы захватили Украину, Белоруссию, Прибалтику, Крым и даже высадились на черноморском побережье Северного Кавказа. Начать новое наступление у них сил больше не было; так, в феврале 1918 года Псков захватил германский отряд велосипедистов численностью аж… в 80 человек! Все их войска были заняты на Западном фронте. Даже если бы они и убили Ленина, то что им, левым коммунистам, это дало бы? Допустим, они разорвали бы Брестский мир в одностороннем порядке, а дальше что? Немцы не продвинулись бы в глубь советской территории ни на дюйм; а если продвинулись бы, то ситуация для большевиков усугубилась бы еще больше. РСФСР и так находилась в кольце фронтов, ее территория уменьшилась до центральных губерний; надо было отбиваться от белочехов и белогвардейцев, бороться с иностранной военной интервенцией, а не плодить новых врагов. «Социалистическое Отечество в опасности!» – взывал Ленин. Так что гипотеза о заговоре Дзержинского с целью разрыва Брестского мира лишена здравого смысла. А уж Феликс Эдмундович дураком не был…

Зато фигура Якова Свердлова на роль заговорщика подходит как нельзя кстати. И по всей вероятности (всей правды мы уже никогда не узнаем, но вычислить сможем), он был не только посвящен в заговор, но и являлся главным действующим лицом! Мотив у Свердлова был налицо: занять место вождя, и Брестский мир здесь ни при чем. Вторые роли его не устраивали, хотя он уже был негласным лидером партии. Авторитет Ленина в 1918 году падал, тогда как авторитет Свердлова только рос. Оставалось сделать лишь один шаг – и он стал бы полновластным хозяином страны. Зачем ему это было надо? Власть портит людей; им все время хочется все большего и большего. Власть ради власти – вот девиз властолюбцев… Причем любой ценой. Судя по всему, таким властолюбцем и честолюбцем был Яков Михайлович, обладающий патологической жестокостью, способностью прокручивать различные комбинации и тщательно готовить преступления.