Текст книги "Миклухо-Маклай"

Автор книги: Михаил Колесников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Маклай стоял на носу шхуны, скрестив руки. Когда шхуна подошла к барьерному рифу, он приказал спустить на воду крошечную шлюпку.

– Я сам, один… а потом уж все остальные! – крикнул он и прыгнул в шлюпку.

Шлюпка, подхваченная течением, устремилась к песчаному берегу. Даже не нужно было грести.

Поднялось солнце из океана, и мир вспыхнул невиданными красками.

Так вот он, желанный остров М!

Не в силах больше сдерживаться, Маклай выпрыгнул в воду (хотя и не умел плавать) и устремился – к острову своей мечты…

…Врач взглянул на часы, выпустил безжизненную руку Миклухо-Маклая и произнес дрогнувшим голосом:

– Склоните головы, люди… Он ушел от нас навсегда!

На утро 15 апреля 1888 года в газетах появилось объявление:

«Вчера в клинике Виллие, в Санкт-Петербурге, в 8 часов 30 минут вечера скончался на 42-м году жизни после продолжительной и тяжелой болезни Николай Николаевич Миклухо-Маклай. Смерть застала Николая Николаевича тогда, когда он обрабатывал второй том записок о своих путешествиях».

Что еще можно добавить ко всему сказанному? При жизни этот человек написал около пятидесяти завещаний; в предсмертный же час он завещания не оставил…

ЛАЗУРНЫЕ БЕРЕГА

«Отдаленных» стран уже теперь почти не существует…» – эти слова Н.Н. Миклухо-Маклая припомнились нам, когда в ноябре 1959 года мы, убежденные жители умеренных широт, вдруг оказались где-то около Филиппин. Нас качали штормы и тайфуны, летучие рыбы шлепались к нашим ногам; на самом экваторе, в Яванском море, из зеленых глубин поднимались коралловые рифы и необитаемые острова, увенчанные вулканами, заросшие огромными папоротниками, пальмами-ротангами и орхидеями. Ярко оперенные птицы и оранжевые бабочки, залетевшие с Борнео, порхали над палубами наших кораблей. В слепящем лазурном просторе скользили лодочки с балансирами и величественные челны – прау, изукрашенные орнаментом.

Мы очутились в мире Маклая.

А потом смуглые люди в юбочках – саронгах и огромных грибовидных шляпах из пальмовых волокон пожимали нам руки, приглашали нас в свои бамбуковые жилища, крытые травой аланг-аланг, угощали прохладным соком кокосового ореха, плодами дынного дерева, тивулом из маниоки, мангустаном, дурьяном, рамбутаном, манго и еще какими-то диковинными плодами и фруктами.

Наши военные корабли пришли с визитом дружбы в Республику Индонезию! Вот она перед глазами, Ява, сказочный остров… Посетив Джакарту, столицу тропиков, мы затем оказались в Богоре, в знаменитом ботаническом саду, где долгое время жил и работал Миклухо-Маклай. Тогда Богор назывался Бейтензоргом, то есть «Городом без забот». Но и здесь, в земном раю, заботы не покидали Маклая. Больной, разбитый, но не сломленный, он обдумывал здесь маршруты своих будущих путешествий, диктовал свои записки. В минуты отдыха он сидел на веранде белого дворца, виднеющегося сквозь заросли.

Странное чувство овладело нами: по этим пальмовым аллеям в свое время бродил Миклухо-Маклай, наш соотечественник, эти вековые смоковницы осеняли его. Мы с удивлением разглядывали темно-зеленый баньян с толстым стволом и сотнями воздушных корней, колбасное дерево, хлебное дерево, гигантские кувшинки виктории – регии, арековые, сахарные, капустные пальмы, пальму китул с венцом бахромчатой листвы и мощными соцветиями. Все поражало, все удивляло нас.

Но никто не удивился, услышав здесь имя Маклая. Случилось так, что в эти же самые дни к берегам Индонезии подошли советские океанографические суда «Заря» и «Витязь». Сопровождавшие нас индонезийцы не преминули заметить, что корабль, доставивший Миклухо-Маклая к берегам Ириана – Новой Гвинеи, тоже назывался «Витязем». Они рассказывали нам о жизни Маклая, и быль переплеталась с легендами. О Маклае говорили, как о живом…

Думы о Маклае не покидали нас и тогда, когда мы стояли на перевале Пунчак. На юге высились вулканы Явы. На юго-востоке сквозь дымное марево едва виднелся Бандунг. С высоты птичьего полета мы окидывали взглядом цветущие долины Индонезии и тропические леса, грозные вершины вулканов. Там, на востоке, за морем Банда и Арафурским морем, Новая Гвинея, берег Маклая!.. Отсюда – рукой подать. Какие-то ничтожные мили отделяют нас и от Австралии…

Почти в каждом смутно живет мечта о жарких странах, о неведомых южных морях и затерянных в океанских просторах коралловых рифах, о блеске лазурных лагун, о синеве иного неба и высоких пальмах, дремлющих в экваториальном зное…

И вот мы прикоснулись к мечте. Мы вспоминаем, что многие из островов Океании впервые открыты и описаны русскими людьми. Острова Суворова, Кутузова, Сенявина, Римского-Корсакова, Лисянского, Лазарева, Барклая-де-Толли, Спиридова, Рюрика, Крузенштерна, Симонова, Волконского, Ермолова – десятки островов, целые архипелаги в просторах Тихого океана. Отважные мореплаватели Лазарев, Лисянский, Крузенштерн, Коцебу, Беллинсгаузен, Литке и другие первыми ступили на те неизвестные земли, первыми нанесли их на карту. В Полинезии есть даже целая гряда островов Россиян. А король одного из Гавайских островов еще в 1816 году хотел принять русское подданство. Но ни в те времена, ни позже Россия не проявляла никакого намерения присоединить к своим владениям эти многочисленные земли.

XIX век называют эрой великих открытий русской географической науки. Открытие Антарктиды, исследования в Арктике, Сибири, на Дальнем Востоке, в Средней и Центральной Азии… Русские ученые-путешественники вписали золотую страницу в историю географического познания земного шара.

Это был век Невельского и Литке, Пржевальского и Семенова-Тян-Шанского, Потанина, Козлова и Грумм-Гржимайло, Северцова, Федченко, Певцова и Мушкетова, Кропоткина и Черского.

Среди великих путешественников прошлого столетия Миклухо-Маклай занимает совершенно особое место. «Есть два типа путешественников, – писал известный советский ученый Л.С. Берг, – романтики и классики. К числу первых принадлежит Н.Н. Миклухо-Маклай».

Путешественник-романтик… Его жизнь – это цепь беспрестанных скитаний. В этом удивительном человеке словно жил какой-то особый, не знающий удовлетворения дух вечного беспокойства, который гнал его с одного острова на другой, с архипелага на архипелаг. Широко эрудированный ученый, мыслитель-гуманист, он оставил после себя огромное наследство: свои научные работы, не утратившие значения и по сей день, богатейшие коллекции, дневники и записные книжки, альбомы рисунков, свои бессмертные идеи. Все сделанное им отличается высокой качественной ценностью. Его жизнь – также беспрестанная борьба с изуверами самых различных мастей, с самыми темными предрассудками, гнездящимися в людях. Но он твердо верил, что пройдет время, и все его искания, его мысли будут поняты потомками: «Со временем, если не сейчас, компетентные люди найдут, что я не терял ни времени, ни случая».

«Кто хорошо знает, что он должен делать, тот приручает судьбу», – любил повторять Миклухо-Маклай. Однако судьбу приручить ему так и не удалось. Он владел тринадцатью языками и диалектами, но ни на одном из них так и не смог договориться с современниками. Даже выдающиеся люди науки, поддержавшие начинания молодого Маклая, под конец отказывались понимать его. Они упрекали Миклухо-Маклая, ставшего страстным борцом, в том, что он якобы «перешел с почвы научной на почву практическую», а проще говоря – занялся политикой. А оголтелые расисты, попы-миссионеры, уловив атеистическую и классовую сущность его открытий, постарались сплести небылицы, дискредитировать ученого: Маклая обвиняли в том, что он якобы был женат на туземке и прижил с ней ребенка, что будто бы он грубо обращался с папуасами; в насмешку его называли «папуасским королем», рассказывали анекдоты, в которых ученый изображался чуть ли ни людоедом. Реакционные газеты ставили под сомнение ценность его научных трудов. Миссионеры не могли простить Маклаю жестоких, уличающих слов: «За миссионерами следуют непосредственно торговцы и другие эксплуататоры всякого рода, влияние которых проявляется в распространении болезней, пьянства, огнестрельного оружия».

Но потомки по достоинству оценили подвиг Маклая, взяли на вооружение его труды.

Не угасла память о русском ученом и на островах Океании. Даже двадцать лет спустя после смерти путешественника папуасы берега Маклая продолжали охранять те участки, где он посадил кокосовые пальмы и дынное дерево. Немецкие миссионеры и путешественники, побывавшие позднее в бухте Астролябии, встретили здесь Марию Маклай, крестницу Николая Николаевича. Многие предметы обихода и полезные растения, введенные ученым, – топор, арбуз, пила, нож, тыква – до сих пор носят у папуасов берега Маклая русские названия. Каждый предмет, оставленный Николаем Николаевичем на берегу, очень долгое время сохранялся как реликвия: стамески, пилы, бутыли, жестяные банки и даже… пуговицы от русского военного мундира. К сожалению, не уцелела медная доска, прибитая к высокому кенгару матросами «Изумруда»: то ли ее унесли туземцы в глубь лесов как память о «человеке с Луны», своем друге и защитнике, то ли похитили ее немецкие миссионеры. Папуасы сложили о Маклае легенды и песни. И напрасно германские колонизаторы и их помощники миссионеры стремились всячески вытравить из сознания туземцев память о Маклае, переименовав даже берег его имени в Рай-Кюсте, – жители Били-Били, Гумбу, Бонгу, Богати и других деревень навсегда сохранили в своих сердцах любовь к русскому другу.

Берег Маклая… Он так досягаемо близок! Что там сейчас?… На всех советских картах сохранилось название – «берег Маклая». Но уцелели ли те туземные деревеньки, которые в свое время посещал Николай Николаевич? Что сталось с потомками Туя, Саула, Каина, Коды-Боро?…

Нам известно только, что в жизни папуасов Новой Гвинеи с тех пор произошли большие изменения. Колонизаторы согнали с плодородных земель коренное население, ввели принудительный труд на плантациях, золотых приисках, нефтепромыслах и рудниках. Только в восточной части Ириана иностранцам принадлежит четыреста плантаций кокосовых пальм и какао. Огромные территории переданы в концессии английским, голландским и американским компаниям для разведок урана, нефти, никеля и золота.[1]1
  В издании 1961 года далее следует предложение:
  Большая часть урановых рудников Западного Ириана принадлежит американцам.


[Закрыть] Неподалеку от берега Маклая в Лаэ находится крупнейший на острове австралийский аэродром. Папуасы страдают от малоземелья и вынуждены платить за пользование небольшими участками непосильные налоги. Население постепенно вымирает. Так, например, племя кая-кая скоро исчезнет совсем. Внутренние горные районы страны еще слабо исследованы; туда-то, в труднопроходимые джунгли, в поисках независимости и свободы и устремляются потомки Туя, Гассана, Коды-Боро.

Новая Гвинея – первый по величине остров Океании. Его населяют почти три миллиона папуасов. И эти люди не хотят больше мириться с произволом колонизаторов.

Новая Гвинея (Ириан) была поделена между Голландией и Австралией. Игнорируя законные права Индонезии на Западный Ириан, правящие круги Голландии захватили эту территорию, а военный блок СЕАТО намеревался включить ее в свою систему "обороны". Но в результате героической борьбы патриотов-ирианцев и всего индонезийского народа в 1963 году Западный Ириан был вырван из колониального плена, воссоединился с Индонезией.[2]2
  В издании 1961 года начало абзаца звучит так:
  В Западном Ириане ведется большое военное строительство. Страна покрыта сетью аэродромов, число которых приближается к двадцати. Сюда из Голландии прибывают реактивные самолеты, пушки, новые контингента войск. В портах скрываются подводные лодки, авианосцы и эскадренные миноносцы. Коренное население Западного Ириана ненавидит голландских колонизаторов и требует воссоединения с Индонезией. Сотни патриотов брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря. По приказу колониальных властей практикуются массовые расстрелы местных жителей, сжигаются их дома. В Лембахской долине была сожжена целая деревня. Но сопротивление колонизаторам растет с каждым днем.


[Закрыть] В других частях Новой Гвинеи также усиливается национально-освободительное движение. Советский Союз не безразлично относится к судьбе народов Ириана. Как известно, советский представитель в Комитете по опеке Организации Объединенных Наций встал на защиту папуасов Новой Гвинеи, а Советское правительство поддержало справедливую борьбу индонезийского народа за освобождение Западного Ириана от голландских колонизаторов.

Остается сказать несколько слов о людях, близких Миклухо-Маклаю. Как известно, все родные Николая Николаевича официально приняли фамилию Миклухо-Маклая. Брат Сергей Николаевич ничем особенно себя не проявил. Он жил в Малине, занимал должность мирового судьи и умер в 1895 году. Младший брат, Михаил Николаевич, горный инженер, талантливый геолог, внес свой вклад в отечественную науку. Еще при царизме он немало приложил усилий, чтобы выпустить в свет сочинения своего великого брата. Но первый том сочинений он смог увидеть напечатанным только после революции. М.Н. Миклухо-Маклай скончался в 1927 году в Ленинграде.

Трагично закончил свои дни морской офицер капитан первого ранга Владимир Николаевич Миклухо-Маклай. Во время русско-японской войны он командовал броненосцем береговой обороны «Адмирал Ушаков». Из-за повреждений, полученных в Цусимском бою, корабль отстал от эскадры Рожественского. Японцы предложили Владимиру Николаевичу сдать корабль без боя. Вместо ответа Миклухо-Маклай приказал открыть огонь по японским крейсерам. Экипаж «Адмирала Ушакова» дрался героически, но перевес был явно на стороне врага: получив большие пробоины, корабль стал погружаться в воду. Миклухо-Маклай велел уцелевшим матросам прыгать за борт, сам же остался на мостике. Волны морские сомкнулись над его головой. Так 28 мая 1905 года погиб Владимир Николаевич Миклухо-Маклай.

Маргарита Робертсон после смерти Николая Николаевича, получив скромное пособие от общественности России, сразу же вернулась в Австралию и поселилась с детьми в Кловли-хаус. Умерла она в 1936 году. В 1944 году австралийский журналист Гриноп посетил сыновей Маклая, Александра-Нильса и Владимира-Оллана, и застал их в добром здравии. Отца своего они не помнили, не подозревали о том, какой большой славой пользуется его имя в Советском Союзе, однако бережно хранили небольшой архив Николая Николаевича: письма, черновики уже опубликованных работ, эскизы и фотографии, свидетельства и грамоты, паспорта, а также дневник своей матери.

…Воображение уносит нас на «мыс Уединения», в Гарагаси. Почему-то вспоминается, что во время своего первого пребывания на Новой Гвинее Николай Николаевич, опасаясь нападения островитян, зарыл в землю свои бумаги. Позже он выкопал все рукописи за исключением одного письма. Так и лежит до сих пор на берегу Маклая в толще земли бутылка с письмом. Кому оно адресовано? О чем говорится в нем? Может быть, это завещание? Завещание грядущим поколениям…

…Вглядись в лазурную даль, и ты услышишь голос Маклая:

– Всегда держу свое слово!

И из чащи тропического леса донесется:

– Баллал Маклай худи! – Слово Маклая одно!

Читатель! Если тебе удастся побывать в лазурных краях и, может быть, в Богорском ботаническом саду, остановись перед пальмой талипот.

Талипот – царица пальм. Ее могучий ствол, увенчанный роскошной кроной широких рассеченных листьев, устремлен в синеву неба. Говорят, эта пальма живет немногим более сорока лет. А потом, в период полной зрелости, выкидывает невиданное по величине белое соцветие, и воздух вокруг наполняется благоуханием необыкновенной силы. Это как бы лебединая песнь великана джунглей: исчерпав весь запас жизненной энергии на создание роскошной цветочной кисти, дерево умирает.

Взгляни на пальму талипот – и вспомни Маклая…

Джакарта – Москва,

Путешествия Н.Н. Миклухо-Маклая.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ Я ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Н. Н. МИКЛУХО-МАКЛАЯ

1846 – 17 июля (н. ст.) в селе Рождественском близ города Боровичей б. Новгородской губернии родился будущий путешественник Н.Н. Миклухо-Маклай.

1857 – Поступление в школу святой Анны в Петербурге.

1858 – Перевод во 2-ю с-петербургскую гимназию.

1863 – Исключение из гимназии и поступление вольнослушателем в С.-Петербургский университет.

1864 – Исключение из университета. Отъезд в Германию. Поступление на философский факультет Гейдельбергского университета.

1865 – Поступление на медицинский факультет Лейпцигского университета.

1866 – Переезд в Иену. Занятия в Иенском университете на медицинском факультете.

1866 – 1868 – Путешествие на Канарские острова и в Марокко.

1869 – Путешествие на берега Красного моря. Возвращение в Россию. Занятия в зоологическом музее Академии наук.

1870 – 1871 – Путешествие на Новую Гвинею на корвете «Витязь».

1871 (20 сентября) – 1872 (22 декабря) – Пребывание на Новой Гвинее, на побережье залива Астролябии.

1872 – 1873 – Отъезд на клипере «Изумруд» с берега Маклая. Пребывание в Батавии и Бейтензорге (Богоре).

1873 – 1874 – Второе путешествие на Новую Гвинею. Двукратное посещение берега Папуа-Ковиай.

1874 – 1875 – Два путешествия по полуострову Малакке. Постановка вопроса о необходимости взятия папуасов берега Маклая под покровительство России ввиду угрозы аннексии Новой Гвинеи Англией.

1876 – 1877 – Путешествие в западную Микронезию и северную Меланезию. Второе посещение берега Маклая. Пребывание на берегу Маклая (с 27 июня 1876 года по 10 ноября 1877 года).

1878 – 1882 – Жизнь в Австралии. Вступление в члены Линнеевского общества и участие в его работе. Организация зоологической станции в Сиднее. Подготовка и издание ряда научных статей.

1879 – Путешествие по островам Меланезии. Письмо верховному комиссару Западной Океании Гордону о работорговле.

1880 – 1881 – Два путешествия на южный берег Новой Гвинеи.

1882 – 1883 – Поездка из Сиднея в Россию. Поездка в Германию, Францию, Англию.

1883 – Третье посещение берега Маклая.

1884 – 1886 – Жизнь в Сиднее; женитьба на Маргарите Робертсон (февраль 1884 года).

1885 – 9 января – телеграмма канцлеру Бисмарку с протестом от имени папуасов против захвата Новой Гвинеи Германией.

1886 – Поездка в Россию. Выдвижение проекта организации русской колонии на Новой Гвинее.

1887 – Поездка в Австралию и переезд с семьей в Петербург. Болезнь.

1888 – 14 апреля – смерть. 17 апреля – похороны на Волковом кладбище.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Н.Н. Миклухо-Маклай, Собрание сочинений в пяти томах. М. – Л., изд-во Академии наук СССР, 1950.

Я.Я. Рогинский и С.А. Токарев, Н.Н. Миклухо-Маклай как этнограф и антрополог, в кн.: Н.Н. Миклухо-Маклай, Собрание сочинений в пяти томах, т. 2. М. – Л, 1950.

И.И. Пузанов, Н.Н. Миклухо-Маклай как натуралист и путешественник (там же, т. 3).

Н.А. Бутинов, Н.Н. Миклухо-Маклай. Биографическии очерк (там же, т. 4).

Н.А. Бутинов, Воспоминания папуасов о Миклухо-Маклае по свидетельствам позднейших путешественников (там же, т. 2).

Я.Я. Рогинский, Н.Н. Миклухо-Маклай. М., изд-во «Правда», 1948.

Д.Н. Анучин, Н.Н. Миклухо-Маклай, его жизнь и путешествия, в кн.: Н.Н. Миклухо-Маклай, Путешествия, т. I. М., изд-во «Новая Москва», 1923.

Д.Н. Анучин, Миклухо-Маклай, его жизнь, путешествия и судьба его трудов, в кн.: «Д. Н. Анучин о людях русской науки и культуры», изд. 2-е. М., Географгиз, 1952.

Л.С. Берг, Новейшая биография Миклухо-Маклая. «Известия ВГО», 1948.

Л.С. Берг, Николай Николаевич Миклухо-Маклай, в кн.: «Отечественные физико-географы». М., Учпедгиз, 1959.

А. Минаков, Жизнь и деятельность Н.Н. Миклухо-Маклая. «Известия ВГО», 1939, № 71, вып. 1 – 2.

А.Г. Грумм-Гржимайло, Н.Н. Миклухо-Маклай на фоне современной ему эпохи. «Известия ВГО», 1939, № 71, вып. 1 – 2.

Л.К. Чуковская, Н.Н. Миклухо-Маклай. М., Географгиз, 1948.

М.Г. Левин, Н.Н. Миклухо-Маклай, в кн.: «Очерки по истории антропологии в России». М., изд-во Академии наук СССР, 1960.

Народы Австралии и Океании. М., изд-во Академии наук СССР, 1956.

Frank S. Greenop, Who travels alone, к. g. murray pyblishing company, Sudney, 1944 (на англ.).

Fischer D. Unter Siidsee, Insulanern. Das Leben des Forschers Mikloucho-Maclay 2 Aufl. Leipzig, 1955 (на нем.).