Текст книги "Мой желанный убийца"

Автор книги: Михаил Рогожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Зачем ты это сделала? – спрашивает он.

– Что сделала?

– Убила.

– Я?! – поворачиваюсь к Пату и вижу глубокую рану на шее. Лезвие застряло в ней.

– Это не я! Не я… Он сам! – в ужасе вскакиваю. Пат мертв. Его рука крепко сжимает рукоятку ножа. И неестественно твердо торчит член.

– Вижу, – соглашается Лимон. – Но кто тебе поверит?

Падаю на колени:

– Лимон, миленький… Он убил свою дочь Наташку. А сейчас хотел меня убить.

Я, конечно, совершенно невменяемая, но голова работает четко.

Спрашиваю:

– Как ты вошел?

– Не оставляйте ключи в прихожей, – пожимает плечами Лимон.

– Что будет дальше?

– Не знаю. За мной по всей Москве гонятся менты. Скоро нагрянут сюда.

– Зачем же ты пришел?

– Нужно, чтобы ты запомнила меня мужчиной.

– Сейчас… – беспомощно шепчу я. Лимон машет рукой и отходит к окну. Не знаю, что он там увидел, но, не поворачиваясь, произносит:

– Поздно. За мной пришли. Ничего не трогай. Это убийство я возьму на себя.

– Но ведь он сам! – кричу в недоумении.

– Девочка, кто теперь в это поверит… В дверь грубо стучат.

Слышится голос:

– Лимон, хватит бегать. Дом окружен. Даем пять минут. Не вздумай брать заложников. Ты проиграл. Будь мужчиной.

Лимон отходит от окна.

– Жалко.

– Что?

– Не успел тебе доказать.

– Уже доказал, – подбегаю к нему и принимаюсь безудержно целовать.

– Оденься, – шепчет он.

В комнате Пата слышится какой-то шум, и перед нами возникает тот самый старый хрен с клюкой. Кажется, его зовут Иван Христофорович. Он совершенно некстати улыбается.

– Здравствуй, Лимон. Меня зовут Хромой. Может, слыхал? Вот решил тебя спасти.

– Почему? – без всякого восторга интересуется Лимон.

– Потому что это намного выгоднее, чем сдать тебя ментам. Следуйте за мной. Девуля-красуля пусть наденет чего-нибудь.

Боже, я же голая! Мечусь по квартире и не могу найти колготки.

Иван Христофорович путается под ногами. Судя по запаху, льет на пол из пластиковой канистры бензин. Неужели все должно сгореть? И мои вещи? И Наташкины платья? Порываюсь схватить их с собой. Но Лимон вырывает из рук и бросает прямо в лужу бензина. Спорить некогда. Без всяких трусиков натягиваю рейтузы, кофту и, слава Богу, беру Наташкину шубу. Бегу в свою комнату. Как отвратителен Пат. Вся постель в крови. Член у него до сих пор торчит. Осторожно снимаю с его пальца перстень с черным агатом. Лимон молча хватает меня за руку и тащит за собой. Иван Христофорович чиркает спичкой, и пол вспыхивает светло-желтым нестрашным пламенем. Устремляемся в комнату Пата. Дверцы его старинного шкафа открыты настежь. Костюмы и рубашки валяются на полу. Хромой первый забирается в шкаф и на четвереньках пролезает в дырку в стене. Я следую за ним. Лимон задерживается, чтобы аккуратно рядом со шкафом положить гранату.

Попадаем в чужую квартиру. Везде горит свет. Стоит хорошая финская мебель. На толстом ковре валяются вынутые из стены кирпичи, доски, куски штукатурки.

Хромой держит свою палку на весу и бежит к входной двери. Еле поспеваем за ним.

Попадаем в коридор другого подъезда и поднимаемся на два этажа выше. Там Хромой уже открыл дверь в другую квартиру. Она расположена напротив той же, из которой мы выбрались. В ней, очевидно, идет ремонт. Везде стоят ведра с водой, стремянки, рулоны обоев, краска. Хромой показывает, что нужно идти за ним в ванную комнату. Заходим. Стена за ванной проломлена. С помощью Лимона еле протискиваюсь в соседнюю ванную. В ней почему-то вода. Дальше иду с мокрыми ногами. В новой квартире Хромой свет не включает. Шепотом указывает, куда идти.

Проходим смежные комнаты. Впереди слышится какой-то треск, и деревянный щит вываливается в ярко освещенное помещение. Туда приходится проникать на корточках Боже, бедная моя шуба! В вонючей прокуренной комнате сидит прикрученный к креслу веревками костлявый мужик в трусах. Во рту торчит тряпичный кляп. Хромой подходит к нему, вынимает тряпку и предлагает портвейн.

Мужик дебильно улыбается и утвердительно машет головой. Хромой заботливо поит его прямо из бутылки. Я исследую свою шубу. Лимон приникает к окну. Влив в костлявого мужика две бутылки мерзкого вина, Хромой велит следовать дальше.

Выходим в длинный полутемный коридор огромной коммуналки. Слава Богу, никто не попадается навстречу. Одна из дверей открыта. Судя по всему, там крепко гуляет народ. Прет перегаром и табачным дымом. Наконец выбираемся к лифту. Спускаемся вниз и выходим на улицу. Не соображу, куда мы попали. Совершенно незнакомый переулок. Сколько же мы прошли домов? Размышлять некогда. Быстро садимся в старый «москвич» Хромого. Уже в машине слышим грохот взрыва. Иван Христофорович одобрительно выругался. Лимон хранит молчание. Проехав минут пять, встречаем несущиеся навстречу пожарные машины. Быстро они сработали. Хромой едет степенно, словно никакая опасность нам уже не грозит. Это успокаивает. Боже, что я пережила всего за какой-то час!

Едем по темным улицам. Ужасно хочется узнать, куда. Но Лимон не интересуется. И мне неудобно. Проезжаем мимо Белорусского вокзала, сворачиваем в переулок, и Хромой тормозит возле полутемного магазина с вывеской «Торгуем вею ночь». Через стеклянные двери за нами наблюдают охранники. Узнают Хромого, распахивают дверь. Быстро заходим внутрь. Охранник вешает табличку «Закрыто».

Магазин как магазин. Коммерческий. Шмотки, аппаратура, напитки. Нас ведут в подсобку. За столом, заваленным бумагами, сидит молодой парень. Хромой коротко приказывает:

– Сообщи, я с гостями.

Парень с готовностью накручивает номер. Хромой обращается ко мне:

– Ты, девуля-красуля, пойди в зал, подбери себе чего-нибудь из белья и дуй в душ, а то что-то на тебе много красной краски. Эту шубу брось, там лучше висят.

Такое мне дважды повторять не надо. Конечно, на витрине ничего особенного. Но одеться есть во что. Подбираю шелковое белье, малиновую блузку и такой элегантненький бежевый брючный костюмчик. Охранник показывает, где душ.

Всего лишь маленькая загородка за туалетом. Поскорее смыть кровь Пата и всю эту грязь. Охранник, по-моему, не ушел. Стоит под дверью и наблюдает в щелочку за мной. Черт с ним! Пускай смотрит. Может, кончит. Какая-никакая, а радость.

Когда, свежая и элегантная, я возвращаюсь в подсобку, на столе никаких бумаг, а бутылки, открытые консервы и конфеты. Вот это правильно. Мы остаемся втроем.

Хромой с жадностью пьет шампанское. Мы с Лимоном коньяк. Маленькими дозами.

Хромой громко отрыгнул и приступил к разъяснению нашего положения.

– Повезло вам, голуби, что я в это дело впутался. Тебе, Лимон, была бы крышка. Маленькая оплошность свое сыграла. Ты, к сожалению, не перепроверил последнего взрыва в квартире Юрика. А он оказался старичком живучим. Выкрутился. И ментов на тебя навел.

Невероятно! Я-то, дура, до сих пор гадаю, чего Лимон испугался? А он, оказывается, просто вернулся и взорвал эту сволочь. За меня отомстил, значит. Какой мужик! Благодарно смотрю на Лимона. Он не реагирует. Хромой продолжает.

– Сам понимаешь, прибегает ко мне, давай, говорит, Лимона сдадим.

Пятьдесят тысяч баксов дам, не пожалею. Ну, я смекнул, что выкрутиться тебе будет сложно. Вот и решил помочь. Квартирку, что рядом с той, снял на год.

Аванс дал шестьсот долларов. В следующей подрядился хозяевам ремонт сделать.

Еще одну семью пришлось в санаторий отправлять. Коммуналку поил три дня.

Короче, похлопотал для тебя. И деньжат вложил, и стариковские мозги понапрягал.

Все боялся, как бы ханыга-случай не вмешался. Но ты везунчик – пронесло.

– И что дальше? – спокойно, без эмоций спросил Лимон.

– Дальше, – смеется Хромой, – дальше… – Лезет в карман и достает паспорта с вложенными авиабилетами. – Дальше, Лимон, соскакиваем отсюда.

– Куда?

– В Грецию. Город Афины.

– Почему?

– Там уже весна. А старику, как говаривал Пешков, где тепло, там и родина.

Лимон берет паспорта. Изучает их. Я с восторгом гляжу и не верю своим глазам.

– Фальшивые? – спрашивает Лимон.

– Обижаешь, начальник. Натуральные. Я твою анкету с фотокарточками и подписью в архиве Министерства обороны прикупил. А с девчонкой еще проще. Ее паспорт валялся на столе. Они же бросают все куда попало. Прихватил, когда наносил визит. А видишь, сгодился.

Иван Христофорович торжественно поднял фужер с шампанским и осушил его залпом.

Беру из рук Лимона свой паспорт и опять не верю глазам. Полный ажур. Визы стоят. Фотография моя. И билет в Афины.

– Надеюсь, на Западе у тебя хватит денег со мной рассчитаться? – подмигивает мне и Лимону Хромой. – Я ведь тут многое оставляю…

– Хватит, – успокаивает его Лимон.

– Тогда давай поторопимся. Через два часа регистрация начинается.

Выучите свои фамилии. Ты – генеральный директор фирмы, а она – твоя сотрудница.

Пограничники, конечно, вас расколют, поймут, что прихватил с собой любовницу.

Но закон про это молчит.

– Да, Хромой… ты меня действительно спас, – с какой-то безрадостной нотой в голосе соглашается Лимон.

– Ерунда. Главное – не счет, а расчет. Иди подбери себе костюм. Да положите чего-нибудь в сумки. Чтобы багаж был. За границу нашей незабвенной Родины летите.

Я бегу первая. Заставляю Лимона перемерять пять костюмов. Наконец, подошел. Горчичного цвета. Как раз под мой костюмчик. И черную шелковую рубашку. В сумки покидали какую-то ерунду. Я со всего посрывала этикетки. Лимон выбрал вместительный кейс и куда-то удалился. Наверное, принимать душ. Во всяком случае вернулся уже в костюме и очень клевый на вид. Хромой начал проявлять нетерпение. Подошел к Лимону и что-то зашептал на ухо. Лимон согласился, полез в кейс и достал две толстые пачки долларов. Передал их Хромому, а тот на наших глазах вручил молодому служащему магазина. Лимон спросил у парня:

– Твоя машина у магазина?

– Да. Белая «восьмерка».

– Давай ключи. Завтра заберешь на стоянке в Шереметьево.

Парень теряется:

– Не могу. Кто ж мне ее без квитанции отдаст?

– Хорошо, – соглашается Лимон. – Заводи. Сам нас сейчас отвезешь, – при этом он достает из кейса еще несколько купюр.

Парень вопросительно смотрит на Хромого.

– Действительно, зачем? Поедем на моей, – недоумевает Хромой.

– Нет, Хромой. Лучше по отдельности. Встретимся после паспортного контроля. Менты могут успеть объявить всесоюзный розыск. Зачем рисковать?

– Согласен, – машет головой Иван Христофорович. Лимон впервые за все время улыбается. Ободряюще жмет руку Хромому и, как бы извиняясь, говорит:

– А этот кейс я даю тебе. На всякий случай. В нем достаточно денег. С собой брать не советую. Оставь где-нибудь в надежном месте.

– Круто, – одобряет его Хромой и тут же заявляет:

– До встречи. Не потеряйте паспорта и билеты.

И, забыв свою палку, исчезает. Мы с Лимоном берем свои сумки. Я набрасываю новую норковую шубу, он – черный утепленный плащ и идем в машину услужливого парня. Охранник провожает меня влюбленным взглядом.

Хромой, хоть и смотрел на дорогу, но мысли его были заняты лихорадочным поиском надежного места, где можно оставить кейс. «Никому верить нельзя… Никому верить нельзя», – без конца повторял он. Руки сами рвались от руля к кейсу. Хотелось убедиться, что там действительно большой куш. Но время катастрофически поджимало. Хромой прикинул, если врубить скорость, то еще успеет в Серебряный бор, где у него Давний тайник. А вдруг на этом месте, пока он будет отсиживаться в Афинах, что-нибудь построят? Но выбора не было. И Хромой нажал на газ. Почти у самого Серебряного бора машину Хромого притормозил гаишник. Хромой чинно остался сидеть за рулем. Гаишник наклонился и учуял запах спиртного.

– Ах, вы еще и выпивши? – обрадовался мент. – Придется проехать со мной. Сегодня велено пьяных не пускать.

Иван Христофорович грустно вздохнул. «Вот он, как всегда, тут как тут – ханыга-случай!» Делать нечего, придется откупаться «зелеными». Он поманил гаишника пальцем:

– Иди, сядь рядом.

Гаишник отрицательно замотал головой: не положено.

Хромой разозлился. Достал кейс и решил дать побольше. Увидев готовность клиента платить, гаишник сменил свое решение и уселся на переднее сиденье. Хромой щелкнул замками и открыл кейс, подаренный лоном.

Взрыв был настолько оглушительным, что пострадала даже стоящая рядом гаишная машина и сидящий напарник…

* * *

По ночной Москве ехать – одно удовольствие. Машин практически нет.

Все трое молчим. Разговаривать с Лимоном при постороннем не хочется. Слишком о многом должна его расспросить. Неужели это все не сон? На какое-то время я даже забыла о зарезавшем себя Пате. Что бы я делала, если бы не появился Лимон?

Сейчас бы сидела в милиции. Там бы меня никто не поил. Рядом с Лимоном спокойно. Хотя и страшно. Не прошло и получаса, как мы подъехали к громадине аэропорта, одиноко светящегося среди темных подковных полей. Лимон уверенно подошел к стойке, заполнил декларацию, помог мне и подтолкнул без очереди на таможенный контроль. Все произошло на удивление обыденно и просто. Таможенник даже не посмотрел на меня. Только заставил вписать в декларацию перстень.

Черный агат Англосакса. Вещи проехали просвечивание и смотрелись довольно культурно. Сразу направляемся к пограничникам. Лимон дает мне возможность идти первой. Улыбаюсь, а у самой поджилки трясутся. Ну, чего этот дурак-солдатик уставился и рассматривает меня? Смотрит и смотрит. Я ему улыбаюсь и чувствую – еще мгновение и упаду. Хорошо хоть туфли на каблуках не надела. Наконец турникет щелкает, и я с усилием делаю несколько шагов вперед. Все. Теперь очередь Лимона. Он совсем спокоен. —Смотрит на меня и улыбается. Вдруг его арестуют? Боже, куда же я тогда полечу? Чего он там изучает? Ожидание пронизывает все тело. Рука Лимона легко ложится мне на плечо.

– Что с тобой, княгиня?

Разве я могу объяснить – что?

– Давай пойдем выпьем на дорожку. Бар на втором этаже.

Лимон увлекает меня за собой. Иду, прижавшись лицом к его груди.

Вдруг вспоминаю:

– Подожди! А где же Иван Христофорович?

– Он не полетит с нами, – безразлично отвечает Лимон.

– Почему?

– А… Мелкие технические причины.

Мне радостно слышать эту новость. Быть вдвоем с Лимоном намного лучше. И не нужен нам никакой Хромой.